Текст книги "Полет Ястреба"
Автор книги: Сыченко Игорь Алексеевич
Жанр:
Киберпанк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
– Как я могу доказать?– растерянно сказала Молния.– Для этого мне требовалось бы значительно упростить и исказить картину, для восприятия которой вы ещё не готовы. У вас нет соответствующего опыта и даже возможности проверить мои слова. Это яркий пример того, что вы смотрите на меня через призму ваших взглядов, снова выбирая наиболее очевидные и простые позиции. Если вы видите нечто внешне непохожее на жизнь, вы признаёте это искусственным, не имея под рукой сколь-нибудь приемлемого критерия. Вы снова идёте по самому простому пути.
Она посмотрела на меня, и я вспомнил, что подобные мысли совсем недавно посещали меня.
– Этот принцип присущ не только людям в их повседневной жизни в выборе действий,– продолжала Молния,– но и для цивилизации в целом. Его проявление широко видно в коллективном бессознательном, которое управляет судьбами миллиардов людей без их ведома.
Молния замолчала. Должно сказать, никто не был в восторге от её речей. Вообще я чувствовал себя оклеветанным, оскорблённым. Видимо, заметив нашу настроенность, она сказала:
– Но ведь все через это проходят. И я сама ещё молодой разум и тоже делаю ошибки.
– А сколько тебе лет?– спросил я.
– Я немного стара для тебя,– улыбнулась она кокетливо, совсем как человек.– Прощу прощения за невольную лекцию. Я вообще пришла не за этим.
– А для чего?– спросил Белоусов.
– Духи хотят говорить с вами.
– Кто они такие?
– Мои создатели.
– Мы их увидим?– удивился Белоусов.
– Один из вас уже с ними встречался,– Молния посмотрела на меня. Все остальные тоже. Пришлось всё рассказать...
* * *
Мы собрались довольно быстро. Молния сказала, что всё нам нужное уже есть у нас, потому шли налегке. Единственное, что я сделал перед уходом, проверил связь с Ястребом и приказал ему записывать всю поступающую информацию.
Всю дорогу я вглядывался вдаль, желая увидеть хоть одного животного, присматривался к деревьям, пытаясь заметить хоть одного насекомого. Невероятно, но... их не было! И, тем не менее, я чувствовал жизнь, и она била вокруг меня ключом! Как это возможно, я не понимал, но спрашивать Молнию, которая вела нас, не решался.
"Наверное, ещё не настало время, раз я не вижу",– подумалось мне.
Мы шли вдоль леса по широкой поляне. Позади остались два часа пути. Удивительно, но за всё это время не случилось ни одного происшествия: никто даже не споткнулся. Вообще создатели Молнии (или как она сказала, родители) всегда представлялись мне развитой в техническом плане цивилизацией. Может быть, они настолько ушли вперёд, что им не нужны крупные заводы, промышленные комплексы, но не могут же они создать жизнь без всяких на то приспособлений! Или могут? Вообще, строго говоря, я даже не представлял, как они выглядят на самом деле. Я видел мальчика, и он казался вполне реальным, как Молния, идущая впереди нашей группы. И, тем не менее, она всего несколько дней назад была сферой в глубине мёртвой планеты. Поразительно, как может смениться картина мира всего за несколько дней. Мне вообще казалось, что у них нет физического тела, что они какие-то призраки. Может быть, поэтому Молния и называла их духами? Она сама сказала, что трудно объяснить, не упростив картину до нашего понимания. Хотя, так же вероятно, что я видел весьма искусную голограмму.
– Пришли,– сказала она. Странно, но я не замечал никаких особенностей в этом месте. Вообще, я не сильно удивился бы, если жилищем духов оказалось какое-нибудь дерево, пусть и самое обычное (памятуя о встрече с мальчиком), но мы стояли в центре самой обычной поляны. Вокруг простирался густой ковёр травы. Мне даже на секунду показалось, что я где-то в российской глубинке.
– Они нас встретят?– спросил Белоусов.
– Вы уже у них дома. Помните, что вы – гости их и этого мира.
– Сейчас будут учить уму-разуму,– услышал я ворчание Манулова и неожиданно с удивлением понял, что он единственный, кто не переполнен трепетом встречи. Более того, он готов бросить им вызов!
– Помните, разум – это то, что вас объединяет с ними. В остальном вы различны. Это трудность для обеих сторон. Вы понимаете?
– Да, конечно.
От волнения у меня перехватило дыхание.
– Они велели мне привести вас сюда. К сожалению, я не знаю зачем. То, что я сказала об ошибке,– единственное, что я знаю, поэтому, боюсь, я не смогу лучше подготовить вас к встрече, но, если они захотели встретиться...
– ...снизойти...– тихо фыркнул Руслан.
– ...то считают, что вы сможете найти общий язык,– закончила Молния.– Надеюсь, они ответят на все вопросы. В том числе и мои. Правда, они многое знают.
Она закрыла глаза и с наслаждением вдохнула воздух.
– Всё не могу привыкнуть к этому миру,– сказала она.– Столько лет в космосе... Простите. Ведь я всего лишь ребёнок...
Молния повернулась. Рядом с ней стоял мужчина лет сорока на вид. Его атлетическая фигура заставила бы завидовать даже Аполлона, а статный и величественный вид делал его похожим на королей из древних легенд. Небольшая переливающаяся серебряным светом борода дополняла этот образ. Пожалуй, не хваталось только позолоченной короны.
– Здравствуйте, люди. Действительно, простите моё дитя. Поверьте, она очень старалась.
Молния смущённо опустила взгляд и покраснела. Как прелестно она выглядела в этот момент! Мне даже самому захотелось сказать ей большое спасибо за все труды. Вот только бы знать, зачем вложено столько сил для этой встречи.
– Я не знаю, как вам лучше называть меня и не могу представиться, ведь у меня уже давно нет имени: так давно, что для меня оно потеряло всякий смысл. Если хотите, можете называть меня Демиургом, хотя...– он усмехнулся,– это звучит напыщенно и даже избито, и я всего лишь жалкое подобие тех, кто выше. Не волнуйтесь, ваши имена я уже знаю. Мир, в котором вы находитесь, является эманацией наших чувств и эмоций, нашего видения Универсума, но мы не живём здесь. Молния пыталась объяснить вам, что здесь совершенно иные правила. Поймите, этот мир – "детская комната" в кармане вашей реальности.
Я осознал весь ужас сложившейся ситуации: мы пустили в ход оружие на детской площадке, в гигантской песочнике, где играют ИХ дети! Уничтожив оружие, они поступили в высшей степени мягко. От осознания своей низости мне захотелось провалиться под землю...
– Теперь вы понимаете, почему один из вас, которого вы называете, Юрием, видел только ребёнка. И, безусловно, вы хотите знать, зачем вы здесь и о какой ошибке говорила Молния.
Он и Молния переглянулись, и Демиург сказал:
– Ах, да, простите, я не знаю всех ваших обычаев и правил... Молния говорит, что из меня выходит плохой хозяин. Садитесь.
В мгновение ока на поляне появились кресла, расположенные полукругом. Рядом с Демиургом и Молнией появились такие же. Они сели, а мы с недоверием стали ощупывать материал. Как я и ожидал, он оказался довольно приятным на ощупь и мягким. Поставить такое в гостиную в самый раз. Затем я попробовал сесть. Оказалось кресло ещё и удобным, и я заулыбался от удовольствия как ребёнок. Молния тоже выглядела весёлой. Она смотрела на Демиурга взглядом полным восхищения и даже любви.
– Как вы это делаете?– спросил Белоусов.
– Боюсь, объяснить вам этого я не смогу. Слова, как правильно отметил один из ваших философов, созданы для обмана. И прошли миллиарды лет с тех времён, когда мы были такими же, как и вы. Кресло состоит из материи, а материя – это форма, которой можно придать любое состояние. И подобно тому, как гончар создаёт горшки, можно создать любую форму реальности. Наверное, для вас это своеобразная область трансцендентности.
– И вы этому учитесь?
– Да, многие из нас начинают свой путь здесь,– Демиург обвёл руками всё окружающее пространство.
– Я видел мальчика, но ведь вы выглядите совершенно иначе?– спросил я.
– Я могу выглядеть, как угодно, и появляться, где угодно, ведь формально никого из нас здесь нет, и не существует такого места, как здесь.
– То есть, всё это нереально?– удивился Белоусов.
– Настолько же нереально, как ваше либо моё существование.
– Так что вам от нас нужно?– прервал мирный разговор Манулов.
– Ключевой вопрос,– признал Демиург.– Я захотел увидеть вас и позвал именно по этому вопросу. Мы хотим, чтобы ваша Вселенная не лишилась двух разумных рас. Вы невероятно близки друг к другу, не только физически, но и по духу. Настолько близки, что вы способны спорить, говорить на одном языке. Между вами меньше различий, чем с древними цивилизациями Земли. Вспомните контакты колонизаторов Америки с индейцами – разница в культурах была настолько велика, что они не могли даже нормально общаться друг с другом.
– Так значит, наша война началась не с борьбы за новые технологии?– спросил Северин.
– О, нет. Конечно же нет, хотя некоторый элемент этого присутствовал. Поймите каргонцев. Они совершенно не такие как вам кажутся. Вы просто никогда и не общались. Технология, артефакты – это лишь повод. Не было бы его, через лет двадцать возникли бы трения из-за экономики. Я уже не говорю о неприязни людей к каргонцам, о множестве сект, обществ, религий, провозглашающих их пришельцами из миров ада, демонами,– ответил Демиург и вздохнул.– Как всё это печально.
– Какое вам дело до наших миров? Ведь мы всего лишь кучка дикарей, которые ничего не способны понять.
– Я понимаю вас. Ненависть ваша и гнев праведный вполне объяснимы. Я не Господь Бог из ваших религий, но... Есть причины, и они связаны с причинами появления вашей Вселенной. Создатель допустил ошибку, и эта ошибка вот-вот приведёт ваши расы к взаимному уничтожению. Не имея возможности влиять напрямую, мы действовали опосредованно. Мы создали Молнию, но не могли дать ей много знаний сразу. Это было бы слишком опасно для всех, в том числе и вас. Конечно, это порождает сомнение и недосказанность, увы.
Я посмотрел на Молнию. Кажется, это её ничуть не смущало. Будь обычный человек на её месте, он бы расстроился. Кажется, понимание между ними несколько иные, чем у нас.
– Вы хотите, чтобы мы заключили мир?– спросил Северин.
– Да. И не только,– ответил Демиург
– Но как?!
– Поверьте, они сами придут. Всё, что вам нужно, быть готовым понять их и пожелать мира. Вы переполнены жаждой самопознания, позвольте себе сделать шаг, который выведет вас из замкнутого круга ваших предубеждений. Познайте себя через каргонцев, и вам откроется мир в новом свете.
– Нас так мало...– сомневался Северин. Его голос прозвучал растерянно.
– Один человек – уже много, особенно, когда речь идёт о шатком равновесии.
– Мы действительно можем склонить чашу весов?
– Не надо склонять чашу весов ни в сторону людей, ни в сторону каргонцев. Ваша задача – стать тем болтом, который прекратит вибрации стрелки. Все вы следствие одной причины.
– Но какой?
– Боюсь, это знание лучше оставить пока скрытым. Со временем вы сами до него доберётесь. Молния поможет вам в этом, если захотите.
Она повернулась к нам. Её лицо озарилось счастливой улыбкой, словно сбылась вековая мечта. Мне показалось, что Молния вот-вот начнёт напевать весёленькую мелодию.
– Она сама захотела помочь выполнить эту миссию,– Демиург посмотрел на неё. Их взгляды встретились. И хоть я не слышал слов, мне казалось за две секунды они успели обсудить многое. Во всяком случае, настроение у Молнии сменилось на диаметрально противоположное.
– А что будет, если мы не захотим выполнять ваши указания?– спросил Манулов.
– Указания? Нет. Существуют вещи, которые происходят помимо нашей воли,– ответил Демиург.– Кому как не вам, Руслан, знать это. Вы, как никто другой здесь, испытал весь ужас безумия. Есть поступки, за которые приходится платить высокую цену. И мы тоже внесли в этот процесс свой вклад. Уверен, когда вы узнаете о нём, поймёте, что этот вклад был немалым и оцените его,– он чуть помолчал и добавил.– Надеюсь, эта жертва не будет напрасной...
Итак, в нашем экипаже прибавление: "новорожденная" Молния теперь была с нами. Последующие два дня после диалога с Демиургом мы привыкали к новому формату и ремонтировали разведчик под наблюдением ворчливого Ястреба. Всё-таки корабль побывал в двух битвах, а это немало. Со вчерашнего дня за работу принялся Бернар. Он оказался неплохим техником, и не будь Манулов так суров, они бы сработались быстро.
Я вернулся к своим обязанностям и запускал "спящие" до этого момента сервисы Ястреба. Во время работы мне даже казалось, что всё вернулось на круги своя: я снова инженер и занимаюсь, чем мне и положено, а Молния постоянно общалась с искином, впитывая информацию с невероятной скоростью. Даже для меня было непостижимо, как она умудряется сохранять такой бешеный ритм. Казалось, Молния даже не спит. Ещё когда я учился, у нас на факультете был один подобный уникум, но она превосходила его на порядок. Новую информацию она не просто схватывала на лету, но и сразу же выдавала хорошие весьма точные и ёмкие связи. То, что она не человек, замечалось только в этом, а в остальном она была вполне обычной и даже иногда забавной.
Я старался наблюдать за ней, пытаясь понять, к чему она стремится, почему отказалась от мира своих создателей, ведь ждут её отнюдь не райские кущи, а вполне серьёзные испытания. Вспоминая моё предложение, уничтожить корабли каргонцев, я сомневался, что она способна их пройти. Что и говорить, я и в себе-то не был уверен...
"В общем, всё отлично",– подвёл я итог своим размышлениям и, с удовлетворением надавив на клавишу пуска, понял, что допустил ошибку в скрипте. Пришлось спешно жать отмену.
– Эй, осторожно!– завопил Ястреб.
– Ничего страшного с тобой не произошло. Откати транзакцию и всё.
– Откачу, конечно. Однако согласись, если бы нейрохирург, что сделал не так, ты бы тоже кричал.
– Скорее бы мычал,– ответил я и решил перейти на иную тему.– А что делает сейчас Молния?
– Переодевается.
– Э-э...– я удивлённо уставился на селектор.– Не понял, как это?– вырвалось у меня.
– Ну, вам, людям, виднее, как это. Куда нам, имитациям разума,– недовольно пробурчал Ястреб.– Мы с ней обсуждаем различные направления моды. Она очень интересует историей нашей культуры.
– Сейчас приду,– слова искина заинтриговали меня, и я выглянул из кабины и шарахнулся от неожиданности.
– Что это на тебе?!– вырвалось у меня.
– Прикид,– ответила Молния.
Молния стояла посередине кают-компании в совершенно невообразимом и диком одеянии: черная кожаная куртка, обтягивающие штаны, тёмный платок с белыми черепами на голове.
– Мы с Ястребом как раз просматривали историю 20 века. Так одевались люди, принадлежащие к одной из субкультур западного общества. Хотя мне больше нравятся платья середины 18 века, вот только они сильно жмут в талии. Ястреб говорит, что так и должно быть. Зачем это?
– Чтобы подчеркнуть фигуру, сделать её более стройной,– ответил я.
– Это деформирует скелет.
– На первый план выдвигалась эстетика,– пояснил я.
– Эстетика? Нет, здесь дело не в ней,– сказала она. Моему удивлению не было предела. Кто из нас землянин?– Здесь причина в другом: следование некоторым идеалам. В данном случае красоты. А согласись красота и идеалы красоты не совсем одно и то же.
– Да, пожалуй...
– Ты не замечал, как меняется одежда людей? С течением времени она становится практичнее и даже проще... впрочем, это касается и нравов.
– Это плохо?
– Сложный вопрос,– ответила она.– Как можно определить плохо это или хорошо? Одни ценности сменяются другими, что-то становится важным, другое – несущественным. По сути это лишь отображает период развития цивилизации или субцивилизации. За предыдущим витком идёт следующий, и всё повторяется снова. Но как можно оценить отражение?– она пожала плечами.– Либо оно правдиво, либо – нет. Больше никак. Я бы советовала тебе отбросить такие мысли.
Молния окуталась туманом и уже предстала в ином виде, более привычном для меня. Теперь на ней были неброские штаны из синего экзоволокна, рубашка и куртка под их цвет.
– Не ходить же мне в бальном платье,– улыбнулась она.
"О, она уже овладела тонкостями",– оценил я.
– Всё верно? – спросила она.
– Да, так у нас на Земле обычно одеваются,– ответил я и, пока никого нет, решил спросить.– Я вообще думал, вам всё известно о нас.
– Мне – нет, а им,– она показала куда-то за плечо,– да.
– Но... тогда почему же они тебе всё не расскажут, зачем ты тратишь время, когда это можно просто... "вспомнить" в один момент.
– А какое удовольствие от "заливки" информации? Это только Ястребу нравится, когда ты подключаешь ещё один жёсткий диск или инфокристалл и закачиваешь терабайты данных...
– Опять за своё...– произнёс электронный ворчун.– Да что ж такое...
"Ох и тяжело же приходится Ястребу",– подумал я, а Молния продолжала:
– ...Всё, что мне нужно для выполнения миссии, я знаю. Когда я была в вашем мире, знания скорее находились вне меня, в той скорлупе. Понимаешь, когда вы меня нашли и выбрали планету, данные просто скакнули ко мне, и я проснулась, зная все ваши языки, множество образов, но они для меня были всего лишь справочником. Согласись, это разное: знать и иметь справочник. Мне интересна ваша история и культура. Узнать историю – узнать вас. И себя тоже.
– И как же ты разобралась со всем этим?
– С трудом. Я ведь даже не знала, как мне выглядеть, кроме как туманным призраком. Ястреб мне очень помог.
– Так всё-таки ты признаешь, что я полезен и необходим?– спросил искин.
– Я этого никогда и не отрицала, но я до сих пор не могу привыкнуть к мысли, что разговариваю с машиной. На самом деле это удивительно, во всяком случае, для меня.
– Можно сказать, вы почти подружились,– заметил я. Молния в сомнении пожала плечами.– Забавно, что искин не всегда рационально реагирует на факты,– добавила она и, прежде чем я успел ответить, продолжила, но на этот раз уже неуверенно.– Вот думаю: я же, наверняка, буду среди множества людей, да? Как думаешь... Мне в чём быть среди вас и вообще... Если я не ошибаюсь, это важно. Я хочу одеться так, чтобы вам всем нравилось. Подскажи, что лучше.
Внезапно я понял, что Молния не только становится всё ближе к нам, но и сама становится человеком и даже более того, кажется, в ней начинают проявляться женские слабости! Видимо, нажав на Землю, Белоусов не просто открыл Молнии доступ к знаниям о нашем мире, но и запустил скрытый механизм её очеловечивания!
"А что последует дальше?"– подумал я, хотя, нельзя не отметить, что всегда приятно, когда рядом есть дама, да тем более такая. И, само собой, она мне импонировала больше, чем тот, кто назвался Демиургом. Несмотря на все его знания, он был значительно более далеком от нас, менее человечным. Может быть, они и сами понимали это, и потому возникла ещё одна причина создания Молнии, такой живой и... тёплой. Я остановил свои размышления: она ждала ответа и наблюдала за моей реакцией!
– Мне кажется, ты уже сама можешь определить, в чём быть, и создать любой образ, который тебе захочется.
– Есть одна проблема,– сказала она словно бы стесняясь.– Когда мы вернёмся, я уже не смогу создавать ничего нового. Этот мир значительно более гибкий, чем ваш, а оболочки у меня больше нет.
Если честно, я рассчитывал на её "магию", но как же мы планируем повернуть историю без неё?! В чём тогда Молния, практически лишённая знаний, может нам помочь?!
– Я понимаю тебя,– сказала она,– но всё не так плохо, как тебе кажется. Инерция невероятно высока.
– И как мы собираемся изменить движение, если не приложим силу?
– Отличный вопрос. Но ведь источник силы может быть разным,– заметила Молния.– Что можешь повернуть общество?
– Шоковое состояние?..– предположил я.
– Именно! Мы должны заставить испытать и людей, и каргонцев такие глубокие потрясения, что они поймут своё безумие.
– Кажется, если ничего не делать, то потрясения и без нас произойдут. Время идёт, флоты только ждут отмашки, чтобы наброситься друг на друга, а мы дали им прекрасный повод. Пока мы с тобой здесь разговариваем уже идёт схватка. Если честно, я вообще не понимаю, как мы можем что-либо изменить.
– Тот, кто назвался Демиургом, обещал дать нам корабль,– сказала Молния.
– Корабль?!– удивился я.
– Разве у вас есть флот?– внезапно раздался голос Северина. Капитан как раз зашёл в кают-компанию.
– Нет,– улыбнулась она,– этот корабль будет точной копией существовавшего некогда в нашей Вселенной. Это очень древний корабль. Он создавался во время, которые мы называем эпохой Первого Противостояния.
– И насколько он силён?– спросил капитан.
– Разве цель существования корабля заключается в его военной мощи?– спросила Молния.
– Но ведь во время войны это один из самых важных параметров.
– Не волнуйтесь. Он способен защитить всех нас от любого флота.
– Ну,– пожал плечами капитан,– тогда я спокоен. Когда мы сможем его увидеть?
– Не раньше, чем у нас будет план действий или хотя бы возможность его оставить.
– Так в чём дело? Давайте прямо сейчас и начнём.
– У нас достаточно данных,– остудила его пыл Молния.– Здесь только часть из тех, кто будет в нём участвовать. Как не может начаться гроза без туч, так и мы не можем двигаться, не имея достаточных знаний.
– Когда мы сможем их получить?– спросил Северин.
Молния ненадолго задумалась, словно прислушиваясь к чем-то, а затем сказала:
– Совсем скоро, мы даже можем уже отправляться в путь. Нужно собрать всех, я укажу дорогу.
* * *
Но никуда идти не пришлось. Молния, как только мы все собрались, встала возле стены лицом к переборке и попросила тишины. Заинтригованные, мы молчали, ожидая, что произойдёт в следующие мгновения. Она начала полушёпотом что-то приговаривать. Сколько б я не вслушивался, никак не мог разобрать слов, но язык мне казался смутно знакомым. Затем она протянула вперёд руку, словно желая дотронуться до стены, и стала выводить пальцем какие-то символы. Металл стал течь и дрожать, а затем словно растворился в воздухе! Образовалась дыра около метра в радиусе. В помещение ворвался освежающий ветер. Всё это произошло так быстро, что я даже не успел испугаться.
Теперь перед Молнией виднелся проход, но куда он вёл? Я вгляделся в пространство за ним. Там виднелся вполне обыкновенный луг, а чуть дальше могучие горы, покрытые снежными шапками. Местность напоминала мне летние Альпы, хотя я там ни разу не бывал.
– Получилось,– с сияющей улыбкой произнесла Молния. Мне казалось, она вот-вот подпрыгнет и крикнет: "Yes!" Я посмотрел на капитана, а затем и на остальных – все выглядели удивлёнными.– Проходите.
– А это...– очевидно, Белоусов что-то хотел спросил.
– Это портал. Там на холме... небольшая деревушка.
Я подошёл поближе и присмотрелся, и, действительно, вдалеке виднелись какие-то строения, но всё-таки что-то внутри сдерживало меня от шага через этот портал. Может быть, дрожь краёв "дырки" в пространстве не внушала мне уверенности в безопасности, а может это просто обычный страх неизвестного. Любопытство как всегда взяло верх, и я переступил "порог", даже ничего не почувствовав.
Оказавшись по ту сторону моста, я оглянулся: забавно, но тёмный круг висел в полуметре над землёй. Я проверил связь с Ястребом. Искин запеленговал меня в ста сорока километрах. Очевидно, наш корабль находился за теми горами, которые мы видели, когда приземлялись. За мной последовала Молния, затем Северин и все остальные. Последним вышел недоверчивый Манулов.
Мы направились в сторону посёлка. По мере приближения стали видны отдельные строения, а затем и фигурки жителей. Некоторые их них останавливались, заметив нас, а некоторые носились так, что я даже боялся предположить, с какой скоростью они передвигаются. Во всяком случае, человек так двигаться не может, но тем не менее издалека они походили на людей, и дома, напоминавшие хижины из бамбука, казались вполне земными. Я пытался представить, как же выглядят дети богов. Неужели и вправду как люди? Тогда, ими не являясь, они все вместе сговорились выглядеть похожими на нас? Может, я что-то не понимаю.
– Это одно из детских поселений на этой планете,– пояснила Молния.
– Я не понимаю, зачем мы туда идём?– спросил Манулов.– Пускай сразу дадут нам корабль, и дело с концом.
– И что вы с ним будете делать?– в ответ спросила Молния.
– Пилотов-то мы здесь точно не найдём,– сказал Руслан.
– Мы найдём здесь будущий экипаж,– не согласилась Молния.
Все с недоверием посмотрели на неё, но никто не спросил, хотя вопрос был у всех одинаков: неужели эти дети и будут экипажем нового корабля? Ни за что не поверю!
Мы уже стали взбираться на холм, как стало ясно, что нас встречают... дети. Да, обыкновенные дети, были среди них и подростки лет четырнадцати-пятнадцати, но таковых я насчитал всего троих из десятка трёх ребятишек. Среди прочих я заметил уже знакомого мальчика со странным именем Яоа. Мы остановились, разглядывая детей. Все они были одеты в странную на наш взгляд одежду, точнее, странным казался материал. Он слегка отдавал серебром, словно свитый из едва различимых блестящих волокон. Помнится, Молния впервые появилась в подобном. А по форме я не заметил ничего оригинального: обычные туники, рубанки и штаны, на некоторых девочках платья – всё это меня несколько удивило. Многие из них смотрели на нас как на австралопитеков и молчали. Даже между собой не переговаривались, что совершенно не свойственно детям, хотя враждебности я не ощущал, да и ребята не казались испуганными. Они не были ни худенькими, ни полными, ни на одном из них я не заметил ни царапинки, ни ссадины, словно кто-то невидимый постоянно заботился о них. И вообще каждый из них казался произведением искусства, настолько правильными были черты лиц, а что говорить о ярко-голубых глазах...
Молния подошла к ним, не говоря не слова. Эта тишина казалась такой противоестественной, что мне даже стало неуютно.
– Привет!– сказал я.
– А вы смешные,– сказала одна из девчушек. На вид её было лет семь.
– Они не часто пользуются речью,– пояснила Молния.
"Да, мог бы и догадаться",– подумал я.– "Всё никак не могу привыкнуть".
– Пойдёмте, они приглашают вас,– сказала Молния, повернувшись к нам.
Детская деревня состояла из двух рядов "бамбуковых" домиков, расположенных вокруг центра. Чем-то мне это напоминало селения индейцев, но сходства казались лишь отдалёнными, хотя в центре, как полагается, горел костёр. Удивительно, но он ничем не питался, а просто висел в воздухе, словно поленья были невидимы, хотя они не трещали. Было в нём что-то сверхъестественное, необычное. И дело вовсе не в "парении" огня, а в той энергетике, которую он излучал. Мягкое тепло огня умиротворяло, проникало вглубь самого естества и завладевало сознанием. Он казался живым, мыслящим и смотрел на меня, изучал. Хотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, слиться с ним, раствориться в его красном блеске. Кто-то схватил меня за руку – я дёрнулся. Это был Северин, а я стоял около костра. Все с недоумением смотрели на меня. Что произошло?
– Странно,– сказала Молния.– Зов на тебя очень сильно действует.
– Что это?– ошарашено спросил я.
– Vivus ignis, живой огонь,– сказала она.
– Это центр нашего мира,– услышал я знакомый мальчишеский голос.– Мы поддерживаем его. Каждый из нас должен вложить крупицу себя, чтобы он горел и согревал. Иначе, он просто погаснет.
Непривычно было слышать такие слова от мальчика. Его взгляд и ощущение мира свойственны скорее мудрым взрослым.
– А почему вы его поддерживаете?– спросил Белоусов.– В этом есть какая-то цель?..
– Обучение.
– Весь мир представляет собой тренажёр,– пояснила Молния.– Дети учатся управлять им, чтобы в дальнейшем уйти на новый уровень. Для этой цели и преобразовывалась эта планета и ближний космос.
– Преобразовывалась? Значит, он не создавался... с нуля?– удивился учёный.
– Давайте сядем. Это длинный разговор,– сказала Молния.
Все не без некоторой опаски подошли к огню. Здесь происходило нечто невероятное, скрытое от нашего сознания, неизвестное, то, что всегда пугает. Я постоянно вглядывался в него, словно пытаясь что-то увидеть, даже не понимая, что именно. Мне казалось, он то смеялся, то грустил, то плакал, то восхищался, хотя никаких видимых изменений я не замечал. Несмотря на нашу настороженность, мы сели вокруг него. Дети тоже присоединились к нам по-прежнему не говоря ни слова, хотя я чувствовал, что они активно общаются между собой: их лица и глаза выражали всю гамму чувств. Я подумал, что огонь и есть зеркало их эмоций. Настолько схожи были волны от него и детей. Встретившись взглядом с Яоа я понял, что прав.
– Этот мир, действительно, создавался как тренажёр, но не из ничего,– сказала Молния.– Вы заметили смену космоса, когда летели сюда?
Вопрос, конечно, был риторическим. Мы переглянулись, вспоминая чёрноту непроглядной ночи и едва видимые очаги света, которые сменились этим ярким миром.
– Наши Вселенные связаны между собой. Именно потому мне удалось привести вас сюда, но наш Универсум гораздо старше и почти растворился сам в себе. Звёзды расположены на расстоянии миллионов световых лет друг от друга, а некогда бурлившие жизнью галактики превратились в кладбища. Таких звёздных островов больше не существует.
– Как грустно,– сказал Мирослав.
– Это как посмотреть.
– Я – пилот. Мне без новых миров никак.
– Всё меняется. Как старая трава умирает, давая жизнь молодым росткам, так и миры сменяют друг друга. Физический мир выполнил свое предназначение. Это уже пустая квартира, из которой выехали жильцы, переселившись в иные дома. Как я уже сказала, все солнца почти погасли, но мы научились обманывать время, замыкая его на самом себе. Таким образом, создаётся подобие петли Мебиуса, только большей мерности. Вы меня понимаете?
– Ну, в общем, да,– ответил я, пытаясь вспомнить, что из себя представляет эта петля.
– Получилось несколько вложенных слоёв реальности. Это было сделано для усиления эффекта.
– Но как?– спросил Белоусов.
– Мы поддерживаем этот мир, позволяя ему существовать, ответила Молния.– Здесь существует договор двух разных систем: нас и этой планеты. Мы сокрыли от неё время, а она изменила условия на своей поверхности, распределив энергию таким образом, что нет ни холода, ни жары.
– Но всё-таки, как?– не унимался учёный.
– О, взрослые очень любят цифры. Им почему-то кажется, что они так лучше воспринимают мир.
Некоторые дети засмеялись, другие просто улыбнулись. Отчего-то слова показались мне знакомыми, только я никак не мог вспомнить, откуда они.
– Сент Экзюпери,– ответила девочка, та самая, которая назвала нас смешными.
– Откуда вы?..– только и смог произнести я, поражённый услышанным.
– Мы знаем всё, что было до нас,– сказал Яоа.– Все мы части одно целого. Единство во множестве и множество во единстве – таков первый базовый принцип Природы. Весь мир – одно живое существо.
