Текст книги "Western stars (ЛП)"

Автор книги: Southsidesister

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Я тоже люблю тебя, Харви.

Через полчаса они уже были на пути в Хартфорд. Никто из них почти не разговаривал. Воздух между ними был наполнен дискомфортом от слишком большого количества последствий, вызванных их выбором быть вместе.

– Ты что-то притихла. Ты в порядке? – Харви посмотрел на Донну.

Донна нервно теребила кольцо на пальце. – Маркус сказал мне, что у тебя была клиническая депрессия. Почему ты мне не сказала? – неуверенно спросила она.

Проклятый Маркус. – Я же сказал тебе, что у меня депрессия. Я не думал, что это имеет отношение к делу. – Он вел себя невозмутимо, но в глубине души росло чувство раздражения.

– Не имеет значения? Если ты не думаешь, что это имеет отношение к делу, то какого черта ты еще скрываешь от меня? – Откуда ни возьмись, гнев скрыл ее страхи.

– Я ничего от тебя не скрывал! Я провалился в депрессию, а потом вышел из нее. Вот и все. – Он не хотел, чтобы эти слова прозвучали так резко, и они оставили неприятный привкус во рту, зная, что он еще не сказал ей что-то.

Донна почувствовала, как у нее сдавило грудь, словно ее ударили тонной кирпичей. В каком-то смысле она чувствовала себя ответственной, хотя и знала, что его действия были его собственными. – А несчастный случай? – Пытаться оставаться спокойной и беспристрастной было бесполезно при мысли о том, что он в опасности. Возможно, если бы у нее было больше деталей, это было бы менее больно.

Он тяжело вздохнул, сделав мысленную заметку сказать брату, чтобы тот в следующий раз держал свой рот на замке. Если и была какая-то часть прошедших двух лет, которую Харви хотел бы стереть, то эта именно та. Ему было стыдно и неловко за то, что произошло. – Ааа, что с ним такое? Мне не нужна лекция о пьяном вождении и о том, что я не должен этого делать. Я выучил свой урок, Донна.

Она потянулась к его руке, ища ее. – Я вовсе не злюсь. Я просто… ты мог быть серьезно ранен. – Слезы навернулись на ее глаза, когда она поняла, что могла потерять его навсегда. – Мне очень жаль. – Хотя она и не знала точно, за что именно, но все равно чувствовала необходимость извиниться.

– Да. Мне тоже. – В основном он чувствовал себя полным придурком из-за того, что накричал на нее. До сих пор их клятва быть честными подвергалась испытанию с обеих сторон. Поэтому он держал ее за руку, пока боль и гнев не утихли.

Чем ближе они подъезжали к Сибери-Медоуз, больнице для престарелых, где жила мама Донны, тем сильнее ей казалось, что она медленно задыхается.

Прикосновение к колену вывело ее из транса. Образы, которые она вызывала в своем воображении, выходили из-под контроля, оставляя ее с зажатыми внутренностями и неглубоким дыханием.

Она никогда раньше не нервничала перед визитом к маме. Однако на этот раз угроза потери человека, который дал ей жизнь, нависла над ней, зная, что этот человек больше не существует. Ее мама была всего лишь оболочкой той женщины, которой она когда-то была. Она все еще выглядела похожей на нее и говорила как она, но все элементы, которые составляли личность ее мамы, исчезли.

И каждый визит может оказаться последним.

– Мы приехали, – сказал Харви, выключая двигатель и ожидая, когда она встретится с ним взглядом. Ему нужно было оценить ее душевное состояние, и когда она не смотрела на него, Харви остановил ее, прежде чем она смогла выйти из машины. – Донна. Посмотри на меня. Все будет хорошо.

То, как Донна смотрела на него, напомнило ему ужин, который они разделили в Санта-Монике, прежде чем он вернулся в Нью-Йорк. В ее карих глазах было столько боли и печали, что у него защемило сердце, когда он просто смотрел на них, не зная, может ли он что-нибудь сделать, чтобы уменьшить эту боль. Но и в них была какая-то решительность.

Словно повернув выключатель, он увидел, как она расправила плечи и распахнула дверцу машины.

Холодный ветер резал кожу, как кинжал, пока она шла к главному входу. С решимостью в ее походке, она толкнула себя вперед и сделала глубокий вдох. Она должна оставаться сильной прямо сейчас, и его сочувственные глаза пронзят ее сквозь резкие эмоции и заставят ее потерять мужество, чтобы войти сюда вообще.

– Привет, с Новым годом. Мы здесь, чтобы увидеть Клару Полсен, – сказала Донна, стараясь говорить спокойно.

– Сюда, пожалуйста, – сказал молодой санитар, когда они проходили через гостиную, где пожилые люди рассредоточились направо и налево, некоторые с семьями, а некоторые в одиночку. Это было большое помещение с большими окнами от пола до потолка, выходящими в сад.

Расположившись рядом с одним из окон, Клара сидела в инвалидном кресле спиной к комнате. Вокруг нее стояло несколько стульев, маленький столик с пустой чашкой кофе и газетой, как будто она регулярно принимала гостей. Снег еще не выпал, но небо было серым, и смотреть было особенно не на что. Вероятно, это не имело значения, что происходило снаружи, потому что хрупкая женщина смотрела в пустоту с несчастным взглядом.

Подойдя к ней осторожно, чтобы не напугать, Донна и Харви сели по разные стороны от нее. – Привет, Мам. Это я, Донна. – Ее голос был мягким, умоляющим, чтобы привлечь ее внимание.

На мгновение взгляд Клары остановился на рыжеволосой девушке, стоявшей перед ней, но она снова сосредоточилась на окне, не зная, кто этот незнакомец.

Умоляющий взгляд, который Донна бросила на него, заставил желудок Харви сжаться. Видеть, как ее храбрый фронт дрогнул, было почти невозможно. – Здравствуйте, Миссис Полсен. Помните меня?

Посмотрев налево, откуда доносился этот низкий голос, Клара задержалась на мгновение и внимательно оглядела мужчину, стоявшего перед ней. – Ричард? Это ты, что ли? О боже, мой дорогой Ричард! Я так рада тебя видеть! – Она потянулась к его руке, которую Харви позволил ей взять, хотя он был ошеломлен ее реакцией и не знал, как ответить. Нервные глаза искали взгляд Донны, отчаянно ища инструкции, что делать.

– Мам, это же Харви. Помнишь Харви?

– Харви, конечно. – Она повторила имя, но не была уверена, что слышала его раньше. Поэтому она отпустила его, сбитая с толку происходящим.

– А кто такой Ричард? – Произнес Харви одними губами.

Донна пожала плечами.

Снова обратив внимание на свою мать, Донна начала рассказывать о том, что произошло после Дня благодарения, как появился Харви и как он теперь переезжает к ней. Время от времени Клара отвечала так, словно следила за рассказом, но между ними была зияющая пропасть, как будто она просто слушала из вежливости.

Харви следил за Донной, как ястреб. Он ненавидел себя за то, что недооценил ситуацию, ему было трудно поверить, что родители могут забыть ребенка. И все же, увидев Донну и Клару, сидящих здесь как два незнакомца, он понял, что ошибся. Каждый раз, когда она встречалась с ним взглядом, его сердце разрывалось еще сильнее, и он видел, что она борется со слезами.

Как только Донна закончила свой рассказ, Клара на минуту отвлеклась, чтобы осознать услышанное. Такие места, как Нью-Йорк и Санта-Моника, мало что значили для нее, равно как и названия. На каком-то уровне она знала, что слышала все это раньше, но обернуть голову вокруг истории любви с персонажами, которых она не знала, было для нее невозможным подвигом.

Клара посмотрела на женщину, нервно сидящую рядом с ней, и попросила разъяснений, надеясь, что это будет иметь больше смысла. – Еще раз, как тебя зовут?

Прикусив дрожащую губу, Донна моргнула сквозь образовавшиеся слезы, задыхаясь от слов, когда сказала: – Это Донна, мама. Я твоя дочь. – Она ничего так не хотела, как взять ее за руку, но на полпути передумала. Если ее мама действительно не узнала ее, то незнакомец, держащий ее за руку, был последним, в чем она нуждалась.

Опустив взгляд на свои ботинки, Харви не мог этого видеть. Он скучал по своей собственной маме, но по крайней мере она была тем же самым человеком до самого конца. Он не мог себе представить, через что проходит Донна, и это пугало его, зная, что он должен быть здесь для нее, несмотря ни на что.

Их визит вскоре закончился, и Донна больше не могла оставаться там ни минуты. Она оставила поцелуй на лбу матери и попыталась заставить ее посмотреть на нее, когда сказала: – Я люблю тебя. – Но эти слова затихли между женщинами, и Клара не могла ответить им взаимностью.

– До свидания, Миссис Полсен, – сказал Харви с грустной улыбкой на губах.

– Прощай… – Клара едва удержалась, чтобы не произнести имя, которое, как ей казалось, принадлежало ему, не в силах вспомнить имя, которое он носил.

По дороге домой сторож Клары сообщил Донне, что болезнь Альцгеймера прогрессирует быстро, и пройдет несколько месяцев, прежде чем ее мозг не только забудет людей в ее жизни, но и забудет заставить биться ее сердце.

Донна крепко сжала руку Харви на обратном пути к машине, заставляя себя сдержать слезы.

Когда сгустились сумерки, они устроились на ночь в отеле. Просторный люкс с отдельной спальней, ванной комнатой с гидромассажной ванной, кухней и гостиной зоной, что обеспечивает им роскошь и комфорт после эмоционального дня.

Донна не произнесла ни слова с тех пор, как они расстались с Кларой, и ее молчание расстроило Харви. Это слишком сильно напомнило ему об их ситуации сразу после того, как ее отец заболел. Тем не менее, это был новый уровень горя, с которым он был незнаком; оплакивание кого-то, пока они были еще живы. Он не знал, как с этим справиться, боялся оттолкнуть ее, если подойдет слишком близко, и боялся, что не сможет поддержать ее, если не подойдет достаточно близко.

Откинувшись на спинку дивана, Донна пыталась следить за тем, что говорил Харви, пока он распаковывал сумку с ноутбуком на обеденном столе перед ней. Слова не доходили до ее сознания, хотя она пыталась отвлечься, хоть как-то отвлечься от жгучей боли, разрывающей ее душу на части.

До сих пор она выигрывала битву со слезами, боясь, что как только она начнет плакать, по-настоящему плакать, их уже не остановить. Когда-либо. Но сражение измотало ее, и когда Харви встал перед ней, все, что она увидела, было безопасным убежищем в бушующем шторме, готовым предоставить убежище и защитить ее от разрушительного кораблекрушения.

– Что скажешь, если я приглашу тебя поужинать сегодня вечером? – Его тон был легок, он не был уверен, как она отреагирует, но ему нужно было вытащить ее из этого ужаса. Он заметил, как задрожала ее нижняя губа, сдерживая слова, которые, как он знал, она хотела сказать.

Донна просто смотрела на место ниже его челюсти, как будто она фокусировала свою цель. Когда слезы увлажнили ее ресницы, она шагнула вперед и зарылась лицом в его шею, обхватив его тело руками.

Сильные руки подхватили ее, когда она упала вперед, тяжело всхлипывая.

Харви впитывал ее крики так хорошо, как только мог, чувствуя, как ее маленькое тело прижимается к нему, доверяя ему держать ее. Он баюкал ее голову, шепча, что все в порядке, и гладил ее спину, пока она окончательно не успокоилась.

Покрасневшими глазами она подняла голову и встретилась с бдительным взглядом Харви, ища ответы на невысказанные вопросы, в то время как ее грудь расширялась от любви, которую она чувствовала к нему. Встав на цыпочки, она поцеловала его. Раз, другой, сжимая их губы, пока он не ответил. Вцепившись пальцами в его волосы, она притянула его к себе в отчаянной мольбе сосредоточиться на чем-нибудь, кроме того, что она чувствовала. – Займись со мной сексом, Харви.

– Ты уверена?

– Мне нужно, чтобы это прекратилось. Боль… – она надеялась, что ей не придется ничего объяснять. – Ну пожалуйста!

Как он мог ей отказать? И после эмоционального дня, который они провели вместе, он был готов к некоторым физическим нагрузкам.

Обхватив ее лицо обеими руками, он прижал ее губы к своим и медленно повел их к кровати, сбрасывая одежду по пути. К тому времени, когда ее спина коснулась матраса, Донна была только в нижнем белье, а он остался в своих боксерах. Наклонившись к ней, он страстно поцеловал ее, прежде чем начать спускаться по ее телу.

Если она нуждается в освобождении, он сделает так, чтобы она получила его самым лучшим способом, который он знал.

Целуя свой путь ниже, одну веснушку за другой, он расстегнул ее лифчик и уделил особое внимание ее мягкой груди, посасывая ее сосок, пока он не почувствовал, что он затвердел во рту, одновременно массируя другой между пальцами. Он не спешил, пытаясь продлить то развлечение, о котором она просила.

Обычно Донна уговаривала его, извивалась под ним и утопала в удовольствии, которое он ей доставлял. На этот раз, ответа было немного, и он знал, что она все еще слишком глубоко погружена в свои мысли. Поэтому он укусил ее сосок не так нежно, пытаясь привлечь ее внимание. Ее глаза метнулись к нему, и он улыбнулся, уткнувшись в ее кожу. – Останься со мной, – прошептал он, двигаясь вниз по ее животу, оставляя за собой дорожку поцелуев, пока не достиг пояса ее трусиков.

Сосредоточившись изо всех сил, чтобы остаться с ним, Донна любила его за то, что он пытался помочь. Хотя она была совершенно уверена, что оргазм не был ей нужен, она не возражала. Если Харви окажется у нее между ног, этого тоже будет достаточно. Она притворялась, что спит, и надеялась заснуть, забыв об адском дне, который у нее был, пока рассвет снова не напоминал ей об этом.

Поцелуями с внутренней стороны ее бедра, Харви провел большим пальцем по ее трусикам и потер ее через шелк, что вызвало тихий стон Донны. По крайней мере, ее тело ответило на его прикосновение, и он снял с нее нижнее белье, чтобы продолжить свои действия. Как и ожидалось, Харви был невозмутим, когда провел пальцем между ее относительно сухими губами, но он был полон решимости вытащить ее, убежденный, что сможет сделать это.

Донна зашипела, когда рот Харви накрыл ее, его язык скользил взад и вперед по чувствительному пучку нервов. Когда ее тело предало разум, живот напрягся, и она попыталась сосредоточиться на ощущении, которое он давал, время от времени встречаясь с его похотливым взглядом.

Харви знал, что ей нравится. Он уже давал ей тысячу оргазмов прежде, но когда он лизал и сосал, скользя пальцами в нее и из нее, она, казалось, не могла отпустить, ее тело было слишком напряжено от реальности, с которой она имела дело.

– Иди сюда, – выдохнула она, протягивая руку. – Тебе не нужно этого делать.…

Он не обратил на нее внимания.

Сдаться было невозможно. Вместо этого он будет изматывать ее до тех пор, пока у нее не останется иного выбора, кроме как кончить. Поэтому он ускорил шаг, выгибая пальцы еще больше, толкая сильнее и глубже, облизывая и посасывая ее безжалостно, пока не почувствовал, как она уперлась в матрас, скомкала простыни в руках, и в конце концов она взорвалась напротив его рта.

С ухмылкой на влажных губах он поднялся по ее телу. – Так лучше?

Усталые, но благодарные глаза встретились с его взглядом. – Поразительно. – Она тяжело дышала, изо всех сил стараясь взять свое дыхание под контроль от неожиданного оргазма, который он вызвал. – Ты просто чудо.

– Хм, я знаю, – пошутил он, целуя ее, когда его собственное возбуждение пульсировало у ее бедра, немного боясь, что она уже закончила. Особенно когда она толкнула его в плечи. Но прежде чем он успел побеспокоиться о том, что она оставит его без присмотра, она забралась сверху и сняла с него нижнее белье, чтобы обнажить его более чем готовую эрекцию. – Ты не должна… – повторив ее слова, он посмотрел на ее лицо рядом со своим подергивающимся членом, все еще желая пожертвовать собственным освобождением. Для нее.

С дьявольской улыбкой она обхватила его пальцами и лизнула сверху донизу, прежде чем проглотить целиком одним плавным движением.

Тепло ее губ, покрывающих его, и ее подвижный язык, дразнящий его нежный кончик, заставляли его хотеть выкрикнуть ее имя. Его глаза закатились назад, и он с рычанием рухнул на подушку.

Достаточно скоро, предупредил он ее, слишком близко к кульминации, если она не остановится. Донна вняла его предостережению и расположилась сверху, прежде чем медленно опуститься на него, приветствуя то, как он наполнял ее. Это была та самая связь, которой она жаждала, чтобы быть одной с человеком, которого она любила, благодарная за его присутствие и неустанные усилия, которые он продемонстрировал, чтобы заставить ее забыть на некоторое время.

Без предупреждения Харви перевернул их, продолжая держать их тела связанными.

Как только он прижал ее к себе, то замер, глядя в ее потемневшие глаза. Она вскрикнула от удивления и теперь улыбалась, лаская его лицо. Несмотря на то, что ее глаза все еще были немного припухшими, а ее поцелуй был испорчен солью, в ее взгляде чувствовалось облегчение, уверенность, проецируемая на него, что вместе они смогут справиться со всем. Поэтому он прикоснулся своим носом к ее и выдохнул ей в рот: – Я здесь. Всегда.

Крепко зажмурившись, Донна притянула его к себе, прикрывая его рот своим собственным, чувствуя, как на нее накатывает новая волна эмоций. Чтобы заставить его двигаться, она подтянула одну ногу и обвила ее вокруг его талии. Сразу же он понял ее намек и начал двигать бедрами взад и вперед, входя в нее, заполняя ее, пока он не застонал ее имя, и она уговорила его кончить, царапая ногтями его голову и спину, встречая его толчок за толчком.

Он кончил вскоре после этого. Все его тело напряглось, прежде чем Харви опустил свой вес на нее, чувствуя себя опустошенным, но удовлетворенным.

Они почти заснули в объятиях друг друга. Почти, потому что урчание в животе Харви было настолько громким, что это заставило их обоих расхохотаться.

Предыдущее предложение Харви пойти куда-нибудь поужинать было совсем не привлекательным. Противостояние реальному миру было последним в ее списке прямо сейчас. НЕТ. Она хотела остаться в коконе их постели, прижавшись друг к другу, где было легко представить, что внешнего мира не существует. По крайней мере, на сегодня.

Там будет целый новый день с новым набором различных проблем, с которыми придется столкнуться завтра.

– А что ты скажешь, если мы закажем что-нибудь?

========== Глава 22 ==========

– Сначала мне нужно переодеться, – сказал Харви, отпирая дверь и ускоряя шаг. Они только что приехали из Коннектикута, и поскольку движение в город было более интенсивным, чем ожидалось, он опаздывал. Донна вышла вслед за ним из лифта, миновала знакомый вход и вошла в дом, который когда-то называла своим домом.

Утренний свет лился сквозь окна, едва освещая его квартиру. Облака были серыми, зимняя погода окутывала город, и хотя было уже почти 9 утра, Донна включила свет на кухне.

Воздух был прохладным внутри, соответствуя тому, что она чувствовала, когда осматривала свое окружение, и одна вещь была совершенно ясна. Время остановилось.

Квартира Харви ничуть не изменилось. В опрятной, довольно пустой квартире все еще стояли кожаный диван и кресла с проигрывателем у камина; его пластинки выстроились вдоль стены позади его домашнего офиса. Даже картины на стенах не изменились.

Все было таким же, за исключением одного большого различия. От ее вещей не осталось и следа. Комод с выдвижными ящиками, столик сбоку, две картины, которые она принесла с собой, маленькие декоративные предметы, которые она купила, такие как канделябры, диванные подушки, лампы. Все пропало. Точно так же, как и кактус, который она подарила ему много лет назад, его нигде не было видно.

В ее отсутствии в этих стенах чувствовалось глубокое одиночество, словно гигантский кусочек головоломки исчез, стерся, как будто его никогда и не было. Тем не менее, она снова была здесь.

Тяжесть легла ей на грудь, и стало трудно дышать, когда в горле образовался комок.

Она боролась с этим изо всех сил. Как бы ни было больно видеть, как Харви вычеркнул ее из своей жизни, именно она должна была уйти. Тем не менее, столкнуться с последствиями своего выбора было трудно, и ей нужно было чем-то себя занять. Все, что угодно.

Кофеварка, стоявшая на стойке, была той, которой она пользовалась много раз по утрам, и Донна была уверена, что она найдет все необходимое, чтобы сделать варево точно на том же самом месте.

Быстро сбросив одежду, Харви прошел в спальню и принялся рыться в гардеробе. Сегодня он собирался в офис, и хотя привез с собой в Санта-Монику два костюма, остальные, он упаковал, зная, что еще много чего сможет взять с собой, отправляясь на Запад, если все получится. Кроме того, костюм, который он собирался надеть для официального уведомления, все еще висел в шкафу.

Выбор был достаточно легким, чтобы сделать его в еще Сиэтла, где он занимался любовью с Донной впервые за много лет, скрепляя их роман, соединяя их тела в физическом обещании. Они любили друг друга и хотели быть вместе. И почему-то мысль о том, что он собирается навсегда переехать через всю страну, до сих пор казалась нереальной.

Две с половиной недели назад он уехал из Нью-Йорка на перевал Святой Девы Марии, надеясь наладить отношения с Донной и, возможно, вернуть ее обратно. Ни разу он не остановился, чтобы подумать о чем-то большем, чем эта ослепительно амбициозная цель. А теперь он нашел работу в Лос-Анджелесе и переезжает к ней.

Все менялось очень быстро. Для кого-то, кто не был так уж хорош с переменами, он справлялся приемлемо, но он бы солгал, если бы сказал, что уход был легким.

Глядя на свое отражение в зеркале, пытаясь поправить галстук, он вдруг ощутил, как в голове у него проносится миллион мыслей. Еще столько всего нужно было сделать. Встретится с риэлтором завтра днем, потому что они с Донной договорились, что он продаст свою квартиру. Хотя это была его идея, он изо всех сил пытался смириться с продажей единственного места, которое он когда-либо называл домом после переезда из родительского дома. Однокомнатная квартира стала первой крупной покупкой, как только он начал хорошо зарабатывать в Pearson Hardman. Его дом был опорой всей его жизни, единственным местом, где он чувствовал себя в безопасности, несмотря ни на что, несмотря на воспоминания. И вскоре кто-то другой займет его, заполняя своими собственными воспоминаниями.

Сама мысль об этом вызывала тошноту.

Застегивая пуговицы своего жилета, Харви тяжело вздохнул. Только одно подталкивало его к этому решению. Донна того стоила.

Облокотившись на стойку, потягивая кофе, который она только что сделала, Донна смотрела, как Харви идет к ней из своей спальни, черный костюм-тройка идеально облегал его фигуру, его широкие плечи выглядели еще шире, а все еще открытый пиджак танцевал в воздухе. Его мускулистая фигура, вероятно, была причиной того, что он нуждался в обновлении гардероба, и она поняла, что не видела его в таком костюме более двух лет.

Он выглядел чертовски сексуально, когда шагнул вперед, и она не могла оторвать от него глаз. Его одежда, волосы, походка. Все это требовало ее внимания, и она на мгновение забыла, где находится.

Было что-то удивительно знакомое в том, чтобы Донна сделала ему кофе, в его доме. Как и раньше. В голове Харви мелькнула мысль, но он не обратил на нее никакого внимания. Вместо этого он прислонился спиной к островку напротив нее. – Чего это ты ухмыляешься? – спросил он, поднося к губам дымящуюся кружку, которую она ему оставила.

Донна окинула взглядом все его тело, не скрывая, как сильно она ценит открывшееся перед ней зрелище. – Не то чтобы ваше эго нуждается в дополнительной поддержке, но вы чертовски хорошо выглядишь в этом костюме, Мистер Спектер. – Она спрятала свое веселое выражение лица за своим напитком, делая глоток и вглядываясь через край, чтобы увидеть его реакцию.

С самой дьявольской усмешкой на лице, его глаза загорелись. – Я рад, что тебе понравилось. Перестань пялиться на меня, потому что мне пора идти.

Мысль о том, что скоро она останется здесь одна, вкупе с домашним уютом этого момента, была сокрушительной и Донна почувствовала необходимость призадуматься, вспомнить, зачем она вообще здесь. Через несколько дней они должны были лететь обратно в Калифорнию. Навсегда.

Харви поставил чашку на стол, но прежде чем он успел застегнуть свой пиджак, Донна подалась вперед и обвила руками его талию, уткнувшись носом в его шею, крепко сжимая его, прижимаясь к нему и продолжая твердить себе, что ей будет хорошо без него.

Удивленный ее движением, он позволил ей обнимать себя так долго, как она хотела, потому что ему действительно нужно было чувствовать ее так же близко.

Было так хорошо оказаться дома, особенно после последних двух дней. Словно по сигналу, эта назойливая мысль вернулась, и на этот раз Харви осмелился взглянуть ей в лицо. Если Донна вернулась в Нью-Йорк, почему бы им просто не продолжить с того места, где они остановились? И остаться?

Его пальцы запутались в ее волосах, удерживая ее рядом, пока она не отодвинулась и не посмотрела на него снизу вверх. Он смотрел, как она поправляет галстук, все еще прижимаясь к нему всем телом, и поцеловал ее в лоб. – Ты хоть представляешь, как много для меня значит, когда ты дома?

Донна пристально смотрела в его мягкие глаза, поглаживая пальцами его воротник. – Возможно, это так же важно, как и то, что ты будешь жить со мной в Санта-Монике.

Его взгляд увял, а тело затвердело. Неужели на его лице промелькнуло сожаление? Прежде чем она успела проанализировать перемену в его поведении, Харви томно поцеловал ее, впиваясь пальцами в ее талию, пока они оба не задохнулись.

Она того стоила. Он повторил эту мантру, надеясь, что она не заметила его колебания. – В верхнем ящике есть запасной комплект ключей. Я дам тебе знать насчет обеда, хорошо?

– Хорошо. Удачи.

С последним поцелуем Харви схватил свое пальто и направился к выходу. На какой-то миг мысль о том, что ее может здесь и не быть, когда он вернется, вызвала у него приступ паники во всей нервной системе. Он стряхнул с себя это ощущение, как только оно пришло, отказываясь позволить своим страхам взять верх над ним.

Донна услышала, как закрылась дверь, и внезапно все вокруг погрузилось в жуткую тишину, слишком много призраков прошлого приходило к ней из каждого маленького уголка, которым владела квартира.

Она схватила свою сумочку и вышла.

Без всякой реальной цели Донна провела утро, бродя по центру Манхэттена, прогуливаясь ко всем знакомым местам. Завтрак в Нугатине был прекрасным, даже при том, что опыт не хватало обычного удовлетворения. Возможно, то, что он больше не жил в городе, означало, что все его земные прелести тоже были потеряны. А завтрак в «Нугатине» был просто, ну, завтраком.

Потом она бродила по улицам, впитывая звуки и запахи, которые были так отчетливо слышны в Нью-Йорке.

Прогуливаясь по верхнему Ист-Сайду, Донна была рада вернуться на знакомую территорию, когда дело дошло до покупок. Родео-Драйв была не совсем такой, какой ее представляли, и она не спеша прогуливалась по 3-й улице, медленно продвигаясь на юг.

Когда она проходила мимо БХЛД-свадебного магазина, который она посетила много лет назад, сначала с Рейчел, а затем и для себя, она остановилась и посмотрела на манекен в витрине. Мысль о том, что когда-нибудь она, возможно, все еще будет его невестой, ударила ее так сильно, что она задохнулась. Конечно, было еще слишком рано думать о чем-то подобном, но одной этой перспективы было достаточно, чтобы она остановилась и уставилась на него. И мечтать о церемонии на берегу океана, как раз перед закатом. В конце августа.

Она поймала свое отражение в зеркале, улыбаясь самой себе.

Утро пролетело быстро. К ее ужасу, Харви отменил обед в последнюю минуту. Его босс позаботился о том, чтобы найти ему хорошее применение, пока он был в городе, оставив ее развлекать себя. В поисках места, где можно было бы быстро перекусить, она завернула за угол и, не отдавая себе отчета, уставилась на подъезд дома 601 по Лексингтон-авеню. Старое офисное здание.

Донна застыла.

Что именно привлекло ее сюда, оставалось загадкой, но вот она здесь, и у нее кружится голова, когда она смотрит на это высокое строение. Ее пульс участился, когда слишком много воспоминаний нахлынуло с такой силой, что она положила руку на сердце, чтобы успокоить его. Она не собиралась туда заходить. Во всяком случае, там для нее ничего не было. Другая компания теперь занимала три этажа, на которых когда-то располагалась одна из самых могущественных фирм в городе. В стеклянном вестибюле толпились люди, занятые своими повседневными делами, точно так же, как это делала она в одном и том же месте почти пятнадцать лет.

Наблюдая издалека, она чувствовала себя призраком, преследующим прошлое. Ее прошлое. Потому что все, что осталось-это безымянные места, теперь населенные новыми персонажами, создающими свои собственные воспоминания, не знающими о том, что было раньше, как будто этого никогда не было. Как будто ее никогда не было. Совсем как в его квартире.

И это была печальная мысль.

Когда ее охватило уныние, Донна позволила себе оплакать ту жизнь, от которой она отказалась впервые за два года.

Час спустя, с хот-догом в руке, она села на скамейку в Центральном парке и стала наблюдать знакомую сцену перед собой. Сегодня на катке Уоллмана было полно народу. Школы все еще были закрыты, и лед кишел людьми всех возрастов.

Катание на коньках не было чем-то обычным в Калифорнии, и она надеялась, что они с Харви смогут вернуться и кататься вместе в эти выходные, как раньше.

Покончив с бутербродом, Донна достала телефон и набрала номер Рэйчел, которая ответила только после двух гудков.

– Скажи мне! Каково это-быть там? – Тихо завизжала Рэйчел, зажимая телефон между плечом и щекой.

– Это так странно, Рейчел. Как будто совсем не прошло времени. – И все же все было по-другому.

– Держу пари. А что вы уже успела сделать? – Рэйчел поменяла положение Бобби, когда кормила грудью недельного ребенка.

– Немногое. Просто прошлась по магазинам. Позавтракала у нуги, я даже прошлась мимо старых офисов.

– Кажется, что все это было целую жизнь назад, не так ли? – Она смотрела на ребенка у себя на руках и думала о том, как сильно изменилась ее собственная жизнь с тех пор, как они с Майком уехали из Нью-Йорка.

– Это точно.

Донна замолчала, погрузившись в слишком много мыслей.

Отвлекшись на Бобби, Рейчел даже не заметила, что в трубке стало тихо. Но когда молчание затянулось, тревожные звонки Рейчел зазвенели. – Эй. Ты в порядке?

– Да. Я просто не могу дождаться, чтобы вернуться домой. – Она ждала ответа. – Но я не уверена, что Харви этого тоже хочет.

– Почему ты так говоришь?

– Даже не знаю. Кое-что он сказал сегодня утром. Я думаю, он втайне надеется, что я передумаю и останусь здесь. И я думаю, будет ли это справедливо с моей стороны попросить его ехать со мной.