Текст книги "Бегущий по лезвию (СИ)"
Автор книги: Сонный Том
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
========== Пролог ==========
1772 год, середина июля
Теплые солнечные лучи прокрались в просторный холл особняка, на пороге которого он остановился, снимая капюшон с головы. Волнение переполняло изнутри, и до мгновения, как он не прошел вместе с девушкой к заднему двору, хотелось развернуться на каблуках сапог и убежать. Столько было совершенно глупых ошибок. Он проклинал все на свете, молил Бога, чтобы происходящее вокруг оказалось лишь неприятным сном. Сердце в груди отбивало безумный ритм, гулом отдаваясь в висках.
– Почему ты мне не сказала об этом раньше? – спросил Шэй, взглянув на девушку с густыми черными волосами в роскошном платье красного цвета. Она остановилась у двери, ведущей на внутренний двор особняка, и скрестила руки на груди.
– Когда ты уехал, я даже не знала, что была на втором месяце, – виновато отозвалась она.
– Могла написать раньше. Я бы приехал. Сделал бы хоть что-нибудь для вас, – в его голосе появились до боли знакомые нотки холода. Девушка даже поежилась, будто ощутила этот холод кожей. Шэй нахмурился и вышел на задний двор, освещаемый приятным летним солнцем. Красочный сад раскинулся перед ним, в воздухе витал аромат душистых цветов, виноградная лоза поднималась по высокому каменному забору, а по центру расположился небольшой фонтан, возле которого бегала маленькая девочка, держа куклу в руках. Гувернантка внимательно следила за ней с мягкой улыбкой на лице.
Хозяйка дома попросила ее оставить дочку на некоторое время. Шэй, тяжело вздохнув, переглянулся с девушкой и сделал первый шаг навстречу к малютке. Она замерла, удивленными большими глазами смотря на незнакомого человека. Кукла выпала из маленьких ручек, когда мужчина присел на корточки перед ней. Шэй грустно улыбнулся, едва веря собственным глазам. Сердце пропустило удар, и дыхание на мгновение перехватило. С трудом верилось, что эта маленькая кроха с черными волосиками, аккуратно заплетенными в косички с белыми лентами, и теплыми карими глазами была его дочерью. Дрожащей рукой он коснулся одной из косичек.
– Господи, как ты похожа на меня, – прохрипел Шэй, тотчас откашлявшись. Девочка лишь похлопала ресничками. – Ты очень красивая. Жаль, я не могу вырастить и воспитать тебя, кроха.
Она ничего не отвечала, потому что стеснение сковало изнутри. Полные щечки покрылись ярким румянцем. Шэй улыбнулся ей и погладил по щекам, а затем достал из кармана костюма красный крест на серебряной цепочке. Она с любопытством заглянула в грубую мужскую ладонь, отчего Кормак усмехнулся.
– Это все, что я могу тебе дать, – с печалью в голосе произнес мужчина, аккуратно одев украшение на шею дочери. Она подцепила крест пальчиками, начиная с интересом разглядывать. Шэй кое-как поднялся на ноги и, погладив ее по волосам, с тяжелым сердцем направился обратно в дом. Ему предстоял еще долгий разговор с Сильвией, матерью его дочери, но девочка об этом уже никогда не узнает.
Она лишь смотрела вслед уходящему мужчине, силуэт которого растворился в полумраке дома.
========== Глава 1. ==========
1795 год, весна. Франция, Париж
Возвращение в братство было тяжелым. Даже несмотря на то, что Арно доказал свою верность, убив магистра тамплиеров и отыскав частицу Эдема, мастера-ассасины не до конца верили в серьезные перемены. Арно оставался импульсивным и наивным в некоторых вещах, но все, через что пришлось пройти, закалило его. Полное одиночество порой давало о себе знать. Хотелось взяться за бутылку с вином и забыться, но Дориан уже с легкостью подавлял это желание. Собственное предназначение стало намного важнее тяготящего прошлого. Он вновь занялся развитием кафе «Театр» и выполнял все мелкие поручения братства, чтобы вернуть себе прежний высокий ранг.
Сегодняшний день не стал исключением. Улицы Парижа привычно переполнены людьми, а солнце ярко светило где-то высоко в небе. В воздухе витал аромат цветущих деревьев, а здесь, в Люксембургском саду, пахло виноградной лозой. Дориан внимательно следил за мужчиной, который изредка оглядывался по сторонам, чувствуя за собой слежку. Это был информатор тамплиеров и обычный торговец фруктами на хлебном рынке. Таких пешек юные и совсем зеленые ассасины убирали каждый божий день. Для Арно подобное поручение было самым простым.
Ассасин бесшумно спустился с синей черепичной крыши жилого дома, как только цель попыталась затеряться в толпе на площади перед Люксембургским дворцом. Но тамплиер даже не подозревал, что загнал сам себя в ловушку. Арно пробирался сквозь толпу, с помощью орлиного зрения не теряя торговца из виду. Расстояние до цели уменьшалось с каждым шагом. Дориан довольно улыбнулся уголками губ, практически дыша в спину тамплиеру. Он даже не успел обернуться, как острый клинок вонзился в шею, смертельно ужалив. Арно холодно бросил: «Покойся с миром», и быстро ретировался с места преступления.
Дело было сделано, и об этом нужно как можно скорее сообщить братству. А затем он вновь отправится на очередное задание или разберется с вопросами расходов кафе.
Так проходил день за днем, рутина полностью погрузила Дориана. Лишь порой он позволял самому себе погрузиться в воспоминания, причиняющие боль и вызывающие сплошную гнетущую пустоту внутри. Он всегда с тоской смотрел на небольшую шкатулку с письмами Элизы, чувствуя, как сильно скучал по версальским временам.
Правда, сейчас эти размышления были ни к чему. Арно, отмахнувшись от навязчивых образов погибшей возлюбленной, по крышам добрался до острова Сен-Луи. Спустился к берегам грязной Сены, которая в лучах полуденного солнца приобретала тускло-коричневый цвет, и зашел в убежище братства. С ним, как всегда, поздоровался торговец боеприпасами, пара ассасинов отсалютовали ему в просторном холле. Арно молча кивнул в ответ и направился к лестнице.
– А, Арно, как твои успехи? – заметив ассасина на пороге кабинета, вежливо поинтересовался Кемар. Он отвлекся от многочисленных бумаг, разложенных на столе. Все полномочия главы парижского братства, к счастью Дориана, перешли именно к Кемару. Теперь он пытался разобраться со всей той бумажной работой, что не успел завершить Мирабо. Изредка ему в этом помогали Трене и Бейлье, но чаще они предпочитали не вмешиваться в бумажную волокиту.
– Я выполнил все контракты, что вы мне отправили, мастер Кемар, – спокойно сообщил Арно, убрав руки за спину. Он с любопытством наблюдал, как мастер пытался что-тот отыскать в целом ворохе бумаг. – Будут ли еще какие-нибудь новые контракты?
– Хм, думаю, пока нет, – покачал головой мастер. – Я тут кое-что нашел, пока разбирал бумаги Мирабо, оставленные братству. Это может заинтересовать тебя.
Дориан непонимающе вскинул брови и взял в руки старые, потрепанные временем пожелтевшие бумаги. Увидев на одной из страниц знакомые инициалы, а потом и вовсе имя, он пораженно взглянул на Кемара. Это были письма Шарля Дориана Мирабо из Версаля, Вены, Рима и даже американских колоний. Арно не стал вчитываться в содержание прямо сейчас, решив оставить это занятие до возвращения домой.
– Они по праву принадлежат теперь тебе. Я хотел предложить Мирабо отдать их, как только ты вступил в братство, чтобы ты смог узнать об отце больше, – говорил Кемар, продолжая перебирать многочисленные бумаги, – но ты был настолько одержим жаждой мести за мсье де ла Серра, что мы решили отложить это до подходящего момента.
Ассасин понимающе кивнул, испытывая довольно смешанные чувства. Столько лет он жил в неведении. Не знал совершенно ничего о жизни собственного отца, а теперь по этим письмам он мог выяснить, какова была его роль в братстве. Возможно, даже сможет узнать, как он погиб или что послужило причиной. Прошлое, от которого Дориан так старательно пытался скрыться, постоянно напоминало о себе, явно желая, чтобы он наконец разобрался во всем и принял все ошибки, все потери с достоинством. Разобрался и позволил себе двигаться дальше. Арно тяжело вздохнул, аккуратно складывая стопку писем во внутренний карман плаща.
– Спасибо, мастер, – наклонив голову, поблагодарил Арно.
– Если появятся вопросы, приходи. Я постараюсь ответить.
Мужчина вновь молча кивнул и направился неспешным шагом на выход из убежища. В холле он свернул к лестнице, ведущей прямо в кафе. Мысли в голове путались. Все смешалось. И как-то не получалось собраться и взять себя в руки. Арно до сих пор не знал, как отреагировать на такую щедрость со стороны мастера Кемара. Почему именно сейчас? Почему не во время его обучения? Видимо, тогда он действительно был слишком наивен и сильно одержим жаждой правосудия, что ни о каком прошлом семьи Дорианов и речи быть не могло. Но они хотя бы могли сжалиться над ним. Неужели Арно настолько не внушал доверия? Ассасин покачал головой, нахмурившись.
Что вообще Арно знал о семье, в которой родился? Отец был коренным французом, а мать – австрийкой. Мари ушла от Шарля, когда Арно едва исполнилось четыре года. Он смутно помнил этот момент. В голове всплывали только обрывки ее обещаний вернуться за ним. Но ни образа, ни даже общих черт лица Арно не помнил. Она больше никогда не появлялась на пороге их дома, и Шарль серьезно занялся его воспитанием, катаясь с сыном по всей Европе. Что-то глубоко внутри подсказывало Арно, что отец просто не позволил Мари забрать у него сына. Но этого, возможно, он уже никогда не узнает.
Оказавшись на пороге своей комнаты, Арно прошел к рабочему столу и положил стопку с письмами рядом с масляной лампой. Устало стянул с плеч плащ и ослабил шейный платок, падая в мягкое кресло. Дел больше никаких не было, поэтому он мог спокойно погрузиться в чтение писем своего отца.
– Пришло время узнать тебя ближе, отец, – с тяжелым вздохом пробормотал себе под нос Дориан и взял в руки первое длинное письмо, датированное августом 1760 года. Ровно за восемь лет до рождения Арно. Он нахмурился и, навалившись на спинку кресла, погрузился в чтение.
«Здравствуйте, мастер Мирабо,
Я пишу вам из прибрежного Лорьяна. Сегодня мне передали шкатулку Предтеч колониальные ассасины. Встреча прошла без всяких помех. Вскоре я вернусь в Париж, и вы примете окончательное решение, где мы будем хранить этот опасный артефакт. Чем дальше шкатулка от тамплиеров, тем лучше. Они будут охотиться за ней, как за Яблоком и другими частицами, поэтому мы должны быть очень осторожными. Я не подведу вас, учитель,
Ш. Дориан».
Первое письмо было довольно сдержанным и сухим. Арно из него только понял, что отец получил загадочную шкатулку, которую чуть позже братство поручило охранять именно ему. Дориан помнил, как отец всюду брал небольшой сундучок в каждое их путешествие. Могло ли быть так, что именно эта шкатулка навлекла беду на отца? Арно не исключал такого варианта, с большим энтузиазмом погружаясь в письма, которые все сильнее раскрывали завесу тайн над родным человеком. Прежние давно забытые чувства возвращались. В груди словно образовалась черная дыра, начиная болезненно саднить и увеличиваться в размерах.
И почему раньше он никогда даже не задумывался о том, чтобы разобраться с гибелью отца? В доме де ла Серров о Шарле никогда не говорили, и царившая там атмосфера словно специально отгораживала его от родной семьи, от которой ничего не осталось, кроме дома, располагавшегося на окраинах Версаля.
Арно, взявшись за следующее письмо, решил, что на днях обязательно съездит в Версаль и взглянет на то, что осталось от места, где он родился и рос до восьми лет. Наверное, не стоит удивляться, если там не будет ровным счетом ничего, кроме пустыря, постепенно зарастающего травой.
Очередное письмо было датировано уже 1776 годом. Такой разрыв в переписке насторожил Арно, но затем он взглянул на другие бумаги. Письма просто лежали вперемешку, поэтому последовательность нарушилась. Может, оно и к лучшему? Дориан развернул лист, внимательно вчитываясь в аккуратный почерк с наклоном влево.
«Мастер Мирабо,
Я с сыном со дня на день вернусь в страну из Испании. Дела идут хорошо. Шкатулка в надежном месте. В испанском братстве меня встретили с истинным радушием. Арно доволен нашими каникулами. Он не перестает любопытствовать. Весь в меня. Я никак не могу нарадоваться тому, что совсем скоро мы сможем рассказать ему о братстве и наконец посветить в ассасины. Я уверен, он многого добьется…»
Арно резко прекратил читать, чувствуя, как сердце болезненно сжалось. Отец хотел заняться его обучением. Верил, что он будет хорошим ассасином. Глаза предательски защипало, и Арно понадобилось несколько долгих минут, чтобы вновь погрузиться в содержание письма.
«Думаю, по достижению совершеннолетия, можно отдать шкатулку Предтеч ему. Но хватит об этом. Извините, я всегда так чувствителен, когда дело касается моего единственного сына.
Недавно мне пришло письмо от Коннора, в котором он предупредил о некоем тамплиере, знающем о братстве слишком много. Я догадываюсь, кто именно этот человек. Но надеюсь, что мои подозрения окажутся ложными. Также по словам Коннора, он идет по следам частиц Эдема. Будьте очень бдительны. Возможно, этот человек уже на полпути из Америки во Францию.
Ш. Дориан».
Любопытство разыгралось у Арно. Он начал перебирать стопку, искать среди писем последние. Именно 1776 года. Что это был за тамплиер, который знал о братстве слишком многое? Зачем он охотился за частицами? Что ему нужно было? Внутреннее чутье Арно подсказывало, что этот человек, возможно, был замешан в смерти отца. Не зря же он предупреждал самого Мирабо быть очень бдительным.
Но сколько бы дальше не углублялся в письма, Арно так и не смог выяснить имя этого тамплиера. Больше о нем ничего отец не писал. Видимо, Шарль боялся, что письма перехватят, и кто-нибудь узнает лишнюю информацию. Но, может быть, он писал об этом в своем дневнике? Ассасин устало навалился на спинку кресла, отложив бумаги на стол.
– Придется поговорить с Кемаром, – пробормотал себе под нос Арно, поднимаясь из кресла, когда уже совсем стемнело за окном.
Часы показывали половину одиннадцатого вечера, но позднее время нисколько не остановило его, чтобы спуститься в убежище. Главы братства обычно задерживались там надолго, порой проводили целые дни напролет за работой, и Дориан их прекрасно понимал, когда сам взялся за дела кафе. Сейчас он быстро спустился через потайной ход, находя в убежище Кемара, который задремал в зале возле карты Парижа. Он устало закрыл рукой лицо, чтобы никто не смел тревожить, будто бы он задумался.
– Мастер Кемар, – негромко позвал его Арно.
Ассасин едва заметно вздрогнул в кресле, резко проснувшись и пару мгновений пытаясь понять, где он находился. Увидев перед собой Арно, он хриплым ото сна голосом вежливо поинтересовался, что ему нужно.
– Я хотел спросить кое-что, – неуверенно начал Дориан. – В одном из писем отец писал о каком-то тамплиере, который слишком много знал о братстве, и что он слишком опасен. Вы случайно не знаете, о ком шла речь? Потому что я не нашел больше ни одного упоминания о нем.
Мастер Кемар нахмурился в задумчивости, кажется, понимая, кого именно имел в виду Шарль. Эту историю с плачевным исходом, пожалуй, знали все старшие мастера в любом братстве ассасинов, а тамплиеры тем более знали об этом и даже гордились тем, что такой человек состоял в их ордене. Мирабо был уверен, что именно этот человек убил старшего Дориана, сделав его сына сиротой.
– Это затянется надолго. Присядь, Арно.
Ассасин послушно сел на свободный стул возле стола с многочисленными свитками и не разобранными бумагами, не отводя взгляда от Кемара, который начал расхаживать из стороны в сторону возле карты города. Неужели история была настолько серьезна? Арно замер в ожидании, предчувствуя что-то не очень хорошее. Он сжал руки в кулаки, а Кемар наконец заговорил.
– Его звали Шэй Патрик Кормак.
Арно кивнул самому себе, наконец некоторые детали встали на свои места, но имя еще ни о чем не говорило.
– Он был одним из колониальных ассасинов. Мы учим наших учеников так, чтобы никто не предавал Кредо и не подставлял братство. Но это не всегда помогает. Я всей истории не знаю в подробностях, но учеником Шэй был способным, хоть и очень упрямым и недисциплинированным. В какой-то момент случившийся взрыв в храме Ису и гибели нескольких сотен невинных людей сломили его. Шэй разочаровался в нашем Кредо, считая, что ассасины подтолкнули его на этот ужасный поступок, – рассказывал Кемар, почти ни разу не взглянув на Арно. – Он стал тамплиером. И продолжил искать частицы Эдема, хотел их уничтожить, вероятнее всего. Убивал ассасинов. Очень много убил наших братьев. Пожалуй, не было человека в Ордене тамплиеров более беспощаднее, чем Кормак. Он выбил почву из-под ног не только у колониального братства… После всего случившегося он как сквозь землю провалился.
– Почему отец говорил, что Мирабо стоит быть осторожным? – спросил Арно.
– Потому что считал, что Шэй придет за шкатулкой Предтеч и убьет Мирабо. Не знаю, почему он был в этом так уверен.
– Отец погиб из-за этого артефакта, – серьезно добавил ассасин, нахмурившись. – Где сейчас эта шкатулка? Разве ее не нашли у отца?
– Не знаю, Арно. Убийство Шарля так и не смогли раскрыть. Беллек, наверное, тебе говорил об этом. Никаких свидетелей не было. Я лишь скажу, Мирабо считал, что это действительно был Шэй. Но в тот год братство не рискнуло расследовать убийство, потому что между нами и орденом тамплиеров шла ожесточенная война. Никому не было дела до этого, и я искренне сочувствую тебе, Арно, что убийца до сих пор не найдет.
Несмотря на то, что прошло уже так много лет, Арно загорелся желанием раскрыть тайну смерти отца и отыскать не только шкатулку Предтеч, но и этого Шэя. Он нисколько не сомневался, что Мирабо был прав. Глава братства во многом оказался прав, и не прислушиваться к его мнению весьма глупо. Просто сейчас потребуется немало усилий, чтобы разворошить прошлое.
– Мастер, сейчас нет никаких важных поручений для меня? – после некоторого молчания спросил Арно, взглянув на Кемара.
– Пока нет. А что такое?
– Я хочу найти этого тамплиера, – серьезно сказал он. – Найти и убить.
========== Глава 2. ==========
1795 год, весна. Италия, Флоренция
В окна особняка прокрались теплые лучи солнца, а легкий ветерок начал поднимать в воздух белоснежные занавески в спальне. Здесь стоял книжный шкаф, заполненный доверху, небольшой туалетный столик из красного дерева, камин из белого камня, а по центру расположилась большая кровать с дорогим бордовым балдахином. В море из пуховых подушек и мягких одеял сладко спала девушка, которая, почувствовав лучи солнца на лице, недовольно что-то заворчала под нос и отвернулась от окна. Просыпаться нисколько не хотелось, особенно от такого хорошего сна, где никто не тревожил и не заставлял идти на очередной скучный прием.
– Signorina*, просыпайтесь! – раздался писклявый голос ее служанки. Она ласково коснулась черных волос, разметавшихся по подушкам, а затем начала трясти хозяйку за плечо. – Просыпайтесь. Донна ди Фьиоре уже распорядилась о том, чтобы подготовить вас к выходу в свет.
– Отлично, – пробормотала проснувшаяся девушка, тотчас сев на постели и устало протирая руками заспанное лицо. Взгляд темно-карих глаз остановился на служанке Диане, которая не переставала улыбаться.
– Вам помочь привести себя в порядок перед завтраком?
– Нет. Я не беспомощная, amica, – улыбнулась она. – Принеси только воды для умывания.
Служанка, молча кивнув, ушла из комнаты, оставляя девушку наедине с собой. Она выскользнула из постели. Белая ночная рубашка сменилась на простое бордовое домашнее платье. Затянув шнуровку потуже, она подошла к туалетному столику и среди украшений в шкатулке нашла старую цепочку с красным крестом. Навязчивые мысли начали закрадываться в голову, заставляя ее замереть в нерешительности на несколько долгих минут. Перед глазами вспыхнуло то самое воспоминание, в котором незнакомый силуэт пропадал в полумраке и больше никогда не возвращался. Девушка дернула головой, понимая, что слишком сильно задумалась и вот-вот опоздает к завтраку.
В столовой на фоне общей роскоши, позолоченных стен и светлого потолка сильно терялся небольшой обеденный стол, за которым сидела полная женщина в возрасте в дорогом, по последнему писку моды платье. Ее волосы были забраны в аккуратную прическу, лицо тщательно напудрено и нарумянено. Взгляд темных глаз, полный то ли презрения, то ли отвращения, блуждал по помещению и резко остановился на появившейся на пороге девушке.
– Адель, ma chérie, сколько можно тебя ждать? – пролепетала хозяйка особняка, завидев дочь, которая не спеша подошла к столу.
Дворецкий отодвинул ей стул, и Адель медленно опустилась на сиденье. Ее крайне раздражало, когда мать переходила с родного итальянского на французский среди предложения, но возражать или возмущаться было бессмысленно. Любую фразу против своего строгого консервативного мнения она воспринимала буквально в штыки. И абсолютно любой спокойный разговор мог превратиться в настоящую перепалку.
Особенно сильно отношения Адель с матерью испортились после смерти дона Ламберти, который почти полностью разорил семью ди Фьиоре. Поэтому донна так отчаянно пыталась сохранить свой титул и земли, при этом пытаясь выдать единственную дочь, Адель, замуж за богатого синьора, который помог бы семье выбраться из бедственного положения.
Но Адель, конечно, по законам любой драмы, не хотела этого. Слишком повышенное внимание противоположного пола и постоянные приемы крайне достали и уже по-настоящему раздражали. Каждый взгляд и комплимент девушка нынче принимала с презрением, полностью игнорируя вечное недовольство матери.
– Извините, madre, – сухо ответила девушка, принимаясь есть овсяную кашу с виноградом.
– Ты сегодня должна показать себя в лучшем свете, mon amour, – заговорила донна, и Адель едва заметно качнула головой. – Я скоро сойду с ума таскать тебя на приемы и искать выгодную партию для тебя.
– Так прекрати это делать, – холодно сказала Адель, прекрасно зная, что за таким ответом последует.
Донна взъелась, ударив дрожащими руками по столу. Графины с водой и вином с бокалами задребезжали. Слуги перепугались, а на лице девушки не дрогнул ни один мускул.
– Как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном? – гневно закричала женщина. – Я стараюсь устроить тебя! Делаю все, чтобы ты не жила в нищете, в которой нас оставил твой отец…
– Он мне не отец, – строго отчеканила Адель.
– А кто твой отец? Тот, что бросил тебя? Ушел и ни разу больше не появлялся на пороге нашего дома? Ни разу не помог?
– Ты думаешь только о деньгах, мама, – ее взгляд наконец остановился на донне, которая покраснела от злости, даже уши горели. – Как ты не понимаешь, что роскошь и положение в обществе, где все друг другу вылизывают зады, нисколько не волнует меня? Я не хочу жить, как ты. В вечном страхе и под постоянной лживой маской. И ты это прекрасно…
– Ты говоришь глупости, Адель.
– Чтобы спасти наше положение, ты бы могла немного пораскинуть мозгами и продать нашу виллу в Палермо! Избавиться от той развалюхи в Милане и заброшенного особняка в Риме! Позволить мне выучиться до конца и заняться архитектурой! Но нет, ты держишься за эти владения, как ненормальная, думая, что при удачной партии это поможет мне заполучить расположение и одобрение со стороны, – злобно зашипела Адель и точно так же повторила удар по столу. Только теперь в столовой вздрогнули все. – Ты невыносима!
– Адель, я же пытаюсь…
– Прекращай оправдываться, мама. Ты не желаешь мне блага, а хочешь только себе безбедной старости, – она повысила голос больше, чем это было позволено, выдержала паузу, и в тишине столовой можно было расслышать стук стенных часов. Адель вылетела из столовой, громко хлопнув за собой дверьми.
На заднем дворе дома девушка подошла к старому фонтану и обессиленно села на бортик. Журчание воды постепенно успокаивало расшалившиеся нервы. Птицы пели где-то вдалеке, а шелест листвы приятно ласкал слух. День только начался, а она уже успела поругаться с матерью. Это было, поистине, новое достижение. Раньше их обоих хватало примерно до полудня, а сегодня они обе как с цепи сорвались.
Адель перевела дыхание и сняла цепочку с шеи, начиная увлеченно рассматривать красный крест, принадлежавший тамплиерам. Пришлось перечитать немало книг, чтобы узнать о них, но девушка так и не поняла, существует ли до сих пор орден красных рыцарей, и почему отец оставил ей именно этот знак в качестве напоминания о себе. Она тяжело вздохнула, пальцами поглаживая идеально ровную поверхность украшения.
– Почему ты не взял меня с собой, отец? – пробормотала себе под нос Адель, чувствуя, как тоска сгущается в груди и сжимает сердце. Она убрала украшение в карман платья, думая, как пережить еще один мучительный день в компании своей матери.
***
Вечер нынче выдался таким же теплым, как и день. Погода так и говорила о скором приближении жаркого итальянского лета. Ветер колыхал зеленые верхушки деревьев, а аромат цветов щекотал нос. Но Адель мало восхищалась сегодняшним вечером. Она в темно-синем платье с открытыми плечами и пышной юбкой, поджав губы, молча следовала за матерью в очередной богатый особняк, где сегодня проходил бал по случаю возвращения из Германии какого-то аристократа. Высший свет Флоренции безумно любил его, и каждый, кто входил в этот свет, обязан был появиться здесь. Адель даже не запомнила имя этого аристократа. Эта информация нисколько не заботила, как и все происходившее вокруг.
Люди в дорогих костюмах и платьях уже кружили по бальной зале под звуки симфонического оркестра. Донна ди Фьиоре, кокетливо размахивая веером, общалась со своими подружками, а ее дочь стояла рядом. Они не общались, а грязно сплетничали обо всех, подумала Адель, поймав на себе уже пару заинтересованных взглядов. Один офицер даже подошел пригласить ее на танец, но Адель быстро нашла отговорку. Чуть позже за это мать пихнула ее локтем в бок. Мол, хватит строить из себя недотрогу. И это продолжалось весь вечер.
Адель перезнакомилась с баронами, графами, герцогами, донами и офицерами, полностью игнорируя одурманенные взгляды. Ей это было нисколько неинтересно. Она прекрасно понимала, что чем старше становилась, тем меньше шанс выйти замуж. В свои двадцать пять лет она уже не считалась молодой девушкой в высшем свете. Богатые мальчики и мужчины, которых предлагала мама, любили молоденьких девочек (скажем, пятнадцатилетних или семнадцатилетних) с бледной кожей и жуткой худобой. Адель же была полной противоположностью им – она обладала подтянутой фигурой с пышными формами, лицо было аккуратным, без острых черт, прямой нос и полные губы, большие карие глаза, а ко всему этому добавлялась смуглая кожа, совсем как у южных итальянок. Мать своего цвета кожи стыдилась, поэтому отчаянно пудрила себе не только лицо, но и шею с руками. Она была похожа на фарфоровую куклу, но Адель ничего не говорила ей по поводу внешнего вида, иначе случился бы очередной скандал.
– Можно ли пригласить вас на танец, синьора? – раздался голос подошедшего молодого офицера. Он галантно наклонился и протянул руку.
– Нет, – хотела уже отвернуться Адель, но мать тотчас вмешалась.
– Можно, конечно. Простите ее упрямство, синьор, – слащаво улыбнулась она, и офицер в ответ улыбнулся уголками губ, а по лицу скользнуло сомнение.
Мужчина молча кивнул, потянув Адель к остальным танцующим. Она сделала реверанс и поставила руки в нужные позиции. Даже не стала рассматривать офицера, только поймав его любопытный взгляд зеленых глаз. Он по-настоящему любовался девушкой, не решался заговорить и только, когда все пары закружили в вальсе, осмелился и сказал ей:
– Вы очень красивы.
– Grazie, – сухо ответила Адель, даже не взглянув на него.
– Неужели вам не нравится получать комплименты?
– Мне их так часто говорят, причем одно и то же, что все уже осточертело. Придумали бы вы что-нибудь менее банальное, тогда бы я оценила, – честно сказала Адель, раздраженно закатывая глаза. Мужчина лишь поджал губы и до самого конца танца ничего больше не сказал.
Вытерпеть этот вечер было весьма непросто. И еще впереди ждало такое же бесчисленное количество балов. Адель устало села в экипаж вслед за матерью, которая, пожалуй, осталась очень довольна сегодняшним приемом. Она без конца и края готова обсуждать пышный бал, роскошные угощения и отличную музыку. Адель лишь молча слушала ее всю дорогу до дома, изредка поддакивая на вопросы. За окном кареты проносились улицы города, погруженные в полумрак. Фонари давным-давно не горели, а по дорогам ластился молочный туман.
Желание провалиться в сон овладевал девушкой, но она не позволяла себе закрыть глаза, потому что до дома оставалось всего-ничего. Вдруг голову закралась очень навязчивая идея. Почему бы не уйти из дома? Почему наконец не прекратить все эти пререкания с матерью и зажить своей жизнью? Будут некоторые проблемы поначалу, с жильем и деньгами, но Адель была уверена, что сможет найти свое место. И оно уж точно было не рядом с вечно ворчащей и недовольной матерью. А, может быть, стоило найти отца? Вдруг он до сих пор жив и… хотел бы увидеть повзрослевшую дочь? Адель мотнула головой. Это вряд ли. Он же ушел, оставил ее по каким-то своим причинам и больше никогда не появлялся. С чего вдруг она будет нужна ему спустя много лет?
Девушка поглядела на мать и робко спросила:
– Ты можешь рассказать мне об отце?
– О доне Ламберти? – безучастно отозвалась донна ди Фьиоре.
– Нет. О моем настоящем отце, – уточнила Адель, чуть нахмурившись. – Пожалуйста. Я же совсем ничего о нем не знаю.
Немного подумав, женщина все же кивнула. Она перевела взгляд с окна на свою дочь и несколько долгих минут решала, с чего именно начать. Это было довольно сложно. История с Шэем весьма непростая, как и отношения, которые их связывали. Сильвия погружалась в далекие воспоминания, в 1768 год, когда они только встретились в порту Фьюмичино. Его корабль «Морриган» пришвартовался к берегам Италии всего лишь на несколько дней, но никто не знал, что эти «несколько дней» затянутся на несколько месяцев.
Тем жарким летом Сильвия вместе со своей матерью была всего лишь проездом в Фьюмичино. Семья возвращалась из Палермо обратно во Флоренцию, и она готовилась к тому, что скоро вновь начнутся походы на приемы и грандиозные балы. Мысли Сильвии были заняты только этим, когда они с матерью оказались на пристани. Она увлеченно рассматривала ткани, выбирала новые гардины для дома, а дочь молча ходила за ней по пятам. Вдруг девушка почувствовала на себе чей-то взгляд и подняла голову. Среди моряков, торговцев и прочих работяг она сумела найти того, кто так пристально смотрел на нее.
