Текст книги "Лич (СИ)"

Автор книги: Strelok

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

Генерал протянул врачу позолоченный православный крест размером с ладонь.

– Приложите к ней это.

– Вы серьезно, товарищ генерал?

– Учитывая, какая вокруг творится чертовщина, мы должны испытать все средства. Бойцы докладывали, что религиозная атрибутика, молитвы в некоторых случаях негативно воздействует на… паранормальных существ.

– Хорошо.

Стоило мужчине в белом халате приложить крест ко лбу вампирши, та истошно завопила. Бледная кожа задымилась, начала плавиться, обнажив кости черепа. Если бы христианский символ вовремя не убрали, зараженная наверняка погибла.

– Охренеть! Работает!

– Вот как после этого не поверить в бога?

– Невозможно.

– Практика доказала обратное, товарищ доктор…

На этом Омут Прорицания прекратил трансляцию с Земли. Кирилл вытащил голову из наполненной водой чаши.

– Чудные дела творятся.

– В чем дело хозяин? – услужливо спросил Золин.

– Сколько я таращился в Омут?

– Три часа… – скелет взглянул на водяные часы на жертвенном камне. – С четвертью.

– В этот раз все было намного четче и понятнее. Не беспорядочная череда образов, а последовательные отрывки прошлого… или настоящего.

– Что происходит на Земле?

– Ад и Израиль.

Омут показал Кириллу повсеместно восстающих из небытия существ, считавшихся не более чем полузабытым мифом. Мало людям радиационного и химического загрязнения, наступающей вулканической зимы, на их головы свалились демоны, вампиры, иная нечисть. Там, где централизованная власть пала, ситуация катастрофическая, к счастью, такое происходит не везде. В Сибири остатки правительственных сил худо-бедно справляются с кризисом, предприняты меры по восстановлению промышленности, на нечисть ведутся облавы. Но родной город Кирилла, Кострома, превратился в город-призрак, нейтронное оружие сделало его малопригодным для проживания. Те, кто уцелел после ударов, спешно эвакуировались.

– Все плохо?

– Шансы есть.

– Но ты говорил, хозяин, что больше не притронешься к Омуту.

– Я знаю, что говорил. Тогда мне нужно было отвлечься, сейчас я в норме и просто не могу закрыть глаза на происходящее.

– Кажется, я понял.

– Что ты понял, Золин?

– Омут показывает то, что ты больше всего желаешь видеть, хозяин. И у нынешнего тебя каким-то образом получается немного управлять Омутом.

– Хм, надо показать эту штуку Сэдзо. Вдруг он со своим третьим глазом сможет дать ценный совет.

– Я бы не стал настолько доверять демону преисподней, – поделился своим мнением Золин. – Он не просто не человек, он – порождение другого мира.

– Чрезвычайно полезное порождение другого мира. Благодаря ему я лучше начал понимать сущность магии, чувствую, мы стоим на пороге прорыва.

– Ну, узнали мы про эту… «ауру», подумаешь.

– Без «подумаешь». В своих измышлениях отрийские маги считают, будто магия присутствует лишь в определенных источниках. Но в реальности она пронизывает все, в тех или иных количествах, в живых существах ее больше, в неживых объектах гораздо меньше. И нет никакой принципиальной разницы между жизненной силой и силой, используемой в заклинаниях. Энергия одна. Осталось научиться нормально ею управлять.

– Мы и так хорошо умеем работать с магией.

– Вы работаете с ней без четкого понимания физической сущности процесса. А оно позволит добиться намного больших результатов. Заклинания, чары, ритуалы по большей части костыли. Вот смотри, когда я только пробудился и начал заново осваивать колдовство, мне требовалось произносить слова, делать жесты, но постепенно надобность в этом отпала. Навык закрепился на уровне рефлексов, притом большинство менее сильных магов вообще не способны отойти от невербальной составляющей. Они твердо убеждены, что все зависит от правильности произнесения слов, жестовой составляющей. Мышление – вот один из главных элементов контроля. Я с телекинезом уже научился вытворять такие вещи, которые никто пока не смог повторить… Зажечь огонь, скрепить обратно разломанный камень, деревяшку. Мне достаточно знать об атомах, молекулах, их движении. Конечно, немалую роль играет сам магический потенциал, но суть тебе должна быть понятна.

– Понятна, хозяин.

– Я считаю, в идеале можно достичь такого контроля, что позволит управлять самой реальностью.

– Для этого опять же потребуется прорва энергии.

Кирилл бросил взгляд на лежащую на полке орихалковую сферу цвета меди с выгравированными узорами. Эта реликвия называлась Средоточием и нужна была для сбора магической энергии, которую Кеоцикаль намеревался использовать в ритуале по обретению божественности. Кирилл не видел смысла кардинально отклоняться от плана, правда вместо принесения в жертву огромного количества людей Ромейской империи под нож пойдут драконы.

– Уж энергии скоро будет выше крыши. Магический потенциал как мышца – чем дольше качаешь, тем она сильнее становится. Но существуют определенные границы, почти непреодолимые обычными тренировками, требуется нечто большее. Расширитель границ. Как ритуал трансформации в лича или постоянное поглощение жизненной силы жертв.

– Выдержит ли твой сосуд и душа превращение в бога? Такого никто не делал раньше.

– Прежний я писал, что вливать собранную силу надо не сразу, а постепенно. Поэтому ритуал состоит из трех ступеней.

– Когда начнется поход, ты должен взять меня с собой, хозяин. Я подстрахую в нужный момент.

– Обязательно возьму.

Глава 10

– Муж мой.

Теякапан поймала Кирилла на выходе из лаборатории, в ее голосе присутствовало недовольство.

– Я весь во внимании, жена.

– С твоим демоном нужно что-то делать, ибо терпеть уже нет никаких сил.

– В чем дело? – насторожился архилич. – Он кого-то убил, покалечил?

– Если бы…обрюхатил третью девушку подряд из моих прислужниц.

– Насильно?

– Они не смогли устоять перед его обаянием…

Кирилл невольно издал смешок.

– Половой террорист.

– А? – не поняла Теякапан выражения.

– Какое там обаяние? Его рожа в сто раз страшнее моей.

– Думаю, он их одурманил колдовством. В здравом уме ни одна нормальна женщина не ляжет с этим отродьем.

– Вкусы бывают довольно специфичные. Кому-то нравятся мальчики, кому-то домашний скот, а кто-то окажется без ума от демона.

– Отрежь ему хрен!

– Значит, твои девчонки действительно забеременели? – в Кирилле проснулся научный интерес. – И ждут детей?

– Судя по всему, да. Я приказала им избавиться от того, что созревает в их чревах. Страшно представить, какая мерзость родится на свет от такого соития.

– Нет! – резко возразил архилич. – Беременности не прерывать ни в коем случае.

– Но…

– Дети родятся, этой мое прямое распоряжение.

– О, небо! Зачем они тебе?

– Чисто исследовательский интерес.

– Как пожелаешь… – смирилась Теякапан. – Но заниматься выродками будешь ты.

– Нет, сам их отец. И не переживай, я скажу ему не приставать к твоим слугам.

Через час Сэдзо явился в пирамиду и предстал перед Кириллом.

– Скажи-ка, друг мой, ты придворных девок трахал?

– Ну да, – без какого либо смущения признал демон. – И чего?

– Они с тобой легли по доброй воле или ты их приворожил?

Кирилл с Сэдзо уже свободно общались на нуатле.

– Двоих слегка приворожил, третья сама отдалась.

– И все они ждут детей от тебя. Царица недовольна.

Все три глаза демона расширились… и он рухнул на пол. Архилич склонился над горе-ловеласом и попытался привести в чувство.

– Вот уж никогда бы не поверил, что порождение Ада способно рухнуть в обморок.

– Я это… для меня эта новость очень неожиданной вышла. И я показал свою слабость, владыка.

– У всех есть свои слабости.

– В Миктлане о́ни не могут заводить детей по собственному желанию, за нас решает дайме. Каждый демон ждет очереди, это нужно для улучшения породы и чтобы голода не было. Дома жратвы мало.

– Вы не так уж отличаетесь от людей.

– Почему?

– В природе иметь общее потомство способны лишь особи одного вида или, в крайнем случае, близкородственные виды. Практика подтверждает, демоны действительно происходят от людей.

– Ты разрешишь оставить хотя бы одного ребенка? – Сэдзо с надеждой посмотрел на Кирилла.

– Я разрешу оставить всех трех, но с условием.

Демон почтительно склонил голову.

– Все, что угодно.

– К другим женщинам, особенно придворным, не приставать.

– Клянусь жизнью своих будущих детей.

Пришелец из Ада заслужил некоторого поощрения. Его третий глаз приносит незаменимую пользу в самых разных делах. От выявления детей с магическим даром до определения лжи в словах людей, поэтому архилич загорелся идеей заполучить еще пару-тройку подобных «сенсоров». В экспериментах с магией они незаменимы.

Сэдзо наглядно это продемонстрировал, помогая Тлалоку в исследованиях по созданию улучшенного варианта бессмертия. Кирилл слишком глубоко в детали не вникал, хватало других дел.

И вот однажды первый советник с воодушевлением сообщил о существенном прорыве.

– Значит, ты создал рабочую филактерию, Тлалок?

– Да.

– И полугода не прошло. Я не ожидал такого скорого результата.

– С глазами демона дело движется гораздо быстрее, благодаря его помощи я начал гораздо лучше постигать сущность магии. Мы поняли, как отщипнуть от души небольшую часть и вложить ее в неживой предмет, правда остается пока одна нерешенная проблема.

– Какая?

– С нами, немертвыми, такое не провернуть. Привязка получается только с живыми людьми.

– Никто не говорил, что будет легко, – протянул архилич. – Но ты все равно молодец. И насколько хорошо работает филактерия?

– Человек становится почти таким же живучим, как лич. Раны заживают в считанные минуты. Даже расчленение не способно убить окончательно, конечно, отрезанная голова не вернется на место сама собой, но если ей немного помочь, приложив к шее, плоть срастется. Филактерия подпитывает тело жизненной силой, когда появляется необходимость.

– А если от тела ничего не останется?

– Ну… я еще не проверял. Понимаешь, владыка, процесс создания филактерии пока не отработан до совершенства, он требует значительных усилий, дорогих компонентов. Мне не хотелось бы раньше времени терять первый успешный образец.

– Много попыток ушло?

– Девяносто две, сто шесть рабов, пятьдесят осужденных преступников.

Наука требует жертв, в данном случае буквально. Не замарать руки кровью тут невозможно, но Кирилл практически свыкся с этим. Рабом больше, рабом меньше, для многих из них смерть на алтаре у некроманта гораздо предпочтительнее существования с ошейником.

– Что подошло в качестве филактерии?

– Я испробовал множество материалов… дерево, камень, кость, металлы, лучше всего подходит орихалк. Он помимо хранения части души способен вбирать силу из окружающего мира, делая хозяина сильнее со временем, хорошо держит наложенные чары.

– Хочу взглянуть на подопытного.

– Как пожелаешь, владыка.

Лаборатория, предоставленная в пользование Тлалока, располагалась под пирамидой Пернатого Змея, это второе по высоте сооружение после пирамиды Кеоцикаля. До становления немертвого царя там приносились жертвы одному из главных богов старого пантеона. Нынче пирамиды, точнее нижние уровни, превратились в обиталища некромантов, напитанные большим количеством колдовской силы.

Посторонний удивился бы размерам подземных коммуникаций, помимо канализации тут находились внушительные некрополи и лаборатории некромантов.

Берлога Тлалока представляла собой настоящий склад мертвечины. В одних помещениях трупы с чарами нетления уложены штабелями, в других толпились оживленные зомби или скелеты, третьи походили на разделочный цех, где неустанно трудились младшие послушники, самое низшее звено некромантской иерархии. Трансформацию в лича или полулича еще надо заслужить, порой кандидаты так никогда этого не добиваются. Отбор очень строгий, мало доказать верность царю и жрецам, надо проявить ум, определенные таланты. Если послушнику везет, его обращают в полулича и дают ранг старшего послушника. Для простолюдинов – небывалый успех. Изредка кто-то пробивается на уровень младшего жреца, как Тлалок, не так давно повышенный до первого советника.

Подопытный, к которому удалось привязать филактерию, содержался в отдельной камере под охраной двух воинов-ягуаров. Внешне он отличался от ацлани более светлой кожей и широким разрезом глаз. Выбритая голова, набедренная повязка, зачарованный железный ошейник и взгляд забитого животного, типичный раб из Ацтлана.

Увидев двух личей на пороге, несчастный в ужасе забился в угол.

– Вот наш бессмертный.

– Иттил? – уточнил Карилл.

– Нет, из народа соаху. Они очень похожи.

– Понимает нуатль?

– Плохо, да оно и не нужно. С этим рабом не о чем разговаривать, – Тлалок приблизился к варвару. – Встань.

Тот беспрекословно подчинился, после чего получил от первого советника серию ударов кинжалом в сердце. Смерть наступила мгновенно.

– Ждем?

– Через минуту или две он оживет. Просто смотри, владыка.

Слова Тлалока полностью подтвердились, колотые раны на груди стали стягиваться. Вытекшая наружу кровь стремилась вернуться обратно. Глаза раба открылись и он сделал глубокий вдох.

– Надо же.

Несчастный не стал ни кричать, ни умолять. Похоже, смирился с участью подопытного кролика, обреченного постоянно умирать и воскресать.

– А сейчас покажу, как он оправится от отрубания головы… дай свой меч.

Воин-ягуар одолжил первому советнику железный клинок. Удар нечеловеческой силы отделил голову от тела с первого раза, на пол из бьющегося в агонии тела брызнула струя артериальной крови.

Прошло несколько минут, но воскрешения не произошло, пока Тлалок не поднес отрубленную часть к шее. И чудо произошло. Кости, плоть срослись обратно, лужа крови и не думавшая сворачиваться вернулась в родное тело. Вскоре перед Кириллом стоял абсолютно здоровый с виду раб без признаков кошмарной экзекуции.

– Как видишь, мой царь, я нисколько не преувеличил достигнутых успехов.

– Где сама филактерия?

– Дай ее сюда, – она находилась у одного из стражей. Браслет из орихалка с выгравированными ацтланскими письменами. – Вот.

Кирилл осмотрел безделушку с заключенной частицей человеческой души.

– Если браслет уничтожить, раб погибнет?

– С чего бы?

– Кощей ведь отдал концы.

– Мы подошли к решению проблемы разными путями. По всей видимости, он вложил в иглу не маленький кусочек души, а почти всю душу, по сути переселив себя в нематериальный предмет. Мне же оказалось проще создать… якорь, подпитывающей жизненной силой и не дающий уйти за грань.

– Все равно слабо улавливаю разницу.

– Разделение души с телом обернется неприятными побочными эффектами, вплоть до сумасшествия. И конечно, уничтожение филактерии грозит смертью, а здесь не произойдет ничего фатального кроме потери бессмертия. С другой стороны способ Кощея имеет определенное преимущество – перемещенная из тела душа становится неуязвима для любого магического оружия.

– Душа от того, что у нее отщепляют кусок, не страдает?

– Ни в коей мере. Она, как и живая плоть способна восстанавливаться.

– Осталось научиться делать филактерии для немертвых.

– Это не нужно, – возразил Тлалок. – Есть более легкий путь.

– Какой?

– Эликсир с драконьей кровью. Во время следующего равноденствия искупаем в нем какого-нибудь добровольца и сразу проведем ритуал по созданию филактерии. В теории она сможет поддерживать тело живым бесконечно долго.

«Может я и собираюсь достичь божественного могущества, когда уже никакие филактерии не будут нужны, лишняя подстраховка в любом случае не помешает».

– Но эликсир восстанавливает жизнедеятельность не полностью, Тлалок. Ты становишься живым лишь отчасти.

– Не попробуем, не узнаем.

Кирилл посмотрел на свою костлявую руку.

– А я уже привык к такому существованию.

– Мы все привыкаем, но согласись, владыка, ходить в облике сушеной мумии менее приятно, чем в виде здорового молодца.

– Соглашусь.

– На роль добровольца рекомендую себя.

– Какая вероятность, что задумка удастся?

– Большая… я на три четверти уверен в успехе.

«Нежить хитрожопая».

– Посмотрим. Времени до равноденствия хватает, вдруг еще что-нибудь придумаешь.

– Как тебе будет угодно.

– Знай же, я доволен тобой. Ты не просто оправдал мои ожидания, ты их превзошел.

– Рад служить такому мудрому владыке.

* * *

В роскошно обставленной спальне царицы собралось больше десятка человек, мертвых и немертвых. Некоторые из девушек, женщин всхлипывали, лили слезы из-за потери хозяйки. Что ни говори, а Теякапан имела достаточно друзей, преданных сторонников. Костлявая мумия неподвижно замерла на ложе и не подавала никаких признаков активности, в районе солнечного сплетения виднелась колото-резаная рана, нанесенная обсидиановым разрывателем душ.

– Разойдитесь, народ.

Кирилл в сопровождении Сэдзо и первого советника приблизился к телу царицы.

«Вот теперь мне точно никто мешать не будет».

Никто кроме архилича и демона не знал о том, что именно они стояли за окончательной смертью Теякапан. Отношения с женой Кеоцикаля изо дня в день становились хуже, имела место ревность в отношении молодой ромейки. После неудавшейся попытки отравления Анастасии Кирилл понял: пора что-то решать.

В одну из ночей, когда Теякапан погрузилась в сон, Сэдзо под покровом чар невидимости пробрался в ее покои и нанес единственный удар в грудь. Немертвая едва ли что-то успела осознать. Так или иначе, ее душа разорвана на клочки и в лучшем случае ушла на перерождение.

Склонившись над останками Теякапан, Кирилл провел по ее лицу рукой. На публике требовалось изобразить хоть немного скорби и озлобленности смертью жены.

– Я найду того, кто это сделал…

– Оружие, способное уничтожить душу, в обычной лавке не купишь, – поделился своими соображениями Тлалок. – Тут постарался кто-то очень влиятельный. Возможно, даже не из Ацтлана. До тебя добраться практически невозможно, мой царь, но царица гораздо более легкая цель.

– Сам разберусь, не лезь сюда.

– Повинуюсь.

– Подготовьте тело к погребальной церемонии, – бросил Кирилл слугам Теякапан и вышел прочь из покоев. Сэдзо обратился к архиличу на русском, чтобы никто из потенциальных свидетелей не понял:

– Я сделать работу хорошо?

– Ты молодец, Сэдзо. Сработал чисто. Слуги заподозрили неладное только к полудню, когда Теякапан должна была выйти из спячки.

– Мне не нравиться подлое убиение, – прямо заявил демон. – Воин так не поступать.

– Просто вспомни, как царица хотела убить твоих детей.

– Я помнить.

– Она была помехой и для тебя, и для меня. Надеюсь, тебе не нужно рассказывать о необходимости хранить этот секрет до конца жизни.

Сэдзо понятливо кивнул.

– Не нужно. Но можно вопрос?

– Можно.

– Если Тлалок или кто-то другой потом обвинить меня?

– У тебя будет непробиваемое алиби.

– Алиби? Не знать такое.

– Я скажу, что ты в ночь убийства находился со мной, помогал с ритуалом. Никто не посмеет открыто подвергать сомнению слово царя.

– А… – демон хотел сказать что-то еще, но в последний момент передумал.

– Ну, говори уже.

– Меня мог видеть один человек… Анастасия.

– Поговорю с ней.

Сэдзо удалился в казармы тренироваться с ягуарами, а Кирилл проследовал в свои апартаменты. Письменной работы невпроворот. Там же он застукал Анастасию, вид у девушки был встревоженный.

– Царица Теякапан окончательно мертва, ведь так?

– Так.

– Я…

– Хочешь сказать что-то важное?

Она кивнула.

– Кажется, мне известно, кто убил ее.

– И кто же?

– Ночью я видела прозрачный силуэт, пробиравшийся по коридору. Демон из Миктлана использовал маскировочные чары.

– Откуда уверенность, что это он?

– Я слышала его голос.

– Станет ли невидимый убийца выдавать себя звуком?

– Слова были похожи на какие-то ругательства. Может, он споткнулся…

– Ладно, не буду тебя мучить. Сэдзо действовал по моему приказу, ничего не бойся.

Глаза Анастасии расширились.

– По твоему приказу, владыка?

– Теякапан превратилась в обузу, постоянно мешалась. Сослать, выгнать ее куда-то нельзя, у меня появился бы очередной заклятый враг, публичная казнь жены негативно повлияет на мою репутацию, поэтомупришлось остановиться на варианте с пробравшимся в покои убийцей, которого никто никогда не найдет. Больше тебе знать ни к чему.

– Больше и не нужно, владыка. Благодарю, что все объяснил.

– Этот секрет знают теперь трое, – голос архилича стал звучать угрожающе. – Если проболтаешься, я буду очень зол.

– Я готова принести магическую клятву.

– Не возражаю.

Через два дня в Ачтилане была организована масштабная погребальная церемония, жрецы устроили траурные шествия, на вершинах пирамид зажглись костры в память об ушедшей в вечность царице, не смолкали скорбные пения. Многие люди ходили словно пришибленные, смерть бессмертной сбивала их с толку.

На останки Теякапан наложили чары нетления, забальзамировали и поместили в позолоченный саркофаг. Последним ее пристанищем стала гробница в пирамиде Кеоцикаля по соседству с гробницей мужа, где он проспал последние тридцать лет.

Так Кирилл разобрался с еще одной проблемой, хотя на душе остался неприятный осадок. Теякапан он ни капли не любил, но все же определенную симпатию испытывал. Она была искренне предана мужу, к счастью или нет, он тоже ушел в небытие.

Утрата сети осведомителей царицы сравнительно небольшая цена за обретение самостоятельности, больше ему никто не ставит палки в колеса, не действует на нервы.

Убрав Теякапан и убедившись в отсутствии волнений в народе, архилич переключился на более важную задачу – подготовку к войне.

Когда армия мертвецов вторгнется в империю, Ацтлан станет уязвим перед внешними угрозами, особенно перед ванарами. Необходимо обезопасить южное направление.

Кирилл объявил о намерении устроить масштабный военный поход в пустыни, проредить племена нелюдей, захватить рабов. Жрецы и воины-ягуары встретили новость громким ликованием, наконец-то появилось серьезное дело. Для одних это шанс опробовать свои навыки в реальном бою, для вторых поправить материальные положение, для третьих подняться по карьерной лестнице, для четвертых просто развлечься.

Мецтль и Тишкуан в тот же день как узнали о кампании, начали готовить войска. Весь Ацтлан активно забурлил.