Текст книги "Книга утерянных сказаний: Пришедший из-за грани (СИ)"

Автор книги: Стоящий в тени.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Когда я, наконец, отстранилась, его цвет лица можно было сравнить со спелой морковкой. Но выглядел он таким довольным, пусть и несколько обалдевшим, что я успокоилась – ему понравилось.

– О Эру Иллуватор...– простонал он удивлённо,– Не думал, что одними лишь поцелуями можно ТАКОЕ сотворить...Нет, прошу тебя, не продолжай. Мне безумно понравилось, но я могу не сдержаться и обесчестить тебя прямо здесь, до свадьбы. Но, думаю, помолвку мы уже заключили...ох, хорошо-то как...

– Значит, ты тоже?– я улыбнулась недоверчиво.

– Да, я тоже влюблён. Думал, что безнадёжно, а оказалось...когда сыграем свадьбу?

– Как можно быстрее. Я ждала этого момента несколько лет. И Дни Любви начнём незамедлительно. Время тёмное, роду Феанора нужен наследник. А я...я всегда хотела много детей.

Я не вру ему. Я и в прежней жизни хотела большую, крепкую семью. Я не была карьеристкой, как большинство моих сверстниц, а хотела много детей и хорошего мужа. Может, получится в этой жизни?

Всё реже я вспоминаю прошлую жизнь, всё меньше скучаю я по прошлому. Да и по чему скучать? По школе, где меня много лет гнобили? По единственной подруге, с которой нас не связывало ничего, кроме общего дела? По семье...нет, по семье я скучаю, это верно. Но здесь у меня есть всё, о чём я мечтала! Уважение, власть, друзья, деньги...а теперь ещё и любовь. Теперь я не вернусь в свой мир. Никогда. Даже если будет шанс.

Из лесу он вынес меня на руках – сказал, что не тяжело. Маглор смотрел на него с сомнением, Амрас – с одобрением. Прочие же ограничились неодобрительными и завистливыми шепотками. Маэдросу было плевать, мне тоже. Обратно ехала в его седле, но вела сама – он был немного не в том состоянии, чтобы осознавать, куда едет. Как же я рада, что выбрала именно такой облик!

Свадьба была скромной...по меркам владык нолдор. Я, в белом платье с белой же накидкой, с неизменным кулоном на шее (хоть Моргот подарил его не мне, а Саурону, виноватой себя я не считаю) и новеньким золотым кольцом на пальце. Никаких клятв перед алтарём мы не произносили, только поцеловались при свидетелях. В самом деле, зачем клясться, если всё равно любовь одна на всю жизнь?

Впервые за долгое время я спокойна. Должно быть, гормоны счастья блокируют прочие эмоции. Не сказать, что это мне не нравится. Всё-таки любовь – замечательная химия!

Чтобы гости не обращали внимания на бедность стола, мы с Маэдросом лично разливали вино. Это была моя идея, и она сработала: когда я наклонялась, никого больше не интересовал стол. Даже женщин. Кажется, они мне то ли сочувствовали, то ли завидовали. Понятия не имею, я с ними редко разговаривала.

В конце пира нас проводили до покоев свидетели – Куруфин и Карантир. Они были женаты, а потому имели небольшое представление о происходящем в постели. Вчера они пытались меня проинструктировать, но тут я рассказала им о своих познаниях, и мы немного поменялись ролями. Ушли со словами, что в Утумно и так дают отличное половое воспитание.

Так, а вот теперь мне стало неловко. Я же только теорию знаю! Вечера самоудовлетворения не в счёт. И вообще, я интроверт! Мне бы первую брачную ночь провести наедине с собой...Так, Толэдгват, посмотри на Маэдроса! Ему ещё хуже, чем тебе! Его-то не инструктировали! Он стесняется, у него подгибаются колени, а ты в такую минуту думаешь только о себе?

И я взяла инициативу в свои неумелые, но твёрдые и сильные ручки. Разделась сама и раздела его. Он не сопротивлялся.

– У тебя есть опыт?– тихо спросил он у меня, как то странно смутившись.

– Только теоретический. Не беспокойся, я о тебе позабочусь. Ты устал больше меня, вчера всю ночь не спал,– ласково поглаживаю дрожащими руками его по плечу. Скольжу ниже. Теперь главное – не перетечь случайно в мужской облик, а то были у меня интересные мысли и сны...Нет, нельзя. Он женился на женщине, а не на мужчине. И всё же кое-что я могу сделать, чего он от женщины не ждёт.

Подползаю ближе и осторожно кусаю в шею. Он дёргается и вырывается. Я же вроде даже не прокусила кожу, в чём же дело?

– Но ведь...это я должен...аккуратно и плавно...– он был просто шокирован моим напором. Неужели эльфийкам положено лежать пластом и не шевелиться? Да клала я на эти правила!

– Ты должен – ты сделаешь. Потом. Но свой первый раз я хочу провести так, как хочу сама,– улыбаюсь и возвращаюсь к шее. Моя грудь трётся о его, да, большая грудь далеко не так чувствительна, как маленькая, но всё равно приятно. Ну, себя я уже разогрела, его тоже...поехали!

Комментарий к Глава четвёртая, романтическая. Маэдрос пытался исполнить “Жертву” из “Последнего Испытания”. Очень и очень неудачно.

====== Часть пятая, матримониальная. ======

(на этом месте эльфы должны краснеть и отводить взгляд, но так как вырезать этот кусок из легенды нельзя, им всё же приходится кое-что сказать).

Всю ночь любили они друг друга, и впервые познали они радости семейной жизни.

Отзвуки этих песен долетали до Валинора, и были валар изумлены их красотой и вложенной страстью. Говорят, Манве с супругой наблюдали за этим союзом с вершины Таникветиль, и благословили влюблённых.

Слышал эти отзвуки Моргот, и невыразимая ненависть зажглась в его сердце к Маэдросу и его молодой супруге, ибо сердце его было черно и холодно.

На самом деле Морготу просто было очень одиноко и грустно. Ценный пленник сбежал, Майрон куда-то делся, да ещё и в сортире пришлось после завтрака пять часов просидеть. Моргот подозревал, что Маэдрос и эта Толэдгват сбежали, убили Майрона и прикопали трупик в ближайшем овраге. Радовало его только то, что скоро Саурон возродится и вернётся в Утумно. А пока эти ужасные звуки с южных земель его только бесили.

Pov Маэдроса.

Проснулся я довольно поздно по меркам эльфов, но слишком рано по собственным. После вчерашнего тело ломило, но лишь с непривычки. Рядом со мной спала чудеснейшая из женщин эльдар, она наверняка устала даже больше меня. Я с некоторой грустью посмотрел на бурое пятно засохшей крови на простыне – она оказалось невинной, первый раз всё же вышел болезненным. С другой стороны, она могла лишиться этого сокровища ещё в Утумно (и я удивлён, что не лишилась). Впрочем...

Мне понравилось. Я и не знал, что телесная близость может так радовать. Я, разумеется, подслушивал за Карнистиром и его супругой в их Дни Любви, но слышал мало. Их семейная жизнь что-то не задалась. Достаточно сказать, что он сам не захотел брать жену в Средиземье.

Она спит, я не хочу её будить. Но хочу есть. Осторожно вылезаю из под нагретого одеяла и на цыпочках, ёжась от холода, иду есть. В зале меня встречают сонные и недовольные братья.

– Я, конечно, рад, что твоя жена оказалась не бревном, но...чёрт, это было слишком громко!– Келегорм держался за голову.

– Эти звуки были слышны за много миль от замка,– мрачно заметил Карантир,– Я не удивлюсь, если ЭТО слышали даже в Валиноре. В Утумно слышали точно.

– Ну...ладно, простите. Постараемся потише,– меня всё устраивает, но я один, а братьев пять. Наскоро перекусив, я пошёл назад. Здесь холодно, под одеялом тепло. Да и оставлять надолго жену после первого Дня Любви считается дурным тоном. Она может плакать от нервного перенапряжения.

Конец Pov Маэдроса.

Проснулась я поздно, но ещё долго лежала с закрытыми глазами, притворяясь спящей. В кои-то веки мне никуда не надо было идти, поэтому я закуталась в одеяло с головой. Маэдрос же вскоре встал и пошёл куда-то. Наверное, в туалет и поесть. Еда...не, лень. Переворачиваюсь на спину и чувствую непривычную лёгкость на месте груди. Сон как рукой сняло. Подскакиваю, бегу к зеркалу в одном одеяле. Чёрт, это облик Саурона! Надеюсь, Маэдрос не заметил, иначе получится неудобно.

Перехожу в “свой” облик не сразу, сначала наслаждаюсь свободой в этом теле. Как же хорошо без груди, как же хорошо! Но поздно менять что-либо в себе, иначе они догадаются, что дело нечисто. Большая грудь отвлекает от мелких недостатков. Но можно было сделать её на размер меньше. Так нет, решила подстраховаться!

Ладно, грех портить такое прекрасное утро. Перехожу в женский облик и любуюсь собой. Не, хороша! Не так, конечно, как Саурон, но мы в разных видовых и половых категориях. Надеюсь, я смогу забеременеть. Майа вроде могли, судя по истории Тингола и Мелиан.

О, Маэдрос вернулся. Застыл столбом на пороге комнаты и смотрит на меня. Улыбаюсь ему призывно. Вчера, конечно, была замечательная ночь, даже почти не больно, но это была только ночь. А сейчас я отдохнула, набралась сил, и хочу продолжения банкета.

– Тинд...лох...– тянет он, пока я подхожу к нему и обнимаю. Краснеет, как невинная девушка,– Ты хочешь продолжить Дни Любви?

– В точку,– улыбаюсь и трусь щекой о подбородок. Он почему-то смутился ещё больше и отступил.

– Так сейчас же уже день...

– И?– я снова сократила расстояние и внимательно посмотрела ему в глаза,– Эльфы от этого не умирают.

– Такого раньше никогда не было...но раз ты так хочешь...

Дни Любви для нас длились две недели. Могли бы и больше, но нас убедили сделать перерыв и дать хоть чуть-чуть поспать. Женщины смотрели на меня с ужасом, восхищением и завистью. Расспросив одну, я пришла в ступор: оказывается, они считают, что Маэдрос меня заставляет! Пришлось рассказать им поподробнее о половой жизни. Они смотрели на меня с ужасом и непониманием. М-да, оказывается, эльфийки вообще не наслаждаются Днями Любви! Даже мужчинам не всем нравится. А любимое семейное времяпрепровождение – сидеть рядом и восторженно глядеть друг другу в глаза. Угу. Вот поэтому у эльфов проблемы с демографией. Чувства, конечно, хорошо, но одними чувствами сыт не будешь.

Поэтому я с первых дней пребывания среди эльфов начала показывать свои знания. Грудь, конечно, здорово, особенно большая, но на одной груди далеко не выедешь. Тут минимум общность интересов нужна. Поэтому мне пришлось разобраться в оружии, охоте, живописи, поэзии, музыке, основах кузнечного дела и архитектуры. Что-то я знала раньше, что-то было в новинку, но были вещи, в которых я разбиралась лучше эльфов. Некоторые детали, тонкости, секреты, каких не знали они. Так, под моим руководством был построен акведук. И канализация. Я научилась ездить верхом, стрелять из лука и попадать (не точно в цель, просто попадать), даже ткать научилась! Это с моими-то руками из задницы! Я поведала эльфам секрет вкусного мясного блюда типа “котлета”, и они таки начали есть мясо. Так что замуж я вышла подготовленной ко всему. Я так думала.

В один прекрасный день мы поехали к королю Тинголу по его приглашению. Он всё-таки соизволил обратить внимание на соседей. По дороге не произошло ничего интересного, разве только один раз пришлось спешиться и уединиться в кустах из-за приступа тошноты. Я тогда не обратила на него особого внимания: подумаешь, стошнило, ничего особенного. Ехали уже несколько часов, завтрак был излишне плотным, вот и укачало. Остаток пути преодолели без осложнений, разве что смотрели на меня уже не с привычным восхищением, а с участием и опаской. Угу, не дождётесь, не свалюсь.

Дориат – неплохое местечко. Менегрот, подземный город-столица синдар, тоже. Чисто, светло, уютно. На нас смотрят с подозрением, на меня – со странным восхищением. Я старалась не отходить далеко от супруга, да и тот держался близко ко мне. И тут я увидела короля синдар с супругой.

– Приветствую владык Дориата,– я поклонилась первой, за мной последовали наши спутники,– Моё имя – Толэдгват. О чём вы хотели поговорить с народом нолдор и мной?

Тингол некоторое время молчал. На мою грудь он не смотрел, и это было вполне логично – сидевшая рядом с ним Мелиан была во много раз прекраснее меня, и фигуру имела достаточно неплохую. По крайней мере, она у неё была.

– Я не чувствую в тебе крови нолдор,– несколько удивлённо воскликнула она,– Значит ли, что ты из синдар, или же ты из телери?

– Мне это неведомо. Я не помню, кем была до пленения Морготом, не смогла найти ответа и позже, став другом нолдор. Они и дали мне имя. Король, я не сильна в искусстве дипломатии, потому спрошу прямо: вы позволите нолдор остаться на Белерианде?

– Остаться? Пожалуй. Но при условии, что никто из вас не будет претендовать на МОИ земли. Синдар жили здесь задолго до вас, пришедших из-за моря.

– Мы согласны на ваши условия и не будем претендовать на Дориат,– кивнула я, осаживая взглядом Келегорма, не слишком довольного моим решением. Тингол тоже удивился моей покладистости, но ничего не сказал. Наверное, он ждал долгих переговоров.

Майа же Мелиан вдруг знаком велела принести обед, достаточно разнообразный (и, судя по запаху, вкусный).

– Вам стоит хорошо отдохнуть после долгого пути,– мягко сказала она, почему-то глядя мне прямо в глаза,– Я удивлена, что вы решили отправиться в Дориат в таком положении.

– Каком положении?– не поняла я, но смутная догадка уже проявлялась.

– Положение,– повторила Мелиан, и теперь она уж точно улыбалась,– Третья неделя.

Я очень удивилась. Нет, не так. Я посерела от изумления. Маэдросу перекрыл кислород безобидный лист капусты, и он закашлялся. Маглор пронёс ложку мимо рта.

Права была мама – мы действительно беременеем с пол плевка! Потому что восемнадцать дней назад как раз и была свадьба! М-да, интересно получилось. Я-то читала, что о беременности говорят другие признаки: тошнота, частые отлучки в туалет, частые смены настроения и вкусовых пристрастий, хоть что-нибудь! А меня только один раз и стошнило, пять часов назад. Хорошо, конечно, что так быстро пошло дело...но что-то уж больно хорошо всё начинается. Не к добру.

– Не знала,– шепчу я,– Честно, не знала.

– Милое дитя, тебе не больше двухсот лет. Немудрено, что ты этого не знаешь. Отец ребёнка, он здесь?

– Это я,– отозвался Маэдрос.

– Сколько вы женаты?

– Восемнадцать дней,– прошептал Майтимо.

– Валар благословили ваш союз, раз эльдар смогли так быстро зачать ребёнка. Тингол, неси договор о сотрудничестве, валар не хотят вражды между нами.

Умная женщина. Она наверняка поняла с самого начала, что никакая я не эльфийка. Но поняла и то, что в данной ситуации лучше помолчать.

Итак, договор подписан, между синдар и нолдор мир, я беременна, у Маэдроса рот расплылся в улыбке до ушей, мои новые родственники одобрительно кивают и делают ставки на пол ребёнка (Амрас принимает), Мелиан рада мирному урегулированию ситуации, Тингол тоже.

И я тоже рада.

Pov Маэдроса.

Я счастлив. Валар не оставили наш народ, а мой брак явно благословили. Должно быть, наши Дни Любви не стали для них тайной. А как иначе можно объяснить её быструю беременность? Я так рад...вот только...

Не так давно мне приснился странный сон. Он показался мне пугающим, а сюжет его ввёл меня в ступор. В этом сне я проснулся посреди ночи в своей постели, ко мне прижималась Тиндлох, но в какой-то момент мне почудились рыжие отблески в серых волосах и красные искры в карих глазах. Потом она села на кровати, и я уже не мог понять, кто сидит рядом со мной: моя любимая жена или жестокий прислужник Моргота?

– Что же ты не обнимешь меня, Майтимо?– слышал я голос Тиндлох, но кожей чувствовал совсем не её тело,– Ты ведь сам взял меня в жёны.

Я обнял её, чувствуя то мягкие округлости, то жёсткие мышцы, и в определённый момент перестал понимать, кто в моих руках.

Странный сон. Не самый страшный, но меня почему-то напугал. Я проснулся тогда в холодном поту, но пугать Тиндлох не стал. Думаю, это нервное. А сейчас я счастлив, и меня совершенно не волнует, к чему мне тогда приснился Саурон...

====== Часть шестая, родильная. ======

Комментарий к Часть шестая, родильная. Основана сцена родов на словах очевидца – мамы.

То были прекрасные дни государства нолдор: все с нетерпением ждали ребёнка, наследника короля.

Но в то же время Моргот, съедаемый тоской и одиночеством, решил напасть на нолдор не с северо-востока, а с южных границ Белерианда, пройдя со своим войском много миль.

Но и к этому были готовы нолдор. Как с дальних рубежей пришла весть, так Маэдрос выступил во главе огромного войска.

Молодая королева осталась в столице, ожидая возвращения мужа и дня родов.

Ушёл. Печально, одиноко и страшно. Ещё и срок беременности почти вышел, неделя уже тридцать девятая! Беременность проходила относительно спокойно, токсикоз почти не мучил, вкусовые пристрастия остались неизменными. Впрочем, последние недели три мне хочется только огурцов. Наверное, это на нервной почве.

Я в городе одна, все братья пошли воевать. А, не все, Карантир остался на случай, если враг нападёт с северных границ. Но с ним не поговоришь. Много пою, уже даже завела специальный балкон для этого, под ним вечером народу собирается порядочно. Пробовала заняться ткачеством, но получился погребальный саван какой-то.

Ещё пробовала ездить верхом. Нормально, но в самый интересный момент прибежал Карнистир и снял с лошади, велев не рисковать здоровьем и жизнью. Маэдрос оставил ему чёткие инструкции: если со мной и наследником что-то случится, к Феанору присоединится ещё один сын. Больше не каталась.

Сижу я, значит, на балконе, жую свежий огурец, думаю о Маэдросе. Вернётся ли? Будет ли ранен? Нападёт ли Моргот на нас в его отсутствие?

– Ваше Величество, на горизонте враг!– вбежал слуга,– Какие будут ваши приказания?

– Карантир за главного, готовьте оборону!– выпалила я, тут же подскакивая и чуть ли не бегом вниз. Ситуация становится опасной.

Нахожу Карантира в положенном месте – внизу. Он уже бегал и выкрикивал короткие указания воинам.

– Толэдгват, тебе нельзя в бой.

– Я знаю. Будет лучше, если я временно покину крепость и уйду в Гондолин. Мне обещали убежище в случае военных действий.

– Возьмите с собой охрану!

– Нет, надо ехать одной. Не беспокойся, Гондолин не так уж и далеко. Я буду там уже завтра.

Карантир хотел мне что-то сказать, но не успел – я уже седлала лошадь. Брать мне с собой нечего – все мои самые ценные вещи уже со мной. Согревает грудь кулон с аметистом, на пальце поблёскивает кольцо, в кармане лежит пропуск в Гондолин. С большим животом не очень удобно ехать, но я ещё в прошлый раз нашла оптимальное положение, в котором на живот ничего не давит. И поехала.

Путь был всё-таки неблизким, поэтому я захватила с собой огурцов полкило. Еду и пожёвываю, мурлыкаю себе под нос “Легенду”. Некстати вспоминается, что я так и не спела её для Моргота до конца, хотя он просил. Интересно, к чему это вспомнилось?

Неожиданно понимаю, что еду не туда. Это осознание пришло неожиданно, как и всё гениальное. В самом деле, Гондолин вовсе не в этой стороне! Но мой чуткий эльфийский слух улавливает чью-то речь, и явно не орочью. На нервной почве начинаются ложные схватки. Это нормально, ничего страшного. Спешиваюсь и иду дальше пешком – сейчас пройдёт.

Проходит. Звуки становятся ближе, и я понимаю – это не орки. И не эльфы...Люди, гномы? Очень может быть. И тут схватки начинаются снова.

Ой. Рожаю, кажется. Всё, конец. Мне, что, предстоит родить в лесу? Ну уж нет. Хрен с гордостью, рожающую женщину они не тронут!

Pov Сигрида, вождя людей.

Мерзкий день. У сестры начались преждевременные роды, пришлось позвать лекаря прямо в дом. Хожу, проветриваюсь. Всё очень плохо. Её мужа разодрали варги ещё три дня назад, роды тяжёлые, так ещё и у самого нервы пошаливают. Слышу, кто-то приближается, вынимаю меч и оборачиваюсь. Э?

Красивая баба, лет двадцати, на позднем сроке, поддерживает живот и смотрит умоляюще. Рядом фыркает мощный жеребец.

– Кто такая?– спрашиваю, а сам вдруг вижу – что-то не то с ней. На глазах бледнеет, губы плотно сжаты, ноги подгибаются. Ба, да она же рожает!

У нас, конечно, не принято вводить чужого в дом, но не в такой день. Примета плохая. Убираю меч и подхватываю красавицу, когда та с тихим писком оседает на землю. Ухо какое-то странное, острое. Да и хрен с ним, поднимаю её на руки и несу домой – нельзя убивать беременную женщину, и уж тем более оставлять её рожать в лесу. Особенно сегодня, когда у сестры роды тяжёлые.

– Лекарь!– негромко зову я из дома Савву. Дверь открывается, и на пороге возникает взлохмаченная баба в полтора обхвата – наша повивальная бабка, заодно и знахарка.

– Чего тебе? Роды у неё тяжелые, нельзя надолго отлучаться! Ох!– она увидела незнакомку,– Что, ещё одна? Откуда?

– Не задавай вопросов, говорливая баба! Не видишь, что ли, что она тоже рожает? Родит – расскажет, кто такая и откуда. Выгонять в день родов – примета плохая.

– Не вопрос, заводи,– и я не завожу, а, скорее, заношу женщину в дом. А она хорошенькая, надо сказать. Грудь могучая, бёдра широкие – хорошей матерью будет. Лицо приятное, чистое, волосы серые. Не седые, а просто серые. Повезло же кому-то. Смотрит испуганно, но ничего не говорит, не сопротивляется. Заношу в комнату, где лежит моя Сэлка. М-да, выглядит плохо, куда хуже этой. Тут зашевелилась незнакомка, сама села в нужную позу, приподняла платье.

– Толэдгват,– говорит.

– Что?

– Толэдгват меня зовут. Можно просто Тол,– улыбается вымученно,– Спасибо, что перенесли.

– Так, разговорчики прекратить!– Савва начала выталкивать меня из помещения,– Нечего тут мужикам делать, грязь заносить.

Конец Pov Сигрида.

Кажется, убивать нас не будут. Хорошо. Люди всё-же не настолько жестоки, чтобы оставлять рожающую женщину.

Больно. Мама, мне больно! Почему я не осталась в теле Саурона? Сидела бы сейчас в Ангбанде, пытала бы пленных...Маэдроса бы убила, не надо было к нему тогда заходить, чтоб он сдох! Нет, он, конечно, симпатичный, но лучше бы он сам рожал, а то несправедливо получилось. Нет, в мужское тело! Срочно, сразу после родов, только меня и видели!

Вижу женщину, лет за пятьдесят, очень упитанную. И лицо ничего, смотрит на меня ласково. Даже полегче стало. Может, она знает, что делать. Должно быть, я спросила это вслух.

– У тебя первый?– спросила она понимающе.

– Угу,– отвечаю.

– И у этой первый. Что ж мне везёт-то так сегодня? Ну да ничего, прорвёмся. Я десятерых родила, все живы, и у тебя так же будет. Ничего, родишь пару-тройку – опыт и придёт. Это оно только в первый раз страшно, а потом уж почти и ничего, нормально. Ну, схватки идут? Ты считать-то умеешь?

– Умею.

– Тогда считай.

– Ч-что считать?

– Какой промежуток между схватками, ясно дело. Вон, Сигрид ходит из угла в угол, ну и считай, сколько раз он прошёл. Ну, а у тебя всё ещё двадцать? Или уже меньше?– обратилась она к кому-то напротив меня.

Я, пользуясь передышкой, пригляделась. Ещё одна, рожающая. Как-то сразу ощутила себя легче – всё-таки в компании легче. Правда, лежит, постанывает, бледная вся. Интересно, я так же выгляжу? Тут важно, чтобы облик плыть не начал, а то неудобно будет. Конечно, в мужчину я сейчас вряд ли обращусь, но лицо поплыть может. А это нехорошо...Ох, и мне сейчас нехорошо. Ой-ёй-ёй, раз-два-три-четыре-пять...

На восьмидесяти полегчало. Что она сказала? Смотреть, сколько раз он в окне покажется? Хорошо, что он там марширует. Можно хоть как-то опознавать, сколько времени проходит. Кажется, схватки должны ускоряться. Маму бы сюда, она точно знает. И всё-таки хорошо, что я не одна, тут нужен знающий человек. Одна бы я точно с ума сошла. Боль накатывает, а что делать – не ясно. И когда же это, блин кончится?!

В период передышки слышу вой с соседней кушетки. У неё что, ещё есть силы орать? У меня их хватает только на счёт и дыхание.

Кажется, схватки ускоряются. Или он медленнее ходит? Не, они точно ускоряются. Больно становится всё чаще и чаще.

– Что, ускорились? Сколько теперь?

– Каждый раз, как проходит!– срываюсь я на стон.

– Ну-ка, ну-ка,– она подскакивает ко мне,– Всё, голубушка, головку уже вижу. Так, как схватка пойдёт, будем тужится! А ты – лежи смирно, считай. Так, схватка идёт, начинай тужится, напрягись! Так, теперь подыши немножко. О, давай опять, давай-давай-давай...

В период между схватками судорожно хватаю воздух. О, Эру Иллуватар!!! Изменяю тело, раздвигая понемногу бёдра – вроде бы должно помочь.

Неожиданно чувствую облегчение. Акушерка поднимает что-то маленькое и пищащее. И кладёт это что-то мне на живот.

– Ну, всё, родила. Парень у тебя. Крепкий: слышишь, как вопит? Здоровенький, значит. Ты пока полежи, сейчас послед выйдет, а я пока с Сэлкой разберусь, у неё всё не так гладко идёт..

И отошла. Я недоумённо посмотрела на небольшой комочек на животе. Как-то сразу на душе потеплело, потому как я увидела результат своих страданий. Хорошенький, тёпленький, мой. Вон, волосики на голове есть, мокренькие. Интересно, какого цвета будут, когда подсохнут? Ой, он на меня смотрит! Какие странные глазки – красненькие. Но мне нравится. Хорошенький. А уши ничего так, заострённые, плотно к голове пока прижаты. Но как же было страшно! Превращусь потом...хотя...если каждые роды будут заканчиваться такой прелестью...повременим. Я хотела большую семью.

Со стороны кровати Сэлки раздаются громкие крики. Интересно, я кричала так же? Что-то не помню, когда я могла так кричать? Вдруг крики заменяются чьими-то стонами, слышу детский крик. Кажется, она тоже родила.

Что-то неладное чувствую. Да и повивальная бабка что-то забегала. Вдруг она всунула мне в руки со словами “На, подержи-ка этого” ещё одного малыша. Ой, у меня на руках уже двое детей! А этот какой-то красненький, поцарапанный весь. Странно, где-же он так поцарапался? Бедняжка. Осторожно придерживаю. Пищит как-то слабо, да и меньше моего. И уши у него...а, он же человек. Хм, мне казалось, что и у людей уши нормальные. Не острые, конечно, не и не висящие, как тряпочки! У него же хрящей в ушах нет! Да и маленький совсем. Спинка шерстистая.

Ой, он же недоношенный! Мне же мама рассказывала, что недоношенные бывают покрыты волосиками! Она потом опадает. Теперь понятно, почему у него и хрящиков нет, и спинка шерстистая, и сам он маленький. Жалко его.

Тут повивальная бабка закричала, зовя кого-то. Прибежали пара служанок, перестелили кровати, помогла мне и детям перелечь, перенесли Сэлку на соседнюю койку. Одна притащила и отдала бабке пузырь со льдом. Вторая принесла воды, и они на пару искупали детей, вручили мне уже чистыми. Принесли чистую рубашку, помогли мне переодеться, запеленали детей в какое-то тряпьё. Теперь лежу на кровати в новой рубашке, прижимаю к себе обоих чистеньких малышей. Кажется, скоро их придётся кормить. А бабка всё ходит вокруг Сэлки. Что-то там не в порядке.

– Что-то не так?– спрашиваю.

– Да с тобой-то всё в порядке. Сигрид, иди сюда, чтоб тебя черти забодали, у тебя племянник родился!

Тот мужик, который меня притащил, мигом влетел в помещение и кинулся к кровати моей соседки по несчастью. Он был страшно бледен.

– Племянник у тебя слабенький, недоношенный. Живой – и то хорошо, да только кто его знает, надолго ли. Не знаю, кто его поднимать-то будет. У меня самой молока уже давно нет. Сам знаешь, у тебя тут с малыми детьми никого нет, время сложное, война. Где мы найдём кормилицу? А с Сэлкой попрощайся, совсем с ней плохо. Роды тяжёлые, до утра вряд ли доживёт. Вон, видишь, сколько крови? Не останавливается. Рано было ей рожать.

– Что же делать?– взвыл он раненым зверем. Я почувствовала смутную тревогу за ребёнка.

– Если хотите, я могу его покормить,– предлагаю я осторожно.

Повивальная бабка, глядя на меня, с удовлетворением изрекла:

– Ну, с такой-то грудью...да, обоих выкормит. Тут на троих хватило бы. Да, Сигрид, повезло тебе. Где ж ты её, такую, откопал? Да после всех несчастий хоть какая-то удача. Как брата твоего варги загрызли, у Сэлки роды начались, а ей ещё через месяц только рожать надо было. Я уж, думала, оба пропадут: и мать, и младенец. А так хоть мальчик выживет, может.

И тут Сэлка с большим трудом повернула голову ко мне, тяжело вздохнула и плачущим, слабым голосом попросила:

– Сионом...назови его...Сионом...как отца. Позаботься о нём...прошу...

– Обещаю,– со слезами на глазах прошептала я

– Хорошо...– удовлетворённо простонала она и, повернувшись обратно на спину, заснула беспокойным сном. Да и мне что-то спать захотелось. Ой, сейчас же, наверное, ночь! Да, ночь – снаружи очень темно. Как-то незаметно проваливаюсь в спокойный сон.

Утром просыпаюсь ближе к полудню. На груди спят два мальчика. Разглядываю их поближе – у одного рыжие волосики, у второго вроде чёрные. Тут они тоже просыпаются, начинают тихо хныкать. Ой, их же покормить надо! Распускаю ворот рубашки, достаю грудь и прикладываю обоих. Что эльфёнок, что человек – оба быстро присосались. Странные ощущения, даже болезненные, но после вчерашнего – вообще не проблема. Шевелиться не хочется. Вспоминаю вчерашний день уже без ужаса, анализирую. Ну, не так уж было и плохо. Сэлке пришлось вчера куда хуже.

Хм, а где она? Что-то мне подсказывает, что я уже знаю ответ.

Через некоторое время в комнату входит Сигрид – так, кажется, зовут того, кто принёс меня сюда. Он выглядит подавленным и очень грустным, но на племянника смотрит с надеждой.

– Как, ест?– спрашивает осторожно.

– Да. Скажите, а вы...кто? И что случилось?– спрашиваю я его.

– Сигрид, вождь племени Сигурда. Вот уже почти год на нас нападают варги. Мерзкие животные, у них словно есть мозги! А Сэлка...она моя единственная сестра. Сам я не женат ещё, а она вдруг влюбилась в Сиона Охотника, нашего лучшего воина. Восемь полнолуний назад сыграли свадьбу, а потом пошли на варгов. Три дня назад его не стало. Здесь у нас тайное место, сюда добраться очень сложно, я сюда ещё до похода Сэлку перевёз, Савву с дочерьми и ещё пару воинов для защиты. Как она увидела тело Сиона, сразу упала, начались скоротечные роды. И тут ты. Тебя, верно, привели боги.

– Не знаю,– улыбнулась я слабо,– Меня зовут Толэдгват, мы с супругом жили неподалёку. На нас напали с южных границ, он поехал туда, и тут враг показался с севера. Я поехала в укромное место, но заблудилась. Пока блуждала, услышала голоса, пошла на звук, по дороге начались схватки...ну, вот.

– Я вот что сообразил: одежда у тебя богатая, украшения всякие...ты ведь не просто человек?

– Я не человек, господин. Я замужем за королём нолдор Маэдросом, и сама, должно быть, из эльдар. Мы живём совсем рядом с вами...как же так вышло, что только сегодня встретились?

– Честно говоря, я тебе почти верю,– он смотрел мне на уши и грудь,– На человека ты не тянешь. Наши женщины куда ниже, и у них нет таких острых ушей. Да и фигура отличная.

– Это только у меня,– тихо посмеиваюсь,– Вообще-то среди эльдар такие формы нечасто встречаются. Скажите, что со мной будет дальше?

– Что будет, что будет...оправишься от родов, пошлём гонца твоему благоверному с письмом, а пока не приедет – будешь жить здесь. Здесь, конечно, бедно, но безопасней будет, чем в селении. А мне...мне ехать назад надо. Я сюда вырвался только тело принести, кто ж знал...