Текст книги "Лекарские байки (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Ребята тяжело дышали, хватая ртом воздух и молчали. Некоторым уже с трудом удавалось удерживать Согревающие чары, а ветер на полигоне хлестал ледяной. Все молчали и я решился: - Потому что рогатые и бегаем, как кони… - О, колдомедиков всё же чему-то учат. Ответ принят. В следующий раз, если вы, жеребцы хреновы, посадите Аврорат в подобную калошу, на всех наложу заклятие Импотенции, а тебя, Шеклболт, лично кастрирую. Всем всё понятно? Отлично. Можете быть свободны. Усталость усталостью, а до тёплой раздевалки мы аппарировали в мгновение ока. Хорошо хоть, на наше счастье там никого не было. Не дожидаясь неприятного мне разговора с Кингсли, я первым полетел в душевую, быстро оделся и вместе с Ларсеном – ещё одним попавшим под раздачу аврором из нашего подразделения – бегом помчался к командиру группы. Комната, выделенная нашему подразделению, встретила нас тишиной и пустотой. Только на столе сиротливо белела написанная второпях командиром записка: «Ларсену и Поттеру. Не знаю, где вас черти носят (зачёркнуто). Группа отбыла по вызову на семейную ссору. Адрес: Диагон-аллея, 17. Ларсен знает. Опять Бреддоки чего-то не поделили. Присутствие Поттера обязательно. Вооружение стандартное». Ну, Бреддоков – и мужа-пьяницу, и жену-истеричку – в Мунго даже практиканты знали. Теперь вот, похоже, привалило «счастье» рассмотреть эту парочку, так сказать, в естественной среде обитания. «Среда обитания» мне откровенно не понравилась. Только числилось, что дом №17 стоит на Диагон-аллее. На самом деле он выходил на неё лишь торцом, всем остальным пребывая в Лютном переулке. Это уже говорило о многом. Картину дополнил тёмный, обшарпанный подъезд, благоухавший стойким запахом кошачьей мочи. Но это всё ещё были цветочки. В бытность мою в Аврорате, да и во время целительской практики, судьба заносила меня в разные, порой весьма малоприятные места, но в такой свинарник мне ещё попадать не приходилось. Пол был настолько грязен, что определить, какой краской он был изначально выкрашен, не представлялось возможным, лежавший на полу ковёр неопознанного цвета практически скрывался под слоем окурков и мелкого мусора. Все горизонтальные поверхности в трёх убогих комнатушках завалены грязным тряпьём. На столе и в раковине – гора бутылок и грязной посуды. Амбре у всего этого было соответствующее. Да тут не то, что садиться, стоять было противно, даже учитывая Грязеотталкивающие чары. Ребята из группы, занимавшиеся сбором улик, вяло кивнули нам в знак приветствия. Голос офицера Мейера доносился откуда-то из кухни. Судя по визгливым подвываниям: «Я только оборонялась», доносившимся оттуда же, ему выпало сомнительное удовольствие допрашивать Хильду Бреддок. Мы с Ларсеном переглянулись. Командир был занят, а значит, надо было найти кого-то, кто введёт нас в курс дела. И лучше всего на эту роль подходил уже пожилой, невозмутимый, как индейский вождь, аврор Винц. К нему мы и направились. Ситуация, как оказалось, была до боли проста. Джерри Бреддок опять пришёл домой «на бровях». Они с женой поскандалили, и доведённая до ручки женщина в аффекте тюкнула благоверного по кумполу попавшимся под руку топором. Что называется, доигрались. Всё ясно, как на ладони. Такие истории любит незабвенная летучая козявка по имени Рита Скиттер. Всё так… да не так. Начать с того, что Джерри, бывший, кстати, неплохим плотником в трезвом состоянии, даже «приняв на грудь», любил весь мир и на агрессию был органически не способен. К тому же супруга в три раза превосходила его габаритами и в гневе могла слона задушить голыми руками. Так что в искренность её крокодильих слёз, проливаемых на кухне, мне верилось слабо, впрочем, как и аврорам. Отогнав посторонне-дедуктивные мысли и решив заняться прямыми обязанностями, я поинтересовался: - А где труп? - Так он пока ещё не труп. Крепкий череп у мужика, в рубашке родился… Не дослушав объяснений, я выскочил из комнаты, ожидая увидеть в гостиной полутруп под заклинанием Стазиса, и не обнаружил никого, кроме допрашивавшего одного из свидетелей Ларсена: - А где потерпевший? - Да вон в углу… Стоп, а куда он делся?! Вот догадайтесь с трёх раз, куда делся раненый? А он, пока мы с Винцем разговаривали… ПОКУРИТЬ НА ПЛОЩАДКУ ВЫШЕЛ! Я нашёл его спустя пару минут метаний по крошечной квартирке. Он сидел на верхней ступеньке лестницы и, как ни в чём не бывало, смолил дешёвую сигарету. Сюрреалистичная картина, надо сказать. Сидит на лестнице мужик, дым кольцами пускает, а из затылка у него… окровавленный топор торчит. Хичкок отдыхает. Но и это ещё не всё. Увидело меня это чудо, узнало и расплылось в пьяненькой улыбке: - О-о-о, гос-сподин це-ик-литель… а я вот тут… ик… нервы ус-спокаиваю… - Ну, и как? Малфоя бы сюда, он бы нас всех скопом госпитализировал. - Плохо, - а вид у алкашика умильный-умильный, - вот курю, а запаха дыма не чувствую, - и он развёл руками, едва не потеряв равновесие. После чего потрогал рукоять топора и добавил обиженно: - Мешает. Ага, конечно, мешает – голову перевешивает, а то, что ему череп проломили и мозги, скорее всего, повреждены, его не волнует. Потому что их там нет! Пропил, зараза. Ну, и что мне теперь с ним делать? Аппарировать в Мунго его с топором в башке нельзя, можно усугубить повреждение. Придётся удалять «орудие преступления» на месте… в этом царстве бактерий и тараканов. Ну, что ж, как говорится, где наша не пропадала? Наша пропадала везде. Наложив тройное «Скоргифай» на всю лестничную площадку и подвесив в воздухе десяток «Светлячков» для освещения, я на всякий случай парализовал жертву «Петрификусом», зафиксировал… и позвал на помощь Винца, чтобы тот аккуратно вытащил топор из раны. Во-первых: потому что любой из авроров группы меня на голову выше и, следовательно, сильнее, и извлечь лезвие ему будет проще. Во-вторых: моё дело – не топор, а жизнь пациента. Её спасением я и занялся. Заклинанием удалил субдуральную гематому. Остановил кровотечение. Наложил Очищающее заклинание на рану и сложную комбинацию Заживляющих. Всё! Больше я в этих условиях сделать ничего не мог. Остальным займутся колдомедики в отделении поражений мозга. Благо дело, теперь препятствий для аппарации не было. Доложившись командиру группы, я переместил несостоявшегося покойника в руки предупреждённых заранее о таком счастье специалистов и со спокойной душой вернулся в квартиру Бреддоков как раз к моменту выведения «несчастной супружницы» из родных пенатов. Лучше бы я этого не делал. Хильда Бреддок, в связи со своим склочным характером тоже частенько пребывавшая в рядах наших пациенток, вцепилась в меня словно клещ, блажа на всю округу о том, что просит Героя и победителя Того-Кого-Нельзя-Называть спасти её, невинную жертву произвола и семейной жестокости. Причём обращалась она при этом исключительно по имени… Вот интересно, почему все придурки, после того как им пару раз заштопаешь шкуру, считают, что я им мама, папа, старший брат и лучший кореш в одном лице? А? Хотя, эта ведьма не такая уж и дура… Стерва – да, первостатейная. А вот дура… не знаю, не знаю… Ну, да суд разберётся. С большим трудом оторвал от себя её загребущие ручки. Хорошо хоть, офицер Мейер помог. Но даже после этого всё равно осталось мерзкое чувство прилипшей к телу грязи. Э-э-э, нет, Поттер, надо от этого чистоплюйства избавляться. Надо. Мы вернулись в Аврорат, написали отчёт. Потом нас вызвали на какое-то мелкое происшествие, потом ещё на одно. Банальная поножовщина с несерьёзными ранениями. Потом снимали с дерева придурка, возомнившего себя птицей. Затем разнимали двух ведьм, наславших друг на друга порчу. Потом… ещё что-то, всего и не упомнишь, но ничего серьёзного в тот день больше не случилось. А на следующее утро, аккурат после тренировки, меня ждал большой… нет, просто огромный такой сюрприз. Кто когда-нибудь занимался спортом, знает, что после хорошей тренировки, несмотря на усталость, все беды и заботы притупляются и словно бы отходят в сторону, а голова с бренным телом сосуществуют в полной гармонии и взаимопонимании. Это как нельзя лучше способствует возникновению хорошего настроения. Вот и у меня оно… было. Ровно до тех пор, пока я, выйдя из душа и натянув на ноющее от усталости тело форму, не столкнулся с поджидавшим меня офицером Мейером. - Что-то случилось, сэр? Думаю, в моём голосе определялась большая такая доля настороженности, потому что Мейер поднял руку в успокаивающем жесте: - Ничего не случилось, Поттер. Расслабьтесь. Просто хотел сказать: мне жаль с вами расставаться. На моё удивление, из вас получился стоящий полевой колдомедик, и мне не хочется лишаться хорошего специалиста. - Но… - я просто не мог подобрать слов. Сердце ухнуло куда-то в пятки и забилось часто-часто. Руки похолодели. Меня выгоняют? За что?! Неужели за это недоразумение с Деннисом? Видимо, Мейер неправильно истолковал моё замешательство и поспешил «успокоить»: - Не волнуйтесь, несмотря на своё желание оставить вас в команде, я напишу хорошую характеристику. Удачи вам в ОБР. - В ОБР? Прошу прощения, сэр, но я ничего не понимаю. - Вот как? Я думал, вы со старшим аврором Шеклболтом в… кхм… дружеских отношениях. - Простите, сэр, но причём здесь офицер Шеклболт? В моей голове уже начали появляться смутные догадки, и последующие слова начальника их только подтвердили: - Вас изначально направили в мою группу на стажировку, для приобретения необходимого полевого опыта. - По рекомендации Шеклболта? - Нет, по рекомендации Оскара Верлейна, но с горячей поддержкой его командира. И вот тогда-то до меня дошло. Верлейн был тем самым целителем, приписанным к команде Кингсли, который пробудил во мне когда-то тягу к лекарскому делу. Даже несмотря на мою ссору с его шефом, мы поддерживали хорошие отношения, которые, конечно, из-за разницы в возрасте сложно было назвать дружескими. Скорее, это были отношения ученика и наставника. Так вот, в наших разговорах Верлейн не раз упоминал, что становится слишком старым, чтобы, как прежде, мотаться по городам и весям вместе с аврорами, и подумывает принять предложение Университета возглавить на целительском факультете кафедру полевой колдомедицины. Вот, значит, как? Он выбрал меня своим преемником и наверняка сообщил об этом Кингсли и Рейнольдсу. Оскар человек прямой: что сказал, то и сделает. А Шеклболт, зная, что я слёту откажусь с ним работать, уговорил их устроить эту «стажировку». Так вот о чём он хотел поговорить со мной вчера в раздевалке… Стратег хренов! - А если я откажусь? Мне не хочется уходить из вашего подразделения. Мейер воззрился на меня с немым удивлением. Наверное, на его памяти я был первым, кто отказывался от чести служить в элитном подразделении. - Вы… можете обговорить этот вопрос с Главным аврором. Приказ уже подписан. Вот как? Не откладывая дела в долгий ящик, я тотчас же полетел к Рейнольдсу. На моё счастье или несчастье, Шеф был у себя и даже особо ничем не занят. - Колдомедик Поттер, сэр. Хотел бы переговорить с вами по личному делу. - Ну, что ж, говорите, колдомедик Поттер. Едва заметная усмешка в его голосе мне совершенно не понравилось. Складывалось такое впечатление, что он заранее знает, о чём я собираюсь говорить. И что самое поганое, решение уже принял и не намеревался его менять. Поэтому я не стал сотрясать воздух и возмущённо вопрошать: «Почему и за что», а вежливо поинтересовался: - Я хотел бы знать: приказ о моём переводе в ОБР дело решённое и могу ли я отказаться? - Решённое. Не можете. - Почему, сэр? - А ты упёртый, Поттер. Теперь я понимаю, почему тобой так восхищался покойный Аластор: «Поттер и мёртвого своими вопросами за***т». Ничего себе восхищение! - Почему? Потому, что за тебя поручился Верлейн, а он дерьма не присоветует – это раз. Два – я следил за тобой ещё в бытность твою стажёром Академии, и моё мнение не изменилось до сих пор: из тебя бы получился первоклассный аврор. Три – это очень редкое сочетание. Четыре – ты быстро втянулся в работу и сейчас вызываешь меньше нареканий, чем остальные полевые колдомедики. И, наконец, пятое – лучший специалист в своём деле должен принадлежать лучшему подразделению. И… нет, мальчик, просьба этого жеребца Шеклболта тут ни при чём. Если бы ты не был компетентен, я бы тебя и близко к ОБР не подпустил… В разгар его речи раздался стук в дверь, и в кабинет вошёл Кингсли собственной персоной, едва успев спрятать при виде меня довольную улыбку. - А-а, офицер Шеклболт, очень хорошо, что вы пришли. Не придётся повторять дважды. Я как раз разъясняю вашему будущему подчинённому причину его перевода. Почему-то целитель Поттер не горит желанием работать с тобой. Что скажешь по этому поводу, Кингсли? - Шеф, это недоразумение… - Я надеюсь на это, - черты до этого расслабленного лица Рейнольдса заострились, а ястребиные глаза уставились на нас, как на добычу. – Мне плевать, какие между вами отношения. Вне службы можете трахаться хоть друг с другом, хоть со всем, что движется. Но если ваши разборки будут влиять на работу команды – я с вас обоих шкуру спущу. Всё понятно? Я хотел возразить, но Кингсли весьма ощутимо толкнул меня локтём в живот, заставив захлебнуться воздухом: - Так точно, сэр! - Вот и отлично. Можете быть свободны. Шеклболт, словно бульдозер выпер меня за дверь и, не дав сказать ни слова в приёмной, затащил в первый же попавшийся пустой кабинет: - Гарри, нам надо поговорить. - О чём, господин офицер? Я колдомедик вашей группы. Между нами могут быть только одни отношения: начальник – подчинённый. Всё остальное – порознь. - Зачем ты так? Мне Де… Криви сказал, что тебя сам Снейп лично весь день пытал. Я хотел перед тобой извиниться… - Да? А у господина старшего аврора язык за два дня от извинений всем ста пятнадцати пострадавшим не отвалился? Нет? Жаль. Скандал я устраивать не собирался. В принципе, если бы не Кингсли в качестве командира, о такой работе можно было бы только мечтать. Это вам не пьяниц после драк перевязывать, ОБР мелочами и бытовухой не занимался. Так что с переводом я уже смирился и теперь единственное, чего хотел, это чтобы Шеклболт оставил меня в покое. Совсем! Потому что, если он продолжит вот так смотреть на меня и дальше, прикасаться и, вообще, нарушать моё личное пространство, то… Я же не железный… - Ты стал язвой почище Снейпа… Гарри… - знакомый рокочущий голос, сейчас пытающийся смягчить грубые интонации, раздался над самым ухом, заставив меня вздрогнуть. Большие ладони опустились мне на плечи, стараясь размять сведённые напряжением мышцы: - Гарри, я скучал. - Кингсли, вот реши для себя, что тебе важнее: компетентный колдомедик или очередная «дружба по горизонтали»? Только подумай серьёзно. Его руки на мгновение сжали мои плечи… и исчезли. Я невесело улыбнулся. Да, Кингсли великолепный командир и, несмотря на все свои похождения, в первую очередь будет думать о благополучии и здоровье членов своего отряда: - Я тебя понял. Обещаю, больше никаких поползновений… без просьбы с твоей стороны… Тьфу! Этот кошак неисправим… за это я его, наверное, и люблю. И завертелась круговерть. Все две недели, оставшиеся до отставки Оскара, мы ходили на все задания вдвоём, и с каждым разом мой страх перед самостоятельной работой возрастал. Мне до Верлейна было ещё как до вершины Килиманджаро. Но Оскар возился со мной, как с несмышлёнышем, разбирал каждую возможную ситуацию, устраивал тренировки на полигоне, советовал, какую литературу прочесть. Так что я дневал и ночевал в Аврорате и библиотеке Блэков. Хорошо хоть, как колдомедику элитного подразделения с непредсказуемым графиком работы, мне теперь полагалось 1-2 ночных дежурства в месяц, а не 4-5, как раньше. Но и без них забот хватало. Неожиданно на помощь пришёл Малфой, проведя для меня пару кратких лекций на тему «Психология жертв и преступников». Очень полезная вещь оказалась. Очень! Вот, казалось бы, врываетесь вы в помещение, где бандиты взяли заложников. Кого на прицеле палочки держать надо? Бандитов? А вот и неверно – всех. Потому что жертва в аффекте – что обезьяна с гранатой. Предсказать, что она совершит, если вдруг в руке окажется палочка, невозможно.