Текст книги "Осколками снов (СИ)"

Автор книги: Снежная Июль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Они оказываются на кровати резко, Эрик почти швыряет ее, рывком избавляется от платья и нависает сверху. Санни прикусывает губу, нагревшийся воздух в комнате кажется холодным, и она хнычет, протягивая к Эрику руки. Эрик замирает над ней, закрывает лицо руками и делает несколько частых вдохов. Он отнимает руки от лица, смотрит на нее сверху вниз и сжимает кулаки. Санни не знает, чего ему стоит остановиться сейчас, видит только сжатые зубы и вздувшиеся на висках вены.

– Последний шанс остановить все это, – хрипит он и давит ухмылку, – зови Чарльза, пусть он…

– Ой, иди к черту! – Санни обрывает его и хохочет.

Она приподнимается, обвивает руками его шею, прижимается всем телом и чувствует частое биение его сердца. Эрик делает глубокий вдох, как перед самым погружением, качает головой и прижимает ее к себе.

– Черта с два я остановлю это сейчас, – выдыхает Санни ему в губы.

Санни просыпается от настойчиво бьющего в глаза солнца и пытается перевернуться. Перевернуться не получается, Эрик лежит, обхватив ее руками и закинув на нее ногу, и Санни фыркает, поджимает губы и хихикает. Спутанные напрочь волосы разметались по подушке, одеяло съехало куда-то в бок, но Санни все равно тепло, потому что Эрик горячий как печка, прижимается к ней сзади и мерно дышит в затылок. Санни бросает взгляд на висящие над дверью часы и снова фыркает. Эрик ерзает, притягивает ее ближе и смазанно целует в волосы.

– Ну? – фыркает Санни, когда понимает, что он больше не спит. – Я больше не ребенок?

Эрик кашляет и давится смешком, перекатывается на спину и убирает руки. Санни переворачивается, окидывает его насмешливым взглядом и подпирает подбородок ладонью.

– Только не говори, что ты был пьян и ничего не помнишь, или что я тебя нагло соблазнила, – Санни хихикает и прикладывает палец к губам, – но я тебя соблазнила.

Эрик закидывает руки за голову, долго смотрит на Санни и фыркает.

– Пожалуй, я действительно был пьян, – говорит он, и Санни обиженно дует губы, – но не настолько, чтобы все забыть. Тебе действительно нужно все это?

Эрик не говорит, что именно, и Санни хохочет, щелкая его по носу. Она поджимает губы, скользит пальцем по его щеке и губам, опускается на шею и грудь и вычерчивает какие-то узоры.

– Мне действительно, – Санни смотрит Эрику в глаза и улыбается, – нужен ты, Эрик. Идет?

Эрик резко выдыхает, притягивает Санни к себе и укладывает подбородок ей на макушку. Санни фыркает, щипает его за сосок и хохочет, когда Эрик в отместку хлопает ее по заднице.

– Идет, – шепчет он едва слышно и целует Санни в макушку.

====== Выбор ======

– Это, – Джин отрывает руки от лица, смотрит на них с Чарльзом растерянно-вопросительно и качает головой, – кошмарно.

– Это будущее, – усмехается Санни.

Чарльз пихает ее в бедро и мягко улыбается, но Джин совсем не обращает на него внимания. Она сидит, уставившись в пустоту, перебирает собственные пальцы и закусывает губу.

– Я не, – Джин запинается, поднимает мерцающие янтарными отсветами глаза и ломает пальцы, – это же судьба целого мира! Как я могу решать, что должно случиться?!

– Ты не должна решать, что случится, – Санни пинает открывшего было рот Чарльза по голени и берет Джин за руку, – я показала тебе не все, только самые разрушительные варианты. Тебе следует знать, что ничего не зависит от твоего выбора, это судьба, и она так или иначе найдет свой путь. Просто подумай, что ты сама хочешь сделать? Куда ты захочешь ее направить?

– Мы в любом случае будем с тобой, – добавляет Чарльз.

Джин смотрит на него долго, сверлит нечитаемым взглядом и откидывается на спинку дивана.

– Вы лгали мне, профессор, – она говорит тихо, и каждое ее слово эхом отражается от стен, – лгали все время, так как теперь я могу так просто что-то решить?!

– Но теперь я честен с тобой, – Чарльз качает головой и заглядывает ей в глаза, – и ты это знаешь.

– Тебе не нужно ничего решать, Джин, – повторяет Санни и бросает на брата быстрый взгляд, – если хочешь, Чарльз поможет тебе забыть обо всем, что ты сейчас видела, и тогда ты сможешь продолжить жить как ни в чем не бывало.

Джин резко выдыхает, закрывает лицо руками и затихает на несколько минут. Чарльз и Санни переглядываются, терпеливо ждут, и в конце концов Джин отнимает руки от лица, медленно встает и бредет к выходу. Она оборачивается у самых дверей, крепко жмурится и бросает, прежде чем покинуть кабинет:

– Мне нужно подумать.

Стоит двери захлопнуться, одна из створок снова приоткрывается и в образовавшуюся щель заглядывает любопытно щурящаяся Рейвен. Она машет рукой куда-то в сторону, оглядывается и проскальзывает в кабинет. Следом за ней входит ничего не понимающий Хэнк, должно быть тоже карауливший у дверей, и оба они занимают места на диване. Чарльз выдыхает, трет ладонью лоб и смотрит на Санни вопросительно. Санни пожимает плечами и закатывает глаза, пересаживается к Рейвен и обнимает ее за пояс.

– Так, – Рейвен прищуривается и гладит Санни по волосам, – мне не нравится твое поведение, мелкая. Со мной что-то случится?

– Нет, – Санни мотает головой и хихикает, – ни за что.

Рейвен закатывает глаза, Чарльз качает головой, а Хэнк нарочито громко кашляет в кулак. Он обводит всех несколько расфокусированным взглядом, останавливается на Чарльзе и сцепляет руки в замок:

– Профессор, звонил президент.

Чарльз застывает на мгновение и резко выдыхает, разворачиваясь и устремляясь к выходу.

– Раньше, чем я предполагала, – фыркает Санни, и Рейвен и Хэнк смотрят на нее вопросительно, – нет.

Она поднимается, разминает суставы и выходит следом за Чарльзом. В коридорах как всегда полно детей, так что Санни натягивает улыбку и изредка кивает, выскальзывает на улицу и идет к спрятанной между раскидистых ветвей невысокой каменной плите. Краем глаза она замечает движение, прячется за дерево и хихикает. Питер нарезает вокруг плиты круги, он увлечен так, что не замечает приближения Санни, тараторит что-то на грани слышимости и то и дело останавливается и касается нагретого на солнце камня кончиками пальцев.

– Вы считаете, что я зря сбежал, да? – Питер на мгновение замирает, описывает вокруг плиты несколько кругов и задумчиво трет подбородок. – Санни ваша мама, разве вы не обидитесь, если я тоже буду так ее звать? У меня есть своя мама, но мы немного поссорились и сейчас почти не общаемся, но она же все равно моя мама. А Санни вроде как жена моего отца, а значит тоже моя мама, да? Нет, ерунда, не может же у меня быть две мамы, мама бывает только одна.

Санни тихонько фыркает, и Питер вздрагивает. Он резко разворачивается, оказывается рядом с Санни в одно мгновение, заглядывает ей в глаза и исчезает.

– Питер, – зовет его Санни.

– Ты смеешься надо мной, да? – Питер смешивается с ветром и кружит где-то поблизости. – Я веду себя глупо, я знаю, просто вот такой я глупый.

– Питер, – снова пытается оборвать его Санни, но Максимофф продолжает мельтешить на грани видимости.

– В смысле, я понимаю, что тебе может быть неприятно и все такое, просто мой рот иногда говорит всякую чепуху и…

– Питер! – в конце концов рявкает Санни. – Кончай додумывать за других и остановить на минутку.

Питер замирает, смотрит на нее исподлобья настороженно, и Санни закатывает глаза.

– Мы ведь с тобой друзья? – спрашивает Санни и чувствует резкий порыв ветра.

– Да! Да, конечно, – Питер лохматит волосы и неловко смеется, – определенно друзья.

– Отлично! – Санни хлопает в ладоши и кивает. – Это все, что меня интересует.

Питер смотрит на нее удивленно, и Санни громко смеется. Она подходит к камню и садится перед ним на траву, склоняет голову набок и что-то мысленно говорит.

– В смысле, можешь называть меня хоть бабушкой, если тебе так нравится, – фыркает Санни, не оборачиваясь. – Кстати, когда мы с Эриком только познакомились, я звала его дедулей.

Питер прыскает и хохочет, нарезает круги вокруг Санни и в конце концов падает рядом с ней. Санни касается могильной плиты, вычерчивает пальцами имена и улыбается.

– Жаль, что я не успел с ними познакомиться, – говорит Питер, укладывая голову ей на плечо.

– Стив был бы в восторге, – усмехается Санни и треплет его по макушке, – впрочем, Тони тоже, но ему бы потребовалось немного больше времени, чтобы это признать.

Они молчат какое-то время, Питер так и сидит, уложив голову на плечо Санни, а она продолжает перебирать его волосы и поглаживать выдолбленные в плите имена сыновей.

– Мам, – говорит Питер, и Санни вздрагивает.

Он замолкает также резко, как и заговаривает, Санни переводит на него удивленный взгляд и фыркает, отворачиваясь.

– Что? – спрашивает Санни, и Питер мотает головой.

– Ничего, просто звучит классно, скажи? – он вскакивает и облокачивается о шершавую поверхность плиты. – Мама.

Санни закатывает глаза и хохочет, опускает на мгновение веки и широко улыбается. Питер хлопает ладонью по плите, подхватывает Санни на руки и кружит ее так быстро, что она едва не захлебывается ветром.

– Я слишком стара для всего этого, – хмыкает Санни, когда Питер наконец ставит ее на землю, – Чарльз зовет нас.

Она хватается за парня, потому что перед глазами все кружится, и смахивает с лица волосы. Питер приподнимает бровь, цокает, придерживает Санни за основание шеи и несется вперед. Они оказываются в кабинете Чарльза в мгновение ока, Санни резко выдыхает застоявшийся в легких воздух и падает на диван, и Питер оказывается рядом с ней с мороженым в руках секунду спустя. Чарльз и Эрик о чем-то спорят, последний бросает на Санни быстрый взгляд и отворачивается, складывая руки на груди.

– Нет, Чарльз, – чеканит он, – это твои детишки, с какой стати я должен лететь с ними?

– Эрик, – Чарльз устало выдыхает и смотрит на машущую ему Санни, – я просто прошу тебя присмотреть за ними. Единственный раз.

– Разве Рейвен не справится с ролью няньки? – хмыкает Эрик. – Или другой твой синий приятель?

– Его зовут Хэнк, – с нажимом говорит Чарльз и трет виски, – пожалуйста, Эрик.

– Чарльз… – начинает Эрик, и Санни перебивает его, растягивая губы в радостной улыбке:

– Тогда я полечу!

Эрик резко оборачивается, пристально смотрит на Санни и хихикающего Питера и прищуривается.

– Нет, – бросает он.

– Ну вот, – Санни обиженно поджимает губы и разводит руки в стороны, – тогда ты полетишь.

Питер рядом с ней смеется, оказывается рядом с недовольным Эриком, треплет его по руке и уворачивается от подзатыльника. Чарльз усмехается и прикрывает глаза благодарно, и Санни кивает ему и показывает язык.

– Да ладно тебе, пап, – Питер внезапно оказывается за спиной Санни и кладет руки ей на плечи, – повеселимся.

Эрик закатывает глаза и складывает руки на груди, а Санни и Питер дают друг другу пять и смеются.

====== Безумие ======

Санни смотрит на собравшихся сквозь полуопущенные ресницы, разглядывает стальные крылья и белые как у нее волосы, сцепляет пальцы в замок на животе и переводит взгляд на «виновника торжества». Эн Сабах Нур что-то говорит то и дело оглядывающемуся на нее Эрику, выплескивает собственную истину и убеждает мастерски.

Вокруг них все усеяно металлическими прутьями и колючей проволокой, полуразвалившиеся здания сверкают провалами окон и так и норовят показать все, что в них когда-то случилось. Санни морщится, слыша крики на самом краю сознания, отбрасывает видения прошлого и сосредотачивается на будущем.

Эрик тем временем склоняет голову и крепко сжимает кулаки, медленно садится и опускает ладонь на мертвую землю. Эн Сабах Нур улыбается, оглядывается и качает головой.

– Твоя сила гораздо больше, чем ты можешь себе представить, сын мой, – он не усиливает Эрика, как делал это с остальными, только подталкивает его к пониманию собственных способностей, – почувствуй металл в земле. Почувствуй, как под твоей рукой содрогается сама планета.

Эрик не поднимает на него глаз, закусывает губу и сжимает зубы почти до скрежета. Санни стискивает пальцы и поджимает губы, прячась за завесой волос, давит подступающие к горлу чужие слезы и закрывает глаза. Она чувствует, как содрогается земное ядро, как дрожит под ногами иссохшая почва, как облегченно выдыхают познавшие миллионы смертей стены. Здания вокруг медленно рушатся, стираются в пыль и разлетаются по ветру, Эрик поднимается, смотрит на Санни покрасневшими глазами и сжимает пальцы в кулак. Весь Аушвиц разлетается вдребезги, взрывается подобно забытой в земле мине и оседает на земле пеплом. Санни слегка склоняет голову и прикрывает глаза, давит желание закрыть уши ладонями и усмехается. Эрик опускает руки, повторяет ее жест и громко хохочет, точно безумец.

Санни закрывается от Чарльза непробиваемыми стенами, и потому он связывается с Эриком. Санни почти вздрагивает, когда ощущает присутствие брата, жмурится и трясет головой. Эрик отходит в сторону, точно так никто не заметит его разговор, шепчет что-то зло и устало. Санни выдыхает, когда Эн Сабах Нур смотрит на нее вопросительно, натягивает на лицо улыбку и кивает.

У Санни в груди разрастается густая пустота, холод сводит обнаженные плечи, и она склоняет голову набок, отчего длинные волосы щекочут ключицы и руки. Будущее все еще бьется под веками разрушительными войнами, и Санни плотно сжимает зубы, когда Эн Сабах Нур касается ее запястья. Он приближается к Эрику, вливается в его разум и забирается в голову Чарльза. Санни знает, что он показывает ему, знает, что собирается делать, и сама не собирается делать ничего.

Она смотрит, как вылетают в воздух ракеты, как взрываются над Землей огненными цветами, как рассыпаются подобно пеплу под пальцами. Санни смотрит, как люди в одночасье становятся беззащитны, и думает, что едва ли может что-то сделать. Санни думает, что не хочет ничего делать, и это пугает ее больше всего.

Эн Сабах Нур ткет ее платье прямо из воздуха, облачает ее в переливчатый темно-синий атлас, походящий на ночное небо, и набрасывает на ее плечи полупрозрачную накидку. Санни склоняет голову набок и растягивает губы в улыбке, бросает быстрый взгляд на Эрика и прикрывает глаза.

Они с Эриком так и не говорят, разве что перебрасываются несколькими фразами, потому что Санни боится. Боится самой себя и отстраняется, чтобы не выпустить поселившуюся в каждой клеточке боль. Эрик, кажется, понимает ее, присматривает за ней и тоже падает вниз. Санни заглядывает в будущее каждое мгновение, но оно не меняется, застывает тем, что ей показал Эн Сабах Нур, и стремительно приближается.

Раньше Санни казалось, что бесконечные варианты сводят ее с ума, подтачивают разум капля за каплей, но теперь она видит, что неотвратимость гораздо хуже. Единственное будущее, в котором нет ничего, кроме бесконечного Апокалипсиса, лишило ее разума в одно мгновение, накатило волной чужих смертей и выплюнуло на берег опустошенной оболочкой. Санни чувствует, как дрожь мурашками пробегает по телу, поджимает озябшие пальцы и растягивает губы в улыбке.

– Идем же, – Эн Сабах Нур протягивает ей руку, и Санни вкладывает пальцы в его раскрытую ладонь.

Корка льда будто расползается по ее телу от одного его прикосновения, кровь в жилах застывает вязким желе, и Санни использует все силы, чтобы шагнуть в раскрывший подрагивающую пасть портал. Она не знает, когда Эрик оказывается за ее спиной, невесомо касается ее пальцев затянутой в перчатку ладонью, но тепло охватывает Санни всего на мгновение, и этого хватает, чтобы сделать глубокий вдох.

Сверкающий металлическими стенами подвал родного дома кажется Санни чем-то чужим и неестественным, она оглядывается лениво, прикрывает глаза и слушает многоголосые возгласы.

– Санни, что…

Рейвен давится собственным вопросом, сталкивается с холодным взглядом и замолкает. Санни склоняет голову набок, закладывает руки за спину и растягивает губы в ухмылке. Она смотрит на бессознательного Чарльза, хмыкает и облизывает пересохшие губы:

– Это избавление.

– Это безумие, – шепчет Хэнк, и его голос тонет в выкрике Рейвен.

Эрик подтягивает кресло с Чарльзом, Алекс бросается вперед, но Эн Сабах Нур раскрывает портал прежде, чем он приближается. Санни не видит, куда приходится взрыв, чувствует только застывшую комом в горле ухмылку и сжимающую внутренности уверенность. Санни знает, что от дома не останется ничего, и также она знает, что почти никто не пострадает. Будущее вырисовывается перед ней неспешными кадрами, показывается эпизод за эпизодом так медленно, что сводит скулы, и Санни сглатывает горькую слюну, подставляет лицо холодному ветру и закрывает глаза.

Ветер треплет непослушные волосы, с горы, куда их переносит Эн Сабах Нур открывается потрясающий вид на город, но Санни совсем на него не смотрит. Она сверлит взглядом пришедшего в себя Чарльза, сводит брови на переносице и комкает в пальцах иллюзорно тонкую ткань платья. Чарльз буравит ее ответным взглядом, пытается достучаться, но Санни отгораживается все сильнее, выстраивает стену за стеной и не отводит глаза.

Эрик смотрит на них обоих, будто пытается что-то понять из несостоявшегося диалога, молчит и ждет. Эн Сабах Нур оглядывает всех довольным взглядом, задерживается на Чарльзе на мгновение дольше и заглядывает Санни в глаза. Чарльз следит за его взглядом, смотрит на Санни пронзительно и пытается подняться.

– Санни, это неправильно, – Чарльз прикрывает на мгновение веки и сжимает кулаки, – я знаю, что тебе больно, но помнишь наше обещание? Я сделаю все, чтобы…

– Но ты не сделал, – обрывает его Санни, – и никогда не сможешь сделать, потому что ты не знаешь, что я чувствую. Ты не знаешь, каково это – знать бесконечное множество ветвей будущего и не иметь возможности выбрать нужную. К чему эта сила, если я просто наблюдаю, но никогда не знаю, что случится на самом деле? К чему все это, если я даже не могу спасти тех, кто мне дорог?!

Санни тяжело дышит, комкает в пальцах темно-синее платье и вздрагивает, когда Эн Сабах Нур кладет руку ей на плечо. От его прикосновений расползается холод, и единственной защитой Санни становятся два крохотных мерцающих порывами ветра черных шарика, мягко прикасающихся к груди.

– То будущее, что ты видел, Чарльз, не одно из, – тянет Санни онемевшие от холода губы, – оно единственное, то, что действительно случится. Так с чего ты взял, что я стану ему мешать?

– Мне очень жаль, – Чарльз едва ворочает языком и часто моргает, скрывая покрасневшие глаза.

Санни склоняет голову набок, оглядывает его с ног до головы и поджимает губы:

– Мне тоже.

Эн Сабах Нур отстраняет Санни в сторону, садится перед Чарльзом на корточки, сцепляет пальцы в замок и склоняет голову набок. Чарльз смотрит на него настороженно и бросает взгляды на Эрика.

– Итак, Чарльз, – говорит Эн Сабах Нур, и его голос эхом отражается в голове, – я хочу, чтобы ты выполнил одно мое поручение.

Чарльз усмехается, глядит на него недоверчиво и скептически приподнимает бровь.

– Ты блокируешь меня, значит ты тоже телепат. Что тебе может быть нужно от меня? – Чарльз мотает головой и выплевывает слова. – И от них?

– О, Чарльз, – Эн Сабах Нур качает головой и раздосадованно вздыхает, – я могу лишить тебя или любого другого силы, но твоего дара у меня нет. То, что ты можешь, проникать в разум всех людей, управлять им, вот, что мне нужно. И я хочу, чтобы ты передал мое послание людям. Что я, Эн Сабах Нур, намерен покарать их и очистить Землю от дурного влияния.

Холод давит на виски ледяными глыбами, Санни морщится и складывает руки на груди. Эн Сабах Нур говорит восторженно, точно ярый фанатик, возомнивший себя Богом. Санни не нравятся ни он, ни его слова, ни расползающийся от него холод, но он уже сковал ее по рукам и ногам, лишил остатков разума и желания бороться, и Санни застывает подобно замерзшей статуе. Она оглядывает остальных, Эрика, Архангела, Псайлок и Шторм, сталкивается с напряженным взглядом Чарльза и прикрывает глаза. Темнота под веками почти живая, она шевелится и заползает глубже, мерцает редкими порывами ветра и на мгновение спасает от леденящего холода.

– Это мое послание каждому мужчине, женщине и мутанту этого мира, – Чарльз повторяет речь Эн Сабах Нура, жестко чеканит слова и не отводит взгляд, – вы сбились с пути. Но я вернулся. Все ваши сооружения, все ваши башни и храмы падут. Вы никак не сможете остановить то, что грядет. У этого послания лишь одна цель: сообщить сильнейшим среди вас, тем, кто обладает силой, – Чарльз смотрит Эн Сабах Нуру в глаза, слушает каждое его слово и говорит свое, – защищайте слабых.

Санни вздрагивает, распахивает глаза и смотрит на Чарльза. Он напряжен до предела, стискивает зубы так, что те едва не стираются под корень, но все еще продолжает бороться. Санни внезапно чувствует себя слабой и глупой, давит желание закрыться от всего мира в объятиях брата или в плаще качающего головой Эрика и усмехается. Хэнк прав, это чертово безумие, и Санни позволяет ему продолжаться.

====== Братья ======

– Я считаю, это несправедливо, – фыркает Санни, складывая руки на груди.

Алекс рядом с ней прыскает, треплет ее по макушке и качает головой. Они сидят на кухне, Саммерс присасывается к очередной бутылке пива, а Санни неспешно потягивает нагревшийся от тепла ее пальцев яблочный сок.

– Почему вдруг я не могу тоже ходить в школу для мутантов? – Санни обиженно дует губы и крутит в ладонях высокий стакан.

С Чарльзом обсуждать это бесполезно, он упрямый, точно баран. Санни совсем не может с ним спорить, потому что теперь он смотрит на нее снизу вверх, заглядывает в глаза, кажется, еще более пронзительно, чем раньше. Алекс фыркает, опускает бутылку на стол и подпирает щеку рукой. Санни переводит на него вопросительный взгляд и склоняет голову набок.

– У нас из нормальных учителей разве что Чарльз, – Алекс хмыкает, крутит в пальцах высокое горлышко и делает большой глоток, – остальным самим бы не помешало немного выучиться.

– У Хэнка крутое образование, – заявляет Санни, глядя на него исподлобья.

– Ты слышала, как он объясняет? – Алекс хлопает ладонью по столу и заливается смехом. – После его лекций становится только непонятнее.

Санни фыркает, катает стакан по столу и дергает себя за свивающуюся колечком каштановую прядь.

– Еще и волосы красить нужно постоянно, – бурчит Санни, и Алекс хлопает ее по спине, – я даже не заметила, когда они стали такими.

– Согласен, это минус, – фыркает он, снова прикладываясь к бутылке, и добавляет, – когда Эрик вынес тебя из подлодки, они уже были белыми. Кстати, у нас в любом случае нет лицензии на образовательную деятельность, так что это скорее клуб анонимных мутантов, а не школа.

– Даже так это интереснее, чем мой пансион, – Санни хмурится, отбрасывает волосы за спину и допивает сок залпом, – я пошла делать уроки!

– Удачи, зубрилка! – хохочет ей вслед Алекс.

Санни разворачивается у самой двери, скалит зубы в широкой улыбке, приседает в книксене и показывает Саммерсу средний палец. Алекс взрывается хохотом, из кухни слышится звон, и Санни ухмыляется, взбираясь по лестнице.

Рождественские каникулы начинаются для нее с приезда домой и долгого безрезультатного спора с Чарльзом насчет школы. Санни не желает возвращаться в пансион, потому что теперь как никогда чувствует себя там чужой, а здесь может хоть как-то помочь. К тому же состояние самого Чарльза оставляет желать лучшего, он все больше закрывается в себе и вечно пропадает в поисках учеников. Единственное, что у Санни получается – это выпросить разрешение возвращаться домой не только на каникулы, но и на каждые выходные. И это, считает Санни, уже победа.

– Эй, – Санни скребется в дверь кабинета Чарльза, приоткрывает створку самую чуточку и осторожно заглядывает внутрь, – можно я здесь посижу?

Чарльз отрывается от каких-то бумаг, трясет головой и долго не может сфокусировать взгляд. Санни фыркает, проходит внутрь и мягко закрывает за собой дверь. В руках она держит стопку учебников и тетрадей, взмахивает ими перед собой и натягивает улыбку:

– Обещаю прилежно делать уроки и не мешать тебе работать.

– Конечно, солнышко, – Чарльз устало выдыхает и трет глаза, пытается подняться и бьет подлокотник кресла ладонью, – черт!

Санни знает, что внезапная инвалидность ломает его, и потому изо всех сил цепляется за отталкивающую ее руку. Она усаживается на диванчик напротив стола, подтягивает к себе журнальный столик и раскладывает на нем книги и тетради. Санни ничего не говорит потирающему лоб Чарльзу, бросает на него быстрые взгляды и склоняется над домашним заданием.

– Как насчет пиццы? – спрашивает Санни, когда тишина начинает давить на уши.

– Что? – переспрашивает Чарльз, вновь поднимая голову от бумажных завалов.

У него красные от недосыпа и нервов глаза, трясущиеся пальцы и растрепанные напрочь волосы. Чарльз облизывает пересохшие губы, поднимает на Санни затуманенный взгляд и ведет плечами.

– Пицца, – поясняет Санни, – на Рождество. Я подумала, что индейка – это как-то скучно, и можно приготовить пиццу.

– Да, конечно, – Чарльз, кажется, не слышит ни единого ее слова, кивает рассеяно и бегает глазами по комнате, – пицца – это здорово. Хэнк отвезет тебя в магазин, и вы купите все необходимое.

– Вообще-то, – Санни фыркает и прикусывает кончик ручки, – мы давно все купили, и пицца уже греется в духовке. Чарльз, Рождество завтра.

– О Боже, прости, – Чарльз выкатывается из-за стола, убирает с лица растрепавшиеся волосы и растерянно смотрит на календарь, – прости, я заработался.

Санни поднимается с места, присаживается перед Чарльзом на корточки и укладывает ладони ему на колени. Чарльз обхватывает ее запястья, переплетает пальцы и усмехается вопросительно. Санни жмурится и показывает ему язык, кладет голову на сплетенные пальцы и слушает мерное дыхание.

– Завтра никакой работы, – бурчит Санни и чувствует, как Чарльз мягко поглаживает ее по волосам, – будешь мой на целый день.

– Хорошо, солнышко, – Чарльз тихо смеется и склоняет голову набок, – все, что захочешь.

Санни лукаво щурится, прячет улыбку за занавесом волос и тычет Чарльза в живот. Он охает и смеется, ощутимо расслабляется и делается каким-то отчаянно уставшим и почти сломанным. Санни подскакивает на ноги, смазанно целует брата в лоб, хватает кресло и стремительно катит его к выходу. Чарльз бурчит что-то почти неразборчиво, вяло пытается остановить ее и в конце концов сдается, покорно складывает руки на коленях и усмехается.

– Надо, чтобы Хэнк сделал тебе кресло на воздушной подушке, – фыркает Санни, оглядываясь на проплывающую мимо лестницу, – будет подарок на следующее Рождество.

Санни склоняется, заглядывая Чарльзу в лицо, и хихикает. Чарльз уже спит, свесив голову набок и сцепив руки в замок, и Санни заворачивает на кухню. Алекс все еще там, сидит, уставившись в пустую бутылку, и вздрагивает, когда Санни тихонько покашливает:

– Поможешь переложить Чарльза на кровать?

– Конечно! – Алекс вскакивает, едва не сносит стол, трет лицо и смотрит на Санни взглядом побитого котенка.

Санни хихикает, кивает ему и разворачивается. Алекс покорно следует за ней, изредка спотыкается и бурчит что-то себе под нос. Он то ли мертвецки пьян, то ли накрутил себя настолько, что напрочь потерялся в собственных опасениях и страхах. Санни фыркает, оставляет его с Чарльзом и расстилает постель брата, машет рукой, подзывая Саммерса к себе.

– А ты не собираешься домой на Рождество? – спрашивает она, стягивая с Чарльза ботинки.

– Я, – Алекс тушуется, прячет глаза и сцепляет руки перед собой, – не думаю, что меня там ждут.

– С чего ты взял? – фыркает Санни и быстро расстегивает пуговицы на смятой рубашке. – Это же твоя семья, как они могут тебя не ждать.

– Мой отец считает меня опасным, – Алекс хмыкает и трет ладони, – я заезжал домой после всего, что случилось.

Алекс замолкает, и Санни смотрит на него вопросительно, встряхивает пижамные штаны Чарльза и жестом просит Саммерса приподнять брата.

– И? – спрашивает она, когда Алекс так и молчит.

– Мама была рада, а он, – Алекс резко выдыхает, подхватывает Чарльза подмышки и укладывает на кровать, – мама сказала, они планируют завести еще ребенка, а отец сказал, лишь бы не такого, как я.

– Можно я скажу? – Санни поднимает руку как на уроке, дожидается кивка удивленного Алекса и выплевывает сквозь зубы. – Твой отец – придурок!

Алекс застывает на долгое мгновение (Санни успевает плотно закрыть дверь) и взрывается хохотом. Санни хлопает его по плечу и закатывает глаза, оттаскивает подальше от комнаты Чарльза и хватает за руки.

– И все-таки съезди, – Санни заглядывает Алексу в глаза и склоняет голову набок, – хотя бы ради матери, она ведь наверняка беспокоится о тебе. Кстати, у тебя будет классный младший брат.

Санни хихикает, когда Алекс застывает с раскрытым ртом, щипает его за тыльную сторону ладони и лукаво щурится. Алекс мотает головой обескураженно, делает глубокий вдох и будто собирается с силами для вопроса:

– Он будет…

Алекс запинается и замолкает, и Санни продолжает за него.

– Мутантом, – Алекс вздрагивает, и Санни тянет его за руки, – ты будешь им гордиться. Возможно именно он заставит твоего отца изменить свое мнение.

– Дьявол! – Алекс резко вырывает руку и бьет кулаком по стене, закрывает лицо ладонью и прячет счастливую улыбку. – Спасибо, Санни!

Саммерс срывается с места, исчезает на втором этаже и появляется с сумкой в руках спустя несколько десятков секунд. Санни фыркает и опирается спиной на стену, машет ему рукой и показывает на часы:

– Ты успеваешь на последний поезд!

Алекс салютует ей и едва не теряет по пути сумку, радостно смеется и подпрыгивает на ходу. Он выскакивает из дома стремительно, громко хлопает дверью и вскоре исчезает из зоны видимости. Санни выдыхает, разглядывает запертую дверь комнаты Чарльза, проводит по теплому дереву кончиками пальцев и сжимает руку в кулак.

====== Пелена ======

Санни приходит в себя медленно, словно выбирается из плотного, опутывающего все тело кокона. Тело словно свинцовое и совсем не двигается, Санни не может даже сглотнуть, не то что открыть глаза. Боль разливается теплым тестом, почти неощутимая, словно полузабытая и привычная. Рука и живот неприятно пульсируют, что-то плотно стягивает кожу. Санни пытается разлепить тяжелые веки, и у нее даже получается, правда совсем чуть-чуть, настолько, что тонкая полоска яркого света прорезает приятную темноту. Санни пытается отвернуться, шею сводит, и она хрипло ойкает и заходится кашлем. В горле напрочь пересохло, Санни кажется, что воды в ее теле не осталось совсем.

Где-то над ухом раздаются шаркающие шаги, смутно знакомый голос говорит что-то, но Санни не разбирает слова. Она морщится и закрывает глаза, погружаясь в мягкую темноту.

Когда она просыпается в следующий раз, никакого света нет, разве что бледное сияние луны заливается в расчерченное квадратной рамой окно. В ушах у Санни звенит, и она поворачивает голову, всматривается в сгорбленный на стуле силуэт и фыркает. Тело уже не кажется таким тяжелым, руки кое-как двигаются, и Санни ощущает вонзенную в вену на сгибе локтя иглу капельницы. Левая рука, кажется, то ли перетянута настолько, что не двигается совсем, то ли закована в гипс, но Санни может разве что шевелить пальцами и плечом.