Текст книги "Ежонок (СИ)"

Автор книги: Snalvia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Когда фотосессия закончилась, то на улице уже заметно стемнело, загорелись фонари, а парк опустел. Снег поредел, а ветер успокоился. Крупные снежинки плавно падали с неба, мягко ложась на землю. Наступила тишина, и Женька чувствовал себя поистине хорошо. С Рафаэлем он забыл обо всех тягостях жизни и с улыбкой слушал его интересные истории из жизни. На выходе из парка они остановились.

– Я на метро… – произнес Женя, намекая на то, что им в разные стороны. – Я был рад познакомиться, Эль.

– Слушай, я на машине. Я тебя подвезу, – он улыбнулся и, не принимая отказов, подхватил Женьку за локоть и потянул в сторону стоянки.

Они подошли к дорогой, но довольно обычно выглядящей иномарке. Кажется, что она даже была с немалым пробегом и не выглядела моделью нового года. Если учитывать то, что Рафаэль зарабатывал себе на жизнь собственными силами, то этот автомобиль был мечтой каждого второго россиянина. Женька тихо присвистнул, делая комплимент темно-синей красавице, и они переместились в салон. Внутри автомобиль уже не казался чем-то близким к среднестатистическому. Салон был просто роскошен. Светлая кожа, вставки из дерева. Пахло очень приятно, чем-то свежим и немного сладковатым. Устюхину понравилась обстановка внутри, и он расслабленно откинулся на спинку удобного сидения. Он продиктовал адрес Рафаэлю, и они плавно сдвинулись с места. Женя, взглянув в зеркало заднего вида, увидел черную машину, что последовала за ними. Наверняка они там все уже насторожились, ведь его увозил какой-то непонятный парень. Но юноше было по большему счету плевать.

Через минут двадцать они уже сидели в машине напротив девятиэтажки Женьки. Рафаэль с улыбкой смотрел на него. Женя робко улыбнулся в ответ.

– Спасибо, что подвез…

– Это тебе спасибо за качественную съемку. Когда буду готовы фотографии? – он расстегнул пару пуговиц пальто и скользнул рукой под лацкан. В следующую секунду в его руках оказался кожаный бумажник, откуда он достал пятитысячную купюру. – Это вся наличка, что у меня есть. Сдачи не надо, – и снова улыбнулся.

– Где-то через неделю, у меня есть еще заказы, которые нужно обработать, – Женя явно с нежеланием забрал купюру и убрал ее в карман куртки. – Ты… когда ты возвращаешься в Лозанну?

– После зимних каникул. А что?

– Можно было бы встретиться еще раз, – неуверенно предложил Женька.

– Звучит как план, – Рафаэль улыбнулся. Устюхин улыбнулся в ответ и на секунду опустил глаза на улыбающиеся губы визави. Эль это заметил и придвинулся ближе, медленно наклоняясь к лицу Жени. Он посмотрел в его глаза, спрашивая разрешения, но юноша просто прикрыл веки и сам подался навстречу, врезаясь в чужие губы поцелуем.

Никто из них не углублял поцелуй, не было лишней необузданной страсти, только нежность и волшебство первого поцелуя.

Но как только Женька коснулся губ Рафаэля, то не почувствовал абсолютно ничего. Ни восторга, ни отвращения. Просто безвкусные сухие обыкновенные губы, не вызывающие бурю эмоций. Он неспешно отстранился и закусил внутреннюю сторону нижней губы, заглядывая в сказочные глаза.

– Я позвоню, – быстро произнес Устюхин и вылетел из машины, бегом направляясь к своему подъезду. Он не повернулся, чтоб на прощанье взглянуть на Рафаэля, а только скорее приложил магнитный ключ к домофону и забежал внутрь.

Уже у себя в комнате юноша мыслями вернулся к сумбурному вечеру с Рафаэлем. Все прошло так быстро и суматошно, что Женя даже и не понял, как они дошли до поцелуя. Хоть и сам поцеловал его. Он просто хотел как-то поблагодарить Эля за приятно и хорошо проведенное время, даже ни на что не надеялся. И то, что он ответил ему, действительно поразило Женьку, хоть юноша и не подавал вида. Поэтому он и убежал так быстро. Ему безумно понравился Рафаэль, но Женя не хотел отношений, он не хотел, чтоб ему снова сделали больно. Так что Устюхин решил оставить все на своих местах и не лезть никуда со своими проснувшимися чувствами, которые могут на следующий день беззаботно уснуть.

========== Глава 15 ==========

Всю последующую декабрьскую неделю у Устюхиных гостила Белла, и Женька даже забыл о Рафаэле. Фотографии он обработал почти сразу, но не решился сообщить. Ему было как-то не по себе звонить ему… А вдруг у него дела какие? Но с другой стороны он заплатил деньги за эти фотографии. Однако в субботу днем, когда Павел ушел на ночную смену, а Грановская вернулась в свою огромную, но уединенную квартиру, Рафаэль сам принял решение разузнать о судьбе его фотографий. Женька в тот момент сидел за своим рабочим столом и чертил небольшой проект, который задали в колледже.

– Аллё, – бесцветным тоном произнес юноша в трубку, не отвлекаясь от чертежа.

– Привет, Енька, – бодро и жизнерадостно пропел Эль. – Что насчет моих фоток?

– Они готовы, кинешь мне электронку или встретимся? – все-таки оторвавшись от своего любимого дела, Женька поднял глаза на окно, что находилось прямо перед столом. Солнце ослепительно сияло, ни ветерка, ни снежинки. Как раз то, что надо для прогулки.

– Я бы предпочел встретиться, если ты не против.

– Да, давай. Где? Когда?

– Слушай, я живу сейчас у отца в Княжево, постараюсь добраться до города как можно скорее, выезжаю прямо сейчас. Приеду сразу к тебе, ладно? Могу оставить машину, и пойдем прогуляться или наоборот покатаемся по городу. Ты как?

– Решим на месте, приезжай, – Женя робко улыбнулся наполеоновским планам Рафаэля. Кажется, это уже становилось похожим на свидание.

– Отлично, жди, – и сбросил звонок.

Хм… это что получается, все местные богачи себе дома отстроили в Княжево или это просто совпадение? Женька отложил телефон и вернулся к черчению. Ему осталось совсем немного, поэтому он наверняка успеет все до приезда Рафаэля.

Через полтора часа, когда Женя уже заканчивал прибираться дома, он услышал мелодию входящего звонка своего смартфона. Юноша метнулся на кухню, где оставил телефон и тут же ответил.

– Подъезд второй, а квартира какая? – все тем же счастливым тоном поинтересовался Эль.

– Сорок третья.

И через пару секунд на всю квартиру раздался мелодичный звонок в домофон. Женька побежал открывать и остался ждать Рафаэля возле входной двери. Он поднялся очень быстро и вошел в квартиру Устюхиных. Юноша бегло осмотрелся и, улыбнувшись Жене, начал снимать с себя верхнюю одежду. Сегодня на нем была камуфляжная дутая куртка, а не строгое пальто, в котором он был в их первую встречу.

– Как добрался? Чай будешь? – сразу начал Устюхин, когда Эль стянул с себя кроссовки.

– Буду. Да без пробок даже, дорога в субботу пустая, только на трассе немного заторы были, – ответил Рафаэль, и они прошли на кухню. Женька поставил греться чайник и присел рядом с гостем. Эль нежно улыбнулся ему, смущая. – Что будем делать?

– Попьем чай, скинем фотки и пойдем гулять, – пожал плечами Женя. – Я надеюсь, ты не голодный?

– Не переживай, обойдусь одним чаем, в меня все равно много не влезет. По мне, вроде как, видно, – усмехнулся Эль, а Женя прыснул, опуская взгляд на деревянную столешницу.

Он вдруг почувствовал прохладные пальцы, скользнувшие за его ухо. Устюхин вздрогнул, поднимая взгляд на озадаченное лицо Рафаэля. Он дотронулся большим пальцем руки до дорогого ювелирного украшения и бесценного сердцу подарка. Женька никак не мог решиться снять сережку, уж шибко полюбилась она ему, сидела как влитая, хоть порой и напоминала о Викторе. Юноша искренне недоумевал, чем могла так заинтересовать Эля его серьга. В их первую встречу он ее даже не заметил.

– Это такая «у» или это другая буква? – слегка нахмурившись, поинтересовался Рафаэль.

– А-а-а что? – протяжно ответил Женя, увернувшись от руки. Он встал, чтоб разлить кипяток по кружкам.

– Ничего, просто интересно.

– Это «у», – кивнул Женька, не желая распинаться перед парнем о том, как глупо ему разбил сердце взрослый мужик. У них с Элем еще могло что-то получиться, поэтому лучше стоило промолчать.

После того как они мило попили чай в уютной обстановке и перекинули фотографии, Женька предложил сходить в ближайший сквер, где всегда мало людей, лишь редкие собачники прогуливались. Рафаэль с удовольствием согласился, он нескрываемо был только «за». Женя чувствовал симпатию парня, но отчего-то не мог ответить ему взаимностью. В тот день он почувствовал себя освобожденным, окрыленным, но сегодня такого совсем не наблюдалось. Он снова был тем же отстраненным подростком, даже вел разговор как-то уклончиво, но Эль пытался делать вид, что не замечал.

На улице было тепло, даже сугробы потихоньку таяли под облизывающими их солнечными лучами. Женька взял с собой камеру, чтоб поснимать юрких птичек, что вечно резвились на ветках деревьев, растущих в полузаброшенном сквере. Они вели легкую непринужденную беседу, Рафаэль пытался очаровать Женю своим обаянием, но не получал никакой отдачи. Не выдержав, юноша схватил Женьку за руку и переплел свои пальцы с чужими, крепко сжимая. Устюхин удивленно выпустил воздух и уставился на их соединенные руки. Но ничего не стал говорить, молча отводя взгляд.

– Женька, случилось что-то? Ты какой-то странный сегодня, будто в облаках витаешь…

– Все нормально, – коротко ответил Женя.

– Я же вижу, что не все. Что такое? – он остановился и повернулся лицом к Устюхину, заглядывая в его светлые глаза.

– Да ничего… Все в порядке, правда. Просто… настроения что-то нет, – Женька пожал плечами, пряча взгляд.

Рафаэль коснулся ладонью бледной щеки Женьки, что даже не была тронута нежным морозом. Устюхин поджал губы, ему не хотелось сопротивляться, но сейчас эти прикосновения начинали вызывать неприязнь. В тот момент юноша вспомнил о том, как Виктор касался его. Как был трепетен, заботлив. На глаза Жени набежали слезы, и он резко отстранился от Эля.

– Прости… – на выдохе пробормотал Женька, смахивая юркую слезу со щеки.

– Я сделал что-то не так? Тебе неприятно? – беспокойно спросил Рафаэль.

– Все хорошо, – нетвердо попытался уверить его Устюхин, вновь сплетая их пальцы, чтоб хоть каким-то образом успокоить всполошенного парня.

Они продолжили гулять, но уже не болтали обо всем подряд. Эль вернулся к разговорам о детстве, начал рассказывать глупые и нелепые истории, которые происходили с ним, когда он был маленьким. А Женька погрузился глубоко в свои мысли. Он не понимал, что с ним происходило. Чувства к Виктору, будто разом обострились, на душе начали скрестись кошки, стало так безумно тоскливо, что хотелось кричать. Женя беспокоился о том, как там Витя, все ли с ним хорошо. Ему было невыносимо паршиво от того, что он смел думать о своем бывшем в присутствии парня, который испытывал к нему симпатию. Но не мог ничего поделать, потому что Виктора Женька все еще любил.

Как-то незаметно они дошли до лавочек, спрятанных в глубине сквера. Когда Женя присел, то тут же почувствовал тяжесть чужой руки у себя на плечах. Эль притянул его ближе к себе, удобно устраивая у себя в объятиях. Устюхин чувствовал себя жутко некомфортно, но пытался никак это не проявлять, даже расслабился в нежной хватке. Рафаэль наклонился ближе и оставил крепкий поцелуй на высокой скуле Женьки. Женя без задней мысли повернулся, чтоб взглянуть в волшебные глаза Эля, но получил еще один поцелуй, на этот раз в губы. Женька нехотя ответил. Он понимал, что нужно двигаться дальше, а с этим парнем у них, может быть, что-нибудь и сложилось бы. Так что Устюхин не терял возможности.

Телохранители наверняка уже передавали Виктору то, что Женя здесь целуется с каким-то неизвестным парнем. Но Женька надеялся, что хотя бы после этого за ним перестанут следить.

Они просидели в сквере еще недолго. Через некоторое время Элю позвонили и потребовали вернуться в Княжево, поэтому он спешно уехал, проводив Женю домой. Женьке не хотелось забивать голову всякими глупостями. Он пытался отбросить все мысли о Викторе, о Рафаэле, о своих чувствах.

В конце декабря Женя закрыл сессию и отправился на свои законные зимние каникулы. С Элем они стали встречаться чаще, чуть ли не каждый день. Эти встречи Женька не считал свиданиями, так ему было легче справиться. В преддверии кануна Нового года Рафаэль очередной раз позвал его гулять. Женя, конечно же, согласился.

Отец был на ночной смене, поэтому Женька решил куда-то далеко от дома не вырываться, а предложил прогуляться в их излюбленном сквере. Там они могли держаться за руки, целоваться. Все это происходило не каждый раз, но Эль проявлял свои чувства все время. Незатейливыми, порой незаметными прикосновениями, чарующими словами и влюбленным взглядом. Женя отвечал на это лишь робкой улыбкой. Он не понимал, что между ними происходило. Они не были вместе, но вели себя точно как пара. И юноша не мог сказать, что ему это не нравилось. Иногда Рафаэль перегибал палку, и Женька начинал чувствовать себя как не в своей тарелке.

Такое случилось и в этот раз. При встрече Эль поцеловал его прямо в губы, хоть и были они во дворе дома, где любой сосед Женьки мог увидеть их. Устюхин мягко попросил его больше так не делать. В парке Рафаэль был какой-то взволнованный, кусал губы и чуть ли не шагал вприпрыжку.

– Чего ты такой счастливый? – полюбопытствовал юноша. С неба вновь валил густой и крупный снег, но медленно ложился на землю, не подгоняемый ветром. Эль остановился и повернулся лицом к Жене. Он неожиданно прильнул к его губам, утягивая в долгий и даже настойчивый поцелуй. Когда Рафаэль отстранился, то заулыбался Женьке во все свои тридцать два.

– Женька, будешь моим парнем? – выпалил он, обескураживая, роняя на землю и убивая сознание Жени. Устюхин часто заморгал веками, пытаясь переварить услышанное, но это очень плохо получалось.

– Что? – нахмурился Женька.

– Да, знаю, началось у нас как-то не очень… Но давай хотя бы попробуем? Ты не пожалеешь!

Эль смотрел на него с надеждой в своих чудодейских глазах, с такой нежностью и теплотой, что у Жени все внутри сжалось. Он чувствовал себя последним ублюдком, потому что соглашаться не намеревался, но и обманывать Рафаэля не хотел. Устюхин опустил глаза и ухватился за руку парня, что была спрятана в перчатке.

– Ты мне нравишься, Филь. Но мне надо подумать, – тихо ответил Женька и опустил его руку, отходя на шаг назад. – Мне… я пойду. Прости.

Он развернулся и быстро зашагал в сторону своей девятиэтажки. Эль что-то кричал ему вслед, но Женя не слышал, чтоб он бежал за ним. Устюхин чувствовал себя не лучшим образом, но Рафаэлю наверняка было хуже. Такой как он не привык слышать отказы, он очаровывал своими глазами и не выпускал из чар, пока не наиграется. Но Женька не запутался так сильно, чтоб не выбраться самостоятельно.

Подбежав к своему дому, Женя быстро коснулся ключом магнитного замка и вдруг почувствовал, как его резко, но не больно толкают в спину, проталкивая в подъезд. Сердце юноши бешено заколотилось, и он ринулся к лестнице, думая, что это какой-то душегубец, но был пойман чьей-то мужской рукой, которая захватила его тонкое и хрупкое запястье в плен. Женьку потянули на себя, и он резко развернулся лицом к неизвестному. Юноша был готов увидеть кого угодно, даже Рафаэля или отца, но вовсе не этого человека…

========== Глава 16 ==========

На нем была глупая зимняя кепка, скрывающая лицо и непримечательная одежда. На лице странные очки в толстой оправе, в полумраке подъезда Женя едва смог разглядеть синие линзы.

Его сердце билось где-то в горле, отдавалось в висках тонкой болью. К лицу прилила кровь, оно загорелось пламенем. В носу защипало, и слезы уже норовили политься. Однако… теплая крепкая ладонь легла на его щеку, тотчас успокаивая. Он смотрел на Женьку глазами полными тоски и безграничной любви. В них плескались боль, отчаяние и сожаление.

Юноша потерся щекой о грубоватую кожу ладони, наслаждаясь такой необходимой лаской. Тепло разливалось по телу, бабочки на мгновенье вернулись в живот. На секунду все вернулось на свои места, Женя даже перестал твердо стоять на ногах от эйфории, разлетевшейся по телу.

Ему было плевать на все обиды, на всю ту боль, что он причинил. Сейчас главным было то, что сейчас он стоял перед ним живой и как никогда необходимый. Женька подался вперед, крепко окольцовывая торс мужчины и прижимаясь щекой к его груди. Из глаз все-таки хлынули слезы, и юноша закусил губу, сдерживая всхлипы.

– Пойдем… пойдем наверх, – ласково позвал он, и Устюхин отстранился, больно сжимая его ладонь своими пальцами. Они неспешно поднялись на второй этаж, лукаво переглядываясь.

Женя скрывал улыбку. В этот момент Женька чувствовал себя счастливейшим человеком на планете, хоть и не знал, зачем он навещал его. Как только закрылась входная дверь, Устюхин толкнул его к стене, прильнул ближе и с напором врезался в его яркие губы требовательным и жгучим поцелуем, в который вложил всю боль, все свои переживания и горечь утраты.

Он откинул болванистую кепку и странные очки в сторону, кусая его нижнюю губу. Женя почувствовал вкус крови, который пробудил его от минутной слабости, и рывком отстранился от него.

– Ненавижу тебя, – процедил сквозь зубы Женька.

– Знаю, – выдохнул он, облизывая прокушенную губу.– Я сам себя ненавижу, ежонок.

– Как ты мог? За мной следят наемники! Ты даже не позвонил! Ненавижу! – воскликнул Женя, ударяя его в грудь и убегая на кухню.

Виктор пошел следом. Устюхин небрежно упал на стул, осуждающе смотря на мужчину.

– Зачем пришел?

– Я скучаю.

– Ты дурак? Или ударился? – ухмыльнулся юноша.

– Ежонок, я не мог наладить связь раньше. Сейчас все более-менее улеглось, я почти разобрался с проблемами. Я знаю, что ты меня не простишь, но я прошу прощения. Душа моя, я не виноват в том, что этот мудак решил так не вовремя меня подставить. Я все еще люблю тебя, я хочу быть с тобой. Ты дашь мне еще один шанс?

Марецкий присел на корточки перед Женькой и сжал его ладони, заглядывая в глаза. Из-за синих линз он выглядел престранно, но Женя все равно видел в глазах все эмоции мужчины.

– Я очень сожалею, что все сложилось именно так. Я тогда перенервничал как первоклашка, не мог предложение связать, и вот, что вышло, – Виктор горько усмехнулся. – Я наблюдал за тобой последние несколько недель…

– И что? Ревность неожиданно проснулась? Вспомнил, кто я такой? – недовольно поинтересовался Женька.

– Ежонок, ты должен перестать общаться с ним.

– С чего это? – нахмурился Устюхин. Ему нравился Рафаэль как собеседник, как друг, как слушатель. Он не собирался рвать с ним все связи, он совсем этого не хотел.

– Он может навредить тебе. Его отец плохой человек.

– Опять ты начинаешь со своими сказками. Витя, я больше не поведусь на это, понимаешь? Мне плевать на его отца, Рафаэль хороший человек. Для меня это главное, я не перестану с ним общаться! – переходя на крик, возразил юноша.

– Хорошо, я не буду препятствовать вашему общению. Вы с ним вместе? – исподлобья смотря на Женьку, спросил Виктор.

– Нет, но он предложил сегодня мне встречаться. Я убежал…

– А я думал, чего ты там так испугался, что даже бежал, сверкая пятками. Что не так, Женька? Ты сказал, что он хороший. Почему нет?

– Я не хочу с ним встречаться, он мой друг.

– А с кем ты хочешь встречаться?

Женя едва ответил, даже открыл рот, чтоб произнести колкую фразу, но вдруг услышал, как открылась входная дверь, и в прихожую кто-то вошел, негромко захлопывая за собой дверь. Они нервно переглянулись с Виктором. Мужчина поднялся на ноги, отходя к кухонному гарнитуру.

– Евгеша! Ты дома? – раздался сладкий голос Беллы Грановской на всю квартиру. Марецкий, приподняв брови, удивленно взглянул на Женьку. Он определенно узнал голос своей старой подруги.

– Да, Белл! – воскликнул в ответ Женя и убежал в коридор, оставив мужчину одного на кухне. Белла как раз повесила пальто в шкаф, когда Устюхин появился в прихожей. – Ты чего не предупредила даже?

– Жень, у меня есть ключи, – укоризненно намекнула женщина и улыбнулась, обнимая юношу. – А что? Ты не один?

– Ну, как сказать… – растерянно ответил Женька. – У нас незваный гость.

– Да? Кто же это? – Белла оставила сумку на полке и прошла глубь квартиры своей обычной грациозной походкой.

На ней был бордовый брючный костюм, как всегда подчеркивающий ее точеную фигуру. Медовые локоны ниспадали с плеч, поблескивая золотом. Спина была прямой как у истинной леди, и Женя, увидев идеальную осанку женщины, сам попытался выпрямиться. Она направлялась прямо на кухню, где стоял непохожий на самого себя Виктор, потерянный, разбитый и отчаянный.

Зайдя на кухню, Белла застыла в позе ошеломленного истукана. Марецкий смотрел на нее синими линзами и не моргал. Женька притаился позади женщины, не зная, чего ожидать дальше.

– Явился – не запылился? – нахмурилась Грановская. Мужчина не ожидал увидеть Беллу здесь. Как и она не ожидала застать его.

– Что ты здесь делаешь, Белка? – вкрадчивым тоном поинтересовался в ответ Виктор. Женя почти не дышал, бегая глазами от Беллы к Марецкому. На кухне вмиг стало жарче, ему стало тяжело дышать, или юноше так только показалось. Его сердце забилось с удвоенной силой, а на лбу выступила испарина. Он вдруг почему-то начал нервничать из-за развернувшейся ситуации. Виктора не должно быть здесь, зря он притащил его сюда… Отец не должен об этом знать, но Белла не станет молчать.

– А ты не желаешь объясниться, Виктор? Ты пришел как всегда без предупреждения, верно?

– У меня не было выбора.

– Ты всегда так говоришь, дорогой. Ты появился спустя четыре месяца. Ты знаешь, сколько боли причинил Жене? – недовольно поинтересовалась женщина.

– Мы с ним сами можем разобраться, – беззлобно ответил Марецкий. – А вот от тебя я жду объяснений.

– Мы с Павлом в отношениях.

– Вот как…

– Может быть, ты все-таки соизволишь все объяснить, Виктор? – повторилась Белла.

– Так и быть…

***

– Где мои акции, Витенька? – с играющей на губах лукавой улыбкой спросил Сухов. Он стоял посреди кабинета Марецкого и смотрел на него своими змеиными глазками. – Мне казалось, что месяц назад мы с тобой обо всем прекрасно договорились.

– Дай мне время до зимы, Сухов, – сдержанно, но твердо произнес в ответ Виктор.

– Чем дольше ты тянешь, тем больше умирает людей от твоих чудодейственных препаратов, Витя.

Они с Ольгой уже начали копать под него, однако пока безрезультатно. Сухов, как всем было известно, мастер заметать следы. Привлекать лишних людей и правоохранительные органы не хотелось обеим сторонам. Поэтому команда Виктора пыталась приблизиться к истине своими силами, а Сухов, тем временем, все тщательнее ее замарывать.

Герман, по счастью, позволил ему жить до декабря. Цена на акции незаметно возрастала, но Сухов не сразу начал шевелиться. Виктор, тем временем, проработал некоторую стратегию, где главную роль играла единственная и неподражаемая Ольга.

Мужчина бы никогда не подумал, что она будет так красива с черными короткими волосами, серыми глазами и темной родинкой под левым глазом. В таком образе женщина не была похожей на саму себя, но была невообразимо притягательна и казалась роковой светской львицей, а не серьезным и расчетливым дипломатом. Однако на собеседовании в компании Сухова она показала все свои положительные черты в качестве специалиста своего дела, а имя Анита невероятно шло ей в этом обличье.

Герман был в восторге от своей новой помощницы. Она умна, осторожна и немногословна. Спустя пару дней он уже начал ей полноценно доверять, что было ей на руку. В компании Сухова все для Ольги – преступники. Каждый из работников вызывал у нее подозрения и опасения. Лишний раз она не высовывала свой нос за пределы своего кабинета и только следила за Суховым.

– Знаешь, я тут заметил… Цена на акции выросла, представляешь, Вить? – Герман стоял за спиной Виктора, сидящего за своим рабочим столом у себя в кабинете. Он тяжело дышал, но пытался не показывать, что теряет самообладание. Сухов тихо, но заметно вынул пистолет из кобуры под пиджаком. Нежно провел стволом от блестящего от пота виска до челюсти Марецкого. – Может быть, все-таки стоит рассказать прессе о твоем волшебном романе?

Ольга и не думала, что Герман будет так неосмотрителен и глуп у себя на работе. Она творила с его банковскими счетами все, что ей вздумается, а ему об этом даже никто не сообщал. Наверное, он был занят чем-то поважнее. С тех пор, когда Ольга устроилась к нему, у него не было настоящих новых клиентов. Женщина, не без помощи Виктора, тщательно скрывала истинное положение дел компании, даже финансовый отдел не мог ничего заподозрить. Однако кошелек Германа заметно опустошался, хоть он этого и не замечал. Его деньги растворялись в воздухе.

– Время идет, ты знаешь об этом? Тик-так, Витенька, тик-так.

В середине ноября Ольга пошла на рискованный шаг. Герман безоговорочно ей доверял, и женщина решила действовать. С помощью Виктора и некоторых коллег она взяла огромный кредит в одном из иностранных банков от имени Сухова.

– Это было необходимо, Герман Михайлович, – с легкой игривой улыбкой говорила она, когда Герман спросил ее об этом. Ольга кокетливо проводила пальцами по щеке Сухова, сдерживая всю свою ненависть. – Эти деньги сразу же окупятся, я Вас уверяю…

А после они незаметно начали покупать наркотики, опять же от имени Германа. И не забыли про те злополучные отравленные препараты. Пока это осталось у них в надежных местах, но когда время начнет поджимать, Ольга должна начать действовать.

***

– Неужели, все действительно так гладко идет? – хмыкнула Белла, когда Виктор замолчал. – Не верю я, что Сухов такой безголовый.

– Он правда такой невнимательный, Белка. Я, честно говоря, сам этому тоже сначала удивился, а потом даже перестал его бояться.

– Ты уверен, что за тобой никто не следит? – неуверенно поинтересовался Женька. Он вжимался спиной в стену, пока его гости сидели за обеденным столом.

– Нет. Но я уверен, что мне никто не помешает закончить начатое.

– Надеюсь… – с придыханием ответил Устюхин. Юноша смотрел на Виктора большими блестящими глазами и пытался уловить каждую изменившуюся в нем деталь. Несмотря на все трудности, что сейчас происходили у него в жизни, он все еще выглядел бодро и привлекательно. Женя закусил губу, опуская взгляд на свои ноги.

– Почему ты сразу не сказал мне о том, что у тебя проблемы? Я бы сразу его посадила.

– Боюсь, что нет. У нас нет никаких доказательств, Белла.

– Я не знаю, что ты там задумал, цыпленочек, но я очень надеюсь, что у тебя все получится…

– Мы! Мы надеемся, – поправил Женя.

– Спасибо за поддержку. Вы ведь мои единственные близкие люди. Я вас очень люблю, – Виктор тепло улыбнулся, заглядывая в светлые глаза юноши. Устюхин грустно улыбнулся в ответ и вновь опустил глаза.

Сегодня было слишком много происшествий, информации и эмоций. А день только недавно начался. С одной стороны Женька был счастлив неожиданному возвращению Виктора, его почти удавшемуся плану и надежде на продолжение их отношений. А с другой стороны он был на него зол, что он появился вот так – без предупреждения, да еще и испугал его до чертиков. А еще ему Рафаэль встречаться предложил. Но об этом он уже слабо помнил.

– Ладно… Я оставлю вас наедине.

Белла поднялась на ноги и, проходя мимо Женьки, ободряюще сжала его предплечье и по-матерински ласково (насколько это было возможно при ее жизненных принципах) улыбнулась. Она плотно закрыла за собой дверь.

Виктор смотрел на вдруг зажавшегося Женю ласковым взглядом. Он заметил, как соскучился по этой бледной прозрачной коже, милой россыпи родинок на его левой руке, тонким длинным пальцам, пухлым губам и по этим прелестным русым кудряшкам, что порой завивались на его челке. Мужчина без того думал о юноше каждую секунду, что они были в разлуке, а сейчас его голова была готова взорваться от летящих со всех сторон невысказанных слов. Сейчас Женька был так невинен, что Вите было больно. Он знал, что причинил ему боль. Но мужчина сам терзался душевными мытарствами.

Женька переминался с ноги на ногу и не знал, куда себя деть. После истории Виктора все его злость и страсть поутихли, и он чувствовал себя неловко. Он неспешно поднял взгляд и наткнулся на пронизывающий, пристальный взгляд мужчины. Он не был настойчивым, острым, скорее, внимательным. Марецкий негромко произнес: «Иди ко мне, ежонок».

Юноша упал в раскрытые объятия Виктора и сел ему на колени, обнимая его за шею и утыкаясь носом в коротко стриженые волосы. Он уловил легкий аромат нового парфюма Вити и нашел его чудесным. Женя оставил долгий поцелуй на виске Марецкого и почувствовал его пальцы на пояснице у себя под пуловером.

– Я люблю тебя.

– Больше никогда не бросай меня, пожалуйста… – прошептал Женька и, отстранившись, заглянул в синие линзы мужчины.

– Никогда, – отозвался эхом бизнесмен и мягко накрыл мальчишеские губы.

========== Глава 17 ==========

***

Дом семьи Суховых в Княжево был большим. Нет, скорее, огромным. Герман любил похвастаться перед товарищами своим убранством и дорогостоящей недвижимостью. Не только здесь, в пригороде, но и за границей. Его любимая вилла находилась на Лазурном берегу в Ла-Сьоте. Он любил Европу и европейскую культуру, поэтому он сорил деньгами во многих странах. В Швейцарии, где учился его сын, у Сухова была четырехкомнатная квартира. Рафаэль же самостоятельно снимал апартаменты где-то неподалеку от университета в Лозанне.

Внутри особняк был обшит древесиной. Снаружи он был выполнен из красного кирпича и выглядел мощно, даже величественно. К входу вела вымощенная камнем дорожка, двор был облагорожен клумбами и ярким газоном. Экстерьер не был особенным. Долговязые и пушистые кедры взмывали к небу, дополняя могучий вид особняка. Невысокие туи шеренгой росли вдоль высокой изгороди. Летняя беседка обвивалась ирландским плющом, а тропинка к ней давно заросла газоном. Интерьер же был выполнен в классическом стиле в коричневых оттенках, который контрастировал со светлыми деревянными стенами и полом.

Кабинет Германа Сухова находился на первом этаже, дверь которого скрывалась под габаритной залакированной деревянной лестницей. На полу лежал пушистый караковый ковер, своей формой напоминающий силуэт шкуры какого-нибудь крупного хищника. Книжный шкаф из темного дерева тянулся на всю стену, поблескивая стеклами дверцей. Темно-коричневый стеганый диван подпирал противоположную стену, над ним висела картина средних размеров в черной деревянной рамке. На холсте была изображена одинокая яхта посреди морской зеленоватой глади, блестящая от падающих на нее приветливых четких солнечных лучей. Морские волны отражались на носу судна, добавляя особенного шарма картине. Напротив окна с тяжелыми портьерами стоял большой дубовый письменный стол, на котором было много всего нужного и ненужного: от компьютера до декоративной ручки. Болотного цвета кресло с деревянными подлокотниками и такими же колесиками стояло спинкой к окну.