Текст книги "Время — деньги (СИ)"

Автор книги: Старки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Наша система выстрадана и подчиняется только одному – высшему благу Земли. Уже однажды дефективная культура и неконтролируемое размножение довели планету до коллапса. Я знаю, что ты получил образование, хотя и не знаю где… Так вот, ты должен знать, что 16% рождающихся неполноценны и не смогут самостоятельно обеспечивать себя, окажутся иждивенцами на плечах общества и природы. Ещё около 20% имеют дурную наследственность и непременно станут деградантами, причиняя колоссальный вред. Мы сегодня можем вычислить и тех, которые несут в себе зачатки сложных патологий: сердечная недостаточность, гепатит, рассеянный склероз, диабет, эпилепсия, астма. Таким нельзя иметь потомство! До сих пор иногда рождаются дети, лишённые всякого иммунитета: они – потенциальные распространители болезней христовой эры – чумы, эболы, гриппа, СПИДа…

– И одних вы истребляете либо в утробе матери, либо потом, беспомощных младенцев. Других стерилизуете и помещаете в гетто, не разрешая развивать дефективную культуру! А сама госпожа-протектор с удовольствием пользуется артефактами погибшей и такой дефективной культуры: пьёт вино, любуется Ван Гогом, декорирует свои кабинеты древними шпалерами, и, подозреваю, этот светильник какое-нибудь «солнце авангардного дизайна» сваяло…

– Да, это Карим Рашид, начало двадцать первого века, – гордо сказала Павэ.

– Что и требовалось доказать! А кто вам сказал, что именно вы должны определять норму и границы дефективности? Если Бог создал человека с синдромом Дауна или с квазигендерным дефектом, значит у него есть какой-то план для этих людей.

– Бог? Мы вымарали это слово из своей лексики. Наш Бог – рацио! Разум и благо природы! А мой Бог вот! – она порывисто сняла с пальца массивное кольцо и торжественно продемонстрировала. И я понял, что дамочка несколько под шофе, видимо ожидая, когда я очнусь, изрядно понаслаждалась вином.

– Хм… очередной супер-дизайнер? Фаберже или Тиффани?

– Это ключ-печать. Здесь, – она потрясла кольцом, – и казна Интерры, и вход в базу данных, и сама власть. Здесь всё! Впрочем, это тебе неинтересно, – она положила кольцо в пустой бокал. – Ты – наше ЧП! Сбой в отлаженном механизме. С одной стороны, ты уникален, блондин! Можно было бы попробовать возродить эту расу. Но с другой стороны – ты угроза, ибо непонятно, откуда ты взялся и на что ты способен. Например, сегодня. Как ты смог обнулить коды почти всех замков в Интерре? Своим римером ты этого сделать не мог. А как?

– Я знаю волшебное слово, – ехидно улыбнулся я, понимая, что треугольник Марка выронил в камере у Яна. – «Сим-сим, открой дверь!»

– Ну и вот это твоё глупое бесстрашие и упрямство! Ты знаешь, что мы можем сделать с тобой? Мы дистиллируем твой мозг, и ты превратишься в растение – красивое, тупое и послушное.

– Нет, госпожа-протектор, вы это не сделаете! Вам интересно, откуда я пришёл, кто я такой! А если я превращусь в растение, то вы уже точно никогда не узнаете этого! Вам же хочется власти над всем, в том числе над тем, что вам пока недоступно!

Ада вдруг хитро улыбнулась и подошла ко мне вплотную, оперлась на мои колени. Блин, неудобно, я всё-таки голый… Когда её лицо стало таким близким, я разглядел слабые морщинки и что-то такое в глазах, что понял – ей не меньше сорока.

– Да, ты прав, я пока не буду тебя дистиллировать! Но у меня есть то, чем воздействовать на тебя. Твой друг – Ян. Или он тебе не друг? Дефективный поэт-романтик запал в сердце загадочному пришельцу с птичьим именем? Мы дистиллируем его, а потом найдём и Полу…

Значит, Поле удалось бежать! Но эта мысль меня не взбодрила, так как нужно было спасать Яна. И я знаю только один способ, как это сделать… Хотя сомнительно, что это поможет. Рискну:

– Я обещаю, всё расскажу! Но взамен на жизнь Яна и Полы, взамен на их здравый рассудок, я могу купить их свободу!

– Купить? Ты же отдал все свои сокровища за штраф за недопустимое добрачное сожительство?

– Не беспокойтесь! У меня ещё есть. Не меньше! Я плачу гольдерами.

Ада выпрямилась, отошла в сторону и уставилась в ночное небо Ван Гога. Что-то выцеливала и продумывала.

– Я согласна! Всего-то два никчёмных человека!

– Но сначала вы издаёте приказ об освобождении Яна и отзываете форсеров с поисков Полы!

– Нет проблем! – она обошла стол, приложила руку на матовую поверхность – и высветился монитор; потом вытащила из бокала кольцо с печатью и приложила его к монитору – что-то пискнуло и зашумело. Прозвучал женский голос:

– Порт для отправки декреталий открыт. Пожалуйста, говорите.

– Я, Ада Павэ, от лица землян, приостанавливаю поиски Полы Мартен, «эйч-ай», профиля «эс», – торжественно сказала протекторша.

– Декреталий номер 765 отправлен, – сообщил голос.

– Теперь Ян! – потребовал я.

– Нет, теперь ты! Сначала плата, а потом я диктую повеление. Видишь, система ждёт… Давай свой ример!

Я слез с кушетки и подошёл к столу. Обманет или нет? Я плачу за Яна, называю цифру и исчезаю. Вернусь завтра и попробую ещё раз: либо ещё раз спасти Яна, либо помочь Люку начать борьбу за равенство. Я приложил свою левую ладонь к маленькой руке Ады.

– Передаю тринадцать гольдеров! Весь счёт! – В ладони кольнуло, в голове тут же застучали бешеные барабаны. Подумал, как бы мне в своём времени голым не оказаться. Хриплю в лицо этой алчной диктаторши: – Говорите про Яна!

– С удовольствием! – весело сказала она и опять нажала на красную панель на мониторе. – Я, Ада Павэ, приказываю подразделению психологической защиты провести дистилляцию второго уровня для «эйч-ди» Яна Мартен, сейчас, в течение получаса. Выполнять!

– Декреталий номер 766 отправлен, – объявил женский голос. А у меня сразу заглохли все барабаны! И какой-то вакуум в голове повис облачным комом!

– У нас была сделка! – заорал я, понимая, что выгляжу наивным голым дураком. – Вы обещали! Я заплатил!

– Считай, что ты подарил мне свои гольдеры. Никаких сделок! Я и поиски Полы только приостановила. Это для того, чтобы ты осознал мою силу и не вздумал брыкаться. Если я поверю в твой рассказ, обещаю, что оставят тебе жизнь, а Поле только вычистят плод.

Ах, подарил? Ну что ж… Такова судьба: видать, моё настоящее время не тусклый 2014 год, а этот футуристический дурдом. Я отошёл от стола и опять взобрался на кушетку.

– Значит, вы лгунья? Впрочем, об этом наверняка узнают люди. Госпожа-протектор, которая всегда обходилась только казёнными номерами, скромница и аскет, вдруг приобрела домик в самом безопасном номе Интерры? Каком?

– Сиберии.

– Хватит гольдеров на дом?

– Если добавить около восьми… то хватит, – самодовольно парировала она. – Но я не собираюсь изменять свой образ жизни. Мне не нужен дом.

– Что же вы купите? Надо, чтобы денежки работали, приносили новый доход или удовольствие!

– Я потрачу деньги на удовольствие, будь уверен. В Альпенике есть партия контрафактного вина кьянти середины XXI века. Вот я и потрачусь!

– Контрафактного? Как же госпожа-протектор покупает такой товар? Неужели лично встречается с диггерами?

– Что ты! – Ада приторно улыбалась. – Это так просто: смотри! Я ищу службу безопасности нома Альпеника, – её пальцы побежали по монитору, и тот послушно замигал. – Там у меня есть человечек, некий Маурицио. Я через подставной аккаунт выплачиваю ему внушительную сумму, – она прикладывает руку к красному полю монитора и объявляет: – Перевод, гольдерный счёт обнулить. Оп! И человечек побежал исполнять свой преступный долг! Он даже не знает, кому он продал товар, отобранный у диггеров! Как только вино доставят, Маурицио поплатится за свои преступления. Что-то зашумело в голове…

Госпожу-протектора зашатало, она потянулась за бутылкой. Но там вина не оказалось. «2014 год» испит до дна и больше не вернётся! Ада растирала виски… Я-то мог представить то, что она сейчас чувствует. Но нужно действовать!

– Госпожа-протектор, я расскажу, откуда я родом…

– Не сейчас, что-то мне нехорошо. Никогда такого не было. Нужно вызвать медиков.

– Нет, это важно! Дело в том, что я не из этого времени. Я родом из того мира, который разрушила катастрофа 2122 года… – я поднажал на последнюю дату.

– Две тысячи сто двадцать первого! – автоматически поправила меня Ада Павэ и попыталась выключить систему, что приветливо мерцала широким монитором. Нет! Нельзя этого допускать! Я подскочил и невежливо толкнул слабеющую женщину подальше от стола, так, чтобы она не схватила кольцо. Вдруг оно золотое! Ада неловко упала на ворсистый пол, шевеля губами как рыба. Я расслышал:

– Что со мной? Тик-тик… Что со мной?

– Да… выглядите неважно…

Вот как это выглядело! Вот почему заорал Ричард II! Кожа женщины вдруг побледнела, истончилась, исчезла, на мгновение оголяя красную сущность человека, но потом обесцветилась и она, всего три секунды – и уже лишь некий фантом, слабое свечение от госпожи-протектора. Ещё секунда – и ничего нет! Уф-ф-ф… Возможно, то, что я сделал сейчас – это убийство. Но ведь она окажется во время испытаний на планете: раз уж она без дефектов, то выживет! А нет? Что ж, естественный отбор! Её же теория! А тринадцать золотых? Не останутся ли они навсегда там, в 2121? Может, их сожрёт и расплавит огненное нутро Земли. А может, эти золотые и сейчас лежат где-нибудь под мёртвым городом… И когда-нибудь диггеры… Стоп! Ян!

Я подошёл к монитору. Непонятный мне интерфейс… Зато есть строка поиска: ввожу «декреталии». Сразу цвет экрана сжимается и образует новые панели, на одной написано: «диктовать». Нажал.

– Порт для отправки декреталий открыт. Пожалуйста, говорите, – знакомый уже голос.

– Кхе, кхе, – прочистил горло я. – Я, Фома Чиж, от имени здравого смысла и нравственности, отменяю распоряжение номер 766, остановить дистилляцию Яна Мартена.

– Декреталий номер 767 отправлен.

Но, наверное, этого недостаточно. Нажал ещё раз.

– Я, Фома Чиж, исполняющий обязанности и доверенное лицо протектора одиннадцати номов, повелеваю всем кураторам фамилий проинформировать сословие «эйч-ди» о благах Интерры и начать подготовку для воссоединения людей разных геномов.

– Декреталий номер 768 отправлен.

– Я, Фома Чиж, приказываю остановить работу Евгенуса и его филиалов по всем номам. Остановить все операции по дистилляции и стерилизации.

– Декреталий номер 769 отправлен.

Хотелось ещё что-нибудь надиктовать. Но сдержался: во-первых, нужно найти Яна. Во-вторых, с наскока можно напридумывать такого маразма, что даже родные депутаты минувшей эры бы подивились. Ограничился только тем, что нашёл «личные данные» протектора и ввёл своё имя. Временно! Клянусь, временно! А потом прикоснулся к панели «выключить». Цветность медленно исчезла. Схватил с панели кольцо-печатку. Большое… Надел на средний палец правой руки. Надо бежать за Яном, только вот я голый… В этом кабинете нет ни намёка на одежду! Только белая простынь на кушетке. Вот я и завернулся в этакую римскую тогу.

В коридорах Интерры ажиотаж: мало того что новость о революционных распоряжениях сотрясла всё основание их недефективной стабильности, так ещё и римский сенатор с голым задом расхаживает! Плевать на изумлённые взгляды! Всем демонстрирую кольцо, получается неприлично. И то, что они не знают, что такое «фак», вызывает во мне приятное чувство превосходства. Я спешу в чёрный сектор. Надеюсь, они не успели начать дистилляцию…

Служащие Интерры выглядывают из дверей, шепчутся за спиной. Но я почти ориентируюсь уже в здании, только пару раз спросил, как дойти до изолятора. Около входа в чёрный сектор дежурил уже не Рон, а какой-то парень с негроидным носом. Он растерялся. Тогда начал я.

– Во имя блага Земли и от имени протектора, как исполняющий его обязанности, – я театрально поднимаю окольцованный «фак», – приказываю привести Яна из фамилии Мартен из камеры 1113.

– А-а-а… Его увезли на дистилляцию… – блеет охранник. И я был близок к истерике, как позади услышал:

– Фома! Я здесь! – Я обернулся – по коридору на мибисите везли Яна. Не растение! Улыбается! Я успел! Ах ты, татуированный поэт! Приказываю:

– Освободить!

И форсеры безропотно отжимают скобы на подлокотниках. Ян свободен, и он обнимает меня. Его тепло показалось таким знакомым и таким родным. Он прошептал в самое ухо:

– Спасибо! Останься, не уходи никуда больше…

– Господин! Я понимаю, что это вы сейчас исполняющий обязанности протектора одиннадцати номов, – вдруг в мой ещё неосознанный хэппиэнд вмешался голос. Передо мной стоял немолодой человек в одежде форсера, но со значком в виде лаврового венка у шеи. – Я командующий службы безопасности Дамна, мне необходим приказ протектора, так как на территории зоны «эйч-ди» сложилась опасная ситуация. Мы не можем самостоятельно принять решение о применении средств ликвидации. Это решение выдаёт только протектор. Но поскольку наша база данных показывает, что уважаемая Ада Повэ безвременно отсутствует, а государственная печать передана вам, то я жду приказания от вас…

– А что случилось? Объясняйте внятно! – попытался отреагировать я строгим голосом.

– Волнения. Боюсь, что массовые. И это рядом с «Интеррой».

– Пойдёмте! – И главный форсер, Ян, какие-то незнакомые «эйч-ай» и, разумеется, я направились к выходу из здания. Дверь открыта. Снаружи в шеренгу вдоль здания стоят форсеры: все как один – расставив ноги на ширине плеч и сжав руки за спиной. Мы вышли на улицу. Примерно в ста метрах толпа в тёмных костюмах. Человек триста-пятьсот, так сразу и не определишь. Я смело спускаюсь с единственной ступеньки крыльца и делаю несколько шагов в сторону толпы.

– Господин, опасно! – кричит мне шеф жандармов.

– Нет! – Подходит сзади Ян. – Это друзья, смотри, вон Люк и рядом с ним Пола!

Они пришли спасать меня? Их привела Пола? Каким образом Люку удалось так быстро собрать народ? Чёрт! Как это здорово! Мы победили! И я показываю свой фирменный «фак» с блистающим «кольцом всевластья» так, чтобы все видели. Чтобы и судьба узрела: имел я её настырность! Вот он я – король мира в простынной тоге, открывающей коленки, стою здесь рядом с тем, кто мне так интересен, и Пола не подвела, машет мне рукой, и Люк… Люк, узнав меня, увидев кольцо и мою радостную морду, вдруг выбегает мне навстречу срывает с уха датчик и подкидывает в воздух!

– Свободе-е-ен! – кричит он. – Свободе-е-ен!

И почти сразу же – салют свободы над толпой за его спиной! Все посрывали эти датчики, и они взмыли вверх!

– Свобода-а-а! – пока неуверенно прогудела толпа.

– Свободен, – сказал я тихо самому себе.