Текст книги "Дракон и солнце (СИ)"
Автор книги: StarGarnet
Жанры:
Попаданцы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Мы им кто, няньки? – взвился Салокнир.
– Да, няньки!
Джон молча смотрел на расфырчавшихся драконов, подозревая, что этот спор происходит уже не в первый раз. Наконец он решился их перебить:
– Куда улетел Алдуин?
– А? – драконы обернулись к нему и словно бы удивились, что рядом с ними есть кто-то еще.
– Алдуин. Куда он направился?
– Скорее всего в Совнгард, – предположил Партурнакс. – Он сказал правду, там нет Времени. Это некросфера, живущая волей мертвых, которые хотят оставаться мертвыми. Там он сможет протянуть подольше и там он питается. Восполняет душу, которую почти полностью развеяло.
Джон посмотрел на сияющие снежинки и наконец-то понял, что это такое.
– Не только здесь, – мрачно сказал Партурнакс. – Во всех временах.
– Бедняга, – вздохнул Салокнир.
– Ага, – глумливо поддел его старший. – Что ж ты и ему барашка не предложил?
– Да как-то забыл.
– Это мой барашек!
– Тинвак!
– Слушайте, уймитесь! – рявкнул Джон и взлетевшие было драконы рухнули обратно на землю, изумленно переглядываясь. – Вы же понимаете, что его надо найти!
– Найти, чтобы что? – въедливо спросил Салокнир.
Джон развел руками. Его взгляд упал на Древний Свиток.
– Ну… чтобы собрать его душу из всех времен? Я просто предполагаю.
Драконы опять переглянулись.
– Смотри-ка, соображает.
– Какой молодец. Но мы не знаем, как туда попасть.
– А кто знает? – устало спросил Джон.
– Одавинг? – Салокнир глянул на Партурнакса.
– Вероятно… Но он же вредный.
– А пусть наш малыш поймает его в хофкаседжуне.
– Там?.. Да как у тебя язык повернулся! – взревел Партурнакс. – А Нуминекс? Ты уже забыл?!
Джон переводил взгляд с одного дракона на другого и наконец сказал:
– Я вообще перестал понимать, о чем вы.
Партурнакс тяжко вздохнул и повторил:
– Нуминекс. Наш друг. Древний ярл поймал его и держал как живую игрушку. Драконий Предел перестроили в драконью тюрьму. Я навещал его, когда мог… Он почти сошел с ума. Даже не помнил своего имени.
Джон ошеломленно смотрел на него, не веря собственным ушам. Но потом он стал вспоминать…
Череп дракона над троном ярла. Неужели?..
– Я помню, – мрачно сказал Салокнир. – Но поймать-то Одавинга надо!
– Может, ты и прав, – хмуро ответил Партурнакс. – Поговори с ярлом, малыш. Убеди его.
Джон покачал головой. Чем дальше, тем печальнее все это выглядело.
– Допустим, я смогу убедить ярла. И как я позову Ода… Одавинга, правильно?
– Просто крикни его имя, сам прилетит.
– Еще как прилетит. Очень вредный. Любит бузить.
– Это ты любишь бузить, – вздохнул Партурнакс и повернулся к Джону: – Вот смотри, Од А Винг. Од – это Снег, видишь, он твой тезка. А – Охотник, Винг – Крыло. Сиди ровно, сейчас объясним…
Объяснили. После этого Джон понял, что сегодня, да еще и среди ночи, он уже никуда не поедет. Впечатлений, как и лечебных зелий, для одного дня оказалось слишком много и ему снова захотелось спать. Попросив не будить до утра, он заполз под стену в сугроб и заснул в обнимку с Призраком.
К счастью, в ту ночь ему не снилось ничего.
========== Глава 13. Перемирие ==========
Поутру он рассказал Арнгейру, что собирается ловить Одавинга в замке ярла Балгруфа. Ответ монаха был вполне ожидаем:
– Ну, ты его лишку-то не обижай.
– Обо мне, я смотрю, ты вовсе не беспокоишься, – вздохнул Джон.
– Ты Избранный, что с тобой сделается. К тому же подозреваю, что тебе придется куда сложнее с ярлом, чем с Одавингом.
– Согласен, – кивнул Джон. – Но не будет же он сидеть сиднем, пока Алдуин жрет чужие души – что, кстати, все-таки свинство.
– Это лишь половина правды, – скривился Арнгейр.
– А вторая половина?
– А вторая – для чего он это делает. Душа, она как ветер. Поймай ветер в кувшин – останется ли он после этого ветром? Раньше Алдуин забирал души из Совнгарда и выпускал их в новые потоки. А потом… перестал.
– Партурнакс сказал, он ими питается.
– Да, – закручинился Арнгейр. – Бедная зверушка. Выживает как умеет.
*
С ярлом и в самом деле было сложно. Он тут же всполошился, припомнил Джону его же собственные слова о том, что все вокруг деревянное, а потом еще и присовокупил веское замечание, мол, война, Улфрик на пороге.
Сноу, устав от споров, не менее веско сообщил, что Алдуин вернулся, а стало быть, Улфрик тут не главная из бед.
– Алдуин? – обмер ярл. – Но как вообще с ним сражаться?
– Никак. Вам и не надо. Вам надо лишь помочь мне заманить сюда дракона, – терпеливо повторил Джон и с отвращением взглянул на череп над троном.
Ярл задумался и наконец вспомнил, что он ярл.
– Хорошо, Драконорожденный, – хлопнул он ладонью по подлокотнику. – Я помогу тебе. Но сперва ты поможешь мне. Все это время Вайтран сохранял нейтралитет, но Туллий и Улфрик следят за нами как коршуны. Они не упустят возможности прибрать к рукам мой город, как только мы отвлечемся на ловлю гадов.
– А если я уговорю их на перемирие? – спросил Джон и мысленно прикинул, насколько такая затея вообще осуществима.
– Так я именно об этом. Все норды уважают Седобородых. И если те призовут стороны к переговорам, Улфрик и Туллий должны будут откликнуться.
– Это я могу устроить, – кивнул Джон.
Но не тут-то было. С Арнгейром оказалось еще сложнее, чем с ярлом.
– Мы политикой не занимаемся, – уперся он. – Мы блюдем нейтралитет.
– Ярл Лошадка тоже блюдет нейтралитет, – рассердился Джон. – В отличие от Алдуина, Улфрика и Туллия. Но есть призрачный шанс, что последние двое к вам прислушаются. Вас же все норды уважают.
– Улфрик никого не уважает, – покачал головой дед. – Я его хорошо знаю, он же учился у нас когда-то. А впрочем, он ведь себя королем мнит. Должен хоть вид сделать, что традиции что-то значат…
Монах распушил бороду, подумал и наконец согласился:
– Ладно, пусть приезжают.
*
– Что едите сегодня? – поинтересовался Джон, поднявшись к драконам.
– Олешков, – довольно ответил Партурнакс. – Салокнир наловил.
– Вы не лопнете? – с сомнением глядя на горы костей, спросил Сноу.
– Не знаю, – ответил старый дракон и призадумался, глядя на свое пузо.
– Тебе бы прогуляться, кости размять, – совсем ни на что не намекая, сказал Джон. – До Солитьюда, например. Или Виндхельма.
– Перемирие устраиваешь? – захихикал Салокнир. – Ну-ну, успехов.
– Я не могу до Солитьюда, – отмахнулся Партурнакс. – Мне надо Тид-Аран сторожить. Пусть тебя молодежь отнесет.
Джон повернулся к Салокниру с самым жалобным выражением лица, на какое был способен – а способен он был на многое.
– Нет, ну я не могу, когда он так смотрит, – возмущенно завозился тот, бросив обгрызенную кость. Джон продолжал горько и обреченно смотреть. Наконец драконье сердце не выдержало убойного щенячьего взгляда и ящер сдался: – Ладно, залезай, малыш.
– Надо бы тут прибрать, – задумчиво проворчал Партурнакс и начал меланхолично кидать кости вниз с горы.
*
– У нас в Легионе теперь что, в замок пускают кого попало? – раздраженно вопросил Туллий, отрываясь от Очень Важной Военной Карты.
– Да, – серьезно ответил Джон. – И кого попало не разбираясь казнят.
Генерал от такой наглости нахмурился, сурово надулся, а потом вдруг вспомнил:
– Цаца в черном!
– Также известная как Довакин, – усмехнулся Сноу. – Хадвар, надеюсь, уже сюда добрался?
– Добрался, – кивнул Туллий. – Который день рассказывает, как почти что убил того дракона.
– Того дракона зовут Алдуин. И в связи с ним у меня послание от Седобородых.
Генерал был весьма удивлен.
– И что старым отшельникам от меня потребовалось?
– Чтобы вы с Улфриком прибыли к ним и заключили перемирие. По крайней мере, на то время, пока я буду разбираться с концом света.
Ответ можно было легко предугадать. “Не для того Империя цвела”, “смерть предателям” и “плевать на суеверия” из генерала так и сыпались. Джон слушал его некоторое время, но потом решил прервать:
– Генерал, я вас понимаю лучше, чем вы могли бы подумать. Но дайте мне сперва спасти вас от конца света, а потом можете воевать дальше. Разве я о многом прошу?
– Да не то чтобы, – крякнул Туллий. – А Улфрик? Он согласен?
– Согласен, – не задумываясь и не моргнув глазом, ответил Джон.
*
Виндхельм Джону не понравился. Мост, ведущий от конюшен к городу, навевал воспоминания о винтерфелльской крипте, да и сам город, весь как есть, смотрелся огромным мрачным кладбищем. Строго говоря, это было недалеко от истины.
Джон закутался в плащ, уберегаясь от стылой метели, и мрачно подумал, что Салокниру, полетевшему купаться в горячих источниках к югу от города, наверняка сейчас куда лучше, чем ему. Не говоря уж о Снарке, которого он и вовсе оставил гостить в Хротгаре и объедать монахов.
Дворец Королей приближался и выглядел так же погребально, как и все остальное. Входя в двери, Джон чувствовал себя так, словно вошел в чужую могилу.
Улфрик сыскался неподалеку, прямо в тронном зале. Не успел Джон подойти, как тот сам заговорил:
– Я тебя помню… Ты был с нами в Хельгене!
– Был. Но не с вами, – покачал головой Джон.
– Что ж, – загудел Улфрик, – думаю, к нынешнему времени ты успел повидать достаточно, чтобы понять, как страдает наша родина! Присоединяйся и вместе мы освободим Скайрим от имперских кровососов!
Джон меланхолично поднял брови, всем своим видом выражая нежелание воевать за идиота, и сказал:
– Тебе послание от Седобородых.
– Настолько важное, что приносит его сам Довакин? – съязвил Улфрик, недовольный отсутствием у гостя всякого энтузиазма.
– Еще важнее. Алдуин вернулся.
Проняло, понял Сноу, глядя в глаза Улфрику. И притом куда сильнее, чем генерала, хотя и тот проявил долю беспокойства.
– Ал…
– Да, Алдуин. Да, конец света. Мы все умрем и наши души пожрет чудовище, – скучно перечислил Джон, едва узурпатор раскрыл рот.
– Зачем… – Улфрик все же попытался что-то сказать, но Сноу поднял ладонь, требуя внимания:
– Седобородые зовут тебя в Высокий Хротгар для переговоров о перемирии. Либо вы с Туллием придете к соглашению и дадите мне время отменить конец света, либо мы все умрем. И никому из нас это не понравится.
– А что эта имперская собака, он согласился? – заинтересовался цареубийца.
– Разумеется. Да у него и выбора не было.
– Хорошо, – решил Улфрик. – Я приду на переговоры. И дам псу Туллию последний шанс убраться из Скайрима живым.
То есть про Алдуина мы уже забыли, вздохнул Сноу.
– Давно хотел спросить, – промолвил он, придержав свои мысли при себе. – Зачем ты убил Торигга?
– Скайриму нужен сильный король, – провозгласил Улфрик напыжившись. – И я вызвал Торигга на поединок при множестве свидетелей. Это не было убийством.
– Многие считают иначе.
– Обычаи и честь не позволят королю отказаться от поединка. Даже слабому, – пожал плечами узурпатор. – Но шансов у него действительно не было.
– Понимаю, – кивнул Джон. – Увидимся в Высоком Хротгаре.
*
Народ постепенно стекался в монастырь. Первым показался ярл Нейтральная Лошадка, затем генерал, а вместе с ним – легат Рикка и ярл Элизиф, пребывавшая в непримиримом настроении. Явилась Эленвен, которую Джон вовсе не ожидал здесь увидеть. Честно говоря, после той достопамятной вечеринки он надеялся больше никогда с ней не встречаться.
– А вот и ты, Джон Сноу, – поприветствовала она его вредной улыбочкой. – Теперь я знаю, кто ты на самом деле.
– Да все знают, – пожал плечами Джон. – Я этого никогда и не скрывал.
Эленвен весело рассмеялась и у него мелькнула внезапная мысль, что ему понравилось бы беседовать с ней о том о сем, будь обстоятельства более благоприятными. В отличие от некоторых, с кем он столкнулся в Скайриме, Эленвен была по-настоящему умна. Впрочем, ему ли жаловаться. У него для бесед есть аж целых два дракона.
Потом заявились Клинки, которых никто не приглашал и уж совсем никто не ждал. Они долго препирались с Арнгейром в дверях и в конце концов он все-таки пустил их погреться.
Последним прибыл Улфрик в компании своего советника и генерала – хрипатого мужика с медведем на голове.
– Ну вот, – развел руками Арнгейр. – Тебе все-таки удалось. Собрал у нас здесь целую толпу неуравновешенных недоумков. А лошадь твоя опять навалила кучу во дворе.
– Над лошадью я не властен, – отперся Сноу. – Снарк животина вольная, свободолюбивая. А насчет остальных… Этим я тут гадить не позволю, не волнуйся.
Недовольно бурча, Арнгейр с братьями проводили народ в зал заседаний. Участники переговоров начали рассаживаться вокруг массивного каменного стола, в процессе перебрасываясь едкими замечаниями и плохо завуалированными оскорблениями. Джон занял место во главе стола, ожидая, когда все угомонятся, но не тут-то было.
– Как вы посмели притащить ее на переговоры? – выпятился Улфрик, тыча обвиняющим перстом в сторону Эленвен.
– Ну, началось, – пробормотала Рикка.
– Я имею полное право здесь быть, – сладко улыбнулась Эленвен, – дабы проследить, что условия Конкордата не будут нарушены…
– Она – часть имперской делегации, – отрезал Туллий. – Ты не будешь указывать мне, кого брать с собой!
– Пожалуйста, – буквально простонал Арнгейр. – Давайте перейдем к переговорам…
– Мне сидеть за одним столом с Талморской дрянью! – продолжал бушевать Улфрик. – Или уйдет она, или я!
Джон решил, что пора вмешаться.
– Никто никуда не уйдет. Все присутствующие находятся здесь потому, что я посчитал это уместным, необходимым или хотя бы безвредным.
– Переговоры… – снова жалобно попытался Арнгейр.
– Я хочу кое-что сказать, – уперся Улфрик.
– О боги, – прошептала Рикка. Джон ее прекрасно понимал.
– Единственнная причина, почему я согласился прибыть, – продолжал Улфрик, – это драконья угроза. Больше нам говорить не о чем. Разве что Империя готова сдаться.
– Драконы – это единственная причина, почему тебя вообще позвали, – отпарировал Туллий.
– Давайте все-таки начнем, – уныло предложил Арнгейр. Он явно не ждал от переговоров многого. – Ярл Улфрик, генерал Туллий. Это собрание беспрецедентно. Мы здесь по просьбе Драконорожденного. И я надеюсь, что переговоры будут проходить в духе…
– Мы хотим Маркарт, – перебил старика цареубийца.
– Совсем рехнулся?! – рявкнула Элизиф, до этого молча сверлившая мятежного ярла глазами. – А Зубчатую Корону тебе не отдать?
– Нельзя отдать то, чем не владеешь, – Буревестник был, оказывается, не чужд некоторой мудрости. К удивлению Сноу он добавил: – Сам возьму.
– Ах ты паршивец!..
– Ярл Элизиф, позвольте мне вести переговоры, – попытался успокоить ее генерал, но вдове еще было что сказать:
– Генерал, вы же не станете его слушать! Этого убийцу…
– Ярл Элизиф, – Туллий чуть повысил голос и чувствительно сдавил ее руку повыше локтя. Когда безутешная красавица унялась, генерал повернулся к оппоненту: – Улфрик, ты же не думаешь, что тебе просто возьмут и отдадут Маркарт?
По лицу Улфрика было видно, что именно так он и думает. Некоторое время генерал разглядывал эту наглую рожу, а потом взял да и перекинул всю ответственность на Джона:
– Драконорожденный, мы собрались здесь по твоей просьбе. Чего, по-твоему, стоит Маркарт? Что нам запросить взамен? Рифтен?
Сноу встрепенулся. Маркарт, Рифтен… Да ему-то откуда знать! Все, что он помнил про Маркарт, это то, что на карте его обозначают бараньей головушкой.
– На ваше усмотрение, генерал, – изящно увернулся он от выбора.
Арнгейр внимательно посмотрел на него, и Джон начал догадываться, что Партурнакс уже разболтал монахам о его иномирном происхождении.
– Рифтен, – провозгласил лидер Седобородых, помогая Джону выпутаться, – вполне достойная цена Маркарту. Ярл Улфрик, принимаете ли вы такие условия?
– Пфа! – громогласно высказался Буревестник и гордо скрестил руки на груди. – Так и знал, что с Империей ни о чем нельзя договориться! А если вы думаете, что сможете удержать Маркарт…
– Конечно, сможем, – фыркнул в ответ Туллий.
– Прекратите! Неужели вы не идите общей картины? – Эсберн, сидевший до этого в тени так скромно, что о нем все забыли, неожиданно взял слово. – Сидите и спорите о чепухе!
– Дельфина, он с тобой? – Улфрик обратился к ней как к старой знакомой, и Джон мысленно это отметил.
– Со мной.
– Ладно. Но пусть выбирает выражения.
– Алдуин вернулся! – вскричал Эсберн. – И он становится сильнее с душой каждого солдата, убитого вами на поле боя!
Не становится, подумал Джон. Лишь оттягивает неизбежное…
– Да, Алдуин вернулся, – вспомнил Улфрик. – И нам всем есть что терять. Давайте вернемся к переговорам. Эти условия мне не нравятся. Я требую, чтобы вы помимо Маркарта сдали Фолкрит и…
– Может, весь Скайрим сдать? – вспыхнул Туллий.
– А пусть Драконорожденный решает, – Улфрик барски откинулся на спинку кресла. – Ведь это он нас тут собрал.
– Да, собрал, – медленно произнес Джон. – И у меня, знаете ли, свое представление о перемирии. Никто никому ничего не отдает. Никаких споров о территориях, никаких требований. Ваши войска остаются там, где они есть. Никаких боевых действий и тайных вылазок. Никто ничего не приобретает и не теряет. Вот перемирие, которое мне от вас нужно.
Туллий задумчиво покивал. Такой вариант его, похоже, устраивал.
– И даже Драконорожденный предает Скайрим, – скорбно вздохнул Улфрик, король драмы, который явно не знал, когда пора заткнуться.
Джон уставился на него в упор.
– Слышать это весьма оскорбительно, – холодно заметил он.
– Ты мог бы прекратить эту войну здесь и сейчас! – с надеждой воззвал к нему ярл Виндхельма. – И если Скайрим тебе дорог, ты примешь сторону того, кто станет истинным королем!
– Я не считаю тебя королем, – был ответ. – И уж тем более истинным.
Элизиф охнула в повисшей тишине.
– Ты бунтовщик, который ослабляет Империю к выгоде третьей стороны, – продолжал Джон и, не отводя взгляда от Улфрика, добавил: – Эленвен, не надо фыркать. И ты и я знаем, что это так. Но сейчас речь не о политике. Улфрик, ты соглашаешься на мои условия?
– Они неприемлемы, – заявил Буревестник.
– Почему?
Внезапный вопрос застал Улфрика врасплох и он замешкался с ответом.
– Просто он знает, что не может победить своими силами, – хмыкнул Туллий.
– Хорошо, – мягко, почти ласково сказал Джон, устав от препирательств. – Тогда поступим так. Победи меня в поединке – и ты получишь Маркарт и Фолкрит.
Зал наполнился беспокойными шорохами, головы тревожно завертелись. Тень Рамси, болтоновского бастарда, предостерегающе зареяла над плечом Буревестника.
– Я не могу драться с тобой, – оторопел Улфрик. – Ты Драконорожденный!
– И что?
– Это был бы неравный бой!
– Король, – веско сказал Джон, старательно подавляя усмешку, – не может отказаться от поединка.
Элизиф злобно расхохоталась. Мужик в медведе – сразу видно, душа прямая, незамысловатая – смотрел на своего лидера новым и вовсе нелестным взглядом.
– Король должен принять вызов, – подтвердил он, напоминая о столь любимых узурпатором древних традициях.
– Если я убью тебя, мы все обречены! – попытался вывернуться Улфрик.
– Речь шла о том, чтобы победить, а не убить, – поправил его Джон. – Это, знаешь ли, не одно и то же. Впрочем, если мы не достигнем перемирия, мы все равно обречены. А мы его не достигнем, ведь ты пришел лишь для того, чтобы воспользоваться безвыходной ситуацией и ухватить кусок послаще. К тому же ты вряд ли способен меня убить.
– Постойте, постойте! – наконец отмер Арнгейр, до того пребывавший в глубоком ступоре. – Вы в священном месте, в преддверии чертогов Кинарет! Здесь не должна проливаться кровь!
– И не прольется, – заверил его Джон. – Сперва мы спустимся вниз.
*
– Ран Дрем Дайн! – то и дело разносилось над семью тысячами ступеней. Ульфрик спотыкаясь тащился вниз, пока Джон погонял его Пастушьим Криком, а вся честна компания шла следом, как на народных гуляниях. На поединок самозванец так и не согласился и теперь получал по заслугам.
– Позор! – это слово тоже раздавалось над снегами довольно-таки часто.
Элизиф ликовала.
Они спустились к Айварстеду, где Джон передал Улфрика солдатам генерала, расположившимся в деревне.
– Судите его, делайте что хотите, – сказал он Туллию, – но даже близко не подходите к Вайтрану в ближайшие недели.
– Что ж, хоть эта война подошла к концу, – устало, но довольно сказал генерал. – Удачи тебе, Довакин. В твоей войне мы вряд ли сумеем тебе помочь.
– Главное, не мешайте, – усмехнулся Джон и стал прощаться со всей делегацией перед тем, как вернуться на гору и получить выволочку от Арнгейра за злоупотребление силой.
– Все планы нам испортил, гаденыш, – шепнула Эленвен, наклонившись к его уху.
– Врожденный талант, – шепнул он в ответ.
Эленвен опять рассмеялась.
– Спасибо, – Элизиф утерла заплаканные глаза. – Ты прекратил войну. И отомстил за моего мужа…
А еще нарушил святость переговоров, вздохнул Джон.
– Я отправляюсь в Драконий Предел, – сказал ярл Балгруф. – Мы немедленно начнем подготовку.
Джон кивнул и, помахав всем рукой, двинулся вверх по горе. Призрак появился сам собой и теперь скользил рядом, как большое пушистое облачко.
Именно благодаря ему Клинки, появившиеся из-за кустов, не стали для Джона неожиданностью.
– Зачем вы там прячетесь? – дружелюбно спросил он, ероша Призраку мохнатый загривок.
– Мы знаем о Партурнаксе, – сказал Эсберн.
Джон легко приподнял бровь, удивляясь сам себе. За последние дни он врал больше, чем, наверное, за всю предыдущую жизнь, и с каждым новым разом прикидываться становилось все проще.
– Молодцы. А что это?
– Партурнакс. Дракон, которого прячут Седобородые, – было непонятно, поверил ли Эсберн в его неосведомленность.
– Ты должен убить его, – приказала Дельфина. Джон равнодушно смотрел на нее и она начала нервничать. – Мы не будем помогать тебе, пока ты не разделаешься с этим чудовищем. Выбирай, Драконорожденный: с нами ты или против нас!
– Как много требований, – протянул Джон. – Разве ты не видела сегодня, что бывает с теми, кто много требует?
Призрак согласно заворчал.
– Когда-то Партурнакс помог Алдуину поработить людей, – снова заговорил Эсберн, видя, что ситуация развивается не так, как представлялось. – И совершил множество ужасных жестокостей. Да, потом он обернулся против своего хозяина и стал помогать людям, но ведь это не делает его лучше.
– Не делает? Почему? – заинтересованно спросил Джон.
– А вдруг он и людей предаст? – выпалила Дельфина. – Раз предатель – всегда предатель!
– Это в большей степени справедливо для идиотов, ну да ладно. Стало быть, по-вашему, нельзя предавать того, кто порабощает людей?
– Можно и даже нужно, но…
– Мне кажется, вы запутались, – мягко сказал Джон. – А еще мне кажется, что вы стоите слишком близко к краю.
До чего же недальновидные люди, вздохнул он мысленно. Их смерть улыбается в шаге от них, а они еще какие-то требования предъявляют.
– Ты… ты что, хочешь убить нас? – наконец-то дошло до Дельфины. – Не его, а нас?
– Не хочу, – он двинулся вверх по ступеням. – Но это не значит, что не могу. И больше не делайте мне таких предложений. Кстати, – он остановился и обернулся, – драконы – не рабы, у них нет хозяев. Они просто братья.
*
Он вернулся обратно в Хротгар глубокой ночью, устав как собака. Арнгейр встретил его кружкой горячего травяного настоя и причитаниями:
– Ты его хоть быстро убил, живодер?
– Вообще не убивал. Его имперцы арестовали.
– Ты его скотиной обозвал, – нудел монах, пока они шли обратно в зал собраний.
– Так он и есть скотина.
– Я имею в виду – Животиной Съедобной.
– Он съедобный.
– И ведь не поспоришь… Но ты нарушил святость переговоров, – они как раз дошли до зала и Арнгейр наконец-то вспомнил подходящее обвинение.
– Думаешь, я не знаю? – Джон отхлебнул из кружки и плюхнулся на стул. – Как тихо… И подумать только, совсем недавно тут так орали.
– Да уж, – закряхтел дедуля. – И все-таки…
– Ну, нарушил, – вздохнул Сноу. – Наврал, обманул. Надо было остаться человеком чести? И пусть весь мир идет в пекло, так?
– Я тебя отчитываю для порядка, – зафыркал Арнгейр. – Понимать же надо.
– А, ну тогда конечно, продолжай. А я хоть поем пока… Кстати, Клинки повелели мне убить Партурнакса.
Дед подавился.
– Я же говорил! – возмутился он, когда прокашлялся. – Предупреждал же! Кровожадные варвары!.. Нашего учителя!..
– Да не мельтеши ты, я ничего такого делать не собираюсь. Кем ты меня вообще считаешь? – сказал он и осекся.
Прошлого не воротишь, сделанного не исправишь. Но больше он не станет убивать тех, кто ему дорог, из-за чужих страхов и туманных предположений.
========== Глава 14. Вопросы доверия ==========
– Клинки сказали, что тебя прямо-таки позарез нужно убить, – сказал Джон Партурнаксу.
Древний дракон издал хитрый квохчущий смешок.
– Смотри-ка, не доверяют. Мудрость в подозрительности. Я бы, – беспечно заявил он, – ни за что не поверил другому дракону. Мы ведь созданы, чтобы править. Стремление к власти у нас в крови. Сам-то разве не чувствуешь?
– Я не люблю править, – признался Джон. – Сперва люди требуют кучу всего, а потом ты же во всем виноват. Но иногда приятно дать им пинка, это правда. Просто чтобы не забывались.
Партурнакс захохотал, а Джон чуть не оглох.
– Понимаю, – наконец сказал он, отсмеявшись. – Что ж, после всего сказанного прозвучит неубедительно, но вот как раз мне верить можно. Я тут сижу, медитирую, обуздываю свою бурную натуру. И каждый день преодолеваю искушение пойти и дать людям пинка. Поскольку править надо уметь в первую очередь самим собой. Да и в конце-то концов, что лучше – сразу родиться хорошим или вырасти над собой?
– Лучше, когда голова варит, – рассудил Джон. – С разумным существом можно договориться, а с идиотом, увы, нет. И это возвращает нас к Алдуину…
– Да, братец совсем плох, – вздохнул Партурнакс. – Окончательно смертным стал.
Джон вдруг задумался над некоторым несоответствием.
– Ты называешь нас смертными, – наконец сообразил он, – но ведь и вас можно убить.
– На время, – кивнул дракон.
– Но душа-то вроде как бессмертна, – продолжал мыслить Джон. – У вас и у людей. Так в чем разница?
– В том, что мы продолжаем прежнюю жизнь, а люди начинают новую.
– А, – понял Сноу и опять задумался.
– Добавь к этому неизвестность и поймешь, почему люди всего боятся. И особенно смерти, ведь это самая большая неизвестность, какую они могут себе вообразить. Хотя… – Партурнакс усмехнулся и лукаво глянул на него: – Вот ты, например. Ты ведь уже умирал. И как оно было?
– Мм… познавательно. Но непередаваемо. Меня спросили, что я там видел, и я ответил – ничего. Это было не вполне правдой.
– Душе трудно навредить, – сказал дракон и устремил печальный взгляд в сторону вихря снежинок. – Но можно. Видишь ли, я ведь не просто так остаюсь здесь все эти века. Я удерживаю частицы души Алдуина в Тид-Аран. Сейчас и во всех временах.
Джон беспокойно обернулся на снежинки.
– А… а что будет, если…
– Если я прекращу? Они разлетятся по Нирну и вернуть ему прежнюю суть станет невозможно даже вместе с Кель. А сделать это надо как можно скорее, ведь Алдуин погибает. Он потратил слишком много сил, возвращая драконов, чтобы те поставляли ему новые и новые души в Совнгард. А они, как ты сам знаешь, не больно-то стараются.
– А если не удастся вернуть его? Что будет, если он погибнет?
– Суть дракона – огонь, пекло, солнце. Когда Алдуин погибнет, его душа возгорится вместе с ним и мир исчезнет в огненном шторме. Даже драконы – и те выживут не все.
Джон безнадежно закрыл глаза. Он все еще не мог поверить, что пророчество, сбывшееся в другом мире, убивает этот. Огненная буря, которая, наверное, уже смела Вестерос, придет и сюда. Все-таки она придет…
Если только он не возьмется наконец за дело.
– Позвать тебе Салокнира, чтобы довез? – заботливо спросил Партурнакс.
– Нет, спасибо, сам доеду. Там делегация в Вайтран путешествует, не хочу их смущать.
*
Джон собрал все, что награбил за время странствий по подземельям Скайрима, и сложил в сундук в своей спальне. Потом поискал лист пергамента и сел писать нечто вроде завещания. Учитывая то, в какие жуткие дыры он лез и лишь чудом выбирался, сделать это надо было намного раньше.
Он хотел закрепить за Лидией и Люсией право на дом и все имущество, включая Снарка. Он был не до конца уверен в своем статусе домовладельца, но если эта бумажка будет иметь хоть какой-то вес, то лучше с ней, чем без нее. Конечно, Лидия может о себе позаботиться, но он не хотел, чтобы девочка снова пошла по миру.
Дописав, он собрался и вышел из дому, повернув к кузнице. Невизрая на пасмурный дождливый день Лидия с воодушевлением стучала по наковальне.
– Лидия, – подошел он поближе. – А вот скажи мне, Лидия. Ты читать умеешь?
– Немножко, – она смахнула влажную прядь со лба. – А что?
– Я там написал кое-что… В сундуке лежит. Это на случай, если я умру или пропаду без вести.
– А почему вдруг…
– Да просто так. Мало ли.
– А сейчас куда собрался? – подозрительно смотрела оруженосица.
– К ярлу, – беззаботно махнул он рукой в сторону замка.
– Ну смотри, – все так же недоверчиво пробухтела Лидия, сопровождая каждую фразу ударом молота по раскаленной чушке. – А то вечно лезешь куда-то. Ни мысли о доме. Такая безответственность. Я что, должна одна бандитов из окрестных пещер выгонять?
– У тебя хорошо получается, – поспешил задобрить ее Джон, пока молот вместо наковальни не рухнул на его голову, и торопливо отбыл в сторону Драконьего Предела.
Когда он походил к замку, пара стражников проводила его взглядами и Сноу уже за спиной услышал, как один из них задумчиво говорит:
– Если подумать, может, я тоже Драконорожденный. Просто я об этом еще не знаю.
– Балбес ты, если подумать, – ответил ему второй.
Джон закусил губы, сдерживая смех, и вошел в двери замка, где его встретила Ирилет.
– Говорю сразу, я эту затею категорически не одобряю, – заявила она.
– Я и сам не одобряю, – признался Джон. – Вы все приготовили?
– Пойдем, покажу.
Они поднялись по лестнице и вышли в открытый с дальнего конца зал. Он был огромным и сплошь каменным – значит, не все у них тут деревянное. Под потолок было поднято на цепях нечто вроде гигантских колодок. Мысль о том, для чего все это предназначалось, вызывала омерзение.
Дракон, прикованный к земле, обреченный год за годом смотреть в каменную стену, пока праздно любопытствующие люди кидают в него объедки с галереи.
Чудовищно.
А что будет с Одавингом? Допустим, они сумеют его захватить и он согласится рассказать Джону то, что требуется. Неужели можно хоть на миг предположить, что после этого пойманного дракона отпустят?..
– Понятно, – мрачно сказал Джон. – Давай-ка вернемся в тронный зал.
Там их уже поджидал ярл, которого в срочном порядке известили о прибытии Довакина.
– До сих пор не верю, что мы собираемся утворить такую глупость, – хмурился Балгруф, нервно комкая бороду. – Между прочим, как ты вообще собрался его туда заманить?
– Достаточно просто позвать, – меланхолично ответил Джон, не отрывая взгляда от трона. – Снимите череп, пожалуйста.
