Текст книги "Книга утерянных сказаний: Пришедший из-за грани (СИ)"

Автор книги: Стоящий в тени.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Эх, а ведь эльфы так похожи на людей! В плане физиологии особенно. И им тоже иногда хочется развлечься иначе, чем песнями и пирами. Помнится, традиционно эльфы в романах описываются либо как высокомерные снобы, либо как недостижимый идеал: так вот, на самом деле эльфы – это люди с тысячелетиями опыта и смазливой внешностью, только и всего. Ну, ещё и маги. Теперь точно всё.

Но холм хорошим был, хнык. Жаль, этих теперь с него не согнать. Ну и ладно, будем кататься на соседнем.

Вряд ли именно этим занимаются эльфы в браке. Но, впрочем, кто сказал, что я – эльфийка? Так сказал Маэдрос, но он уже и сам понял, что ошибся. Есть у меня нехорошее подозрение, что ближайшие несколько десятилетий принять женский облик у меня не получится. Мне-то ладно, но Маэдроса жалко. Когда твоя жена оказывается Сауроном, поневоле занервничаешь. Впрочем, Маэдрос уже давно приобрёл философское отношение к жизни. Примерно после рождения второй дочери.

– Ну, так что? Пойдём на соседний холм?

– Ага...поедем.

====== Часть пятнадцатая, в которой спящий пробуждается. ======

Первый король людей Белерианда Сигрид Первый прожил семьдесят пять лет, и после его смерти к власти пришёл Временный Совет, созданный им на время сна племянника, которому он и оставил свой трон.

Сыновья его ещё помнили, почему король имел связи с эльдар, и жили в мире с этой расой, но вот внуки уже забыли о величайшей услуге, оказанной эльфами людям, и отношения между двумя расами охладились.

К счастью, были ещё в Совете люди, осознающие всю важность дружбы двух рас, и их противодействие не позволяло сторонникам потомков Сигрида захватить всю власть в свои руки.

А между тем, пришло время, и в сотую годовщину похода Сиона на Моргота спящий пробудился...

Pov Сиона.

Темно...темно, холодно и страшно. Последнее, что я помню – как Моргот сказал странное слово, после чего меня скрутило, куда-то понесло...потом вдруг я оказался в пустоте, изредка до меня доносились чьи-то всхлипы, обрывки фраз и слов. А потом вдруг тьма рассеялась, и я открыл глаза.

Глаза медленно привыкали к свету. Голова раскалывалась. Я не мог пошевелить даже пальцем, тело ощущалось как ватное. Рядом с моей кроватью сидел смутно знакомый рыжий эльф, бледный, грустный, со странными красными глаза...красными глазами?

– Сил...это ты?– спросил я его и тут же закашлялся – дышать оказалось тяжело.

Он же вдруг с неверием, переходящим в восторг, посмотрел прямо на меня, а потом разрыдался. Точно. Он.

– Сион, о, Сион, я уже и не надеялся...то есть, надеялся, поэтому и ждал, но...Сио-он...-он уткнулся в мою грудь и зарыдал ещё громче. Мне стало неудобно. И мокро.

– А где Моргот? С ним что?

– Он...он пощадил тебя...он ведь тебя убил, потом его попытался убить я, а потом, ну...он всё же нас отпустил, а тебя воскресил.

Что-то не верю я в бескорыстную доброту Моргота. Наверняка это был его злобный план! А Силиврен как-то странно потупил взор...не к добру.

– А почему он нас отпустил? Что он с тобой делал, пока я был на том свете?

– Ну, сначала я попытался его пронзить твоим мечом, но у меня тоже не получилось. Потом Моргот взял меня на руку, рассмотрел внимательнее...сказал, что я очень похож на Саурона. Ещё сказал, что не может смотреть, как я грущу, воскресил тебя и вынес нас ближе к землям эльфов.

– А он точно больше ничего с тобой не делал?– смотрю я прямо в глаза Силиврену. Тот тушуется, и я прихожу к выводу, что Моргот совершил нечто ещё. Нечто не столь уж и приличное. Зверею и пытаюсь сесть, но тело слушается плохо.

– Точно, Сион. Нет, садись осторожнее, тебе лучше не шевелиться слишком сильно! Сто лет ведь спал...

– Что?! Какие ещё сто лет?!– заорал я в ужасе. Только теперь я заметил, как же вытянулся Силиврен, как повзрослел, как впали его щёки.

– Да, Сион, сто лет. Ровно. Я почти всё это время не отходил от тебя. Сион, как же я рад, что ты проснулся! Сейчас, подожди буквально минуту, я сообщу всем!– и брат рванул в коридор. Вот блин, а я хотел спросить его, что случилось за последние сто лет. Ладно, потом спрошу, рано или поздно Силиврен вернётся. А пока я с огромным трудом сел, держась за голову, и начал ощупывать себя, сразу ощущая несоответствия. Волосы отросли ниже пояса, мышцы исчезли, я сильно похудел и побледнел – вены ярко выделялись на фоне полупрозрачной кожи. Но я жив.

Стоп. Получается, раз прошло ровно сто лет, недавно мне исполнилось сто пятнадцать? Значит, теперь я...нет, не человек-долгожитель. Теперь я имею полное право называть себя эльфом! Или гномом, потому что бороду мою Силиврен даже подстригать не догадался. Надо побриться.

Пока брился, прибежал отец и...какой-то рыжий верзила с круглыми ушами, очень похожий на Силиврена. Незнакомец почему-то кинулся меня обнимать, на что я ответил яростными (насколько это было возможно после ста лет неподвижности) попытками вырваться. Но из этих стальных объятий хрен вырвешься!

– Эй, пусти! Я тебя не знаю!

– Что, совсем память отшибло? Ой...– незнакомец вдруг покраснел и выпустил меня – я попытался отдышаться,– Понимаешь, Сион, за эти сто лет столько всего произошло...в общем, я – Толэдгват, королева нолдор и твоя...мама?

– Э?– не поверил я. Но этот взгляд...да, точно. Это мама.

– Сион, я рад, что ты очнулся. Силиврен не отходил от твоей постели все эти сто лет, разве что в случае крайней необходимости.

Правда? Тогда...получается, почти всё его детство прошло в этой комнате? Бедный брат, мне его вдруг стало так жалко! Теперь я понимаю, почему он такой бледный – хотя раньше очень любил солнечный свет и при каждом удобном случае принимал солнечные ванны.

Но у меня не осталось сил. Мама всё понимает и покидает комнату (хотя я вижу, что она ещё многое хочет мне рассказать), отец следует за ней. Силиврен, же садится рядом, накрывает меня одеялом и рассказывает всё, что случилось в мире за последние сто лет.

Оказывается, количество моих сестёр сильно увеличилось: с трёх до шести. Реммират сейчас у телери, Гвирит у гномов, Серегон бродит по лесам, Аранель (красивое имя) поехала в удел дяди Келегорма, Санса (странное имя) из комнат своих выходит неохотно, а с Ненар толком не пообщаешься: она в основном читает, мечет кинжалы в деревья или бродит где-то по городу. В остальном мир тоже сильно изменился: дядя погиб и оставил меня своим законным наследником, а сейчас землями людей правит Серый Совет – прямые и не самые удачные потомки Сигрида Первого. Но прямо сейчас на трон сесть я не могу: ничего я не знаю, ничего сделать не способен, да и сил нет. Силиврен понимает мой сонный взгляд и без лишних вопросов покидает комнату – неохотно, но всё же уходит.

Но заснуть у меня не получилось: после ста лет беспробудного сна я проснулся и, видимо, ещё сто лет не смогу нормально спать. Или так, или я ничего не понимаю в физиологии. Некоторое время я лежал без дела, думая о будущем, как вдруг в комнату зашёл...варг. Большой, белый и голубоглазый варг! Он подошёл ко мне, обнюхал мою ладонь и, неожиданно, лизнул её. А потом залез и лёг рядом со мной, практически на мне. Он что, домашний? Интересно, с каких это пор мы начали приручать варгов Моргота? Но это какой-то странный варг...

– И что это ты такой странный?– шепотом поинтересовался я у него, аккуратно почесал его по пушистой шёрстке.

Варг, ясное дело, не ответил, но заурчал и подставил белое пузо. Точно. Домашний.

Позже варг ещё не раз и не два заходил ко мне, пока я отходил от ста лет сна. Он (вернее, она, это оказалась самка) приходил тогда, когда кроме нас двоих в комнате никого не было. Она выслушивала всё, что я ей говорил, а ещё облизывала моё лицо и виляла хвостом при моём приближении. Интересно, почему она такая белая? Варги бывают серыми, чёрными, рыжими, даже пятнистыми, но белыми...

Что до меня, то я постепенно поправлялся: совсем скоро мама разрешила мне перейти с овсянки на гречку, потом Реммират (ничего себе она вымахала!) принесла мне тайно котлеты и рыбу, а потом я уже смог есть всё, что хотел. Оставалось набрать мышечную массу и вернуть утраченные навыки.

– И всё же, Сил...– мне стало неловко,– Что в нашем дворце делает белый варг?

– Какой белый варг?– вроде бы искренне удивился брат.

– Ну, тот, пушистый, белый и голубоглазый. Самка.

Со стороны двери послышалось жалобное поскуливание. Мельком взглянув туда, Силиврен вдруг хлопнул себя по лбу, рассмеялся и сказал воистину гениальную фразу:

– А, ЭТОТ варг? Это не варг, это наша сестра. Санса, прими истинный облик, пожалуйста.

Волчица, как-то неловко махнув хвостом, побежала прочь. Через несколько минут в дверь прошла хрупкая фигура, с ног до головы закутанная в чёрный плащ. Из него выглядывали два прозрачно-голубых глаза. Рука сестры была белой, она будто бы вовсе не имела цвета. Бесцветная эльфийка-майа? Валар, это опять Мелькор поработал, что-ли?

– Санса?– подошёл к ней я,– Так ты...оборотень?

– Да,– смущённо прошептала она,– Только в облике варга я могу ходить по свету. Иначе я...сгораю.

– Это всё Моргот!– уверенно заключил я,– Он заколдовал маму, усыпил меня, проклял тебя и...и ещё что-то он явно сделал, но ты, Сил, из-за воспитания в этом не признаешься. А ещё он что-нибудь сделал? Ну, пока я спал?

– Пока ты спал, он только один раз шёл на битву с нами,– начала рассказывать Санса, вспоминая рассказ матери,– Тогда он обвинил маму в распутстве, потому что мы якобы похожи на Саурона. Он заколдовал её, но она в ответ разбила ему лицо цепом.

– Неплохо. Но я ему как-нибудь отмщу за всё то зло, которое он причинил мне, моей семье и моему народу. Но не сейчас.

– Хорошо,– кивнул Силиврен,– Только мама настаивает, чтобы ты сначала сел на трон короля людей, и только потом пошёл мстить Морготу.

Настаивает? Хорошо. Но сесть на трон людей...править ими, как человек...нет, я этого не хочу. Не для этого я ходил на Моргота сто лет назад.

– А можно меня представить им как Сиона Друга Людей?

– Думаю, можно,– прошептала Санса,– Но, брат мой названный, почему ты не желаешь быть человеком? Мудрые говорят, люди в чём-то лучше эльдар...

– В чём-то да. Но у них есть один существенный недостаток,– я тяжело вздохнул,-Как сказала однажды мама, “Люди имеют неприятное свойство умирать”.

====== Часть шестнадцатая, с Морготом. ======

Люди быстро восстанавливаются, и вскоре Сион Друг Людей отправился в Тревлор, своё королевство. Сильно оно разрослось, но ещё сильнее запустело со времён Сигрида Первого, ибо мало занимало его потомков управление государством.

Но пришёл Сион, взяв с собой своего брата и сотню лучников, и сел на трон короля людей.

Его брат остался с ним, чтобы помогать и защищать людей, ведь Сион продолжал оставаться смертным. Колдовство Моргота, впрочем, изменило его, ведь Враг Мира не может дать дар смертности.

Мирно текло время в двух государствах, и не знали они войн, но королева нолдор чувствовала опасность, и в один день её чутье сбылось: в земли Белерианда пожаловал Бауглир...

Жизнь течёт, и я этому несказанно рада. Правда, радоваться приходиться всё ещё в облике Саурона, что меня уже начало немного раздражать. Может, Маэдроса тоже раздражает, но этого он не показывает.

В целом же жизнь меня устраивает: кую понемногу, воспитываю дочерей и, по возможности, сына. Реммират готовится выйти замуж за (в самом деле, кто бы мог подумать?) Кирдана Корабела. Я против брака этого ничего не имею – он эльф порядочный, опытный, ему Реми не будет нагрузкой. Правда, он уже отращивает бороду, но...думаю, разница в возрасте для эльфов особенной роли не играет, в отличие от людей. А он мне нравится. К тому же, официально это закрепит мир между нашими народами. А неофициально Реммират всё же выйдет замуж. И это тоже неплохо. Она так хочет управлять кораблями...

С такими радостными мыслями я забрела в самую чащу леса. Конечно, заблудиться здесь я не могла, я была здесь много раз, но как-то странно всё теперь выглядело...Непривычно мрачным и пугающим. Нет, не пугающим меня, а пугающим для других. Это важное уточнение, потому что темноты я не боюсь. Я боюсь фигуры, что стоит за деревьями.

– Ну, здравствуй, Саурон,– задумчиво произнёс Моргот, выходя из-за дерева.

– И тебе привет,– поздоровалась я, отходя на всякий случай подальше. И почему я оставила кистень дома?

– Не пугайся, я пришёл не сражаться. Только поговорить.

– Это-то меня и пугает. Ну?

– И с чего бы тебе понравились эльфы? Если уж так захотел размножится, мог вы выбрать симпатичную эльфийку. Или на тебя так мой удар по голове повлиял?

– Нет, я не Саурон, сколько мне раз повторять,– я немного успокоилась, но приближаться к Морготу не торопилась,– А зачем вы пришли?

– Поговорить. Мне так скучно в Ангбанде...а ты, хоть и потерял память, всё ещё остаёшься Сауроном. За тобой интересно наблюдать.

– Я не потеряла память, я не Саурон, сколько раз мне повторять...

– Я уже понял, что ты не Майрон, когда ты перешла из одного облика в другой тогда, на поле боя. Ты хоть поняла, что могла умереть от потери энергии?

– Я...

– Не знала. Это многое объясняет. Видишь ли, айнур могут восстанавливать энергию только в истинном облике. Думаешь, почему я не могу теперь менять обличья? Это слишком затратно. А ты, я так понимаю, больше ста лет поддерживала женский облик. Да ещё и ухитрилась полукровок порождать...сколько их там у тебя, кстати?

– Семеро...шесть своих и ещё Сион.

– Два сына, пять дочерей. Неплохо. И все живы? Отлично... А зачем вам их было столько?

– Я всегда хотела большую семью. Дружную, крепкую, чтобы мне не было так одиноко. А я могла погибнуть?

– Запросто. Это ведь не Маэдрос детей рожал, а ты. Майа отдают новорожденному часть своих сил, и очень значительную. Но по моим расчётам, твои младшие дочери должны были получить куда меньше сил, чем старшие дети. И ты могла это заметить,– Моргот странно посмотрел на меня, а я вдруг поняла, что он прав!

– Да, Санса родилась альбиносом, а Ненар похожа на меня в женском облике...хотя почти все старшие дети рыжие.

– Верно. Вот я и оказался снова прав. Ну-ну, хватит бояться. Я пришёл не творить зло...по крайней мере, сегодня. Расскажи лучше, каким таким образом ты оказалась в теле моего союзника?

Ну, я и рассказала всё. Как проснулась в чужом мире и чужом теле, как влюбилась, как создала эльфийский облик, как вышла замуж и как заключила договор с людьми. Он оказался приятным собеседником: слушал внимательно, изредка вворачивая забавный комментарий к моим приключениям. А потом рассказал, как мои сыновья ходили на него, и тут уже смеялись вместе. Оказывается, не было никаких рек крови, часовой битвы, взаимных оскорблений...они пришли, потыкали в него мечом, он убил и воскресил из-за рыдания Силиврена. А потом отнёс к горам и отпустил восвояси. Впрочем, дальше Силиврен как будто бы и не соврал: больше дня он нёс брата в Гондолин, а там его встретил отряд Тургона и проводил домой.

– Значит, ты пришла из-за Грани мира...– протянул задумчиво Моргот,– Что же, вполне возможно: миров бесчисленное множество, в одном из них вполне могла возникнуть жизнь, подобная эдайн. И как же тебя звали там?

– Не помню,– вздохнула я,– Если бы помнила, не позволила бы Маэдросу меня обзывать.

– Тогда путь назад тебе заказан. Но ты, я так понимаю, и не хочешь назад.

– Конечно! Кто я здесь – королева нолдор, майа, замужем за эльфом, семь детей, а там я – ноль без палочки.

– Конечно,– Моргот улыбнулся,– Всегда приятно чувствовать свою важность. Кстати, а как там поживают твои дочери? Может, приведёшь их сюда для знакомства?

– Вы с ума сошли? Вы опасны!

– Да неужели?– он улыбнулся так нахально и уверенно, что я просто не смогла сказать “нет”. В самом деле, если бы он хотел совершить что-то нехорошее, он бы нашёл способ в любом случае. Кроме того, я смогу защитить свою семью в любом случае.

– Хорошо, я...познакомлю тебя с моими дочерьми, но если ты попробуешь причинить им вред...

– Тогда я боюсь даже представить, что ты со мной сделаешь.

Pov Серегон.

Мать повела нас с сёстрами знакомиться с Морготом. Ага, так она нам и сказала (разумеется, когда мы вшестером отошли от замка на достаточное расстояние). Если бы знала, взяла бы с собой лук и стрелы.

Кто знает, чего ожидать от этого Моргота? Он усыпил моего брата, лишил детства другого, заколдовал мать. Может, и с нами что-то сделает. Мне только сто шесть лет, я многого не понимаю, но Врага Мира чувствую прекрасно. Но Реммират слишком интересно, Гвирит слишком легкомысленна, Аранель будто не замечает опасности, а Ненар погружена в свои мысли и ни на что не реагирует. Только мы с Сансой и готовы в случае чего дать отпор.

– О, кто к нам пожаловал!– громадная фигура в чёрных доспехах с интересом посмотрела на нас. Странно. Я представляла Моргота немного иначе. А он совсем не страшный. Но я всё равно положила руку на кинжал у пояса – пусть видит, что я готова стоять за свою жизнь до последнего,– А это, я так понимаю, твоя третья дочь. Серегон, кажется. М-да, она действительно похожа на отца.

Это он мне комплимент неудачно сделал или изящно оскорбил? Дело в том, что кроме значительного роста (в этом я пошла отца, высокого даже по меркам эльдар) у меня были его глаза, его волосы...и его телосложение. Широкие плечи, сильные конечности и не такие тонкие черты, как у других моих сестёр. Ещё у меня сломан нос. В двух местах.

– А эта похожа на Феанора. Я так понимаю, это Реммират. Она выходит замуж за Кирдана Корабела – тоже неплохо, он имеет огромный жизненный опыт,– Реммират немного покраснела. Угу, счастливая. Она похожа на дедушку Феанора (судя по прижизненному портрету), только черты чуть тоньше и фигура женственнее. Поэтому её первую замуж и позвали.

– А вы выглядите лучше, чем нам рассказывали,– попыталась польстить ему Гвирит.

– Благодарю. А ты, судя по золотым украшениями, Гвирит, вторая дочь Маэдроса. М-да,– Моргот очень внимательно посмотрел на неё,– Как гномы?

– Живут и работают,– пробурчала сестра.

– И ты тоже. Если только все эти украшения сделала ты...

– Да. Чтоб вы знали, я работаю наравне с лучшими мастерами. До свадьбы я имею право носить лишь те украшения, которые сделаю сама,– она гордо тряхнула рыжими кудрями, как бы невзначай демонстрируя подтянутую фигуру и золото на декольте. Что ж, ей хоть есть, что демонстрировать.

Моргот усмехнулся и внимательно посмотрел на Аранель. Про неё можно сказать следующее: как бы хороша не была Реммират, Аранель всё равно будет красивее и меня, и всех моих сестёр, даже если нас считать вместе. У неё фигура матери, а это очень нравится не только людям, но и эльфам, и гномам. Видимо, валар тоже.

– Красива,– неожиданно сухо изрёк Моргот и повернулся к маме,– Она владеет опасной красотой. Ты приглядывай за ней получше. Кто знает, кого она приведёт в дом однажды в дождливую ночь...

– На что вы намекаете?– взвилась коршуном Аранель. Она не выносит даже намёков на свои недостатки.

– Ни на что я не намекаю. Лишь говорю очевидное. Ты хороша так, как ни одна эльфийка. И у этой красоты наверняка уже есть поклонники.

Аранель сжала ладони в кулаки, но смогла сдержаться и не наброситься на Врага. Остановил её, возможно, взгляд матери. Или Моргота. Но уж точно не узкая ладонь Сансы на её плече.

Моргот подошёл к Сансе, внимательно посмотрел на неё, белую и тонкую, немного смущённую таким вниманием. Но ей-то что? Она похожа на нормальную эльфийку, пусть и бесцветную, а я...

– Бесцветная. И оборотень. Давно пробудила дар?

– В пятьдесят,– она не смотрела на него, но не из-за смущения, а из-за света его сильмариллов в короне. О да, сильмариллы. Он надел корону с ними на нашу встречу. Санса не выносит яркого света, из-за него у неё даже зрение ухудшается.

– О, рано. Какие у тебя ипостаси?

– Белый варг...и белый нетопырь.

– Неплохо. Действительно, весьма неплохо. Что ж, осталась последняя дочь Маэдроса...– и Моргот посмотрел на Ненар.

Моя самая младшая сестра похожа на маму. У неё тёмно-серые волосы, светлая кожа и карие глаза. Но в ней есть что-то нехорошее, что-то тёмное и зловещее. Не так пугает белый варг в коридоре ночью, как эти тёмные глаза и пугающий шепот из-за спины.

– Да?– не выдержала первой Ненар,– Что вы на меня так смотрите?

– Да так...я с тобой чуть позже поговорю, отдельно. А теперь...Толэдгват, спой-ка мне для начала “Легенду”.

– То есть?– не поняла мама.

– Первый куплет спела мне ты, припев исполнил твой сын, а конец? Мне интересно, как же в этой песне всё кончилось. Спой-ка мне,– он уселся поудобнее на пенёк и выжидательно уставился на мать. Сёстры сбиты с толку его неожиданным дружелюбием, мама пытается понять, что делать, так что...остаюсь я. С тяжёлым вздохом я встала, закрыла для смелости глаза и начала петь “Легенду о Бездне”. Со второго куплета.

Поэты фальшивые басни сплели,

А маги защиту от мира нашли:

Союзом врагов они бездну закляли,

Надеясь её оградить от любви.

Прекрасная пленница вновь заперта,

Но ключик к замку подберётся всегда.

Любовь несовместное соединяет,

Любовь открывает любые врата!

Если бы любовь не была оружием,

Может быть, она и спасала бы души!

Но во все века неизменны люди:

Их любовь лишь злу и гордыне служит.

Поэты говорят, что мир спасётся любовью,

Но чистую любовь наш мир не видел века!

И той, что откроет врата преисподней,

Цена невысока...

Моргот всю песню просидел молча, а потом подошёл и попытался потрепать меня по голове. Ясное дело, я не далась ему в руки и, вырвавшись из его рук, спряталась за деревом под ехидные смешки Аранель. Стыдно признаться, но я очень смутилась внимания со стороны мужчины, притом не самого страшного.

– Ну-ну, не стесняйся, ты очень красиво спела. Почти как сами айнур на заре времён. Вот только, вижу, не Несса, а Оромэ благословил тебя при рождении. Дар этот ничуть не хуже других, ты должна гордиться собой. И опусти, пожалуйста, нож.

– Ты – Враг Мира,– прошипела я, поудобнее обхватывая кинжал,– Ты смог запудрить мозги моей матери, моим сёстрам, но не мне. Стой, где стоишь!

– Он не опасен,– спокойно остановила меня Ненар, буквально силком оттащив от Моргота,– Не могу сказать, что ему от нас надо, но он не опасен.

– С чего ты взяла?– возможно, излишне грубо прошипела я.

– Я вижу. Я всё вижу. Он не убьёт нас. Не знаю, почему, но не убьёт.

– Верь предсказательнице будущего.

====== Часть семнадцатая, запретная. ======

В ту пору в Белерианде воцарился мир, ибо Моргот обратил внимание на прекрасных дочерей Толэдгват; с самой же королевой нолдор он вёл долгие разговоры о её прошлом и настоящем, и завязалась у них дружба, и много тайн поведал Моргот ей.

Щедрые дары он присылал её дочерям, и к каждой нашёл подход. Сильнее прочих выделял он Сансу, чей дар он помогал ей развивать, и Ненар, которая вскоре ушла жрицей в храм валар. Никому не отказывала она в предсказании, ни эльфу, ни человеку, ни даже гному. Валар благоволили ей, сам Мандос учил её управлять силой, ибо не знал никто о её связях с Морготом.

Но из всех дочерей Маэдроса Аранель, прозванная позже Жестокой, сильнее сестёр проявляла мятежный нрав Феанора, ибо в полной мере передалось ей его пламя. Моргот знал её судьбу, но молчал, ибо желал её свершения. И принесла Аранель дурную весть в дом тёмной, холодной ночью, когда дули ветра севера…

Холодно, блин. Камин, конечно, греет, но недостаточно: пришлось закутаться в два одеяла и накрыться сверху пледом. Маэдрос сейчас пишет письмо Фингону, своему лучшему другу ещё с Валинора, а я сижу и пытаюсь вышивать. Нельзя так просто взять и вышить крестиком кабана, когда у тебя не гнутся пальцы. Особенно если ты ещё толком и не умеешь этого делать.

Сейчас Маэдрос пригласит Фингона к себе, или сам поедет к нему, и ближайшие пару месяцев они будут вместе развлекаться: кататься на лодках с холмов, распивать столетние вина, вспоминать Валинор, петь, играть в карты и шашки, гулять по лесам и охотиться на уток. Они не виделись больше десяти лет, только постоянно переписывались, так что пусть развлекутся. А то что-то Маэдрос в последнее время грустит и так много говорит о Феаноре и Финголфине, будто бы готовится их навестить!

Мне скучать не придётся – должность не позволяет. Скоро приедут эльфы из Гондолина, обсудить нынешнее положение дел в Средиземье и чрезмерное разрастание государства людей Белерианда. Как будто бы я не знаю! Не далее как на прошлой неделе ко мне приезжал Сион и хвастался, что убедил присоединиться к единому королевству людей ещё восемь мелких племён. Но ведь и эльфам нужно где-то жить! А люди…они должны либо селиться компактнее, либо сократить свою численность, либо перебраться в другие части Средиземья. Пока что выполняется первое условие, но если люди и дальше будут множится с такой скоростью, лет через двадцать-тридцать встанет вопрос о территории. И я не уверена, что люди захотят уйти добровольно.

Но пока я думала о политике, кто-то решил испортить мне тихий вечер и постучался в дверь. Мне очень не хотелось никого впускать в такую тёмную и холодную ночь, но воспитание не позволяло послать стучащегося. К тому же, это может быть моя дочь.

– Входите!– и я поплотнее закуталась в одеяло.

Вошла Аранель, чем несказанно меня удивила: она очень редко первой шла на контакт со мной, а после условного совершеннолетия в сто лет и вовсе перестала появляться во дворце чаще пары раз в месяц. К счастью, с ней всегда был Келегорм, который очень привязался к племяннице и учил её всему, что знал сам. Это было особенно заметно, когда на свадьбе Реммират она на квенья сделала изысканный комплимент Галадриэль. Всё бы ничего, но комплимент был таким, что покраснели почти все присутствовавшие, включая самого Келегорма.

Но сейчас она была настроена на разговор, но что-то меня в ней напрягло: то ли необычно свободное платье (она любила платья, подчёркивающие её фигуру), то ли мрачная решимость в глазах. Начала она издалека.

– Матушка, сколько вам лет?

– Около трёхсот,– привычно округлила я.

– О, вы так молоды…а сколько вам было лет, когда вы встретили моего отца, нашего короля?

– Не знаю. Я не знаю, сколько пробыла в Утумно до встречи с ним.

– Но вам было больше ста или меньше ста?

– Не знаю. Я ведь вышла замуж за него только через шестьдесят лет. А почему ты спрашиваешь?

– Некоторое время назад я встретила того, с кем я буду жить до конца мира, в горе и в радости,– она стала ещё мрачнее,– Мы уже поженились, так что твоё мнение о нём меня не волнует. Скажу лишь, что я знаю его очень много лет, больше чем ты отца до свадьбы.

– Рада слышать,– я действительно была рада за Аранель, но меня продолжало что-то тревожить. Некстати вспомнился давний сон-кошмар,– А кто он?

– Он…он был со мной с самого моего рождения...– почему-то замялась Аранель, впервые на моей памяти смутившись. Нехорошее предчувствие только усилилось.

– Хорошо, давай я буду угадывать, я ты будешь говорить, права я или нет. Он эльф?

– Да.

– Он из нолдор?

– Да.

– Он знатного рода?

– О да.

– Из Второго Дома?

– Нет,– она явно волновалась.

– Из Третьего?

– Нет. Матушка, разрешите мне выйти, я зря затеяла этот разговор…

– Нет, подожди! Он нолдо Первого Дома, знатный, я его наверняка знаю…

Аранель побледнела и осела на пол, я еле успела её подхватить. Кто же мой зять, имя которого она стесняется назвать? О, валар, нет, пожалуйста, пусть это будет неправдой, пусть я ошибусь!

– Это Келегорм Светлый,– гробовым голосом не предположила – уверенно сказала я.

– Да,– одними губами проговорила Аранель,– Это он.

Не успела я хоть как-то отреагировать на новость, из комнаты Маэдроса послышался чей-то вопль и звук бьющейся посуды. Я бросилась туда, забыв о холоде, и увидела страшную картину: Маэдрос пытается попасть тарелкой в Келегорма, который убегает от него и пытается успокоить. Бесполезно – Маэдрос в гневе хуже Моргота.

– Ты, распутник, как ты только посмел…

– Отец, стой!– воскликнула Аранель, проскользнула в дверь мимо меня и встала между отцом и…мужем,– Келегорм ни в чём не виноват. Я пришла к нему сама, священник из людей сочетал нас узами брака в храме валар!

– Валар никогда не благословили бы этот брак!

– Пусть так,– Келегорм заслонил собой Аранель и приготовился ко всему,– Пусть так! Но валар и не противились ему. Боги молчали, когда я произносил клятвы пред их ликами.

– Отец, вчера я почувствовала движение ребёнка в чреве,– вбила последний гвоздь в крышку гроба Аранель.

Маэдрос осел на пол. Я же сглотнула ком в горле и вздрогнула всем телом – мышцы свело судорогой. Так вот что означал сон…кровь стекала по их телам и смешивалась у их ног – кровосмешение, как же я сразу не догадалась?

Я подошла и посмотрела в глаза Келегорму – он не отвёл взгляд, чем спас себя от атаки уже с моей стороны. Я обняла дочь, положила руку на её уже немного выпуклый живот (так вот почему она в свободном платье) и почувствовала знакомую пульсацию внутри. Она не соврала. Ненавидеть их за брак, заключённый по доброй воли и давший законный плод, я не могла и не хотела: Аранель, при всех своих недостатках, оставалась моей дочерью, а Келегорм…что ж, пусть будет он. Если они будут счастливы, это будет лучшим утешением для меня.

– Благословляю,– прошептала я,– Но я не смогу защитить вас от Маэдроса.

– Я готов понести наказание,– склонил голову Келегорм.

– Наказание?– Маэдрос отошёл наконец,– Прочь.

– Что?

– Прочь из Хитлума. Я не желаю больше видеть ни тебя, ни Аранель. Утром вас не должно быть в городе.

Аранель и Келегорм смолчали и вышли из комнаты. Я же почувствовала несправедливость наказания и, не сдержавшись, прошептала:

– Прогоняешь брата, дочь, внука и племянника?

– Именно. Это кровосмешение, Тиндлох. Его нельзя допускать.

– Пусть. Но ты слишком жесток. Позволь им хоть переждать бурю!

– Они должны понести наказание за инцест. А по нашим законам, наказание за столь близкую связь – изгнание.

– Тогда я пойду с ними,– я решилась на последнее,– Я помогу им добраться в безопасное место и не вернусь, пока не увижу внука!

Я ушла не оборачиваясь, быстро собралась и, прихватив с собой карту и небольшую шкатулку с драгоценностями, догнала изгнанников у самого порога. Они собирались в спешке, поэтому имели при себе из вещей только тёплые плащи и немного денег. Да у Келегорма за спиной виднелся колчан со стрелами.

– Что, решила отправиться с нами?– усмехнулся Келегорм.

– Почти. Я провожу вас в Нарготронд и помогу с родами, а потом вернусь назад. Какой срок?

– Три месяца и четыре недели,– ответила Аранель.

– Раз беременность не прервалась в первые месяцы, ребёнок будет жить. М-да, ну вы и заварили кашу…Ладно, не мне вас осуждать. Финрод примет вас, если я хоть немного его знаю. Не беспокойтесь, скоро Маэдрос остынет и простит вас…