Текст книги "В Темноте (СИ)"
Автор книги: Somaelina30
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
Они находились в комнате Гермионы, пока Блейз и Дафна провожали первогодок в большой зал. С начала недели Паркинсон решила проверить свою теорию по нахождению главной зоны дискомфорта, откуда все начиналось. Место, где наиболее сильно концентрировались последствия проклятия.
– Расслабься и закрой глаза, чтобы ты смогла прочувствовать свое тело, – она переместила Гермиону строго над кроватью, чтобы в случае неудачи, быстро опустить ее вниз. – Сейчас я создам легкие колебания теплого воздуха вокруг, а ты скажешь, где точно у тебя происходит более сильная реакция отрицания.
Грейнджер послушно закрыла глаза и постаралась сосредоточиться, что было не так просто, когда паришь в воздухе. Мысли в любом случае возвращались к наглой улыбке на лице старосты Слизерина. В последние дни Блейз стал вести себя несколько отстранено, хотя на их плечи легло слишком много обязанностей. Они мало разговаривали друг с другом и встречались только в большом зале за трапезой, а потом опять разбегались вместе со студентами по кабинетам и коридорам замка. Ее раздражала назойливая идея намеренного игнорирования со стороны молодого человека, хотя она сама не предпринимала никаких попыток нормально поговорить.
«Говорить о сексе, который стал нравится…» – такие выводы были не свойственны отличнице школы чародейства и волшебства.
Гриффиндорка слегка поморщилась, ощутив легкое онемение в левом плече и последующую дрожь в руке со шрамом. Ей было не так больно, когда Беллатриса резала ее своим кинжалом, а вот прикосновение липких, прохладных рук и губ к уху почти нестерпимо жалили, как укусы ядовитой змеи…
– Она прикасалась ко мне…– резко раскрыв глаза, проговорила Гермиона.
Панси нахмурилась и опустила ее на кровать, убирая палочку в карман мантии.
– Ты о тетке Драко? – брюнетка намеренно прикоснулась к руке Грейнджер и подняла рукав кофты, чтобы осмотреть следы позорного ругательства.
Шатенка уже стала привыкать к их сеансам, поэтому боль и неудобства от контакта со слизеринкой стали для нее вполне терпимы.
– Нет, я помню, что до этого она касалась меня рукой и…губами…– пациентка дождалась, когда с хорошенького личика аристократки спадет нахальное выражение, а потом продолжила. – Я имею ввиду, что до применения непростительного, она прижала меня к стене и проговорила странную фразу прямо в лицо и ухо.
– Какую? – приподнимая брови, спросила Панси.
– Нас ждет серьезный разговор…, как девчонки с девчонкой.– проглатывая горечь во рту, прошептала Гермиона и посмотрела вниз на руку, где отчетливо выделялись ровно прорезанные буквы.
– А вот это уже многое объясняет…– Паркинсон закусила изнутри щеку и задумалась, вспоминая рассказы Малфоя о безумии своей родственницы.
– Что именно? – нетерпеливо пробормотала гриффиндорка, опуская рукав вниз.
– Это похоже на одну из форм…э…расстройства сексуального поведения. Заболевший часто теряет связь с реальным миром и может даже не помнить, с кем вступал в половую связь, плюс очень не маловажную роль играет явное проявление неудовлетворенности. – девушка поднялась и стала рассматривать интерьер небольшой спальни. – Но мадам Лестрейндж была вроде замужней женщиной, хотя супруг вряд ли мог удовлетворить ее бешеную натуру, – она усмехнулась, отмечая еще одну деталь.– Я видела ее колдографии в газетах. Понять не могу, для чего нужно было так наряжаться, у нее же сиськи почти вываливались наружу?
– А ты не в курсе? – удивилась Гермиона. – Она же была самой преданной соратницей Темного Лорда и по слухам, тайно в него влюблена.
– Влюблена?! – округлив глаза переспросила Панси и громко засмеялась. – В его-то отвратительную, безносую рожу? – брюнетка остановилась и внимательно посмотрела на книгу, лежавшую возле тумбочки. Буквы в названии были магически размазаны, но Паркинсон узнала это произведение по цвету переплета. – Но тогда получается, что он мог периодически ее…ну…на свой змеиный…
– Боже, избавь меня от подробностей! – поморщившись, взмолилась гриффиндорка. – Я даже не хочу это представлять!
– Мне уже понятно, вокруг чего кружатся твои фантазии. – Панси подняла роман и быстро пролистала несколько страниц. – Занятное чтиво.
Гермиона резко подлетела к ней и выхватила книжку из рук, при этом румянец на ее щеках полыхал до самой груди.
– Не нужно трогать чужое, – пробурчала она гневно.
– Ответь мне, Грейнджер, ты занимаешься сексом или предпочитаешь изучать подробности под одеялком собственноручно? – Паркинсон довольно хмыкнула, видя растерянность лучшей ученицы Хогвартса.
– Это слишком личная информация, между прочим.
– Я спрашиваю не для стеба, а с целительской точки зрения. Тетка Драко страдала сексуальным расстройством, а ее мертвецкий Лорд, скорее всего, совсем не удовлетворял или у него просто уже не стоял. Поэтому она прокляла тебя зеркально, решив превратить в такую же сексуально голодную истеричку, какой была сама.– Панси поправила ткань юбки, разглаживая пальцами легкие складки.
– Довольно странная теория. – пролепетала шатенка, но все же не могла не согласиться с долей истины в этом случае.
– Которая очень хорошо подходит под описание причины улучшения твоего самочувствия. Я вижу положительную динамику и в магии ты уже не так истощена, а это главное.
– Хочешь сказать, что регулярные…интимные отношение способствуют моему исцелению? – Гермиона отбросила роман в ящик, желая скрыть свой интерес от лишних глаз.
– Поправка, регулярный секс с положительным удовлетворяющим итогом имеет прямую связь с твоим физическим состоянием. – Панси громко выдохнула, а потом поправила прическу, глядя в зеркало на стене. – А теперь пойдем ужинать, а то меня Дафна съест вместо круассанов.
***
В Большой зал им пришлось идти вместе. Панси не хотела даже на минуту оставаться в одиночестве среди не столь приветливых стен и портретов. Она обязательно объяснит все подруге, но позже. Самое главное, чтобы Григрасс не поддалась на провокации своей ревности.
Девушки пробежали через центральный вход, стараясь быстрее разойтись по своим местам. В спешке, Панси не заметила, как к ней напролом полетела рыжеволосая Уизли. Девушка ощутимо толкнула ее, убегая к выходу и больно дернула прядь волос.
– Эй! Ты совсем слепая?! – прокричала слизеринка, поправляя волосы.
Но Джиневра молча изобразила на лице что-то похожее на сочувствие, а потом быстро исчезла из поля зрения.
– Совсем ненормальная. – пробурчала девушка, обходя длинный стол.
Паркинсон чувствовала, как горел ее затылок и пыталась до боли в шее не поворачивать голову в сторону избранного. Регулярно они виделись теперь только здесь, за столом.
Поттер обратил внимание на странное общение Паркинсон с Гермионой, но так ничего не сказал подруге, умело прикрывая злость за спокойным выражением лица. Гарри про себя возмущался упрямству аристократки, которая имела наглость гордо пробегать мимо него, слегка виляя уже знакомыми бедрами. Будь его воля, она бы даже сесть не успела, или же просто оказалась вместо жаркого на его тарелке. Он старался быть очень внимательным, повторяя манеру Долиша и молча наблюдать со стороны, чтобы воссоздать в голове общую картину.
Проходивший мимо рядов Терлак Росс ответил ему на приветствие кивком головы, а затем присоединился к группе в аврорских мантиях. Гриффиндорец с неохотой отметил странный интерес мракоборца к допросам слизеринки, однако у героя не было твердых оснований подозревать его в чем-то.
– Где ты была?! Я уже собиралась с Алексом заниматься поисками! – блондинка отбросила булочку с шоколадом и внимательно посмотрела на подругу. – И почему ты явилась сюда в компании с Грейнджер?
Панси присела на скамью и поправила юбку. Она начала быстро закидывать в тарелку фрукты и разного вида сыры.
– Перестань, Даф. – девушка обмакнула кусочек сливочного сыра в миску с медом. – Мы с ней договаривались насчет расписания у первогодок, которое поменяется из-за скорых экзаменов. – ее кружка наполнилась согревающим чаем с корицей.
– Между прочим я волновалась и переживала, что этот ублюдок Росс опять тебя поймал. – Дафна обхватила запястье подруги, на котором виднелись два темно-синих пятна. – Я больше не могу так и хочу все рассказать директору, да и Поттер с тебя глаз не сводит.
При упоминании фамилии избранного, Панси слегка подавилась. В тот вечер она оставила в номере отеля его мантию, уходя по-английски без прощания. Девушка сама еле сдерживала себя, чтобы не поддаться желанию увидеть в живую лицо, которое стало регулярно преследовать ее в снах.
– Мы ведь это уже обсудили и я больше не хочу вспоминать. – тихо прошептала брюнетка, прожигая яростным взглядом волшебника с пшеничными волосами. – Доверься мне, скоро этот мерзавец получит по заслугам…
«Главное, собрать больше доказательств его многоликой натуры.»
Разговоры за столом стали стихать, так как некоторые ученики поспешили уйти в гостиные своих факультетов. Однако остальные с любопытством и опаской наблюдали за приближением большой одинокой птицы. Широко распахнутые серо-черные крылья министерского филина парили над тысячами горящих в воздухе свечей. Птица уверенно подлетела к столу, за которым сидели гриффиндорцы и слизеринцы. Конверт с красной печатью Министерства упал рядом с Панси Паркинсон.
– Похоже…это предназначается тебе. – взволнованно проговорила Гринграсс, наблюдая за ожившей бумагой.
Письмо слегка задымилось, требуя скорее его развернуть.
– Странно. – Панси накрыла ладонью конверт, который стал уже нагреваться. – Никогда не видела, чтобы они присылали уведомление с кричалкой, – она не хотела, чтобы послание услышали посторонние, однако слегка задела уголок печати ноготком мизинца и та отлетела, как пробка от шампанского.
Длинный пергамент поднялся вверх и развернулся, а строгий голос секретаря создавал громкое эхо на весь зал.
«Леди Персефона-Эллоиза Пенелопа Паркинсон. Министерство Магии, Отдел Правопорядка и учета преступников Азкабана уведомляет вас, что сегодня в семнадцать часов, двадцать восемь минут, Сэр Тибериус Гарбхан Паркинсон, являвшийся осужденным за преступления против Магической Британии скончался. Экспертиза и комиссия тюремных колдомедиков подтвердили факт смерти по причине остановки сердца. Настоятельно просим вас выдать согласие на кремацию тела, дабы потом вернуть прах в родовое поместье вашей семьи.»
Пергамент упал обратно на стол, а в зале возникла давящая, убивавшая все живое тишина. Даже сидящая рядом Дафна не смогла ничего сказать. Слизеринка продолжала упорно смотреть на конверт, не замечая, как ее подруга медленно поднялась со своего места. Панси не стала забирать письмо, слишком сильным было шоковое состояние. Ее отец, единственный близкий по крови человек покинул этот мир, оставив дочь одну в окружении стервятников.
Девушка молча обходила стол, не отзываясь на слова подруги. Блейз Забини тоже поднялся и попытался обхватить плечо однокурсницы, потому что предполагал слишком трагичный итог. Он смотрел на белое, как мел, лицо девушки, ставшее омертвевшей маской.
– Я провожу тебя, – четко сказал он, не замечая, что почти все студенты встали со стола и смотрели лишь на нее.
«Ты оставил меня…Папа…» – в голове брюнетки стал раздаваться звон колоколов, а шум в ушах нарастал, напоминая отпевание покойника сотнями чужих голосов.
Ее тело стало слишком тяжелым, а сердце пропустило пару ударов. Никто не видел и не слушал наставления строгой директрисы Минервы Магконагалл с требованием освободить большое помещение. Панси слегка раскрыла губы, желая закричать и попросить о тишине, но ее услышала лишь темнота, пришедшая спасти от мук реальности.
«Папа…»
Она не помнит, как ее поймали знакомые сильные руки, а яркая зелень глаз смешивалась с чернотой пришедшей бездны. Было так легко и хорошо. Исчезать и растворяться в тепле и запахе любимого человека.
Комментарий к Десятая
Дорогие читатели, я не помню, как точно приходили письма от министерства, но для школы добавила красивую птицу. По поводу кремации. Считаю ее вполне логичной для преступников Азкабана. Заранее спасибо за указание ошибок и приятного чтения.
========== Одиннадцатая ==========
От автора: дорогие читатели, я задержалась с этой главой, так как она стала наиболее эмоционально тяжелой для меня и нагнетающей. Будет много музыки и размышлений, в большей степени моих личных. Я постаралась уместить диалоги с действиями, но основная часть принадлежит эмоциям.
Музыка: Ben Cocks «So Cold» (with lyrics)
Гарри продолжал смотреть на бледное лицо обмякшей в его руках девушки. Он выставил одну ногу вперед, сгибая ее в колене и более удобно расположил тело слизеринки. Каждый присутствующий в Большом Зале услышал слишком личное и трагичное послание, адресованное Паркинсон.
Поттера мало заботило, что скажут и подумают студенты, а так же, почему он сам столь уверенно вознамерился поймать ее. Закрыть своими ладонями и попытаться защитить от того, что безостановочно надвигалось на них.
«У кого, из Отдела Правопорядка, хватило наглости так бессовестно пошутить?!»– мозг молодого человека перебирал причины и возможности столь жестокой издевки от представителей тех, кого многие считали героями.
«Я должен узнать, что ты скрываешь…»– гриффиндорец убрал темную прядь волос с лица Панси и медленно поднялся на ноги, удерживая ее на руках.
– Оставь ее в покое! – резким тоном проговорил подошедший Блейз. Он попытался забрать у Поттера его ношу, но тот не позволил ему даже прикоснуться к однокурснице.
– Перестаньте, прошу вас. – подоспевшая вовремя Гермиона успела удержать Забини за руку, чтобы он не мешал. Темные глаза слизеринца посмотрели на ее лицо, а потом опустились к ладони, что прикасалась к его предплечью. Мулат слегка откинул голову назад и выдохнул, раскрывая губы.
– Пожалуйста…– умоляюще прошептала шатенка, крепче сжимая пальцами ткань слизеринской мантии.
– Кто-нибудь, объясните мне, что здесь происходит? – вышел вперед Рональд Уизли. Он прорвался сквозь толпу собравшихся учеников и подошел ближе к Гермионе. – Зачем он это делает?– рыжеволосый растерянно посмотрел на друга, которому не терпелось скрыться ото всех, кто взирал на него с любопытством.
– Тебе лучше догнать сестру и выяснить, что у нее случилось. – уверенно проговорила гриффиндорка, не желая отвечать на вопросы друга. Она сама не могла точно понять поведение и поступок Гарри, но зародившиеся в ее голове догадки показались слишком невозможными.
– Она расстроилась из-за приезда Билла, но ты права…– карие глаза рыжеволосого парня вернулись к подруге и задержались на ее руке, которая все еще касалась Забини.– Мне стоит догнать ее.– Рон молча обошел Гарри, метнув в его сторону обвиняющий взгляд. Теперь, поведение младшей сестры стало проще оправдать, с учетом возраставшей обиды на друзей за недомолвки и новые тайны.
– Я прошу всех немедленно разойтись и успокоиться! – громко и обеспокоенно проговорила директор Макгонагалл. Женщина приблизилась к Поттеру и внимательно посмотрела на Паркинсон.
– Думаю, мадам Помфри поможет ей, – она коротко кивнула молодому человеку в знак согласия, а потом повернулась лицом к обеспокоенным студентам. – Мисс Грейнджер, мистер Забини, я попрошу вас успокоить разволновавшуюся толпу, пока мы с преподавателями и представителями комиссии решим, что делать дальше. – волшебница точно не знала, с чего следовало начать. Слишком много тревожных событий образовали на ее плечах внушительный груз нерешенных проблем.
– Они никогда не использовали кричалку для своих писем. Это чистой воды унижение и оскорбление! – воскликнул Драко Малфой. Он успел подняться и подошел ближе к Дафне, которая держала в руках конверт с письмом.
Аристократ хотел посмотреть послание ближе, однако блондинка не отдавала пергамент, упрямо отрицая очевидный, провоцирующий факт слишком грубого пренебрежения представительницей чистокровного рода.
«Какое свинство!»– подумала Гринграсс, провожая взглядом уходящего гриффиндорца с девушкой на руках.
– Я абсолютно солидарна с вами, мистер Малфой, но для выяснения обстоятельств нам потребуется время, не так ли, мистер Росс? – Минерва повернула голову и строго посмотрела на мужчин в голубых мантиях, почувствовав своим кошачьим нутром приближение угрозы. От внимания ее светлых глаз не укрылось отсутствие преподавателя по ЗОТИ.
«Он опять позволяет себе исчезать без предупреждения.» – подумала женщина, ожидая ответа от руководителя комиссии.
– Это всего лишь стандартная практика, недавно одобренная специальным советом.– слегка пожав плечами, с равнодушием произнес Терлак. Его серые глаза посмотрели на пустующий выход, где не так давно прошел избранный.– Я считаю, что данную информацию необходимо раскрывать для широкой публики, как еще одно подтверждение нашей безоговорочной победы. – аврор перевел свой грязный взгляд на побледневшего Драко. Молодой человек сильно сжал челюсти и сделал неуверенный шаг назад.
«Какая занимательная выйдет картина, если и этот бледный трус упадет следом за своей подружкой.»
– Это перечеркивает все нормы морали!– возмутилась директор школы и сама сократила расстояние между собой и Россом. – Наша ученица потеряла прежде всего своего отца, единственного родственника и главу рода, а это, как минимум, должно оставаться личным делом мисс Паркинсон. – четко проговорила волшебница каждое слово. Ее ровная дикция заставляла нервничать всех присутствующих, кто следил за их противостоянием.
– У вас неверные данные, госпожа Макгонагалл. – поправляя воротник своей мантии, уточнил Терлак. – Главой рода Паркинсонов уже несколько лет является наша единственная…свидетельница в деле о нападениях.
Слишком громкое заявление взбудоражило толпу студентов. В Большом Зале поднялся шум множества голосов. Ученики были явно шокированы подобной новостью. Исторически, было зафиксировано всего несколько случаев, когда глава чистокровного рода добровольно передавал всю свою магическую силу и права наследования ближайшему родственнику. В общей суматохе и накалившейся обстановке, никто не заметил осторожных передвижений Теодора Нотта. Слизеринец незаметно применил манящие чары к волшебной палочке Паркинсон, лежавшей на полу возле стола. Девушка обронила ее в предобморочном состоянии. Несколько секунд он изучал древко, проверяя длину, гладкость и удобство в применении. Однако магическое орудие аристократки оказалось заблокировано, что неприятно поразило молодого человека.
Он несколько раз взмахнул ею над столом, но та в ответ лишь слегка заискрилась на кончике.
– Это не твое! – Дафна быстро подошла к нему и почти вырвала из рук волшебную палочку подруги. Она с подозрением и неодобрением посмотрела на сокурсника, отмечая у того слишком изможденный вид, словно он таял на глазах, становясь похожим на обтянутый кожей скелет.
«Видимо до наркоты дошел, чертов придурок!»
Тео растянулся в своей, привычно отталкивающей улыбке. Он откинул голову назад, убирая мешавшие пряди челки с глаз.
– Насколько я помню, такое волшебство применялось Пожирателями Смерти, для сокрытия следов, – парень тихо хмыкнул, лениво оглядывая блондинку, а потом заметил первокурсника когтевранца, который следил за ним своими пронзительно синими глазами. – Странно, что твоя подружка не выполнила указания представителей Аврората.
– Тебя это не касается. – грубо отчеканила Гринграсс. Ее спину неприятно охладило плохое предчувствие, но заметив приближение Алекса, девушка немного расслабилась.
«Не спроста он заострил на этом внимание…»,– она спрятала палочку Панси в карман своей мантии и решила поговорить с Блейзом.
Дафна еще продолжала сомневаться в решении рассказать все своему маленькому кавалеру, но дальнейшее молчание угрожало обернуться настоящей трагедией. Тем более, первогодка уже отметил странный поступок Нота.
Слизеринка предположила, что во время допросов, у некоторых студентов могли проверять волшебные палочки с помощью заклинания Приори Инкантатем. Оно позволяло выяснить, какое именно волшебство исполнялось в последний раз. Магическая блокировка не одобрялась Авроратом, так как существовало множество случаев, когда преступник, с помощью данного обряда, заметал следы своих заклинаний. Блондинка с неохотой признавала правоту подозрений засранца Тео, который мог прямо сейчас настучать по этому поводу Россу.
«Проклятие, Панс! Во что ты вляпалась?!»
***
Возвращение в реальность приносило настойчивую боль, что разносилась по сосудам вместе с медленным потоком ненавистной, чистой крови. Ее слегка покачивало, но тело было заключено в приятное и знакомое тепло сильных рук. Слабый запах парфюма, смешанный с табаком маггловских сигарет, искрами оседал внутри легких, принося тоску и желание прижаться плотнее, зарыться глубже и просто дышать.
Без слов и истерик, без слез и обломков искалеченной памяти.
Панси раскрыла глаза, фокусируясь на колючем подбородке парня. Поттер нес ее на руках, плотно сжав губы. Его прямые брови не двигались, словно мимика лица замерла на тревоге и упрямой решимости.
«Львиный рыцарь, спасший даму от позора…»– еще до смерти матери, девушка пообещала себе не романтизировать добродетельные поступки посторонних в отношении себя.
Но это был Гарри Поттер. Золотой мальчик, вечно поступавший по зову собственного благородства и своеволия. Хотя для нее, данный поступок можно было расценить, как проявление заботы и открытой эмоциональной привязанности.
Они прошли к концу главного холла, где за высокой аркой скрывалась широкая лестница. Бледные щеки Паркинсон стали медленно розоветь, но слабость не давала точно сконцентрироваться потоку мыслей.
– Поттер, отпусти меня. – охрипшим шепотом попросила аристократка. Она дернулась и зашевелила ногами, желая обрести твердую опору самостоятельно.
Гарри остановился и слишком долго возвращал слизеринку в вертикальное положение. Его руки удерживали плечи брюнетки, а зеленые глаза следили за выражением лица.
– Тебе нужно в больничный корпус. – речь героя была слишком спокойной, в то время, как в ней разрасталась буря негодования.
– Зачем?– Панси хотела отойти назад, но гриффиндорец не отпускал ее, чем еще сильнее приводил к неизбежному взрыву. – Зачем, мать твою, ты это сделал?! – она закрыла руками пылающее лицо, выдыхая слишком резко. Ее пересушенные губы неприятно потерлись о ладони. Хотелось скорее содрать остатки кожи в кровь, глотая слезы с привкусом железа.
«Неужели ему все равно на последствия?»– Паркинсон отказывалась верить столь сомнительным доводам.
Теперь, после этого унижения, поползут неприятные слухи, что привлекут к ней нежелательное внимание. А ведь всего-то, надо было просто не высовываться из скорлупы дурной стервы, не искать путей очищения и облагораживания своих планов на жизнь. И не соглашаться на продолжение непонятной связи, что зародилась из страха и темноты.
– Ты хоть понимаешь, что теперь будет?! Что ты скажешь своим дружкам?! – на ее устах застыл еще десяток вопросов, но боль потери ломала гибкий язык, а короткие всхлипы усиливались со свистом.
«Жизнь так ничему меня не научила…», – ей нельзя было поддаваться панике, нельзя сбрасывать балласт вины, что тянул на дно, уничтожая надежду и спокойствие.
– Я должен был это сделать, иначе ты бы головой ударилась. – Гарри поправил очки, но другую руку не убирал с ее плеча, хотя девушка предприняла попытку избавиться от настойчивого прикосновения.– И на этом я не собираюсь останавливаться.
«Не стоит давить на нее сейчас, хотя она может легко сломаться.» – избранный понимал, что столь жестоким способом мог получить ответы на свои вопросы. Главное вовремя усмирить собственную совесть.
– Ты знаешь, кто это сделал? – ему нужен был более близкий контакт с ней. Руки сами собой тянулись, сминая слизеринскую мантию, что скрывала источник его бед и восторга, огня и острых игл противоречий. Сладкий опиум, вселявший в разум дурь, с которой даже не хотелось бороться.
«Уже нет.»
– Мы взрослые люди и сами несем ответственность за свои решения. То, что ты утаиваешь может навредить не только тебе, но и окружающим. – Гарри сократил дистанцию, пользуясь замешательством аристократки.– Неужели не понимаешь?
«Она еще не отошла от шока, но и я не могу больше быть в неведении.»
– Тогда…почему ты стоишь здесь, рядом со мной, а не сидишь спокойно в окружении своих однокурсников?– Панси наконец смогла четко всмотреться в переливы зелени его восхитительных глаз. – Или решил добровольно подписать себе приговор?– проговорила она слишком тихо и неуверенно.
Гарри позволил себе прикоснуться пальцами к девичьему лицу. Они мягко очертили заострившийся подбородок и более выраженные скулы. Паркинсон заметно похудела на фоне стресса и морального давления со стороны представителей Аврората.
– Я уже говорил тебе, что хочу помочь раскрыть паутину лжи и подозрений…,– большой палец парня очертил ее губы, вызвав резкий вдох.– Мне плевать, о чем подумают остальные, ведь к этому все шло…,– его вторая рука зарылась в темный шелк на затылке удивленной девушки.
«Давай же, Гарри, просто скажи.»
– Мы должны быть вместе, чтобы быстрее справиться с этим дерьмом. – Мерлин свидетель, гриффиндорец по-настоящему хотел этого.
Простое желание плоти смешалось с ревностью и намерением окончательно сделать Паркинсон своей. Заявить об этих отношениях миру, чтобы всецело заполучить руль управления в свои руки.
И вести ее за собой.
«На хер предсказуемые условности!»
В ответ Панси перестала дышать и замерла на одном месте каменной статуей.
«Салазар! Он же это не серьезно…», – ей нельзя было находиться здесь, рядом с ним.
Поттер принуждал ее сдаться своими словами, запахом и теплом сильного тела, к которому ей неимоверно сильно хотелось прижаться.
Именно в этот момент, Гарри очень крепко обнял брюнетку, пока она находилась в состоянии переосмысления. Он предполагал, что слизеринка может разрыдаться или попытается убежать.
«Я не отпущу тебя.»
– Гарри…
«Нет! Не смей так называть его, наивная идиотка!» – Паркинсон вздрогнула и резко вырвалась из спасительных, тесных объятий.
«Соберись!» – она сделала один глубокий вдох, насильно успокаивая свою взволнованную душу.
– Поттер, мой отец был Пожирателем Смерти. Я росла на утверждениях и идеях превосходства чистоты крови. И всегда считала это правильным, потому что так говорили те, кому я безоговорочно доверяла. – девушка попятилась назад, пытаясь справиться с волнами наступавших рыданий. – Я навсегда останусь дочерью Тибериуса Паркинсона, который был ищейкой и шпионом Темного Лорда. А ты продолжишь играть роль спасителя Магической Британии, – ее холодные щеки обожгли дорожки соленых слез.
Панси старалась обрести твердость в голосе, чтобы по-больнее ужалить того, кто не должен быть рядом и так спокойно протягивать руку помощи в поддержке недостойного.
Не должен.
– Все знают о твоей не легкой судьбе и гибели родителей от руки Волдеморта. Но я потеряла своих уже будучи в осознанном возрасте! – у нее не получилось сдержать свой крик, но Гарри продолжал молча смотреть на нее своими ласковыми, малахитовыми глазами. – Ты даже не помнишь их, в то время как я, успела полюбить всем сердцем…—аристократка хотела закрыть лицо руками, но вместо этого только обхватила свои мокрые щеки ладонями.– Я прекрасно помню, как отец подбрасывал меня вверх, когда я бежала навстречу его объятиям, как пахла моя мать, когда каждую ночь пела колыбельную…,– она громко шмыгнула носом, готовясь заново упасть. – Я все помню и не смогу забыть, как бы этого не хотела!
Гарри очень быстро подошел ближе и, не задавая новых вопросов, обнял ее так крепко, что заломило ребра.
– Ты абсолютно права…, – он гладил ее по волосам, пока она содрогалась от рыданий.– Мне намного легче оттого, что я не смог узнать родителей лучше и не испытал той привязанности, которая связывает их со своим ребенком. Но я хочу знать тебя. – гриффиндорец вновь сжал пальцами ее плечи, касаясь губами макушки.
Паркинсон перестала рыдать и сделала пару глубоких вдохов, вытирая мокрый нос о его мантию.
«Боже…Он хочет…Это же недопустимо!»
Девушка задрала назад голову, всматриваясь в лицо героя.
– Пожалуйста…отпусти меня, – ее похолодевшие руки пытались оттолкнуть твердую грудь, на которой остались слезы утраты. – Поттер…так не положено.
У нее получилось отдалиться от него на два шага и посмотреть с нескрываемой мукой на лице.
– Назови мне хотя бы одну сказку, в которой прекрасный принц выбирает злую ведьму? – аристократка опустила руки и только сейчас заметила, что где-то обронила свою палочку.
– Это не относится к нашей реальности.– уверенно проговорил избранный, сжимая одну руку в кулак.
– Я дочь Пожирателя Смерти и по всем законам морали не имею права…претендовать на сердце героя. – Панси усмехнулась от горькой истины своих слов, пока Гарри с настороженностью взирал на нее. – Просто не имею.
После этого, брюнетка обрела силу для спасительного бегства, ловко поднимаясь по лестнице, что вела в больничный корпус к мадам Помфри.
Поттер простоял еще несколько минут в одиночестве, пытаясь справиться с силой противоречивых эмоций, что зародились после ее ухода и тяжелой справедливости суждений.
***
Пожилая женщина в спешке добралась до своего пристанища. Тяжелая дверь директорского кабинета закрылась, оставляя позади своего верного стража в одиночестве. Каменная гаргулья точно знала, когда не следовало тревожить стены директорского кабинета, в котором пыталась найти успокоение Минерва Макгонагалл.
Волшебница оглядела просторную комнату и взмахом руки усилила свет магических сфер. Большой портрет предыдущего директора висел строго за письменным столом, согласно извечным традициям. Однако, она уже давно не могла поднять свой взор, чтобы встретиться с давним другом. Бывшему профессору трансфигурации было слишком тяжело переживать сожаление и стыд, за то, что она не смогла оправдать доверие великого волшебника.
– Минерва. – знакомый, мягкий голос вывел Макгонагалл из размышлений о прошлом, а не прикрытый темной шторой омут памяти холодно сверкнул, привлекая внимание ее покрасневших глаз.
– Прошу тебя. – Дамблдор очень редко обращался к ней по имени. В последний раз это было за несколько месяцев до его смерти.
Тогда директор Хогвартса вызвал ее к себе в кабинет и попросил дать ему обещание, последнее и единственное.
– Я сожалею, что потревожила вас, Альбус. – Минерва все еще отказывалась взглянуть на портрет.– Мне нужно просто немного… передохнуть.
Непонятно зачем, но она подошла ближе к месту, где стояла каменная чаша, в которой переливалась серебристым светом субстанция воспоминаний. Женщина задернула штору рукой, закрывая от себя уникальный магический предмет.
