Текст книги "Книга утерянных сказаний: Пришедший из-за грани (СИ)"

Автор книги: Стоящий в тени.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Не печальтесь,– осторожно трогаю его за руку,– Я позабочусь о Сионе, как о родном сыне.

– Вы – ангел, Тэлгат*. Через пару недель кончим охоту, перевезём вас с детьми в деревню, а там, я уверен, будет ясно, что делать. Зима скоро...

– Искажение человеческим языком эльфийского имени.

====== Часть седьмая, воссоединение. ======

Не удалось Морготу победить в том бою, дрогнули его войска и вернулись на север. Потомки Финве праздновали победу.

Но пришло известие от Карантира – пропала королева, уехавшая в Гондолин, не доехала до Тургона.

Седой волос появился на голове Маэдроса. За один день достиг он Хитлума, искал супругу везде, и лишь через две недели пришёл гонец от людей с письмом от Тиндлох.

Писала она, что у него, Маэдроса, родился сын. Он поехал в селение людей, счастливый и нетерпеливый.

Вот уже третью неделю я живу в деревне эдайн. Ко мне относились вначале с подозрением, но я поделилась с ними своими секретами, и они приняли меня как свою. Не последнюю роль сыграло и решение Сигрида отдать племянника на воспитание эльфам. Он рассудил, что среди людей племянник погибнет, а эльфы его выходят и вырастят как могучего воина. Савва на кофейной гуще нагадала, что Сион будет великим героем, если только не будет разлучаться с молочным братом. Мальчик за две недели немного подрос и перестал казаться таким уж болезненным. Уши заметно оттопырились, пушок со спины выпал, и теперь он выглядел уже абсолютно доношенным. Молока у меня было много, от голода оба мальчика явно не страдали. В основном они ели или спали, так что я успела ещё поучаствовать в отбивании нападения варгов. С убитых волколаков сняли шкуры, пустили органы на лекарства, а мясо зажарили, сварили или засолили на зиму. Я посоветовала людям построить высокий частокол и не париться по поводу неожиданного нападения. Как прибыли в деревню, я написала письмо Маэдросу и приложила к нему прядь своих волос. Такого серого оттенка волос, как у меня, не было ни у одной эльфийки (я не заметила, по крайней мере), так что он должен поверить. Но приехал он уже на следующий день после отправки гонца. Быстро, однако.

– Тиндлох!– радостно закричал он, вбежав в комнату, где я как раз кормила сыновей,– У тебя двойня? Воистину, валар благословили наш союз. Но...что с ним?– он внимательно посмотрел на Сиона.

– Это сын сестры вождя людей, Сэлки. Мы рожали в один день, в одном помещении, она роды не перенесла...и я усыновила Сиона. Ты примешь его как родного сына?

Маэдрос, конечно, не сразу ответил. Внимательно посмотрел на меня, на родного сына, на приёмного...и кивнул. Я улыбнулась – одной проблемой меньше.

– Могу ли я взять на руки обоих детей?– он потянул лапы загребущие к младенцам. Я, конечно, дала, но следила зорко за ним. Впрочем, вроде бы всё нормально, удержал обоих.

Pov Маэдрос.

Не ожидал, что стану отцом двух сыновей разом. А человеческий мальчик ничего, довольно симпатичный, почти как мой. У моего оказались красные глаза – странно, потому что у меня они зелёные, у Наэрлор – карие. Но волосы отливали заметной рыжиной и завивались в колечки, что привело меня в восторг. Я ещё раз посмотрел на приёмного – волосы тёмные, глаза тоже. Ещё он чуть меньше моего...а, точно!

– Как ты назвала нашего сына?– спрашиваю у Тиндлох.

– Ты сам просил не называть его без тебя,– пожала она плечами.

– Тогда...– внимательно оглядываю сына, и тут меня осенило,– Силиврен!

– Силиврен? Хорошо, пусть будет так,– она мягко, но уверенно забирает у меня детей,– А теперь тебе стоит поговорить с Сигридом, главой этого племени людей. Надо заключить договор о сотрудничестве.

Надо так надо. Я так рад, что эдайн помогли моей Тиндлох и не дали погибнуть с ребёнком в лесу, что согласен заключить мир немедленно. Я бы сделал это в любом случае: они Дети Эру, пусть и Младшие, и не стоит портить отношения с валар, которые и так хорошо ко мне относятся.

Вождь оказался крепким молодым мужчиной, с окладистой бородой. Я помню, что борода была у моего дедушки со стороны матери, но не помню, чтобы она была ещё у кого.

– Так это вы – Маэдрос Высокий, король нолдор?– он смотрел на меня снизу вверх, ничуть впрочем не теряя величия.

– Да, это я. Я благодарен эдайн за спасение моей супруги и сына. Я готов заключить с вами союз немедленно,– склоняю голову.

– Наш народ уже благодарен эльдар: вы согласились принять моего племянника в воспитанники. Не вижу препятствий для заключения союза. Вы только извините, что не приготовились к приёму, не ждали мы вас так рано.

– Я тоже не ожидал, что доберусь так быстро. Но меня подгоняла мысль о жене и детях.

– Понимаю,– адан усмехнулся и провёл меня в свой дом. Потолок показался мне довольно низким, но, учитывая мой высокий даже по меркам эльдар рост, в этом не было ничего плохого. Договор составили тут же. Люди обязались охранять наши северные границы, мы обязались помочь людям с техническими новшествами. Тиндлох уже поговорила с человеком и предложила проект связывающей Хитлум и это селение дороги. Надо, кстати, как-нибудь обозвать эту деревню, а то неудобно получается.

– Это, можно поставить дополнительное условие? Неофициально.

– Какое же?– спрашиваю я спокойно, но человек отчего-то тушуется.

– Лет через пятнадцать я хочу навестить Сиона. До того времени не говорите ему, кто он. Он – единственный сын моей покойной сестры, возможно даже будущий вождь. Ему будет лучше среди вашего народа.

Младшие дети Эру? Нет, они ничуть не хуже эльдар. Они другие, но стремятся к тому же, что и мы.. Я бы сказал, что их чувства даже сильнее наших. Он явно любил свою сестру, как любит сейчас племянника.

Я буду воспитывать Сиона как родного сына. Тиндлох приняла мальчика как своего, и я не должен быть хуже неё. Тем более, мне не жалко: у нас в Хитлуме нет детей, а Силиврену понадобится друг и товарищ. Не думаю, что следующие Дни Любви у меня будут в этом столетии, но они у меня ещё будут, я в этом уверен. Тиндлох не раз делилась со мной мечтами о большой семье, и сомневаюсь, что за неё сойду один я и пять моих братьев, с дюжину двоюродных и несколько ещё более дальних родственников, не считая оставшихся в Валиноре.

Мудрый всё-таки дядя Финарфин. Сидит сейчас, небось, в своём саду, ест ананасы. Может, ещё детей завёл. А у меня первенец родился. Интересно, как его примут мои братья?

Покидаем деревню через пару дней. Едем медленно, хотя Тиндлох и уверяет, что полностью восстановилась после родов. Но нет, я не собираюсь больше отпускать её. Больше никаких походов в такие дни!

Конец Pov Маэдроса.

Со мной творится что-то неладное. Организм после родов восстановился очень быстро, никаких проблем после родов не было. Это вполне нормально и даже приятно. Но мне начали сниться странные сны.

В них я – не я, а Саурон. В них я вижу Средиземье Эпохи Светильников, ещё до Древ, освещавших Арду. Тогда айнур ещё только привыкали к физическим оболочкам, и Моргот выглядел как облако Тьмы, имеющее человеческие очертания. Ауле представлялся массивной скалой с могучими “руками”, сжимающими вполне материальный молот. В этих снах я уже не на стороне валар, но ещё не покинула их. Они готовят Арду к приходу эльдар и эдайн, и я помогаю им. Эти сны такие реальные, как будто так всё и было.

Нет, ясное дело, так всё и было, но...я всё ещё привыкла думать об этом мире как о чужом, написанном, в котором я оказалась случайно. Стыдно признаваться, но после стольких лет я ещё боюсь проснуться дома, в родном измерении, где я никто и ничто. А теперь мне на мгновение...да, только на мгновение...показалось, что я здесь своя.

Да нет, бред какой-то. Наверное, память Саурона начала всплывать. Возможно, послеродовой стресс спровоцировал всплывание памяти тела. Его души здесь больше нет, но мозги-то остались! А из-за нагрузок они начали работать по старой схеме. Может, пройдёт?

Ну, ладно. Главное, чтобы память Саурона не наложилась на мою. Тогда Маэдросу, Сиону с Силивреном, прочим Феанорингам и эльдар будет угрожать серьёзная опасность!

И всё-таки я неплохо устроилась. Уж явно лучше, чем могла в родном мире.

(На этом месте эльфы обычно делают небольшую паузу, во время которой произносят тост за здоровье короля и королевы).

====== Часть восьмая, семейная. ======

Прошло со дня подписания мира с людьми четырнадцать лет. Стали вместе сражаться эльдар и эдайн против Врага.

Ещё три дочери родилось у Маэдроса, что сделало его самым уважаемым владыкой из нолдор. От Белерианда до Валинора шла слава о нём и его жене.

Сыновья его Сион и Силиврен не разлучались ни на миг: куда шёл один, туда же следовал и другой, и в те дни были оба уверены, что являются друг другу родными братьями.

Но приближался день, когда должен был приехать Сигрид, Вождь людей Севера, чтобы поведать племяннику о его происхождении и вернуть к людям...

Хорошая погода. В кои-то веки спокойно могу постоять на любимом балконе и подумать. В последнее время, где-то после рождения третьей дочери, времени на раздумья стало ещё меньше, чем раньше.

Ах, да, точно. Дети. Дети – это хорошо. Но хлопотно, громко и нервно. Хорошо, что мне помогают две дюжины эльфов, очень любящих детей и готовящихся к семейной жизни. Так что мне ещё повезло, что не одна тружусь. Но...какая же морока с ними!

Старшим, Сиону с Силивреном, уже почти пятнадцать. Эльф – дитя неразумное, лазает по крышам, стреляет в дядей из игрушечного лука. В Келегорма – на поражение. Сион уже почти совсем взрослый: помогает Маэдросу с государственными делами, ходит с Карантиром и Амрасом на охоту, разговаривает на трёх языках (квенья, синдарине и человеческом наречии), я его кое-как математике обучила. Лучше бы не обучала – свёл с ума приехавшего погостить Тургона чертежом чудо-башни в трёхмерном пространстве. Чертёж, правда, Маэдрос продал Тургону, когда тот начал хоть как-то думать. Или пока не начал.

Через три года родилась Реммират, кудрявая и черноволосая, похожая на дедушку. На дедушку Феанора, а не на моего, ясное дело. Сейчас ей десять, и ведёт она себя вполне примерно. Кирдану Корабелу, одному из первых приехавших к нам телери, очень понравилась. Он теперь привозит нам – карты Средиземья, а ей – сувениры со странствий. Она его слушается даже лучше, чем Маэдроса, на днях пыталась построить лодку и выйти в плавание. Остановило её то, что в нашем северном климате хорошо растут только хвойные деревья, и рубить их куда сложнее, чем какие-нибудь там меллорны.

Затем по старшинству идёт шестилетняя Гвирит. Маэдрос подозревает, что ничего путного из неё не вырастет, потому что она “интересуется только золотыми украшениями”. Но я-то знаю, что она просто любит золото. Рыжая, зеленоглазая, отъевшаяся на лембасе и котлетах, она проявляет заметный интерес к нашим соседям, гномам. Особенно когда увидела их густые и красивые бороды. Да гномы за ними ухаживают тщательнее, чем я за собой!

Ещё есть Серегон, но ей только два года, и я мало что могу сказать о ней. Только то, что это на редкость беспокойный ребёнок! Как прорезались зубы, изгрызла восемь пустышек, три погремушки и палец неосторожного Маглора. Она тоже рыжая, но глаза у неё карие, как у меня.

Но я заметила некую закономерность: после первенца меня потянуло на приключения, я полюбила гулять в лесах под видом Аннатара (этот образ Саурон заготовил ещё до меня) – и родилась Реммират, которая мечтает о морских странствиях. После второй беременности я обнаружила в себе талант к ковке, страстное желание творить преследовало меня целыми днями – и родилась Гвирит, любящая золото и гномов! После третьих родов – пробуждение боевых навыков, я научилась неплохо махать цепом, научилась ходить бесшумно и быстро, как ласка – и родилась Серегон, уже сейчас беспокойная и воинственная. Сейчас меня терзают тёмные, нехорошие желания – я боюсь беременеть в пятый раз! Ещё и сны продолжают сниться, очень странные сны – в них я Саурон, я гуляю по Ангбанду и Утумно, извращаю эльфов в застенках, оборачиваюсь волколаком и летучей мышью, да и с Морготом у нас отношения странные. Я делаю всё, что он мне приказывает, и сама-сам иногда требую чего-то. И он тоже выполняет беспрекословно!

Самое мерзкое, что после таких снов я на какое-то мгновение после пробуждения считаю себя Сауроном. Месяц назад, проснувшись рядом с Маэдросом, моей первой мыслью было паническое “Что пленник делает в моей постели?!” А ведь я помню все эти сны досконально, даже самые первые, которые видела ещё в деревне эдайн, сегодня ставшей крупным торговым городом Тревлором, столицей их первого государства. И Сигрид теперь не вождь, а король. М-да, время летит...

– Ваше Величество?– обратился ко мне воин из личной охраны,– Вас просят подойти телери.

– Сейчас подойду, пусть чуть-чуть подождут,– спокойно отвечаю. Воин понимает и уходит, почтительно поклонившись. Поворачиваюсь обратно и смотрю вниз. Вдыхаю свежий ночной воздух и прикрываю глаза. Кажется, мне стоит немного отдохнуть завтра. Да, завтра я проснусь пораньше и незаметно выскользну через балкон в лес. В облике светловолосого эльфа меня вряд ли узнают. Погуляю часок-другой, спою что-нибудь, поем земляники, спрячусь от солнца в непролазном ельнике и просто забуду ненадолго о том, что меня ждут муж, дети и государственные дела. Не то, чтобы мне эти хлопоты не нравились, но иногда можно устроить себе отдых.

Всё, я готова к разговору с телери. Поправляю кулон Моргота на груди и смело иду в кабинет.

Кирдан Корабел коротко кивает мне. Он – глава телери, я – глава нолдор, мы знакомы с ним довольно давно, так что он уже уяснил, что мне можно не кланяться.

– Ну, что нового?– спрашиваю я Кирдана.

– Ничего особенного,– пожимает плечами он,– Карту Средиземья я, конечно, подправил, но не сильно. На море сильно штормит который день, так что ближайшие пару недель я всё равно не смогу никуда выбраться. Вот, решил кое-что вам привезти.

И достаёт из сумки узелок с чем-то. Чем-то, что пахнет сдобой. О, этот запах я узнаю из тысячи!

– Миндальные пирожные?– спрашиваю я, готовясь схомячить всё в одиночку.

– Верно,– и мешочек кочует мне в карман,– Я бы хотел увидеть Реммират, если можно. У меня для неё есть подарок.

– Разумеется. Реммират, я знаю, что ты подслушиваешь! Можешь выходить!

Окно открывается, из кустов (кабинет для приёмов находится на первом этаже) вылезает моя старшая дочь, отряхивается от листьев и сучков, наскоро поправляет несложную причёску и осторожно подходит к Кирдану, с интересом поглядывая на его сумку.

– Здравствуйте, господин Кирдан!– поклонилась она ему, как её наконец-то научили,– Покажите, пожалуйста, что привезли!– не, недоучили, потому что подпрыгивает от нетерпения совсем как маленькая.

Корабел усмехается, но извлекает из мешка большую, красивую модель корабля! Я, уже отправившая в рот одно миндальное пирожное, чуть не поперхнулась от изумления. Реммират подпрыгивает от радости, осторожно берёт модель на руки, смеётся и, что ещё более неожиданно (но уже не для меня), целует Кирдана в щёку. Теперь шокирован уже он, но не я. Я не удивлена – она решила отблагодарить его, как Маэдрос благодарит меня, или как я его, или как дети меня, или как Силиврен Сиона...в общем, насмотрелась.

– Ммм...Не стоило благодарностей,– реагирует наконец телери. Вроде бы спокойно, но я-то вижу, как у него подрагивает ухо. Как у Маэдроса, когда я его смущаю.

– Но это очень хорошая модель. Скажите, а она будет держаться на воде?

– Вроде должна...

– Здорово! Тогда давайте завтра спустим её на воду. С меня вода и таз!

– Я не против, но только если тебе разрешит королева Толэдгват.

– Я только за,– успокоила я их, отправляя в рот уже третье пирожное,– Завтра меня до обеда не будет во дворце, так что развлекайтесь.

Оба просияли. Нет, Кирдану определённо понравилось возиться с Реммират, а ей нравится слушать рассказы о дальних странах. Мне тоже, но всё-таки не настолько.

Pov Сиона.

Пока мама с сестрой разговаривают с телери, а отец разбирается с документацией, я могу, наконец, заняться любимым делом – игрой со старшим братом. Не понимаю, как можно быть таким наивным в четырнадцать лет, но Силиврен ухитряется! Он ниже меня на пол головы, огненно-рыжий, со странными красными глазами без белков и с вертикальным зрачком. Отец объясняет это искажением Моргота, но мне почему-то так не кажется. Мой брат вовсе не искажён, хотя его наивность и доверчивость меня порой поражает. Я уже вовсю помогаю отцу в кабинете, мне даже разрешают присутствовать при переговорах с синдар, а он всё играет в войнушку! Не сказать, что я не помогаю ему, но странно получается – он меня старше на несколько минут, а ведёт себя как маленький.

– Сион!– вот и он вбежал в мою комнату,– Что же ты медлишь? Мы же договорились!

И забавно упёр руки в бока, напоминая уверенную в себе Гвирит во время спора с отцом.

– Прости, просто задумался. О тебе, между прочим, думал!

– Обо мне можно не думать, я в порядке. А вот с тобой действительно что-то не то,– Силиврен напряжённо смотрит мне на лицо, а потом изрекает,– Да ты гном!

– Что?– не понимаю я.

– У тебя щетина на лице! Надо же!– Силиврен искренне смеётся над моей щетиной. Проклятие, я же только утром её сбрил!

Нет, не Силиврен искажён, а я! Я неправильный какой-то: уши круглые, на мать с отцом не похож, а теперь ещё и борода расти начала! Я из-за неё уже третью неделю встаю пораньше, что побриться. Никто пока ничего не заметил, но, о Эру, какой же позор!

– Брат, тебе стоит показаться лекарю,– решил поиграть во взрослого Силиврен,– Или хотя бы отцу. Может, это тебя Моргот искажает, а мы не замечаем?

– М-да...– озадаченно чешу голову. Волосы у меня прямые и каштановые, совсем не похожие на волосы матери или отца. У мамы они чуть волнистые и серые, как пепел, а у отца – рыжие и кудрявые. И только я – ни то, ни сё, ни пятое, ни десятое. У меня даже глаза – чёрные, как горы, что отделяют нас от Моргота. Правда, у Силиврена они красные, как свежая артериальная кровь, но он всё-таки похож на папу, а я не похож. Даже на дядюшек не похож. Может, конечно, я унаследовал внешность со стороны мамы, но это проверить вряд ли возможно: родители не раз рассказывали нам историю своей встречи, и никаких родственников в ней не фигурировало.

– Но это не помешает нам расставить ловушку для телери, не так ли?– хитро улыбнулся брат.

– Нет, конечно, не помешает...

Всего лишь протянули верёвку перед дверью кабинета и спрятались за углом, готовые бежать куда глаза глядят. В принципе, мне бояться нечего – отец знает, что я уже давно не балуюсь такими мелочами (я давно перешёл на более изощрённые проказы), поэтому только пожурит за потакание брату. А вот Силиврен получит по ушам, если не убежит вовремя. Для этого он и зовёт меня – чтобы я его вовремя унёс. Я бегаю быстрее него.

Но сегодня что-то пошло не так.

–...Да, с превеликим удово-о-о-о-ой!– поскользнулась и упала мама. Я похолодел: кто-кто, я она не должна была пострадать! Мы с братом одновременно выскакиваем из-за угла и помогли ей подняться.

– Мам, прости, пожалуйста, мы не хотели...

– Нет, мне-то ничего...Маэдрос?– посмотрела она на кое-кого за нашей спиной. Кажется, я догадываюсь, на кого. Что ж, я готов к порке. Возможно даже ремнём. Сейчас у нас гостит дядя Келегорм, отец наверняка отдаст нас с Силивреном в его руки. Ничего, я с ним договорился: он бьёт нас в пол силы, а я покрываю его похождения.

Так отец и поступает, но не совсем. Силиврена велит отдать в руки дяди, а меня ведёт за собой в комнату. Я послушно иду за ним – отцу лучше не перечить. Особенно сейчас, когда из-за моего потакания упала на пол и больно ушиблась мама.

– Сион...– начинает он,– Не играй больше с Силивреном в диверсии. Прислужники Моргота не проникнут в Хитлум, а союзники – не мишени. Ты меня понял?

– Да, отец. Мне идти к дяде Туркафинве?

– Не спеши,– отец подходит ко мне поближе, осматривает со всех сторон, и я нервно бледнею – я же забыл побриться!– Ты вырос, Сион. Никогда не интересовался, почему так отличаешься от старшего брата?

– И-иногда. Отец, если ты о моём лице...

– Не только о нём. Тебя наверняка уже одолевали взрослые желания. Может, у тебя даже уже была женщина из числа эльдар или эдайн.

– Вовсе нет!– вспыхнул я смущённо. Желания, действительно, всё чаще посещали меня. Но я же не дядя Келегорм, чтобы потакать им!

– Хм...не стоит стыдиться своей внешности, Сион. Пожалуй, теперь ты стал достаточно взрослым, чтобы можно было открыть тебе тайну твоего рождения...нет, мне не подобрать нужных слов. Тиндлох!!!– позвал он маму. Нет, вообще-то все её называют “Толэдгват”, а так её называет только отец.

– Да, что такое?– спрашивает она недоумённо.

– Пришло время объяснить ему, почему он так отличается от эльфов. Увы, мне может не хватить такта...

Ага, такт. Среди эльфов давно ходят шутки о “дипломатичности королевы нолдор”. Шутка в том, что её нет. Дипломатичности этой. Мама говорит, чего хочет, без всяких намёков и приёмов дипломатов. Впрочем, договариваться она умела, поэтому у нас и был мир с синдар, телери и ваниар, а позже и с людьми.

– Хм, такт. Ладно, попробуем. Сион, ты помнишь Сигрида, короля Тревлора?

Ещё бы не помнить! Этот человек периодически приезжает к нам в Хитлум, изредка поглядывает на меня со странным выражением лица. Не будь у него жены и трёх сыновей, я бы подумал...

– Короче, он твой дядя.

...э?

– Ты – сын сестры короля Тревлора, Сэлки. Мы рожали в один день, она роды не перенесла...

– Мама...

====== Часть девятая, в которой Сион принимает очень важное решение. ======

Тяжело воспринял Сион правду о своём происхождении: знал он о сроке жизни человеческой, не хотел он умирать так рано.

Неделю не могло ничто вернуть ему радость, не хотел он признавать свою человеческую природу. Потерял радость и брат его, ибо все беды и радости делили они на двоих.

Но вот прошло семь дней, успокоился он, решил встретиться со своим народом, как хотел его дядя.

Собрал он вещи и поехал в Тревлор, и рядом ехал его брат, ведь родство определяется не кровью...

Pov Сион.

Грустно. Грустно и обидно. Уже не так, как неделю назад, но всё равно. С девяти не рыдал при родителях, а тут...стыдно. Истерику закатил почище тётушки Аредель, когда она здесь гостила год назад. Теперь меня, наверное, считают плаксой и размазнёй! Вот поэтому я и поехал в этот чёртовый Тревлор, Моргот его заморозь, Глаурунг его сожги!

До Тревлора добраться просто – дорогу пару лет назад закончили мостить, ехать на лошади легко, Силиврен сидит тихо и не рыпается. Да, для экономии места и времени поехали на одной лошади. Кроме того, брат ещё маленький, он не может сам залезть на большую лошадь, да и падает часто.

– Бра-ат, ты ведь всё равно мой брат, да?– спрашивает в сотый раз Силиврен.

– Верно, Сил, верно. И, пожалуйста, никогда не называй меня аданом. Я всё равно эльда. Эльда – это...это...это состояние души, а не тела!

– Да, Сион,– он немного ёрзает на сидении,– Можно мне пересесть вперёд, сзади уж очень трясёт?

– М-м-м...нет, не стоит,– выдавил после некоторых раздумий я.

– Ну почему?– не понял он,– Почему, Сион?

И как ему объяснить, что у меня сейчас очень странный период жизни, во время которого тянет абсолютно на всё более-менее симпатичное (или хотя бы живое)? Поэтому я буркнул что-то вроде “ты будешь загораживать мне обзор”.

Тревлор показался вдали, высокие башни и каменные стены. Насколько мне известно, его помогали строить людям мы, эльдар, и люди с нас сняли торговые пошлины. Город стал хорошей торговой точкой, нейтральной зоной для переговоров. Но он мне всё равно не нравится, Моргот его заморозь, Глаурунг его сожги!

– Стоять!– остановили нас на воротах стражники,– Кто такие?

– Сион и Силиврен, сыновья Маэдроса Высокого и Толэдгват, королей нолдор!– отчеканил я. Ворота открылись, мы въехали в город.

Климат здесь суровый, но не жесткий. Земледелием заниматься сложно, но кое-какие плодовые деревья растут. Для меллорнов климат жестковат, хотя мама проводит эксперименты по прививанию их к соснам и дубам. Город чистый, за последние лет десять сильно разбогател. Хотя когда мы с Силивреном только родились, это было глухое поселение на двести-триста человек. Сейчас дома каменные, населения тысяч три наберётся (люди из других племён тоже пришли в этот город), а нападения варгов отражают уже с куда меньшими потерями, чем до встречи с эльфами. Или, вернее, с моей мамой. Кажется, здесь мы с братом и родились.

– Сион, брат, ты...ты ведь всё равно мой брат, да, правда?– обхватывает меня вдруг со спины Силиврен,– Ты ведь не бросишь меня? Не вернёшься к своим?

– Мои – квенди,– твёрдо отвечаю я, уже подъезжая к дворцу Сигрида I,– И я никогда не оставлю своих, даже если оказался не из эльдар сам.

И тут я вижу короля людей севера.

Мужчина лет сорока, не больше, чуть выше меня, мощный, широкоплечий, с карими глазами и густыми каштановыми с проседью волосами. Седина коснулась и пышной бороды.

– Ну, Сион...как же ты вырос...– проговорил вдруг он со слезами,– Ты так похож на мать...

– Мать?– спросил я недоуменно,– Но ведь...а, верно. Простите, король, я только неделю назад узнал...

– Я не виню тебя, вовсе нет,– он попытался улыбнуться, но я же вижу, что он очень подавлен,– Когда я отдавал тебя королям нолдор, я прекрасно понимал, что тебя будут воспитывать как эльфа. Я это, должно быть, твой брат?– он посмотрел на Силиврена, прячущегося за моей спиной.

– Д-да, здравствуйте,– нашёл он в себе силы поздороваться.

– И тебе привет. Пойдём, мне многое надо тебе рассказать. Королева тебе, небось, ничего не рассказывала про твоё рождение?

– Нет.

– Тогда тем более пошли. И ты, эльф, тоже слушай, вы в один день родились.

Твоя мать, Сэлка, была моей любимой младшей сестрой. Ты очень на неё похож, Сион. А Сион Охотник...он был нашим лучшим воином. Они с Сэлкой поженились, она сразу же понесла. А потом...через восемь месяцев я привёз домой тело её мужа – загрызли варги. Она упала, начались скоротечные роды. Савва, наша повивальная бабка, сделала что смогла, пыталась затормозить их. Тогда на наше убежище и вышла Толэдгват. Тогда я думал, что она простой человек, ну и перенёс в дом – нельзя отказывать в убежище беременной женщине. Брат твой родился за час до заката, ты – на закате. Сестра моя только и успела тебе имя дать, дa попросить передать королеве. И умерла на рассвете.

– Значит...– я опустил взгляд,– Значит, мы действительно родились с Силивреном в один час?

– Да. Теперь я и мой народ обязаны королеве нолдор: она приняла тебя как своего сына, выходила – ты же недоношенным родился, среди людей бы точно помер,– ты сейчас на эльфа похож больше, чем на человека. Ей, чего ты расстроился?– а я действительно расстроился. Оказывается, моя родная мать умерла вскоре после родов, а отец погиб ещё до моего рождения. Жизнь человека несправедливо мала и так хрупка...а ведь я, что бы я не говорил, всё равно человек!

– Сион, не надо расстраиваться,– похлопал меня по плечу дядя,– Люди живут меньше эльфов, но всё равно всё успевают. Эльфы, конечно, и красивее, и крепче, только вас что-то всё меньше и меньше, а нас – всё больше и больше.

– У нас принята малодетность,– объяснил я, совершенно не удовлетворённый таким объяснением.

– У НАС принята многодетность,– выделил слово “нас” Сигрид,– Я знаю, что у тебя уже три младшие сестрёнки, но...будь Сэлка жива, их могло бы быть никак не меньше пяти. А у вас редко бывает больше

– Эльдар могут заводить детей только во время мира и только по любви,– Объяснил я,– У нас почти нулевая младенческая смертность, мы редко болеем и ещё реже умираем от болезней. А если погибли, можем через какое-то время возродиться.

Но не я. Я не смогу возродиться! Если я погибну в схватке, или подхвачу какую-нибудь человеческую инфекцию, или просто случайно упаду с крыши, Силиврен останется без единственного друга! У нас в Хитлуме мало детей, только мы с сёстрами, прочие эльфы с детьми живут ближе к югу. Он в любом случае рано останется наедине с собой, ведь наше совершеннолетие наступает примерно в сто лет, а я, скорее всего, умру ещё до семидесяти.

Нет. Не такой судьбы хочу я своему брату. Я должен найти способ...

Я возложил цветы на могилу родной матери, которую никогда не знал. Неприметный могильный холм к западу от города – всё, что осталось от Сэлки, сестры Сигрида. Силиврен молча ждал, благо я быстро совладал с собой и даже не разрыдался, как опасался.

– Приезжай почаще в Тревлор,– попросил меня перед отъездом дядя,– Мои сыновья, конечно, имеют больше прав на престолонаследие, но у тебя есть способности, и нехилые способности, не думай. И брата привози. Ещё старая Савва предсказывала, что ты совершишь много подвигов вместе со своим братом, если только вы не будете разлучаться. Ну, удачи тебе!

– И вам не хворать,– попрощался я с дядей Сигридом, выезжая из Тревлора с сонным братом за спиной. Всё-таки мы весь день были на ногах, исключая обед, а брат ещё совсем мал. Это я уже могу работать почти как взрослый, а он...дитя малое.

– Брат, мне спать хочется,– пожаловался Силиврен,– Можешь ехать быстрее?

– Могу, но...ладно, перелезай мне на колени, подремлешь.

Теперь он ехал у меня на коленях. Мне следовало о многом подумать, а сзади он будет ныть и мешать. Я, Сион, оказался аданом, смертным, чей срок жизни ограничен максимум (в эти достаточно спокойные времена) восьмьюдесятью годами, причём последнюю четверть своей жизни я не смогу ничего делать. Обидно, горько...страшно. Нет, не перед смертью, а за своих. Они будут наблюдать за моим постепенным затуханием, расстраиваться, особенно брат. Вполне возможно, он отрешится от эмоций и предпочтёт жизнь вдали от людей, потому что когда-то потерял своего человека.

Нет! Не хочу! Как говорила мама, всё можно исправить. Она из пленницы Моргота без прошлого и имени стала королевой нолдор, о ней уже сейчас слагают легенды, а её плодовитости завидуют все эльфийки. Так почему я, сын смертной женщины, не могу изменить свою судьбу и стать тем, кем хочу, стать квенди?

И ведь есть...есть способ! Придётся попотеть, но он того наверняка стоит! Есть лишь один-единственный шанс изменить судьбу и попросить валар о бессмертии, и они не смогут мне отказать. О да, эта авантюра опасна, безрассудна, просто смертельна! Но победитель получит всё.

Я должен убить Моргота.

====== Часть десятая, героическая. ======

Долго ждал Сион подходящего времени для своей затеи. Прошло несколько месяцев, и наступил его день рождения.

Много подарков получили братья, но о главном своём желании они должны были сказать сами.

И сказали Сион с Силивреном в один голос: “Разрешите нам двоим пойти на охоту, дня на три-четыре, поскольку хотим мы испробовать свои силы”.