Текст книги "Драконий маг (СИ)"

Автор книги: Svir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Ошибаешься, мой маг. Тебя невозможно перепутать ни с кем другим. Ты имеешь свой неповторимый аромат, который я прекрасно чувствую.

Тарелль фыркнул:

– Правильно ли я понял, что для вас магия сродни запахам? К своей давно «принюхались», потому не замечаете, зато чужую способны распознать?..

– Пожалуй, твое предположение недалеко от истины, – проронил Дракон. – Но я все же не советовал бы столь упрощать.

– В таком случае, я могу сделать еще одно предположение: ты завоевывал королевства теплокровных, чтобы уводить рабов в ваш мир.

– А вот это совершенно неверно, – опасно прищурился Дракон. – Не нужно углубляться в анналы истории, чтобы понять: любого чужака вы воспринимаете врагом. Я всего лишь опередил события: не стал дожидаться, пока вы выступите против меня единым фронтом, разбил по отдельности.

Тарелль нахмурился. Не то чтобы он не понимал – действия Дракона являлись продуманными и в целом верными, однако, с другой стороны, казались неправильными, злыми, вероломными. Повелитель холоднокровных отказывал всем теплокровным расам в способности договориться и силой принуждал к повиновению…

Он вздохнул и подумал: «Можно ли упрекать Дракона, если сам сел в такую же лужу с людским королем?»

– Я хранитель врат, – напомнил Дракон. – Замок стоит и в твоем, и в моем мирах одновременно, и от скуки я не маюсь. Война на два фронта точно не входит в перечень моих интересов. И в том, что, отсутствуя пять лет, прилетев сюда, я не встретил нового хозяина, заслуга не столько моя, сколько замка.

– И моя вина… – Тарелль проговорил это очень тихо, но Дракон услышал.

– Уж точно не заслуга. Очень скоро мне бросят вызов. Кто – не знаю. Однако ты можешь помочь.

– Так вот в чем дело?! – понимание оказалось столь резким, что Тарелль не сумел сохранить спокойствие и выругался вслух. Он привык к практически никогда не стихающему вниманию со стороны сильных мира сего… то есть иного, теплокровного, лежащего по ту сторону врат. А теперь еще и Дракона заинтересовали его умения. – Да, пожалуй, убивать чародея – сущее расточительство, что бы тот ни сотворил… – проговорил он и сам не понял, откуда взялась тонкая, рвущая сердце боль и разочарование в голосе. Думать, будто Дракон спас, поскольку считал важным именно его, Тарелля, казалось много приятнее. Однако тот всего лишь выбирал мага посильнее.

Дракон вздохнул, отстранился еще больше и предложил:

– Давай начистоту, Тарелль?

– Именно этого я и хочу, – стараясь скрыть горечь, сказал он.

– Ты отнял у меня пять лет и нанес существенный вред репутации. Не будь твоего заклинания, никому из моих соплеменников не пришло бы в голову приползти, прилететь или припрыгать к замку и вызвать меня на поединок. Исходя из этого, ты должен время и помощь.

– Это справедливо, – спустя минуту раздумий сказал Тарелль. – Однако любопытство так и подмывает поинтересоваться: а если нет?

– А если нет… – Дракон цокнул зубом и склонил голову набок. – С тобой этого «нет» быть не может. Не знаю, один ли ты в своем роде, но неожиданно очень совестливый маг и самому себе не простишь, если откажешь, действуя из одного лишь чувства противоречия.

Тарелль фыркнул. Объяснения Дракона напоминали те, которые озвучил бы четырехлетний ребенок (даже теми же словами!). «Ты поможешь, дядя маг. Потому что ты хороший», – кажется, именно так говорила племянница Киры, когда их отряд гостил в деревне на пяти холмах. И все равно, касалась ли помощь увеселений на ярмарке, или выслеживания волка-оборотня, резавшего скот.

– Хорошо. Допустим, – проронил он, сдаваясь. – По истечении пятилетнего срока я смогу уйти?

– Только если сам того пожелаешь. – Дракон протянул ему раскрытую ладонь, и Тарелль ответил на рукопожатие. – Однако если ты захочешь остаться, я только обрадуюсь.

========== 6 ==========

Дракон довольно щурился. Его человек по-прежнему вел себя отстраненно и выказывал норов, но в решении действительно необходимого проявил покорность и послушание. Если уж Тарелль обещал, то не обманет – в этом Дракон даже не сомневался. Его маг не предавал. Он мог хитрить, изворачиваться, не говорить ни да, ни нет, умело мешать полуправду и почти ложь, но прямо данные обещания всегда выполнял. Следующие пять лет он проведет здесь, как бы ни обернулась судьба, а уж Дракон сделает все, лишь бы по истечении этого срока его не посетило желание вернуться в свою башню или куда бы то ни было еще.

Поддаваясь красоте момента, он сжал пальцы и потянул на себя. Тарелль охнул, однако за мгновение до того, как губы соприкоснулись, отвернулся, подставив щеку, а потом резко ушел в сторону, выворачиваясь, и Дракон вынужденно выпустил его кисть.

– Я согласился работать на тебя следующие пять лет, но не более этого! – гневно воскликнул маг. – Поддерживать с тобой близкие отношения я не обещал и не стану.

Дракон медленно поднялся. Реагируя на его настроение, замок притушил свет, а может, за окном попросту солнце зашло за тучу. Тарелль вскинул подбородок, отложил книгу и тоже встал. Он выглядел изящнее. Волосы слегка шевелились под напором магического ветра. Все же Дракон находился рядом, а значит, блокировать силы мага сейчас было практически бесполезно. Отдельные пряди завивались крупными кольцами и казались красивыми черными змейками. К ним так и хотелось прикоснуться, ощутить шелковистость и прохладу, однако делать это сейчас все-таки не стоило.

«Бездна! – помянул Дракон про себя. – Мы ведь только-только обо всем договорились…»

– Хорошо, если ты действительно этого хочешь, – произнес он вслух.

– И я не стану делить с тобой одну спальню. Я требую…

– Эти покои мои точно так же, как и любые другие, – прервал его Дракон. Ну хоть усмешка вышла у него не раздраженной, а именно какой нужно. – Все в замке – МОЕ, – он специально выдержал паузу, но возражать против очевидного маг не стал. – Я обосновался по соседству в комнате, смежной с этой, – и он кивнул на стену с еще одной дверью. – Ты ведь не станешь отрицать разумность подобного расположения?

Весь вид Тарелля говорил о том, что лично он предпочел бы спать в другом крыле замка, но озвучил он другое:

– Спорить не возьмусь. Если уж мне придется защищать тебя от проявлений магии, то придется быть рядом.

Дракон снова цыкнул зубом и восхитился:

– Дерзкий!

– Ты мог бы обратиться к кому-нибудь еще. Попокладистее.

– Зачем, если именно ты лучший? Выиграл же тринадцать поединков, следующих один за другим.

– По поводу последнего я поспорил бы.

– Врагов оказалось слишком много, только и всего – усмехнулся Дракон и махнул рукой: мол, подумаешь, какая ерунда, не заслуживающая внимания. – Однако главного это не отменяет: дуэль ты выиграл.

– Возможно, – не стал ни спорить, ни соглашаться Тарелль.

На этом разговор удалось бы счесть завершенным: Дракон получил желаемое, пусть и далеко не в том объеме, на который рассчитывал. Впрочем, время еще будет, все может кардинально поменяться, и твердое «нет» сегодня обернется в «да» завтра.

«Очень хотелось бы», – подумал Дракон и ожег взглядом своего мага. Тот на мгновение задержал дыхание и отвернулся, подходя к окну. Там он и застыл, уверенный в своих силах, но настороженный, готовый к нападению, точно ждущий подвоха. Пожалуй, если бы Тарелль согласился сразу и на все, перестал бы быть собой.

– Однако надеюсь, ты понимаешь, что наш договор предусматривает уважение. Взаимное, мой Дракон, – произнес он глухо. – Не советую меня… неволить каким-либо образом.

Дракон скрипнул зубами и вздохнул.

– Насилуя кого-либо, оскорбляешь себя. Со мной ложатся добровольно, – сказал и тотчас подумал, что Тарелль никогда в это не поверит: не было с ним добровольно. В первый раз Дракон приволок его бесчувственного и, не спросив, уложил на ложе. Во второй и того хлеще: брал, несмотря на требования остановиться, и неважно, что спасал.

– Хорошо, если так. Значит, мне не придется снова обманывать тебя и уходить до истечения срока.

Дракон прищурился. После таких слов захотелось привязать к себе мага весьма тривиальным образом: цепями. Впрочем, он прекрасно понимал, что в таком случае не добьется не только помощи, но и сведет на нет любое общение. Разве нужна ему безучастная ко всему, ненавидящая его кукла?

Он вздохнул: все же его маг был невообразимо хорош. Еще не до конца оправившийся от последнего боя, не способный пока магичить в полную силу, с душой, расколотой вдребезги, он, тем не менее, держался великолепно: грациозно, уверенно, словно являлся хозяином положения. Гордец. Хотел бы Дракон так уметь переплавлять в силу, дерзость и отвагу собственные слабости.

– Не придется, мой замечательный маг, – пообещал он и склонил голову, показывая, будто принял его условия, а про себя подумал: «Привязать ведь можно не только цепями, но и делами. Пожалуй, такому гордому существу по нраву придется, если я избавлю его от врагов».

– Тогда, если на этом все… – начал было Тарелль, но Дракон качнул головой.

– Иди за мной. Ты сделал правильный выбор, и я намерен тебя немного поощрить.

Тарелль приподнял бровь, однако ничем более не выказал заинтересованного удивления. Дракон жест проигнорировал и повернулся к двери, прекрасно зная, что за ним последуют, схватился за резную ручку – высунувшееся из дерева тело змеи, застывшее бронзой – заодно снимая все запоры (теперь, если Тарелль захочет выйти ночью, никто его не укусит). Показалось, или маг действительно чуть не споткнулся, выходя за порог?

Дракон направился по яхонтовому коридору. Днем сквозь прозрачный потолок проникали солнечные лучи, а ночью светили луна и звезды, потому дополнительных источников света здесь не было. Однако теперь придется их установить: зрение у людей уступало драконьему.

– Не стоит беспокойства, – раздался позади тихий голос Тарелля, и Дракон понял, что озвучил последнюю мысль. – Если понадобится, светлячок я наколдую себе сам. Не нужно портить факелами такие замечательные стены. К тому же живой огонь чадит, не хотелось бы видеть свод закопченным. Кто его чистить будет?

– Тот, у кого есть крылья, – фыркнул Дракон и пошевелил своими, случайно мазнув перьями по бедру мага. Кажется, тот вздохнул громче, а потом на несколько мгновений задержал дыхание. Очень захотелось обернуться и взглянуть, не оцарапал ли снова своего хрупкого гостя, но Дракон сдержался.

– Если ты действительно хочешь меня поощрить, – начал неуверенно Тарелль, но откашлялся и произнес спокойно и властно: – я предпочел бы снятие цепей, подавляющих мою магию.

А вот это уже тянуло на просьбу, пусть и поданную в завуалированном виде. «Ну, хоть что-то», – решил Дракон и мысленно обратился к замку. Тот ответил согласием, тем паче что поддерживать защиту с каждым днем становилось все более хлопотным занятием.

Сам Дракон не ощутил ничего, но Тарелль сбился с шага и громко охнул. Обернувшись, Дракон едва успел подхватить его, не позволяя упасть. Взгляд мага сиял, а цвет глаз постоянно менялся. Сиреневый оттенок перетекал в серый, затем – в зеленый, который синел и чернел, после преобразовываясь в насыщенный карий, выцветал до золотого и снова становился сиреневым – и так по кругу. Тарелль вцепился в его руку до побелевших костяшек, губу прокусил, и алый ручеек потек по подбородку, а затем по шее. Дракон не удержался, лизнул – все равно маг сейчас совершенно не понимал, что происходит.

– Амартэ… – стон был едва слышен, свет глаз начал меркнуть, сменился почти обычным, только зрачки все еще оставались расширенными.

– Я здесь, мой маг.

Дракон перехватил его удобнее, случайно прикоснувшись к низу живота и остро посетовав, что не может подхватить на руки и увлечь в первую попавшуюся комнату. Конечно, кто бы ему запретил? Тарелль явно не в состоянии сейчас сопротивляться, но вряд ли он, оглушенный собственной вырвавшейся на свободу мощью, хорошо отнесется к их слиянию потом, когда схлынет возбуждение. Ведь еще и обвинит в том, будто Дракон бесчестно воспользовался ситуацией.

– Помоги встать, – хрипло и полузадушено.

Дракон выполнил просьбу. Тарелль принял вертикальное положение, покачнулся, но падать больше не стал, напрягся, явно желая сбросить придерживающие его руки, куснул губу и поморщился, затем, о чем-то подумав, насторожился и огляделся, не стал ли кто-нибудь свидетелем его позора.

– Благодарю тебя, мой Дракон.

Вот теперь руки действительно пришлось убрать и даже отступить на пару шагов.

– Прошу прощения за недостойный меня инцидент, – а вот от этой фразы у Дракона свело зубы. – Я не рассчитал своих сил. Больше такого не повторится.

Наверное, стоило снимать защиту в его комнате, постепенно, и лучше бы маг лежал или сидел в кресле, но Дракона-то как раз все устраивало. Всякий, кто владел магией сам, одновременно и принадлежал ей. Нечувствительный и не умевший творить заклятия Дракон не был подвластен ни магическим бурям, временами случавшимся вокруг, ни водоворотам энергий или все возможным их перепадам. А вот маги – очень даже. Произошедшее, воспринятое чародеем своим промахом и слабостью, на самом деле было в порядке вещей. Все эти дни он провел в этаком пузыре, из которого откачивали силу, разумеется, когда тот лопнул, она устремилась внутрь, захватывая и подчиняя.

– М… – протянул он. В голове возник план по покорению несговорчивого чародея. В конце концов, все люди амбициозны и жаждут власти, а маги хотят еще и неограниченного могущества. – Не стоит извинения, Тарелль.

Вначале Дракон собирался просто провести его по дворцу, показать диковины, однако теперь придумал кое-что лучше. Кому как не ему знать, насколько гадко поступил людской король? И дело даже не в опале и объявлении врагом королевства – с этим маг еще мог бы смириться. С презрением собственных заслуг и ложью – нет. Королевские глашатаи объявили, будто некогда названный героем чародей на самом деле находился в сговоре с Драконом и обеспечил ему победу, однако потом, уже придя во дворец возле Ледяных гор, оказался недоволен наградой и предал своего господина. Дракон якобы успел проклясть его, и маг окончательно обезумел. Эту выдумку внесли в хроники, менестрели сочинили на ее основе несколько баллад, конклав магов осудил Тарелля и отказал в доступе к главной библиотеке, простые люди принялись пугать его именем детей, а потом уж и до отдельных баек и сказок дошло дело. Теплокровным нравилось назначать изгоев, объявлять их воплощенным злом, обвинять во всех возможных преступлениях, осуждать скопом, травить и ненавидеть.

Кто, как не Дракон наблюдал за тем, как мучился, злился и негодовал Тарелль из-за подобной несправедливости. Только ничего не предпринимал. Наверняка его порадует, если король лишится трона. Это можно устроить, однако прежде чем действовать, Дракон покажет, на что способен: маг иллюзий просто не сможет не оценить морок!

========== 7 ==========

Голова все еще кружилась, и стоял тихий настойчивый звон в ушах. Тарелль старался идти твердо, не отставая от Дракона, и тщательно прислушивался к себе. Вернувшаяся магия казалась несколько иной: более неистовой и дикой. Ее только предстояло заставить подчиниться, и Тарелль очень хотел задавить цветок восторга, настойчиво расцветавший в груди, но не мог. Он снова мог колдовать в полную силу! Магия так и ластилась к нему довольной сытой кошкой (сильной и грозной пантерой), ожидающей любого приказания (но готовой и поцарапать, и разорвать). А еще его изыскания не пропали даром. Он сумел бы прямо сейчас призвать одновременно несколько стихий, например, огонь, лед и смерч. Вряд ли кто-нибудь из его коллег устоял бы против подобного.

Волшебно!

Тарелль даже почти забыл о позорном падении в коридоре. Что, если кто-нибудь оказался свидетелем?! С другой стороны – ну подумаешь? Вряд ли этот инцидент очень уж испортит репутацию, которая и так далеко не безупречна, а гордость уж как-нибудь потерпит, бывало и хуже (недавно во время боя, например). Да и Дракон вовремя оказался рядом: не просто поддержал, а поделился собственной мощью, помог оправиться от магического потрясения практически без последствий. Тарелль прекрасно знал, как иной раз скручивала чародеев высвобожденная мощь. Одним лишь падением не оборачивалось, скорее, длительным глубоким обмороком и лихорадкой.

Магия горела в крови, моля воспользоваться ею, сотворить хотя бы маленькое заклятие, какую-нибудь иллюзию или огненный шарик, однако Тарелль держался. Несколько дней ему даже книги придется читать осторожно, об экспериментах и думать не стоит: сила должна улечься, привыкнуть, стать податливой и покорной, готовой стать оружием в его руках, но не выйти из-под контроля, уничтожая все вокруг, в том числе и самого чародея. Лучше всего сейчас было бы вернуться в свою комнату, лечь и постараться немного поспать. Увы, пока оставалось лишь мечтать об этом.

Поглощенный размышлениями, он шел за Драконом, практически не разбирая дороги и не глядя по сторонам. Да уж! Неудачное время для рассматривания красот, да простит его за пренебрежение живой замок. Потому, когда они остановились у двери, а затем Дракон открыл ее и предложил войти, Тарелль не только не уловил подвоха, но и машинально шагнул через порог, даже не оглядевшись.

Туман заклубился вокруг – белоснежное вязкое марево, непроницаемое и плотное, как молоко. В нем возникли яркие сиреневые и фиолетовые протуберанцы силы. Тарелль отшатнулся, вокруг него заискрился золотой шар защиты, который он вызвал машинально, практически не задумавшись о том, что колдовать ему сейчас нельзя. Магия все еще клокотала в нем и в любой момент неосторожного обращения к ней могла вздыбиться огромной волной, смывающей целые приморские городки, захлестнуть с головой, убить, разорвать на куски или превратить в живой факел. Даже жарко стало от подобной мысли, а потом по позвоночнику пробежала струйка пота, показавшаяся Тареллю ледяной. За пологом тумана возникла темная тень. Миг – и из него возникло острое жало копья.

Тарелль отступил на шаг. К счастью, рыцарь не выбирал его своей целью. Туман выпустил закованную в железо фигуру из своих объятий, и Тарелль теперь мог обозревать ее всю: в черненых доспехах, в остроносом, словно под ним скрывалось не обычное человеческое лицо, а птичий клюв, шлеме. На груди сиял герб людского королевства, алый плащ тяжелой мокрой тряпкой висел на плечах, корона казалась поблекшей: медной, а не золотой.

Сам его величество. Какая честь!

Правда, король его в упор не замечал, и Тарелль мог лишь порадоваться этому. С мгновение он размышлял, действительно ли видит его людское величество, а не статую? Потом конь переступил с ноги на ногу, а позади монарха появился знаменосец – тоже конный и в полном боевом доспехе.

«Как же не вовремя, – с болезненной тоской подумал Тарелль. Он помнил, где находился буквально минуту назад, но это ничего не значило: кто знает, какие порталы имеются в замке Дракона и куда ведут. – И что это за сражение, Мрак их всех побери?!»

Туман поредел окончательно, позволив увидеть огромную армию рыцарей под предводительством людского правителя – короля, который всегда предпочитал загребать жар чужими руками. Тарелль обернулся и оторопел окончательно, потому что в каких-то ста шагах за ним стояло еще одно войско – драконье.

В тусклом неверном свете дневного светила блестели стальные, посеребренные, какого-то удивительного голубовато-серого металла доспехи – легкие в сравнении с теми, в которые облачились люди, но несоизмеримо более прочные. Узкие длинные мечи, которые не затупятся и через тысячи лет, грозили противнику. Пехота против конницы – однако силы не просто неравны, перевес был на стороне драконов.

«Нет! Не надо!» – хотелось закричать Тареллю, но он лишь сильнее, до зубовного скрежета, стиснул челюсти. Все равно от его желаний ничего не зависело. Никто его не послушал бы.

По стройным рядам драконьей армии прокатились волны – словно вздрогнул огромный невиданный доселе зверь. Стоящего впереди командира окутало золотистое облако; оно скрыло чудовищную (наверное, чудовищную: никто и никогда не видел, как в точности преображаются драконы) трансформацию, и на его месте оказался оранжево-красный змей с малинового цвета крыльями и голубым оперением. Он тотчас бросился вперед, мимо Тарелля – у того только защита вспыхнула ярко, да зашипела, словно раскаленный металл кинули в воду. Король успел пригнуться, а вот знаменосцу не повезло. Змей ухватил его поперек туловища и увлек в небо. Брызнуло алым, на землю упала перекушенная мимолетом кисть какого-то отчаянно храброго и глупого воина, попробовавшего помешать.

Его величество поднял руку, и конница ринулась вперед. Мимо Тарелля и даже, кажется, сквозь него проносились рыцари. Наверное, они выкрикивали свои девизы, подбадривая себя и побратимов, но маг не слышал. Он смотрел на противников, спокойно застывших напротив и ничего не предпринимавших, словно ожидавших, когда добыча подойдет поближе. Не все холоднокровные умели принимать боевую форму, но даже в обычной – человекоподобной – они были и сильнее, и ловчее. Если учитывать те горы железа, которые рыцари навесили на себя, у людей не нашлось бы ни шанса.

«Бойня», – подумал Тарелль и приготовился к не лучшему зрелищу в жизни: изувеченным трупам и морю крови.

Он с большим удовольствием не видел бы ничего этого, но даже остаться на месте не смог: неведомая сила подхватила его и понесла в гущу схватки – туда, где очередной ящер отхватил голову его величеству. Корона упала, покатилась по земле, подпрыгивая на неровностях, и остановилась у ног Тарелля. Тусклое золото меркло в сравнении с яркими рубинами, украшавшими зубья. Камни были цельными, ни одной трещинки, а ведь когда Тарелль едва не стал придворным магом, за порчу самоцвета в правом втором, если считать от центрального, зубце казнили главного королевского ювелира. Конечно, несчастный не был виноват, но королю до этого не оказалось никакого дела – он хотел выместить злость хоть на ком-то и выместил.

«Но ведь восстановить можно, например, расколотую чашку, но никак не драгоценности, – удивился Тарелль. – Рубины, изумруды, сапфиры и диаманты – камни непростые, их не срастить даже с помощью магии. Тогда как же…»

Он огляделся, уже практически не обращая внимания на само сражение, подмечая детали, обычно кажущиеся неважными. Вот валяется на земле упавшее знамя людского королевства – черно-белый орел в зеленом круге с золотой и малиновой окантовкой на сером фоне; в углу выделяется след подковы; по краю ткани идет бахрома; выжженная дыра у древка… Стоп! Этот конкретный флаг очень древний, прадед нынешнего короля сражался под ним с эльфами. С тех пор он украшал тронный зал – вот с этим самым изъяном, который считали боевой отметиной. Вряд ли его взяли бы на битву. А вот рядом – отрубленная кисть, уже тронутая трупными пятнами. Но ведь бой только-только начался, откуда взяться гниению?!

Вывод напрашивался сам собой – иллюзия. Причем созданная тем, кто не слишком хорошо знаком с людьми. Подтверждений Тарелль с каждым мгновением находил все больше: лишние детали в амуниции бойцов (на турнирах рыцари как только не украшали доспехи, но в бой не ходили разряженными петухами); неверные позы (не может человек так изогнуться и при этом сохранить равновесие, не в доспехах уж точно); вставший на дыбы тонконогий конь, явно предназначенный для охоты и парадов, но не сражений (с рыцарем в тяжелой броне?.. Где они таких лошадей видели?!).

А потом Тареллю окончательно надоело, и он, несмотря на нависшую над ним опасность, потянулся внутрь себя. Магия радостно заворочалась, заурчала, поддаваясь, ластясь, и с готовностью явила его взору множество энергетических нитей, на которых и держалась иллюзия. Он стоял в круглом зеркальном зале (зеркала всегда помогали создавать разного рода мороки), а вокруг развертывалось представление.

– Как ты посмел?! – закричал Тарелль. Голос не слушался, внутри все сворачивалось в тугой ком от ярости и гнева. – Подсовывать. МНЕ. Иллюзию?!

И был уже почти безразличен победный рев охватившей его силы, и собственное могущество – в том числе. Лишь где-то в уголке сознания зудела мысль о том, что надо успокоиться и держаться, нельзя давать волю злобе: идя по этому пути, он не только разнесет здесь все вокруг и погибнет сам, но… но… но и…

В плечи впились острые когти, заставив задохнуться от боли, но она спасла, не позволила скатиться в безумие. Тарелль прикрыл глаза, но его тотчас встряхнули, заставили поднять тяжелые распухшие веки.

– Тарелль! Тарелль… – над ним нависло совершенное, прекрасное лицо дракона, даже кожа цвета гематита его не портила, скорее, наоборот. – Что с тобой?..

– Ты не смеешь… этого нет…

– Я всего лишь хотел показать, что могу сотворить с твоими врагами. Тарелль! Прости…

Странные слова – неожиданные, не для этих уст, не для Дракона и хранителя врат. Воздуха перестало хватать, Тарелль вдохнул ртом и закашлялся. Вместе с кашлем почему-то вырвался смех – неправильный, захлебывающийся, истеричный.

«Пусть уж так», – решил Тарелль. Если скрутившее его напряжение не выйдет с истерикой, то найдет иной путь – с помощью магии, которая здесь камня на камне не оставит!

Во взгляде Дракона вдруг возникло понимание. Или ему сообщил замок? Очень возможно: эти стены гораздо лучше разбирались и в магии, и в людях.

Тарелль вскрикнул, когда его подхватили на руки. Тело стало невероятно чувствительным, словно с него содрали кожу. Дракон ногой распахнул дверь, но оказался не в коридоре, а в уже знакомой комнате, уронил на постель, принялся срывать одежду. Наверное, стоило его прогнать, воспротивиться, но Тарелль прекрасно понимал, что не справится в одиночку. Он и так держался каким-то чудом. Рвущаяся наружу магия калечила его, сминала и сжимала. Он не выдержит!..

Думал, что не выдержит, пока Дракон не опустился на простыни рядом, не приник всем телом, не запустил пятерню в волосы и не принялся гладить везде, куда только смог дотянуться. По телу прошла нервная дрожь, огненная волна и тотчас озноб. Дракон вжимал Тарелля в себя, делясь и теплом, и прохладой, и собственной мощью, шептал на ухо слова, которые тот не понимал либо из-за охватившей его паники, либо по незнанию языка. Сердце стучало так, будто пыталось проломить не только собственную грудную клетку, но и приникающую к ней грудь Дракона. Через три удара на четвертой удавалось ощутить мощный удар.

– Тарелль, Тарелль, Тарелль…

Слух вернулся, а с ним и осознание происходящего. Что же они творят?! Нет, он! Именно Тарелль, творит. Надо взять себя в руки, в конце концов, только чародей может обуздать собственную же силу!

– Тс-с, тише. Прости меня, мой маг. Клянусь, я не хотел ничего плохого.

«Но добился именно этого!» – мог бы выкрикнуть Тарелль ему в лицо, но вздохнул поглубже и промолчал.

Магия, изрядно покромсав душу, начала успокаиваться. Кажется, все же не искалечила, хотя силы выпила. Дракон почувствовал перемену, перестал с силой прижимать к себе, не давая вырваться. Объятия остались уверенными и сильными, но при этом стали мягкими. Неволить его больше не собирались, но и отпускать не стремились, предоставляя выбор: отстраниться или расслабиться, нежась в чужих руках – нечеловеческих, но это не имело никакого значения.

– Тарелль?..

– Отпустило… – прошептал он. – Ты хоть понимаешь, что могло произойти?..

– Я не слишком хорошо разбираюсь в людях, в магии тем паче, но… такое даже я почувствовал, – голос Дракона был напряжен. – Почему?..

– Стечение обстоятельств, – Тарелль судорожно вздохнул, подумал сесть, но решил, что двигаться пока не способен, да и в объятиях Дракона оказалось очень уютно и наконец-то спокойно. – Во время битвы в башне меня высушили досуха, потом ты забрал меня сюда, но почти блокировал способность к колдовству. Магия вливалась в меня, но ручеек был крайне мал.

– А потом в единый миг…

– Плотина рухнула, меня захлестнуло потоком, но это еще полбеды. Распознавая иллюзию, и раньше, едва оказавшись в комнате, я колдовал, а этого делать не следовало. Магия и маг должны привыкнуть друг к другу, нас же едва не смело, – говорить об этом не хотелось. Потерю контроля Тарелль считал позором и слабостью, но и молчать о таком не стоило. Если бы Дракон знал, вряд ли устроил бы все это.

– Если бы я знал, – вторил его мыслям Дракон, – никогда не позволил случиться. Тарелль, веришь?..

– Ну не враг же ты самому себе, – выдохнул тот. – Только ради всего сущего ответь: зачем? Я еще могу понять неожиданное снятия блока: похоже, тебе нравится, когда я падаю. Но ставить на грань, подвергая опасности всех вокруг…

– Милый мой маг, – в голосе Дракона обозначилась улыбка. – Я думал заинтересовать тебя и порадовать.

– Убийством?! – воскликнул Тарелль, собственным ушам не поверив.

– Я могу повергнуть всех твоих врагов и собирался наглядно это продемонстрировать.

Длинное витиеватое ругательство само прыгнуло на язык, и Тарелль не стал его сдерживать.

– Бездна и горние выси! Повелитель Мрака и Света! Высокая магия! Я же человек! В моей груди горячее сердце, гонящее по жилам горячую же кровь, я не нечисть, а живой, теплокровный. Так неужели ты думал, будто порадуюсь гибели соплеменников, пусть они и несправедливы ко мне?!

– Я знаю многих твоих со-пле-менников, которые насладились бы гибелью врагов из числа таких же, как они.

– НО НЕ Я!!! – закричал Тарелль. Сейчас, когда магия успокоилась, он уже мог позволить себе практически все, в том числе и злиться. Все равно сил не осталось, а голос дрожал и срывался. Так какая разница: одной истерикой больше, другой меньше.

– Тс-с… – Дракон прикоснулся губами к его виску, провел языком по шее, принялся дарить быстрые легкие поцелуи. – Я знаю, ты особенный. Совсем-совсем другой.

– Да нет же! – возразил Тарелль. – Я такой, как все, просто ты… я не знаю где то мерило, каким ты…

– Тс-с… – Дракон коснулся его губ, не позволяя договорить, но практически целомудренно, не пытаясь углубить поцелуй. – Прости меня, Тарелль. Больше никогда, обещаю.

– И ты не развяжешь новую войну?

– Нет. Пока ты рядом, мой маг, и пока на меня не нападут сами.

Тарелль вздохнул и полностью расслабился, позволяя прикасаться к себе, гладить и ласкать. Сопротивляться не хотелось, тем более, Дракон и не делал ничего недозволенного. А то, что они оба были обнажены, не имело значения. По крайней мере, сейчас Тарелль не чувствовал себя способным на подвиги. Его даже не разозлила очередная завуалированная угроза, озвученная Драконом: его «пока ты рядом». «Только попробуй уйти – нападу тотчас. Камня на камне не оставлю от королевства. Выжившие позавидуют погибшим!» – так и слышалось за мягкими, проникновенными, убаюкивающими интонациями. Впрочем, вкладывал ли подобный смысл в обещание сам Дракон – неизвестно. Прожив с ним бок-о-бок продолжительное время, Тарелль изменил свое первоначальное отношение. Амартэ больше не казался кровожадным чудовищем, а после спасения и подавно. Лишь где-то в темном уголке сознания засело занозой опасение оказаться обманутым, стать для этого существа игрушкой, которая еще пока интересна, но очень скоро сломается.