Текст книги "Осколками снов (СИ)"

Автор книги: Снежная Июль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

====== Солнце ======

Эрик сидит на кровати и сонно щурится на проникающее в щелку под дверью яркое утреннее солнце. Поселение еще спит, вокруг потрясающе тихо, нет ни единого звука, кроме шелеста дыхания и гулкого биения сердца. Санни смотрит на Эрика сквозь полуприкрытые веки, и ей кажется, что она видит все разом. Прошлое и будущее водят хороводы у нее в голове, перед глазами мелькают тысячи картинок, и вместе с тем Санни смотрит только вперед, в мускулистую, обтянутую черной футболкой спину, и считает дыхание.

– Ты не спишь, – Эрик улыбается, но не поворачивается, позволяя Санни любоваться его спиной чуточку дольше.

Санни смеется, слегка хмурится и запирает видения на замок. Кое-что из них следовало бы показать Чарльзу, но это пока подождет. Теплая нега не выпускает из объятий, так что Санни предпочитает поваляться в постели чуточку дольше. Место рядом все еще теплое, Эрик только поднялся и сам еще не до конца проснулся. Санни считает секунды и вдохи, путается пальцами в простынях и позволяет себе думать, что они – самая обычная бестолковая парочка.

– Что ты видела? – спрашивает Эрик.

Он наконец поворачивается, сверкая широкой улыбкой, пересаживается ближе и осторожно касается лба Санни.

– Тебе прям все-все рассказать? – Санни хихикает, подается ближе и наслаждается теплыми прикосновениями. – Отправь кого-нибудь в Лас-Вегас.

– Кого-нибудь? – переспрашивает Эрик, приподнимая бровь.

– Тришу, – поясняет Санни, – она умеет ладить с безумными пироманами.

Эрик серьезно кивает, гладит Санни по щеке и удаляется давать распоряжения. Санни валяется в кровати еще какое-то время, выжидает удобный момент и заглядывает так далеко, как только может. Волоски на коже тут же встают дыбом, а голова начинает болеть и кружиться, но Санни продолжает всматриваться, разглядывает детали и в конце концов закрывает глаза. Она знает, что будущее никогда не будет достаточно радужным, знает, что видит лишь крошечное число вариантов. Санни натягивает улыбку, как парадное платье, приводит себя в порядок и выходит из домика, подставляя лицо по-летнему теплому солнышку.

– Доброе утро, малышка! – Триша машет рукой и закидывает сумку на плечо.

У нее карамельная кожа и черные волосы, широкая улыбка с задорными ямочками и потрясающе длинные ноги. Триша дышит холодом, перебирает в пальцах льдинки и бросает одну из них Санни. Она удивительным образом уже успела собраться и теперь выдвигается в путь. По прикидкам Санни новичок должен пробыть в Лас-Вегасе еще несколько дней, так что такая спешка ни к чему.

– Похожа на солнце, – Санни фыркает и закидывает косу на плечо, – прекрати называть меня малышкой!

– Но ты младше меня, – возражает Триша и поднимается по появляющимся прямо из воздуха ледяным ступенькам.

Эта способность всегда нравилась Санни. Ей вообще нравятся любые способности кроме ее собственной, но особенно привлекают те, что позволяют оторваться от земли. Санни чувствует себя привязанной и каждый раз радуется как ребенок, когда Эрик позволяет ей «полетать».

– Всего-то на год, – фыркает Санни и наблюдает, как девушка скрывается в небе, – и вообще, это только пока.

Санни долго смотрит в чистое-чистое небо, перебирает в пальцах искрящуюся льдинку и слушает наполняющееся голосами поселение. Ей поразительно нравится находиться здесь, но это скорее всего из-за Эрика. Санни таскается за Леншерром словно привязанная, а мужчина не говорит ничего против, даже протягивает ей руку каждый раз, когда она теряется и не может выбрать подходящую дорогу. Эрик не говорит, что любит ее, но Санни это и не нужно. Ей хватает ощущения его мозолистых рук и теплых губ на своем теле, а еще мерного биения его сердца под пальцами.

– Ты ведь самая младшая здесь, так что Триша права, – Эрик появляется словно из ниоткуда, кладет ладонь Санни на макушку и треплет белоснежные волосы, – малышка.

Санни дует губы, совсем как в детстве, коварно хихикает и ловко забрасывает льдинку ему за шиворот. Эрик недовольно шипит и оттягивает футболку, вытряхивая скользящую по телу и вызывающую табун мурашек льдинку, долго смотрит Санни в глаза и складывает руки на груди.

– Что-то случится?

– С чего ты взял? – смешок получается кривым и натянутым, и Санни сдается, покаянно склоняя голову. – Это касается Джин.

– О, – Эрик моментально становится серьезным, – скажешь Чарльзу?

Санни мотает головой, задумчиво кусает губы и наматывает кончик косы на палец. Теплый ветер треплет волосы, бросает белые пряди на глаза, и Санни путается между явью и видениями.

– Что бы ни случилось, помни свое обещание, – Санни говорит предельно серьезно, кусает губы и хватает Эрика за край футболки.

Эрик хмурится, сжимает ее пальцы и напряженно кивает.

– Нет, – отрезает Санни, не дожидаясь его вопроса, – я не расскажу подробности ни тебе, ни Чарльзу.

Санни жмурится, старательно выбрасывает из головы взметнувшиеся вихрем видения и сжимает пальцы так, что почти перестает чувствовать. Санни ненавидит это чувство, ненавидит теряться в будущем, но продолжает проваливаться глубже, пока висков не касаются прохладные пальцы. Ощущения вырывают Санни с корнем, возвращают в реальность со сносящей все на своем пути волной, не дают отдышаться. Все ее тело бурлит и плавится, кровь, кажется, вот-вот выплеснется наружу, прорвав тонкую кожу и позволив, наконец, отдышаться.

Санни распахивает глаза, глубоко вдыхает кажущийся ледяным воздух и трясет головой, словно так может избавиться от засевших в подкорке видений. Эрик смотрит на нее пронзительно, едва не скрипит зубами, но касается аккуратно, будто может сломать одним прикосновением. В глубине его глаз разжигает костры страх, и Санни поспешно кладет руку поверх его ладони и натянуто улыбается.

– Все будет хорошо, – говорит она, и едва ли верит собственным словам.

Солнце светит в глаза яркими лучиками, путается в тонкой сеточке морщинок вокруг глаз Эрика, раскрашивает его каштановые обычно волосы в задорный рыжий и греет озябшие пальцы. Санни подается вперед, прижимается щекой к груди Эрика и долго слушает биение его сердца.

– Все будет хорошо, – Санни чувствует, как Эрик уверенно кивает и касается губами ее макушки, и даже готова поверить кажущимся дымной обманкой словам.

Солнце нещадно палит, греет макушку так, что, кажется, на ней можно жарить яичницу. Санни вздыхает, выпутывается из объятий и смотрит в небо, словно отсюда может увидеть таящуюся там опасность. Она как всегда не знает, что следует делать, потому что вариантов слишком много, и каждый из них в конце концов может привести к чему-то непоправимому. Санни дала бы несколько оплеух Чарльзу, но ему ведь все равно, для него Санни навсегда останется ребенком, сколько бы лет ей не исполнилось.

– Планируешь бросить меня здесь и свалить в цивилизацию? – Эрик кладет ей руку на плечо и целует в висок.

Он уже давно научился понимать Санни без слов, читать ее мысли не хуже телепата, так что Санни только обреченно кивает, складывает пальцы в замок и закрывает рот.

– И почему, когда Чарльз творит глупости, разгребать приходится тебе?

Санни задорно смеется, пихает Эрика в живот и ловко уворачивается от тянущихся пересчитать ребра пальцев. Санни боится щекотки до одури, поэтому отскакивает подальше и прячется за ближайшим деревом.

– По-моему, – Санни одним глазом следит за приближающимся Эриком, – вы, как настоящие друзья, творите глупости вместе. Коллегиально, так сказать.

Санни знает, что Чарльз и Эрик важны друг другу, но никогда в этом не признаются. Они привыкли быть по разные стороны баррикад, идти друг против друга, но никто из них не в силах забыть, как все начиналось. Санни тоже предпочла бы забыть ту историю, но оставшиеся нежеланным подарком побелевшие волосы каждую минуту напоминают, что будущее радужным не бывает.

Санни знает, что Эрик не позволяет себе расслабляться, он пережил слишком много, и он не готов потерять что-либо еще. Санни следит за ним пристальным взглядом, вспоминает их первую встречу и отмечает, что Эрик все-таки довольно сильно изменился. Начать хотя бы с того, что улыбка его теперь не выглядит страшным оскалом, а железо не пробивает голову при малейшей опасности. Эрик отчаянно желает жить нормальной мирной жизнью и снова и снова ввязывается в неприятности.

====== Вихри ======

За окном отвратительная для начала лета погода, Санни смотрит на бушующий на улице ветер и вздыхает, прикрывая глаза. Монотонный голос мадам Торни, учительницы физики, убаюкивает, так что Санни постепенно проваливается в грезы. До одури привычные картинки мелькают перед глазами, смазываются подобно пейзажу за окном несущегося поезда и превращаются в полыхающую алую кляксу. Санни морщится и, кажется, что-то говорит, но звуки тоже смазываются, превращаются в неразборчивый оглушающий вой.

– Александра! – звук ударяющейся о стол линейки и визгливый голос мадам Торни бьют по ушам надрывным стоном.

Санни дергается и едва не падает, поднимает глаза на стоящую рядом с ней учительницу и натянуто улыбается.

– Если вы немедленно не ответите на вопрос, я буду вынуждена сообщить вашему брату, – мадам Торни приглашающе машет в сторону доски линейкой, и Санни обиженно жмурится.

Конечно, Санни не слышала никакого вопроса, но как будто мадам это волнует. Она стоит, помахивая длинной деревянной линейкой, сердито сводит брови и нетерпеливо постукивает носком туфли по лакированному полу.

– Вы можете сказать ему, что мне нездоровится? – Санни предпринимает последнюю попытку.

Мадам Торни рассерженно хмурится, постукивает ребром линейки по парте и качает головой.

– Мисс Ксавье, – говорит она укоряюще, и Санни поднимается с места.

Заглядывать в прошлое гораздо проще, а еще это Санни может контролировать. Ей нужно всего лишь спросить, задать простой вопрос, и она непременно получит ответ. Поверхность классной доски гладкая и теплая, пачкающая пальцы мелом, она помнит множество детей, их голоса и руки и податливо рассказывает, выкладывает самые сокровенные тайны. Но загадки Санни не интересуют, она уходит недалеко, отматывает назад всего на несколько минут, слушает вопрос мадам Торни и улыбается, когда прошлое заботливо подсказывает ей ответ.

– Хорошо, садитесь, – мадам Торни выглядит довольной и возвращается к своему месту, – однако я все-таки сообщу вашему брату, что на моих уроках вы изволите спать, а не слушать. Сегодня вам повезло, но в следующий раз я не буду настолько снисходительна.

Санни кивает и пожимает плечами, подхватывает прошедшую по классу волну быстро стихших смешков и усаживается на свое место. Мадам Торни отворачивается, возвращается к теме урока, и теперь Санни внимательно слушает, методично выбрасывая из головы вызывающие улыбку воспоминания классной комнаты.

Чарльз встречает Санни у выхода из здания школы, стоит, скрестив руки на груди, и старательно держит вид сурового дяденьки. Школьники обходят его стороной и хихикают, некоторые старшеклассницы кокетливо улыбаются и бросают взгляды из-под полуопущенных ресниц. Санни закатывает глаза, хватает брата под руку и тянет к выходу, подальше от шепотков и смешков.

– Что она тебе сказала? – спрашивает Санни и зачем-то оборачивается в сторону кабинета физики.

– Мадам Торни? – Чарльз широко улыбается Люси, самой популярной девчонке в школе. – Она очень старалась убедить меня, что моя сестра – самая несносная ученица за всю ее карьеру.

Санни хохочет, тянет его к воротам и салютует хмурому охраннику. Чарльз продолжает улыбаться, склоняется к уху Санни и шепчет так тихо, что ветер почти заглушает его голос:

– Куда это ты направляешься?

Санни тянет его за рукав и чмокает в щеку, отчего Чарльз на мгновение застывает.

– Неужели новоявленный профессор не угостит любимую сестренку газировкой? Серьезно, когда ты собирался сказать мне, прошла уже почти неделя?

– Я… – Чарльз мешкает и тушуется, на мгновение теряя свой повседневный напыщенный лоск.

– Мойра МакТаггерт уже приходила к вам? – Санни продолжает забрасывать и без того обескураженного брата вопросами и ведет его к общежитию. – Брось, Чарльз, я знаю, что вы с Рейвен забираете меня на каникулы раньше.

Чарльз долго молчит, смотрит куда-то в неспокойное серое небо и в конце концов кивает скорее самому себе:

– Агент МакТаггерт просит о помощи, – Чарльз останавливается неподалеку от входа и машет рукой выходящей из высоких дверей Рейвен, – но это может привести к раскрытию наших способностей широкой общественности.

– Разве не этого ты хочешь?

Школьники обходят их стороной, точно не видят вовсе, смотрят мимо и постепенно расходятся по своим делам. Санни знает, что это дело рук Чарльза, потому что никому не следует слышать их разговор. Сам Чарльз, кажется, делает все на автомате, задумчиво смотрит на приближающуюся с чемоданом Санни Рейвен и крутит пуговицы на рукавах.

– Ча-а-арльз! – Санни тянет его за рукав и вырывает пуговицы с корнем. – Будешь много думать – облысеешь!

Рейвен смеется, а Чарльз зябко ведет плечами и морщится, явно представляя себе подобную картину. Они идут к выходу все вместе, разговаривают о какой-то ерунде и больше не поднимаю тему ЦРУ до самого дома. Там уже вечером Чарльз все-таки интересуется, следует ли ему начинать работать на правительство или попытаться справиться с проблемой своими силами.

– Не знаю, – Санни пожимает плечами и отправляет в рот накрученные на вилку спагетти, – но если не остановить этого Шоу, будет плохо.

– Насколько плохо? – интересуется Рейвен, заправляя прядь светлых волос за ухо.

– Э, – спагетти идут не в то горло, и Санни кашляет и поспешно хватает стакан с водой, – конец света? Это в худшем случае.

Рейвен застывает с раскрытым ртом, а Чарльз подрывается и едва не расшибает лоб о дверной косяк:

– Я звоню Мойре!

– Ты уверен, что он нам нужен? – шепот Санни разносится по помещению подобно раскату грома.

Чарльз укоризненно качает головой, обхватывает сестру за плечи и пожимает плечами, будто говорит, что не отвечает за ее слова.

– Санни! – шипит на нее Рейвен. – На этом моменте ты должна поздороваться и представиться. Кто учил тебя манерам?

– Ага, привет, – Санни машет рукой и хмурится, вновь переходя на громкий шепот. – Я серьезно! Вы просто не знаете, сколько от него будет проблем!

Эрик Леншерр стоит ровно напротив нее, сводит брови на переносице и недовольно поджимает губы. Он выглядит угрожающе, словно готов переступить через всех, кто будет ему мешать, и Санни первая в списке. Санни ведет плечами и трет подбородок, выискивая пути отступления.

– Не знал, что ЦРУ переквалифицировалось в детский сад, – насмешливо тянет Эрик и меряет Санни презрительным взглядом.

– Ой, а ты ищешь дом престарелых, дедуля? – парирует Санни.

Рейвен хлопает себя по лбу, а Чарльз сжимает руки чуть сильнее, так что Санни теряет возможность свободно двигаться. Эрик сверлит ее холодным взглядом, а Санни так и хочется показать ему язык. Чарльз приказывает ей успокоиться и грозит отправить домой. Санни переглядывается с Рейвен, они обе понимают, что новоявленный профессор не оставит сестру дома одну.

На самом деле Санни и сама не знает, будут ли от Эрика Леншерра проблемы. Все ее видения о нем ограничиваются совершенно противоположными вариантами развития событий в слишком узких для выводов границах времени. Однако предчувствие чего-то нехорошего накрывает с головой, и Санни рассеянно качает головой, когда кто-то пытается с ней заговорить.

– Ей действительно не стоит здесь находиться, – голос Мойры звучит взволнованно.

Женщина ведет их куда-то, петляет коридорами и останавливается перед массивными запертыми дверьми. Внутри оказывается что-то вроде гостиной со множеством диванчиков и какой-то совершенно неинтересной ерунды. Санни оглядывается вяло, пропускает речь Мойры мимо ушей и понимает только, что на какое-то время придется остаться здесь. Домой не хочется, Санни с детства терпеть не может оставаться одна, но и перспектива сидеть в компании незнакомых людей, однако, тоже не прельщает. Санни чувствует себя запутавшейся и потерявшейся, маленьким ребенком в компании умудренных опытом старцев. Ей не нравится все происходящее, она впервые оказывается впутана в проблемы спасения мира. Санни уже жалеет, что рассказала Чарльзу о Себастьяне Шоу.

Санни никогда не считала свои способности хоть сколько-нибудь полезными. На самом деле она предпочла бы что угодно, кроме возможности видеть будущее. Что угодно кроме этих запутанных обрывков и сводящей с ума неопределенности. Санни вообще кажется, что без нее было бы лучше или как минимум ничего не изменилось, потому что у Чарльза есть Рейвен, а все остальные ее на самом деле ни капельки не волнуют. Санни знает, что Чарльз заботится о ней, но также она знает, что так он может заботиться о ком угодно. Взять хотя бы Рейвен, разве она не подходит на роль младшей сестры гораздо лучше маленькой Санни, которая еще даже не закончила школу?

– Чарльз отругал меня, – Эрик подходит неслышно, садится рядом и больше ничего не говорит.

Ветер задувает в распахнутое окно, треплет волосы Санни и пускает зябкие мурашки по коже. Эрику, кажется, совсем не холодно, он сидит в одной майке, подставляет лицо холодным порывам и перебирает в пальцах монетку.

– Ребенку не место на войне, – говорит он спустя какое-то время, когда на улице становится совсем темно.

– Это не война, – отрицает Санни, растирая озябшие предплечья.

Эрик смотрит на нее долго, словно оценивает, и подбрасывает монетку. Кругляш кружит в воздухе, зависает у Санни над головой и падает вниз, больно хлопая ее по макушке. Эрик невесело усмехается, подбирает монету, сжимает ее в ладони и снова смотрит куда-то вдаль.

– Это война, – жестко чеканит Эрик, – мы на пороге Третьей мировой войны, и ты должна знать это лучше, чем кто бы то ни было.

– Тогда ты уж будь добр, – Санни укладывает голову на согнутые колени и смотрит на Эрика из-за завесы каштановых волос, – не развязывай ее.

Эрик смеется, словно совсем не верит ее словам, и Санни обиженно дует губы. Она поднимается, оставляет его одного сидеть у окна, а в дверях не выдерживает, стремительно поворачивается и показывает мужчине язык.

====== Рассвет ======

Санни никогда не видела собственную смерть, но отчетливо поняла, когда та появилась за ее спиной. В этом мире, в сегодняшнем будущем, где смерть расхаживает среди живых, Санни не страшно. Санни сожалеет о многом и теперь все чаще думает, что могла бы что-то изменить. Что дар видеть осколки будущего дан ей не просто так. Что в какой-то момент ей следовало свернуть в другую сторону.

Мир полыхает, он охвачен пламенем истребляющей все живое войны. Огонь подступает все ближе, лижет босые пятки, а Санни смеется, всматриваясь в бушующую стихию в поисках единственного осколка. Единственный момент, где прошлое переплетается с будущим, прочно застыл перед глазами, но Санни слишком далеко и слишком напугана, чтобы разглядеть его подробнее. Друзья падают один за другим, время осыпается прозрачными осколками, и Санни понимает, что ей нужно кое-что сделать. Кое-что, что в детстве она делала тысячу раз, и что теперь заберет ее жизнь.

Эрик смотрит на Санни, прищурившись, словно что-то подозревает, а сама Санни не решается сказать ему. Эта его способность читать ее не хуже телепата иногда пугает, но в этот раз он ничего не сможет сделать. Санни рассказывает свой план Чарльзу, и тот долго противится и пытается найти альтернативу. Санни знает, что время еще не пришло, и позволяет ему думать.

Они перебираются с места на место, бегут от преследователей и каждый раз кого-то теряют. Санни не видит места, где они могли бы спрятаться хотя бы на мгновение, выжидающе смотрит на Чарльза и поджимает губы.

Их тут не больше десятка. Дети и несколько уставших, обессиленных взрослых. Санни видит прочно скрытое отчаянье в глазах Чарльза, видит, как все тяжелее взлетать Ороро, и как устало опускаются веки Эрика. Логан, пожалуй, единственный из них всех, кто почти не изменился, но и у него на висках пробивается седина, а раны затягиваются все дольше. Они идут вперед все медленнее, задерживаются все сильнее. Еще немного, и особо удачливый робот прикончит их всех разом, и тогда не будет никакого будущего.

– Нет, – Чарльз хоть и стал гораздо мудрее с возрастом, так и остался чрезвычайным упрямцем.

– У тебя есть идеи получше?! – Санни не выдерживает и кричит так громко, что все тут же сбегаются. – Что-нибудь, хоть один вариант, где мы не сдохнем в канаве, как загнанные собаки?!

Сердце бешено стучит в груди, от пронизывающего насквозь страха сводит зубы, и Санни яростно кричит только чтобы не позволить Чарльзу прочитать ее эмоции.

– Санни… – Чарльз поднимает руки и пытается улыбнуться.

– Нет, Чарльз!!! – Санни отмахивается от него, складывает руки на груди и глубоко вздыхает. – Таких вариантов нет, так что я предлагаю тебе единственный способ все изменить.

– Что за способ? – Эрик кладет руку ей на плечо, и тепло тягучей волной разливается по телу.

Она склоняет голову и подается ближе, упираясь лбом в его плечо. На самом деле Санни до одури страшно, но как будто она кому-то в этом признается. Эрик потрясающе теплый, и Санни становится легче от одного его прикосновения.

– Плохой способ, Эрик, – чеканит Чарльз и разворачивается, показывая, что разговор окончен.

Остальные не расходятся, смотрят на Санни выжидающе, а Эрик сжимает ладонь на ее плече чуточку крепче. Санни натянуто улыбается и прячет подрагивающие пальцы в складках плаща Эрика:

– Мы изменим это чертово будущее.

– Выкладывай, – жесткий голос Эрика настигает Санни у выхода из убежища.

Она была почти уверена, то успеет сбежать от вопросов, но, что ж, Эрик действительно знает ее слишком хорошо. Санни ежится и ведет плечами, путается пальцами в волосах и не знает, что сказать. Санни не хочет говорить, она готова рассказать кому угодно, кроме Эрика, и подступающий к горлу вязкий ком только способствует ее стыдливому молчанию.

– Александра, – Эрик подходи ближе, взмахивает полами длинного плаща и складывает руки на груди, – Чарльз бы не отказался, будь идея действительно хорошей. Так в чем дело?

Санни тушуется и сглатывает ком в горле, смотрит на него исподлобья и совсем не находит слов. Санни готова реализовать план прямо сейчас, лишь бы не объясняться перед Эриком.

– Других все равно нет, – слова получаются тихими и жалкими, так что Санни поспешно отворачивается.

Санни до одури страшно, ужас накрывает сносящей волной, она чувствует себя потерявшейся в огромном океане песчинкой. Предполагать собственную смерть на самом деле не так страшно, как рассказывать о ней кому-то. Не так страшно, как видеть ее за спиной. Старуха с косой словно дает ей выбор, меняет одну жизнь на сотни тысяч, и Санни не может отказаться. Потому что чертов правильный Чарльз Ксавье ее старший брат, а у нее самой – самый отвратительный икс-ген во вселенной.

– Так, – Эрик вздыхает и закатывает глаза, – ты сказала, что сможешь узнать, откуда взялись Стражи. Почему не можешь сделать это сейчас?

– Это, – Санни смотрит на него затравленным зверем и сдается под пронизывающим естество взглядом льдистых глаз, – мне нужен контакт.

– Контакт? – в глазах Эрика мелькает понимание, но он все равно переспрашивает, будто что-то еще может измениться.

– Физический, – поясняет Санни и жмурится.

Эрик молчит довольно долго, от него не слышно ни шороха, но Санни слишком боится, чтобы открыть глаза. То ли его реакции, то ли чего-то еще, но темнота перед глазами кажется спасительной. Санни сжимает кулаки и впервые жалеет, что не может увидеть собственное будущее. Санни все еще видит все что угодно, кроме себя, и уж точно не может знать, изменится ли после ее авантюры будущее. Потому что для нее теперешней это прошлое, и оно уже случилось.

– Черт подери!!!

Эрик рычит сквозь стиснутые зубы так, что у Санни все внутри замирает. Она распахивает глаза, смотрит на его перекошенное лицо и краем глаза видит развороченную груду металла, некогда бывшую одной из стен. Эрик дышит тяжело и прерывисто, он будто перетянул на себя весь страх Санни. Санни шагает вперед уверенно, смотрит на Эрика снизу вверх и улыбается. Она подходит совсем близко, так, что чувствует исходящее от него тепло кожей, касается кончиками пальцев щеки, вплетается пальцами в седые волосы и качает головой.

– Если получится – всего этого не произойдет, – Санни обводит рукой разрушенные, иссушенные битвами земли и вспоминает, как много людей там осталось лежать.

Эрик смотрит на нее слишком долго, буравит взглядом, почти пожирает на месте и в конце концов следит за ее рукой. Он моргает, всматривается в заходящее за горизонт тусклое солнце и разжимает кулаки. Металл падает на землю с оглушающим скрежетом, и все замирает, застывает в единственном мгновении спокойствия.

– Ты уверена, – Эрик подается вперед, прижимает ее к себе и касается губами макушки, – что получится?

– Нет, – Санни смеется, провожая взглядом скрывающееся за горизонтом солнце, – вполне может статься, что мы просто создадим еще одно, альтернативное будущее. Но даже так будет лучше, чем ничего не делать и продолжать бежать.

Эрик молчит, стоит, зарывшись лицом в волосы Санни, и она слышит, как гулко стучит его сердце. Прошло так много лет с их первой встречи, а отпечатавшийся образ, кажется, навечно сохраняется у Санни перед глазами. Что ж, если это то, что она может сделать – пусть так и будет.

Стражи появляются как всегда неожиданно, нападают ночью, перед самым восходом солнца, когда плотная дымка накрывает землю непроницаемой пеленой и дышать становится трудно. Их всего двое, но больше и не нужно. Ей нужен всего один-единственный Страж, и она сможет узнать о них все. Санни не знает, получится ли вообще, но призрачная надежда тлеет алым рассветом на ладонях.

Санни глубоко вдыхает жаркий воздух, следит, не шелохнувшись, как наступают исполины, как рушатся стены, и как утекают сквозь пальцы жизни. Санни смотрит на смерть сквозь полуприкрытые веки, цепляется пальцами за развевающийся на ветру плащ Эрика и смотрит Чарльзу в глаза. Остался всего один шаг, и она ждет подходящего момента, почти не дышит и тщетно пытается успокоить разбушевавшееся сердце. Эрик перехватывает ее ладонь и тащит в сторону, уводя от удара. Он как будто уже забыл их разговор и как всегда приглядывает за ней, не позволяя пораниться. Санни качает головой, резко притягивает его к себе и крепко целует, набираясь храбрости.

– Прощай, любовь моя, – Санни усмехается, гладит Эрика по щеке и успокаивает разбушевавшееся вдруг сердце, – увидимся в другом будущем.

Солнце медленно выкатывается из-за горизонта, окрашивает туманную дымку рыже-золотым, отражается от сверкающих серебром Стражей и слепит глаза. Санни шагает вперед, кивает сжимающему кулаки Чарльзу и улыбается, точно отправляется на прогулку. Рука безвольно падает вниз, тепло пальцев исчезает, и Эрик остается стоять, глядя ей в спину. Санни знает, что следует делать, картинка четко стоит у нее перед глазами, и это единственный раз, когда она видит саму себя.

Сверкающая в свете восходящего солнца рука пропарывает живот насквозь, Санни цепляется за нее сведенными в судороге пальцами и упрямо сжимает зубы. Прошлое льется в нее подобно цунами, и разобрать нужный фрагмент чертовски сложно, поэтому Санни посылает Чарльзу все. Все от начала до конца, все, что хоть как-то может помочь. Санни копается в памяти, перескакивает от одного фрагмента к другому и проваливается все глубже. Доли секунд длятся вечность, последнюю вечность в ее жизни, и она не видит уже ничего, кроме заполняющего собственную память прошлого. Нет, кажется, ни Стражей, ни собственной крови на руках, ни застывшего в горле последнего вздоха.

Санни не видит, как слезы текут по щекам Чарльза, как Эрик хоронит Стражей под грудой металла. Санни видит себя четырнадцатилетнюю, маленькую школьницу, впервые повстречавшую любовь всей своей жизни, девчонку, запутавшуюся в будущем. Санни видит собственное прошлое и будущее разом, все, что произошло и могло произойти, и остается там, где ей ничего не страшно.

====== Молоко ======

– Мама! – Санни подскакивает на кровати и потерянно озирается в полутемной комнате.

Свет луны светит в окно, превращает мир в призрачное видение, одно из тех, что маленькая Санни только что видела. Она трет глаза и трясет головой, но пугающие картинки не исчезают, лишь слегка тускнеют. Простыни под ней смяты, а одеяло и вовсе сброшено на пол, тело покрыто холодным потом, так что пижама противно липнет. Санни смотрит на дверь, мысленно вопит и ждет, когда та распахнется, впустит самого надежного старшего брата на свете, и все страхи развеются сами собой.

Чарльз влетает спустя пару секунд, едва не сносит собой дверь и садится перед кроватью на корточки. Он заглядывает Санни в глаза, убирает растрепавшиеся волосы с ее лица и поджимает губы.

– Я вместо мамы, солнышко, – он говорит тихо, но в ночной тишине его слова слышны отчетливо, – тебе снова приснился плохой сон?

Санни кивает, утирает слезы кулачком и обхватывает брата за шею. С его присутствием видения отступают, прячутся в тенях и потаенных закоулках, и Санни уже почти совсем не страшно.

– Все опять умерли, – Санни втягивает носом запах одеколона Чарльза и трет зудящие веки, – это случится? Почти все, что мне снится, случается.

– Солнышко, – Чарльз притягивает ее к себе и усаживает на колени, – помнишь, мы договаривались, что тебе снится не то, что будет, а то, что может быть?

Санни серьезно кивает, утирает снова выступившие слезы и смотрит на него доверчиво-доверчиво. Чарльз гладит ее по голове, целует в висок и качает на руках, точно баюкает.

– Я сделаю все, чтобы сбывались только хорошие сны, – Чарльз говорит торжественным шепотом и поднимает руку, – веришь мне?

Санни смеется, обнимает его крепче и лукаво склоняет голову набок:

– Да! Можно я посплю с тобой?

Чарльз поднимается на ноги, перехватывает Санни поудобнее и направляется к незапертой, светящейся ярким провалом двери.

– Твой верный рыцарь исполнит любой приказ, – Чарльз задорно подмигивает, – говорите, принцесса.

– Молоко! – Санни хохочет, когда Чарльз скачет вниз по ступенькам. – С медом!

– Приказ принят к исполнению, моя леди! – Чарльз на мгновение замирает в холле. – Привет Рейвен.

– Привет, Рейвен! – повторяет Санни. – Мы идем пить молоко с медом, хочешь с нами?

Рейвен улыбается и качает головой. Она долго смотрит Чарльзу в глаза, скидывает пальто прямо на пол и в конце концов соглашается. На ней странное короткое платье, Санни оно совсем не нравится, но Рейвен ее никогда не слушает. Санни нравится, когда Рейвен синяя и очень красивая, но сама девушка эту свою ипостась явно недолюбливает.