Текст книги "Пересекая границу (СИ)"
Автор книги: Stacey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Глава 12. Пенные замки.
Медленное пробуждение. Отступление сна и возвращение сознания в бытие после длительного, расслабляющего отдыха. Я не спеша открыла глаза и обвела взглядом ярко освещенную комнату. Точно, я ведь вчера вернулась домой. Наконец-то я вижу родной потолок вместо сотен чужих, которые не успевали со мной породниться за ночь-другую. Лениво потянулась, наслаждаясь объятиями любимой кровати и ощутила, как что-то тяжелое меня придавливает к ней, чего не должно быть. Я повернула голову вправо и увидела Маркуса, мирно спящего на животе, распластавшись на моей второй подушке и закинув на меня правую руку. Удивительно, но сон рядом с ним был такой спокойный и приятный, словно я провела рядом с ним несколько лет, и он был мне близким человеком.
Нет, не был. Не забывать об этом.
Я осторожно закопошилась и выползла из-под теплого одеяла и его руки, скатившись на пол. Выглянула из-за края кровати, оценивая последствия, к которым привела моя возня. Маркус медленно открыл один глаз и вперил его в меня, все так же не двигаясь. Я встала на ноги. Желтый глаз медленно проследил за моим движением, и я удивленно склонила голову к плечу. Так проснулся Маркус или нет? Я отправилась к шкафу под сонным наблюдением мужчины. Когда я была маленькая, мой папа тоже так иногда за мной следил, сидя в кресле у камина после долгого рабочего дня. Словно создавал видимость того, что я под бдительным надзором, но в то же время спокойно дремал, особо не видя того, что конкретно я делала. Наверно, у Маркуса выработалась подобная реакция из-за сестры.
Тихо отворив створку шкафа, я сняла с вешалки домашнее платье, нежно-кремовое в крошечный красный цветочек и с красным поясом, что завязывался на спине. Я отправилась в ванную, привела себя в порядок и оделась. Глянув на себя в зеркало, одергивая длинные рукава на место, я заметила, что в груди платье стало немного маловато, и теперь она выглядывала из квадратного выреза больше, чем обычно. Что ж, даже так оно смотрелось довольно неплохо, хотя мне не нравилось носить его на улице из-за длины всего до середины бедра. Как нужно одеваться, и какая должна быть погода, чтобы надеть на улицу короткое платье с длинным рукавом? Тут либо умрешь от жары, либо от холода. А для дома было в самый раз.
Я вышла из ванной под внимательный спящий взгляд желтого глаза Маркуса. Он все так же лежал под одеялом на животе, не поменяв положения, хоть я уже и давненько встала. Читай больше книг на Книгочей.нет А еще рассказывал, что чутко спит. Наверно, разморило после длительного похода по свежему воздуху в лесу. Я тихо притворила дверь своей комнаты с другой стороны и спустилась на первый этаж, по пути бросив взгляд на магические часы, стоящие под лестницей. Немного постояла, следя за гипнотическим движением их элементов, складывающихся в сложнейший механизм, что всего лишь в результате выдавал точное время, дату и год. Только спустя несколько минут, наконец, смогла осознать, который же на самом деле был час. Время уже шло к вечеру. Мы с Маркусом проспали целый день. И вот, почему мне так хотелось есть. Я вспомнила, что Мила дала мне с собой какую-то еду, и решила пойти ею подкрепиться.
В корзине обнаружился значительный кусок пирога с мясом. В общем-то, оценивая его окружность, можно было понять, что Мила со своей щедростью отдала мне его почти полностью. Я быстро вскипятила чайник, нарезала пирог и подогрела его. Наверняка Маркус тоже скоро проснется и захочет есть. А уж его к нашей плите я не подпущу. Если он не смог справиться с душем без моей подсказки, то плиту раскроит на части в считанные минуты. Поставила на стол разогретый пирог и засыпала завариваться цикорий. Окинув взглядом наш семейный обеденный стол, мне показалось, что он выглядит слишком пустым. Да и еды на нем было как-то маловато. Раз у меня гости, то можно открыть какую-нибудь банку с маминой консервацией. Только сходить за ней в погреб.
Я откинула ковер посреди кухни и подцепила кольцо, утопленное в деревянный квадратный люк. Из темного провала на меня повеяло сухой духотой и холодной землей. Я сразу же включила в подвале свет, чтобы не оступиться в непроглядной темени, и начала спускаться по деревянной лестнице. Оказавшись внизу, я стукнулась обо что-то головой. Оказалось, что мама снова закоптила огромный кусок мяса и повесила его сразу у входа. Как смогла, я отодвинула его подальше от прохода, даже не надеясь, что у меня хватит сил его перевесить, и пошла вдоль стеллажей, заставленных банками. Они блестели выпуклыми боками, храня в себе законсервированные овощи, наверно, с прошлогоднего урожая. Мамина любовь к закатыванию в банки всего, что было овощем или фруктом, была почти маниакальной.
Я выбрала банку с салатом. По крайней мере, на глаз это был салат из помидор, перца, кажется, баклажанов и еще чего-то. Но в любом случае это должно было быть вкусно, как и все, что готовила мама. Я потушила за собой свет, опять ударившись головой об кусок копченого мяса, и поднялась обратно на кухню. Поставила банку на стол и закрыла люк в погреб.
Внезапно, почему-то со стороны входа в дом, раздался торопливый топот, и в дверях кухни показался взволнованный Маркус. В руках он сжимал куртку и выглядел так, словно одевался впопыхах. Я подняла на него глаза, не сразу догадавшись, что произошло. Похоже, он проснулся окончательно и понял, что упустил меня. А найти человека в огромном чужом доме не так-то просто, и мой гость начал носиться кругами в тщетных попытках обнаружить меня в какой-то из комнат. Я состроила невинную мину.
– Если ты хотел побегать утром, точнее, уже вечером, то это лучше делать вокруг дома, а не внутри него, – прокомментировала я его появление, начав заниматься открыванием банки.
Наткнувшись на меня взглядом, Маркус обеспокоенно выдохнул и выпрямился. Его лицо приняло надменно-спокойное выражение. Он не спеша подошел к столу и сел на стул, что был ближе всего ко мне. Я повернулась и поставила перед ним открытую банку, пододвинула тарелку с пирогом и, наконец, чашку с дымящимся горячим напитком.
– Что в ней? – Маркус кивнул на чашку. – Снотворное? Слабительное? Яд? Хотя, зная тебя, рискну предположить, что все сразу. – Мужчина тихо засмеялся про себя, чем вывел меня из равновесия.
– Это цикорий, трава такая, которую пьют, чтобы взбодриться, – процедила я сквозь зубы. – Не хочешь – не пей.
– Почему же не хочу, – вздохнул Маркус, поворачивая чашку по кругу за ручку, – я просто не знаю, что со мной произойдет, когда я его отопью.
Я психанула. Он пришел на все готовое, и еще и какие-то претензии мне выдвигал! Я схватила злосчастную кружку и сделала большой глоток, обжигаясь еще не успевшей остыть жидкостью. Грохнула чашкой перед Маркусом так, чтобы он заметил, что я действительно это выпила, и раздраженно скрестила на груди руки. Мужчина медленно проехался по мне взглядом, видимо, оценивая платье, по открытым ногам и задержался на вырезе на груди. Не выдержав его созерцания, я отступила и обошла стол по кругу, сев напротив, и взяла с тарелки кусок пирога.
– Жри, пока не остыло, – сердито буркнула своему гостю, поглощая угощение Милы. Как всегда, оно было очень сытным и жирноватым, на мой взгляд. И как ей удавалось делать жирным даже печеный пирог?
Я увидела, что Маркус поворачивает чашку к себе той стороной, с которой я пила, и, ухмыляясь, прикладывается к ней губами. Я вскинула на него глаза, ловя во взгляде лукавый огонь, подтверждающий мою догадку о косвенном поцелуе. Пирог Милы встал колом в горле, и я внезапно расхотела есть дальше. Маркус снова решил со мной начать играть? Я вскочила со своего места, не зная, куда приткнуть недоеденный пирог, и поспешила к выходу из кухни.
– Доем у себя, – пробормотала я нервно. – Можешь обследовать дом, если хочешь, только не ходи в родительскую спальню и в папин кабинет, у него на двери фигурка чернильницы с пером.
Я вихрем взбежала по лестнице и захлопнула за собой дверь комнаты. Сердце почему-то бешено колотилось, словно я пробежала километр. Почему Маркус так себя со мной вел? Сколько уже можно было? Мы ведь, вроде, расставили все по полкам, можно было не пытаться делать вид, что он крайне во мне заинтересован. В конце концов, если он так озабочен, ванная для гостей все так же свободна, можно опять пойти… туда… мысли запутались, когда я вспомнила, как застала его за неприличным занятием.
– Так, все, никакого Маркуса, – мотнула головой в надежде вытрусить из нее воспоминания, которые, наверно, запечатлелись теперь у меня на всю жизнь, и сунула в рот остаток пирога. Все равно некуда было выкинуть, да и жалко.
Чем мне было заняться в своей комнате остаток дня? Наверняка мы уйдем отсюда рано утром. Хотелось отдохнуть по-настоящему, использовав все возможности родного дома. Я отправилась в ванную комнату. Взмах руки – и ванна наполнилась горячей водой. Я целый год мечтала о пенной ванне, так что ни за что бы не позволила себе упустить момент. Взяла с полки бутылочку с порошком и щедро рассыпала его по поверхности воды. Тот мгновенно превратился в высокие пики нежно-голубой пены, приятно пахнущей не то морем, не то океаном. Убедившись, что воды уже и не видно под голубой толщей, я сняла платье и достала пушистое полотенце. Уложив его на широкий бортик ванны, я переплела косу и свернула ее спиралью на макушке, чтобы не намочить. Теперь можно было погрузиться в ароматную воду.
Я осторожно коснулась воды, спрятавшейся в толще пены. Горячеватая, именно такая, как я люблю. Переступила через бортик и встала в ванну обеими ногами. Медленно села, позволяя маленьким волнам окатывать мое тело, пока я полностью не погрузилась в пену. Откинув голову на полотенце, служившее мне импровизированной подушкой, я вытянулась во весь рост, слегка всплыв, и удовлетворенно вздохнула, закрывая глаза. Просто идиллия. Вода даже не плескалась, погрузив меня в полнейшее успокоение. Комната наполнилась тихим шипением крошечных лопающихся пузырьков.
Внезапно сквозь дрему я услышала тихий шорох, которого не должно было быть в ванной. Я нехотя открыла глаза, и взвизгнула, собираясь в комок. На бортике сидел Маркус, с любопытством рассматривая не то меня, не то ванну. Я подтянула к себе колени так, что они одинокими островками показались из воды, и обхватила себя руками, прижимаясь к стенке, словно это могло защитить меня от пронзительного взгляда мужчина.
– Почему ты опять в моей комнате?! – воскликнула я. – Я же разрешила тебе гулять по всему дому, неужели больше некуда было пойти?!
– Мне стало интересно, почему ты притихла. Не замышляла ли чего. – Он подхватил ладонью горсть пены. – Ничего себе, никогда не видел подобного, эта ванна просто огромна. Устроила себе пенную вечеринку на одну персону? – засмеялся Маркус, опуская руку обратно в воду. – А здесь неплохо, – он прикрыл глаза и глубоко вдохнул, – нет обилия запахов. Настоящий отдых для меня. Пахнет лишь отдушками…
– Это запах океана. Так сказал продавец, – обиженно поправила я его. Маркус посмотрел на меня и мило улыбнулся, как улыбаются неразумному дитяти, которое говорит глупости.
– Нет, это запах обычных ароматических отдушек. Настоящий океан пахнет не так…
Маркус поднялся и к моему удивлению начал неспешно раздеваться. Я уставилась на свои колени.
– Я тебя не приглашала, иди в другую ванную и там себе мойся, – буркнула я, боясь поднять глаза.
– Не хочу, там ведь нет такой ванны, – насмешливым тоном ответил мужчина.
Краем глаза я увидела, как он переступает через бортик, и меня окатило волной, увенчанной голубой пеной. Маркус погрузился в воду и удовлетворенно вздохнул, откинув голову. Места нам было более чем достаточно, но я еще плотнее прижала к себе колени, чтобы нечаянно не коснуться непрошенного вторженца в мою идиллию. Мне оставалось только следить, как Маркус блаженно улыбается, прикрыв глаза.
– Расслабься, – лениво выдохнул он, взглянув на меня из-под полуприкрытых век.
– Я не могу расслабляться, когда ты рядом! Еще и в моей ванне!
– Можешь, – Маркус продемонстрировал мне свои белоснежные ровные зубы. – Это несложно, я помогу.
Он двинулся в мою сторону, почти полностью погрузившись в воду, и я почувствовала его пальцы на своей лодыжке.
– Что ты делаешь! Оставь меня в покое!
Маркус потянул меня на себя, и мне пришлось выпрямить ноги, чтоб не утонуть.
– Я всего лишь хочу, чтобы ты тоже получила удовольствие от принятия ванны.
– Тогда сделай мне приятно – свали отсюда! – воскликнула я, пытаясь отбрыкаться от Маркуса.
– Успокойся, – благодушно ответил он мне. – Ты много ходишь. Наверно, очень устают ноги?
Я почувствовала, как его пальцы начали уверенно разминать мои ступни. Это принесло болезненные ощущения, и я зашипела.
– Тише, потерпи немного, и станет лучше, – успокаивающим тоном произнес Маркус.
Я напряженно прислушивалась к его действиям. Мягкие поглаживания сменялись настойчивым надавливанием. Он уделял внимание каждому моему пальчику. Похоже, он не собирался делать мне ничего плохого, и я позволила себе ослабить бдительность. Я вытянула обе ноги, давая Маркусу свободу действий. Он закончил с одной ступней и принялся за вторую. В его прикосновениях было что-то завораживающее, и действительно очень расслабляющее. Я ощущала, как его осторожные поглаживания и надавливания успокаивают мои напряженные мышцы. Я невольно закрыла глаза, отдавшись во власть его рук. Закончив с пальцами и ступнями, он переместился на лодыжки и икры.
– У меня дома есть только душ, – подал голос Маркус.
– Это так скучно, – проворковала я. – Лучше ванны ничего не может быть.
– Секс в душе очень удобен, – голос Маркуса стал ниже, и я распахнула глаза от подобного заявления, чтобы увидеть лукавые огоньки в его взгляде. – Хотя и в такой огромной ванне, думаю, он неплох.
– Ты вообще в состоянии думать о чем-либо, кроме… этой темы?
– Конечно, нет, – Маркус звонко рассмеялся, и я невольно улыбнулась ему в ответ. Вот же подонок. Красивый подонок. Не могу удержаться от того, чтобы постоянно поддаваться ему. – А ты думаешь не об этом, когда я рядом? – внезапно спросил он.
– Нет, – соврала я, скривившись, – я думаю о твоей бессмысленной фанатичности и наручниках.
– О, тебе они тоже нравятся? – хохотнул мужчина. – И какие способы их использования ты уже успела придумать?
– Конечно, классические, – ответила я, чувствуя, что начинают гореть щеки, и вовсе не от пара, поднимающегося над горячей водой в ванне, – например, надеть их на тебя, закрепить вокруг дерева в лесу и оставить не съедение диким зверям.
– Ну уж нет, – рыкнул Маркус.
Я не успела ничего понять, как он уже оказался позади меня, усаживая удобнее к себе спиной. Я вспыхнула, как свеча посреди ночи, и завопила:
– Не трогай меня, я не хочу сидеть рядом с тобой, мне это не нравится!
Я начала слабо отбиваться, но быстро оказалась сжата в объятиях Маркуса. Я рассерженно задыхалась в капкане его рук и ног.
– Что именно тебе не нравится? – выдохнул он мне в ухо. – Что я тебя обнимаю? Или, может, что я упираюсь стояком в твою восхитительную попку?
Я почувствовала, что мне в копчик и вправду что-то упиралась. Я взвизгнула от возмущения и смущения.
– Как ты можешь так со мной поступать! – я изворачивалась, как могла, но в скользкой ванне у меня не было ни шанса. Маркус тихо зарычал у меня за спиной.
– Не нужно так извиваться, если не хочешь, чтобы я потерял голову.
Я почувствовала толчок пониже спины, хотя Маркус, как мне показалось, не двигался, и испуганно замерла. Видимо, своим мельтешением я делала что-то, что ему нравилось. Ситуация была совершенно безвыходная. Я ощутила, что Маркус прикасается губами к моей шее, и дернулась от него в сторону, но он только крепче сжал меня в объятиях, не позволяя отодвинуться ни на сантиметр.
– Перестань мне сопротивляться, – прошептал он на ухо, продолжая вереницу поцелуев. По коже пробежали мурашки, даже не смотря на то, что я сидела в горячей воде, а за моей спиной был еще более горячий мужчина. – Разве я делаю что-то плохое? – он слегка укусил мое ухо, и я вздрогнула.
– Нет… – неуверенно ответила я. Его прикосновения мне даже нравились, но к чему они приведут?
– Вот именно. Тело – это инструмент, с помощью которого душа может получать удовольствие. Так что просто расслабься и принимай свою ванну.
Он отпустил мои запястья, но продолжал сжимать бедра ногами, чтобы я не сбежала.
– Интересно, как ты это любишь? Медленно и чувственно? – его ладони неспешно скользнули вверх по моим рукам, вызывая очередную волну мурашек. – Или быстро и грубо?
Он остановился на плечах. Пальцы сжались, мягко разминая уставшие мышцы.
– Мне почему-то кажется, что второе, – прошептал Маркус, прижимая меня к своей груди.
Мое тело отозвалось на его прикосновения мелкой дрожью, и я поняла, что не в состоянии и дальше ему сопротивляться. Его умелые руки разминали меня, расслабляли, избавляя от перенапряжения.
– У тебя такие скованные плечи, – раздался голос Маркуса у меня из-за спины, приводя в чувства. Я едва не ляпнула причину, почему они так сильно устают, но вовремя спохватилась, что это было бы неприлично. – Я, кажется, догадываюсь, почему тебе нравится принимать ванну. – Его ладони внезапно отпустили мои плечи и скользнули ниже, накрывая грудь. – У тебя просто изумительная фигура, перед ней невозможно устоять. Наверно, тяжело носить таких красавиц на себе? – Ладони Маркуса сделали круговые движения, лаская меня, а соски волшебным образом оказались зажаты между пальцев, что мягко сдавливали их, одновременно с массажем. – В воде ты перестаешь чувствовать их вес, верно? – Маркус приподнял их и снова наклонился к шее, оставляя еще один голодный поцелуй.
– Перестань это делать, – жалобно захныкала я, непривычная к таким прикосновениям и переполняющим меня смешанным ощущениям.
– Почему? Тебе ведь нравится. И мне тоже.
Одна рука отпустила мою грудь и скользнула под водой ниже по животу.
– Ты прекрасна, – прошептал Маркус, заставляя меня терять голову.
– Ты просто дразнишь меня, – выдохнула я, нервно сглатывая и надеясь, что мое сердце сейчас не выскочит из груди и не отправится танцевать чечетку по полу. – Ты снова встанешь и уйдешь.
– А если нет? – спросил мужчина.
Его пальцы пересекли границу моего живота и коснулись лобка. Я услышала за спиной удивленный вздох.
– Неужели ты прислушалась к моему мнению и убрала волосы?
– Это… просто… – начала заикаться я, пойманная с поличным, но пальцы Маркуса быстро сбили меня с мысли. Левая рука мягко сжала грудь, покручивая сосок, который внезапно стал таким чувствительным, а правая достигла своей цели внизу живота, и начала ритмично меня поглаживать, вызывая по всему телу мурашки удовольствия. Я тихо застонала и закусила губу, не в силах противостоять ощущениям. Голова закружилась, а внизу живота зародилось тянущее пульсирующее ощущение, стучащее в такт с надавливаниями и поглаживаниями Маркуса. Внезапно его палец скользнул внутрь меня, и я выгнулась ему навстречу. Он касался меня в таких местах, о которых мне было стыдно даже думать, но останавливать его мне не хотелось. Сама не заметив, я вцепилась ему в бедра, на которых сидела, словно боялась провалиться в ту пропасть наслаждения, к которой меня подталкивал Маркус. Я ощутила, что мой мучитель пытается добавить к первому пальцу, неспешно двигающемуся внутри меня, второй, и жалобно захныкала от тупой боли, появившейся внизу живота.
– Нет, не надо так… – я неосознанно схватила его за руку, пытаясь остановить вторжение.
– Почему это? – задал резонный вопрос Маркус. – Так тебе понравится даже больше.
– Нет, не понравится, – настаивала я, начиная паниковать. Мужчина вздрогнул.
– Почему ты останавливаешь меня? – настороженно спросил он.
– Это больно, не надо…
Его ладони исчезли с моего тела, вызывая легкое разочарование. Я несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться и унять разожженное им возбуждение. Сволочь, он опять это сделал. Раздразнил и остановился на полпути.
– Что значит – больно? – Маркус повернул меня к себе лицом. Его руки крепко держали за предплечья так, чтобы я смотрела ему в глаза. Я испуганно захлопала ресницами, не в состоянии раскрыть свой секрет.
– Я… не… – голос испуганно задрожал. Я не знала, чего ожидать от Маркуса. В его взгляде внезапно мелькнула догадка, и брови поползли вверх.
– Ты что, невинна? – изумленно выдохнул он. Если бы Маркус не держал меня, я бы однозначно провалилась от этого вопроса куда-нибудь на первый этаж. Но поскольку я не могла этого сделать, то просто отвела взгляд и уставилась в дальний угол ванной комнаты, боясь посмотреть на Маркуса. – Быть не может… – тихо пробормотал он. – Все это время я измывался над девственницей?
Я почувствовала, как его пальцы разжимают свою хватку, почти отпуская меня. Я рискнула поднять взгляд и увидела, что Маркус пялится на меня круглыми от изумления глазами. Почему-то я ощутила себя ужасно виноватой за то, что так все произошло. Надо было не поддаваться ему с самого начала, не показывать свой интерес. Я ведь спокойно жила без мужчин, и как только один из них влез в мою жизнь, у меня начались проблемы. Да. Это не я виновата. Это он виноват! Все дело в нем, в Маркусе!
В душе зародилась ярость, и я подскочила на ноги, окатив Маркуса волной воды и пены. Он не ожидал от меня резких движений, все еще оглушенный новостью, и я, воспользовавшись его секундным замешательством, изо всех сил оперлась о его плечи. Скользкая ванна завершила мой коварный план, и мужчина с громким всплеском ушел под воду. Он нечаянно толкнул меня по ногам, и я завалилась на бортик ванны, перекатившись через ее край и выпав на пол, словно мокрая рыба, шлепнувшаяся на палубу трала. Подскочила на ноги, схватила полотенце, не успевшее соскользнуть в ванну, и укуталась в него, выбегая из комнаты. За спиной раздался всплеск, истошный кашель и ругательства. Я оглянулась на свою спальню. Мне некуда было деваться в собственном доме. Напуганная, я не придумала ничего лучше, кроме как распахнуть дверцу шкафа и юркнуть между платьев, прикрыв за собой створку. Я плюхнулась на пол, сжимая в руках полотенце, скрученное в узел на груди. Может, меня тут не найдут, и я позже ускользну…
В голове бесконечным потоком роились мысли. Почему я встретила Маркуса? Зачем он вообще был мне нужен? Он, который не просто знает, что такое секс, а живет им. То, что мне было недоступно, есть у него каждый день, стоит только поманить пальцем любую красотку, которую он сочтет интересной. А все, что оставалось мне – это облизываться с голодным взглядом и… завидовать. Да, завидовать. Тому, какой он открытый, как может с легкостью говорить о таких вещах, от которых у меня начинают гореть уши. И женщины, которые бывали в его постели, наверняка такие же. Как это слово… Раскрепощенные, точно. И оно однозначно не про меня. Теперь, когда он знает, он и пальцем не прикоснется ко мне. Я уверена в этом. Мила говорила, как многие мужчины относятся к девственницам, и как большинство избегает их. Она-то знает, она познала мужчину еще в 17, и поделилась со мной, что да как.
Мои мысли прервал хлопок двери ванной комнаты. Я вздрогнула и обняла себя за колени, сжимаясь в маленький клубочек. Я ничтожество, недостойное такого, как Маркус. Или, может, это он ничтожество? Потому что ему все равно, где член полоскать, лишь бы была дырка. Наверняка он воспринимает женщин как теплый дышащий кусок мяса. Говорил же, что ему все одинаковы. А я буду еще один кусок, одинаковый, как все, потому что он мне понравился. Потому что я не могла выбросить его из головы ни на минуту.
– Никки? – раздался голос Маркуса в комнате.
Теперь он звал меня, ну зачем я была ему нужна? По полу раздалось тихое шлепанье босых ступней. Сквозь щели в створках шкафа я увидела, как Маркус обошел комнату. Уйди, просто уйди отсюда, оставь меня в шкафу. Я буду сидеть здесь, покрываясь пылью, паутиной, трупиками моли. Вот, один валяется у моих ног. И я буду как он, никому не нужная, замшелая, растоптанная, раздавленная…
Маркус подошел к шкафу. Я увидела, что его бедра были обернуты белым полотенцем. И умудрился же его найти. Похоже, он не очень спешил за мной, знал, что далеко не сбегу из собственного дома.
Мужчина оперся ладонями о шкаф, и дверцы стукнули, вплотную прижимаясь к корпусу.
– Никки… – тихо произнес Маркус. – Ты же знаешь, что шкаф не закрывается изнутри?
Я промолчала. Здравствуй, вестник очевидности. Конечно, знала.
– Может, выйдешь, и поговорим? – предложил мужчина.
Я предпочла продолжать молчать, сидя в своем темном убежище, пахнущем одеждой. Маркус вздохнул, и я увидела, что он посмотрел на потолок, словно ища на нем нужные слова. Он снова обратился ко мне.
– Извини. Я погорячился и слишком бурно отреагировал. Не ожидал такого.
Я вздрогнула.
– То есть, по-твоему, я вела себя до этого как шлюха? – не выдержала я. От его слов на глаза навернулись слезы. Глупый вопрос. Если пересмотреть то, как я на него реагировала и действовала, то еще как вела… Маркус едва слышно выругался.
– Нет, я не это хотел сказать. Не перекручивай мои слова. Знаешь, мне не очень удобно разговаривать с дверцей шкафа. Которая еще и отвечает. Чувствую себя шизофреником. Может, все же выйдешь?
Я хмыкнула на его слова, но осторожно поднялась. Платья мешались, цепляясь за полотенце с длинным ворсом. Маркус, услышав возню, отступил от шкафа, позволяя мне открыть его дверцы и ступить на ковер. После темноты глаза резануло ярким светом от моих светильников-капелек, и я насупленно заморгала. Скрестила руки на груди и отвела взгляд в сторону, не зная, нужно ли что-то говорить, и как вообще себя вести.
– Я не предполагал не потому, что ты как-то не так себя вела, – произнес Маркус, подходя ко мне. Я отступила, упираясь спиной в шкаф, но мужчина остановился, не продолжив на меня давить. – Я просто никогда не встречал… девственниц, – объяснил мужчина.
Я подняла на него взгляд. Скользнула по мускулистому торсу, красивому лицу и остановила в его глазах. В них отражалось сожаление. Я вздохнула, опустив плечи, и снова уставилась в пол. Так и знала. Пошел на попятную. Быть первым у девушки – это ответственность, а Маркусу такое не нужно. К тому же, он ведь считает меня ужасной преступницей, которую нужно посадить в тюрьму. Я и так уже в тюрьме. Своего тела, своих комплексов, неуверенности и страха перед мужчинами, потому что не знаю их. И не нужно. Я скривилась и ответила:
– Ладно. – Мне вдруг стало так тоскливо. В груди защемило, и я добавила. – Поспи сегодня, пожалуйста, в спальне для гостей.
Я оторвалась от дверцы шкафа и собралась пойти обратно в ванную, чтобы одеться, но Маркус меня остановил. Поймав за предплечье, он мягко вернул меня на место и наклонился к лицу, заглядывая в глаза.
– Что ты хочешь? – не выдержала я его близости. Я затрепетала, ощутив кожей его тело так близко. Близко, но недостижимо для меня. Зато наверняка достижимо для какой-нибудь девки легкого поведения.
– Знаешь, мы ведь взрослые люди, – ответил он. – Так что скажу честно: я хочу тебя.
Я вытаращила на Маркуса глаза. Его руки уверенно легли мне на пояс, и он привлек меня к себе, заставив опереться о его грудь.
– Если ты хочешь, я мог бы стать твоим первым, – продолжил Маркус вгонять меня в краску. Кожа на висках как-то странно защипала, а сердце заметалось в груди, заставляя меня задохнуться. Я уставилась в его глаза. Их свет согревал меня, обещая, что все будет хорошо, и я могу больше ни о чем не волноваться. Маркус наклонился ко мне и поцеловал в шею. Медленно, нежно, провел языком по коже, заставив задрожать и закрыть глаза, отдаваясь во власть долгожданных ощущений. Маркус глухо застонал, словно голодный зверь.
– Мне не стоило пробовать тебя в первый раз, – прорычал он. – Я совершил ошибку, и теперь не могу остановиться.
Его губы прижались к моим, настойчиво и требовательно, вырывая из груди стон и лишая легкие воздуха. Голова закружилась, и я осторожно положила ладони на плечи Маркуса, впервые касаясь его тела так, чтобы он об этом знал. Его мышцы напряглись под моими пальцами, показывая, какую мощь они скрывали в себе. Маркус остановил поцелуй:
– Я чувствую, что ты тоже меня хочешь, – выдохнул он в мои губы. – Но я должен это услышать. Скажи мне, что не только твое тело меня жаждет. Но и ты тоже.
– Ты же понимаешь, что нам нельзя… – я попыталась воззвать к его благоразумию. – Мы из разных народов…
– Плевать.
– А как же то, что ты говорил?.. Про меня… – я выдала свои опасения.
– Я уже не уверен, – опалил горячим дыханием Маркус мою шею. – Я больше не могу видеть в тебе преступницу. Не хочу тащить тебя дальше, ломать тебе жизнь.
Я молчала, смущенно глядя мимо него, не в силах вымолвить и слова.
– Прошу, Никки, скажи, что ты хочешь меня так же, как я тебя, – он продолжил ласку, скользя губами по моей коже, а руками по телу поверх полотенца, вот-вот норовя его стянуть с меня. Я закинула голову, давая ему свободу движений. – Как же хочется совратить тебя, развратить так, как нравится мне, – горячо шептал Маркус, – научить тебя тому, что я умею…
Пусть будет, что будет, я хочу нырнуть в эту пучину, узнать, каково это – быть с мужчиной. С мужчиной моей мечты, пусть он и останется столь же недостижимым, как и настоящая мечта.
– Я хочу тебя, – произнесла я одними губами, но Маркус услышал меня.
Полотенце соскользнуло, оставив меня обнаженной, и меня подхватили на руки. Я обняла Маркуса за шею, прижимаясь к нему, вдыхая запах его тела.
– Выключи свет, – прошептал он, садясь на кровать.
– Зачем?
– Ты хочешь меня видеть? Ладно, – Маркус улыбнулся и уложил меня на холодные простыни.
– Нет, я не это имела в виду, – промямлила я, легко взмахнув рукой и тут же туша свет наполовину. Я не могла отказать себе в удовольствии созерцать Маркуса хотя бы частично.
– Что ж, полумрак тоже неплох, – проворковал он.
Мужчина поднялся с кровати и стянул с себя полотенце, последний белоснежный островок, отделяющий меня от того, что меня ждало через несколько мгновений. Я села на постели и обхватила себя за колени, скрывая наготу. Неловко отвела взгляд, не привыкшая к подобному зрелищу, и смущаясь показывать откровенную заинтересованность. Кровать рядом со мной прогнулась под весом Маркуса. Я почувствовала, как его ладонь касается моей макушки и мягко поглаживает в успокаивающем жесте.
– Не прячься от меня, – раздался его обезоруживающий шепот. Ладонь скользнула по моей щеке, горячие пальцы коснулись губ, слегка оттянули нижнюю, и следом за ними Маркус жарко поцеловал меня, одновременно притягивая к себе. Мгновение – и я уже лежала на спине под ним поперек кровати, оглушенная его ласками, не помнящая себя из-за вихря прикосновений, окутанная жаром его желанного мной тела. Его ладони скользнули вниз по моей коже, танцуя вокруг груди, и я невольно застонала от пламени желания, что поглощало меня, грозя сжечь без остатка мой разум и самоконтроль. Маркус тихо хмыкнул.
