Текст книги "Развод. Вина Тирана (СИ)"
Автор книги: Софи Вирго
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Глава 10
Эмир
Да, занятные посиделки у женщин вышли, очень занятный. На днях надо будет позвонить брату, узнать, как он, договориться посидеть вместе, а то мы отдалились друг от друга в последнее время из-за занятости, не знаем даже таких подробностей друг о друге.
Да и с друзьями об этом сложно разговаривать, а вот с родным человеком, который еще и в такой же ситуации, было бы весьма полезно. К Тому же убьем несколько зайцев одновременно: проведем время друг с другом, облегчим души, и придумаем, как быть дальше. Уверен, у него все не так просто, как кажется на первый взгляд.
Женщины, конечно, удивили. И смеяться хочется, и плакать. Нет, я понимал, что беря в жены Снежану, рисковал, этот брак изначально нес в себе определенные проблемы, но я сделал выбор осознанно, и не собираюсь его менять, даже если не буду любить жену.
Точно так же, уверен, Армад понимал риски, беря в жены Алину.
И все же, каждый из нас явно не думал, что жизнь подкинет такие крутые повороты.
За время посиделок жен, даже пару раз присвистнул. Никогда бы не подумал, что Снежка имеет такой богатый запас нецензурных выражений. Я даже у мужиков в цеху таких крепких выражений не слышал, удивительно. А сколько нового за один разговор узнал, причем не только о себе, но и о жене тоже.
Это было определенно полезно. И все же, эти бабские посиделки какое-то зло. Хотя, мне сейчас больше интересно, воспользуется ли жена бредовым планом подруги? Это надо же такое придумать.
– Осталось меньше пятнадцати минут, – говорю сам себе, смотря на наручные часы.
Дети заняты своими делами, что очень хорошо. Когда жена приедет, сразу уведу ее, и мы обо всем поговорим. Надо выбить из всю эту дурь.
– Подготовлю-ка я ванну, посмотрим, как она на это отреагирует.
Встаю с места и иду к нам в комнату, сыплю на дно ванны соль и наливаю пены, любит он такое сочетание. Устрою ей незабываемую встряску, выбью почву из-под ног, план пущу коту под хвост и место ее ей напомню в нашей семье.
Посмотрю, на что она готова, скажем, для того, чтобы полностью вернуться к работе. Но прежде чем она услышит это предложение, ей надо будет пройти проверку. И, к тому же, мне интересно увидеть ее реакцию на то, что я в курсе всего.
– Да, Рат, – отвечаю на звонок друга и партнера по бизнесу. – Что-то случилось? Сегодня выходной – не понимаю сути вопроса.
– Абсолютно. Я хочу, чтобы твой друг помог разорить бизнес Снежки. Она должна понять, что вся ее в моих руках, и только от моего настроения зависит, будет она работать или нет. Она распустилась. Пора преподать ей урок.
– Она твоя жена, и ты прекрасно помнишь, почему она решила заняться этими цветами. Хочешь повторения? – нет, не хочу, поэтому крах бизнеса временный.
Она должна усвоить урок. Вот когда усвоит, тогда все верну.
– Эмир, ты мой друг, если ты скажешь «да», я тебе помогу. Мне будет неприятно, но я это сделаю для тебя. Но, скажи мне, уверен ли ты в последствиях своего решения?
– Уверен, Рат. Я абсолютно уверен. Мне нужно, чтобы сейчас она была абсолютно покорна и полностью в моей власти. Может быть, я и веду себя как тиран. Но того требуют обстоятельства.
Между нами повисла пауза. Уверен, друг сейчас тихо ругается, выпускай пар. Его право. Сам бы так сделал, будь на его месте.
– Раньше понедельника этим не буду заниматься. Я тебя услышал. И все же надеюсь утром после совещания ты дашь отбой. Сам себе потом этого не простишь. Смотри, не заиграйся. Излишняя самоуверенность приводит к тому, что человек все теряет, даже если побеждает. Гордыня, страшный грех, Эмир, не забывай об этом.
– Я помню, Рат, – цедя сквозь зубы, отвечаю ему, потом слышу в открытое окно, как приехала машина. – Все, мне некогда, Снежана приехала. Позже наберу.
Ну что, дорогая, начнем нашу игру, в который ты проиграешь?
Не дам я ей совершить эту глупость. Посмотрим, как она выкрутится, когда игра пойдет не по сценарию.
Снежана заходит в дом и очень долго идет до спальни, видимо нервничает, а когда заходит, вид у нее немного пришибленный. Ну, конечно, я бы тоже так выглядел, предложи мне друг подобную глупость.
Она смотрит на меня очень внимательно, а потом, когда видит, что я держу в руках, нервно икает. Да, нервничай, девочка, нервничай. Тебе это полезно.
– А зачем тебе мыло? Ты в ванну шел? Не буду задерживать, – говорит, а у самой облегчение во взгляде. -Чего стоишь? – но, видя, что я никуда не ухожу, начинает нервничать, и спрашивает довольно растерянно.
Вижу, как бледнеет. Чувствует беду, чувствует. Интуиция у нее всегда работала хорошо. Жаль, в последнее время с осечками. Она только чувствует неладное, а вот решение принимает неверные.
– Оно не для меня, для тебя, – подбрасывая и ловя мыло, отвечаю ей, пока она удивленно поднимает брови, но не спешит задавать никаких вопросов, ждет, что сам закончу пояснение.
– Я таким не пользуюсь. У меня вообще гель, – говорит, когда пауза затягивается.
– А оно не для купания, – ее глаза становятся круглыми от удивления.
– Если не для этого, зачем оно вообще?
– Наказывать тебя буду, как маленькую, – с предвкушением отвечаю ей.
– Меня? Эмир, ты с ума сошел? Я тебе не ребенок. И как ты меня наказывать собрался, тем более мылом?
Не отвечаю, иду на нее. Она отступает, пока не впечатывается спиной в дверь. В одной руке держу мыло, а второй упираюсь в деревянное полотно, перекрывая путь для побега. Снежана вжала голову в плечи. Ей страшно, и это хорошо.
– Старым дедовским методом, дорогая моя, – спустя короткую паузу, все же отвечаю. – Рот с мылом буду мыть, а то я смотрю, слишком много ты стала позволять себе. Прям не рот, а помойка какая-то. Ты ведь женщина, не стыдно? Трое детей, в конце концов.
– Не понимаю тебя, о чем ты? Я с тобой не ругалась. У тебя с головой все в порядке, жара нет? – она предпринимает жалкую попытку храбриться и даже поднимает руку, прикладывает ее ко лбу, проверяя, есть ли жар, а мне от этого так смешно.
Так забавно наблюдать за ней, когда нервничает. Жаль, что повод такой. Жаль, что в принципе она узнала об измене. Не должна была, не должна. Но что имеем, то имеем. Будем разбираться с измененными исходными данными. Другого выхода нет, но терять из-за какой-то ерунды ее не собираюсь.
Может быть, я ее уже и не люблю, но по-прежнему уважаю свой выбор. Мы не молоды, страсть, естественно, угасла, на ее место пришли уважение и привычка. Поэтому, никакого развода, никакого разрыва, все останется так, как было. Она зря тратит свои нервы и пытается сбежать.
– Пошли, объясню, – хватаю ее за руку и тащу в ванну.
Она начинает брыкаться, кричит, возмущается, но я перехватываю ее за талию и буквально вношу в комнату, беру в капкан между собой и раковиной, включаю воду и начинаю растирать мыло в руках, держал жену в своеобразном плену.
– Эмир, успокойся, что ты делаешь? Объяснить хотя бы, что вообще у тебя в голове происходит. С ума сошел?
– Я – нет, а вот ты – да. Я смотрю, ты очень разговорчива с подругами, да еще и на язык красноречива. Столько вариантов слово Козел, я еще не слышал. Ладно бы мерзавцем, подонком обзывала, но вот остальные варианты... – демонстративно цокаю языком, нагнетая обстановку. – Надо помыть рот с мылом, чтобы глупости, все из него вымыть. Давай, наклоняйся, дорогая моя. Пора принимать наказание.
– Нет, что ты, Эмир, прекрати. Ты что, на меня прослушку повесил? Ты сволочь, Эмир. Пусти говорю.
Смотрел в ее глаза и не мог поверить, что передо мной самая настоящая взбешенная фурия. Сто лет не видел этого в глазах жены, уже и забыл, каково это. В них появилась жизнь. Злость, ненависть, отчаяние, боль, все смешалось, но меня радовало, что эти эмоции живые, яркие, настоящие, такие, которых я не видел уже очень давно.
Она закрылась от меня много лет назад. Она закрылась от меня в тот день, когда родила Кристину и нашу вторую дочь, которая, увы, не выжила. Да, жена держалась, носила маску равнодушия, словно ничего тогда не произошло, но я знал, что ей больно искренне хотел помочь, ведь держаться просто потому, что у тебя остался один новорожденный ребенок из двух неправильно.
Вот только помочь можно лишь тому, кто сам хочет помощи.
Снежана ее не хотела. Ей понравилось упиваться жалостью к себе. Ей понравилась роль жертвы обстоятельств. Я ничего не смог с этим сделать. Даже попытки отправить ее к психологу увенчались провалом. Единственное, что ее хоть как-то вытягивало, это посиделки с Лизой и Алиной. Но в этот раз девочки заигрались.
Хотя в какой-то степени я даже благодарен им. Я даже благодарен чертовой Алевтине. Эта девка смогла сделать то, что не смогли ни я, ни психолог, ни дети, ни даже подруги. Она выбила жену из зоны комфорта, она заставила ее пробудиться.
– Да, повесил. И ни о чем не жалею. Много вы друг другу наговорили, много. Интересную информацию я почерпнул, особенно о себе. Не слишком ли ты много о себе возомнила, дорогая моя? Тебе не сбежать, неужели не поняла?
– Я поняла, что ты монстр и тиран, – говоря это, глядя в глаза, фыркает, и уверен, сейчас хочет вцепиться мне в лицо своими наманикюренными ногтями.
Если это ей поможет, я даже готов постоять, не двигаясь пару секунд, чтобы она наконец то стала похожа на нормального человека, а не на бездушную оболочку.
– Не переходи границ, Снежана. Тебе не понравятся последствия. Ты уже и так натворила много глупостей. Еще расплачиваться и расплачиваться. Не усугубляй свое положение. Лучше подумай, как будешь извиняться передо мной и заглаживать вину.
– Вину? Я должна заглаживать перед тобой вину? Ты совсем с ума сошел, Эмир? Это ты передо мной виноват, ты меня загнал в угол. Тебе ведь абсолютно плевать на меня, и всегда так было. Тебе главное, чтобы я ходила и улыбалась, чтобы делала вид, что у нас все хорошо. Но, у нас уже давно все нехорошо, очень давно. Знаешь, может быть, эта Алевтина появилась очень вовремя, раскрыла тебе глаза, и нам все же стоит расстаться.
– Не мели чепухи и прекрати эту дурную истерику, – рычу на нее, потому что боюсь сорваться.
– Это не чепуха, Эмир. Я давно перестала быть для тебя женой. Ты меня не любишь, признай это уже. Хватит играть роль идеального мужа. Ты сделал свой выбор там, в кабинете, а может быть, еще раньше. Я не знаю, сколько эта связь длится между вами, но ты сделал этот выбор. Так прими и последствия этого выбора.
– Стрелки не переводи. Еще раз повторяю, ты наговорила много лишнего. Как исправлять ситуацию будешь? Здесь уже одним поцелуем не отделаешься.
Скрещиваю руки на груди, всем своим видом показывая, что она влипла. Снежка хорошо меня знает и знает, к чему приводит такой взгляд и поза. Даже хмыкает в привычной манере, в той, в которой я уже забыл, когда видел ее в последний раз. Помнит, девочка помнит. Это хорошо.
– Никак. Как в той песне было? Пошлю тебя на небо за звездочкой, и что-то там что-то там. Да, все будет кончено, но мне тоже захочется жить. Жить захочется, понимаешь? Ты уже убил нашу семью и терять мне больше нечего, я тебя не, – но договорить ей не даю.
Пусть только посмеет сказать, что больше не любит.
Глава 11
Снежана
– Черт, – ругательство срывается с губ, когда я в очередной раз за сегодняшний день рву ножницами бумагу.
Уже почти час не могу сделать один буке. Все буквально валится из рук. Столько цветов загубил, столько упаковки, ужас. Никогда со мной такого не было, но я никак не могу отойти от вчерашнего вечера.
– Снежана Игоревна, может быть, вам помочь? – ко мне подходит одна из девочек, и я даже не узнаю ее по голосу, просто отмахиваюсь, и прошу уйти. Мне нужно отвлечься, переключиться, иначе сойду с ума.
– Нет, спасибо, я сама, – отвечаю, и в этот раз мне удается отрезать бумагу, ничего не порвав.
Смотрю на зеркало в потолке. В который раз проверяю, симметрично ли получилось. К счастью, да. Руки хоть и помнят, как собирать букет, как сворачивать упаковку, но сегодня слишком много осечек. Я не собрана, растеряна, а нужен идеальный результат.
Клянусь, когда Эмир вчера схватил меня, когда смотрел обезумевшими глазами, я боялась, что он ударит или возьмет меня силой, просто чтобы доказать, кто в семье главный, кто все решает. Но к его чести, он ничего не сделал. Мне кажется, в тот момент, что-то переломилось в нас, и очень сильно.
Мы много всего наговорили друг другу.
Пока я говорила, он схватил меня, чтобы остановить, но потом, когда я его послала и сказала, что только после расставания смогу начать жить, он сначала разозлился, а потом хватка с плеч исчезла. До сих пор не могу понять, что же произошло.
Не верю в то, что он мог все так быстро осознать. Однако, по выражению его лица стало понятно, мои слова тронули его. Вот только неизвестно, как тронули.
Какое-то время муж смотрел на меня и словно не видел. Он что-то решал в своей голове, вот только что, осталось загадкой. Но почему-то, когда он сказал «уходи», я так разозлилась, мне стало так обидно, что я никуда не пошла, осталась стоять на месте.
– Уходи, – этот разъяренный рык я запомню навсегда, потому что никогда так он на меня не рычал.
– Отпускаешь? Сейчас, в другую комнату или навсегда? Если просто, чтобы сейчас на глаза тебе не попадалось, я никуда не уйду. Я устала, Эмир, я хочу жить просто жить. Спокойно! И, если для этого в моей жизни не должно быть тебя, значит, так того хочет судьба.
Кричала ему в ответ, на что он лишь поджимал губы и сжимал кулаки. Наш разговор явно шел не по тому сценарию, по которому он хотел. Вот только мне было все равно.
– Не нарывайся, Снежана. Сказал же, уходи. Мне надо о многом подумать. Иди спать, – он с силой вытолкал меня, а потом, вспомнив, что это наша спальня, вылетел в коридор и закинул меня обратно, исчезнув сам.
Не знаю, где он ночевал, но точно не со мной. Он куда-то уехал и куда, не знаю. Возможно, был где-то один, потому что в таком взбешенном состоянии, он любит успокаиваться и никого к себе не подпускает, а, возможно, уехал к этой Алевтине.
Я уже ничему не удивлюсь, и это, черт возьми, злит. Злит то, что он мог быть с другой женщиной, пока я металась по комнате, пытаясь успокоиться и перестать переживать о том, не убился ли он где-то в дороге.
Скоро еще должны вынести вердикт сыну. Господи, надеюсь у любовницы мужа хватит совести, и она оставит ребенка в покое. Баграт не должен быть разменной монетой в ее грязных играх. Он ведь ребенок, а ей за ее подлость бумеранг еще прилетит, верю в это.
За всеми этими мыслями все же заканчиваю букет и ставлю его в холодильник, навожу порядок на рабочем месте. Надо как-то успокоиться.
– Хватит, сама себя извожу.
Но все же интересно, эта Алевтина потом позвонит, напишет или передаст все через мужа? И вызовет ли нас для дополнительного разговора, чтобы подольше трепать мне нервы? Мне на все это плевать, выдержу, только бы сына в покое оставила.
Уверена, это ее рук дело, что защите девочки уделяется столько внимания. Ии то, что наказывают не обидчиков, а защитника, явно ее рук дело. Я и раньше обращала на это внимание, но никто меня не слушал, выставляли агрессивной мамашей, затыкали рот.
Сейчас, с каждым часом, уверенность в том, что это подстава с ее стороны крепнет. Жаль только, что никому не интересны мои мысли и мое мнение.
Нет, если она не оставит моего сына в покое, я стану очень нецивилизованной женщиной, у узнаю у сына, кто конкретно обижает девочку и устрою настоящую встряску в этом гнилом болте. Я не позволю рушить судьбу моего ребенка.
Ладно, когда все ограничивалось походами к директору, но сейчас уже не смешно.
Я слишком долго терпела и уступала место Эмиру в решении этого вопроса. Муж ничего конкретного не делает, всего лишь спит со школьным психологом. Решил проблему.
Хорошо, так решил.
Бесит.
– Добрый день, я бы хотела заказать букет, – к нам заходит очередная покупательница, и не отрываясь от уборки стола, здороваюсь с ней.
– Добрый день. Какой букет вас интересует? Для кого: сестра, подруга, мать, бабушка? Какой праздник, что бы вы хотели сказать этим букетом? – задаю ряд стандартных для вопросов, на что получаю лишь женскую усмешку.
– Букет должен сказать: «Ты проиграла».
Поднимаю голову на посетительницу и узнаю в ней ту самую любовницу мужа. Даже нервно икаю от ее наглости.
– Наконец-то ты обратила на меня внимание. Поговорим в неформальной обстановке?
Первые несколько секунд удивленно хлопаю глазами. Не могу поверить, что ей хватило наглости прийти. Сюда и требовать разговора. Это ведь ненормально, да?
У меня в голове не укладывается. Эта наглость! Мало того, что она разрушила мою семью, в ее руках судьба моего сына, так еще и командует вне стен школы. И самое страшное, послать нельзя ни далеко, ни надолго, чтобы не отыгралась на Баграте.
Надо как-то дать понять охраннику, чтобы позвонил мужу. Но как? Только в лоб, иначе не поймет. Я не собираюсь одна с ней разбираться. Не собираюсь. Она его любовница, не моя, так пусть приструнит.
Примерно понимаю, о чем она хочет поговорить. Ну разве это от меня зависит? Нет!
– Так букет не нужен? – все же выхожу из ступора и спрашиваю у нее, стараясь быть дружелюбной, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Вдруг это подстава с ее стороны и хочет выставить меня истеричкой перед коллегами? Все может быть, ничему не удивлюсь.
– Разумеется, нет. Я не для этого сюда пришла.
– Хорошо, тогда пройдемте, – сдерживайся, изо всех сил, показываю ей рукой, в какую сторону идти, а сама беру телефон и ставлю на режим даже без вибрации.
– Правильное решение, – с издевкой произносит, и я проглатываю эту выходку.
Пусть говорит, что хочет, мне главное, чтобы сейчас все получилось. Проходя мимо охранника, останавливаюсь.
– Вы не могли бы позвонить мужу и сказать, что сегодня я задерживаюсь? Телефон разрядился, зарядка дома, а тут гости. Уверена, он поймет, что накладки у всех бывают, – играю гаджетом в руках, показывая, что якобы все, мертв мой аппарат.
Без особого энтузиазма мужчина кивает. Отлично.
– Ты идешь? – не соблюдая элементарных правил приличия, обращаясь ко мне на «ты», говорит Алевтина. Ладно, пусть так.
Виновато улыбаюсь охраннику и прохожу мимо него. Иду вперед, показывая женщине, куда держим путь. Хорошо, что мой кабинет из стеклянных перегородок, без свидетелей не останемся. Был бы другим, позвала бы в кафе напротив.
Если я хорошо знаю мужа, то в течение пяти минут он сам мне позвонит, я отвечу, не привлекая лишнего внимания, и пусть он слушает, что мне говорит его любовница. Диктофона у меня, увы, нет, так пусть хотя бы так услышит, что творит женщина, которой он дал слишком много воли.
Не то чтобы я ей завидовала или еще что-то, но раз уж мне не дают развода, то я хочу иметь хоть какие-то преимущества относительно нее, иначе получается как-то нечестно, она творит все, что хочет, а я сижу то под домашним арестом, то на работу хожу с охранником, который, даже когда я иду в туалет, идет хвостом до двери, а то вдруг улизну.
Мне даже кажется, что если бы в моей охране была женщина, то она бы точно со мной заходила, еще и смотрела на весь процесс. Вот серьезно не удивлюсь. Так что в какой-то степени мне повезло, что рядом со мной мужчина, хоть где-то у меня минутка уединения.
Пока идем, отправляю Эмиру короткое сообщение, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Я: «Молчи»
– Он приставил к тебе охрану? – когда за нами закрывается дверь в кабинеты, Алевтина задает вопрос.
– Да, – спокойно отвечаю ей. – Боится, что сбегу от него с детьми и он останется один.
Женщина недовольно кривит губы. Такая формулировка ей не нравится. Но что я могу поделать? Судя по поведению мужа, так оно и есть, о мотивах умолчим.
– И о том, что вы ко мне сегодня приходили, Эмиру будет доложено в вечернем отчете. Простите, повлиять я на это никак не могу. Охранник мне не подчиняется, – смотрю на нее, и почему-то кажется, ее не пугает этот факт, даже наоборот, веселит.
Сажусь в свое кресло, а она, напротив. Хорошо, что ей хватило совести хотя бы здесь занять гостевое кресло.
– Переживу. Ничего страшного не случится, если Эмир узнает, что я заходила в гости. В конце концов, я ведь могла просто поболтать с тобой. Что, собственно, мы на самом деле и сделаем. Просто поговорим.
Откинувшись на спинку стула, спокойно говорить со мной, правда, нотки превосходства в голосе все равно присутствуют. Она достает папку из сумки, но не спешит передавать мне, держит перед собой, а у меня в этот момент начинает звонить телефон.
Три минуты с небольшим, угадала. Хорошо, что выключила звук и вибрацию, сейчас спокойно принимаю вызов, кладя телефон экраном вниз.
– Ха, – усмехается на мои действия. – Что, есть что скрывать? Любовник написывает, не хочешь, чтобы увидела?
По себе людей судит, ну, оно и не удивительно. Игнорирую ее вопрос.
– Так, о чем вы хотели поговорить со мной, Алевтина? Уверена, не на простой чай зашли. Букет вам не нужен. Попросили поговорить без свидетелей. Простите, у меня не так много свободного времени, не могу все потратить на вас. Прошу, давайте перейдем ближе к делу.
Сцепив руки в замок кладу их прямо перед собой. Чувствую себя напряженной, но надеюсь все в пределах допустимой нормы, чтобы она ничего не заподозрила.
– И что даже чай не предложишь? Как невежливо с твоей стороны, – недовольно скривив губы, продолжает Алевтина. – Ну где же воспитание, где же манеры, элементарный этикет. Даже не представляю, как ты можешь воспитывать детей.
– Прошу вас, давайте не будем говорить о том, кто и как кого воспитывает. У вас ко мне дело, прошу, давайте не будем ни на что отвлекаться, просто поговорим и разойдемся.
– Ну хорошо, поговорим, так поговорим, – недовольно цокнув, стреляет в меня глазками, а потом подталкивает папку.
– И что это? – настороженно беру в руки и убираю резинки с краев.
– Там все написано. Открывай, читай, раз так торопишься, – с предвкушением психологиня стучит маникюром по столешнице, чем сильно раздражает.
Не люблю такое поведение, но приходится терпеть. Надеюсь, этот звук не мешает Эмиру слышать все, о чем мы говорим. Если он не услышит, может на придумывать себе много чего, и кто знает, чью сторону примет. Он же и сейчас неизвестно, за кого играет, а уж если будет додумывать, даже страшно представить, к чему это может привести.
Но сейчас не об этом. Нет времени, думать о том, какие мысли будут у него. Открываю папку и вслух читаю то, что написано на первом листе.
– Пакет документов для лишения Адивар Снежаны Игоревна, родительских прав.
