Текст книги "Бегущий по лезвию (СИ)"
Автор книги: Сонный Том
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
– Теперь вам ясно, почему мы с мамой не ладим? – улыбнулась уголками губ Адель, заправив выбившуюся черную прядь волос за ухо. – Простите меня за мою бестактность, Арно, но разве у вас нет жены или дамы сердца? Amata?
– Нет, никого нет, – честно признался Дориан, потому что не было никакого смысла обманывать девушку, которая так откровенна с ним.
– Perché? Вы выглядите очень завидно для светского общества, – удивилась она. – Только, пожалуй, шрам на лице… Хотя нет. У нас говорят, что шрамы украшают мужчину.
– Вы мне льстите, – прыснул Дориан, по-настоящему смутившись. – Думаю, нам пора отправляться дальше.
Адель кивнула, не став перечить и удивляться, почему он не продолжил разговор и ничего не рассказал о себе. Наверное, с работой ассасина довольно сложно доверять людям, а в особенности тем, которые ведут себя так же нагло, как Адель. Уже не перечесть всего того, как она нарушила элементарные правила общения между мужчиной и женщиной. Покинув родные стены, девушка словно раскрепостилась и забыла обо всех правилах, что так старательно вбивала в ее голову мать.
Орвието был позади. По словам девушки, до Фьюмичино оставалось несколько часов пути. Ассасин продолжал любоваться пейзажами незнакомой страны, думая, как бы поиски не зашли снова в тупик. В Фьюмичино придется найти каких-нибудь старых моряков, которые с удовольствием разболтают все о корабле из королевского флота. Но это если им очень повезет. Арно больше не рассчитывал на подачки со стороны судьбы, что уже помогла ему найти семейство ди Фьиоре. Везение очень быстро исчезало из его жизни. Поэтому сейчас приходилось полагаться только на внутреннее чутье. А чутье подсказывало, что он точно доберется до убийцы отца.
Он уже не раз представлял момент встречи с Шэем Кормаком, думал, что скажет, но каждый раз обрывал себя на этих мыслях. Продумывать какую-то речь и представлять сцену «встречи» было бессмысленно, потому что в реальности все пройдет совершенно иначе. Арно сам не заметил, как сильно помрачнел, думая сейчас об этом, и не сразу расслышал вопрос Адель.
– Так, вы когда-нибудь отправлялись в плавание? – повторила девушка, посмотрев на задумчивого Дориана.
– Я даже моря никогда не видел, а если и видел, то, наверное, это было очень давно. Почему вы спрашиваете?
– Потому что мне очень интересно, – пожала плечами Адель. – Мы же должны как-то познакомиться, чтобы между нами образовалось доверие. Иначе как вы собрались защищать меня, если мы не можем доверять друг другу?
– Это вовсе вопрос не доверия, – усмехнулся ассасин, наконец позабыв о невеселых мыслях. – Но если вам так проще, то я позволю войти в мой маленький круг доверия.
– Bene. Значит, можно перейти уже на «ты». Так ведь, Арно?
Он лишь повел плечами, мол, ему все равно. Вкратце ассасин рассказал ей историю своей жизни, упуская самые неприятные моменты, а Адель внимательно слушала, пока солнце медленно опускалось к горизонту. Жара наконец немного спала, и воздух стал более свежим. Изредка поднимался сильный ветер, но это не пугало Адель, которая чувствовала близость Тирренского моря. По нему семья часто плавала, когда Адель была совсем маленькой. Ее воспоминания о детстве и юности не были столь унылыми, как у Арно. Или он специально рассказывал о жизни с долей драматизма?
Адель вновь обратила внимание на ассасина. Он производил впечатление человека, которого очень сильно потрепала жизнь. Он многого не договаривал, будто боялся окунуться в неприятное прошлое. Адель не настаивала и больше не приставала с глупыми вопросами, чтобы окончательно не испортить ему впечатление о себе.
Оставшуюся часть пути до Фьюмичино они провели в тишине, наблюдая, как стремительно солнце скрывается за горизонтом. Небо окрасилось в нежно-алый оттенок, а тени от деревьев на дорогах стали более острыми. В сумерках лошадям было сложнее скакать. Дорога то и дело пропадала в вечерней тьме, но благо ночью им ехать не пришлось. Заметив первый постоялый двор в девяти километрах от портового города, Адель предложила остановиться здесь на ночь, чтобы завтра с новыми силами начать поиски необходимых сведений о корабле «Морриган» и его капитане.
Заплатив за две комнаты, ди Фьиоре пожелала спокойной ночи и скрылась за дверью. Арно, устало вздохнув, остановился на пороге своего ночлега. Комната была совсем крошечной. В углу стояла старая кровать, напротив камина расположился дряхлый стул, который наверняка развалится, если Арно сядет на него, а напротив двери находилось окно с видом на проселочную дорогу. За ним давно стрекотали кузнечики, а небо приобрело темно-синий оттенок, сквозь черные облака порой проглядывали звезды.
Арно бросил дорожную сумку с вещами возле кровати и принялся разжигать камин. Как только поленья разгорелись, ассасин взялся за дневник отца, продолжая погружаться в воспоминания родного человека.
«Сегодня 30 октября 1772 года. Я пишу в свой дневник находясь в очень печальных чувствах. Нынче состоялся разговор между мной и Мари. Она узнала, что я ассасин, и подняла истерику. В доме слышали все слуги, как мы ругались. Хорошо, что маленький Арно был на прогулке с гувернанткой в это время. Ему ни к чему слышать, как ругаются родители.
Мари вместо того, чтобы спокойно выслушать меня, разозлилась. Кричала и обвиняла во всех бедах. Слово «убийца» было повторено не меньше сотни раз. Удивительно, как в один миг, словно по щелчку пальцев, любивший тебя человек может возненавидеть сильнее, чем своего врага. Она сейчас собирает вещи, готовится к отъезду к родителям в Австрию и хочет забрать с собой моего сына. Единственного человека, которого я люблю сильнее всего, мою родную кровь… Но я не позволю ей забрать у меня Арно. Его предназначение вовсе не в том, чтобы быть выгодной партией в высшем свете и далеко не в том, чтобы стать солдатом Австрии, которая едва способна защитить свой народ. Я не допущу, чтобы кто-то из Дорианов имел такую жалкую судьбу. Мой сын заслуживает большего, и если мне придется воспитывать его в одиночестве, то так тому и быть. Я сумею взрастить все лучшее, что не смогли дать мне мои родители.
Помимо разрушения семьи, в моей жизни начались серьезные перемены. В братстве меня повысили по рангу и вскоре мне дадут более сложное задание. Уверен, я справлюсь с ним довольно быстро. Шкатулка пока хранится в сейфе в моем кабинете, нет необходимости везде таскать артефакт с собой. Никакие тревожные мысли с этим меня не беспокоят. Оно и к лучшему…».
Арно закрыл дневник отца, чувствуя сильную усталость. Он побрел к постели, стянул сапоги, плащ и жилетку, наконец падая в объятья крепкого сна. Повертевшись на жесткой перине несколько минут, ассасин наконец нашел удобное положение и закрыл глаза.
***
Апрель 1789 года. Фьюмичино.
Большой парусный корабль «Морриган» готовился к отплытию, а его капитан стоял на причале, любуясь красотами спокойного нынче Тирренского моря. Шэй крепче сжал в руке ключ, что два дня назад вручила ему Сильвия, от поместья. Стоило все же воспользоваться оказанной помощью. Но даже мысли о ней не успокаивали. Слишком сильно Кормак был погружен в размышления о том, что поступил неправильно. В очередной раз. Нужно было прийти в дом и взглянуть на свою девятнадцатилетнюю дочь. Наверное, она стала такой красавицей, с грустью подумал он.
Пока он не покинет пределы Италии и Сицилии, Шэй не перестанет думать о совершенных ошибках. Поэтому стоило быстрее переждать бурю и возможную засаду, а потом возвращаться в родную Америку.
– Капитан, мы готовы к отплытию, – прокричал с палубы матрос Джек.
Шэй молча кивнул и поднялся на корабль, неспешным шагом преодолел расстояние до штурвала.
– Куда держим курс?
– На Сицилию. Нужно ненадолго залечь на дно. Хочу сбить со следа ассасинов, которые решили, что я сразу же вернусь в Америку, – мрачно усмехнулся Кормак, убирая ключ от виллы во внутренний карман черно-красного камзола.
– Как прикажете, капитан.
«Морриган» направился в сторону острова, больше никогда не появляясь в порту Фьюмичино.
***
Солнце припекало голову, а в капюшоне было чертовски жарко. Арно всеми силами пытался сделать вид, что ему не душно. Адель, смотря на него, тихонько посмеивалась. Видимо, во Франции весна не такая знойная, как в Италии. Но двадцать пять градусов жары были не сравнимы со зноем южных городов.
– Пока мы не начали поиски, Адель, я должен сказать то, о чем мне сообщила твоя мама, мадам ди Фьиоре, – как бы невзначай начал Арно, когда они неспешным шагом приближались к шумной пристани Фьюмичино. Казалось, что вся жизнь города сосредоточилась именно здесь.
Адель непонимающе вскинула брови, крепче сжав в руке рукоять сая, покоившегося в ножне на поясе. Что могла такого сказать Дориану мать, о чем ей нельзя было сразу узнать? Она напряглась, ожидая услышать что угодно. Толика волнения охватила все естество, и пришлось устремить взгляд вдаль, на простирающуюся морскую гладь, которая виднелась между торговыми судами.
– Она сказала, что Кормак останавливался на вашей вилле в Палермо, – наконец договорил Арно.
– В каком году? – бесстрастно спросила Адель, пытаясь заглушить забушевавший гнев внутри. Хотелось сейчас же вернуться во Флоренцию и задать пару наводящий вопросов матери, чтобы разъяснить все. В голове начала складываться картинка обстоятельств, при которых, возможно, она могла бы увидеться с отцом намного раньше, без всяких поисков.
– В восемьдесят девятом, – ответил ей Дориан, замечая некоторую встревоженность девушки. – Мы можем отправиться туда. Вдруг там будут какие-нибудь зацепки.
– Хорошо, – кивнула Адель. – Давай разделимся и пройдемся по всей пристани и близлежащим тавернам, а потом встретимся у маяка, – она указала на маяк, который находился на возвышающемся холме, чуть поодаль от порта.
Арно молча кивнул в ответ и вдруг резко замер, осознавая, что разделяться глупо. Он обернулся, чтобы окликнуть Адель, но девушка уже растворилась в многочисленной толпе. Было слишком поздно. Арно недовольно покачал головой, прекрасно понимая, что его поиски быстро заведут в тупик. Не могли же все итальянцы поголовно знать французский? Это была бы какая-то магия, будь оно так. Арно фыркнул и попытался представить, как бы он искал все зацепки в одиночку в незнакомой стране.
Ассасин наконец сосредоточился на своем маленьком задании и уверенно зашагал к ближайшей таверне. С порога сразу же выкинули какого-то пьяницу, который едва держался на ногах. Арно, поморщившись от отвращения, ступил в переполненное матросами и старыми моряками затхлое помещение. Громкие разговоры, гогот и знакомые мелодии на клавесине наполняли таверну. Арно кое-как пробрался между плотно стоящими друг к другу столами, на которых либо играли в карты, либо в кости. Небольшая компания матросов, сидевших в углу, не сводила пристальных взглядом с Дориана, особенно с его позолоченного и слабо сияющего меча Эдема. Ассасин хоть и чувствовал на себе эти взгляды, но придавать значения не стал. Тавернщик спросил Арно, чего он желает, на итальянском.
– Я не говорю по-итальянски, – виновато протянул ассасин, а мужчина удивленно вскинул брови, кажется, не понимая ни слова.
– Я не говорить по-французски, синьор! – кое-как ответил он, вскинув руку.
Арно раздраженно закатил глаза, предчувствуя, что сейчас придется разыграть целый спектакль, чтобы тавернщик понял хоть слово. Все остальные, так же предчувствуя шоу, притихли, наблюдая за иностранцем, вооруженном до зубов, в странном синем плаще. Ни о каких зацепках речи уже просто-напросто не могло быть.
Тем временем Адель успела поговорить с парочкой торговцев на пристани, забрела в портную лавку и даже зашла в такую же затхлую таверну, как и Арно. Но как бы девушка не пыталась что-либо разузнать, никто ничего не говорил. Либо в ответ пожимали плечами. Никто в порту как будто никогда в глаза не видел и не слышал о корабле «Морриган». Даже деньги, предложенные старым морякам, не помогли добыть информацию. Удача сегодня явно была не на их стороне.
Адель разочарованно вздохнула и решила пойти к месту встречи с Арно. Дорога была не очень близкой. Зато по пути можно еще кого-нибудь спросить о Шэе и его корабле, мимолетно подумала девушка, стараясь не унывать. Может быть, отец удосужился оставить что-то на вилле в Палермо? Подать какой-нибудь знак своей дочке? Было бы неплохо. Но ничего не успев сообразить и как-то отреагировать, Адель едва не потеряла равновесие, когда кто-то дернул за шиворот рубахи, как кота за шкирку, и утянул в ближайшую грязную подворотню.
Перед глазами все расплывалось, а удар спиной об каменную стену выбил из легких весь воздух. Она попыталась схватиться левой рукой за сай, но была грубо остановлена. Чья-то мертвая хватка пригвоздила руку к стене, до боли сжимая запястье.
– Не дергайся и будешь жить, – прошипел мужской хрипловатый голос, и зрение наконец пришло в норму. Адель разглядела перед собой мужчину в сером капюшоне. Лицо полностью скрывала грязная ткань, а оружие позволило понять, что он не просто какой-то пьяница из ближайшей таверны.
– Что вам нужно? – постаралась сохранять самообладание и спокойствие Адель, но сердце в груди предательски отбивало сумасшедший ритм. Липкий страх сдавил горло.
– Ты тамплиер. Мне нужно тебя убить. Чему удивляешься? Разве никогда не сталкивалась ни с кем из своих заклятых врагов? – фыркнул он, дернув девушку на себя и потянув на людную улицу. – Попробуй только вырваться, и клинок вонзится тебе в спину.
– Вы не на ту напа… – попыталась объясниться девушка, но была, конечно, перебита.
– Все вы так говорите, – хмыкнул мужчина, ускорив шаг.
– Но я, правда, не тамплиер и никакого отношения к этому тайному ордену не имею! – возмутилась она, попытавшись вырваться, и вдруг заметила, как из рядом стоящего дома вышел Дориан. – Арно! – вскрикнула Адель, и ассасин, к ее счастью, сразу встрепенулся, найдя девушку взглядом в толпе. Из-за вскрика мужчина за спиной вновь резко дернул рубаху, отчего тонкая ткань затрещала по швам. Он не успел увести Адель. Арно быстро преградил путь. Адель с облегчением выдохнула, глядя на своего спасителя.
– Арно, объясни этому идиоту, что я не тамплиер! – взмолила девушка, тотчас вздернув голову, стоило холодному лезвию клинка коснуться кожи шеи.
– Послушай, – коротко кивнув ей, обратился Дориан к ассасину и вскинул руки, – я такой же ассасин, как и ты. Эта девушка путешествует со мной, ясно?
– Что он там бормочет? – зло прошипел на ухо Адель незнакомец, и девушка резво все перевела. Ассасин искренне удивился, а затем с презрением прищурил глаза. – Докажи.
– Арно, докажи ему, что ты тот, кем он тебя считает, – пролепетала Адель, чувствуя, как лезвие вот-вот вонзится в кожу. Она поморщилась, внимательно следя за каждым действием Арно, который едва заметно дернув запястьями, обнажил те самые скрытые клинки. Мужчина за спиной изменился в лице, и лезвие клинка полоснуло по шее, оставляя тонкую царапину на коже. Адель кое-как сдержала крик и в следующее мгновение была оттолкнута вперед.
– Я поверю тебе, брат, – холодно сказал ассасин, быстро скрываясь из виду.
Арно встревоженно посмотрел на Адель, которая с трудом перевела дыхание, вцепившись в его руку. Ассасин успокаивающе погладил ее по волосам, замечая дыру на рукаве белой рубашки. Сняв перчатку с правой ладони, Арно достал платок и приложил к царапине на шее Адель, которая улыбнулась в ответ уголками губ.
– Ты в порядке? – осторожно поинтересовался Арно.
– Конечно, нет, – усмехнувшись, ответила Адель и сорвала злополучный крест с шеи, убирая в карман. Платок она вновь прижала к ранке. – Пожалуй, в дороге с этим лучше не показываться. Не хочу опять нарваться на неприятности. Ты нашел что-нибудь?
– Я хотел предложить тебе больше не разделяться, потому что все вокруг говорят только по-итальянски, – фыркнул Арно, и они не спеша направились обратно к пристани.
Тучи на небе, появившиеся буквально из ниоткуда, начали сгущаться, предвещая небольшой дождь. Но даже плохая погода не могла помешать их поискам. Девушка держалась максимально близко к Арно, по-прежнему сжимая предплечье, затянутое в грубую черную кожу наруча. Страх никак не хотел давать покоя, обволакивая паутиной все естество. Это было так непривычно. Адель могла поклясться, что дома во Флоренции храбрости было куда больше, чем сейчас. Сейчас она осознавала, что одна ни за что никуда не отправится. Даже идеальное владение короткими кинжалами, кукри и саями, не поможет в такой ситуации, в которой она оказалась буквально пару минут назад. И если бы не счастливое стечение обстоятельств, то вероятнее всего, Адель была бы уже мертва.
– Значит, у нас безрезультатный сегодняшний день, – после некоторое молчания констатировала она, переглянувшись с Арно, во взгляде карих глаз которого мелькнул вопрос. – Ой, извини, тебе, наверное… – замешкалась Адель, отступая на шаг и отпуская его руку.
Арно ухмыльнулся левым уголком губ, промолчав. В таком прикосновении не было ничего постыдного. Он понимал, что девушке подобное необходимо после пережитого шока. Поэтому, как благородный рыцарь, не стал отдергивать руку или смущать ее вопросами.
– Тогда нам ничего не остается, как отправиться в Палермо, – задумчиво протянула девушка. Она выудила из кармана камзола несколько раз сложенную карту Италии, и Арно с любопытством взгляну на дороги, отмеченные на бумаге. – Мы можем поехать на лошадях по суше, и это займет около недели, если не больше, или поплыть через Тирренское море, чтобы через три дня уже точно быть на Сицилии.
– Объезжать весь юг Италии как-то неразумно. Мы же хотим побыстрее добраться до нужного человека, – серьезно сказал Дориан. – Так что, я предпочту короткое путешествие по воде.
Вечером, как только вещи были забраны из трактира, Арно вместе со своей новой знакомой и, можно сказать, партнером по общему делу впервые в жизни поднялся на палубу корабля, который с такими же путешественниками или жителями Фьюмичино отправлялись прямиком в Палермо под лучи еще более знойного солнца, чем во Флоренции.
Комментарий к Глава 6.
bastardi – ублюдки
amata – любимая
perché – почему
bene – хорошо
========== Глава 7. ==========
Медный круг солнца плавно опускался за горизонт, оставляя огненные блики на воде и окрашивая небо в алые и нежно-розовые оттенки. Подобных закатов Арно никогда не видел в Париже. Даже с башен Нотр-Дама вид был не таким завораживающим. Арно, тихо вздохнув, наклонился и оперся руками на фальшборт. И почему сейчас его так сильно занимали мысли о доме? Наверное, так в любом путешествии. Но, когда он был во Франсиаде, желания оказаться снова в Париже не было, только благодаря маленькому Леону он осознал свое предназначение и смог вернуться не только домой, но и в братство, которое стало неотъемлемой частью его жизни. Теперь же Дориан представлял, как с полной победой и утраченной шкатулкой Предтеч возвращается в убежище, и ему наконец повышают ранг. Он улыбнулся своим мыслям, полностью утопая в фантазиях.
Адель вернулась из каюты и обнаружила ассасина на другом конце корабля, возле фальшбортов. Вид, поистине, был завораживающим. Но девушку уже не так сильно впечатляли закаты на море, потому что насмотрелась на них достаточно в детстве. Она остановилась рядом с Арно, который даже не обратил внимание на появление Адель.
Умиротворяющая тишина и звук волн моря так приятно ласкали слух. Девушка точно так же оперлась руками на фальшборт и улыбнулась каким-то своим мыслям. Солнце все сильнее скрывалось за линией горизонта. Морская гладь приобрела темно-синий оттенок, а небо постепенно затягивало серыми тучами. Лишь бы корабль не попал в шторм, мимолетно подумала ди Фьиоре.
– Как часто ты наблюдала за закатами, Адель? – наконец прервал между ними тишину Арно и посмотрел на спутницу, которая усмехнулась.
– Слишком часто, чтобы восхищаться. Но они меня по-прежнему завораживают, – призналась она, выпрямляясь. – В детстве мы часто бывали на Сицилии. Жили там почти все лето. У нас была целая виноградная плантация и, конечно же, домашнее вино.
– Серьезно? – заинтересовался Дориан, явно желая отведать домашнее вино ди Фьиоре, но тотчас был разочарован.
– Там ничего, наверное, не осталось. В винном погребе все могло прокиснуть уже несколько раз, поэтому я разочарую тебя. Как часто вы во Франции пьете вино? – полюбопытствовала Адель.
Разговор так не спеша протекал, рядом спокойно общались такие же пассажиры корабля, как и они, а матросы увлеченно работали. Дориан прыснул от смеха, честно не зная, что ответить. Вино было основным источником забытья для ассасина. Кто-то в братстве однажды даже пошутил, что он наполовину состоял из этого алкогольного напитка.
– Не ручаюсь за остальное население Франции, но я люблю вино, – ответил Арно. – Но сейчас не злоупотребляю им. Не хочу лишиться места в братстве и основного дохода. Что мы все говорим обо мне? Лучше расскажи что-нибудь еще о себе, Адель.
Девушка нахмурилась и смутилась, совершенно сбитая с толку. И что он хотел услышать? О детстве? Или юности, в которой девушка вела себя довольно дерзко, все ярче проявляя свой бушующий характер. Она не знала, за какие воспоминания зацепиться, чтобы хоть что-то рассказать.
– Чего ты так растерялась? – рассмеялся Дориан. – Будто ты никогда не знакомилась с людьми.
Адель натянуто улыбнулась в ответ.
– Знакомилась, конечно. Но это всегда усложнялось правилами светского общества, где о себе нельзя слишком много говорить…
– Да, дурной тон. Сейчас забудь об этом и… просто расскажи, что сама считаешь нужным, что я должен знать, – предложил мужчина, мягко улыбнувшись и не сводя глаз с черноволосой девушки, кожа которой в свете последних солнечных лучей приобрела нежный матовый оттенок. В голову вновь начали закрадываться различные мысли о внешней красоте Адель, о том, как она не похожа на француженок, но Арно довольно быстро отметал эти мысли, потому что это было как-то глупо. Ассасин не хотел думать ни о чем подобном, будучи полностью уверенным в том, что в таких теплых чувствах нет и не будет никакой необходимости.
– Хорошо, – задумчиво протянула Адель, опираясь руками на фальшборт. – В детстве я была непоседливой. Помню, как гувернантка все жаловалась на меня матери, что я вечно лезу туда, куда не следует, – с энтузиазмом начала девушка. – Лет до восьми я хотела играть с мальчишками в соседнем дворе, гонять мяч и ползать по деревьям. Но один раз свалившись с апельсинового дерева, – она смущенно рассмеялась, прикрывая рот рукой, и Дориан тоже улыбнулся, – я больше не появлялась в том дворе, где росли будущие кардиналы и доны с солдатами. Пыл у меня поумерился, и увлечением, одним из самых главных, стали книги. Я, наверное, перечитала все любовные романы в домашней библиотеке и грезила о такой же невероятной любви, как и все девочки, – улыбнулась она. – Мое детство вряд ли отличалось чем-то от многих других детей. Меня воспитывали в хорошей благополучной семье, и я никогда ни в чем не нуждалась. Я совсем не бунтарка и не дерзкая, хотя заявлять о себе умею. Согласись, ты не ожидал, что в первый же день пребывания в Италии тебе сбреет бороду незнакомка?
– Нет, не ожидал, – признался ассасин, замечая, что солнце окончательно скрылось за горизонтом. Небо приобрело темно-синий оттенок, а вода стала черной. Близилась ночь. – Чем тебя не устраивала тихая жизнь в переходном возрасте?
– С чего ты решил, что меня что-то не устраивало? – удивилась Адель, не понимая, каким образом ассасин догадался об этом.
– Я очень проницательный, – прыснул Арно и наконец отвернулся от простирающегося пейзажа, переключая все внимание на девушку.
– Ладно, допустим, – фыркнула она, скрестив руки на груди. Она смягчилась и серьезно задумалась над тем периодом жизни, когда чуть ли не каждый день хотелось сбежать из дома. – Мне было шестнадцать, когда дон Ламберти тяжело заболел чахоткой. Он совсем слег, и мне пришлось вместе со слугами ухаживать за ним, пока мать без конца и края рыдала о том, что мы разорены. Я начала ругаться с ней все чаще, и в том же году, наверное, мною было пролито больше слез, чем за всю мою жизнь. Я думала, что сбежав из дома, все проблемы мгновенно решаться сами собой, но это же, конечно, было не так.
Девушка умолкла, думая, стоит ли во второй раз упоминать Федерико, в которого она влюбилась с первого взгляда. Она посмотрела на Арно. Он терпеливо ждал продолжения рассказа, нисколько не подгоняя. Пожалуй, такого внимательно слушающего собеседника Адель не хватало давно.
– Я закончу рассказ как-нибудь в другой раз, хорошо? – улыбнулась уголками губ девушка, желая поскорее уйти в каюту и провалиться в сон. Странное смущение овладело ею.
– Хорошо.
Ассасин понимающе кивнул и вновь отвернулся к морской глади за бортом. Он пристально всматривался в большие волны на воде, которые оставлял за собой корабль. Воспоминания о детстве и юности из-за рассказа девушки полностью поглотили Арно. Он пытался представить, какой бы была его жизнь, если бы отец умер в глубокой старости, а не был убит Шэем. Наверное, сейчас думать об этом бессмысленно, потому что уже ничего нельзя изменить. Дориан понурил голову, тяжело вздыхая.
***
Два дня плавания пронеслись относительно быстро. Погода благоволила путникам. С попутным ветром парусный корабль прибыл в порт Палермо намного раньше запланированного. Земля под ногами ходила ходуном с непривычки. С утра на палубе Дориана немного укачало. Адель шутила, что такое бывает у всех в первый раз. В самом городе они уже оказались в десять утра, на лошадях пересекая узкие немноголюдные улочки. Жаркие лучи солнца сводили с ума, а ветер с моря едва ли спасал от зноя.
Арно никак не мог адаптироваться к жаркому климату, развязывая красный шейный платок и пихая его в карман плаща. Желтые двухэтажные домики с черепичной крышей украшали весь город. С рынка доносились громкие возгласы, маленькая ребятня бегала то тут, то там. Палермо жил своей тихой жизнью, отличавшейся от шумной Флоренции. Арно удивленно вскинул брови, когда мимо прошли стражи порядка в красно-желтых мундирах.
– Палермо разве не принадлежит Италии? – полюбопытствовал ассасин, подгоняя лошадь, чтобы та пошла вровень с лошадью, на которой ехала Адель.
– Вы совсем не знаете историю, мсье Дориан. Неужели вас не учили этому? – улыбнулась девушка, и завернула на дорогу, что знала, как пять своих пальцев. Им предстояло выехать из города и примерно пять километров держать курс на запад, чтобы оказаться в пригороде, где располагались дворянские особняки. В глубине души Адель надеялась, что старая вилла была не сильно разграблена местными. С другой стороны, кому нужен старый дом, в котором нет абсолютно ничего, кроме сгнившего винограда и прокисшего вина? Отбросив эти мысли, девушка взглянула на Арно.
– Историю своей страны я знаю хорошо, а мира, каюсь, изучал довольно плохо. Поэтому соизволь просветить меня.
– Сицилия находится под властью бурбонского вице-короля Фелипе Лопеса, он же архиепископ Палермо, – важным тоном проговорила Адель. – По сути, весь остров под властью Испании, но не все согласны с этим мнением. К счастью, для флоринтийцев пересекать границу можно без таможенной платы. Особенно таким знатным гражданам, вроде моего семейства. Дон Ламберти был местным авторитетом до недавнего времени. Разорение семьи довольно сильно сказалось на нашей репутации.
Арно слушал Адель, которая увлеклась своим рассказом. Девушка, следя за вымощенной камнем дорогой, говорила о семье все больше и больше, отчего у него в голове примерно сложилась картинка долгих лет счастья, а потом, как это все в один миг разрушилось, как карточный домик. Видимо, счастье не может длиться вечно, мрачно подметил про себя Арно, замечая, как они приближаются к окраинам города. Маленькие домики сменились зелеными пейзажами с бескрайними лугами, на которых изредка виднелись деревья и кусты. Солнце поднималось все выше в безоблачное лазурное небо. Птицы спешили спрятаться в гнездах в зеленых кронах, чтобы не попасть под зной.
Господи, да как привыкнуть к этой жаре? Арно в очередной раз тяжко вздохнул, пока Адель продолжала увлеченно говорить, но резко остановилась, смутившаяся его вздохом.
– Я слишком много болтаю?
– Вовсе нет, извини. Я просто недоволен этой жарой. Почему здесь так безумно жарко? В Париже весной температура едва ли добирается до отметки в двадцать градусов, – заворчал ассасин совсем как старый дед. Он закатил глаза, отчего девушка лишь негромко хихикнула. – Я весь покрылся потом.
– До виллы осталось совсем немного. Там есть колодец на заднем дворе. Если он не пересох, ты можешь принять холодную ванну, – пожав плечами, предложила девушка и, дернув за узду, заставила перейти лошадь на галоп. Дорожная пыль поднялась из-под копыт в воздух. Арно закашлялся, отмахиваясь от пыли и подгоняя своего коня.
Вскоре перед ним предстал трехэтажный особняк песочного оттенка. На окнах стояли зеленые ставни, покореженные и потускневшие от времени. Каменный забор, поросший пышным плющом, огораживал давно заброшенные сады от любопытных глаз. Перед главным входом в дом стоял маленький фонтан, который приобрел цвет морской волны. Краска совсем выгорела на солнце. Двери черного цвета, казалось, были плотно закрыты.
Адель резво спрыгнула с лошади и уверенно повела в забытую конюшню. То же самое проделал и Дориан, не отставая от девушки ни на шаг.
– Посмотрим, что осталось на вилле, – без особого энтузиазма пробормотала ди Фьиоре, когда они вновь встали перед главными дверьми. Девушка плечом дернула дверь, и та со скрипом отворилась, пропуская в темное помещение лучи полуденного солнца. Ассасин с любопытством заглянул внутрь, а затем оказался в просторном холле, в котором полностью отсутствовала какая-либо мебель.
Обстановка не выдавала того, что кто-то разграбил дом. Висевшее белое покрывало на зеркале подсказало ему, что дом был просто-напросто забыт своими хозяевами. От зеркала взгляд скользнул по стене к потолку, на котором висела роскошная люстра, прямо над парадной лестницей с темно-красными коврами. В холле коридоры вели в разные части виллы, и в правом Адель поспешила скрыться, будто решая что-то проверить.
Арно не торопился и осматривал каждую деталь. В тени особняка было прохладно. Сквозь узкие щелки в закрытых ставнях проникал солнечный свет. Золотистые блики растянулись по полу по всему длинному коридору, в который забрел ассасин, с любопытством глядя на первую же картину в позолоченной раме. Кажется, это была копия Рембрандта «Ночной дозор», смело предположил Дориан и пошел дальше. Ноги завели его в гостиную, где диван, кресла, даже книжные полки были накрыты белыми тканями. Перед камином расположился маленький кофейный столик, а у больших окон огромный рояль цвета красного дуба.
