Текст книги "Один экзорцист хорошо, а два — лучше (СИ)"

Автор книги: Sugumi Kross

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Цветок ириса на холодном ветру (часть вторая)

Наяву коридор оказался ещё страшнее, к тому же холодно было, как в аду, когда черти забыли развести там огонь. Я нервно ощупала взглядом стены – такие же, как во сне. Те же зеркала и жуткие картины в тёмных тонах. Пыль и клочья паутины. Значит, и комната существует в реальности. Если пойти туда и попытаться вывести Айрис, смогу ли справиться одна? Во сне от страха я вообще забыла о существовании изгоняющих ритуалов, получится ли у меня использовать их сейчас? Я ещё раз надавила на стену, через которую попала сюда, но она не поддалась. Даже если уговорю Айрис пойти со мной, как нам выбраться?

Нужно что-то делать. Если продолжу торчать на месте, Йен и сюда заявится, почему бы нет?

Пошатываясь, я сделала крохотный шажочек вперёд, трясясь от страха. В ближайшем зеркале мелькнула тень. Пол окончательно поехал из-под ног, вынуждая навалиться на противоположную от зеркала стену. Я уже набрала полные лёгкие воздуха, собираясь завизжать, но тень превратилась в чёткий силуэт, который прикладывал палец к губам.

– Иму, как ты сюда пробрался? – хриплым шёпотом спросила я, чувствуя острое желание сесть где-нибудь и больше никогда не шевелиться.

– Через зеркало, конечно, – ответил он. Голос не проникал сквозь стекло, но я всё равно хорошо слышала его внутри головы.

– Это то самое место из сна. Если так, в конце коридора будет комната с гробом посередине. Там я и нашла Айрис. Хочу попытаться забрать её отсюда, но Йена изгнать вряд ли смогу. Слишком страшно.

– Глупо бояться какого-то призрака, когда я рядом.

– Этот призрак гораздо сильнее, чем те, что встречались мне раньше.

– Я страшнее любого из них, – заявил Иму без всякого бахвальства. Просто констатировал факт.

Ну да, действительно.

– Ты же управляешь ими, может быть, Йен тебя послушается?

– Управлять не получится, его ярость слишком велика. Можно лишь уничтожить. Но я сделаю это, только если он окончательно потеряет над собой контроль.

– Что ты имеешь в виду?

– Он ещё не стал злым духом.

– Эй! Он пытался завладеть моим телом, разве нет?

– Думаю, нет. Но сейчас сложно сказать наверняка. Идём, нужно покончить с этим и уходить отсюда.

– А почему ты пошёл за мной? Разве наши расследования не кажутся тебе скучными?

– Ждать снаружи ещё скучнее. Шевелись.

Я медленно двинулась по коридору, вздрагивая даже от звука собственных шагов. Но Иму шёл рядом через зеркала, и от этого становилось легче. Его волосы и одежда развевалась на ветру, хотя по эту сторону никакого ветра не наблюдалось. Он не смотрел на меня – задумчиво разглядывал цветок ириса, который нашёл где-то и теперь держал в руке. Внутри зеркала он моментально завял и лежал на ладони, склонив головку. Иму и сам похож на удивительный цветок, подумала я. Сейчас он кажется мне немного печальным и нежным. Понимаю, что это обманчивое впечатление, но он выглядит так, будто и правда грустит.

Коридор закончился внезапно, и я оказалась в знакомой комнате, но совсем не такой, как во сне. Гроб в середине комнаты весь усыпан свежими белыми ирисами, Айрис нигде не видно, а в углу стоял ещё один гроб, прислонённый к стене и закрытый крышкой. Может быть, Айрис там?

Ведь в том, что стоит в центре комнаты, скорее всего притаился Йен.

Я неуверенно направилась к гробу у стены и прикоснулась к крышке кончиками пальцев.

– Стой! – закричал Иму.

Слишком поздно.

Из лёгких выбило весь воздух, земля поменялась с небом местами, меня кружило и бросало из стороны в сторону, как в огромном торнадо. А когда всё закончилось, вокруг воцарилась абсолютная тьма.

– Иму! – закричала я, судорожно шаря руками вокруг. Очень тесно, мягкие стены, и пахнет здесь странно – сухим деревом и цветами. От страшной догадки я покрылась холодным потом. Это же гроб! Я внутри гроба!

Никогда не боялась замкнутых пространств, но быть запертой в гробу не то, что спрятаться в багажнике машины Эрики, чтобы напугать её. Внутри было душно, пыль оседала на губах и забивалась в рот. От сильного запаха цветов закружилась голова. Липкий ужас тёк по спине, темнота стала почти осязаемой. Мне показалось, что кто-то смотрит в затылок, который моментально онемел.

– Оливия! – услышала я приглушённый голос Иму, и сразу же немного отпустило.

– Я здесь! Не могу выбраться, крышка не открывается!

Снаружи послышался скрежет, но ничего не изменилось.

– Чёрт, – выругался он вполголоса. – Слушай меня внимательно. Не двигайся, сохраняй спокойствие, поняла? Дыши глубоко.

– Ты издеваешься? Какое тут спокойствие?

– Не визжи. Я сейчас придумаю, как тебя освободить. Силой его не открыть.

– Хорошо. Постараюсь, ты только поскорее, пожалуйста, здесь не очень уютно.

Иму не ответил. Я слышала, как он ходит по комнате, и жутко испугалась, что сейчас уйдёт совсем, оставив меня здесь. От этой мысли голова сделалась тяжёлой, а воздуха стало ещё меньше. Я с трудом сдерживала себя, чтобы не начать биться о крышку. Попыталась кричать, но голос застревал в горле, как сухая земля.

Что-то холодное прикоснулось к спине, нежно погладило вдоль позвоночника и замерло на пояснице. Как ледяные пальцы с острыми ногтями. Я сильно вздрогнула, теснее прижалась к крышке, чтобы отстраниться, но мерзкое ощущение никуда не исчезло. Холод расходился от спины, сковывал каждую клеточку, подавляя желание вырваться, лишая сил. Всё, что я могла, – судорожно, со всхлипами, глотать воздух.

Снаружи не доносилось ни звука. Иму ушёл. Оставил меня наедине с ЭТИМ. Поглаживания, между тем, прекратились, и я почувствовала, что острые ногти впиваются в поясницу, прорывая кожу, заставляя визжать от боли, правда, с губ срывался только задушенный хрип.

Пальцы погрузились глубже. Я застыла, не осознавая, что делаю, упёрлась в крышку руками и надавила изо всех сил, но она не подалась ни на дюйм. Единственным желанием, бившимся в одурманенном болью мозге, было отодвинуться, оказаться как можно дальше от терзающего меня чудовища.

Спина уже превратилась в одну сплошную рану. Что у меня там? Почки? Наверное, у меня уже нет почек. Герой моей последней книги умер, чувствуя, как его плоть разрывается под острыми когтями. Значит, теперь моя очередь? И меня никто не спасёт? Где же ты, Иму…

По пояснице потекло что-то горячее.

Больно. Так невыносимо больно, что перед глазами плывут красные круги, а к горлу подкатывает тошнота. Кровь льётся из раны толчками, пропитывает джинсы, капает на дно с мерзким звуком.

Как долго продлится эта пытка? Скоро ли я умру? Не могу терпеть, не могу кричать и двинуться не могу. Всё тело парализовало. Иму, забери меня отсюда. Пожалуйста…

В глаза ударил яркий свет, и меня так сильно дёрнули за руку, что я буквально выпала вперёд. После абсолютной темноты всё плыло, как в тумане, под кожей возились мерзкие пальцы, от боли я почти теряла сознание. Естественно, сразу и не поняла, что меня спасают, а не убивают. Продолжала метаться, хрипя и задыхаясь от ужаса.

– Возьми себя в руки! – рявкнул кто-то мне прямо в ухо, и тут же щёку резко обожгло огнём. Туман перед глазами постепенно рассеялся, и сквозь пелену слёз проступило суровое лицо Иму.

– Что с тобой? – зашипел он на меня. – Ты ранена? Прекрати истерику и скажи нормально!

– Я… я же кровью истекаю, ты что, не видишь? – прошептала я и потянулась рукой, но побоялась притронуться к развороченной пояснице. Наверное, сейчас всё же в обморок упаду.

Иму бесцеремонно развернул меня и задрал футболку до лопаток. Несколько минут просто молча смотрел, как я корчусь, а потом с силой провёл ладонью по спине. Боль тут же прошла.

– Что? Как? – оторопело пробормотала я, глядя на его руку. Крови ни капли.

– Ничего там нет, – проворчал Иму. – Он не собирался тебе вредить. Просто психогенная боль.

– Но… совершенно точно чувствовала… как будто рука…

Меня затошнило, и я осела на пол.

– Да приди уже в себя, – разозлился Иму. – Говорю же, ничего с тобой не случилось. Или мне придётся снова тебя ударить.

– У-ударить?

Я осторожно ощупала руками спину. Спина как спина. Ни мяса наружу, ни крови, ни царапин. Слёзы полились сами собой то ли от облегчения, то ли от страха, то ли от всего сразу.

Иму закатил глаза.

– Не время жалеть себя, – он за руку поднял меня с пола. – Я легко уничтожу призрака, если решу, что он опасен. Но у меня нет никакого желания его убивать. По крайней мере, не сейчас. Так что соберись наконец и вспомни, зачем мы здесь.

Я и сама понимала, что веду себя как истеричная барышня, но ничего не могла с собой поделать. Пережить такой ужас и остаться спокойной? Да о чём он вообще?

– Н-наверное, ты п-п-просто н-не пон-нимаешь, – рыдания так и рвались сквозь стучащие друг о друга челюсти, – к-как это – бояться смерти.

– Да, я не боюсь смерти, – Иму резко притянул меня к себе, не забывая внимательно смотреть по сторонам, обнял почти бережно и пристроил мою голову себе на плечо. То злится, то обнимает… Хрен его разберёшь. И вдруг до меня дошло. Злится! Иму злился?!

Я подняла голову, всматриваясь в его лицо, и офигела. Выражение было почти мягким. Почти. Похоже на то, что поразило мою фантазию, когда увидела Иму в первый раз. Только тогда он играл, а сейчас какой ему смысл играть? Перед кем?

Иму посмотрел на меня и его взгляд сразу стал безразличным, как обычно. У меня упало сердце. Может быть, он думал о том, кто ему дорог? Говорил ведь, что кого-то ищет. И к тому существу он всё же испытывает чувства, вопреки своей природе? Если так, то рано или поздно Иму действительно уйдёт, и больше я его никогда не увижу.

В дальнем углу комнаты что-то зашуршало, потом раздался треск, и по полу потянуло ледяным сквозняком. Иму развернулся и, будто случайно, задвинул меня к себе за спину. В углу тем временем сгустился чёрный туман, приобретая некое подобие человеческой фигуры.

– Убирайтесь! – раздалось из тумана. – Айрис останется со мной навеки.

– Йен, ты не можешь так с ней поступить, – возразила я.

Призрак заискрил, развеял форму и ринулся на меня с бешеной скоростью, я даже не успела понять, что происходит. Иму вскинул руку, и клубящийся дым застыл в нескольких дюймах от моего лица.

– Всё в порядке, я его поймал, – безразлично сказал он.

– Попробую провести ритуал изгнания.

– Нет. Не сейчас.

– Что?

– Ещё не время.

– Да о чём ты, чёрт возьми?! Это злой дух, он похитил Айрис и запугал её до полусмерти, дважды чуть не убил меня, его нужно изгнать немедленно!

– Он не злой дух. Скоро станет им, но шанс ещё есть.

– И что ты предлагаешь?

– Попробуй с ним поговорить. Но для начала…

Он подошёл к гробу в центре комнаты, заглянул в него и удовлетворённо кивнул.

– Она жива.

– Айрис там?!

Я рванула к гробу, позабыв о застывшем в воздухе призраке. Айрис действительно лежала там на подушке из цветов. Очень бледная, но у губ ощущалось лёгкое дыхание.

– Айрис! – позвала я и легонько потрясла её за плечи. – Проснитесь! Вам больше ничего не угрожает, мы заберём вас отсюда.

Девушка вздрогнула и открыла глаза.

– Снова ты? – спросила Айрис дрожащим голосом. Тут она перевела взгляд мне за спину, и её глаза расширились от ужаса. – Йен! Что вы сделали с Йеном?! Он ни в чём не виноват, отпустите его!

Она выскользнула из гроба слишком резво для человека, долго находящегося в плену, и бросилась к застывшему в воздухе призраку. Осмотрела неподвижный дым, прижала руки ко рту и развернулась к Иму, закрывая Йена собой.

– Прошу, отпустите его! – снова попросила Айрис. – Я здесь по своему желанию и останусь с ним, как он того хочет. Я предала вечную любовь и понесу наказание.

– Вас не за что наказывать! Вы пережили страшную трагедию, но обязаны жить дальше. Это вовсе не предательство. Йен стал злым духом, ну или почти стал, как говорит Иму. Поэтому и не может позволить вам быть счастливой.

– Йен не такой, – Айрис заплакала. – Он очень добрый человек. В жизни бы никого не обидел. О себе думал в последнюю очередь, больше беспокоился о других. Подбирал бездомных животных, а однажды привёл в дом избитого мальчишку, которого защитил от хулиганов на улице. На работе его обожали, Йен работал детским врачом и говорил, что это призвание. Я очень его любила. Как я могла забыть? Продолжала жить счастливой жизнью, будто у меня есть на это право. А он так страдал…

– Тем не менее, сейчас он полон злобы, – заметил Иму.

– Даже если Йен злится на меня, он имеет на это право. Я сделаю всё, что он захочет. Отпустите его и уходите.

– Айрис, вы не должны… – начала я, но в следующую секунду замерла на полуслове с открытым ртом. Погодите-ка, судя по тому, что она рассказала о Йене, возможно ли, что всё не так, как кажется?

Я обошла Айрис и приблизилась к Йену вплотную.

– Ты ведь вовсе не хотел завладеть моим телом, да? Тебе нужно другое. Иму, отпусти его.

– Уверена?

– Да.

Иму щелкнул пальцами, и через мгновение чёрный дым поглотил меня.

Он проник в лёгкие, но я не чувствовала удушья. Перед глазами замелькали картины из жизни Йена и Айрис, полные тепла и света. Они, как два солнышка, тянулись друг к другу, согревая людей вокруг. И очень сильно друг друга любили. Сердце больно сжалось, ведь я знала, чем всё закончится.

Их жизнь текла спокойно и размеренно, без ссор и потрясений, в полной гармонии с миром и собой. Вечерами они пили чай на террасе, любовались звёздами и делились новостями за день, а по ночам Йен крепко обнимал любимую, не отпуская ни на минуту. А ещё постоянно дарил огромные букеты нежных белых ирисов, которые девушка очень любила.

Если Айрис грустила, он утешал её, целовал и говорил, что всё обязательно наладится, ведь они вместе.

Я видела, как Йен с мягкой улыбкой усаживает Айрис в машину, как на перекрёстке замечает летящий на них трейлер, и в последнюю секунду обнимает её, закрывая собой.

Так вот оно что! Он спас её ценой своей жизни. Боже, как это грустно.

Картинка изменилась. Как будто другой фильм. Айрис в больнице, и Йен рядом с ней, но теперь как бесплотный дух. Видя страдания любимой, он страдал вместе с ней. Не имея возможности ни утешить, ни прикоснуться. Да уж, потерять свою вторую половинку – худший кошмар. Но ещё страшнее умереть, но остаться рядом и смотреть, как невыносимо твоему дорогому человеку без тебя.

Я чувствовала боль Йена слишком остро, она буквально рвала меня на части. И от ощущения, что ничего уже не будет как прежде, хотелось биться о стены. Тем не менее, Йен не мог уйти. Он оставался рядом несмотря ни на что. Наблюдал, как Майк постепенно вытаскивает Айрис из глубокой депрессии, и был ему искренне благодарен. Ведь сам он не мог ничем помочь.

Видел, какие чувства зарождаются между ними. Как любимая начинает смотреть сияющими глазами на кого-то другого. И в этот момент Йен, добрый и прекрасный человек, не смог сдержать ревность. Не смог отпустить. Она пожирала его изнутри, рождая злость, разрушая душу. Чувствуя, что начинает меняться, Йен изо всех сил искал способ остановить это, но не мог. Помнил лишь, что никогда не причинит Айрис вреда. Даже если тьма поглотит его. Поэтому он дарил ей ирисы. Они носили имя любимой, столь же чистые и прекрасные, как она сама. Напоминание об их вечной любви. Как мост между ними. Но Айрис каждый раз сжималась от страха, плакала, обвиняла себя. Йен не мог это вынести. Злость разъедала его, как болезнь, и в какой-то момент он понял, что больше не может ей противиться. Айрис должна принадлежать ему и никому больше.

Вот тогда-то он и создал это жуткое место на границе двух реальностей. Всё, на что оказалось способно его поражённое тьмой сознание.

Дым медленно отступил от меня и снова собрался в человеческий силуэт.

– Значит, ты просил помощи, да? – я без страха протянула руку и прикоснулась к его щеке. Призрак склонил голову. – Поэтому я смогла войти сюда так легко. Ты ещё можешь всё исправить. Сам же знаешь, что должен сделать. Позволь ей жить счастливо.

Дух задрожал, расплылся туманом. Знаю, он борется из последних сил, но ярость уже захлестнула его, лишая возможности сопротивляться наползающей тьме.

– Иму, осторожнее! – вскрикнула я, но он и сам понял – что-то не так. Дёрнул меня назад, подальше от беснующегося призрака. – Айрис, отойдите от него!

Но Айрис будто не слышала. Стояла, зажимая рот руками и невидяще глядя перед собой.

Иму оттолкнул её, встал перед призраком, сложив руки на груди. Под его взглядом Йен припал к полу, но слепая злость толкала его вперёд.

– Я развею его, – сказал наконец Иму, поднимая руку.

– Нет! – ахнули мы с Айрис в один голос.

– Нет? Вы же видите, что он больше не может сопротивляться. Всё кончено.

– Йен! Ты не должен поддаваться этому, слышишь?

Дым снова собрался в человеческую фигуру, и мы увидели в нём чёрное, искажённое болью лицо. Призрак метался из стороны в сторону, лицо становилось то невероятно страшным, то почти человеческим.

– Айрис, попробуйте поговорить с ним, – предложила я, но Айрис рухнула на пол и осталась лежать без движения.

– Что с ней? – спросил Иму, стоя перед Йеном и закрывая нас собой.

Я склонилась над девушкой и прижала пальцы к её запястью.

– Пульс есть! Видимо, без сознания.

– Бери её и иди к выходу. Я разберусь с призраком.

– Иму, нет! Йен не заслуживает такого конца. Уверена, он справится!

– Сомневаюсь. Посмотри сама.

Йен ещё припадал к земле, не решаясь напасть, но его лицо становилось всё менее человечным. Чёрное, с вытаращенными жёлтыми глазами и злобной ухмылкой, оно искривлялось всё больше, напоминая мне все ночные кошмары сразу.

– Чёрт побери. Мы должны что-то сделать!

Я попыталась оттащить Айрис к выходу, но Йен не собирался отпускать её так просто. Он зашипел, поворачиваясь в нашу сторону, но Иму щёлкнул пальцами, и призрака связали огненные верёвки. Тот закричал почти по-человечески – верёвки явно причиняли ему сильную боль.

– Да очнись же, наконец! – заорала я. – Посмотри, что сделал со своей любимой! Разве этого ты хотел? До последнего искал помощи, даже позволил мне увидеть её во сне. Это же ты сделал, да? Из-за вечной любви? Из-за того, что я…

Тут до меня дошло, что здесь находится тот, кому вовсе не обязательно выслушивать мои откровения, и захлопнула рот. Зато Йен перестал вырываться из пут и прислушивался, склонив голову набок.

– Отпусти её, – тихо попросила я. – Ты же хочешь для неё счастливой жизни, но сам препятствуешь этому. Если любишь, во-первых, жертвуешь собой.

Йен всё смотрел на меня, его лицо расслабилось. Казалось, ярость постепенно уходит из него.

– Ты права, – сказал он после долгого молчания. Я впервые услышала его голос – мягкий и мелодичный, совсем не подходящий нынешней форме. – В таком случае, вся боль должна достаться мне.

Окутывающий Йена чёрный дым начал светлеть, рассеиваться, и скоро перед нами предстала серебристая человеческая фигура, зависшая в полуметре над полом и всё ещё связанная верёвками. Он выглядел так же, как при жизни: невысокий, складный, с немного печальной улыбкой и открытым взглядом светло-карих глаз.

– Я заберу с собой все её воспоминания обо мне, всю любовь. Она сможет быть счастливой с другим человеком. – Его лицо на секунду исказилось, но он тут же взял себя в руки. – Развяжи меня.

Иму снял путы, но продолжал следить за каждым движением.

Йен приблизился к Айрис, склонился над ней и легко поцеловал в лоб. Айрис вздохнула, но не очнулась.

– Вот и всё, – сказал Йен. – Больше она не будет страдать. А мне пора. Можешь развеять меня, повелевающий духами.

Иму хмыкнул.

– Если я тебя развею, ты исчезнешь. А если изгнать, попадёшь туда, куда должен отправиться после смерти. Оливия, ты в состоянии провести ритуал?

– Да.

Я должна проводить Йена. Он это заслужил. При жизни был очень хорошим человеком и остался таким после смерти.

Смутно помню, как читала текст по памяти, ничего не видя перед собой – слёзы застилали глаза.

Йен завис передо мной, слегка улыбаясь, но я знала, какую боль он несёт в себе. Надеюсь, он переродится и снова найдёт свою истинную, вечную любовь.

Невыносимо, что всё заканчивается именно так… но слова льются, будто сами собой, торопясь подарить ему, наконец, покой.

Йена окутали вихри света, скрывая от глаз. Через секунду неясная фигура махнула мне рукой и исчезла, прошептав на прощание лишь одно слово:

– Спасибо.

– Что случилось? Всё закончилось?

Айрис сидела на полу, тёрла виски и непонимающе смотрела на нас.

– Да, – ответила я, – всё позади. Нужно выбираться отсюда. Как вы себя чувствуете?

– Вроде хорошо, – девушка неуверенно ощупала себя, но никаких повреждений не обнаружила. Спасибо, что пришли спасти меня. Никогда не верила в призраков, даже представить не могла, что меня когда-нибудь похитит злой дух.

Она содрогнулась от ужаса. А мне стало больно. Неужели Айрис ничего не помнит? Йен теперь для неё просто злой дух? Лучше пусть так и остаётся, иначе его жертва окажется напрасной.

Я молча вытерла слёзы и помогла девушке подняться. Айрис выглядела напуганной, но признаки безумия покинули её лицо. Всё действительно закончилось. Но почему-то я чувствовала не облегчение, а глухую тоску.

Пол начал мелко дрожать, стены пошли угрожающими трещинами, осыпаясь на нас мелкой крошкой штукатурки.

– Что происходит? – вскрикнула Айрис.

– Призрак больше не питает это место своей энергией, – ответил Иму, невозмутимо стряхнув с плеча чешуйку засохшей краски. – Вот оно и разрушается.

– Ты знаешь, как отсюда выйти? – спросила я.

– Через зеркало. Но для вас это неприемлемо.

– Да уж. Что будем делать?

– Вернёмся в коридор. Там что-нибудь придумаем.

Мы с трудом выбрались из разрушающейся комнаты. Пол уже ходил ходуном и я несколько раз чуть не упала. Иму поддерживал Айрис. Глядя на это я испытывала не очень приятные чувства. Теперь понимаю, почему Черныш так мрачнеет, когда Дани в процессе обучения кладёт мне ладонь на солнечное сплетение. Сейчас, несмотря на потрясение, хочется придушить обоих.

В коридоре дела обстояли ещё хуже. Из стен вываливались куски камня, преграждая дорогу, в воздухе клубами висела пыль.

– Реальность искусственная, а кирпичи, блин, настоящие, – проворчала я, и от сердца немного отлегло. Тогда я остановилась и выматерилась от всей души, совершенно не стесняясь в выражениях. Иму недоумённо посмотрел на меня, но промолчал, а Айрис было вообще не до нас. Зато легче стало.

Мы добрались до тупика и замерли в нерешительности.

– Попробую сломать стену, – сказал Иму, – но не уверен, что это поможет. На всякий случай отойдите назад.

– Но ты можешь пораниться, – возразила я. Иму обидно рассмеялся, а до меня дошло, какую глупость сейчас сморозила. Надо быть полной идиоткой, чтобы заботиться о нём. Его и топором не разрубишь. Что могут против него какие-то несчастные камешки?

Иму приготовился, поднял руки, но стена пошла рябью и из неё показалось взволнованное лицо Дани.

– Ох, слава Богу, вы здесь! – воскликнул он, увидев нас и присвистнул, оглядывая окружающую разруху. – Думал, не сможем открыть проход. Скорее выходите оттуда, сейчас всё обвалится.

Мы выбрались сквозь колышущуюся завесу и обнаружили Рэя, который держал проход открытым. Это давалось ему нелегко, пот катился градом по его лицу а сложенные в замысловатую фигуру пальцы дрожали.

– Призрак очень хорошо его запечатал, – пропыхтел он. – Это был Йен?

– Эм-м, – протянула я, пока Иму передавал Айрис на руки Майку. Девушка вцепилась в него и расплакалась, а Майк, наскоро осмотрев её, облегчённо вздохнул. – Надо бы поговорить.

Когда Майк уложил Айрис в постель, напоив успокоительным, мы собрались на кухне, чтобы обсудить ситуацию. Я рассказала всё как можно подробнее, отчаяние снова поглотило меня с головой. Описывая, как Йен стёр все воспоминания Айрис о себе, еле сдерживала слёзы. Мальчики выглядели потрясёнными, а Майк пребывал в шоковом состоянии. Меня он теперь считал чуть ли не богиней, благодарил каждые пять минут, порывался отдать всё, что имеет. Иму Майк тоже попытался боготворить, но тот посмотрел так, что в итоге вся благодарность обрушилась на меня. От этого мне стало ещё хуже, ведь ради счастья одного я обрекла на ужасные страдания другого. Мягкая, чуть печальная улыбка Йена так и стояла перед глазами, а внутри всё буквально корчилось. Если немедленно не останусь одна, закачу истерику прямо при всех. Сдерживаясь из последних сил и до боли прикусывая нижнюю губу, я поднялась, извинилась и направилась к выходу.

– Ты в порядке? – мальчики вышли следом и теперь смотрели с беспокойством.

– Просто пройдусь немного, – бросила я удивлённому Дани, хватая телефон и разматывая наушники дрожащими пальцами. Он дёрнулся за мной, но Рэй придержал его за плечо.

– Не стоит вмешиваться, – услышала я его тихий голос, благодарно кивнула и вывалилась в открытую дверь.

Мне даже в голову не пришло, что могу заблудиться. Хотелось просто идти и идти, впитывая льющуюся из наушников музыку. Я дошла до конца улицы и, к своей великой радости, обнаружила невдалеке темнеющую полосу леса. Храни Господь тех, кто придумал фешенебельные пригороды и их уединённость.

Пока я уверенным шагом двигалась прочь от цивилизации, сердце перестало опасно колотиться, и дрожь внутри тоже потихоньку успокоилась. Закатное солнце золотило высокую траву, тёплый ветер гнал её волнами по обеим сторонам тропинки, а от близких деревьев веяло прохладой.

Я остановилась и посмотрела по сторонам. Тишина, покой, и вокруг никого. Теперь можно вдохнуть полной грудью.

Истерика развеялась, осталось только чувство безысходности. Вот что меня ждёт. Чем сильнее любовь, тем больнее. И после смерти легче не станет. Йен настолько любил свою Айрис, что его душа так и не нашла покоя.

А что будет со мной? Вся боль достанется мне одной, да? Именно я буду тем, кто должен пожертвовать собой и отпустить? То, что я чувствую к Иму больше похоже на зависимость, жизненную необходимость. У меня от одного взгляда на него внутри всё переворачивается. Но что бы я ни делала, результат не изменится. И от того, что у Иму уже есть кто-то, кто ему дорог, мне будет только больнее.

Хочу, чтобы всё продолжалось как сейчас. Ведь он может остаться со мной, хотя бы просто из интереса к моим книгам. Пусть так и будет. Пусть ему никогда не надоест, пожалуйста!

Я почувствовала влагу на щеках и досадливо вытерла её ладонью. Со стороны это, наверное, забавная картина. Печальная девушка стоит, глядя в закатное небо и грустит о несбыточной любви. Прямо хоть фильм снимай. Нельзя отрицать, что момент действительно эпичный. Песня закончилась, я вытащила из ушей наушники, чтобы по полной насладиться тишиной и одиночеством.

– Красиво, – раздалось за спиной.

Я вздрогнула. Этот голос сейчас мне хотелось слышать меньше всего.

– Что ты здесь делаешь?

Иму обошёл меня и стал рядом, засунув руки в карманы джинсов. Его волосы летели по ветру, элегантная чёрная рубашка развевалась, и вообще, выглядел он очень живописно. Ещё один гвоздь в крышку моего гроба. Плюс к тому, который он уже забил, придя сюда за мной.

– Тебе не стоит сейчас оставаться одной.

– Я…

– Не понимаю, что заставляет тебя грустить, но почему-то мне это не нравится.

Иму смотрел серьёзно, явно не собирался издеваться.

– Любовь – страшная штука, – я шмыгнула носом. – Просто осознала сегодня, что настоящую любовь не остановит даже смерть. Это жутко, да?

– Да.

Больше не смогла выдавить ни слова – слёзы душили меня, хоть и старалась скрыть их изо всех сил. Стыдно реветь из-за такого при виновнике торжества, но остановиться уже не могла.

Иму молча притянул меня к себе за талию, а я судорожно вцепилась в него и разрыдалась. Так мы стояли в лучах заката, посреди летнего луга. Как последний кадр к романтическому фильму. Только после титров не будет «и жили они долго и счастливо».

Перед отъездом мальчики дали Майку несколько рекомендаций, посоветовали не упоминать о Йене при Айрис и немедленно звонить, если случится что-то странное. Майк буквально светился от счастья, несмотря на усталость и волнения последних дней. Всё не мог насмотреться в посветлевшее лицо любимой. Боль утраты больше не мучала её, исчезло гнетущее чувство вины, и она наконец стала той светлой милой девушкой, которая будет смотреть фильмы в уютной мансарде, прижимаясь к нему под пушистым пледом, ухаживать за садом, проводить приятные вечера у камина.

А вот я вовсе не уверена, что мы поступили правильно. Жестоко лишать человека воспоминаний, неважно, насколько они горькие. Такую любовь нельзя забывать, даже если она мешает жить дальше, это же огромная и важная часть жизни. Понимаю выбор Йена, но мне так тяжело из-за этого, что слёзы постоянно подступают к самым глазам, и сдерживать их стоит огромного труда. И никто не спешит героически избавлять меня от страданий.

Домой ехали в молчании. Я чувствовала себя слишком подавленной, чтобы разговаривать, Дани с Рэем изредка перебрасывались короткими фразами, но чаще задумчиво смотрели на дорогу. Иму заявил, что доберётся сам, и исчез.

Похоже, история о вечной любви всех заставила задуматься.

Это подтвердилось в первый же вечер после нашего возвращения домой, когда Рэй отсыпался после долгой дороги, а Иму читал в моей постели и общаться не желал. Я бесцельно бродила по дому, не зная, куда себя деть, и увидела Дани, который одиноко сидел на диване в полутёмной гостиной, закрыв лицо ладонями. Не похоже на него. Хотя, в свете последних событий, примерно представляю, о чём он думает.

Я присела рядом и осторожно коснулась его плеча.

– Дани? Ты в порядке?

– А? – он, казалось, не слышал моего приближения и вздрогнул всем телом, застигнутый врасплох.

– Что с тобой?

– Ничего, – он улыбнулся. – Просто устал немного. А ты? В порядке?

– Угу, – покивала я, подумав, что ни хрена я не в порядке, и Дани тоже. – Грустно немного, да? Мне очень жаль Йена. Он был…

Я сглотнула, не в силах продолжать.

– Да, грустно, – Дани задумчиво накручивал на палец прядь волос, полностью погружённый в свои мысли.

Чёрт, как же заговорить об этом? Не знаю, с чего и начать, но на них с Чернышом уже смотреть больно. Не понимают друг друга, и это ранит обоих. Они всегда казались одним целым, почему же теперь любовь стала стеной между ними?

– Слушай, тебе не кажется, что в последнее время Рэй…

– Что Рэй? – вскинулся Дани.

– Ну-у-у… а, к чёрту! Я видела, как вы целовались, ясно?

Зефирка побледнел, но не поднял на меня взгляд.

– Прости…

– Эй, тебе не за что извиняться. Серьёзно. Просто с тех пор Рэй стал каким-то отстранённым, тебе не кажется?

– Я не… погоди, – Дани снова закрыл руками пылающее лицо, кажется, у него даже пальцы покраснели. – Не то, чтобы я скрывал свою ориентацию, но…

– Да всё в порядке. Не парься, меня это совершенно не смущает. Только вот мне кажется, что с недавнего времени вы оба какие-то слишком напряжённые. Разве после поцелуя отношения не сворачивают в романтическое русло?