Текст книги "Один экзорцист хорошо, а два — лучше (СИ)"
Автор книги: Sugumi Kross
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
– Иму!!! Пропусти, проклятая стекляшка!
Я изо всех сил ударила по зеркалу обеими руками. Естественно, оно не выдержало и рухнуло на пол, разбрызгивая осколки. Только позже я поняла, как мне повезло. Зеркало могло упасть на ноги, осколки могли попасть в глаза, но они лишь оцарапали и опали на пол с острым звоном.
Я рассматривала свежие раны, дико тараща глаза, и в голове наконец начало проясняться. Если меня не было в том мире на самом деле, возможно, это ментальное путешествие? Тогда на теле останутся следы от колючих веток и пузырей из озера, ведь так? Но кроме свежих царапин никаких следов не нашлось, а кроссовки оставались отвратительно сухими и чистыми. Нет, на сон точно не похоже. Я чувствую, что была там, что видела Иму. От ярких воспоминаний перехватило дыхание, заставляя перестать метаться и схватиться за сердце. Всё будет хорошо. Он вернётся. Нужно лишь дождаться.
Я побежала в кабинет, сняла со стены зеркало и повесила его на место разбитого. Осколки убрать не додумалась, а обработать раны и подавно. Только прижалась щекой к стеклу и вяло наблюдала, как кровь капает на пол. Плевать на всё. Я дождусь его, во что бы то ни стало.
Сердце потихоньку успокаивалось, кажется, даже замедлилось, будто я впадала в спячку. Спина онемела от долгого сидения, но на неё мне тоже плевать. Нужно всё время прикасаться к стеклу, вдруг получится снова пройти сквозь него.
Минуты тянулись бесконечно, ничего не происходило. Подумать страшно, что это лишь шутки моего воспалённого сознания. Вскоре мне начало казаться, что я схожу с ума. Реальность снова смешалась со сном, меня посещали жутковатые видения, странные существа бродили вокруг, из зеркала смотрели мёртвые лица, и весь дом погрузился в живую копошащуюся темноту. Страшно не было. Я просто отстранённо наблюдала за происходящим, а потом устало закрыла глаза, но ничего не исчезло. Похоже, я всё-таки сошла с ума, и эта мысль принесла лишь облегчение. Хорошо жить в собственном мире, пусть и населённом монстрами. Зато страдать больше не придётся.
Видимо от радости, что я, наконец, признала себя чокнутой, монстры радостно заметались взад-вперёд, подняв дикий шум. Грохот стоял такой, что я неохотно открыла глаза. Всё вокруг будто заволокло туманом, чувства мои были притуплены до предела. Я хотела было махнуть рукой, но тело не слушалось. Ну и хер с ним.
– Заткнитесь, – еле выдавилось из пересохшего горла. Ощущение, будто я не разговаривала несколько лет. – Раз уж припёрлись, то хотя бы спать не мешайте.
И снова закрыла глаза. Но охреневшие «гости» и не думали успокаиваться – шум стал совсем уж непереносимым, он нарастал, как волна, отзывался звоном в ушах. Интересно, если не обращать внимания, они успокоятся? Неблагодарные ублюдки. Даже с собственными тараканами не могу общий язык найти, я что, совсем лузер?
– Мисс Фостер! – надрывался кто-то вдалеке. Голос был определённо знакомый, но узнать его никак не удавалось.
«Ну, по крайней мере мои демоны обращаются ко мне с подобающим уважением, – вяло подумала я, – значит, не такой уж и лузер».
Снова что-то бахнуло, послышался громкий треск и быстрые шаги.
– Мисс Фостер! Мисс Фостер, вы в порядке? Матерь божья…
– Её нужно срочно в больницу, я вызову скорую, – взволнованно заговорил рядом другой голос, тоже смутно знакомый. Бродящие вокруг существа вдруг отпрянули от меня и втянулись в стены. – Трудно определить, сколько крови она потеряла.
Кто-то схватил за плечи, дёргая назад.
– Нет! – прохрипела я, безуспешно пытаясь освободиться. – Нельзя! Нельзя отходить от зеркала! Отпустите!
Но цепкие пальцы впились намертво и неумолимо тянули куда-то. Я вдруг с ужасом осознала, что совсем не могу сопротивляться. Слабость буквально затапливает. Не помню, когда ела в последний раз. Когда нормально высыпалась. Не могу сказать, сколько часов или дней просидела в полусне, наблюдая глюки. Браслет нагрелся, будто запястье обхватила горячая ладонь.
– Иму, – прошептала я и отключилась.
Кредит доверия
Мне снова снились странные сны, на этот раз я ничего не запомнила. Неясные образы мелькали перед глазами так быстро, что кружилась голова. Незнакомые голоса переговаривались рядом, ни слова не разобрать – глухо, как сквозь вату. Сны вызывали тревогу, очень хотелось проснуться, но вязкий омут забытья засасывал всё глубже. Неприятное чувство. Словно вот-вот умрёшь.
– Оливия, – позвал кто-то совсем близко, сознание зацепилось за голос, и я наконец-то смогла разлепить веки. Только всё равно ничего толком не увидела – сплошной туман.
– Ты проснулась? Слава Богу, я уже не знал, что думать.
Ко мне склонилось чьё-то неразличимое в жёлтом мутном свете лицо, я заморгала, пытаясь рассмотреть его, но вскоре бессильно закрыла слезящиеся глаза.
– Не напрягайся так, лучше поспи ещё, – поспешно заговорил голос, и я почувствовала, как меня укутывают в тёплое одеяло.
– Кто ты? – с трудом прохрипела я. Во рту было сухо, как в пустыне, шершавый распухший язык двигался с трудом и явно занимал слишком много места, а горло, по ощущениям забито песком.
– Алекс, – мою голову мягко приподняли, и осторожно поднесли к губам стакан с водой. Я вцепилась в него, как в последнюю надежду, жадно выпила до дна. Стало немного легче, правда туман перед глазами так и не рассеялся. Даже после музея мне не было так хреново. Что, чёрт возьми, произошло?
– Теперь поспи, – повторил Алекс, поправляя подушку. Дважды просить не пришлось, я чувствовала себя просто нечеловечески уставшей и почти тут же провалилась в глубокий сон.
Сонная пелена спала только когда солнце уже заливало всё вокруг, искрило зайчиками на белых стенах и потолке, отражалось в боках пузатого графина на тумбочке. Теперь я хорошо видела и сразу поняла, где нахожусь. Запах лекарств, капельница, присоединённая к моей руке, неестественная чистота. В больницу угодила, куда же ещё.
Чуть повернув голову, я обнаружила возле кровати стул, а на стуле спящего в неудобной позе Алекса. Значит, мне не приснилось, и он действительно был здесь всё время.
Воспоминания о последних моментах перед обмороком возвращались урывками, пугающими картинками, неестественными цветами и звуками. Тогда я была здорово не в себе, и даже не поняла, кто ворвался в дом и вызвал скорую. Смотрела как бы со стороны на своё тело, замершее в странной позе. Будто не я сидела посреди коридора, прижимаясь лбом к зеркалу и беседуя с глюками. А знакомые голоса принадлежали, по всей видимости, Лесли и Алексу. Что они подумали, найдя меня в таком состоянии? Вот стыдоба-то. Надеюсь, я хотя бы сразу отключилась и не успела наговорить чего-нибудь совсем уж шокирующего.
Стоило чуть пошевелиться, и Алекс резко поднял голову.
– Теперь тебе лучше, – утвердительно заметил он, расплываясь в улыбке, и потёр лицо. – Я говорил с доктором вчера вечером. У тебя сильнейшее переутомление на фоне стресса, но всё будет хорошо. Просто нужно много отдыхать. Чего-нибудь хочешь?
– Разве что воды, – еле слышно выдохнула я. Голос ещё не слушался. Алекс осторожно помог мне приподняться и поднёс стакан. – Спасибо, что заботишься обо мне. Но что вообще произошло? Как я здесь оказалась? Помню, что была дома и…
Осколки на полу и медленно капающая на них кровь. Отчаяние, сменяющееся полной апатией. Я обрела надежду и тут же её потеряла. Почему это происходит снова и снова? Почему не могу просто смириться и жить дальше? Стоит ли считать, что ментальное тело действительно находилось в зазеркальном мире, учитывая, что творилось со мной после? Или просто приснилось то, чего я желала всей душой?
– Оливия, можешь рассказать, что случилось? Не явилась на встречу, не отвечала на звонки. Мистер Кук говорил, что у тебя бывают периоды активной работы, когда ничего вокруг не замечаешь, но я всё равно волновался и уговорил его проверить. Мы приезжали три дня подряд, и нам никто не открывал! Конечно, ты могла выйти в супермаркет или спать, но нас серьёзно беспокоило отсутствие связи. В итоге пришлось просто сломать дверь. Как же мы испугались, когда нашли тебя среди осколков в луже крови!
– Да уж, не очень красивая картина. Прости, что напугала. Нужно позвонить Лесли и извиниться.
– Я уже сообщил ему, что ты проснулась, вчера вечером. А с извинениями можно не торопиться. Так ты объяснишь?
Я вздохнула, чувствуя абсолютное бессилие. Придётся что-то придумывать, изворачиваться, иначе клиники для умалишённых мне не избежать. В этот раз я облажалась по полной.
– Просто немного перестаралась, когда работала. Мало спала. А стресс, вероятно, возник на фоне творческого кризиса.
Алекс смотрел на меня странным взглядом. Будто уже похоронил, а я вдруг воскресла.
– Ты звала его, прежде чем потерять сознание, – мягко сказал он, продолжая внимательно вглядываться в моё лицо.
– К-кого?
– Воображаемого друга из детства.
У меня резко и сильно закружилась голова. Видя, как я побледнела, Алекс перепугался не на шутку и хотел бежать за доктором.
– Не нужно, – прохрипела я, откидываясь на подушки и чувствуя себя выжатой до капли. – Просто отдохну немного. Спать очень хочется.
Не дослушав, он выбежал из палаты.
Отделавшись от разговоров на щекотливые темы, я сразу почувствовала себя лучше, и когда Алекс вернулся с доктором, уже спала крепким сном. А на следующий день он не решился задавать вопросы, которые могут меня взволновать. Зато сказал, что завтра отвезёт домой, будет следить за моим состоянием, чтобы грамотно дозировала работу, нормально питалась и снова не довела себя до нервного срыва.
Лесли тоже приехал с кучей фруктов и цветами. Пожурил, сказал, что очень волновался и пожелал поскорее прийти в норму. Никаких вопросов не задавал – может, предупреждённый Алексом, а может из профессионального такта.
Лесли вообще безмерно меня удивил. За всё время нашего сотрудничества он показал себя строгим, серьёзным человеком, поддерживающим с подопечными преувеличенно профессиональные отношения. Никакого панибратства – даже вопрос «Как дела?» для него неприемлем. Да, он отличный агент, и если уж автор попадал к нему в руки, можно не сомневаться – Лесли сделает всё возможное и невозможное, но вытащит его на новый уровень. Кук по своей природе человек педантичный до невозможности, работать ним зачастую трудно, особенно ленивым задницам, вроде меня, но на него всегда можно положиться.
Так что когда он ворвался ко мне в палату и сначала отчитал, а потом уже поздоровался, мне стало неожиданно тепло. Они оба совершенно посторонние люди и вовсе не обязаны помогать мне. Но так вышло, что здесь кроме них у меня никого нет. А рядом со сдержанным немногословным Лесли и безудержно улыбающимся Алексом чувствую себя почти как в настоящей семье. Хочу побыть немного в этом блаженном заблуждении. Расслабиться и ни о чём не думать, пока действует успокоительное. Просто принимать чужую заботу, капризничать, как ребёнок.
Алекс сдержал обещание – привёз меня домой на следующий день. Устроил на диване в гостиной с тёплым пледом и книгой, а сам занялся обедом. Привлечённая звуками из кухни, я всё же поднялась, чувствуя лёгкую слабость. Интересно посмотреть, что же он там делает.
И в удивлении застыла на пороге с отвисшей челюстью – настолько бурную деятельность он развил. Всё вокруг кипело, шипело, нарезалось с невероятной скоростью, а аромат стоял такой, что у меня подвело живот.
– Что застыла? Присядь, – обернулся Алекс с видом заботливой мамочки-домохозяйки, встречающей дочь из школы. – Хочешь какао? Еды придётся подождать.
– Хочу, – оживилась я и приткнулась на высокий стул у барной стойки. Её сделали по специальному заказу в то время, когда любое напоминание о прошлом приносило мне невыносимую боль. Уютный кухонный стол в новом доме слишком живо напоминал наши совместные посиделки за кофе, и я моментально от него избавилась. А вот сидя за стойкой не чувствуешь себя такой одинокой. И не вспоминаешь лишнего.
Тем временем передо мной образовалась будто сама собой огромная чашка какао, потянуло ароматами ванили и корицы.
– Ты по совместительству шеф-поваром подрабатываешь? – изумилась я, осторожно дуя в чашку.
– Ничего подобного, – засмеялся он. – Просто у родителей совсем нет времени на готовку, а мне не нравится есть в ресторанах. Пришлось ещё в старшей школе учиться готовить самому.
– Поразительно!
Алекс молча отвернулся, но по округлившейся щеке стало понятно, что он улыбается.
– Тебе чем-нибудь помочь? – спохватилась я, вспомнив, что малознакомый парень готовит на моей кухне, а я его только разговорами отвлекаю.
– Нет-нет, – Алекс замахал на меня лопаткой для жарки, которой орудовал над дымящейся сковородой. – Тебе нужен абсолютный покой, пока не придёшь в норму. И не думай, что я позволю работать ближайшую неделю.
– Неделю?! Да ты с ума сошёл?! У меня и так сроки горят, а ты хочешь, чтобы я бездельничала?
– Мистер Кук уже договорился о переносе публикации. Так что считай это заслуженным отпуском.
– Он что, Супермен? – восхищённо присвистнула я. – Как ему удаётся решать все проблемы одним взмахом руки?
– Просто хороший профессионал, я уже говорил. И уж точно не хочет, чтобы один из его самых многообещающих авторов умер от истощения прямо над ноутбуком. Тем более, ты всегда укладываешься в сроки, можно иногда взять перерыв.
– Эх, знал бы ты, как я раньше работала, не говорил бы о сроках. Лесли приходилось запугивать меня до полусмерти, хотя до сих пор не понимаю, как ему это удавалось. Запугать хоррор-писателя не так-то просто. А я всегда настолько затягивала с работой, что начинала главу за пару дней до дедлайна.
Алекс засмеялся.
– Представить не могу, чтобы такой ответственный автор доводил до дедлайна… Думаю, ты на себя наговариваешь.
– Стала ответственной просто потому, что больше ничего не могла делать после того, как…
– Что?
Я задохнулась, понимая, что только что чуть не сболтнула лишнего. Совсем расслабилась, чёрт меня дери.
– Нет, ничего. Просто пришлось измениться, иначе так и писала бы низкопробные ужастики для нескольких читателей в интернете.
Алекс внимательно посмотрел на меня, но промолчал и вернулся к плите.
Мы очень вкусно поужинали, болтая ни о чём. Готовит Алекс изумительно, я и в ресторанах такого не ела. Даже совсем простые блюда он умудрялся превратить в кулинарные шедевры, практически не прилагая усилий. Например, добавил в куриный бульон ароматные травы, которые принёс с собой, и вкус стал совершенно особенным! А стейк средней прожарки просто таял во рту, не говоря уже о том, что подавался он с обжаренной на сковороде гриль половинкой лимона. Не понимаю, как у него это получается.
– Невероятно, – восхищалась я с полным ртом. – Ты просто непревзойдённый талант! Если не захочешь работать по специальности, всегда сможешь стать крутым шеф-поваром.
– Ну, положим, до шеф-повара мне далековато, разве что в какой-нибудь забегаловке работать смогу, – засмеялся Алекс. Он вообще всё время смеялся, помимо воли заражая весельем и меня. Хотя по сути веселиться-то не с чего. Пока он молчит, но рано или поздно спросит о том дне, когда меня нашли в куче окровавленных осколков в предобморочном состоянии и с именем Иму на устах. А мне придётся врать. Вот тогда-то он изменит своё отношение. Не будет таким заботливым, перестанет улыбаться. Возможно, пожалеет бедную сумасшедшую, а может, обольёт презрением. Я вздохнула тихонько и решила пользоваться его расположением, пока могу. Ну а если всё прекратится в одно мгновение, то так тому и быть.
Дни шли, а Алекс всё не заговаривал на скользкие темы, не задавал неудобных вопросов. Будто забыл, что произошло нечто странное, и я явно замалчиваю факты. Он приезжал каждый день, готовил обед, потом развлекал меня на разные лады, тем самым отвлекая от ненужных мыслей и совершенно не давая работать. А уезжал около одиннадцати вечера, когда я начинала клевать носом, приятно уставшая от чрезмерных эмоций.
Днём мы могли немного погулять по саду, совсем недолго – Алекс боялся чересчур утомить меня. А вечерами бездельничали, пили горячий шоколад, жарили в камине попкорн, много разговаривали. Иногда он придумывал для меня какое-нибудь детективное расследование: давал состав преступления, а мне приходилось раскрывать его, опрашивать «свидетелей» и вычислять убийцу. Это было очень интересно, я так увлекалась, что совсем забывала о времени, горячилась, спорила, даже подпрыгивала на месте от нетерпения.
Неделя пролетела как одно мгновение, отдых действительно отлично подействовал на меня и физически, и морально, так что можно было спокойно вернуться к работе.
Алекс стал приезжать реже, чтобы не мешать, но я уже привыкла к его обществу, часто ловила себя на мысли, что мне его нехватает. Стоило остаться в одиночестве, и в голову тут же возвращались тяжёлые мысли, заставляя вспомнить, что я уже совсем не так беззаботна, как была когда-то.
Возможно, Алекс почувствовал моё настроение, и в редкие свободные минуты таскал на прогулки, концерты, в кофейни. Вначале я сопротивлялась изо всех сил, грозилась пожаловаться Лесли, но Алекс начинал хохотать во весь голос, и я невольно смягчалась. А после и вовсе начала получать удовольствие.
– Сидя в четырёх стенах вдохновения не наберёшься, – возмущённо потрясал он пальцем перед моим носом. – Идём в кино! На новый ужастик. Может быть, найдёшь идею для книги.
– Ужастик? Ну, не знаю…
– Исключительно в целях ознакомления с новым материалом, а не от безделья.
– Ла-а-адно уж. Пойдём на твой ужастик. Но потом сразу домой работать, а не как обычно.
– Работать так работать, – безропотно согласился Алекс. Он ассистент редактора. Сам должен беспокоиться, чтобы я сроки не завалила. Лесли сейчас совсем не торопит, что не может не радовать, но мне и самой не хочется подводить его после всего, что он для меня сделал.
Фильм, конечно, был так себе. Хотя ничего удивительного, они даже по Стиви Кингу в последнее время снимают немудрящие фильмецы, после которых спокойно идёшь домой и ложишься спать. И свет в комнате выключаешь.
Книги – другое дело. Я прочла «Кладбище домашних животных» ещё когда училась в колледже, но у меня до сих пор мурашки по коже от одного воспоминания о ней.
Сегодняшний шедевр к Стиви не имел никакого отношения, его сюжет явно придумывали, руководствуясь статьёй «Топ десять клише для жанра хоррор», которую я прочла перед тем, как начать писать. Специально, чтобы в эти самые клише не вляпаться.
Герои бестолково носились туда-сюда с то и дело гаснущим фонарём, орали друг на друга, лезли в самые подозрительные места поодиночке. Короче говоря, действовали вопреки всякой логике. При этом на каждом шагу из всех щелей выскакивали скримеры, сопровождаемые душераздирающими звуками.
Мы с Алексом ржали от начала до конца, и очень мешали другим зрителям, но поделать с собой ничего не могли, уж очень убого и предсказуемо всё это выглядело. После таких фильмов всегда хочется пойти и написать что-нибудь шедевральное. Настолько страшное, чтобы даже бюджетные сценаристы не смогли испортить, если бы вдруг решились экранизировать.
Когда пытка кинематографом, наконец, закончилась, мы вывалились на улицу. Меня всё ещё разбирал смех, щёки горели от духоты – приятно было выйти на мороз и немного освежиться.
Солнце почти село, сразу же заметно похолодало. Снег окрасился в нежные сине-розовые тона, как в сказке, засиял под последними лучами, заглушил слишком резкие звуки. Обожаю такую погоду. Просто идеально, чтобы прогуляться пешком.
Алекс безропотно согласился проводить меня до дома, хотя обычно после прогулок тащил пить кофе или ужинать. Мы не спеша шли вдоль по улице, хрустя снегом, я предвкушала, как вернусь домой и возьмусь за работу – перед глазами уже мелькали зарисовки будущего сюжета. Не терпелось поскорее записать их, чтобы не забыть. Алекс тихо шёл рядом, задумчиво смотрел под ноги, чему-то слегка улыбался. Мне кажется, улыбка никогда не сходит с его лица. Хорошо быть таким лёгким, во всём видеть положительную сторону, искренне восхищаться людьми. Радоваться без повода, просто потому что погода хорошая, что снег выпал, что уже зажигаются фонари, их свет смешивается с мягкими оттенками сумерек и вокруг становится по-рождественски уютно. Мне сейчас очень нужно ощутить это спокойное ровное тепло, но я не могу. Раньше была бы вне себя от восторга, а теперь ничего не чувствую. Наверное, во мне не хватает каких-то жизненно важных деталей.
Кто-то торопливо обогнал меня, слегка задев плечом. Я подняла глаза, хотела было возмутиться, и вдруг замерла с открытым ртом, а секунду спустя бросилась за быстро удаляющейся высокой фигурой в распахнутой кожаной куртке и со струящимися по спине волосами.
– Иму!
Алекс испуганно придержал меня за локоть, но я высвободилась. Даже подумать ни о чём не успела. Не знаю, как догнала его в три прыжка, схватила за плечо и с силой развернула к себе.
На меня смотрел совершенно незнакомый парень. Может, отдалённо он и был похож на Иму, только вот сложение совсем другое – крупнее, и ни капли изящества. Волосы не холодного, а золотистого оттенка, а о лице и говорить нечего – близко не стоял.
Я продолжала смотреть на него и сама себе удивлялась. Как умудрилась обознаться, спутать Иму с кем-то другим? Парень замер от неожиданности и уставился в ответ. А я будто онемела. Неужели действительно надеялась вот так встретить Иму на улице? Это же просто смешно. К тому же, он не стал бы в такую погоду ходить нараспашку – холода не выносит. Определённо, пора к психиатру.
Я отпустила плечо незнакомца, бормоча извинения, сама не особо понимая, что говорю. В голове словно бил огромный колокол. Наверное, сейчас сознание потеряю.
– Эй, вы в порядке? – спросил парень.
– Ливи! – Алекс поднырнул сбоку под мою руку и рывком поставил на ноги, удерживая, как раненного в бою товарища. – Извините, сэр, видимо, она приняла вас за другого человека.
Не дожидаясь ответа, медленно повёл меня в сторону от наводнённой людьми улицы и усадил на невысокий заборчик у дороги в первом же более-менее тихом переулке. Люди удивлённо оглядывались на нас, тут же отворачивались, спеша по своим делам. Меня это радовало. Единственное, чего я сейчас хочу – остаться в одиночестве.
– Ты… как? – спросил Алекс, а в глазах плескалось беспокойство.
Невыносимо. Не хочу разговаривать. Вообще ничего не хочу.
– Нормально, – голос немного дрожал, но в целом звучал довольно неплохо. Главное, до дома дотерпеть. А там уже слёзы, истерики и прочие удовольствия.
– Может, принести воды?
– Нет. Пойдём скорее. Прилягу и станет легче.
Я слишком резко подхватилась с заборчика – тут же повело в сторону. Алекс снова поддержал меня под руку, взволнованно заглядывая в глаза.
– Идти сможешь? Давай лучше такси вызову, посиди пока.
– Нет, лучше по воздуху пройтись. Да и недалеко. Пойдём.
Медленно, то и дело останавливаясь, мы дошли до моего дома и присели отдохнуть на ступеньках крыльца. Алекс некоторое время молчал – не решался спросить, что происходит. Или уже успел сделать выводы и поставить единственно логичный диагноз. Если первый раз можно было списать на стресс, то два раза – не совпадение. Правда, сейчас меня ничто не трогает, словно в янтаре застыла, ни волнения, ни страха.
– Алекс, прости за всё это. И спасибо, что проводил. Не пугайся, со мной порядок, сейчас я приму ванну и лягу спать.
– Ливи…
– Нет. Говорю же, ничего страшного, просто недомогание. Не так давно я потеряла любимого человека, мне трудно смириться, что его больше нет. Это пройдёт, не я первая.
Алекс уставился на меня, бледнея на глазах.
– Мне жаль.
– Угу.
– Ты назвала того парня именем персонажа из книги. А перед этим, когда мы нашли тебя, не хотела уходить от зеркала.
Я молчала. Что тут скажешь? Правде он всё равно не поверит.
– Если захочешь что-то рассказать, я постараюсь понять так, как нужно.
– Прости. Мне действительно необходим отдых.
– Я не оставлю тебя в таком состоянии! В прошлый раз…
– Прошлый раз не повторится.
Алекс медлил. Уходить ему явно очень не хочется. Но я сейчас просто не в состоянии находиться с кем-то рядом.
– Ну хорошо, – сдался он. – Если понадоблюсь, сразу звони, я приеду. В любое время. И утром позвоню.
– Спасибо.
Я вошла в дом, оставив Алекса за порогом, но не почувствовала того утешающего покоя, который обычно помогал мне в трудную минуту. Тишина давила на уши, а тёмные углы, кажется, стали ещё темнее. Стало даже жаль, что попросила Алекса уйти. Страх вытворить что-то окончательно неадекватное или сболтнуть лишнего удержал меня от того, чтобы броситься за ним и попросить остаться. Минуту назад я жаждала одиночества, а теперь оно пожирало изнутри, становясь невыносимым.
Как ни странно, рыдать мне не хотелось. Наверное, уже смирилась в глубине души, что такие ситуации будут происходить снова и снова. Я просто посидела немного в гостиной, задумчиво глядя в стену, а потом решила действительно принять ванну. Говорят, горячая вода смывает все волнения, значит, она нужна мне сейчас больше всего.
Провалявшись в розовой пене добрых полчаса, я действительно почувствовала, как тяжесть в груди немного ослабевает, и только после этого поняла, насколько плохо мне было недавно. Может, вина выпить, чтобы лучше спалось?
Сказано-сделано. Откопав в баре бутылку и самый красивый бокал, устроилась в плетёном кресле на веранде. По вечерам я редко туда хожу – кажется, что чернота за огромными окнами плотная, почти осязаемая, и кто-то внимательно наблюдает за тобой, неслышно двигаясь между стволами деревьев. Я установила в саду маленькие фонарики, но в их слабом свете картина выглядела ещё неприятнее.
Снова пошёл снег, и теперь сад уже не казался пугающим, скорее празднично-уютным. Правда, сейчас я ничего этого не замечала. Словно онемела и вообще потеряла способность радоваться.
Вино, густое, тягучее, терпко-сладкое, заполнило бокал почти до краёв. Сегодня можно и напиться, почему бы нет? Некоторое время слегка покачивала его в пальцах, задумчиво вглядывалась в тёмно-рубиновую жидкость, потом долго катала её на языке, ощущая, как терпкая сладость согревается и расцветает яркими цветочными нотками.
Алкоголь сразу же ударил в голову, заволакивая туманом сознание, вызывая такое необходимое сейчас чувство отрешённости. Что бы ни происходило вокруг, меня это не касается. Я так и останусь здесь, в текучей, как вино, тишине. Буду погружаться в её глубину, чувствуя лишь покой и лёгкое головокружение. Так правильно. Так хорошо.
За первым бокалом медленно выцедила второй, третий. Хотелось ещё, но бутылка опустела, и я досадливо отбросила её прочь. Так давно не пила, что совершенно разучилась. За второй бутылкой, пожалуй, не дойду.
Снег за окном всё падал. Я вяло наблюдала за медленно опускающимися хлопьями и представляла, как он засыпает меня с головой. Под снежным одеялом, должно быть, очень уютно. Не холодно, но если уснёшь – уже не проснёшься. Так и будешь видеть сны о тёплом лете пока не перестанет биться сердце. Красиво. Наверное, я хотела бы уйти так. Только не сейчас, а когда придёт время.
Во сне Иму сражался. Мелькали всполохи молний, ветер рвал белые одежды, а он мягко и стремительно стелился туманом вокруг сгрудившихся врагов, легко, с изяществом, появлялся неожиданно сразу в нескольких местах. С кончиков когтей капала кровь, её было столько, что рубашка стала совсем красной. Фигуры в белом то и дело падали замертво, а на их место приходили новые и новые.
Иму всё кружился серебряным вихрем и хохотал во всё горло. Зрелище настолько жуткое, что только существа неспособные испытывать страх не обратились бы в бегство. Истинный демон, великолепный в своём безумии, он казался непобедимым. Сразу видно – если захочет уничтожить мир, сделает это без особого труда, не получив и царапины.
Я, как полагается, наблюдала со стороны, не в силах ни пошевелиться, ни закричать. Поэтому единственная заметила медленно приближающегося человека. Хотя, конечно же, не человек. Оборотень. И от одного взгляда на него я замерла от ужаса, покрывшись холодным потом.
Оборотень был прекрасен, как луна, и столь же холоден. Гладкие льняные волосы забраны в сложную причёску, переплетены кожаными шнурками с серебряными вставками, вместо рубашки и брюк – длинная мантия, переливающаяся, как ртуть. А лицо…
Я судорожно вздохнула, плавно движущийся силуэт на несколько секунд расплылся перед глазами. Лицо Иму. Только старше. Неужели отец?!
Он шёл, не приминая высохшую траву под ногами, легко, как на приятной прогулке. И чем ближе, тем неудержимее меня тянуло встать на колени и прижаться лбом к земле. От него исходила просто чудовищная сила и, несмотря на беззаботный вид, от одного взгляда пробирало до костей.
Некоторое время оборотень наблюдал за битвой издалека, не делая попыток вмешаться. А потом медленно, слишком медленно, повернул голову в мою сторону.
Он не оскалился, как было бы в фильме, не выпустил клыки и когти, но у меня волосы поднялись дыбом. Кажется, я кричала, не слыша своего голоса. Захлёбывалась паникой. А он всё смотрел не шевелясь, пока моё бедное подсознание не катапультировало меня в реальность.
Обычно, когда просыпаешься после особенно страшного сна, он ещё долго отдаётся внутри, холодит под ложечкой, сжимается под рёбрами от каждого воспоминания. Кажется, стоит закрыть глаза – тут же вернёшься туда и на этот раз уж точно умрёшь. Но сегодня было по-другому. Да, меня трясло, и сердце колотилось в горле, но я жаждала вернуться обратно. Правда, как ни старалась, уснуть больше не смогла. Сначала долго ворочалась с боку на бок, потом обречённо уставилась в потолок, успокаивая дрожь.
Даже если это был простой сон, я предпочла бы досмотреть его до конца. Тот оборотень – Серебряный. Явно чудовищно силён, и неизвестно, смог бы Иму победить, если бы ему приспичило подраться. То, что они родственники, видно с первого взгляда. А я прекрасно помню, что рассказывал Иму о своей семье, значит, ничего хорошего эта встреча не принесёт.
Позвонил Алекс, долго допытывался, достаточно ли хорошо себя чувствую, сказал, что приедет. Сначала я хотела отказаться – нам вообще стоило бы встречаться пореже. Он и так видел то, чего не должен был. Но не лучше ли сразу узнать, что он всё-таки думает об этом? Какие выводы сделал, о многом ли догадался? Чем мне это грозит? И я недолго сомневаясь, сказала, что хочу поговорить и жду его к обеду.
Мне нравится Алекс, он производит впечатление хорошего, понимающего человека. Из тех, кто много думает и заботится о других. Но я знаю его слишком мало, чтобы доверять, хоть и очень хочется. Вчера рассказала лишь суть, и всё равно мне стало немного легче. Поговорить бы об этом хоть с кем-нибудь, кто примет как должное. Не предлагая успокоительное или психиатра.
