Текст книги "Лич (СИ)"

Автор книги: Strelok

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Глава 25

– Алкоголизм до добра не доводит, Сэдзо.

– Да я немножко, у меня благодаря этому даже речь восстановилась.

– Так дальше продолжаться не может. Будем кодироваться!

Демон насторожился, услышав незнакомое слово. Он сообразилл, что после следует нечто крайне неприятное для него.

– Может, не надо? Я исправлюсь, честно.

– Пчелы против меда, ага.

– Владыка…

– Ты последний месяц не просыхаешь. Хоть у демонов печень и крепче, чем у людей, даже у нее должен быть предел.

– Ни один демон еще не умирал от бухла.

– Потому что в Миктлане оно на вес золота, ты сам рассказывал.

– Когда?

– Четыреста шестьдесят два дня назад, где-то за два часа до полудня. У меня хорошая память.

– Я смиренно прошу шанса искупить вину.

– Ты его получишь. После принесения магической клятвы.

Выражение морды-лица Сэдзо было непередаваемо. Абсолютная безысходность и отчаяние, еще бы, учитывая, что лишают одной из основных радостей жизни.

– В чем она заключаться должна? – подавленно спросил демон.

– Ты никогда не примешь внутрь алкоголя, ни самостоятельно, ни с помощью кого-то, ни через нос, рот или клизму. Не надейся найти лазейку, я придумал максимально жесткие формулировки.

Когда клятва была засвидетельствована, Сэдзо стал сам на себя не похож.

– Это жестоко, владыка.

– Синька в твоем положении до добра не доведет. Выболтаешь какую-нибудь важную информацию, подерешься с кем не надо… зашибешь жену и ребенка в пьяном угаре. Он них подумай.

– Каждый день думаю.

– Слишком много посторонних мыслей тоже не есть хорошо. Мы это исправим.

– Как?

На следующий день перед зданием форума началось представление. Сэдзо под присмотром двух других проштрафившихся на излишнем мародерстве личей маршировал по площади. С огромным бревном в руках, изображающим мушкет, и надетой на манер рюкзака бочкой с вином. Раз в несколько минут демон выкрикивал: «Торжественно клянусь моему царю больше никогда не напиваться до свинского состояния!»

Шутовской почетный караул длился с утра до ночи, затем повторялся каждый день. Воины-ягуары смотрели на товарища с сочувствием, простые люди со смехом.

Но приказ царя есть приказ царя. Демону после многих часов шагистики едва хватало сил вернуться в особняк бывшего наместника, поесть и завалиться спать.

– Я бы избавился от него, – поделился Квинт с Кириллом, когда они выходили из форума после очередного заседания. – Слишком ненадежное существо.

– Он, конечно, дурень, но свой дурень.

– И надолго хватит ему наказания?

– Пожизненно. Я лишил его возможности пьянствовать, нарушит – будет месяц корчиться в агонии.

– Жестоко.

– По-хорошему не доходит. О, вспомнил! – хлопнул себя по лбу Кирилл. – Я ведь забыл тебе забыл сказать, что несколько дней назад в Элиду прибыл один крайне интересный гость, точнее гостья.

– Кто она?

– Целая полубогиня. Виктория.

– Точно? – Квинт слегка насторожился. – Это может быть обман.

– Клятва и взгляд Сэдзо не могут соврать одновременно.

– Викторию давно считали пропавшей, больше столетия. И тут она заявляется к тебе…

– Дело в нурийцах. Общий враг объединяет.

На следующий день полубожество в боевом облачении выступило перед собравшимися на форуме личами, ромейскими магами и сановниками. Заседание проходило за закрытыми дверями. Через окошко над трибунами протиснулась голова Ундолима, принявшего командование мятежными драконами на себя.

– В Новом Риме меня знают, как Викторию, дочь Стикс, богиню победы, о которой молятся наши воины. Последние сто лет ходили слухи, будто я убита или изгнана. Заверяю, это все ложь, еще тогда доходившие слухи заставили меня пересечь Борейские горы и отправиться далеко на север. Увиденное там не могло не внушать страх. Бледные люди вели изнурительную войну с собратьями из державы Кэл Нур и постепенно сдавали позиции под их натиском. Тут не было бы ничего ужасного, если бы нурийцы подобно ромейцам приносили покоренным народам мир, законность, цивилизацию и процветание… Нет, участь побежденных хуже смерти. Тех, кого не убили, не принесли в жертву, заставляют пить эмульсию, смешанную с кровью измененных, под ее воздействием живые существа меняются, внутри и снаружи. Они становятся зависимы от проклятой жижи, более агрессивны. Самые дикие домыслы о нурийцах вряд ли могут переплюнуть реальность.

– Они действительно практикуют каннибализм? – задал вопрос один из ромейских магов.

– Да. Нурийцы, их ручные бестии испытывают постоянное чувство голода, поэтому поглощают все, до чего дотянутся. Даже раненных или больных братьев по оружию… Я неоднократно наблюдала, как эти выродки живьем поедали пленных ллурцев. Тем не менее, с дисциплиной дела у противника в полном порядке, на поле брани он действует также слаженно, как ромейские подразделения.

– Расскажи об Истовых Ревнителях, – произнес Кирилл. – Без излишних прикрас.

– Крестьянское ополчение из фанатиков и просто тех, кого насильно согнали с земли, не оставив иного выбора. Пророки Преображения благословили Ревнителей кормиться, снабжать себя самостоятельно. Можете представить, насколько сильна их злоба, каннибализм особо цветет именно в этой среде. Нет оснований считать, что с обычными людьми Пошесть поступит милосерднее. Истовые Ревнители расчищают путь для регулярных частей, буквально закидывая противника массой из тысяч тел. Опоенные эмульсией уроды почти не чувствуют боли, не испытывают болевой шок и будут сражаться до тех пор, пока бьется сердце. Одними Ревнителями движет религиозный фанатизм, вторыми голод, третьими желание положить конец такому существованию.

– Но разве голодная армия способна хорошо сражаться?

– Перед Ревнителями не ставится цели хорошо сражаться, они нужны, чтобы снизить потери среди нурийских солдат, и заодно избавиться от лишних ртов. Земли на севере не слишком плодородные, а избыток народа появляется постоянно. И не стоит забывать, что эмульсия прибавляет измененным сил и выносливости.

– Когда стоит ожидать вторжения на юг? – озвучил Квинт вопрос, который интересовал большинство присутствующих. – Недели, месяцы?

Виктория развела руками:

– В любом момент. Наши земли для них – величайшее сокровище. Только противодействие Ллурского деспотата мешало Пошести вторгнуться на юг, теперь последнее препятствие исчезло. Димувир к моим предостережениям оказался глух, наследник Валериан занят войной с Лукином, Аххены, вероятно, находятся в сговоре Кэл Нуром.

По трибунам пробежался ропот. Возможность предательства тех, кто на протяжении четырех веков правил целой провинцией и не давал повода усомниться в собственной верности, внушала тревогу.

– Доказательства имеются? – спросил недовольный городской советник в длинной тоге. – Обвинения людей вроде Аххенов должны быть обоснованы.

– Прямых доказательств нет, – не стала вилять богиня. – Но косвенных полно.

Кирилл мысленно усмехнулся манере общения местных людей с богами. Если драконы внушали трепет, перед младшими членами ромейского пантеона так не пресмыкались. Обличенные властными полномочиями нобили вообще смотрели на отдельных божков сверху вниз.

В Ромейской религии драконы являются самыми главными сущностями, на вполне легальной основе там присутствуют десятки более мелких, в качестве вассалов. Гении мест, какие-нибудь древние духи-предки или полубоги как Виктория. И они могли принимать реальное участие в политической жизни.

– Например?

– Последние лет десять необычайно расцвела торговля между Саварией и Кэл Нуром, пограничные стычки на полуострове Норик прекратились, пираты во Внутреннем море и на Гильшанских островах притихли. Саварийцы в три раза сократили гарнизоны на северной границе, по самой провинции как у себя дома расхаживают проповедники культа Преображения. Ничего не настораживает? Перед прибытием сюда я побывала в Саварии, лично убедилась.

Ромейцы и ацтлани вновь зашептались. Кирилл стукнул посохом по полу.

– Тишина! Продолжай, Виктория. Чем так опасен культ Преображения?

– Нурийцы верят, будто эмульсия это дар, помогающий достичь совершенства плоти и духа, а впоследствии вознестись на более высокий уровень бытия. Центральной фигурой их веры является Великий Вестник Преображения, Энра, существо запредельной мощи. Не человек, не ванар, не гоблин или аглах. Нечто доселе невиданное, оно направляет нурийцев на новые завоевания и внушает нужные стремления.

– Каким образом внушает?

– Магией. Рядовые нурийцы легко могут съесть раненного собрата, но пойти против пророков и Энры почти не способны. Случаи дезертирства из их армии, Истовых Ревнителей, единичны, такую преданность обычными средствами не заполучить. Эмульсия превращает налар в инструменты воли Энры.

– Благодарю, Виктория. Весьма содержательный рассказ.

Полубогиня присела на трибуну, слово взял Кирилл:

– Теперь вы понимаете, с чем предстоит столкнуться, господа ромейцы? Не верите мне, поверьте своей богине, сражавшейся с врагом последнее столетие. Если Девять и наследники Флавия не способны оказать отпор Пошести, это сделаем мы, немертвые.

* * *

– Владыка! Прости мою наглость, но чем ты думал, когда выдавал секрет крестража чужаку!?

– Для тебя он, возможно, чужак, для меня не совсем. Квинт – землянин.

У прибывшего в Элиду Тлалока отвисла челюсть.

– Неужели?

– Сам удивился, схлестнувшись с ним в бою. Разумеется, я не доверяю ему также как тебе или Ксочипепу с Сэдзо, но все же без помощи такого человека не обойтись. Его гомункулусы позволят избавить драконов от проблем с рождаемостью.

Первый советник недовольно скрестил руки.

– И какой пост будет занимать этот Квинтус?

– Не волнуйся, Тлалок, выше тебя ему не подняться.

– Где его крестраж?

– Спрятал в надежном месте, вдобавок вплел туда чары духовного разложения. Одно мое слово и от Квинта останется даже не душа, а тень души.

– Ромейским магам неведома преданность, они по-настоящему верны только себе.

– Я заметил, – ответил Кирилл, почесав драконьим клинком костлявую спину. – Как же легко они переметнулись со службы Риму к нам. Кто предал однажды, предаст во второй раз.

– Жрец-личи предпочтут смерть позору.

– По крайне мере, большинство из вас. Но пойми, наша империя расширяется, надо пополнять свои ряды кем-то из местных. Со временем отсеем нормальных людей от мусора.

– Ты мудр, владыка.

– Я не мудр, просто стараюсь думать на перспективу. И Квинт не ромеец, а американец.

– Ты ведь воевал с ними на Земле!

– Воевал. И? Это не значит, что надо переносить вражду уже несуществующих государств сюда.

– Он может думать иначе.

– Вряд ли, – отмахнулся Кирилл. – Квинт слишком умен для такого. Он прежде всего ищет выгоду… и признание для себя, а выгоднее на данный момент быть с нами.

– А когда это изменится?

– Тогда и будем решать.

Не везде на оккупированных территориях дела шли хорошо. Жрецы-личи успели наломать дров с публичными казнями и жертвоприношениями, отчего в городе Сардика вспыхнула партизанская война. Свободные граждане и рабы нападали на ацтланских солдат, убивали коллаборационистов, выражаясь земными понятиями, подбивали на восстание остальных. Даже одного жреца умудрились упокоить: подловили в подворотне, с помощью зачарованного оружия порубили на части вместе с охраной и сожгли. Без поддержки мага дело явно не обошлось.

Первому советнику ничего не оставалось, как раскрутить маховик репрессий на максимум. Облавы, пытки, допросы, казни. Это не могло просто прекратиться.

Тогда Кирилл принял не совсем обычное решение – вывести основную часть ацтланского контингента за пределы города, заменив их ромейскими центуриями и одним драконом. Может, такие меры немного успокоят граждан Сардики…

Лучше всего ситуация была в Сицоле. До ромейского завоевания город входил в состав Ацтлана, потом империя аннексировала эти земли, но народ не забывал своих корней. Романизировать ацтлани полностью не удалось, приход армии немертвых был воспринят как освобождение от трехвекового ига.

Наступать дальше на север Кирилл пока не спешил. Можно сказать, ждал у моря погоды. Вторжение в Романию нежити воюющие друг с другом наследники императора могут посчитать более актуальной угрозой и забыть, хотя бы временно, собственные разногласия.

Официально следующим властителем империи должен стать Валериан, однако Лукин оспорил его право на трон. За пятьдесят три года жизни наследник из династии Клавдиев не смог обзавестись наследниками, а бесплодные мужчины здесь фактически приравнены к кастрированным евнухам. В свою очередь у сорокалетнего Лукина имеется четверо детей и двое внуков, то есть продолжение династии обеспечено.

Проблема в том, что последнее слово всегда за Димувиром. Именно древний дракон утверждает императора, законы наследования имеют второстепенное значение. Верховное божество ромейского пантеона, вероятно, впало в маразм, утратило связь с реальностью. Он стар даже по меркам драконов, без малого тысяча восемьсот лет и держится исключительно за счет молитв верующих.

Остальные древние немногим лучше. Старики с закостенелыми мозгами, не желающие ничего менять. Восстание Хеонак вполне объяснимо, она видела приближающийся конец драконьего рода и готова была любыми путями предотвратить это.

Кирилл честно собирался помочь крылатым ящерицам решить демографический вопрос, они ему пригодятся в ближайшей или отдаленной перспективе. Хотя бы в качестве магических батареек. Но не люди будут служить им, а они людям.

Также с остальными разумными видами.

В Империи Человека обязательно найдется место и для них.

Глава 26

Последнее, чего ожидал Кирилл, это появления посла из державы Кэл Нур. Едва доложили о прибытии нурийцев, он сразу бросил остальные дела и приказал готовиться к приему.

В зал форума Элиды зашли трое людей. Или скорее существ. Посол и двое воинов, тащившие массивный деревянный ларец. На налар совершенно не похожи. Рослые, не меньше метра девяносто, крепкие. Темно-серая ближе к черной кожа, такого же цвета глаза без видимого зрачка и склеры, отсутствие волосяного покрова, ушей. Слегка выдающиеся вперед челюсти с тонкими губами и кривыми клыками.

«Орки, етить вашу бабушку. Баклажановые орки».

Воины носили кожаные штаны, дубленые жилеты с хитиновыми нагрудниками в форме щита и шлемами из аналогичного материала.

На поясе у каждого закреплено по изогнутой сабле наподобие ятаганов.

Посол вырядился иначе. Кожаные мокасины, длиннополое одеяние до щиколоток из синей ткани, с широкими рукавами, на голове шапка с нелепой прямоугольной конструкцией, украшенная драгоценными камнями.

– Великий владыка Ацтлана, – произнес посол на хорошем ромейском и поклонился. – Рад приветствовать тебя. Я Бенумен, посол державы Кэл Нур, прибывший сюда по велению третьего пророка Преображения Кенталаса.

– Эти натуральные красавчики по сравнению с их основной массой, – шепнула стоявшая рядом Виктория. – Уродов в составе иностранной делегации не пошлют… Видно, употребляют эмульсию высшего качества.

– И тебя приветствую, посол, – кивнул Кирилл. – Какими ветрами занесло сюда выходцев из столь далеких земель?

Посол повернулся к своим стражам, бросил короткую фразу, после чего те вынесли ларец вперед и открыли крышку. Внутри находились слитки металла цвета меди. У архилича, Квинта и Тлалока отвисли челюсти от такого богатства.

– Что мне в Миктлан провалиться! – едва сохраняя самообладание произнес Тлалок. – Откуда столько?

На лице посла натянулась улыбка, больше похожая на звериный оскал.

– Этой наш безвозмездный дар, целый талант чистейшего орихалка. Не могли же мы прийти с пустыми руками.

– Мы прекрасно знаем, что подобные дары не приносят просто так, – Кирилл попытался придать своему голосу максимально безразличный тон. – Вы что-то хотите получить взамен.

– Мудрейшие пророки Преображения предлагают союз бессмертным владыкам Атцлана. Мы станем править севером, вы – югом.

– При главенстве Кэл Нура?

– Как равные союзники.

– Звучит занятно. Но не разъясните пару моментов?

– Что угодно.

– До нас доходят разные слухи про Кэл Нур, в том числе самые дикие. О том, как вы спаиваете собственное население и население покоренных земель эмульсией. О каннибализме, жертвоприношениях настолько жестоких, что даже нам, немертвым не по себе. А уж про Истовых Ревнителей и вспоминать не хочется… Захотите ли вы иметь такого союзника?

Бенумен нахмурился, насколько можно судить по его мимике. Кирилл задал действительно неудобные вопросы.

– Все… гораздо сложнее.

– Еще бы. Я и не жду простых объяснений.

– Жестокость в наших рядах – следствие перенаселения, нехватки еды и плодородных земель. Приходится избавляться от слабых, заботиться о благе большинства, иначе вымрут все. Истовые Ревнители один из путей решения проблемы, становясь ими, простолюдины хотя бы умирают не напрасно: в бою или отдавая собственную плоть более сильным братьям и сестрам.

«О, как завернул. Не мы такие, жизнь такая».

– Как насчет вашей веры? Мы ее тоже должны принять?

– Желательно.

– А если нет?

Посол развел руками.

– Я не берусь предсказать, как точно отреагируют пророки, но они будут весьма расстроены. Союз выгоден обеим нашим сторонам.

– Ясно. В чем конкретно заключается предложение Кэл Нура?

– Раздел Рима, полное истребление драконов. Нам достается Савария, все северные провинции, Адрия, Верхняя Романия, за вами – Поля Аспо, Нижняя Романия, Морейское царство, остальной юг.

– Допустим, на раздел мы согласимся, но на истребления драконов я пойти не могу.

– Если они будут подчиняться тебе, Кеоцикаль, пускай.

– Твой дар принимается, посол, ответ дам в течение ближайших дней. А пока наслаждайся гостеприимством.

– Благодарю за аудиенцию.

Вскоре между Тлалоком, Ксочипепом, Квинтом и Кириллом развернулись ожесточенные дискуссии. Как быть дальше? Если принять предложение Кэл Нура, конфликт с ним будет отсрочен на годы, десятилетия, в таком случае Ацтлан потеряет поддержку драконов. Они не простят передачу половины империи в лапы врага, да и обрекать миллионы человек на участь хуже смерти очень не хочется.

Отказ от союза означает автоматическое объявление войны противнику, располагающему колоссальными ресурсами.

Нурийцы темпами продвижения напоминают монголов, покорившими в свое время большую часть Евразии. Правда Золотая Орда со смертью великих ханов распадалась или скатывалась в междоусобицы, Энра с прихлебателями живут и здравствуют последние лет двести.

Устранение всех высших иерархов, может, и разрушит Кэл Нур, но это несбыточная мечта. Пророки Преображения редко собираются в одном месте надолго. Виктория безуспешно пыталась добраться до некоторых из них, охраняют «святейших» по высшему разряду. Еле ноги унесла.

Через три дня посол державы Кэл Нур снова предстал перед архиличем.

– Вот наш ответ, многоуважаемый посол: Ацтлан не желает воевать с Кэл Нуром, но и заключить союз в силу множества причин не получится. Любое вторжение на территорию Ромейской империи будет расценено как объявление войны нам.

– Вот как, значит… – было невооруженным глазом видно, что посол не в восторге от решения Кирилла. – Позиция немертвых ясна.

– И насчет вашей беды с нехваткой еды.

– Да?

– Мы можем по сниженным ценам поставлять вам зерно.

– Я передам твои слова пророкам. Изволь откланяться.

Кирилл почувствовал, что точка невозврата пройдена. От войны с культом Преображения не уклониться, через какое-то время ответ дойдет до пророков и тогда начнется основной акт пьесы…

Днем позже состоялся разговор с Ундолимом, узнавшим о встрече через свои каналы. Черный дракон был раздражен:

– Поглоти тебя пекло, Кеоцикаль! Ты не счел нужным сообщить мне о северянах?

– Нет.

– Он предлагал заключить союз на условиях раздела империи между Ацтланом и Кэл Нуром, истребления драконов.

Ундолим щелкнул зубами.

– Подлые твари.

– Разумеется, я ответил отказом.

– Почему?

– Первый момент. Этот союз был бы не вечным. Пускай пройдет десять, сто лет, потом нурийцам потребуются новые земли, новые рабы. И к тому моменту их держава станет намного мощнее, чем сейчас. Второй момент. Мне категорически не хочется скармливать миллионы людей этим любителям эмульсии. Может я злодей, убийца, чудовище, но с определенными стандартами.

– Ого, оказывается, у великого Кеоцикаля имеется совесть.

– Тут есть и рациональная сторона. Каждый обращенный в их веру человек – это плюс один боец в нурийской армии. Сколько в общем проживает народу в Верхней Романии, Саварии, Нарбонии, Ал Могуне, Адрии?

– Миллионов двадцать два… двадцать три, – протянул Ундолим. – Последняя перипись проводилась четыре десятка лет назад.

– Допустим, половину нурийцы перебьют, останется половина, из них каждого десятого поставят в строй. Что получим? Миллион рыл. А знаешь, сколько Ацтлан может выставить вместе с зомби?

– Полмиллиона.

– Где-то так.

– Нурийцам нужно есть, пить спать, а нежити нет. К тому же вы способны восполнять потери за счет врага.

– Ты чем слушал, когда Виктория лекции читала об армии культа? Трупы мутантов не поддаются воскрешению. То ли какая-то наложенная защита, то ли влияние эмульсии. Без досконального изучения не разберешь.

– У нас хватает захоронений обычных людей. В условиях тотальной войны мы даже закроем глаза на их осквернение.

Кирилл покачал головой.

– Боюсь, ты до сих пор не до конца осознаешь степень угрозы, Ундолим. Во времена ванаров любителей эмульсии удалось победить с огромным трудом, с помощью целого пантеона Вечных. А мы сильно уступаем им в могуществе.

«Наверное, зря Сохсара прибил. Он бы хоть советом помог».

– Хочешь сказать, мы обязательно проиграем?

– Я хочу сказать, что не гарантирую нашей победы и надо выкручиваться.

– Как?

– Атомная бомба не помешает.

– Это какая-то разновидность пороховой?

– Можно и так сказать. Одна способна целый город уничтожить… – тут Кирилла осенила мысль. – Придумал!

«Да, сделаем термоядерную бомбу или даже несколько. Нурийцы „случайно“ подкинули нам кучу подходящего материала. Все равно он на что-то иное не годен из-за наложенных проклятий».

– Твой тон звучит обнадеживающе.

– Нужны предварительные испытания.

* * *

– Немыслимое расточительство драгоценного материала! – причитал Тлалок. – Так нельзя!

– Бесполезные кирпичи, – отмахнулся Кирилл. – Мы им хотя бы какое-то применение найдем.

– Это слитки орихалка!

– Проклятые слитки орихалка.

– Заклинание раскрытия ничего не показало.

– Нурийцы знали, что мы обязательно проверим их дары. Проклятье хорошо спрятано. Только магический глаз Сэдзо способен его распознать.

– У демона пуля в башке и разжижение мозгов от выпивки.

– Он бросил пить, – архилич повернулся к стоявшему поблизости Сэдзо. – Правда?

– Да, мой царь, – печально вздохнул бывший алкоголик. – Ничего кроме воды и травяного чая.

– Почему не слышу бодрости в голосе? В здоровом теле – здоровый дух.

– Без выпивки жизнь тусклая и унылая.

– А, ясно, еще не свыкся.

В небе мелькнула черная тень с огромными крыльями. На поляну, где собрались немертвые, приземлился Ундолим.

– Звали?

– Да, звали. Помнишь, я говорил про сверхмощную бомбу?

– Помню.

Кирилл указал на открытый ларец с орихалковыми слитками.

– Ну вот.

– Это орихалк?

– Который мы используем в качестве взрывчатки.

– Не слишком расточительно?

– Это дар нурийцев, которым они хотели купить союз. Загвоздка в том, что он проклят.

– Просто так поглазеть ты бы меня вряд ли позвал, – заключил дракон. – Значит чего-то нужно.

Ахилич взял в руки один из слитков с вырезанными на поверхности глифами.

– Надо напитать эту штуку энергией до отказа и бомба готова.

– Всего-то?

– Поможешь?

– Прямо сейчас?

– Если не трудно.

Глаза дракона засверкали, от него в сторону слитка протянулись сиреневые языки чистой магии. Зарядка шла на протяжении часа, пока Ундолим банально не выдохся.

– Все, больше не могу. Устал.

Кусок орихалка на ощупь был теплый, Кирилл слабо представлял емкость подобного аккумулятора, но энергии успели закачать достаточно. Должно рвануть не слабее Средоточия в храме Вечных, поскольку сейчас цепная реакция будет спровоцирована специально.

– Отдыхай, – Кирилл с орихалковым кирпичом бодро зашагал по травянистой равнине. – Скоро увидишь представление.

Отойдя метров на пятьсот от стен Элиды, архилич произнес слово-ключ. Глифы на слитке ярко засияли, он начал резко нагреваться. До взрыва оставались считанные секунды, Кирилл успел прыгнуть в портал.

– Четыре… три… два… один… Э-э, ноль. Почему ничего не происходит?

– Может, ты где-то ошибся? – предположил Тлалок.

– Где я мог ошибиться? Когда я бросил слиток, он начал сиять и…

На равнине словно вспыхнула миниатюрная атомная бомба, зрители увидели расширяющийся шар белого огня, затем последовала ударная волна. Кирилла, остальных личей, Сэдзо сшибло с ног ударной волной.

«Охренеть, жахнуло не слабее пятитысячной ФАБ».

Перепуганные жители Элиды могли наблюдать поднявшееся в небо грибовидное облако.

– Да тебе руки надо вырвать, Кеоцикаль! – пророкотал голос пришедшего в себя Ундолима. – Я оглох!

– Совсем? – прокричал архилич.

– Я не понимаю, что ты там пытаешься сказать.

– Мне понравилось, – поделился впечатлениям Тлалок. – Разрушительная сила не уступает тому, что случилось в Васгаре.

– Этот взрыв магической природы, следовательно, обладая достаточно серьезной защитой, его можно пережить. Я ведь тогда уцелел. Или просто повезло, что ударной волной отнесло в сторону.

Позже всех на ноги поднялся Сэдзо.

– Почему в ушах звенит?

– Это пройдет, – сказал ему Кирилл. – Воздействие ударной волны. У меня такое часто бывало.

– Чего? – порождение Ада также лишилось слуха на неопределенный срок.

– Иди, отдыхай!

– Кому в морду дать?

– Никому. Эй, – позвал архилич одного из младших жрецов. – Отведи его в мою резиденцию, подлатай, дай что-нибудь от головной боли.

– Как пожелаешь, владыка.

Испытание орихалковой бомбы завершилось более чем удачно. Одного такого «кирпича» хватит для уничтожения нескольких сотен солдат, наступающих плотным строем. А если взорвать сразу весь ларец со слитками, получится маленькая Хиросима.

Квинт идею Кирилла оценил по достоинству, прочие маги, жрецы крутили пальцем у виска. Только полоумному архиличу могло прийти в голову использовать ценнейший металл в качестве взрывчатки.

Для уничтожения Великого Вестника Преображения сгодятся любые средства. Если его не получится покрошить в мелкий фарш из кинетических ускорителей, можно попробовать испарить орихалковой бомбой. В крайнем случае архилич забросит тварь в подпространство, откуда та никогда не выберется.

Планом Г, на совсем уж безвыходную ситуацию, является создание микроскопической черной дыры. Подброшенных Молохом знаний теоретически хватит для ее создания. Стоит допустить хоть малейшую ошибку, сингулярность не захлопнется, а спустится к ядру планеты и начнет безжалостно пожирать всю физическую материю вокруг себя. Кирилл не уверен, что вообще рискнет это сделать.

Магия в умелых руках становится грозным оружием, Молох со своей силой и знаниями вообще мог управлять реальностью в локальных масштабах. Скрутить пространство в бантик? Не вопрос. Замедлить ход времени? Легче легкого. Превратить тыкву в карету? Достаточно пожелать.

Как он с такими возможностями не остановил ядерную войну, непонятно.

Кириллу до Молоха расти и расти. Сейчас его потенциал на уровне плюс-минус полубог, хотя полубоги разные бывают.

Одного архилич размажет тонким слоем щелчком пальца, над вторым придется попотеть, с третьим будет биться на равных, от четвертого драпать, сверкая пятками. Факторов, определяющих победу, бесчисленное множество. И магическая мощь тут не всегда решает.

Кирилл запросто канет в небытие, если какой-нибудь уличный бродяга неожиданно ткнет разрывателем душ под ребро. Тут не компьютерная игра с уровнями прокачки.

* * *

– …наш мир поглотит тьма, если ты не выступишь на север сейчас, Кеоцикаль! – причитала сгорбленная старуха, одетая в лохмотья, не менее древние, чем она сама. Ее левый глаз был поражен катарактой, правый тоже находился не в лучшем состоянии. – Каждый день промедления приближает конец.

«Интересно, а если ей очки подогнать, она перестанет стукаться лбом о косяки?» – размышлял Кирилл, отстранено слушая словесный поток престарелой провидицы. Он согласился ее принять, ибо она и ее последователи достали личей просьбами устроить аудиенцию.

– Ты мне пытаешься указывать, что делать?

– Я вижу будущее, владыка мертвых.

Как и жрецы-личи, Кирилл с крайним скептицизмом относился к оракулам, провидцам, гадателям и прочим шарлатанам. Некоторые из них действительно способны заглянуть вперед, но это ничего по большему счету не дает. Будущее является набором триллионов вероятностей, меняющихся с каждым принятым решением. Ничего не предопределено, если не считать отдельных случаев с самосбывающимися пророчествами. Угадать, что будет через месяц, год все равно, что ткнуть пальцем в небо. Процент успешных предсказаний не превышает статистической погрешности.

– Меня не впечатляют слова про надвигающуюся тьму. Напоминает сюжет какой-нибудь дрянной пьесы.

– К моим словам прислуживался даже наместник! – взорвалась старуха.

– И где он теперь?

– Ты не желаешь слушать! Мои предсказания почти всегда сбываются.

– Почти не считается. Я тоже могу наговорить кучу чепухи, что-то из нее обязательно сбудется… Мир накроет тьма. Как прикажешь это понимать? Она каждые сутки его накрывает.

– Это связано с северянами. Их души поработило зло.

– Зло? О, как.

– В видениях я узрела бездонную пасть, пожирающую всех, кто в нее попадает. Люди, гоблины, драконы. Никому не спастись!

– Да-да, кажется, не так давно на роль главного зла пророчили нас, немертвых, мол, все поглотим, уничтожим, создадим царство, населенное одними трупами. И что?

– Это пророчество касалось ванаров, а не людей.

– Удобная отговорка.

– Грядущее предстает в виде неясных образов, которые нужно правильно трактовать.

– Нажрутся грибов, а потом видения им являются. Наркоманы херовы, – Кирилл махнул рукой. – Выведите бабку за порог. И если она или кто-то из ее друзей посмеют еще раз ломиться ко мне, всыпьте плетей, закуйте в колодки на неделю.

– Ты еще пожалеешь о своем невежестве, Кеоцикаль, – выкрикнула старуха, когда двое полуличей небрежно потащили ее на выход из дома. – Помяни мое слово!

– Постойте.

Воины-ягуары замерли на месте. Кирилл поднялся из-за стола, взял драконий клинок и приблизился к назойливой старухе. Та мысленно прощалась с жизнью. Кончик лезвия коснулся носа провидицы, короткое заклинание, и он стал резко увеличиваться в размерах.

– Что ты сделал со мной!?

Подвергшаяся магическому воздействию часть тела выросла на двадцать сантиметров. Теперь это было похоже на вытянутый орлиный клюв. Кирилл отвесил слабый щелбан.