Текст книги "Времени неподвластно (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Мелюзина, ты это серьёзно?

– А ты думал маг, что сможешь обмануть древнюю изначальную магию? – седая, высохшая, как мумия колдунья, о красоте которой когда-то слагались легенды, невесело рассмеялась. – На вас слишком повлияли проповеди этих святош. Вы забыли, что за всё надо платить – вот и доигрались.

– Но мы же… – впервые с момента произнесения пророчества, подал голос Ланселот и тут же замер на полуслове, наткнувшись на кинжальный взгляд поблёкших, когда-то таких же зелёных, как и у него глаз.

– Вы же!!! – презрительно передразнила его колдунья. – А ведь я предупреждала! Я предупреждала вас, чтобы вы были осторожны в своих пожеланиях перед Изначальной! Но вы меня не послушали…

– Так ты обо всём знала заранее? – голос уже взявшего себя в руки Игностуса был холоден и спокоен.

– Нет. Но я знаю, какую цену может запросить магия. Я ведь тоже когда-то попала в ту же ловушку. Мне мало было красоты, ума и магической силы. Я возжаждала полной власти над желаниями мужчин, что управляли этим миром. И я её получила… Полвека жизни почти богини и… триста лет – прислужницы Оракула. А в промежутке… О да! В промежутке, за тот месяц после моего исчезновения, что я ещё скрывалась в мире людей, я убедилась насколько же эфемерной была моя власть. Меня забыли, как только я исчезла из королевского дворца!

– Но твои дети и потомки твоих детей управляли странами! Это – не честно! – Гриффиндор шагнул к сгорбленной седой женщине, одетой в когда-то прекрасное парчовое платье, состарившееся, как и его хозяйка, и теперь висевшее на ней, словно на вешалке. – Почему должны были умереть мои маленькие дочери?! Почему при родах погибла Мораг и мой сын родился мёртвым?!

– Каждому – своё! Вы были тогда молоды и не задумывались над тем, что обещаете Изначальной.

– Но мы же обговаривали, что магия не может причинить зло нашим близким.

– Близким?! Не смешите меня, мессиры маги! Ланс, твои жёны были для тебя лишь способом продолжить род, а на дочерей ты не обращал внимания! Из всех людей, единственными, кого можно назвать близкими тебе, были только твой друг – Игностус и племянник Годрик. Так они живы-здоровы. То же касается и тебя Магистр. Вы знали, на что шли. Магу-полукровке, незаконнорожденному сыну лорда Певерела, будь он хоть силён от рождения, как сам Мерлин, никогда бы не удалось пройти обучение у лучших магов Франции, Британии и Нормандии и стать первым чародеем королевства, а седьмому сыну нищего пьяницы лорда Гриффиндора – возродить в полном блеске свой опороченный род и стать правой рукой короля…

– Но Изначальная не добавляла нам магической силы!!!

– Правильно. Она лишь предоставила вам весьма удачное стечение обстоятельств, которым вы, надо отдать вам должное, чрезвычайно умно воспользовались. Но вмешательство древних сил было, и теперь вы платите за него. Смиритесь.

– Таково объяснение Оракула? – Певерел холодно и с долей ледяной насмешки смотрел на старую колдунью. Те, кто хорошо знал его, сейчас постарались бы скрыться от взгляда этих глаз куда подальше, в таком состоянии маг был смертельно опасен.

– Да.

– А кто докажет, что это действительно показал тебе Оракул, а не является бредом твоего злобного, свихнувшегося разума?

– Не веришь мне? Можешь заглянуть в колодец сам… Только, будь добр, не свались в него с перепугу, – ведьма одарила Игностуса злобным взглядом и с издевательским полупоклоном уступила место возле выщербленного временем нескольких тысяч лет, края древнего Оракула.

Но Певерел был слишком раздосадован неприятными известиями, не внял этому своеобразному предупреждению и шагнул к краю.

– Игностус! Нет!

– Погоди, Ланс! Я хочу убедиться, что она не врёт!

– Успокойтесь, сиятельный ЛОРД Гриффиндор, никакой… физической опасности вашему другу не угрожает.

– Оракул может свести с ума.

– Может. Если слишком долго глядеть в него, но мы ведь с вами не позволим ему задержаться у колодца надолго, – колдунья перевела взгляд на уже не слышавшего их разговор Магистра и пробормотала себе под нос так, чтобы Ланселот её не услышал, – сойти с ума он не успеет, но вот выбор… Выбор ему придётся сделать и что-то подсказывает мне, что он ошибётся. Проклятая гордыня всё ещё владеет его душой.

Оттаскивать Певерела от колодца силой не пришлось – через четверть часа он, нетвёрдой походкой, отошёл от него сам. Бледный и неразговорчивый Игностус, не прощаясь, вышел из древнего, практически разрушенного и заросшего лесом святилища и, не слова не говоря, направился к границе зачарованной территории, за которой они с другом оставили лошадей и сопровождавших их воинов-магов. Войти в святилище могли очень немногие волшебники и охрана, чувствовавшая всю потенциальную опасность этого места, ждала своих предводителей в полной боевой готовности. Гриффиндор догнал друга, когда тот уже вскочил в седло, но, видя его почти безжизненный, устремлённый в себя взгляд, не решился задавать вопросы. А перед глазами самого сильного чародея Британии всё ещё проносились картины видений, навеянные Оракулом и в них было совсем не то, что ожидал увидеть Игностус. Там не было ни намёка на то, прервётся ли его род, или нет, хотя Мелюзина и утверждала это с полной уверенностью. Зато он видел, схватившихся за палочки и готовых проклясть друг друга… его лучших учеников, почти сыновей – Годрика и Салазара. И столько ненависти и горечи было во взглядах этих двух повзрослевших мужчин, что Магистр, знавший насколько они любят друг друга, невольно содрогался от предчувствия неминуемой беды. Даже он, никого никогда не любивший в этой жизни, видя развитие отношений своих лучших учеников, поверил когда-то, что любовь существует на свете и вот теперь… Певерелу не хотелось верить видениям, навеянным Оракулом, но память о них словно яд проникла в его душу и затаилась там до поры до времени. Но лучшему другу он так ничего и не рассказал, отделавшись лишь сухим обещанием:

– Я не смирюсь. Посмотрим ещё… кто кого. Наш с тобой старый приятель – лорд Райвенкло, предлагал мне брак со своей племянницей – Бланкой. Она – молодая вдова – чистокровная колдунья, уже имеющая сына от первого брака и доказавшая свою плодовитость. Мы ещё поборемся!

– Ты, как хочешь, а я – умываю руки. Старая ведьма в чём-то права. Хватит с меня этих браков. У меня есть Годрик и они с Салазаром подарят мне кучу наследников.

– С Салазаром. Да… Возможно… – в памяти Певерела вновь возникли картины увиденного, и он с трудом отогнал мрачные мысли.

Ланселот неправильно истолковав его мрачность, хлопнул друга по плечу и, протянув кубок с элем, грубовато утешил:

– Не волнуйся. Святоши, оказавшись без добычи, повернули на того, кто их создал и теперь старому козлу Марволо Слизерину приходится не сладко. Скоро он прибежит искать союза с нами, вот увидишь. И тогда ему не удастся больше делать вид, что он не слышал нашего брачного предложения его младшему сыну. Ведь Зара-то он так из рода и не изгнал. После того, как ты, со всеми своими людьми перебрался в Шотландию, у английского короля появился новый придворный маг, и он отнюдь не благоволит проклятому нормандцу.

– Слыхал, слыхал. И что этот Септимиус Малфой из себя представляет?

– Сильный маг и себе на уме. Скользкий, что твоя гадюка. Все мы не без греха и иногда… меняем своих сюзеренов, но… у этого, по-моему, вообще отсутствует понятие о верности. Кстати, король пожаловал ему твои бывшие земли и титул лорда.

– Так быстро? За полгода службы.

– Ты его не видел.

– Что, он настолько хорош в магических искусствах?

– Он настолько хорош… и в магии неплох, но красота перевешивает.

– А-а-а, понятно, – Игностус впервые за день улыбнулся. Удалось ему это с трудом. Казалось, мышцы вообще разучились делать что-то подобное. Про своего преемника, гордо именовавшего себя потомком древнего римского рода он, благодаря своим осведомителям, знал даже побольше Гриффиндора, но меткие и хлёсткие комментарии друга всегда были удивительно точны и отражали самую суть человека. Малфой был именно таким, как и рассказывал Ланс. За спиной тридцатилетнего красавца-блондина, осталась сотня-другая голов, по которым он прошёл, с десяток разрушенных предательством семейных гнёзд, пара-тройка дюжин трупов и неизвестное количество чужих постелей. В общем, это был опасный противник, но достаточно сообразительный, чтобы не соваться под горячую руку к волшебнику, превосходящему его силой, опытом и влиянием в мире магов. Пока тот был достаточно силён, разумеется.

Два молодых человека, одетых в плотные костюмы из драконьей кожи и с волшебными палочками наперевес, преодолели последний участок заросшего подлеском берега озера и выбрались на открытую местность.

– Надеюсь, нам недолго осталось искать. Сейчас почти пять часов пополудни, через 3 – 4 часа начнёт темнеть. В этом лесу водятся довольно опасные твари. Не хотелось бы столкнуться с ними ночью, – высокий, атлетически сложенный мужчина, из-под плотно прикрывавшего голову кожаного капюшона которого выбивались пряди пшенично-золотистых волос, прищурившись, оглядел окрестности и задумчиво потёр подбородок. – Да-а, здесь действительно где-то поблизости есть источник древней магической силы. Я ощущаю её присутствие с каждым шагом всё сильнее.

Его худощавый изящный спутник, тонкие черты более смуглого лица которого были напряжены, а чёрные глаза обшаривали каждый фут окружающего пространства так, словно там мог скрываться, как минимум, прайд мантикор-людоедов, кивнул, соглашаясь с лучшим другом и любовником:

– Ты прав, Рик. Местные недаром избегают этого леса. Думаю и слухи, что где-то здесь когда-то был волшебный замок древних колдунов – правда. Вот только… – черноволосый маг замер на полуслове, вглядываясь во что-то за спиной своего спутника.

– Что? – Рик, развернулся, пытаясь определить, что же так заинтересовало любимого.

– Смотри!!! Там, за озером, на скалах!

– Мордредовы яйца и сомнительная невинность Морганы!!! Будь я проклят, если это не…

– Фундамент и часть стены. Возможно, сохранились даже подземелья.

– Это было бы истинной удачей. Восстанавливать замок легче, чем строить заново, – Годрик шагнул было в сторону развалин, но Салазар остановил его.

– Там могут быть древние ловушки и проклятия.

– Я и не собираюсь лезть туда сегодня. Просто, разглядеть, насколько он был велик.

– Думаю, достаточно… для наших целей, – двадцатилетний мастер-зельевар, за последние годы, так же как и его друг, ставший одним из сильнейших и известнейших магов острова, устало откинулся на грудь партнёра. – Вот только Учителя ещё бы убедить в нашей правоте, а то… своими силами мы будем отстраивать школу до возраста Мафусаила.

– Не бойся, он просто упрямится. Ты же его знаешь. Магистр Певерел не любит перемен.

Они обсуждали этот вопрос уже не раз и не два. Идея создать хорошо защищённую магическую школу для всех детей-магов пришла в голову неугомонной парочке ещё до отъезда в Шотландию, но тогда наставник даже не захотел слушать, назвав их предложение «бредом сивой кобылы». Магистра устраивал его стиль жизни, и взваливать на себя глобальные заботы о воспитании юного поколения всего магического сообщества Англии и Шотландии он не хотел. По большому счёту Игностусу Певерелу было на него плевать. Ученики, слава, деньги, земли – всем этим в достатке обладал самый сильный маг столетия и лишние заботы ему были ни к чему. У Годрика с Салазаром ушло четыре года на то, чтобы хотя бы заставить его выслушать их предложения. Возможно, что его новоявленной сговорчивости они были обязаны своей славе и известности, необычной для столь молодых волшебников. Новое поместье, которое пожаловал их учителю Шотландский король, было обширным и богатым. Оно называлось Хогсмид и располагалось неподалёку от древней крепости, по слухам, построенной ещё предками друидов. У друзей ушло несколько месяцев, чтобы, не привлекая внимания посторонних, пробраться через Запретный лес, нашпигованный ловушками, как гусь яблоками. И вот теперь они с восхищением взирали на развалины величественного сооружения, словно растущие из скал над озером. Особого зла в окружавшей разрушенную крепость ауре не ощущалось. Скорее в ней присутствовала неопределённость и растерянность. Видимо бывшие хозяева погибли слишком быстро и не перенастроили Защиту места на противостояние какой-то конкретной враждебной силе. Если бы дело обстояло иначе… вряд ли Рику и Салазару удалось бы даже подойти к озеру. Древние колдуны, по слухам, обладали огромным могуществом. А раз со стороны местного магического источника не надо было ожидать открытых враждебных воздействий, у восходящих звёзд магического мира, были все шансы, подчинить эту силу себе. Дело оставалось за малым… Сподвигнуть не склонного к альтруизму и благотворительности великого мага на эту авантюру. Дело почти безнадёжное… для кого-то другого, но боевой парочке было не впервой проворачивать подобное. Магистр Певерел ещё не знал, что войдёт в Историю Магии, как Наставник самих Основателей Школы Чародейства и Волшебства, и первый директор этого учебного заведения, но судьба уже решила этот вопрос за него. Хотел он этого, или не хотел, а подобная слава ему была уже обеспечена.

– Всё!!! – Годрик без сил рухнул на расстеленный плащ рядом с Заром. – Я снял последнюю ловушку. А как дела у тебя?

– Замечательно. Здешний магический источник, если и был когда-то исчерпан – восстановился полностью. И он силён, очень силён. Гораздо мощнее, чем мы с тобой предполагали изначально. А ещё он универсален, может подпитывать как Светлую, так и Тёмную магию, – Салазар оседлал бёдра развалившегося на плаще Рика и, приникнув к нему всем телом, положил подбородок на сложенные руки, с улыбкой вглядывался в усталое лицо любимого человека.

– Тёмная магия… брр… Знаешь ты, чем испортить настроение. Вот что за радость ты в ней находишь? От обрядов с души воротит. Всё через боль, да через смерть. Не то что Светлая… – Гриффиндор хотел, было, обхватить любовника руками и втянуть в поцелуй. Усталость, накопившаяся за целый месяц регулярных и чуть ли не круглосуточных вылазок к развалинам, внезапно отступила, освободив место нараставшему возбуждению. Но ловкий и гибкий Зари, придавил своими коленями его руки и с насмешкой наблюдал за попытками друга вырваться. На наскоки Рика, вечно прохаживавшегося по темномагическим обрядам, он не обижался. Их шутливые перепалки стали чуть ли не ежедневным ритуалом. Конечно, мощный Годрик, если бы захотел, мог с лёгкостью скинуть мелкого агрессора, но… он никогда этого не делал и Салазар, который соскучился по их постельным играм не меньше любовника, решил немного спровоцировать того на ответные действия, невиннейшим голоском пропев:

– «Петрификус тоталус». Хмм, с чего бы начать? – казалось, нормандский маг выбирал, что бы такое сотворить с распростёртым под ним, беспомощным телом любимого. Гневный огонёк, вспыхнувший в глазах Рика, обещавший вероломному другу страшные кары, только подстёгивал его фантазию. Парень решительно рванул рубашку на широкой груди друга, открывая себе доступ к его телу, провёл языком по подрагивавшим в тщетной попытке вырваться из-под действия заклинания, мышцам и сомкнул жадные губы на напрягшемся соске. У него было впереди целых полчаса, чтобы воспроизвести всё то, что так часто виделось ему в эротических снах и что он до этого, из-за своей сдержанности, опасался добиваться в постели. Это место действовало на него раскрепощающе. Правда, того времени, на которое он рассчитывал, у него не оказалось, доведённый почти до пика возбуждения Годрик смог побороть заклинание за пятнадцать минут и… вот тогда-то Зари на своей шкуре почувствовал, что не только у него оставались нереализованные фантазии. День сменился вечером, вечер – ночью, но двое любовников так и не могли оторваться друг от друга. А пробуждавшаяся магия этого места с радостью поддерживала их, наполняя силами. Сами того не планируя, они своей любовью и страстью, подчинили себе почти разрушенный замок.

В общем, благие намерения вернуться в поместье до темноты пропали втуне. Измученные и пресыщенные, любовники уснули прямо под усыпанным звёздами летним небом и не знали, что как раз этим вечером, после многомесячной отлучки, в Хогсмид вернулся магистр Певерел, да не один, а с гостями. Теми самыми, что через много лет, сыграют свою, значимую роль в их будущей истории. Но колесо судьбы уже сделало свой поворот и вернувшихся на рассвете в поместье любовников, первой увидела гостья – десятилетняя племянница лорда Райвенкло, полукровка – Хельга Пуффендуй*. Красивый, с разметавшимися по плечам в беспорядке, сверкавшими от первых лучей солнца словно золото, волосами и блестевшими изумрудным светом глазами, не позаботившийся после любовных игр надеть рубашку Годрик, улыбнулся и подмигнул забавной, раскрывшей рот от удивления девчушке и навсегда покорил её сердце. Шедшего следом Салазара, будущая Основательница даже и не заметила, провожая зачарованным взглядом, удалявшуюся атлетическую фигуру молодого мага.

Магистр Певерел, явно чем-то довольный и даже немного помолодевший, встретил своих выросших учеников, ставших уже независимыми от него мастерами, привычными насмешливыми комментариями и познакомил с лордом Райвенкло. Молодые люди были искренне рады за своего наставника. Судя по его довольному виду, тому, наконец-то удалось устранить проблему, которая мучила его весь последний год. Что это была за проблема, юноши особо не задумывались. Раз Учитель не рассказал в чём дело, значит, это касалось только его. А лезть в его личные дела самоубийц не находилось. К тому же их заинтересовал гость, они немало о нём слышали, во Франции и Нормандии лорд Райвенкло был не менее известен, чем магистр Певерел в Англии и Шотландии. Да и собеседником он оказался замечательным и даже, на радость будущим Основателям, мгновенно проникся идеей создания школы для юных магов. А уж когда он по секрету поделился с другом тем, что во Франции коалиция известных магов, пострадавших от набиравших силу церковников, уже начала строительство подобной школы, мастер Игностус взглянул на этот уже набивший ему оскомину вопрос по-другому. Ведь многие из тех, кого назвал Жерар Райвенкло, были его давешними противниками и конкурентами:

– Вот как? И как продвигаются у них дела? – голос старого волшебника был обманчиво безразличным, но появившийся в глазах настороженный блеск выдавал его заинтересованность в вопросе.

– До этого года – с трудом. Слишком много сил отнимало противостояние с церковью. Но нам удалось крепенько обломать крылышки папским легатам и их воинствующим прихвостням, да и... – француз усмехнулся с притворным простодушием, – святых отцов постигла большая неприятность. Волей божьей разорился ломбардский банкирский дом, снабжавший их золотом.

– Чувствую, без тебя там не обошлось, – Певерел усмехнулся, протягивая старому приятелю кубок с вином.

– Не без этого.

– Будь осторожен, Жерар. У святош много глаз и ушей, если они узнают, что ты замешан в этом деле…

– И что эти магглы мне сделают? На что они способны без толпы одураченного быдла?

– Вот тем-то они и опасны, что могут натравить на тебя чернь.

– Ерунда. На моём замке хорошая Защита. Магглам она не по зубам.

– И всё-таки будь осторожен, – Певерел перевёл взгляд на своих прислушивавшихся к разговору помощников и тень сомнений вновь омрачила его чело. За те семь лет, что он знал эту парочку, они прошли гигантский путь от талантливых неучей до блистательных магов, даже сейчас, не смотря на летевшую о них по всему миру славу, ещё только набиравших силу. На мгновение, сердце старого мага сжала тёмная волна опасений и даже зависти. Вернувшись после многомесячной отлучки, он почувствовал, как возросла мощь его бывших учеников и впервые испугался их увеличивающейся магической силы:

«Эта парочка обещает превзойти меня во всём и если Оракул не обманул меня… вражда таких сильных магов может погубить многое и многих. Надо бы чем-нибудь занять их. Хоть бы и этой авантюрой со школой. Далась им эта обуза! Да и, что там говорил Райвенкло о французской школе?» – Жерар, ты что-то начал говорить про школу?

– Да. Сейчас, когда всё немного утряслось, постройка замка идёт полным ходом. Думаю, лет через десять-пятнадцать, все знатные магические семьи будут отправлять своих отпрысков к нам на обучение.

– А вот как? К вам, значит? А не много ли вы, господа французы на себя берёте? – Игностус и думать забыл, что сам ещё недавно называл затею своих помощников авантюрой. В крови маститого мага взыграло уже слегка подзабытое чувство азарта, как-то притупившееся за последние три года, проведённые в спокойствии и довольстве службы у нового короля. Сейчас ему уже и самому казалось, что идеи, которые безуспешно пытались донести до него Рик с Салазаром, пришли в его собственную голову. Его ученики, достаточно хорошо изучившие своего Мастера, довольно переглянулись: всё складывалось как нельзя лучше. Если бы не визит француза, неизвестно, сколько бы ещё им ещё пришлось уламывать своего учителя, а теперь вопрос о создании школы был практически решён. Зар, которому лучше удавалось дипломатическое словоблудие, сделал знак любимому не вмешиваться и осторожно включился в беседу старших магов:

– Магистр Певерел, в ваше отсутствие мы выполнили оставленное нам поручение, – заметив чуть заметно приподнятую в удивлении бровь Учителя, он добавил, – источник Силы, в нескольких милях от Хогсмида обследован. Там действительно когда-то стоял древний магический замок и… – Слизерин позволил себе улыбнуться с едва уловимым оттенком коварства, – … постройки сохранились намного лучше, чем мы могли бы надеяться.

– Говоришь, весь свет магического мира будет направлять к вам своих детей, а, Жерар? – Игностус вальяжно откинулся на спинку удобного кресла, поглядывая на гостя из-под полуопущенных век, как наблюдавший за добычей кот. Магистр был не просто доволен, он предвкушал интригу, противостояние, вызов, которых ему так не хватало при шотландском дворе и в болоте деревенской жизни.

– Конечно, будут, – заметивший настрой старого приятеля, Райвенкло отсалютовал ему бокалом с вином, как бы подталкивая принять вызов, – альтернативы-то нет, время мастеров-одиночек, обучавших жалкую кучку деревенских колдунов прошло. В нынешних условиях, когда церковники рвутся к власти и мутят чернь, им просто не выстоять. Нужны хорошо укреплённые замки, способные защитить наших детей от опасностей этого жестокого мира, пока они не смогут позаботиться о себе сами. Но… насколько я знаю, ни в Англии, ни в Шотландии, ни в Уэльсе не сохранилось ничего подобного, а самые сильные маги ваших королевств настолько погрязли во вражде и склоках, что просто не в состоянии создать подобную школу.

– Ох, Жерар, Жерар, ты всегда был скор на скоропалительные заявления, – когда было необходимо, командный голос Певерела превращался в бархатное мурлыканье. Салазар и Годрик затаили дыхание, они уже знали, когда их учитель использовал подобные интонации, стоило ожидать чего-то по меньшей мере интересного. А учитывая о чём шла речь перед высказыванием французского гостя, дело могло принять оч-чень благоприятный для будущих корифеев магического мира оборот. Так оно и вышло. Когда лорд Райвенкло, заинтересованный внезапными переменами в голосе своего старинного приятеля, поднял на него взгляд своих необычайно светлых, почти серебряных глаз, резко контрастировавших с смоляно-чёрными вьющимися волосами и смуглой кожей, мастер Игностус продолжил свою речь:

– Предлагаю пари: если мы откроем свою школу раньше вашей, ты, лично, объявишь всему магическому миру, что наши маги сильнейшие волшебники на свете…

– Ха-ха-ха! Игностус, не надо пудрить мне мозги! Ты только сейчас, ну-у, или совсем недавно проникся этой идеей со школой. Раньше тебя такие вещи не особо интересовали. И ты хочешь мне сейчас сказать, что просто ради славы ваших островных магов, собираешься обогнать нас, уже несколько лет работающих над этим? В какие игры ты играешь?

– Так я и знал, что Жерар Осторожный побоится принять вызов, – Певерел позволил себе насмешливо улыбнуться и отсалютовать собеседнику своим бокалом. – Жаль. Жаль. Могла бы получиться интересная игра.

– А кто тебе сказал, что я отказываюсь? Меня просто интересует, какой туз в рукаве ты прячешь?

– Хм-м. Если я тебе скажу это, согласись, пари потеряет всякий смысл. Поэтому, давай остановимся на том, что мне… смертельно скучно.

– Что ж, я готов в это поверить. Похоже, кое-кому из здесь присутствующих не хватает так гревших ранее его душу, интриг? Пожалуй, я приму твой вызов. Только, что я буду иметь в случае нашего выигрыша? Согласись, у нас больше шансов победить в этом противостоянии.

– Хмм, я, на твоём месте, не был бы так уж в этом уверен. Но так уж и быть. Если мы проиграем пари, ты таки получишь… Ох! – Певерел страдальчески скривился. Магистр знал, на что намекает его приятель и по правде сказать, у него язык не поворачивался произнести нужную фразу. Но азарт будущего противостояния уже слишком глубоко пустил корни в душе старого интригана. Он вперил пристальный взгляд в своих молодых уже и не учеников даже, а соратников, только ещё набиравших силу, но уже таких могущественных волшебников: «Годрик. Салазар. Сильны. Очень сильны. И с каждым днём эта Сила в них прибывает. Если кто и сможет провести в жизнь эту авантюру, то только эти двое юных последователей дел Мерлина, с их наивной верой в магов и вообще людей. Чем дольше они останутся такими и не будут лезть в придворные интриги, тем спокойнее у меня будет на душе». – Мордред с тобой, Жерар! Получишь ты мою мантию-невидимку.

– Ох, а я уж думал, у тебя язык не повернётся произнести это, – лицо гостя просияло довольной улыбкой, – можешь уже сейчас попрощаться с нею.

– А вот об этом мы поговорим позже, мой дорогой друг. Я вижу, ты устал с дороги и наши разговоры вконец утомили тебя. Сейчас вызову слуг, они проводят тебя в приготовленные гостевые покои.

Ещё с четверть часа взаимной ничего не значившей вежливой болтовни, где каждый в завуалированной манере пытался поддеть собеседника, тянулись, казалось, неимоверно долго. Но наконец, лорд Райвенкло, в сопровождении слуг отправился на отдых, а магистр Певерел мгновенно развернулся к своим юным друзьям, вкрадчиво проговорив:

– Эта мантия – старинный артефакт, передававшаяся в семействе моего отца из поколения в поколение и я буду ОЧЕНЬ обижен и разозлён, если мне придётся отдать её нашему гостю. ОЧЕНЬ!!! Надеюсь, я понятно выражаюсь? Вы затеяли всю эту авантюру, вам её и расхлёбывать.

– Но, Учитель, восстановление замка требует большого количества подготовленных мастеров и…

– Я поговорю с гоблинами, – Певерел перевёл тяжёлый взгляд на Годрика, – тебе с ними лучше вообще не контактировать, они всё ещё никак не могут забыть «воспитательные меры» твоего дядюшки. Мастера будут, а на вас… рабочая сила и… вся магическая Защита замка и его Источника. Вы хотели свободы и самостоятельности? Так вот вам настоящее дело. Кушайте на здоровье, только не подавитесь. А я буду присматривать за вашими действиями, – и Магистр, коротко кивнув собеседникам, покинул трапезную.

– Да-а, я думал, он нас заавадит, – Рик с удивлением прислушался к себе. Явная угроза, прозвучавшая из уст одного из сильнейших магов современности, почему-то только прибавила азарта, а не вызвала страх сделать что-то не так и навлечь на себя гнев Учителя, как раньше. Гриффиндор поднял глаза на любимого и заметил точно такую же задумчивость в его взгляде:

– Что?

– Странно, но я перестал бояться его угроз.

– Потому что мы знаем, что справимся.

– Возможно…

– Ладно, с нашими ощущениями разберёмся позже, а теперь нам предстоит море работы. Боимся мы его, или нет, а Магистр может очень сильно осложнить нам жизнь.

Работы и впрямь было столько, что друзья валились на свою постель без сил глубокой ночью и вновь поднимались с рассветом. Как многого, они, оказывается, не знали о магических замках, строительстве, чарах Защиты, Магических Источниках и многом, многом другом. Но время текло и в процессе работы, эти знания появлялись, а вместе с ними и опыт. Правда, не обошлось и без неприятностей. Замок, который друзья окрестили Хогвардсом, никак не хотел полностью подчиняться их власти. И только почти на месяц зарывшись в древние, написанные ещё на архаической латыни и почти мёртвых старокельтских наречиях свитки, Рик с Заром выяснили, что для контроля кроме боевого светлого мага-трансфигуратора и тёмного зельевара, необходимы ещё, как минимум, двое. Один, способный управлять магией растений и целительства, а другой – Мастер Чар с даром провидца-предсказателя. И тут, как ни странно, им на помощь пришли гостившие в поместье дочь и племянница лорда Райвенкло. Сам французский маг, направленный своим королём в качестве посла ко двору Его Величества Этельреда II, отбыл выполнять свою миссию, а свою единственную дочь Ровену и младшую из пяти дочерей своей сестры – Хельгу Пуффендуй, оставил в доме своего друга, собираясь забрать девочек в столицу Англии, когда окончательно устроится и разведает обстановку. Времена были неспокойные и ехать в незнакомое место с беззащитными детьми на руках, он не рискнул.

Двенадцатилетняя Ровена, хрупкая черноволосая и сероглазая, как отец, девочка, почти девушка, как-то незаметно стала другом обычно трудно сходившегося с людьми Салазара. Они могли часами беседовать о Зельях и Чарах, порой придумывая их новые, улучшенные модификации. Рик только добродушно посмеивался, в шутку называя их женихом и невестой. На самом деле никакой ревности он к юной ведьме не испытывал, искренне радуясь, что у его любимого появился такой верный друг и товарищ. Гриффиндор великолепно видел, что между этими двумя нет ничего кроме крепкой верной дружбы. Время летело со скоростью падавшего на добычу сокола. В трудах по обустройству замка и заботах о всё прибывавших и прибывавших, заслышав о строительстве школы учениках, мелькали недели, месяцы и даже года. Постепенно юная леди Райвенкло из прекрасной собеседницы и подруги, готовой выслушать друзей и посочувствовать их проблемам, превратилась в верную помощницу, а потом и в равную им по силе соратницу. Да и её младшая кузина Хельга, поначалу просто таскавшаяся по пятам за Годриком, как верная собачонка, готовая заглядывать ему в рот, ловя каждое слово, как откровение самого Мерлина, оказалась превосходной волшебницей, как никто другой понимавшей магические и любые другие растения, и очень скоро стала правой рукой, а затем и преемницей мадам Розалинды. У девочки был только один недостаток: она по-прежнему, теряла голову, когда речь заходила о Гриффиндоре. Естественно, такое обожание льстило Годрику, но всерьёз её влюблённость он не воспринимал, обращаясь с юной ведьмой, как с младшей сестрёнкой. Она даже служила объектом их с Зари беззлобных перепалок. Вернее, до поры до времени беззлобных. С того момента, как девушки поселились в поместье прошло четыре года. В Англии всё не прекращались войны, и лорд Райвенкло боялся рисковать дочерью и племянницей, подвергая их смертельной опасности. Четырнадцатилетняя невысокая и пухленькая, с яркими синими глазами, опушенными густыми ресницами, с длинными, почти до колен, волнистыми волосами цвета расплавленного золота, Хельга обещала стать настоящей красавицей, и уже сейчас казалась старше тоненькой как тростинка, обладавшей чуть мрачноватой красотой шестнадцатилетней Ровены. Кроме того она напрочь игнорировала отношения Годрика и Салазара, словно не замечая чувств существовавших между ними. Какое-то время Рика это умиляло, а Зара смешило, но чем взрослее становилась девушка, тем сильнее раздражали его её постоянные заигрывания с Гриффиндором. В то же время, он понимал, что наглая полукровка стала уже незаменимой в деле всей их с Годриком жизни – создании школы волшебства и чародейства. Только вместе, все четверо, они могли добиться успеха. Магистр Певерел в буквальном смысле умыл руки, ограничиваясь только тем, что раз в месяц, да и то, когда не отсутствовал по каким-то своим, одному ему известным делам, проверял их успехи в строительстве и наложении сложнейших чар на фактически возрождённый из пепла замок, да общим руководством обучения увеличившегося количества учеников, численность которых уже приближалась к сотне. Салазару оставалось только стоически терпеть. Одно радовало молодого Основателя, через год-другой, девчонку выдадут замуж и его проблемы станут всего лишь воспоминаниями. Да и его собственная помолвка с Риком из разряда невозможного плавно перетекала в разряд ожидаемого-в-скором-будущем. Полученное от отца, первое за все двенадцать лет письмо, было изложенным в сухих формальных выражениях разрешением на брак с наследником Гриффиндоров. Правда, он не знал, кому обязан внезапной милостью родного батюшки, внезапно -таки, что у него два сына. Годрик же только таинственно улыбался. Перед его глазами, как наяву, стоял холодный осенний день, случившийся месяц назад, когда он сопровождал Магистра Певерела в его очередной тайной вылазке на земли короля Этельреда II.