Текст книги "Развод. Вина Тирана (СИ)"

Автор книги: Софи Вирго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 18

Снежана

«Прости, сегодня пришлось уехать очень рано. Завтрак и обед приготовлены. Перекусы тоже, поэтому не голодай. Есть и сытные, и легкие варианты еды. Хоть что-то, но ты должна съесть. Когда вернусь домой, проверю. И не забывай пить лекарства.

У тебя ночью опять поднималась температура. Ты даже не смогла до конца проснуться. Не нравится мне твое состояние, поэтому прошу тебя, не геройствуй, выполняй назначения. На вечер вызвал врача, чтобы получить изменения в лечении. Не будем ничего ждать, ты мне нужна здоровая.

Люблю видеть, как ты смеешься и радуешься этому миру, а не вареником на постели лежишь. И да, не знаю во сколько ты проснешься, но к десяти утра должна приехать Лиза. Ключи я ей завез, поэтому тебе не придется вставать, чтобы впустить ее.

Не хочу, чтобы ты сейчас оставалась одна. Развлекайтесь, девочки, и прошу, не стройте планы побега. Планы мести на ваше усмотрение, кто ж вам запретит их строить. Потом озвучишь мне, что придумали, а я скажу реально это воплотить или нет»

В который раз перечитываю записку мужа, пока Лиза расставляет на журнальном столике чай, сырники, пиалы с медом и вареньем. И когда он только успел это приготовить? Он всю ночь не спал что ли? И про температуру зря думает, что я не проснулась.

Проснулась я. Помню, но только до того, как прочитала записку, думала, мне почудилось, как он прижимал меня к себе, целовал в лоб и нашептывал, как сильно любит, как не хочет меня потерять, что я не должна расклеиваться, ведь не проела ему старческую плешь еще. Оказывается, то был не бред, не игра воспаленного сознания, а правда. Это все было на самом деле.

– Так и на что нам дали добро? – отставив поднос в сторону, Лиза садится в кресло и прячет улыбку за чашкой чая. – Я бы, конечно, могла вырвать записку из твоих рук, но все же это откровение твоего муженька к тебе. Так что давай. Костерить его будем, придумывать планы отмщения, или планы побега? Ты все же решила развод или попытка заново?

Молчу, ничего не отвечаю. Что можно ответить?

С одной стороны, я понимаю, что измену нельзя прощать, он предал меня один раз, сможет предать и еще. Доверие подорвано, а без доверия семьи не может быть.

Но с другой стороны, видя его заботу, я уже сомневаюсь в собственном решении. Он ведь сейчас похож на того Эмира, которого я знала раньше, и мне хочется дать ему шанс. Сложно все это, неоднозначно.

И все же сейчас, это может казаться мне сложным, а на деле, когда спадет температура и голова прояснится, все может быть куда проще. Я, правда, не хочу об этом думать сейчас.

– Так ладно, не отвечай, по глазам все вижу. Значит, придумываем план отмщения, перед прощением. Принято, – ставит чашку на подлокотник и довольно мурлычет Лиза.

– О чем ты, что ты увидела? Прощение? Ой, отмщение перед прощением? Не понимаю тебя. Можешь пояснить? Не забывай, я все же болею. Сжалься, я не успеваю за тобой, – размазывая ложку меда по сырнику, говорю ей.

– Да что тут объяснять, по глазам вижу, простила ты его, и потом, когда вы оба перебеситесь, когда вытрепите друг другу окончательно нервы, сойдетесь. Любите вы друг друга, и он тебя, и ты его. Из меня плохой советчик. Нельзя советовать то, о чем ты ничего не знаешь.

Не верю. Я ничего не решила. Просто сейчас мне приятна его забота. Вот и все.

– И я говорю не о том, что мой мне никогда не изменял, а о том, что я не знаю, какие отношения между вами, не знаю, какие чувства связывают вас: просто долг или все же любовь между вами немного уснула.

А вот это хорошая мысль. Прошла любовь или все же лишь остыла?

– Не могу сказать, что одобряю это решение, потому что предательство – это предательство, но в то же время, не могу я судить. Вы прожили многое вместе, вы были счастливы, и по крайней мере раньше, он не давал никакого повода, думать о том, что изменял тебе.

– Я еще ничего не решила, Лиз, – откусывая сырник и забыв о правилах приличия, с набитым едой ртом, продолжаю. – Я не в том состоянии, чтобы принимать такие важные решения. Да, мне сейчас приятна его забота. Ты бы видела, как он вчера злился на то, что узнал о коробках и отсутствии грузчиков в магазине, я думала, он дом разнесет. Он старался не кричать, но я видела, понимаешь, видела эту ярость. И да, признаюсь, это было приятно.

– Оу, да у вас тут страсти кипят. Можешь закидать меня тапками, но, Снеж, когда любишь человека, то можешь простить очень многое, практически все. А ты его любишь. Да, ошибка может быть и ужасная, но прежде чем принимать какое-то решение, поговори с ним. Если он изменил просто потому, что мужик, просто потому, что захотел, это один момент, а если у него была какая-то причина?

– Да какая причина, Лиз, о чем ты? Что могло его заставить изменить? Она ему дуло пистолета к виску приставила, что ли? – разговоры, о, возможно, какой-то весомой причине, меня почему-то резко разозлили, и я не выдержала, перебила подругу.

– Да, Снежан, бывают причины. И лучше узнать о них, чем слепо обижаться. Просто поверь, перед принятием решения всегда нужно говорить. Я, кстати, была сегодня в школе, прошла тут мимо кабинета вашей психологини и стала свидетелем одного очень занимательного разговора.

– Какого? – меня прошибает холодным.

Неужели Эмир был с ней, и они что-то обсуждали касательно меня?

– Ну же, Лиза, не молчи. Говори, что ты слышала?

Меня всю разрывает от неизвестности, трясет от желания узнать, что же она услышала, но подруга упрямо молчит. Да почему она ведет себя как партизан? Так ведь нельзя. Раздразнила, а теперь выжидает паузу.

Если сейчас же не начнет говорить, я ей взбучку устрою. Ну как так можно издеваться над подругой?

– Лиза, ты смерти моей хочешь? Не забывай, я больной человек, сейчас как умру здесь от волнения, и будешь оправдываться, – шуточно угрожаю ей, на что она заливисто смеется.

– Ахаха, ой, не могу, насмешила. Я просто слова подбираю, Снежан.

– Давай без всего этого, просто прямо говори.

– Ну, хорошо. Шла я, значит, мимо ее кабинета. Дверь была приоткрыта. Я, честно, не любитель подслушивать, но тут как-то само по себе зацепилось.

Да что же она все тянет кота за подробности. Зачем все это?

– В общем, вот, – Лиза достает телефон и включает запись.

– Все идет как надо. Нет, не нужно вмешиваться. У меня все под контролем, – голос Алевтины узнаю без труда.

Женщина с кем-то спорит, пытается командовать, но этот человек явно влиятельнее, чем она. Что же происходит? И как жаль, что не слышно собеседника. Было бы интересно узнать, что же ей там такого говорят. Не знаю почему, но мне кажется, эта информация была бы очень полезна, но, увы, громкую связь любовница не включила.

– А не надо было меня подгонять. Я говорила момент не самый удачный, но ты меня не слушал, так что имей терпение. Это не моя ошибка, поэтому дай мне возможность все исправить без твоего вмешательства. Я знаю, что нужно сделать.

Алевтина продолжает с кем-то ожесточенно спорить, слышу, как слегка срывается на крик, но все же контролирует себя. Не понимаю я эту женщину, не понимаю. И каждый раз, когда слышу ее голос, вздрагиваю, мне страшно.

Документы в той ужасной папке до сих пор перед глазами. Понимаю, что у нее ничего не получится и детей она не отберет, но это ведь нервы, силы. Не хочу. Мне даже не за себя, мне за детей страшно. Не хочу, чтобы их задело все это.

– Хватит. Сейчас не время для резких движений. Я все сделаю. Я прекрасно помню, о своей роли. Нет, я немного на себя беру. Да. Сам виноват, теперь терпи, если не хочешь, чтобы все пошло крахом. Наберись терпения и доверься хоть раз мне. Твой идеальный план провалился и пока ты не придумал новый, я буду действовать так, как считаю нужным до исправления всей ситуации. Тем более я была к такому повороту событий готовы, в отличие от некоторых.

Господи, сколько же уверенности в ее голосе и самолюбования. Да что в конце концов ей сделал Эмир, почему она так жаждет его заполучить, почему ей так хочется разрушить мою жизнь? Месть, желание обладать, что что происходит, почему мне никто ничего не объясняет?

Эта запись, она подкидывает больше вопросов, чем ответов. Больное сознание начинает трещать по швам от непонимания.

Лучше бы я не слушала. Во мне снова все всколыхнулось, снова появилось множество вопросов, от которых сложно отгородиться на время.

– Да, ты пока все обдумывай. Думаю, неделю я выкроила для нас. Но это максимум. Все надо сделать в очень короткие сроки. Сам понимаешь, из-за этого шага мы спустили бешеного пса с цепи. Эмир не просто парень из подворотни, он не будет сидеть сложа руки. Уверена, сейчас он не спит ночами, лишь бы только докопаться до всего. Вопрос времени, когда все всплывет и он начнет действовать. Мы обязаны его опередить.

Бешеный пес, сроки, что-то сделать? Уууууу, нет, все, я не могу это слушать. Не хочу, у меня сейчас голова лопнет.

– Лиз, там и дальше вот такие непонятные фразы? Если да, то выключай, я ничего не понимаю. Это лучше, наверное, дать послушать Эмиру, а не мне.

Подруга берет телефон и виновато улыбается, пожимая плечами. За что ей то извиняться? Она ведь хотела, как лучше, я ее прекрасно понимаю и ни в чем не виню.

– Да прости, я не подумала. Основную запись послушает Эмир, а тебе надо услышать вот это.

Лиза берет телефон, перематывает запись, но пальцы от волнения ее не слушаются. Уж ей-то чего волноваться? Хотя, возможно, она беспокоится о моем душевном состоянии, поэтому все валится из рук и поэтому не может найти нужный фрагмент записи.

Ничего, я покорно жду, когда найдет и перемотает до нужного места. Мне интересно, что она там такого важного услышала.

Мне интересно, но в то же время я боюсь. Вдруг услышу что-то такое, что перевернет весь мой мир и я… Да нет, не будет такого, что я передумаю разводиться.

Ну не могу, правда, не могу передумать. Он ведь предал меня, предал нашу семью. О чем речь может идти? Да ни о чем, только о разводе. Мало ли что сердце болит и хочет ухватиться за эту призрачную надежду, сейчас я обязана действовать, согласно голоса разума. Обязана. Но как же это чертовски сложно.

Еще и сегодня.

Зачем Лиза сегодня дала мне это послушать? У меня голова совсем не соображает, чувствую себя не очень хорошо, вялая, неспособная на какие-то трезвые суждение. Правда, эта запись может сыграть со мной потом злую шутку.

– Блин, ну вот куда я ее снесла? Не могу теперь ни в одной папке найти. Но я ведь ее не удалила, – начинает причитать Лиза, и так смешно от обиды дует щеки.

Какая же она девчонка. Вот кому с мужем повезло. Я очень надеюсь, что, хотя бы ее муж ей не изменит, что хотя бы она одна из нас троих, будет счастлива и никогда не узнает боль предательства.

Хоть у кого-то должна быть счастливая и легкая жизнь.

– Да ладно тебе, Лиз. Даже судьба против того, чтобы я это послушала, успокойся, не ищи. Давай лучше поговорим о чем-нибудь таком, – кутаясь в одеяло и обняв пальцами пузатую горячую чашку говорю ей.

А что, может быть, оно действительно к лучшему. Раз она куда-то нажала, теперь не может найти запись, все действительно против того, чтобы я это услышала. Судьба бережет меня, а подруга упорно пытается это изменить.

Может быть, мне действительно стоит слушать судьбу и понимать ее намеки? Хотя, кто знает, как правильно трактовать эти намеки. Может быть, мне не надо слушать, а может быть, наоборот, это испытание, дождусь ли, смогу ли услышать и понять, что же происходит на самом деле и на основе этого, уже принять правильное решение, а не эмоциональное.

Ничего не понятно, все очень запутанно. Я не знаю, как здесь правильно поступить.

– Нет уж, я найду эту запись. Ты должна, ты обязана это услышать, поверь мне. Это очень важно, – настаивая на своем и даже не поднимая на меня глаз, отвечает Лиза и снова водит по экрану телефона пальцами.

Мне кажется, она его сейчас до дыр сотрет в своей упорной попытке найти аудио файл. Ладно, будь что будет, не хочу спорить, не хочу тратить на это силы. Если действительно не судьба, она ничего не найдет, а если судьба, то я все же услышу то, что должна.

– Как знаешь, но если что, я тебе предлагала, запомни, – делая глоток вкусного чая, говорю ей.

Интересно, где сейчас Эмир, что он делает, и во сколько ушел? Я спала долго, до половины одиннадцатого, так что Лиза успела приехать и спокойно проинспектировать холодильник.

– Вот нашла. Я же говорила, что найду, и ты должна это услышать, говорила, – воодушевленно начинает подруга.

– Да, говорила, давай уже.

Удовлетворенно выдохнув, Лиза кладет телефон на стол и нажимает кнопку воспроизведения.

– Да не нужен он мне, мне нужно, чтобы он оказался на коленях, чтобы этот мерзавец понял, какую ошибку в свое время он совершил, выбрав не ту женщину.

Голос Алевтины полон желчи и яда. Она из его прошлого? Но он никогда о ней не говорил.

– Плевать мне, что мы с ним не спали ни тогда, ни сейчас. Переспим, уже начало положено. Я успею получить все сполна, успею. Я его уничтожу. Я ему отомщу по полной программе. Ты ведь мне обещал, что каждый уйдет победителем, вот и делай хоть что-то, а лучше не мешай мне.

В записи возникает долгая пауза, а я пытаюсь понять, что она сказала. Я ведь сама видела, что у них было в кабинете, мне не показалось. Или она не считает это связью? А он? Да какая разница, как у них было, а как не было. Он все равно мне изменил.

Не понимаю, зачем мне надо было это услышать, что в этом такого. Пока это добавляет еще больше вопросов и желания закрыть эту тему раз и навсегда, и никогда к ней не возвращаться. Хочется просто разойтись, как в море корабли, и все.

– Вот именно, он ее любит. И если ты хочешь, одержать победу, тогда просто дай мне добить ее и убить ее любовь к нему, тогда он сойдет с ума, потеряет контроль, и ты сможешь добить его. Я отомщу ей за то, что она забрала моего мужчину, а ты поквитаешься с ним. И будут они жить действительно долго и счастливо, и умрут в один день, а мы с тобой станцуем на их могилах. Не хочет он ее разлюбить, значит, туда ему и дорога.

Глава 19

Эмир

– Эмир, я надеюсь, ты понимаешь, насколько рискованна эта авантюра? – смотря на план здания, говорит Армад. – Если хоть один этап, если хоть кто-то облажается, все пойдет крахом. Может быть, стоит придумать другой план?

– Я все это прекрасно понимаю. Правда, брат. Понимаю и готов рискнуть, потому что на другой план времени нет. Усыплять его бдительность, посылать своего человека, у меня нет на все это времени.

Согласен я с ним, серьезно, но я боюсь, мне страшно. Я только сегодня ночью, пока Снежка бредила от высокой температуры, наконец в полной мере осознал, насколько сильно она мне дорога, и что без нее я не смогу.

– Пока это будет происходить, мне придется играть даже с этой Алевтиной, пусть уже и в другую игру, но все же. Мне нужно это скорее закончить. У меня семья на грани, понимаешь? Уж кто-кто, ты точно должен меня понимать.

Понимает все, он прекрасно понимает, поэтому вместо ответа тяжело вздыхает и снова начинает просматривать план на бумаге. Не могу поверить, что скоро вся эта ситуация со Слизневыми разрешится. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет – эта семейка даст о себе знать.

В тот год, когда мы познакомились со Снежаной, отец разорил их бизнес, они не выдержали конкуренции. Все было честно, но, увы они так не считали. Они винили во всем нас, хотя виноваты были сами.

Плохое качество материалов, завышенная цена, нарушение сроков, все это было про них, но, конечно, дело было не в этом. Дело было в том, что наша фирма все успевала, потому что у нас были более качественные материалы. Они не хотели видеть причину в себе, они искали причину в других.

Степан так еще и обозлился за то, что Снежана выбрала меня, а не его. Они были с ней косвенно знакомы, так случайно сталкивались в коридорах, но он тешил себя иллюзией, что интересен ей, а я такой негодяй, запудрил девушке голову, обманул и увел любовь всей его жизни.

Было так смешно узнать, какие планы у него на мою жену, после того, как разобрался бы сейчас со мной. Но ничего у него не получится.

И мне тошно от того, что пришлось позволить Алевтине. Я думал, всю жизнь вымаливать это прощение у Снежки. Но я никогда не хотел, чтобы она узнала об этом. Это должен был быть только мой груз, только мой отягощающий камень.

Я никогда не понимал этого: прийти и сказать жене «вот я изменил, люби меня таким». Если ты любишь женщину и даже если в твоей жизни случится измена, если она все было случайностью, нельзя перекладывать ответственность на другого человека.

Может, я и не прав, но да, считаю это неправильным посвящать любимого в это. Рассказав, ты ставишь человека в неудобное положение, и потом заставляешь играть по твоим правилам, ведь он же тебя простил, он, типа принял.

Нет, за свои ошибки человек должен расплачиваться сам, а то он такой хороший, сбросил свой камень на шею другого.

– Ну что, тогда следующие выходные будут самыми напряженными в нашей жизни, – похлопав нас с Арданом по плечам, говорит Руслан, муж Лизы и наш хороший друг. – Он явно будет действовать в один из этих дней. Людей мало, охраны тоже. Все, просто идеально. Уверен, он сейчас делает ставку на то, что Эмир сосредоточился на проблеме с детьми. Ты ведь носишься сейчас с этими документами, устраиваешь проблемы Алевтине?

– Разумеется, они сами дали нам возможность отвлечь их. Я не упущу такую возможность, – отвечаю другу.

– Отлично, тогда мы со всем разобрались, все уже перепроверили. Думаю, по десятому кругу не стоит ничего делать, перепроверять. Сейчас главная задача – найти все спорные документы, чтобы можно было предъявить и другие преступления. Чтобы подпортить ему настроение и заставить совершить ошибку, предлагаю сделать вот что.

– Ну, не тяни, – подгоняет его Ардан, когда пауза затягивается.

– Я предлагаю Эмиру, встретиться со Степаном и подкинуть ему жучок. Так мы сможем прослушать все разговоры и, возможно, это нам поможет. Все же поиски нашего человека на месте это одно, но если у нас есть возможность помочь ему, почему бы и нет? Да, понимаю, вся эта ситуация выглядит не очень, но попытаться можно.

Смотрю на него и не знаю, что делать. Да, в целом идея неплохая. Можно и жучок подкинуть, и заодно выбить его из колеи. Он по любому занервничает и шанс на ошибку увеличивается, к тому же нам давно следовало поговорить. Но идея, может быть и хороша, исполнять ее совершенно не хочется.

Правда. Не хочу встречаться с этим человеком, хоть и должен. Или все же переступить через себя это бы действительно было на руку. Но все эти взгляды… боюсь не сдержаться. Я ведь могу как нагрубить, так и почесать кулаками его лицо. Лишняя шумиха нам точно ни к чему.

– Правда, Эмир, это хорошая идея. Чтобы ты себе сейчас там не думал, но ты справишься, потому что тебе есть ради чего бороться, у тебя есть ради чего держать себя в руках. Снежана, дети, ваша семья. Только подумай о них.

– Может быть, вы и правы, ребята. Может быть, и правы, – потирая ладони друг от друга, немного отрешенно отвечаю им.

Глава 20

Снежана

– Эмир, я уже в состоянии сама за собой ухаживать. Зачем все это? – когда муж приносит ужин в комнату, начинаю тихо скулить.

Как мне надоела вся его забота. Нет, мне безумно приятно, что он не бросает меня, что он ухаживает за мной, но я не привыкла к такому. Чувствую себя не в своей тарелке. По-хорошему, радоваться надо, пользоваться моментом. Да, болею, но ведь болеть тоже можно по-разному, как раньше на ногах, или как сейчас, когда за мной все бегают. Второй вариант, конечно, приятнее, но вообще не мой.

– И что? Ты еще до конца не поправилась. Или что думаешь, если сегодня первый день температура понизилась, и не ползет вверх, то это повод вставать и геройствовать? Нет, дорогая моя. Лежи давай, отдыхай и набирайся сил.

Поставив поднос с едой, рядом со мной, Эмир также садится на кровать. Неужели будет сейчас о чем-то разговаривать? Не хочу, я не настроена ни на что.

Уже четыре дня лежу дома, четыре. Я устала. Да, понимаю, что все эти дни меня бросало из одного состояния в другое, и только сегодня организм решил пойти на поправку, но все же я действительно не привыкла сидеть без дела. Последние годы были наполнены активной жизнью с детьми, в цветочном салоне, а тут все словно на паузу поставили.

– Эмир, а когда дети уже вернутся домой? – опережаю его, и сама задаю вопрос.

Не хочу, чтобы он задавал тему. Я не знаю, о чем он может захотеть поговорить, поэтому предпочту не дать ему возможности спрашивать самому.

Да, может быть, я и трусиха, но за все эти дни, окруженная его заботой и лаской, я запуталась. Правда, запуталась в его отношении ко мне. Нужно поскорее встать на ноги и вернуться в привычный ритм жизни, чтобы муж показал себя таким, какой он есть на самом деле. Все же сейчас, да, трудности, и он проявляет заботу, но мне так страшно, что это маска.

– Снежка, ты еще не поправилась. Давай пока не будем рисковать? Хотя бы пару дней посмотрим, если положительная динамика будет сохраняться, то я их заберу у дедушки с бабушкой. А так, им пока весело. Ты ведь и сама видишь. Каждый день с ними созваниваешься, – взяв тарелку, Эмир черпает ложкой суп и подносит к моим губам.

Смотрю на протянутую ложку и снова тяжело вздыхаю. Ну как он уже надоел с этим. Каждый раз кормит с ложечки, когда дома. Я что, безрукая? Пробовала возмущаться, но все бес толку. Ему искренне, все равно на мои возмущения, заботится же, и это главное. Хоть спорь, хоть не спорь, в первый день меня даже скрутили в одеяло, чтобы не могла размахивать вяленько ручонками.

– Я по ним ужасно соскучилась. Верни их домой. Пожалуйста, Эмир. Если им заболеть, они заболеют в любом случае. Ну, правда, как будто первый раз болею, когда они дома. Пожалуйста, верни их домой, – но муж игнорирует мой вопрос, ложку поднося ближе к губам, и мне приходится съесть суп.

– Вот и умница. А насчет детей, ну я же говорю, давай два дня посмотрим. Снеж, тебе в этот раз очень плохо, а дети – это все равно какой-никакой шум, раздражители. Не геройствуй, я тебя очень прошу. Два дня, честно, два дня, и потом я привезу их домой, при условии твоей положительной динамики. Так что в твоих интересах скорее становиться на ноги.

– Ловлю тебя на слове. Потом не говори мне, что этого разговора не было, – угрожаю ему пальцем, на что он лишь тихо смеется.

– Хорошо, мой грозный воробушек, не буду. Я всегда держу свое слово, ты же знаешь.

А вот тут уже начинаю смеяться я. Он мне верность хранить обещал, делать всегда счастливой, никогда не предавать, но на деле на деле все оказалось совсем не так.

Муж замечает эту перемену настроения и улыбка слетает и с его губ. А нечего было самому начинать, но я даже сейчас ему благодарна, так намного проще спросить то, что я хотела уже давно у него узнать. Хватит бегать от этого разговора, хватит отмалчиваться и придумывать глупые оправдания.

– Эмир, не воспринимай сейчас все в штыки, – делаю глубокий вдох, и на выдохе продолжаю, зажмурив глаза. – Прошу, объясни мне, пожалуйста, почему ты изменил? Почему ты пошел на это?

Снова молчит, насупился, отставив миску, напряженно потирает ладони. Все же что-то в нем изменилось. Сегодня он не бросается словами сразу, он думает, долго думает. Вижу, как хмурит брови, как появляется складка на лбу. Ему неприятна эта тема, но в то же время вижу, хочет рассказать, хочет, но почему-то молчит.

Но даже то, что я это вижу, не может спасти ситуацию. Понимание – это, конечно, хорошо, но знания еще лучше. Да, может быть, момент выбран и не самый удачный, и я немного не в том состоянии, чтобы вести задушевные беседы, но мне почему-то захотелось узнать именно сегодня, именно сейчас, а не когда-то там потом, когда все уляжется, когда он подберет все слова, придумает правдоподобные отговорки или вообще, все забудется.

Я не могу и не хочу рушить семью вслепую. Я хочу точно знать, из-за чего все распадается. Сейчас я виню во всем себя, правда, именно с себя. И все потому, что я не понимаю, что сделала не так. Да, был тяжелый период в нашей жизни, но мы его пережили, мы справились со всем.

Почему не тогда? Почему сейчас, когда я вернулась к жизни, когда не виню никого за содеянное, когда начала жить, когда начала дышать полной грудью, он меня предал? Это все очень тяжело, и камнем лежит у каждого из нас сердце. А когда у человека такой груз, его хочется поскорее скинуть, чтобы снова начать дышать.

– Эмир, я понимаю, тебе может быть, все это неприятно, не хочется это вспоминать и углубляться, но ты и меня пойми. Я чувствую себя в чем-то виноватой. Мне кажется, что я могла все исправить, как-то предотвратить. Я мучаюсь от этого и не только от этого. Про боль предательства не буду говорить, это, думаю, и так понятно.

Согласен он со мной. Вижу по реакции его тела. Оно говорит красноречивее слов.

– Но поставь себя на мое место. Чтобы ты чувствовал, чего бы тебе хотелось? Уверена, узнать правду – это первое, чего бы ты желал. Вот просто отбрось все, отбрось. Закрой глаза, подумай и честно признайся, что ты бы поступил так же, как и я.

– Мне не нужно закрывать глаза, Снежана. Я не знаю, что ты чувствуешь, я не ты. Но приблизительно представить могу. И да, я понимаю, все, понимаю. Мне чертовски жаль, что все так происходит. Мне жаль, что я был с тобой груб в начале, но я должен был быть таким. Просто обязан. В этом нет твоей вины. В этом только моя вина.

– Но почему? Ты можешь мне объяснить? Пойми, без разговора, если я всего не узнаю, я не смогу тебя ни понять, ни попытаться как-то все это принять. Если ты думаешь, что я такая упертая и ничего не хочу слышать, то ошибаешься. В первую очередь, я как раз-таки хочу все услышать, узнать, понять, разобраться во всем, и только после этого принимать какое-то решение. Но ты не даешь мне шанса. Ты сам закапываешь нашу семью с каждым днем все глубже и глубже.

Обнимаю себя за плечи и жду, когда он поднимет свой взгляд от тарелки. Но он не спешит.

Что же за демоны сжирают его изнутри, почему они не дают нам спокойно поговорить, все обсудить? Да, я глупая, я сумасшедшая, ненормальная, кто угодно, но я ведь хочу быть счастливой.

Я не хочу становиться мужиком, который тянет все только на своем горбу. Это не та жизнь, о которой я мечтала, это не та жизнь, которую я хочу. Я не хочу примерять на себя чью-то роль. Я хочу, чтобы меня любили и хочу любить.

Вот только я реалистка. Кому я буду нужна с детьми? Да никому. Хотя, и сама ни на кого не взгляну, и не из-за страха, а из-за того, что хочу сохранить нашу семью, ведь чувства они не остыли. Они живут во мне и не хотят даже притупляться.

Моя любовь сейчас похожа на оголенный провод. Она искрит, вызывает замыкание, и только от Эмира зависит, обесточат провод на совсем, или починят, и все будет замечательно.

– Снежан, – муж смотрит прямо в глаза. – Я понимаю, тебе больно, но мне сейчас тоже нелегко, поверь. Возможно, даже тяжелее, чем тебе. Потерпи несколько дней. Я смогу тебе все объяснить позже. И после этого приму любое твое решение. А сейчас поправляйся и дай мне это время. Я даю тебе слово, клянусь собственной жизнью, ты все узнаешь, но всему свое время.

– Эмир, мы итак играем по твоим правилам. Я в заложниках, ты меня унижал, оскорблял, а сейчас еще смеешь о чем-то просить? Ни одного шага с твоей стороны.

Запинаюсь на этих словах, потому что вспоминаю, как он ездил принимать цветы, как мне звонили девочки и сказали, что у нас появился грузчик. Забота с болезнью. Это все своего рода шаги. Но не знаю, все это как-то…

– Я все сказал, Снежана. На этом разговор закончен.