Текст книги "Пересекая границу (СИ)"
Автор книги: Stacey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Глава 5. Разные.
Маркус шагал по правую сторону от меня. Ему повезло больше: браслет болтался на левой руке, а не как у меня, на правой. По крайней мере, он не мешал мне думать. Нужно было избавиться от Маркуса, и как можно скорее. У меня не осталось моих вещей, что было очень грустно, но мы и вправду были на земле магиков, на моей родине. Я чувствовала где-то неподалеку слабый поток магии, о чем не посчитала нужным сообщать Маркусу. Пусть это будет небольшой козырь в моем ободранном рукаве. Я раздраженно начала отряхивать курточку и штаны, все еще надеясь избавиться от надоедливого песка. Похоже, он попал мне даже в трусы.
Что же мне было делать теперь? Идти на позорном поводочке до самого города, который был неизвестно, где, я точно не горела желанием. Тем более с этим озабоченным извращенцем. Я внезапно вспомнила, как он меня лапал, и покраснела. Может, как-то сыграть на том, что я ему понравилась? Попробовать его соблазнить, ослабить этим бдительность и сбежать под шумок. Только… как это – соблазнять? Крутить перед ним задом, что ли? А если Маркусу это очень понравится, и он еще и пристроиться к нему решит, что я тогда делать буду?
– О чем так сосредоточенно думаешь? – подал голос Маркус.
– О том, как задушу тебя этим тросом, как только ты заснешь, – рыкнула я в ответ. Судя по яростному пламени, зажегшемуся в глазах мужчины, это однозначно был не лучший подход для того, чтобы втереться к нему в доверие.
– Не сомневался, что в твоей тупой крашеной голове не могло зародиться иных мыслей, – холодно прокомментировал он, – но я приму твое желание во внимание.
Я задохнулась от негодования.
– Я не крашеная! – заметив его насмешливый быстрый взгляд, я поторопилась добавить: – И уж точно далеко не тупая! Это ты какой-то бестолковый. Во-первых, я уже объясняла, почему у меня сиреневые волосы. Во-вторых, ты что, не видишь, что у меня и брови, и ресницы того же цвета?
– Это не сильная проблема. Женщины в моем городе и не в такие оттенки их красят перманентной краской. Но есть способ убедиться, что это твой натуральный цвет, – Маркус улыбнулся и подмигнул мне. Я заволновалась, не в состоянии придумать, как он мог бы это сделать. Окунуть меня головой в растворитель?
– И как же? – на всякий случай уточнила я.
– Я заметил, что ты приверженка естественности, – фыркнул Маркус. – Не любитель такого, предпочитаю, чтобы тело было гладким ниже пояса. Но с другой стороны, мне достаточно раздеть тебя, чтобы воочию убедиться, что твои волосы сиреневые везде, – он оскалился голодной улыбкой, но почему-то она меня не напугала, а распалила фантазию.
– Если… если ты такой сторонник естественности, то почему у тебя глаза желтые? – перевела я тему. – Такого цвета у технеров не бывает, на вас не влияют потоки магии.
Маркус усмехнулся, не поворачиваясь. Мне оставалось только рассматривать его утонченный профиль.
– Думаю, ты не сможешь понять технические термины, которыми нужно описать этот процесс.
– О, смотрите на этого профессора-умника, – хмыкнула я. – Только дурак не сможет объяснить сложную тему простыми словами.
Уголок рта Маркуса дернулся, и мужчина ответил:
– Мне требовалось физическое превосходство над прочими кандидатами, если я хотел продвигаться по службе. У нас популярна одна дорогостоящая услуга: скрещивание твоего ДНК с ДНК различных животных. Точнее, добавление к твоим данным некоторых специально выведенных особенностей, и я решил, что мне будет полезны специфические модификации...
– О, о, подожди, не говори, я попробую сама угадать, – прервала я его на полуслове. – Ты выбрал какое-то животное для улучшения своего тела! И это был… пингвин! Да? Однозначно пингвин, такой неуклюжий, туповатый, нескладный…
Я не успела договорить все эпитеты, что приходили мне на ум при ассоциации с этой далеко не благородной птицей. Маркус грубо перехватил меня за талию, разворачивая к себе лицом. Я почувствовала, как он в одно мгновение намотал мою косу себе на кулак и потянул ее вниз, заставляя меня поднять голову и смотреть ему в глаза. Они горели сумасшедшей яростью. Я даже не почувствовала боли от натянутых волос, только его железную руку, прижимающую меня к его торсу, и дикий огонь, пылающий в желтых глазах.
– Послушай меня, девочка. Есть границы, которые тебе не стоит пересекать. Целее будешь.
Его лицо было так близко от моего, что я нервно сглотнула, глядя на его губы. Я точно помнила их вкус и то пьянящее ощущение, которое они могли мне подарить. Я отчаянно захотела, чтобы он снова прижался ко мне ими и вскружил мне голову, заставляя потерять опору под ногами, но, похоже, Маркус не собирался действовать в этом направлении. Я неосознанно облизнулась и тихо произнесла:
– Значит, не пингвин?
– Нет, – прорычал Маркус мне в губы, опаляя их горячим дыханием. Так близко, но все равно не касаясь меня. – Это было ДНК семейства кошачьих.
Я почувствовала, как он отпустил мою косу, а крепкая рука исчезла с талии, давая, наконец, вдохнуть прохладный воздух, обжигающий разгоряченные легкие, словно пламя. Кровь жарко пульсировала внизу живота, а перед глазами немного плыла пелена. Я мотнула головой, пытаясь прийти в себя. Как ему удавалось так на меня влиять?
– Значит, ты кот? – усмехнулась я, идя рядом с ним на ватных ногах. Казалось, что кто-то облил их жидким цементом, и теперь тот медленно застывал, сковывая мои обычно плавные движения. – Тогда понятно, отчего ты такой озабоченный. Март влияет?
Маркус сердито зыркнул на меня, видимо, начиная жалеть, что ответил.
– Я получил их гибкость и увеличенную силу.
К моему удивлению, мужчина внезапно медленно опустился на руки, встал на них, сделав в воздухе продольный шпагат, и опустился обратно на ноги через мостик, в конце концов, вертикально разогнувшись, причем сделал это настолько непринужденно, будто ступил очередной шаг по дороге. Он обтрусил ладони от пыли, хитро посматривая на меня.
– Вот почему ты напал на первого охранника так по-странному, не кулаками, а вверх ногами! – взмахнула я руками, звякнув наручником.
– Да, – кивнул мужчина, – ноги у меня сильнее. Также у меня более острое зрение, как днем, так и ночью. Но, к сожалению, наши ученые не могут пока что вычленять исключительно необходимые свойства, потому мне достались и несколько побочных эффектов.
– Желтые глаза? – увлеченно спросила я.
– Ого, ты умеешь выстраивать логические цепочки, – иронично похвалил меня Маркус, – плюс один балл в твою пустую копилку положительных качеств. Также у меня обостренный нюх, но это я обычно обращаю в свою пользу. Если ты помнишь, как.
– Не так уж много минусов от этой операции, – пробормотала я смущенно.
– Есть еще один, но спорный. Смотря как к нему подходить, – качнул головой Маркус.
– Какой? – это уточнение меня заинтриговало.
– Ты его уже называла.
Я хлопнула на него глазами, пытаясь вспомнить, что я такого успела наговорить.
– Что ты неуклюжий? Туповатый? Или…
Маркус поднял голову к небу и глухо взвыл. Он остановился и снял с плеча котомку. Порывшись в ней, он вытащил какой-то прямоугольный брусочек в темной обертке и зашуршал ею. Развернув пластик, Маркус поднялся и ткнул этим брусочком мне в рот.
– О, шоколадка, – провозгласила я, перехватывая обертку и радостно жуя. Желудок сразу же благодарно заурчал, напоминая мне, как же я давно не ела.
– Может, хоть с набитым ртом ты немного помолчишь!
– Не надейся, – облизнулась я, откусывая очередной сладкий кусочек. – Я буду доставать тебя и днем, и ночью, пока ты не ошалеешь от моего бесконечного трепа и сам меня не прогонишь от себя подальше.
– Есть столько разных способов закрыть женщине рот, – ответил Маркус. Почему-то мне показалось, что он снова смотрел на меня оценивающим взглядом, но я понятия не имела, о чем он говорил.
– Какие, например?
Заинтересованный взгляд сменился замешательством, и Маркус громко засмеялся, так и не ответив мне.
Я с удовольствием уплела выделенную мне с барского плеча шоколадку. Наверно, наши конвоиры предполагали нас хоть как-то подкармливать в пути, и Маркусу повезло найти эту еду в кабине транспорта.
Итак, что я о нем знала? Он был довольно болтлив, но не жаловал неудобные вопросы, касающиеся его персоны. Также Маркус был заносчивым и высокомерным. Замечательная комбинация, прямо как я не люблю. А еще я поняла, что ему придется обо мне заботиться, раз он поставил себе новую цель – дотащить меня до его родного города. Учитывая, что он умудрился перепортить себе организм ради каких-то не сказать, чтобы очень полезных изменений, то за меня он себе жилы порвет, но доставит до пункта назначения в сохранности, чтобы предать… какой-то своей собственной форме справедливости. Знала бы – переступила бы через него в лесу и дальше пошла. Может, попробовать не втираться к нему в доверие, а наоборот, методично выводить из себя? Если мне не изменяет память, он крайне дорожит своей репутацией, значит, не причинит мне вреда. А если я буду доставать его изо всех сил, он может плюнуть на меня, решив, что я не слишком уж и выгодное вложение сил.
Я выкинула в ближайший куст обертку. Вспаханные поля кончились, и мы вошли в лес, чьи ветви только начали покрываться почками. Тем не менее, в лесу было попрохладнее, чем в открытом поле.
Я заметила, что перепачкалась подтаявшим шоколадом, и начала облизывать пальцы. Краем глаза я заметила, что Маркус пялится на то, как я это делаю, каким-то подозрительным взглядом, который я не смогла понять.
– Ничего не осталось, – ответила наобум, проводя языком по среднему пальцу. Когда этот проклятый шоколад успел так растечься? Наверно, он лежал в мешке близко к спине и растаял от тепла тела. Взгляд Маркуса внезапно потемнел, и я заметила, как по его скулам начали напряженно гулять желваки. – Что такое? – не выдержала я, потерев замерзшие ладони друг о друга и пряча их в карманы куртки. Пришлось чуть подтянуть тяжелый трос, чтобы не мешался, и держать его в кулаке.
– Ничего, – медленно ответил Маркус. Мне показалось, что я упускаю что-то очень важное, и однозначно чего-то недопонимаю. Но вряд ли он мне объяснит, в чем действительно дело.
– Если ты так любишь обсуждать чужую внешность, то расскажи, потому у тебя полголовы лысые и с татуировкой, а половина – с косами?
– Не хочу, – отрезал Маркус. Я тихо захихикала на эту попытку меня заткнуть резким ответом.
– Ты одновременно любишь и не любишь причесываться? Ты лысеешь только правой половиной головы? Ты хотел побриться налысо, но на полпути сломалась бритва? О, знаю, я буду называть тебя Недобритыш. Мне нравится. Да, Недобритыш? Почему ты не отзываешься? – я демонстративно надула губы и подергала за трос. Маркус упрямо молчал, и я начала по-детски хныкать и дергать его за наручник просто, чтобы вывести из себя.
– Прекрати! – в конце концов, рявкнул Маркус.
– О, сразу видно, с маленькими детьми ты дела никогда не имел, – рассмеялась я. – Тебя так просто вывести из себя, что даже не интересно.
– Я вырастил свою младшую сестру. Мне было 16, а ей – 9, когда мы остались одни, – ответил Маркус. Его лицо ожесточилось, и он нахмурился.
Я едва не сглупила, собравшись ляпнуть, что наверняка его родители не выдержали его характер и сбежали, куда глаза глядят. Я клацнула зубами и на всякий случай промолчала. Мало ли, какая ситуация могла случиться в жизни Маркуса, язвить по поводу его родных было не по-человечески с моей стороны. Но он решил продолжить разговор.
– Мне кажется, я так и слышу твои мысли. Наверняка хочешь сказать, что мои родные не выдержали такого, как я, и решили свалить от нас подальше, да? Можешь пошутить, вперед, это однозначно будет в твоем духе! – Его лицо перекосила гримаса ненависти, но его слова разозлили меня не меньше, чем это предположение. Я встала столбом посреди дороги, останавливая и его, и ответила ему в спину:
– Да, именно так я и подумала! – Я увидела, как он вздрогнул и напрягся, но так и не обернулся ко мне. – Но вот, понимаешь, я же, как ты выразился, магик-дикарка, а у нас, к несчастью, есть чувство такта, и мы умеем фильтровать, что можно произносить вслух, а что нельзя, поскольку что бы ты со мной ни собирался сделать, и каким бы ублюдком ни был, я не имею права язвить о твоей семье! Вот такая я бескультурная и жестокая!
Я скрестила руки на груди и пошла по дороге дальше. Незачем было ему вовсе заводить эту тему, если она его так беспокоит, но зачем было опускать меня до уровня какого-то морального урода, для которого нет совершенно ничего неприкосновенного? Пройдя несколько шагов, я остановилась, удерживаемая наручником. Маркус все еще стоял на дороге, не следуя за мной, но мне не хотелось даже оглядываться на него.
– Чего встал? – буркнула я.
– Если так интересно, могу рассказать, почему я выбрит только наполовину, – глухо ответил Маркус у меня за спиной. На самом деле, мне уже было плевать, но я пожала плечами.
– Как решишь, – я постаралась звучать как можно холоднее, чтобы он понял, насколько меня оскорбило его мнение обо мне. Маркус подошел ко мне, и мы продолжили свой путь.
– Это символ того, что я принадлежу себе лишь наполовину. Вторая половина принадлежит стране, которой я служу, и чьи порядки я защищаю. И я никогда не должен об этом забывать, какое бы решение я ни принимал и в какой ситуации бы ни был.
– А какое полушарие у тебя за что отвечает? – съехидничала я.
– То, что с татуировкой – это мои личные решения, – усмехнулся Маркус.
– Она значит что-то конкретное? – полюбопытствовала я.
– Нет, просто классический узор, который мне понравился, – мужчина пожал плечами. – Пришлось остановить рост волос на этой половине, чтобы ее всегда было видно. Первое время на работе шарахались, но потом привыкли, и девушкам, на удивление, нравится.
– Это ж насколько плохая у тебя память, что надо было себя так уродовать, чтобы запомнить, что у тебя есть какие-то личные принципы? – я демонстративно закатила глаза.
Глава 6. У каждого свои секреты.
– Я устала, давай передохнем? – я тяжело вздохнула, изображая на лице смертельную усталость.
– Мы не так долго идем, – возразил Маркус. – Но путь неблизкий, я не хочу терять время на привалы.
– Я уста-а-ала! – я начала ныть и хныкать, выводя Маркуса из себя.
– Проклятье, хорошо! Можем отдохнуть немного, только прекрати скулить!
Он подошел к поваленному у дороги дереву и уселся, позволив мне последовать его примеру, но на почтительном расстоянии. Я со вздохом вытянула ноги и уставилась на голубое безмятежное небо, исполосованное тонкими ветвями деревьев. В лесу было так тихо… Я обратила внимание на свою косу. Она совсем растрепалась, и волоски, выбившиеся из нее, сделали меня похожей на испуганную распушенную кошку.
– Отвернись, я хочу причесаться, – попросила я своего спутника, начав развязывать ленту, что не позволяла моей косе распуститься.
– В каком месте ты собралась причесываться, что я должен отвернуться? – Маркус согнулся пополам от громкого хохота. Я смерила его презрительным взглядом.
– Я приличная девушка, и не собираюсь распускать волосы перед кем не попадя! Особенно перед кем-то вроде тебя!
Маркус шумно вздохнул и вытер глаза от выступивших на них слез смеха.
– Не вижу проблемы в том, чтобы распускать волосы. Не понимаю, почему ты просишь меня отвернуться.
– Волосы хранят в себе энергетику, что женщина собирает годами, все воспоминания от произошедших событий. – Я вздохнула и решила посвятить Маркуса в обычаи моего народа. – Как только девушка достигает… кхм… половой зрелости, она заплетает волосы и не распускает их до самой свадьбы. Только ее мужчина может увидеть ее распущенные волосы. Расплести косы перед кем попало считается равноценным привселюдной потере девичьей чести, так что будь добр – посиди 10 минут посмотри в другую сторону!
– Ладно, ладно, – хмыкнул Маркус. – Ты все равно на привязи, так что мне не принципиально, куда смотреть, если для тебя это так важно. – Он перекинул ногу через ствол дерева и сел спиной ко мне, сложив руки на коленях. Я, наконец, успокоилась, и начала не спеша расплетать косу.
– Жаль, нет расчески, – пожаловалась я сама себе, распрямляя сиреневые волны пальцами, чтобы привести их хоть в какой-то вид.
– Как это глупо – придавать всего лишь волосам такое значение, – прокомментировала широкая спина Маркуса. – Странные у вас, варваров, предрассудки.
– И это говорит мне наполовину бритый человек? – напомнила я ему его собственноручно придуманный заскок.
– Это совершенно другое, данного решения придерживаюсь лишь я, а не огромная группа людей…
Я увидела, что Маркус бездумно решил оглянуться на меня, и взвизгнула:
– Не смотри, я еще не закончила!
– Ох, во имя Безыменных, словно ты там голая сидишь.
– Безымянных, – поправила я. – Это почти то же.
– Безыменных, – настойчиво ответил Маркус. – Создатели мира называются именно так, и никак иначе.
– Ты дурак, что ли? – не выдержала я. – Где это слыхано, чтобы их так называли?!
– У технеров, я полагаю! – воскликнул Маркус, разводя руками. – Вы, варвары, все искажаете, даже устои основания мира! Удивительно, что вы хотя бы не придумали собственную религию. Сложно, наверно, это сделать, когда граничишь с краем мира!
– Да в Бездну тебя, – пробормотала я проклятие в его адрес. Коса почти была готова, и я тщательно обмотала ее кончик лиловой лентой, завязав ее в бантик. – Я закончила, можешь поворачиваться.
– Наконец-то, – проворчал Маркус.
Он сел прямо и внимательно осмотрел мою косу. Я уже мысленно приготовилась к какой-нибудь словесной гадости, и Маркус заговорил:
– А знаешь, в тюрьме тебя побреют во-о-от на столько, – он показал крошечное пространство между указательным и большим пальцем, буквально в несколько миллиметров. – Интересно, тогда ты будешь считать, что твои волосы собраны или распущены?
Я фыркнула на этот вопрос и оглянулась на лес за своей спиной. Довольно густой, несмотря на то, что еще было лишь начало весны. Лысые густы и разнообразный валежник. Почему бы не попробовать рискнуть и сбежать? Если мне удастся отвязаться от Маркуса в лесу, я легко выйду к городу, идя вдоль магического потока. Магики основывали свои селения поближе к ним.
– Я хочу в туалет, – провозгласила я.
– Иди, – широким жестом махнул рукой Маркус в сторону леса.
– Я не пойду, прикованная к тебе! Это неприлично!
– Трос длинный, а я, так и быть, возможно закрою глаза, – Маркус улыбнулся уголком рта.
– Нет, так я не согласна, это неподобающе! – настаивала я.
– Ну, хорошо, – вздохнул мужчина. Он достал из кармана куртки ключ, и я с радостью протянула ему свое запястье. Маркус взял меня за него, и притянул ближе, заставив охнуть и нагнуться к нему. – Не вздумай даже пытаться сбежать, – тихо произнес он, глядя мне в глаза. Я кивнула, и он отстегнул наручник с меня. Я с удовольствием потерла кожу под ним и поднялась. Обойдя дерево, на котором мы сидели, я увидела, что Маркус внимательно следит за мной.
– Ты что, решил подсматривать? – возмутилась я, краснея.
– Ты ведь пожелала, чтобы я снял наручник. Как же мне еще проконтролировать, чтобы ты не сбежала? Не волнуйся, я не брезгливый, – он похабно улыбнулся, и я закипела.
– Ты мерзок! Отвернись!
– С парой условий, – спокойно ответил Маркус. – Разрешаю тебе отойти только на три шага. Будешь их считать вслух. И пока будешь занята, ты должна все время говорить, чтобы я слышал, где ты, и что ты не вздумала тайком уйти.
– Хорошо, я поняла, отвернись уже!
Маркус сел лицом к дороге, и я, вздохнув, поплелась в лес, делая шаги пошире.
– Раз, два, три, пришла. – Я остановилась, оглядываясь и обдумывая будущий маршрут побега. – Развязываю завязку на штанах. Вся земля в прошлогодних листьях, хорошо, что еще не проснулись насекомые и не ползают вокруг, терпеть их не могу. Холодно же в лесу, однако… – Я присела и оглянулась на Маркуса, но он послушно смотрел на дорогу, играя освободившимся концом наручника. Закончив, я поднялась с корточек и начала одеваться обратно. Сердце в груди испуганно забилось в предвкушении побега и свободы. Удастся ли мне? Все же, я привыкла много и подолгу двигаться, и неплохо ориентируюсь в лесу. Главное все сделать быстро. – Вот я завязываю обратно веревочку. Старая уже, истерлась и, наверно, скоро порвется.
Затянув узелок, я со всех ног рванула в лес через валежник. Бежать по пересеченной местности было сложно, но мысль о долбаной тюрьме и фанатичности Маркуса подстегивала меня не обращать внимания на ветки, цепляющиеся за мою одежду, и прошлогодние скользкие листья, так и норовящие заставить меня упасть. Внезапно что-то тонкое крепко обхватило меня за лодыжку и дернуло с такой силой, что нога взлетела в воздух, и я с размаха упала лицом на землю, едва успев подставить руки. Я заметила блеск металла, прежде чем мне в спину уперлось колено, придавив к земле. Из последних сил поджала под себя руки, сопротивляясь тяжело дышащему Маркусу. Он навис надо мной и методично начал выковыривать мое левое запястье. Наверно, он использовал трос от наручника как лассо, чтобы остановить меня.
– Не так рука, – просипела я в жухлые листья, не в силах вдохнуть полной грудью из-за острого колена, тяжело впивающегося мне между лопаток.
– Ах, точно. Благодарю, – прорычал Маркус и переместился на правую сторону, сосредоточившись на моей руке. Перед лицом я увидела его куртку и, не придумав ничего, лучше, раззявила рот и изо всех сил вцепилась зубами ему в оголившееся запястье чуть повыше наручника.
– Ах ты мелкая дрянь, кусаться вздумала?! – воскликнул Маркус, отдергивая руку.
Его колено исчезло с моей спины, и я облегченно вздохнула, но следом ощутила, как его зубы смыкаются на моем затылке. Легкая боль отдалась во всем теле и неожиданно для меня затянулась волнительным узлом внизу живота. Я вдруг вспомнила, как по весне соседский кот-разбойник топтал всех кошек округи, придерживая их зубами за холку, и как они перебирали под ним лапками. Я с трудом сдержала стон, готовый вот-вот сорваться с моих губ, как мою шею отпустили. Возле уха раздался хриплый шепот Маркуса:
– Понравилось? Значит, шея – твое чувствительное место? Интересно, когда тебя в последний раз трахали, что ты начинаешь течь, как сучка, от любого моего прикосновения? Должно быть, очень давно. Оттого-то ты злишься и бросаешься на меня.
Вес его тела исчез. На моем запястье уже болтался наручник, а я даже не заметила, когда Маркус с этим справился. Он грубо потянул меня вверх. Металл больно врезался в кожу, и я нехотя поднялась на ноги. Пришлось признаться себе, что я и вправду начинала заводиться от действий Маркуса, даже таких неоднозначных, как укус за шею. Я почувствовала, что белье было насквозь промокшим, отчего ощущала себя некомфортно. Но еще хуже я себя чувствовала от понимания, что Маркус тоже об этом знал. Он с прищуром окинул меня взглядом и отвернулся. Я услышала звук расстегиваемой ширинки и заволновалась.
– Что это ты собрался делать?
– Воспользоваться одним из крупнейших общественных туалетов, конечно же, – Маркус обвел рукой лес, не поворачиваясь ко мне, и продолжил возиться.
– Это просто ужас. Невозможно. Невообразимо! – воскликнула я, пораженная столь похабным поведением мужчины. – И ты там что-то мне рассказываешь про варварство магиков? Собравшись, прошу прощения, ссать под дерево, держа при этом девушку на привязи?!
– Что поделать, ты сама решила устроить побег, – пожал плечами Маркус.
Услышав тихое журчание, я возмущенно отвернулась. Просто поразительный беспредел. Такое чувство, что это какой-то алогичный сон, в котором переплелось все, что мое подсознание могло вывалить наружу от скуки. Я начала остервенело вытряхивать запутавшиеся в косе мятые листья, чтобы отвлечься от размышлений о непристойном поведении моего спутника.
– Эй, я вроде не передернуть сюда пришел! – окликнул он меня. – Перестань тормошить меня за наручник!
– Ох, прошу прощения! – закривлялась я, и начала осторожнее выпутывать мусор из волос. А ведь только-только хоть как-то смогла расчесаться.
– Все, я закончил, – сообщил Маркус, поворачиваясь ко мне и с довольным видом дергая себя за пояс. – Можем идти дальше. – Он целенаправленно пошел из леса к дороге, и мне пришлось последовать за ним.
– Я не отдохнула, – пробормотала я его спине.
– Еще бы, трудно, наверно, бегать по лесу? – съязвил он. – Но время передышки вышло. А я пытался быть с тобой добрым.
– Эта доброта из разряда отрубить больной курице голову, чтоб не мучилась? – проворчала я, на что Маркус громко рассмеялся.
– Точно, курица, они ж еще потом бегают, если им голову отрубить, верно?
Я скривилась от этого вопроса, с недоумением глядя на Маркуса. Его забавляют бегающие мертвые курицы? Что? Или это его искореженное чувство юмора?
– Кстати, говоря о беготне, – добавил Маркус, – куда ты шла, пока я тебя не поймал? Куда направлялась?
– Это допрос? – уточнила я. – Решил поработать в неурочное время?
Маркус задумчиво погладил лысую половину головы.
– Не знаю. Я далеко не путешественник, а вот ты, если я правильно помню, минимум год куда-то идешь. К тому же, неизвестно, сколько нам еще шагать, и куда мы, в общем-то, придем. Так что можешь пока что поделиться со мной авторитетным мнением, где трава зеленее, – он ухмыльнулся, и я отвела от него взгляд, чтобы ненароком не начать любоваться его белоснежной улыбкой.
– Там, где ее поливают, – буркнула я. Маркус расхохотался.
– А что скажешь насчет правила “хорошо там, где нас нет”? Работает или так себе?
– Чтобы было хорошо, ты должен сам что-то делать, неважно, тут или там.
– О да-а-а, когда я доведу тебя до Тавраса, ты мне точно сделаешь очень хорошо, – потянул Маркус, расплываясь в довольной улыбке. Я вспыхнула до кончиков ушей.
– Спятил, что ли?! За кого ты меня принимаешь?!
– За преступницу, которую засажу за решетку, как только попаду в свой участок, – хитро улыбнулся мужчина. – А ты о чем подумала?
Проклятье, из-за него я начинала видеть пошлый подтекст в каждой фразе.
– Но правда, куда ты шла? – повторил мужчина.
– К океану, – призналась я со вздохом.
– Что? – воскликнул Маркус насмешливо. – К этой луже? Столько усилий, связь с Кредиториумом, проблемы с законом – только ради того, чтобы увидеть, как вода плещется дальше твоего носа?
– Ты ничего не понимаешь! – зашипела я на него оскорбленно. – Я всю жизнь мечтала увидеть океан, и только с вашей, технеровской стороны, у меня был реальный шанс добраться до его берегов! Узнать, что такое океанский бриз, увидеть прилив, ракушки, как корабли уходят за горизонт…
– С ума сойти, – прыснул Маркус, – вода, грязная соленая вода – цель твоего путешествия.
Мне стало невероятно больно от его насмешек. Конечно, технеру было не понять, что для меня значило это путешествие. Океан – символ свободы, безграничная воля, не скованная разделением на две части. Никто и никогда не сможет переполовинить океан, набить на нем татуировку или вживить ему чип и сказать, что он больше не может быть единым с самим собой, как не могли быть едины люди, живущие на материке.
– Как скажешь, – приглушенно ответила я и сникла. Если я не успею избавиться от Маркуса до того, как мы дойдем до этого треклятого Тавраса, я уже никогда не увижу океан.
Мужчина неловко прокашлялся.
– Я что, обидел тебя?
– Какая тебе разница, – безлико буркнула я.
– Да ладно, это просто вода, – Маркус потянул меня за наручник, видимо, надеясь растормошить, но я никак не отреагировала на его действия. – Я там был, ничего интересного.
– Ты видел океан? – я встрепенулась и подняла на него глаза. Ему удалось исполнить мою мечту.
– Да, сестра однажды уговорила поехать, – пожал плечами мужчина. – Ничего интересного я не увидел. Песок, мутная вода до горизонта, птицы орут во все горло. Грязь, подозрительные индивиды, работающие в порту, отвратительная инфраструктура города…
– А твоя сестра не будет волноваться, что ты пропал? – поинтересовалась я.
– Почему ты меня об этом спрашиваешь? – Маркус внезапно помрачнел.
– Перекрестный допрос! – провозгласила я.
– О, твое невежество меня умиляет, – фыркнул мужчина. – Перекрестный допрос – это не когда по очереди задают вопросы друг другу, а когда разные стороны, участвующие в рассмотрении дела, задают вопрос одному и тому же подозреваемому для выяснения интересующих их деталей дела. Например, если бы тебе задавали вопросы я и мой заместитель – тогда был бы перекрестный допрос, а в данной ситуации это лишь диалог.
– Зануда, – поставила я точку в его объяснениях. – Так она что, не будет волноваться? – перед моими глазами внезапно предстала женская версия Маркуса. Такая себе развратная красавица в черном облегающем мини-платье, с волосами цвета вороного крыла, пышной грудью и обязательно полными красными губами.
– Не будет, – отрезал Маркус, – мы не общаемся…
– О, вот она, наверно, от тебя сбежала, – фыркнула я.
– Нет, конечно… – мужчина захохотал, но резко осекся и изменился в лице. – Нет, она… да. Она сбежала...
– Буквально, что ли? – недоверчиво уточнила я. Вряд ли кто-то убежал бы от человека, который воспитывал, еще и по просьбе возил к океану.
– Нет, конечно, нет, – повторился мой собеседник и нервно провел ладонью по волосам. – Зачем тебе это знать, это… Она вышла замуж. Точнее, он заставил ее. Ублюдок.
– Что? Я ничего не поняла, – честно призналась я. – Ты же главный в городской страже, как кто-то мог насильно взять в жены твою сестру? Или у вас, технеров, есть какие-то обычаи, о которых я не слышала?
– Именно, это все из-за меня, – закивал своим словам Маркус. – Я капитан стражи, и через нее он решил подобраться ко мне поближе, держать на коротком поводке в случае необходимости. Я ведь не последний человек в городе, меня все знают, и у меня много полномочий, связей и возможностей.
– Так почему бы тебе ее просто не забрать от него – и дело с концом?
Маркус медленно перевел на меня взгляд. Я вздрогнула от того, сколько боли плескалось в его золотых ясных глазах.
– У меня есть племянник… – тихо ответил он.
– Вот как… – кивнула я. – Все равно я не могу выстроить цепочку событий из твоего рассказа.
– Хорошо… Ты все равно никак не сможешь использовать эту информацию против меня, об этом знает весь город. Хоть и молчит и боится обсуждать. Мы с сестрой остались одни, когда мне было 16, а ей – 9. Родители погибли в результате несчастного случая, и мне пришлось взять на себя заботу о сестре, чтобы ее не забрали в детдом. Я пахал как проклятый, чтобы обеспечивать ее и дать ей хоть какое-то подобие счастливого детства, и чтобы она ни в чем не нуждалась. Мне казалось, что все хорошо, и у меня неплохо получается. У нее все было, она получала образование, я баловал ее и исполнял ее редкие прихоти. Она совершенно не такая как я. Энн тихая, хрупкая, маленькая девчушка. Но благодаря ей я стал целеустремленнее и пробился в стражу, начал делать карьеру. Все, чтобы обеспечить ее. А когда ей исполнилось 18, она привела ко мне этого своего хмыря и, заикаясь, сообщила, что беременна от него. Если бы не Энн, я бы разбил ему рыло прямо там же, но ее испуганные глаза… Я не смог даже прикоснуться к нему. А он заявил, что как порядочный мужчина, женится на Энн. И всё. Наша семья была разрушена. Он просто обрюхатил ее, молодую наивную дурочку, поманил розовыми облаками, которые обозвал любовью, и привязал к своей ноге. И меня заодно. Она живет теперь у него, и он не дает мне видеться с собственной сестрой. И племянником тоже, а ведь ему уже 5 лет. Он… Эта тварь выбросила при мне все подарки, что я принес сестре и ребенку после родов, и выбрасывает все, что я приношу или присылаю им на праздники. Я точно знаю, что он нечист, но ничего не могу с ним сделать. Энн всегда говорит, что все нормально, и у нее все хорошо, но я по глазам вижу, что нет. У нее бывал такой взгляд, когда она шкодничала в школе, тусклый и испуганный. Ее муж якобы работает мелким клерком, даже ходит на работу каждый день, но у него откуда-то водятся крупные суммы денег, и я не могу с этим разобраться, потому что зацеплю собственную сестру…
