Текст книги "Я один вижу подсказки 6 (СИ)"

Автор книги: Son

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Почему я?

Конечно, понимаю, что я главный герой. Ну, в контексте этого испытания и всё такое. И проблемы должны сами сыпаться мне на голову. И всё же я веду себя предельно аккуратно. Как вообще Патриарх Культа узнал обо мне?

– Ты ведь наследник школы Шивы. Конечно, не ты ему нужен. А в тебе что-то есть, что нужно патриарху.

И тут меня накрыло осознание. Так я всё же спалился? Наивно было полагать, что никто не заметил меня на экзамены. В тот раз, когда появился знак – «ॐ».

Вероятно, заметило так много людей, самых влиятельных. Шпионы уже разнесли эту весть по всем школам, по всем сектам и культам. Теперь, наверное, будет столько проблем, сколько я в жизни не решал.

Что ж… херня случается. В любом случае быть рабом Тьмы – это же не смерть. Какая мне разница, где становиться драконом? Хоть там, хоть там. В доброй школе я добрый, в злобном культе я злой. Мне в принципе везде хорошо.

Почему я так говорю?

Ведь Тьмо, когда говорил, подходил всё ближе. Шаг за шагом. И уже стоял совсем рядом со своей паучихой на руке. Он взял одного из маленьких пауков и сказал:

– Открой-ка свой рот.

Глава 18 – Мичура

Слова Тьмо звучали вызывающе, даже неприлично.

Чего он хочет? Чтобы я открыл рот?

Сейчас я тебе открою, собачий потрох. Желание подняться и врезать ему по тупой голове накатывало волной. Ещё бы – он вывел меня из себя.

Впрочем, цепи удерживали меня – не только физически, но и психологически. Гнев копился, но я понимал: силы неравны. Нужно думать, как выбраться из этой ситуации.

Ведь между Культом и Школой огромная пропасть в возможностях и развитии. У Школы Горыныча, для таких как я, гораздо больше.

В темноте пещеры мерцала лишь одна лампа, слабо освещая пространство. Тьмо не терял времени. Он выбрал одного из пауков, схватил его и помахал у меня перед глазами.

Я хорошо видел крошечную чёрную вдову. Её глянцевое тело блестело в свете лампы, а тонкие ножки беспомощно перебирали воздух. Паучку явно не нравилось, что его держат вот так – он изо всех сил пытался опуститься на землю.

А вдруг я не умру? У меня ведь два сердца. Могу просто прикинуться рабом Тьмы. Тогда смогу извлекать выгоду с обеих сторон.

– Хорошо.

– Сдался? – усмехнулся Тьмо. Ему это определённо нравилось. Когда всё идёт по его плану, он получает особое удовольствие.

– Выбора всё равно нет, – сказал я, стараясь говорить спокойно. Тем более Всеведущий молчал – ни подсказки, ни намёка. Действовать самому сейчас слишком опасно. Казалось, я иду по самому краю пропасти.

Выбора нет… Я глубоко вдохнул и широко открыл рот.

– Вот какой послушный парень, – усмехнулся Тьмо, приближая руку с пауком к моему лицу.

Мне было обидно. Обидно от мысли, что я вот так просто позволю себя поработить. Ведь раб остаётся рабом, где бы он ни находился.

Быть чьим-то псом на цепи – это не для меня.

Даже понимая, что однажды появится возможность снять эти «оковы», мне всё равно не хотелось мириться с этой ролью.

И вдруг я почувствовал, как паук оказался у меня на языке. Не знаю, что стало причиной: то ли мои мысли, то ли нервы. Бывает же такое.

Но в следующий момент я резко стиснул зубы.

Хруст.

Хитиновый панцирь разлетелся, заполняя рот горьковатой жидкостью. Это было отвратительно. Оно напоминало вкус переспелой вишни или сливы, но вместо сока – густая, вязкая мерзость.

Я продолжал жевать.

Хруст. Хруст.

Снова и снова, пока тельце паука не превратилось в кашицу. Затем я спокойно выплюнул всё это прямо на ноги Тьмо.

– Ну и мерзость. Я точно не хочу быть рабом.

Вокруг повисла оглушительная тишина. Никто не произнёс ни слова. Казалось, никто даже не понял, что только что произошло.

Далемир, лежавший рядом, открыл рот. Его взгляд кричал: «А что? Так можно было?!» Ведь он уже смирился с тем, что станет рабом. Ну не помирать же тут.

Елох сорвался на крик:

– Ты придурок!

Если бы не Тьмо, стоявший неподалёку, Елох наверняка подошёл бы и избил меня. У остальных были схожие реакции. Лета, Вея и Мичури смотрели на меня с одинаковым выражением непонимания, даже страха.

И в их глазах читался один главный вопрос: «У него что, стальные яйца?»

Все именно так и думали. Всё из-за Тьмо. Этот дикарь буквально источал страх. Мы были связаны, и он был сильнее.

Конечно, если не хочешь, чтобы тебя запытали, остаётся только делать то, что велено. Так ведь? Особенно если пока к тебе относятся «нормально». А уж если предлагают присоединиться к нему – такой шанс вроде бы нельзя упускать.

Я понимал, что легко не будет. Это читалось в глазах Тьмо, в его злобном, мрачном выражении лица. Он стоял, уставившись на свои ноги, по которым стекали остатки паука.

– ТЫ ДРЯНЬ! – наконец взорвался Тьмо.

Его ярость была далека от простого раздражения. Это была неистовая, неконтролируемая злоба. Его кулак с грохотом врезался мне в челюсть. В ушах зазвенело, во рту появился металлический привкус крови.

– Пошёл ты. Я не буду рабом! – прошипел я и снова плюнул, на этот раз прямо в его живот.

Тьмо был вне себя. Теперь он напоминал бешеного быка – сильного, но безрассудного. Ещё один удар – на этот раз в грудь, затем в рёбра. Раздался хруст. Он бил снова и снова, как будто пытался сломать меня окончательно. Удары казались бесконечными, каждый из них причинял боль.

Я стиснул зубы, выдерживая этот поток ненависти. Только одно я знал наверняка: когда-нибудь, может, не сегодня, но я лично убью его.

– Ха… Ха…

Наконец, Тьмо остановился. Его дыхание было тяжёлым, но он уже успокоился.

– А знаешь… Ты сделал только хуже, – произнёс он с мрачной усмешкой. – Не для меня, а для своих друзей. Я тут подумал, а мне-то что? Один меньше, один больше. Просто убью одного из вас – вот и решим проблему.

Я знал это с самого начала. После того как Тьмо рассказал историю о культе, всё стало предельно ясно: отсюда никто не выйдет.

У нас было два варианта – стать рабами или уйти вперёд ногами. И теперь, своими действиями, я фактически закрыл окно возможностей для кого-то из нас.

У меня не было сомнений, кого выберет Тьмо. Либо Мичуру, либо Вею. Что тут сказать? Сорян, я сглупил.

И действительно, взгляд Тьмо остановился на Мичуре – самом бесполезном, по его мнению, из нас. Удивительно, но на лице Мичуры не было ни обиды, ни ненависти. Только странная смесь понимания и принятия. Казалось, он уже примирился со своей смертью.

– Так значит? – тихо спросил Мичура.

Этот молчаливый, немного растрёпанный парень всегда держался в стороне. Лучник с длинными волосами, чуть отливающими синим, и вечным усталым, недовольным взглядом. Сейчас в его облике что-то изменилось. В момент, когда пришло время умирать, он внезапно стал разговорчивым.

– Да, – коротко ответил Тьмо. – Это будешь ты.

Ему нужно было убить кого-то, чтобы продемонстрировать свою решимость. Чтобы я подчинился.

Тьмо понимал: если я буду убивать паука за пауком, его миссия провалится. Я понимал это тоже. Но я не мог ничего сделать.

Мне хотелось сказать что-то, хоть что-нибудь, чтобы облегчить вину.

– Прости.

Звучало глупо. И всё же ещё ужаснее было бы вообще ничего не сказать.

Мичура всё понял. Он даже попытался меня утешить:

– Брось. Ты не виноват. Не ты же собираешься меня убить. Ты не можешь быть в ответе за чужие действия.

Его слова звучали неожиданно зрело. Я не ожидал такого от него. Вообще, это скорее мог бы сказать я, но никак не он.

– На самом деле, я даже ждал этого дня, – вдруг признался Мичура. – Культ Падших… какое же тупое название. Знаете, я раньше не говорил, но я знаком с этим культом.

Его слова заставили всех замереть. Даже Тьмо и Елох насторожились.

– Они пришли в нашу деревню ночью. Культ Падших – проклятые маньяки. Я проснулся от запаха горящей плоти. Крики, кровь… Они убивали методично, с особой жестокостью, с наслаждением, – голос Мичуры дрожал, но он продолжал.

Все слушали. Я тоже. В какой-то момент мне показалось, что он вот-вот скажет: «Я шпион культа!» Такое ощущение было не только у меня, но и у всех остальных, даже у Тьмо. Впрочем, в его словах звучала слишком явная ненависть. Так не говорят те, кто лоялен.

И был ещё один момент, который привлёк моё внимание. Его горло начало краснеть. Но не так, как обычно бывает от раздражения или сыпи. Она будто нагревалась, как металл, причём только в области горла, словно там что-то быстро разогревалось.

Мичура продолжал:

– Молодых и стариков… они повесили на заборе, словно игрушки. А меня заставили смотреть. И сказали мне: «Бойся Культа Падших».

Его голос был полон боли и горечи.

Это было сложно осознать: целую деревню, столько людей уничтожили лишь для того, чтобы передать послание. Чтобы заявить королевству: мы жестокие, мы сильные, и нас нужно бояться.

Тьмо насмешливо заметил:

– Так ты не Раб Тьмы? Ты всего лишь пешка, у которой одна цель – рассказывать всем о нашем величии?

Всё оказалось именно так. Мичура знал об этом. Его оставили в живых с одной-единственной целью – чтобы он рассказывал свою историю как можно большему числу людей.

Впрочем, на этом всё не закончилось. Мичура взглянул на Тьмо и ответил:

– Да.

И добавил, немного помедлив:

– Дух-покровитель, хранитель нашей деревни, явился ко мне. Он запретил мне говорить и наложил условие: «У тебя будет лимит – сто слов в день. Цени их. Если превысишь, активируется метка».

Сейчас всё стало на свои места. Во-первых, стало ясно, почему Мичура всегда молчал. Это было не его выбором, а следствием проклятия или способности, связанной с этой меткой. Во-вторых, у Мичуры явно был козырь, который он собирался использовать прямо сейчас.

Парень медленно произнёс ещё несколько слов, затем замолчал и открыл рот, показывая язык. На нём пульсировал древний символ – «⚜», светящийся багровым светом. Он словно жил своей жизнью, вибрируя и источая скрытую мощь.

Мичура показал метку, а затем громко выкрикнул:

– Так СДОХНИ ЖЕ!

Эти слова стали последними из его дневного лимита.

Все застыли. Даже я. Мы все смотрели, ожидая, что произойдёт. Все хотели узнать, насколько силён этот таинственный дух-хранитель.

Честно говоря, я не ожидал ничего сверхъестественного. Ведь это не бог и не полубог, верно? Но я всё равно был поражён, когда прямо в воздухе начало материализовываться копьё.

Это копьё было необычным. Я бы назвал его воплощённой магической энергией – чем-то сродни заклинанию «магическая стрела».

Оно парило в воздухе рядом с Мичурой, вращаясь, будто готовясь к неминуемому выстрелу. И действительно, через мгновение оно сорвалось с места, устремившись к Тьмо с ошеломляющей скоростью, словно снаряд, выпущенный из пушки.

Тьмо бы не успел спастись, если бы на его пути не оказался Елох.

– Я защищу тебя! Ты слишком важен! – закричал он, бросаясь наперерез.

Елох, предатель, в итоге оказался преданным… но не тому, кому стоило бы. Он встал перед копьём, приняв удар на себя. Магическое оружие пробило его грудь, оставив в теле огромную зияющую дыру.

Ту-дух.

Елох рухнул на землю, истекая кровью, но копьё не остановилось.

Оно вновь устремилось к Тьмо.

Мужчина попытался увернуться, но было слишком поздно. Дух-хранитель, помогая Мичуре, оказался достаточно силён, чтобы нанести удар, хотя и не смог защитить деревню. Сегодня его месть нашла цель – хотя бы частично.

Жмяк.

Копьё вонзилось в плечо Тьмо. Его крик боли разорвал тишину:

– АЙ! АЙ! ТЫ ПОПАЛ В МЕНЯ!

Лицо Тьмо исказилось, и от его привычной уверенности не осталось и следа. Передо мной больше не стоял грозный дикарь. Теперь это был всего лишь умирающий зверь, обречённый и бессильный.

Он пытался проклинать всех вокруг:

– Я УБЬЮ ТЕБЯ, МЕЛКИЙ ЗАСРАНЕЦ!

Только он не мог подняться. Не мог даже остановить кровь, струящуюся из раны. Она была слишком серьёзной, чтобы её игнорировать. Даже сам Тьмо начинал понимать: сейчас он умирает.

Вокруг царило замешательство. Поверить было сложно.

Как вообще такое возможно?

Ещё мгновение назад все думали, что нас ждёт либо смерть, либо рабство. А теперь… Елох – мёртв. Никто его не жалел. Тьмо – повержен, лежит, истекая кровью. Его гибель – лишь вопрос времени.

Мичура, хоть и не был метким стрелком, смог одним движением устранить сразу двух врагов. Казалось бы, радоваться надо. Но есть одно правило: если сила не твоя, если это не твоя личная шинсу, цена всегда окажется высокой. Особенно, если речь идёт о духе-хранителе.

У таких приёмов всегда одна расплата. И Мичура озвучил её сам:

– Цена за использование – смерть. Не плачьте. Я отдал её с радостью. Прощайте, друзья мои.

Никто не плакал по Елоху. А когда Мичура начал растворяться в воздухе, слёзы потекли у всех.

Оно началось с кончиков пальцев, затем невидимая волна постепенно смывала его руки, плечи, тело. Улыбка застыла на его лице, пока он исчезал, оставляя за собой лишь блеклое свечение.

Что здесь происходит? Я не понимал.

Это Мичура – настоящий Герой. С большой буквы. С огромным сердцем.

Я лежал, и мне было невыносимо стыдно. Я ведь думал, что он совсем другой: грубый, молчаливый, предатель. Впрочем, как же я ошибался.

Мичура оказался одним из лучших. Он пожертвовал собой ради нас. Ради друзей. По сути, он спас меня.

И действительно, его жертва принесла свободу.

Оковы спали. Они зависели от шинсу Тьмо, но теперь, когда он был ранен и не мог поддерживать технику, она разрушилась. Мы все ощутили это – свободу.

Первые мгновения – самые важные.

Мы все думали об одном и том же: вот он, наш шанс! Это читалось в глазах Далемира, Леты и Веи. Мы больше не пленники, а хищники, жаждущие расправы. Кровь, месть, пытка – именно эти мысли двигали нами. По сути, мы были такими же чудовищами, как и сам Тьмо.

Тьмо это чувствовал. Он понял, что привёл в свою пещеру не сломленных пленников, а опасных людей. И теперь он боялся нас не меньше, чем мы его.

– МАМА, ЗАЩИТИ МЕНЯ! – закричал он в страхе.

Сначала никто не понял, что это значит. «Мама»? Что за «Мама»? Ещё один шпион? Третье существо? Вскоре стало ясно: он молил о защите своего выращенного паука.

Это было не смешно. Паук, хоть и крупный, казался незначительной угрозой. Я поднял камень, уверенный, что простого броска будет достаточно.

Только я ошибался. В очередной раз.

Как часто бывает, всё оказалось не так, как я себе представлял.

Чёрная вдова начала меняться. Хитин её панциря треснул, расширяясь, становясь ещё более тёмным – как сама ночь. Казалось, она не просто была чёрной, а поглощала свет от лампы.

Её ноги удлинились, издавая влажный хруст. Суставы, обтянутые хитином, покрылись острыми шипами.

Чёрная вдова, из паука размером с ладонь, внезапно превратилась в существо в три, а может, четыре раза больше.

Что?

Я не мог поверить. Мы не победим. Наоборот, ситуация стала куда хуже.

Ещё мгновение назад мы могли рассчитывать стать «почётными членами» Культа Падших. А теперь, похоже, нас ждала совсем другая участь – стать кормом для паука.

Я был в плачевном состоянии. После ударов Тьмо каждое движение давалось с трудом. Стоять было тяжело, и я всё время держался за рёбра, опасаясь, что любое неверное движение могло вызвать внутреннее кровотечение. Чтобы умереть, мне не нужна была «помощь» паука.

Далемир, понимая, что медлить нельзя, бросился в бой. Схватив меч, он одним прыжком оказался возле паучихи, но та легко отбросила его в сторону одним ударом. Всё стало ясно: нужно бежать.

Только куда? Пещеры не давали простора для побега. Это не так просто – просто взять и убежать. Нас легко могли догнать, особенно меня. Тьмо продолжало кричать, мешая сосредоточиться:

– Вам не убежать! Я всех вас убью! Мне плевать на приказ культа!

Ситуация была сложной, хотя я не назвал бы её отчаянной. Именно в этот момент активировался навык, и передо мной появилась подсказка:

[Прыгай в дыру.]

В дыру? Обычно это ассоциировалось с быстрым способом умереть: лучше смерть, чем попасть в лапы Тьмо. Но Всеведущий видел в этой дыре не гибель, а возможность спастись.

Я сразу ухватился за эту подсказку. Не было времени размышлять. Просто разбежаться и прыгнуть – вот что требовалось. Я тут же сообщил об этом всем:

– НАМ НУЖНО ПРЫГАТЬ!

Крикнув это, я подошёл к краю. Мой взгляд, усиленный зрением Шинсу, от Хрущака, изучал тьму впереди.

Что это?

Я застыл в ужасе. Там, в потоке, извивалось нечто огромное – существо со змеиным телом. Это была то ли рыба, то ли дракон. Я не мог понять. Одно было ясно: оно намного больше паука.

Казалось, что даже здесь, на краю обрыва, безопаснее, чем там, внизу. И всё же… вы хотите сказать, что мне нужно прыгнуть туда?

Раздумывать времени не было. Всё приходилось делать быстро. Конечно, иногда стоит подумать перед важным решением, но бывают ситуации, где думать просто некогда.

– Идём, не тупим! – сказал я и схватил Вею.

Её лицо было полно удивления, а в глазах читалось почти предательство. Она выкрикнула:

– Не трогай меня!

Было уже поздно. Мы вдвоём сорвались вниз. Лето, к моему удивлению, прыгнула следом, возможно, даже раньше нас. Она была с телом своего брата. Далемир остался последним. До последнего он надеялся найти лучший способ, но, увидев, что все прыгнули, тоже бросился в пропасть.

Бульк.

Мы коснулись воды. Она оказалась ледяной. Вея заёрзала рядом, её ногти впились в мою руку, причиняя боль. Я хотел всплыть, но быстро осознал, что потерял ориентацию.

Где верх? Где низ? Всё смешалось. Тогда я открыл глаза.

И увидел его. Существо. Точнее, его морду. Огромные глаза, пасть, полная зубов. Это точно не дракон. Может быть, змей или гигантский червь.

И оно заговорило. Не голосом, а через шинсу, словно древний хранитель:

– Что это вы тут делаете, малыши? Не порядок.

Он открыл пасть. Но вместо того чтобы проглотить нас, выплеснул из себя мощный поток. Подземная река, словно часть его тела, ожила.

Вода оживилось, и течение стало неистовым. Нас подхватило и понесло, а сопротивляться этому я был не в состоянии.

Меня швыряло о стены подводного туннеля. Наконец, сильный удар лишил меня сознания. В который раз. Да сколько можно уже?

Последней мыслью было отчаяние: Когда же я наконец стану сильным? Хватит быть слабым. Надоело убегать. Хочу догонять!

***

Я думал, что умру.

Вдруг почувствовал, как кто-то схватил меня за предплечье. Хватка была сильная, уверенная, почти грубая – явно мужская. Однако в этом было нечто обнадёживающее: меня вытаскивали из ледяной воды.

Следующим, что я ощутил, был удар – головой о твёрдую поверхность. А затем чьи-то руки, ритмично надавливающие на грудную клетку. В этот момент я был благодарен, что у кого-то здесь есть навыки оказания первой помощи.

И всё же прийти в себя оказалось мучительно сложно. Давление на грудь сбивало дыхание. В какой-то момент я даже подумал, что не очнусь. И вот чужое дыхание прорвалось в мои лёгкие. Горьковатый привкус слюны смешался с остатками речной воды. В голове была только одна мысль:

«Только бы не Далемир… Пожалуйста, пусть это Вея. Только бы Вея!»

Кх… Кх… Кх…

Приступ кашля прорвался, и вместе с ним из лёгких хлынула вода. Я судорожно хватал ртом воздух и, наконец, перевернулся на бок.

Всё ради одного: мне нужно было узнать, кто это был.

Я открыл глаза и увидел Лету. Её одежда была насквозь промокшей, плотно облегая тело, подчёркивая талию, словно вторая кожа. Вода стекала с длинных белых волос, которые прилипли к её щекам. Её ясные холодные глаза смотрели прямо на меня.

Мой взгляд скользнул на её губы, и я тут же пробормотал:

– Хорошо, что это была ты. Я так испугался.

Мой голос звучал невнятно, словно я говорил сам с собой. Лета не поняла, но лишь кивнула, ответив привычно холодным:

– Ага…

Хотя её тон был равнодушным, действия говорили об обратном. Она явно осознанно вытащила меня на берег реки. Ведь никто не спасает человека из воды просто так. Проще отвернуться, чем протянуть руку помощи.

– А где все? Где твой брат?

– Никого нет, – коротко ответила она.

Я приподнялся на руки, попытался осмотреться. Вокруг было темно, даже моё зрение Шинсу не помогало. Это было худшее – я не видел никого. Ни Далемира, ни Веи. Хм… Где же они?

Лета вдруг спросила:

– Ты что-нибудь видишь?

– Нет.

Я вспомнил о лампе. Той самой, что дал мне Далемир. Быстро проверил сумку – она, как всегда, была при мне. Даже кирка всё ещё висела на поясе.

Почему? Потому что я опытный избранный.

Если бы я терял вещи после каждого неудачного случая, давно бы остался без всего. Поэтому всегда слежу за самым важным – вещами, которые так же важны, как способности.

Достав фонарь, я зажёг его и осветил место вокруг.

Мы оказались в длинной пещере. Она напоминала коридор или даже «канализацию»: каменный берег, река, вытекающая из одного туннеля и уходящая в другой. Мы были здесь одни, окружённые лишь звуками текущей воды.

Я достал печку. Поскольку я был «носильщиком» в команде, все вещи оставались при мне: припасы, печка, кровавые камни. Но сейчас меня интересовала только печка.

Она работала на духовной энергии, чем-то вроде духовного костра. Не слишком мощная, но и не слабая – её хватало, чтобы согреться и высушиться. Последнее было важно, чтобы не заболеть.

– А где твои вещи? – спросил я.

– Мне пришлось от них избавиться.

– А от брата?

На этот вопрос Лета не ответила. Возможно, слово «избавиться» прозвучало грубо, но в тот момент она сделала правильный выбор. Мёртвые остаются мёртвыми, и их нельзя превращать в бремя.

Я решил не говорить об этом, чтобы не усугублять её переживания. Вместо этого поделился едой.

Сам я чувствовал себя ужасно. Всё тело ныло, словно его только и делали, что бросали из стороны в сторону последние сутки. И всё же я был жив. Пусть и с болью во всём теле, но жив.

Лета продолжала переживать. Она думала о том, что мы потерялись, что Далемир и Вея исчезли. О том, что мы, возможно, не сможем вернуться. И о том, что Тьмо всё ещё может быть жив. Её мысли, кажется, касались всего сразу.

Не ожидал, что Лета попробует взять надо мной верх. Она спасла мне жизнь, и теперь, похоже, решила, что из-за этого я должен её слушаться.

– Спасибо, что спасла, – сказал я. – Но слушаться тебя я не буду!

Честно говоря, мне даже показалось, что Лета вытащила из воды не меня, а мою сумку с вещами. Без них было бы куда сложнее выжить.

– И что? – спросила она.

– Я буду главным. Я поведу нас.

Кинуть её я не мог. Только законченный урод вроде Тьмо мог бы так поступить. А я ведь пообещал отплатить за её помощь и, как минимум, вернуть её обратно в школу. За это я не переживал.

Однако меня интересовал совсем другой вопрос:

«Эй, Всеведущий, ты ведь обещал мне плюшки. Так покажи же путь!»

Когда мы остались с Летой вдвоём, я решил воспользоваться силой Всеведущего на полную. И он меня не подвёл.

[Там есть скрытая пещера ↓.]

Пещера? Значит, там может быть что-то интересное?

Я невольно улыбнулся. В этот момент я ощутил нечто странное – свободу. Заблудиться в шахтах? Для меня это невозможно. А вот собрать добычу… Именно ради этого я сюда и пришёл.