Текст книги "Книга трёх дней (СИ)"

Автор книги: Тай Герн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Ерунду ты придумал, Хьёлас, и сам это прекрасно понимаешь. Вот только почему-то хочешь, чтобы эта мысль была записана здесь. Проверяешь меня или сам не успел сформулировать свою мысль? Могу тебя понять – после всех впечатлений это должно быть непросто. Ладно, раз ты настаиваешь, то вот: не будет тебе никакого гениального эксперимента, пока ты сам его не придумаешь. Знание не берётся из ниоткуда, понимаешь? Вчера я дал прямую ссылку на книгу, но это была не твоя идея, и не часть пророчества, а информация, заложенная создателем артефакта. Магия предсказания заключалась лишь в том, в какой момент подбросить тебе эту подсказку. У каждого заклинания есть предел возможностей, и мой предел таков: я не могу предсказывать совсем уж случайные события, как, например, результаты жеребьёвки или лотереи и не могу ничего сообщить о результате нашего с тобой взаимодействия, да и вообще о любых событиях, которые связаны с осознанными решениями и волевыми усилиями людей. Чем сложнее будут измышления и умозаключения, тем меньше шансов, что я что-то сообщу. Но простые связи причина-следствие и вопрос-ответ я устанавливать способен. Так же как и проверять факты реальности, наименее связанные с волей людей.

Если ты не посвятишь обдумыванию своего эксперимента ни одной минуты, ты ни к чему не придёшь, и именно это я тебе напророчу – впустую потраченные два дня. Если же ты хорошенько продумаешь свой «гениальный» эксперимент… увидишь, что будет. И просто учти, что эту истину я открываю тебе только потому, что ты и сам к ней пришёл, и твоё «твёрдое намерение дочитать всё сразу до конца» было не более чем попыткой обмануть самого себя.

И при этом обрати внимание вот на что: если бы это не было написано в книге, ты бы всё-таки совершил эту ошибку. Ответь не мне, а самому себе: почему так? Почему ты был готов упустить уникальный шанс?

Хьёлас невесело усмехнулся. Ответ был прост: он был уверен, что это умозаключение свидетельствует об исключительном интеллекте и способностям к мышлению, и от кого-то другого он тех же соображений не ожидал. А если этот «другой» недостаточно хорош, то и серьёзного отношения недостоин. «Недооценил своего партнёра по игре, – подумал Хьёлас. – Что ж, теперь я не совершу эту ошибку».

«Ладно, – продолжил он рассуждать. – Но результат продуманного эксперимента ты мне покажешь? Наверное, нет, потому что если результат мне не понравится, то я уже не буду его проводить, а придумаю другой. А что, это идея: продумывать эксперименты и просто смотреть, чем они закончатся, не проводя их на самом деле. Это должно сработать, ведь как раз подходит под схему “вопрос-ответ”».

Хьёлас снова открыл книгу, интуитивно рассчитывая на диалог, и он не ошибся.

Уже лучше, но ненамного. Проблема в том, что для полноценного научного эксперимента, который оказался бы действительно уникальным, у тебя недостаточно теоретических знаний. Практически всё, что ты узнаешь при таком подходе, уже, скорее всего, было изучено до тебя. Подумай ещё, Хьёлас. Наверняка есть кое-что, что можешь извлечь из такой ситуации лично ты. Что-то, что было бы тебе недоступно при других обстоятельствах ещё долгие годы. А что может быть более привлекательно, чем обогнать самого себя?

С некоторым недовольством Хьёлас был вынужден признать, что в этом предостережении есть смысл, но сам бы он до этого вовремя не додумался. С другой стороны – это уже можно считать состоявшимся экспериментом. Он спросил, что было бы, если бы он выбрал этот путь – и Книга ответила: ничего путного, одно разочарование. Значит, она всё-таки может предсказывать результаты экспериментов.

И да, в этом есть смысл. Даже те эксперименты, для которых у него недостаточно знаний, дали бы ему возможность опередить самого себя, но не так уж сильно: в конце концов, практически на любой теоретический или практический научный вопрос, который может у него возникнуть, он может найти ответ в какой-нибудь библиотечной книге.

Но что тогда? В чём заключается эта особая уникальность ситуации, и как ею воспользоваться наиболее эффективно? Почему-то хорошие идеи в голову не приходили. Но и времени на дальнейшие рассуждения почти не осталось: чтобы успеть к первому уроку, надо было садиться в вэйпан и лететь.

– Мам, собери мне что-нибудь с собой, пожалуйста! – крикнул Хьёлас, выглянув в коридор. – Я позавтракаю по дороге в школу!

Он быстро побросал вещи в рюкзак, «Книгу трёх дней» он взял с каким-то странным благоговением, которого сам от себя не ожидал. Нет, в самом деле, только сейчас он понял, что пророческая запись с подкреплённым заклятием «двойника» просто не помещалась в понятие «книги»!

По дороге в школу он тщательно прожёвывал завтрак, и отвлечься ещё и на игру с пророчеством не мог – попасть в аварию сейчас было бы в высшей степени глупо. В класс он успел забежать буквально за несколько минут до начала урока. Встретившись взглядом с мастером Гато, Хьёлас демонстративно развёл руками: мол, видите, как я расстарался ради спасения вашей репутации от легкомысленно брошенной угрозы? Куратор лишь на секунду закатил глаза и растянул губы в неискренней улыбке: да, оценил.

– Так, бездельники, сегодня начнём с повторения и плавно переходим к комплексным защитным бытовым плетениям. Кто мне напомнит, с какими превенциями лучше всего сочетается чешуйчатый тип щита?

Кое-кто из учеников поднял руки, Хьёлас в их числе. Что-что, а теория была его стихией, и рассказать он мог всё что угодно, и обычно он не упускал возможности заработать дополнительные баллы. Но лишь когда мастер Гато дал слово Балеку, Хьёлас вдруг понял, что поднял руку совершенно машинально, а вопрос он даже не услышал. То есть теперь, когда он поймал себя на этой странности, он мысленно воспроизвёл речь мастера и понял, о чем был вопрос, и даже отметил некоторые неточности, которые его одноклассник допустил при ответе. Но быть таким рассеянным на практическом уроке – это не дело.

«Это необычно, – сказал сам себе Хьёлас. – А что случилось со мной в прошлый раз, когда я поймал себя на необычном поведении? Правильно, оказалось вдруг, что у меня завёлся двойник, взявший на себя половину моих привычек».

От этой мысли стало немного тошно. Хьёлас потянулся к рюкзаку, собираясь достать Книгу вот прямо сейчас, только бы убедиться, что ничего подобного не происходит. А если происходит – то что именно, где и почему. Но, не успев закончить движение, он поймал на себе пристальный взгляд мастера и опомнился: он на уроке, отвлекаться не следует, иначе могут возникнуть непредвиденные обстоятельства. Может, именно такое развитие событий и было запланировано Книгой?

Хьёлас тряхнул головой и медленно вздохнул, пытаясь успокоиться. Нет, в самом деле, как пережить эти два дня и не сойти с ума? «Да запросто, – ответил он сам себе каким-то доселе незнакомым внутренним голосом. – Просто не драматизируй. Не думал же ты, что способен распланировать каждый миг своей жизни? Сюрпризы будут, приятные и не очень, и не всегда ты будешь к ним готов, и ты не обязан всё понимать. Ты жил в своём безопасном замкнутом мирке и боялся нос наружу высунуть, а тут тебе подбросили такую приманку, перед которой ты просто не можешь устоять – вот и полетело всё твоё расписание в тартарары. Не о чем жалеть – этот опыт уже бесценен».

Шок от этого понимания был настолько силён, что Хьёлас некоторое время озадаченно таращился в пустое пространство перед собой, пытаясь понять, свойственны ли ему такие мысли, или кто-то навязывает ему свои идеи. Это было бы в высшей степени неприятно, но быстрая диагностика постороннего вмешательства не выявила.

«В конце концов, даже сейчас у меня есть выбор – вернуться к обычному режиму и забыть обо всём или продолжить эксперимент, – продолжил тот же внутренний голос, убедившись, что его затыкать не собираются. – Если я решу не рисковать собственным спокойствием и откажусь открывать книгу в следующие дни, вполне возможно, что страницы, которые я не успел прочесть, окажутся либо пустыми, либо опишут совершенно заурядные дни учёбы. Но, если верить Книге, она уже написана, то есть решение принято. И вот что интересно: я принимаю решение или угадываю его?»

– Апинго, не спать! – рявкнул мастер Гато, и, растерянно оглядевшись, Хьёлас понял, что одноклассники приступили к выполнению практической части.

Сосредоточившись на той половине сознания, которая оставалась в классе, и воспроизведя в памяти несколько последних минут, Хьёлас понял, что от них требуется: вплести в чешуйчатый щит одноразовые сигнальные хлопушки. Он приступил к делу: благо, Чим уже научил его плести щит, который не развалится раньше, чем к нему что-то будет привязано. Теперь главное не увлечься и не заблокировать самого себя посреди класса. Да, это могло бы стать отличным оправданием прогула всех остальных уроков, если бы мастер Гато не мог развеять любой студенческий щит одним прицельным ударом.

Сперва Хьёлас собирался пойти по обычной схеме: сплести щит, а потом «навешать» на отдельные пластинки сигнальные хлопушки. Но, подумав немного, он изменил план действий и развеял начатое плетение. Если «сигналку» подцепить к щиту обычной связкой, опытный маг вполне сможет её снять, не зацепив ядро плетения. А вот если сплетать их слитно, одной нитью, как одно заклинание… да, есть риск сделать чешуйку настолько неформатной, что она не сцепится с соседней, и щит развалится, не успев появиться. Но можно сделать связку более сложной, более специфической. Да, в этом есть смысл! А если вместо наслоения использовать гексагональные узелковые связки…

– Апинго, не усложняй, – посоветовал мастер Гато, который как раз приблизился, чтобы проверить его успехи. – Конечно, если ты собираешься заменить Медео на охране элгренового запаса, то ладно, продолжай в том же духе. Но сейчас всё, что тебе надо сделать – это чтобы при касании к щиту срабатывала хлопушка. Всё. Не сотня хлопушек. Не защита от взлома. Одна хлопушка на весь щит – так понятно?

– Какой смысл создавать сигнализацию, которую может взломать любой дурак?

– Ну, вот и приплети её так, чтобы не взломали. А изобретать новые схемы – не нужно, для серьёзных целей есть более сложные приёмы, о которых ты просто ещё не знаешь.

Ещё до того, как мастер договорил, Хьёлас понял, что надо сделать и раздражённо развеял прежнюю наработку. Мастер Гато ушёл к другим студентам, а Хьёлас начал сначала, но теперь в первую очередь сотворил хлопушку, а потом начал наращивать щит – вокруг, подвязывая каждую чешуйку к центру. Таким образом, когда структура замкнётся, проникнуть за щит можно будет только в одном месте – на крошечном участке, где будет наложена последняя пластинка. К сожалению, управлять плетением сквозь щит он не умел и вряд ли когда-нибудь научится.

Закончив с работой, Хьёлас огляделся. Чим за соседним столом ваял уже четвёртый вариант крепления хлопушки, чтобы её нельзя было ни взломать, ни обойти. Он был настолько хорош, что его могли освободить от практических занятий, но где бы он тогда чувствовал себя повелителем Вселенной? Фандр Унглоу тоже был весьма неплох, но ровно до того момента, когда приходилось связывать разные плетения. В итоге, после того, как хлопушка в восьмой раз бабахнула от его собственного касания, он не выдержал:

– Чим, не поможешь?

Хоггарт с заметным удовольствием кивнул, но не обернулся, пока не закончил своё собственное плетение.

– Да, приятель?

– Какого чёрта моя хлопушка не связывается более чем с одной пластиной щита?

Прежде чем дать подсказку, Чим проверил, где сейчас мастер Гато. Тот был на другом конце класса и что-то доказывал Пелнеку Ошлу, который был довольно силён, но в то же время крайне бестолков, и плетениями владел хуже всех в классе. Это могло затянуться надолго, так что консультация вполне могла остаться незамеченной.

– Сплети, только медленно, – попросил Чим, внимательно наблюдая за каждым движением одноклассника. Хьёлас тоже присмотрелся – чисто из любопытства.

Фандр начал медленно структурировать хлопушку по стандартному шаблону. Хьёлас не заметил ничего, что могло привести к преждевременному срабатыванию.

– Петля касания маловата, – сказал Чим. – Но это не должно помешать. А ну-ка покажи, какую связку ты используешь. Только медленно…

Фандр начал подплетать связку, и тут даже Хьёлас понял, в чём ошибка, но решил не вмешиваться, чтобы не портить мгновение триумфа своего друга.

– Слишком жёсткий канал, фиксирует всю систему, – заключил Чим. – Поэтому когда ты пытаешься выставить второй, такой же жёсткий, они растягивают хлопушку и она срабатывает.

– Ну и как её сделать… менее жёсткой?

– Три нити – это много, двух достаточно. И не упаковывай силу так плотно, дай ей немного свободы.

– Но тогда связка будет хрупкой, – возразил Фандр.

– Не будет, если ты вложишь надёжное намерение, – пожал плечами Чим. – Заклинание само сохраняет форму, когда оно видит в этом смысл.

Это была его любимая присказка, и долгое время Хьёлас сердился, слыша её, потому что никак не мог понять, как плетение может обладать собственной волей. И совсем недавно сумел прочувствовать всю глубину этих простых слов.

– Погоди, – неожиданно для себя вмешался Хьёлас. – То есть когда ты защищаешь плетение от посторонних, ты не кодируешь собственный опознавательный знак, а просто вкладываешь намерение?

– И то и другое, – с удовольствием объяснил Чим. – Опознавательный знак защищает от лёгких воздействий, намерение – от мастера взломщика. Конечно, если они будут работать слаженной командой, моё плетение вряд ли выдержит, но какова вероятность, что кто-то догадается, что на обычной тумбочке в общежитии будет такая шняга? Ну, разве что, мастера-ясновидца с собой возьмут, но кто в здравом уме полезет грабить студента такой компанией?

– Понял, Апинго? – поучительно спросил мастер Гато, незаметно подобравшийся к их ряду. – Вот так надо – просто и элегантно, а не шестигранные пластины с уникальными краями и встроенными хлопушками изобретать…

– Понял, – ошарашенно сказал Хьёлас, вот только думал он в тот момент совсем не о щитах.

Мастер-ясновидец – это то, что надо для успешного мероприятия, и это правда не только для ограбления студенческого общежития. А вообще для чего угодно. Если заранее знаешь, куда соломку стелить – вернее, где каких сюрпризов ждать. Да это же…

«Можно сделать вообще всё, что угодно. То, что Книга играет со мной в игру, не означает, что она мой соперник!»

Хьёлас с трудом дождался, пока мастер отойдёт от них, и достал Книгу, ещё до конца не осознавая, что он ожидает увидеть на следующей странице. Он пролистал примерно до того места, на котором остановился…

Верно!

Крупными буквами на весь разворот.

Хьёлас чуть не упал от охватившего его волнения. Конечно, он просто случайно открыл ту же страницу, которая подтвердила его догадку в прошлый раз, но какие могут быть совпадения, когда речь идёт о пророческой магии?

«Дыши, Ёл, дыши! Ты всё ещё на уроке, – уговаривал он сам себя, чтобы не выбежать из класса вот прямо сейчас. – И, кстати, что там с моей сигнализацией? Приняли или нет?» Почему-то на этот раз та его часть, которая обычно следила за окружающей реальностью, бестолково пожала плечами. Кажется, открытие отвлекло и её тоже, поэтому пришлось уточнить у Чима:

– Слушай, дружище, я, кажется, отвлёкся. Мне что-то сказали насчёт моего плетения?

Друг недоверчиво покосился.

– Ты? Отвлёкся? Я начинаю подозревать неладное! – но потом он понимающе усмехнулся и сказал: – Это ты, наверное, от счастья, что тебе зачёт за урок с первого раза поставили.

– Со второго, – возразил Хьёлас, но Чим махнул рукой: мол, неважно.

– Можешь получить дополнительные баллы, если не будет ни одной незащищённой пластинки.

– Ну и каким образом я это сделаю? – проворчал Хьёлас.

– Можешь сплести мягкий щит, – с готовностью предложил Чим.

– Но нам же по заданию положено чешуйчатый, – возразил Хьёлас чисто машинально, чтобы сделать другу приятное. На самом деле он хотел махнуть рукой на дополнительные баллы, а остаток урока посвятить обдумыванию появившейся перспективы.

– Одно другому не мешает. Чешуйки не обязаны быть жёсткими, так же как и крепления…

Хьёлас почти не слушал, он не мог сосредоточиться на объяснении, а надеялся лишь, что ему удавалось кивать в такт. Да и то было не слишком важно.

========== 5. Дырявый план ==========

Всему миру придётся подождать, потому что в команде Хьёласа появился мастер-ясновидец, который умеет создавать двойников. Кроме того, у него есть своеобразная гарантия того, что через два дня он всё ещё будет жив, что бы ни происходило. А это значит, что предела открывшимся перспективам нет. Можно ограбить хранилище главного казначейства Медео. Можно отправиться на поиски дикого дракона, заранее зная, где его найти. Потому что это знание – не следствие рассуждений, а вопрос везения и экспериментальной проверки, а значит, пророческой книге вполне подвластный. Другой вопрос, что приручить дикого дракона не так-то просто, для этого нужно владение магией таких уровней, которые Хьёласу вряд ли будут когда-либо подвластны, и никакая Книга тут не поможет… уж точно не в течение двух дней.

Значит, надо придумать что-то такое, что можно провернуть в сжатые сроки – допустим, за сутки. Кроме того, это не должно требовать никаких особых знаний и навыков. Отправиться в казино? Но там строго отслеживаются все пророческие вмешательства, можно нарваться на неприятности… Что тогда? Минимум магии, случайностей и посторонних людей, максимум неизвестных пока что констант и причинно-следственных связей… Мёртвый Город древних людей.

По спине Хьёласа пробежал холодок, и какая-то его часть истерически завопила: «Ты серьёзно? Нет, ты действительно думаешь об этом вот уже целые две секунды? Окей, дальше без меня» Без кого именно ему придётся обходиться, Хьёлас так и не понял, но следующие несколько минут он не мог думать ни о чём, кроме того, каким, к чёрту, образом, в его голову пробралась эта мысль, и почему она до сих пор не исчезла. Неужели в ней всё-таки есть смысл?

«Ну ладно, давай так: почему ты считаешь, что в ней нет смысла?» – спросил он сам у себя, поняв, что без диалога с мёртвой точки не сдвинется.

«Звери!» – завопила испуганная часть.

«Зверей можно отогнать огнём или синтетическими репеллентами. От них можно скрыться, если заранее знать, где они будут находиться. А это теперь вполне реально. Что ещё?»

«Полное отсутствие магии, даже элементарный щит не выставишь, даже не улетишь в случае опасности!»

«Можно взять старые отцовские доспехи. Ну, побегать – да, возможно, придётся. И ты забываешь, что Книга может создать двойника. Даже если с одним что-то случится – после воссоединения повреждения станут более лёгкими. Конечно, в идеале ни одной травмы мы не получим, но даже если нас цапнут – ты только подумай, что мы можем выиграть! Если мы найдём хотя бы одно Сердце Пустоты…»

«Сердце Пустоты?! Да в своём ли ты уме вообще? Я задуматься об этом согласился только потому, что был уверен, что речь о прогулке в поисках более подходящих для переплавки камней! А ты всерьёз собрался лазить по развалинам и искать Сердце Пустоты?»

«Знаешь, будь на моём месте кто-то другой, он бы именно этим и занялся. Заручившись поддержкой Истинного Пророчества, когда не нужно жертвовать собственным ядром, чтобы создать двойника, да ещё и имея гарантию безопасности…»

«Ой ли? Это до сих пор пророчества сбывались, а что будешь делать, если Книга вдруг ошибётся? Доверишь ей свою жизнь, а она вдруг даст сбой? Есть причина, по которой даже сильнейшие из магов не лезут в Мёртвый Город…»

«Не лезут, потому что и так могут позволить себе почти всё, что угодно. А такие, как я, неудачники, владеющие бесполезным участком, не могут себе позволить нанять ни пророка, ни вэнанта, не говоря уже об обоих сразу. А если бы могли, то не возились бы с этим проклятым участком…»

«Вот именно. Есть множество способов использовать эти ресурсы более эффективно и безопасно!»

«Предлагай! Но только имей в виду, что у нас в запасе меньше двух суток!»

Хьёлас с ужасом и очарованием осознавал, что уже почти убедил себя в целесообразности этой авантюры. То есть решение, конечно, не было принято, даже близко нет, но он рассуждал об этом всерьёз! То есть уже даже мысленно набросал план действий и превентивные меры, которые может предпринять…

– Эй, Хьёлас, ты идёшь?

Он даже не заметил, как закончился урок. Ну, всё, теперь уж точно путь один: отпрашиваться и договариваться об отработках, но не раньше, чем на послезавтра. На самом деле нужно получить согласие шестерых мастеров. И Криир Гато – один из них.

– Не жди, Чим, – попросил Хьёлас и решительно направился к куратору.

Судя по выражению лица мастера, тот уже догадывался, о чём пойдёт разговор, поэтому Хьёлас не стал тянуть:

– Освободите меня от завтрашнего практического занятия, – попросил он. – Я всё наверстаю, гарантирую.

– Хорошо, Апинго, – на удивление легко согласился преподаватель, – но при условии, что ты не будешь пропускать ни утренние, ни вечерние поверки. Когда ты закончишь свой… эксперимент?

– Через два дня.

– Ладно. Давай, дуй отсюда, сейчас первоклашки заявятся.

К счастью, договориться с остальными мастерами тоже было довольно легко. Хьёлас поблагодарил самого себя за то, что раньше всегда был очень ответственным и исполнительным, и курсовой проект сдал раньше всех – ещё в конце прошлого семестра. Это давало ему кредит лояльности у большинства преподавателей; а с теми, на кого обаяние Хьёласа не действовало, договариваться, к счастью, было не нужно: их уроков в ближайшие дни в расписании не было.

И он отправился в свою комнату в общежитии, чтобы ещё раз, в спокойной обстановке, всё обдумать и поискать другие варианты.

Но, кажется, он снова обзавёлся двойником, потому что идеи были весьма однобокими и скупыми, как если бы думала только половина его разума. В Книгу Хьёлас заглядывать не спешил: не хотел злоупотреблять подсказками, пока сам конкретно не решит, что намерен делать. И хотя больше всего ему хотелось прочитать совет в книге, он помнил принцип, который открылся ему ещё утром: пророчество не предскажет ему ничего, к чему можно прийти логически, но зато оно даст информацию о свершившихся или неизбежных событиях, и, вероятно, о возможностях самой Книги.

Например, двойник. Хоть он и появился вчера совершенно неожиданно, нет гарантии, что это повторится в нужный момент. Поэтому первое, что нужно понять, прежде чем приступать к дальнейшему планированию, – есть ли смысл рассчитывать на двойника. Хьёлас решительно раскрыл книгу.

Ну, ты замахнулся, парень! Но знаешь, хоть я и могу делать акценты на тех мыслях, которые есть в твоём подсознании, но не отразились в очевидной для тебя форме, не надейся, что я начну отговаривать тебя от этой безумной затеи. Ответ на твой вопрос – да, ты можешь рассчитывать на двойника. И, да, это весьма неплохая подстраховка. И на тот вопрос, который ты ещё не сформулировал, но который практически неизбежен в ближайшее время – да, я могу предупредить о возможных опасностях в лице тварей Мёртвого Города. В них нет сознательной инициативы и силы воли, и если кроме тебя там людей способных к магии не будет, обстановка в Мёртвом Городе легко поддаётся предсказанию. Вопрос в том, предусмотришь ли ты сам все возможные осложнения и отклонения от плана? Сумеешь ли задать мне правильные вопросы? Потому что, сам понимаешь – случайности и двойники на мне, а ловушки, в которые ты сам себя загонишь – на тебе. Составь план, который позволит нам пройти по этой тонкой линии маловероятных совпадений и остаться невредимыми. Сумеешь? Я-то уже знаю ответ!

Внизу страницы была первая за всю книгу иллюстрация: две нарисованные от руки рожицы, одна из которых, судя по всему, спала, а вторая заговорщически подмигивала. И что это должно значить? Есть ли смысл тратить время на составление невозможного плана?

Хьёлас решил, что продолжит думать над этим в течение ещё трёх часов. Он попытается придумать схему, которая гарантированно обеспечит его безопасность – настолько, что он даже сам перестанет сомневаться в успехе мероприятия. Потому что какой смысл придумывать план, если в последний момент окажется, что реализовать его не хватает храбрости?

И этот план должен быть основан не только на предсказаниях Книги, но и на дополнительных гарантиях… вот только какая может быть подстраховка в зоне без магии? Даже служба спасения не уловит сигнал от аварийного амулета! Ладно, нет смысла забегать вперёд, лучше думать по порядку.

Хьёлас освободил стол, оставив только стопку черновиков. «Начнём с самого амбициозного варианта, а потом посмотрим, в какие рамки придётся его уместить, – подумал Хьёлас. – Предположим, я намерен пробраться в Мёртвый Город, найти легендарное Сердце Пустоты – ну, или одно из многих, если то, что о них говорят – правда. И что потом? Допустим, перенесу его куда-нибудь прочь… ну хоть на соседний участок. Деннис Фадвел, кажется, даже забыл, что существует какой-то там Мёртвый Город и его участок…»

Но получится ли его забрать и перенести? Хьёлас читал, что это что-то вроде камня размером примерно с человеческую голову, но вдруг эта информация неверна? Может, он на самом деле размером с дом? Или что-то в его свойствах не позволит человеку взять его в руки и понести? Что ж, поскольку это знание может являться результатом эксперимента, Книга вполне способна дать ответ. Но Хьёлас не торопился сразу же заглядывать внутрь, а просто записал эту мысль на отдельный листок. Нет смысла расходовать ресурс книги на знания, которые могут и не пригодиться при дальнейшем обдумывании проекта.

Ладно, если предположить, что Сердце Пустоты всё-таки можно перенести, будет ли в этом смысл? Сколько их, на каком расстоянии друг от друга находятся? На каком расстоянии влияют на магическое пространство? Вернётся ли магия в место, которое много столетий находилось под влиянием Сердца? Все эти вопросы Хьёлас тоже записал, с каждой минутой размышляя о предстоящем деле всё с меньшим энтузиазмом. Но он дал себе слово подумать, и честно сдерживал его.

Если предположить, что в этом смысле легенды окажутся правдой, Сердце Пустоты можно перенести, и это перемещение приведёт к ожидаемому результату – Мёртвый Город перестанет быть мёртвым, магия вернётся на очищенный участок. Вопрос: каковы будут последствия лично для меня? Этот вопрос Хьёлас записал на другой листок, потому что он был предназначен не столько Книге, сколько ему самому, потому что ответ явно лежал за пределами оставшегося срока действия пророчеств, и был не стихийным событием, а результатом чужих принятых решений.

С точки зрения выгоды сомнений быть не может: твёрдая почва, на которой будет действовать магия – это чуть ли не предел мечтаний любого здравомыслящего человека. Это независимость, могущество, перспективы! Страшно подумать, что можно сотворить на собственном участке – хоть просто камни выращивать для домов, хоть кайфар садить и называть своим именем. Всё это, конечно, сопряжено с определёнными политико-бюрократическими нюансами, но рядом с самим фактом обладания участком живой земли – это ерунда.

Другое дело, что как только станет известно о произошедших на участке Хьёласа изменениях, неизбежно возникнут вопросы о том, как это произошло. И он не захочет признаваться, что выбросил Сердце Пустоты на соседский участок – но куда же его девать? Согласно закону, любая вредоносная магия, появившаяся или исконно находившаяся на чьей-либо территории, является ответственностью владельца земли. Кроме того, возникнут вопросы, как ему удалось найти Сердце и не пострадать – если, конечно, удастся… но с этим нет никаких проблем: Хьёлас расскажет, как всё было, благо, сам он никаких законов нарушать не собирается. А что касается перемещения Сердца… надо рассмотреть вариант его размещения на краю собственного участка. И это снова поднимает вопрос о дальности его действия. Хьёлас подчеркнул соответствующий вопрос двойной линией.

Ладно, с целями и последствиями, допустим, определились. Поскольку весь план имеет смысл только при определённых ответах на поставленные ранее вопросы, отталкиваться стоит от оптимистичной версии. Предположим, это вполне реально и имеет смысл: отправиться вглубь развалин, взять Сердце, перенести его на самый дальний край участка и оставить там. Как быть с опасностями? По Мёртвому Городу шастают бронетальцы, радиоволки, миомоги и Великие знают что ещё. Хищный мох – это, пожалуй, самый безобидный представитель тамошней то ли флоры, то ли фауны. Репелленты, отцовские дубина и доспехи, в которых он сам в своё время пытался изучить Мёртвый Город… это всё, в какой-то степени, увеличивает шансы, но не гарантирует благополучного возвращения.

Единственная возможная гарантия в данном случае – двойник. И этот двойник останется, допустим, в школьной библиотеке… или на балконе одного из верхних уровней, чтобы не так болезненно было воссоединяться. Из того немногого, что Хьёлас вычитал накануне в библиотеке по данному вопросу, он знал, что если тот, в Мёртвом Городе, вдруг погибнет, тела устремятся друг к другу, и встретятся ровно посередине. А значит – над морем, между небом и землёй, и неясно, будет ли он в достаточно хорошей форме, чтобы удержать себя левитацией от падения. Значит, нужна дополнительная подстраховка: кто-нибудь, кто будет ждать в условленном месте… но ведь нельзя предсказать где именно это произойдёт. А значит, «середина» может колебаться в довольно-таки широком диапазоне. Впрочем, левитационный амулет решит эту проблему, по меньшей мере, частично.

«Но всё это имеет смысл, только если будет двойник, – подумал Хьёлас. – И вот, кстати, как это проконтролировать? В смысле – момент разделения? В прошлый раз всё произошло само, оба моих двойника действовали по-своему, без заранее оговоренного плана. Как я решу, что мне делать – оставаться в школе или лететь в Мёртвый Город? И буду ли это вообще я? И какая у меня будет гарантия того, что двойник будет действовать так, как я от него ожидаю?»

Вот он, тот самый вопрос: я или не я? Вспоминая вчерашний опыт, Хьёлас тщетно пытался найти различия между своими личностями, кроме одного принятого в определённый момент решения и желания следовать этому решению до конца. Он помнил оба варианта, как часть своей собственной жизни. Никто из тех двоих не был «главным» или «второстепенным». Они были на равных. Никто не был ни «раньше», ни «позже», они были одновременно. Не было никакого «я» и «не я», но ведь он тогда и не осознавал, что происходит. Он даже вообразить не мог, что где-то в другом месте есть другой Хьёлас, который считает себя единственным! Что будет, если он распланирует дела для обоих? Как они разберутся между собой, кому чем заниматься? И можно ли повторить этот эксперимент заранее, до перехода к решающему этапу? Чтобы дальнейшие размышления имели смысл, ответ должен быть однозначно «да».