Текст книги "Ежонок (СИ)"

Автор книги: Snalvia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Иди, чего встал как истукан… – отстраненно произнес Устюхин, а Марецкий, выйдя из секундного ступора, открыл входную дверь и оказался на лестничной площадке. Женя пробормотал что-то похожее на прощание и захлопнул дверь.

Как он и ожидал, Виктор сбежал сразу, как его позвали. Не стал оправдываться, слезно просить прощения или обещать все наверстать… А просто встал и ушел, сухо извинившись. Теперь Женька стопроцентно понимал, что все изменилось в худшую сторону. Марецкий все еще был в делах и заботах, не касающихся Жени, и не пытался это как-то менять, хоть и был рад с ним увидеться. Устюхин не хотел понимать и вникать во все это, теперь он даже не хотел вернуть время вспять. Юноша осознавал, что при таком раскладе они будут двигаться только назад, отдаляясь друг от друга до безобразия. Но с другой стороны, они и сейчас не были близки, как раньше…

Женька лежал у себя в постели, смотря в белоснежный потолок в привычной для него манере, и размышлял. Он хотел распрощаться с Виктором, оставить его, но не хотел уходить бесследно. Марецкий, уходя, сделал ему больно, растоптал и выбросил, несмотря на то, что сам от этого невозможно страдал. И Жене хотелось не просто расстаться, а внезапно и мучительно порвать их связь, без объяснений, без сожалений, безвозвратно и бессердечно. Он хотел проучить Виктора, показать ему то, что чувствовал сам, и уйти в новую жизнь, где начнет все с чистого листа, где оставит его глубоко в прошлом.

***

Вскоре Женя наконец-то вышел на учебу. Было много вопросов, упреков, переживаний, но он быстро влился в круговорот будничных забот, с удовольствием отсиживая занятия. Ему даже удалось сблизиться с некоторыми одногруппниками, которые признались, что очень рады улучшению состояния Женьки после затяжной апатии, что была лучшим другом юноши в первом семестре. А Виктор не уставал напоминать о себе, предлагал увидеться, постоянно звонил. Женя с трудом соглашался на эти встречи, не желая снова видеть, как он сбегает. И никак не мог решиться осуществить свой заветный план. Но на очередном свидании, когда они в уютной и даже романтической обстановке ужинали, расслабленно переговариваясь, Марецкому позвонили. Он уже почти встал, но Женька остановил его:

– Сядь на место, выключи телефон и побудь со мной, пожалуйста.

Его тон был недовольным и сердитым, не терпящим возражений, а на лице появилась гримаса негодования. Виктор бегал глазами по его лицу, весь напрягся, а затем опустил взгляд на смартфон и все-таки поднялся на ноги, отходя в другую комнату. Женя, вздохнув, кинул вилку в сторону и рывком поднялся на ноги. Стул позади него свалился на пол, беспомощно оставшись валяться около стола. Юноша больше не мог терпеть этого, он не чувствовал от этого больше обиды, лишь только злость и сожаление о потерянном зря времени. Рано или поздно, это должно было произойти… Но сейчас он просто уйдет, красноречиво показывая все свое возмущение, чтоб Виктор снова пришел к нему, а затем поставит его на свое место.

***

Рафаэль уже больше трех недель находился в глухой деревне где-то в Швейцарских Альпах. Отец запер его в небольшом особняке с персоналом и преподавателями из университета, оторвав его от цивилизации, оставив без связи с внешним миром. Как и обещал, он забрал у него загранпаспорт, поэтому Эль никак не мог сбежать, даже если бы очень постарался. Юноша начинал лишаться здравого рассудка, являясь заложником в тихой и неизвестной деревушке, где нет связи и адекватных людей, с которыми бы можно было поговорить о чем-то кроме учебы. Благо, ему было разрешено гулять по окрестностям, правда, с надзирателями. Рафаэль неустанно думал о Женьке, переживая за его состояние и самочувствие. Первые дни совсем не находил себе места, бессмысленно и тщетно бившись в тревожных конвульсиях. Он не жалел о состоявшейся драке, из которой он вышел пораженным. На самом деле, Эль чувствовал себя победителем с первого удара. В те минуты он чувствовал себя освободившимся, у него будто выросли крылья. Но отец их безжалостно вырвал, разломал на части и сжег дотла, а Рафаэль чувствовал себя так, будто у него глубоко внутри действительно что-то выдернули. Он не знал, когда отец наиграется и отпустит его, но точно был уверен в том, что при их ближайшей встрече, Эль не будет терпеть его унижения и усмешки. Больше никогда. Он устал быть посмешищем в глазах собственного отца, который никогда не видел в нем выдающегося и талантливого деятеля, а лишь только упрекал в том, что Рафаэль не вырос его копией, без сердца и без грамма человечности.

***

– Слушай, Жень, я не понял… Так вы с Марецким все еще вместе? – поинтересовался Павел на следующий день после крайнего свидания Виктора и Женьки.

Юноша уже все для себя решил и теперь вынашивал план, который должен был исполниться в ближайшее время. Женя больше не мог и не хотел тянуть. Он хотел побыстрее избавиться от всех проблем, появившихся благодаря Виктору, избавиться от самого Виктора, в конце концов. Забыть его, словно наваждение. Освободиться от невыносимого дурмана, окунуться в забвенье и не вернуться. После такого опыта Женьке не хотелось сразу искать себе новую пару, несмотря на то, что у них с Рафаэлем бы могло что-то получиться. У них ведь уже получалось… Но Виктор помешал им, неожиданно нагрянув, сломал и уничтожил спокойствие и благополучие юноши. Женька не удивился бы, узнав, что Эль пропал из-за Виктора. Скорее, даже посчитал бы это ожидаемым и допустимым. Но Женя все еще таил надежду, что Рафаэль вот-вот и объявится, даст о себе как-нибудь знать. Однако шли дни, а от него не было новостей…

Виктор рушил свою жизнь, сам того не замечая. Он даже не боялся остаться в руинах собственных иллюзий и разбитыми вдребезги стеклами розовых очков. Он полагал, что у них с Женькой снова безграничная любовь и взаимные цели, что они намерены двигаться вперед вместе, невзирая на давнишние трудности, считал, что они сильные, раз сумели оставить все обиды и страдания в прошлом. Но все было совсем не так. Он забылся, перевариваясь в работе, решая проблемы и пытаясь выкопать себя из ямы банкротства. Он не видел, что вновь теряет главную отдушину и смысл жизни, ходя по головам ради денег. И вряд ли жизнь его этому когда-либо научит. Но Женька желал, чтоб Виктор усвоил этот урок. И он пообещал себе, что сделает все возможное для этого.

– Я все-таки решил, что расстанусь с ним, – твердо, но тихо ответил юноша. – Не знаю, на что я мог надеяться в начале наших отношений…

– Ты был влюблен по уши, что мудреного, – с доброй усмешкой отметил мужчина, натыкаясь на разбитый взгляд сына. Он притянул его к себе ближе, обнимая за плечи, ободряя, сжал его предплечье. – Ничто не вечно, сынок.

Женя кивнул, обнимая отца в ответ. Он не знал никого более понимающего, чем этот человек. Он не любил никого сильнее, чем этого человека. Он не доверял никому больше, чем этому человеку. И Женька был смертельно благодарен отцу за всю его поддержку, единодушие и заботу. И не представлял, что делал бы, не будь у него такого замечательного родителя рядом.

– Спасибо, пап… Большое спасибо, – тоненьким и слабым голосом отозвался юноша. Павел хохотнул, хлопая его по спине.

– Я всегда с тобой, Женька. Все наладится, вот увидишь.

Он знал, что отец поддержит любые его начинания и затеи, поделится дельным советом и расскажет, что правильно, а что нет. Но сейчас Женьке было так необходимо получить одобрение и опору, в данный момент эти приятные слова и жесты придавали ему силы и подталкивали жить дальше. Павел вселял в него уверенность, направляя на верный путь.

========== Глава 19 ==========

***

Декабрь выдался напряженным, нервным и нервирующим. Герман постоянно торчал в офисе, неотрывно наблюдал за каждым шагом Ольги, заставляя ее прекратить заниматься самодеятельностью на некоторое время. Это, конечно же, совсем не было ей на руку, но таким образом она могла бы доказать свою верность ему. Сухов проявил желание встречаться с партнерами самостоятельно, разрушая все построенные Ольгой махинации. Однако никто не собирался сдаваться и бросать все на полпути. К концу месяца пыл мужчины поутих, хоть он и был ужасно раздражительным и вспыхивал с поводом и без. После Нового Года Сухов исчез. Как Ольга выяснила позже, Герман улетел в Швейцарию. Она посчитала, что он устроил себе зимние каникулы, но Сухов оставил там такую огромную сумму денег, что женщина засомневалась. Однако времени размышлять и распутывать его секреты не было.

Дом у Сухова поистине был гигантским. Ольга легко бы сумела здесь потеряться, но она тщательно изучила план особняка. Никому в этом деле женщина доверять не могла, а только полагалась на саму себя. С сигнализацией проблем не возникло, ей помогли знакомые программисты. И как же ей безбожно повезло, что на участке и внутри не было камер слежения. Оставлять липовые улики было чем-то волнующим, несмотря на всю опасность и неуверенность. Ольга прятала пятиграммовые пакетики везде, где их мог бы спрятать неопытный наркодилер. Их не было видно, но их без особых усилий можно было найти.

Днем позже женщина подняла все архивы, но не нашла ничего о сотрудничестве с организацией, поставляющей отравленные препараты. Это было неудивительно, поскольку Сухов не стал бы настолько рисковать. Вероятно, это был анонимный заказ, и вряд ли Ольга смогла бы копнуть настолько глубоко в одиночестве. Но просить в этом моменте помощи у Виктора она все же не стала.

Но в сейфе у Германа в кабинете, где мужчина хранил запасные наличные, дубликат завещания на всякий случай и какие-то жутко дорогие и видавшие виды часы, которые перестали идти много лет назад, и в который он не заглядывал никогда, женщина решила спрятать отравленные медикаменты. Она была практически стопроцентно уверена в том, что туда Сухов не полезет. Сейф был защищен обыкновенным замком и быстро поддавался взлому, который даже и заметить-то было невозможно.

Герман быстро прилетел домой, но вернулся в старую колею событий, всецело доверяя Ольге и нечасто появляясь на рабочем месте. Это не могло не радовать ее. Их команда старались прикрывать ее, Виктор работал днем и ночью, пытаясь восстановить свою репутацию и завоевать новые территории на рынке. Но все было безуспешно, многие отказывали в сотрудничестве, активы падали. Люди все еще опасались покупать в его аптеках, несмотря на то, что конфликт давно утих. Единственное, что придавало ему сил – временное замешательство Сухова, который давно не приезжал с занозистым визитом и никоим образом не напоминал о своем существовании. Со слов Ольги, он был погружен в какие-то семейные дела и пока не мог выполнять свои обязанности.

Замы Германа перед видом Ольги становились бесформенными увальнями, готовыми слушаться и повиноваться под натиском ее обаяния и красоты. Так что проблем с авантюрами у женщины почти не возникало. Сухов, сам того не замечая, отдал свое дело в руки Ольги, доверившись и будучи уверенным в ней. Как и все остальные работники. Похоже, они держались Германа и соглашались с любыми его действиями и решениями.

В фешенебельном ресторане в тихом центре города было немного народу, играла фоновая прелестная живая музыка, официанты мелодично лавировали по залу. Ольга и Герман сидели за одним из столиков в приватной зоне, горел приглушенный свет. Они сидели на красном диванчике, неприлично близко друг другу, как было недозволенно сидеть начальнику и его правой руке. Ольга выставила ногу в разрез юбки, так что Герман рассмотрел узор на резинке ее чулок. Он почувствовал, что во рту пересохло, и пригубил шампанское, предлагая ей. Женщина притворно ласково улыбнулась, изящным движением взяв со столика свой бокал.

– Я хотел бы Вас поблагодарить, Анита, за щедрый вклад в мою организацию. Я ума не приложу, что не делал бы без Вас, – змеиный оскал расплылся по его худощавому лицу, на котором едва виднелись зажившие царапины. Ольга не стала, пылая румянцем, многозначительно прятать взгляд, чтоб ненароком не дать ему сигнал брать и действовать. У нее не было цели переспать с ним.

– Что Вы, Герман Михайлович… Я просто делаю свою работу.

Она подняла бокал, не мигая, глядела в его инфернальные глаза. Они полыхали вожделением и упоением. Любому бы стало жутко от этого взгляда, но не Ольге. Она пожирала его хищным озорным взглядом, но все еще не выдала намеков. Герман должен захотеть ее, бешено и алчно, чтоб мысли о ее добыче поедали его трезвый и рассудительный ум, чтоб он сгорал в муках от собственного желания.

Вечер обещал быть занимательным.

***

Женькин план должен был исполниться в ближайшее время. Юноша нервничал, все думая как лучше преподнести. Но затем плюнул и решил действовать так, как повелит сердце.

Виктор без проблем согласился на встречу. Женя решил пригласить его на свою территорию, чтоб чувствовать себя увереннее. Он приготовил вкусный ужин, вел себя как обычно. Даже предложил посмотреть фильм. Они расположились на диване в гостиной, Женька крепко прижался к мужчине, а Марецкий выглядел так, словно довольный наглый кот, наевшийся сметаны. Он практически мурчал. А юноша таил в себе возмездье.

Когда он едва дотронулся губами до гладкой щеки мужчины, тот от неожиданности резко выпустил воздух, удивленно глядя на юношу. Женька пробормотал что-то о том, что соскучился, и коснулся чужих губ своими. Виктор с охотой отвечал. Прямо так же, как и прежде. Но Устюхин до сих пор не чувствовал заснувших чувств, которые уже никогда не проснутся к этому человеку.

Женя пытался отключаться от внешнего мира, он давал ему последний шанс… Но искра так и не пробежала. Юноша не был расстроен, это придало ему сил. Теперь он точно был уверен в своих действиях.

Виктор потянул его на себя, Женьке пришлось залезть к мужчине на колени. Крупные мужские ладони проводили по его спине, делясь теплом и пытаясь вызвать приятные ощущения. Но Женя чувствовал что-то больше схожее с неприязнью, чем удовольствие. Марецкий уже целовал его шею, щекоча дыханием нежную кожу. Устюхин кусал губы от нетерпения, но оставалось подождать еще немного…

Мужчина уже оставлял влажные мазки на его шее и ключицах, а его руки сжимали упругие ягодицы юноши. Пальцы больно впивались в кожу через несколько слоев ткани, жалили словно иглы. Женька ойкнул, спадая обратно на диван с колен Виктора, он почувствовал, что Марецкий уже тверд. Мужчина недовольно и весьма разочарованно смотрел на него.

– Что такое? Я сделал тебе больно? – Виктор потянулся рукой к лицу юноши, но Женя осекся, опуская глаза. Он тихо сглотнул и начал нервно рассматривать свои ногти.

– Я так больше не могу… – невнятно пробормотал Женька, на что Марецкий нахмурился.

– Что?

– Я так больше не могу, Витя, – громче и четче повторил Женя, подняв уже полный уверенности взгляд на него. – Я долго думал и решил, что… Между нами больше ничего быть не может. От тебя слишком много проблем.

Он уже собирался уходить, не желая даже слушать его, но Виктор схватил его за руку, грубо бросая обратно на диван. Женька цокнул зубами и злобно глянул на мужчину.

– Что ты…

– Какого черта? – перебил его Марецкий, хмуря брови все сильнее. Женя посчитал бы это забавным в любой другой ситуации, но не сейчас. – Почему ты говоришь мне это именно сейчас? Когда у меня, мать твою, стоит член, и я не соображаю!

– Потому что однажды ты сделал так же, – выплюнул Женька. – Я устал… Это не отношения, это безуспешные попытки вернуть их. Из-за тебя я чуть не умер. И после этого, я полагаю, я должен получать от тебя поддержку, но ты только и делаешь, что пропадаешь на работе. Ты контролируешь все, кроме своей личной жизни, – выпалил со злостью юноша. Виктор выглядел очень негодующе и сердито. Но совсем не растерянно, как Женя в тот злополучный день. Однако все-таки мужчина никак не мог ожидать такого стечения обстоятельств. Такой подставы. – Неужели ты сам не понимаешь, что у нас с тобой нет общего будущего? Рано или поздно, неважно когда, через месяц или через годы, но мы бы все равно пошли разными дорогами.

– Я знаю… И я все понимаю, – кивал в ответ мужчина. А затем горько усмехнулся. – Неужели ты мне мстишь?

– Я преподаю тебе урок… Я верю, что ты исправишься. Что ты станешь ценить людей рядом с собой, а не свои деньги…

– Знаешь… В моих словах было много неправды, но я никогда не врал, что люблю тебя.

С этими словами Виктор поднялся на ноги и был таков. Женька смотрел стеклянными глазами на давно опустевшее место на диване и не мог понять, почему так пусто внутри.

Комментарий к Глава 19

Мои хорошие, спасибо Вам за ожидание) Прошу прощения за столь долгое отсутствие, но боюсь, что новые главы Ежонка еще не скоро порадуют Вас… По крайней мере, я надеюсь, что еще есть, кого радовать))

У меня начата новая работа, но я пока не уверен, что хочу делиться Вами с нею. Если хотите – дайте знать)

Спасибо за внимание :)

========== Глава 20 ==========

***

Герман не появлялся в офисе уже несколько дней. Ольга в это время успела заключить две серьезные сделки на большие суммы денег, но никто еще не знал, что эти деньги в конечном итоге никто не получит. О своих делах она все еще не распространялась, хотела сделать все как можно чище.

Связываясь с настоящими поставщиками и ведя с ними переговоры, Ольга накопала, что те две крупные компании были замешаны в подмене медикаментов и косметических средств и были судимы, поэтому своим дипломатическим языком уговорила подписать контракты, ссылаясь на их неприятные истории. Люди не хотели проблем, поэтому без усилий согласились выполнять условия, прописанные в договорах. Женщина с их помощью вышла на несколько крупных бутафоров, что предоставляли мощные наркотические вещества среди молодежи – в ночных клубах и других тематических заведениях. Они же совсем без вопросов согласились сотрудничать, поскольку Ольга предложила им заоблачную цену. «Волшебные» таблетки складировались вместе с обычными лекарствами у Сухова в помещениях, и никто ни о чем не догадывался.

Как только Герману сообщили о новых контрактах, он тут же примчался на работу. Правда, сообщили ему не сразу, а лишь тогда, когда пункты из договора начали исполняться. Женщина с содроганием переживала эти дни, боясь оказаться пойманной. Но не стоило забывать, что в тылу у нее всегда был Виктор. Он уже начал активно рекламировать свою сеть аптек, взывая потребителей поверить, что все у них наладилось. Но Герман не подавал негодующих признаков.

– Похвально, Анита… – приглушенно произнес Сухов, когда они обсудили сделки. Он кинул бумаги на стол и откинулся на спинку стула, выплюнул сигарету и вызывающе похлопал по собственным коленкам. – Я хочу подобающе Вас отблагодарить.

Мужчина поманил ее рукой, смотря на нее затуманенным вожделением взглядом. Сегодня на Ольге были обтягивающая черная юбка-карандаш и прозрачная блузка. С самого начала разговора Сухов наблюдал за ее декольте, а вовсе не слушал толковые фразы о том, насколько им повезло с новыми партнерами. Женщина с полным непониманием застыла недалеко от стола, а Герман, тихо усмехнувшись, медленно поднялся на ноги. Он подошел ближе, коснулся осторожно ее плеча. Ольга затаила дыхание, пытаясь на минутку закопать все свое отвращение к этому человеку.

– Расслабьтесь, – мягко прошептал мужчина и одним резким движением притянул женщину к себе, схватив за ягодицы. Он впечатал ее ногу прямо в свое твердое достоинство. Ольга от неожиданности охнула. Сухов огладил ее бок и почти дотронулся ее груди, но женщина остановила его, хватая руку. Она прикусила губу и наклонилась к его уху.

– Герман Михайлович… Не забывайте про субординацию. Может, продолжим у меня в восемь вечера?

Но Герман лишь только ухмылялся, не желая останавливаться. Он прижал ее ближе к себе, но вновь получил сопротивление. Ольга отошла на шаг назад, пытаясь кокетливо улыбаться.

– Все-таки я настаиваю, чтоб мы продолжили после работы. И все будет так, как Вы любите, – уверила его женщина. Сухов смотрел на нее с хищным оскалом, но в его глазах горел огонь заинтересованности и жажды, потому он, в конце концов, сдался. Однако ответить он толком ничего не смог, их отвлек телефонный звонок. И, увидев имя вызывающего абонента, Герман вмиг вылетел из кабинета.

Ольга не стала ждать и, поправив юбку, одним резким движением скинула все вещи со стола Сухова. Опрокинула его рабочее кресло, столик около дивана для переговоров, разбила лампу и скинула несколько подушек с дивана. Женщина разорвала свои блузку и юбку, скинула туфли, кидая их в произвольные места, будто она пыталась отбиться ими. Рукой размазала свою косметику и ущипнула себя за кончик носа, пытаясь вызвать слезы. Чтоб усилить слезный поток, Ольга дотронулась кончиком пальца до роговицы глаза, раздражая поверхность. Слезы медленно, но верно потекли по ее щекам. Она разлохматила парик и дала себе несколько пощечин, чтоб совсем убедительно было.

Ольга вдруг услышала стук в дверь и разыграла паникующее выражение лица, сев на пол возле рабочего стола Сухова. Она заставляла себя плакать и выглядела так, будто была в ужасе. Женщина услышала звук открывающейся двери и с наигранным испугом подняла глаза. В кабинет вошла секретарша Германа. Она осторожно ступила вглубь кабинета и нахмурилась, оглядываясь.

– Анита? Что случилось? – девушка подошла ближе, в руках у нее была какая-то папка. Она помогла ей подняться и обеспокоенно заглядывала ей в глаза, усадив ее на диван. Ольга играла мелкую дрожь. – Он домогался Вас?

Женщина кивнула, пытаясь прикрыться порванной блузкой. Секретарь понимающе поджала губы и кинула папку к Сухову на стол. Она сжала ее руку и внимательно вгляделась ей в лицо. У Ольги пробежала мысль о том, что ее искусный макияж испортился из-за слез, но оказалось, что девушка просто задумалась:

– Значит, я сейчас позову наших охранников, они вызовут полицию и придут сюда… Здесь такой погром! Я уходила на обед, не слышала, что здесь происходит… Мне жаль, что так случилось. Я… Я была в похожей ситуации, – говоря это, она достала из кармана пиджака свой мобильный телефон. – Но этот козел заслуживает наказания.

Девушка быстро набрала ребят из службы безопасности компании, двое из них оперативно появились в кабинете. Они успокаивали Ольгу словесно, но никто не решался ее трогать. Вскоре охранники сообщили, что Сухов покинул парковку офиса на собственном автомобиле. Полиция прибыла только через тридцать минут после вызова. За это время Ольга уже успокоилась, но все еще делала вид, что она в полнейшем шоке.

Полицейские мягко интересовались, что произошло, намекая, что рассказать нужно все, ничего не умалчивая. И Ольга на это и рассчитывала.

– Я… Я партнер по бизнесу господина Сухова, – она всхлипывала из-за слез и выглядела жалко в глазах мужчин. Как раз то, что нужно. – Мне нужны были одни важные бумаги, которые хранятся у него в сейфе, здесь, в кабинете. У меня есть к нему доступ… Но я нашла в нем маленькие пакетики с чем-то, и он меня застал. Разозлился и… Надругался надо мной. Я пыталась сопротивляться, убегала от него, отбивалась всем, чем можно, но он казался сильнее.

У нее вновь навернулись слезы, и полиция больше не стала донимать ее вопросами. Но ее порадовало, что ребята не стали ждать и здесь же начали расследование. У них были основания на обыск кабинета, поэтому никто не медлил. Они действительно нашли пакетики с порошком. И поняли, что поймали на крючок серьезного злоумышленника.

Так началось расследование.

***

Все темные дела Германа Сухова вскрывались одно за другим, очерняя его репутацию раз за разом. После обнаружения наркотических средств и отравленных препаратов на работе у Сухова, группа полицейских задержала его у него в доме, а после провела обыск и там. В особняке вовсе был джекпот, сотни пакетиков наркотиков. Позже вскрылись его сотрудничества с опасными и разыскиваемыми группировками, поставляющими наркотические вещества, проверялись все его телефонные звонки, контакты и встречи, все переводы денежных средств со счета на счет, перемещение по стране и за границей. Следователи выясняли, в какие организации и каким физическим лицам перечислялись деньги, велось последовательное распутывание всех специально оставленных Ольгой и необдуманно брошенных Германом следов. Множество человек было опрошено, велась цепочка всех зацепок и найденных улик. Ольга выступала в роли жертвы, на нее никто даже не смел подумать. А Сухова держали за решеткой до разбирательства в суде. Он рвал и метал, а через несколько дней полиция, наконец, заметила, что на счет какого-то видного швейцарского деятеля, даже ученого, была переведена подозрительно крупная сумма денег. Была установлена связь с местной полицией и началось двустороннее следствие.

Благодаря логичной и правильной цепочке полиция опрашивала компанию, что предоставляла поддельные медикаменты. И они все-таки признались, что Герман причастен к несчастным случаям, что случились в сети аптек «Пульс». Сухов полностью тянул на пожизненное, но рассмотрение еще не закончилось. Полиция полагала, что вина лежала только на Германе, а владелец пострадавшей компании был не замешан, он сам был потерпевшим. Сухов отказывался что-либо рассказывать, а его адвокат приводил агрессивные доводы в сторону государственных органов. До суда ничего нельзя было доказать.

Через две недели с самого начала дознания наконец-то появились вести из Швейцарии. Там, в маленькой далекой деревушке, был найден сын Германа Сухова – Рафаэль. Его нашли в полувменяемом состоянии, а людей, держащих его, задержали. Юноша находился в принудительной изоляции, одиночество исказило его сознание, поэтому Рафаэля ненадолго госпитализировали, он не мог покинуть Швейцарию до тех пор, пока ему не станет лучше. Полиция все убеждала Германа написать чистосердечное, но мужчина отнекивался и не желал ни с кем говорить в отсутствие адвоката. Ему было плевать на благополучие собственного сына. Понадобилась еще неделя, чтоб поставить Рафаэля Сухова на ноги. А когда он приехал в Россию, то очень помог следствию.

Он рассказал обо всех злодеяниях своего отца, ничего не утаивая. Обо всех его сделках, мести, обманах, подлости и нечестных играх, сыгранных ложью в пользу Германа. Сын преступника рассказал, что Сухов подстрелил одного человека, мстя Рафаэлю, он мог лишить его жизни, но юноша был так напуган, что не обратился в надлежащие службы. Полиция опросила пострадавшего перед судом, и тот подтвердил, что его подстреливали, но совершенно не был готов, что вина будет лежать на родном отце его хорошего друга.

Оставалось пару дней до слушания в суде, Рафаэль находился на съемной квартире недалеко от девятиэтажки Женьки. В свободное от учебы время Женя часто заходил к нему в гости, волнуясь о его здоровье. Он был шокирован, но и одновременно рад, что друг наконец-то нашелся. Ему было так жаль, что ему пришлось пережить такое. Устюхин был уверен, что Эль чувствует то же самое, что и он после огнестрельного ранения. Перевернувшуюся вверх тормашками жизнь, которая никогда не встанет на место.

– Скоро суд, ты как?

– Хочу поскорее взглянуть в его демонские глаза, когда ему будут выдвигать приговор, – выплюнул Рафаэль и сделал глоток чая, с которым они уютно сидели на кухни его съемной, но комфортной студии. – Я рад, что правосудие восторжествовало. И на этот раз он не откупится.

– Да, за ним тотальный контроль и на нем столько обвинений… Я думаю, что полиция была бы не против приписать ему смертную казнь.

– Я бы на это посмотрел.

Женька съежился от холодного тона друга, но он понимал его. Герман держал своего сына в заточении, сводя его с ума, он просто надломил его психику раз и навсегда. Сухов всего лишь забавился, наказывая нерадивого и егозливого ребенка, но на самом деле рушил чужую жизнь. Герман был страшным и жестоким человеком. Оказалось, что Женя давно знаком с хладнокровием этого монстра, но и вовсе не догадывался, что им в одном лице окажется убийца семьи Виктора и родной отец Рафаэля. Теперь он понимал, от чего хотел сберечь его Виктор. Понимал, что здесь он совсем не виноват, что он пытался доказать вину Германа, пропадая на работе. Но юноша уже сделал свой выбор. И ни о чем не жалел, по крайней мере, в данный момент. Он был счастлив находиться рядом с настоящим другом и быть ему опорой в такие нужные моменты.

На суде был Виктор Марецкий, одна из главных жертв безбожных преступлений Сухова. Его адвокат выступал перед присяжными заседателями, выдвигая обвинения за убийство не одного десятка людей подменой лекарств и за попытку убийства, нанесением телесных повреждений, в пользу Жени Устюхина, не забывая про Рафаэля и принудительное изолирование от социума. Женька украдкой наблюдал за серьезным и напряженным мужчиной. Он был до чертиков взвинчен, его спина была словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть. Его челюсть была плотно сжата, и он бросался электрическими разрядами в Германа. Рафаэль сидел рядом с Женей и тоже выглядел накаленным и грозным. Но каждый из них понимал, что адвокат Сухова бессилен перед всеми обвинениями вкупе с доказательствами и показаниями.

Они вышли из суда с колким облечением. Свобода оценки доказательств прошла быстрее, чем следовало, обвинение было выдвинуто честно по отношению к закону и совести, Герман был упечен в тюрьму пожизненно, как и ожидали следователи и дознаватели. Рафаэль чувствовал себя свободным впервые в жизни, а Женька не знал, что и думать. Виктор оказался невиновен в его увечье, хоть и не был полностью совестлив. Он мог бы хотя бы намекнуть… Но не стал. Наверное, хотел сделать сюрприз, обрадовать, что венец всех бед наконец-то устранен, но Женя прервал их связь раньше, чем это настало. Однако Устюхин все еще о содеянном не жалел.

Все вновь шло своим чередом, Женька был с головой в учебе, а Рафаэль хотел навсегда уехать из страны. Хотел начать новую жизнь, позабыв обо всех связях, обо всем, что могло бы напомнить ему об отце. Но Женя просил его остаться, ведь он еще не совсем оправился после того случая, его психика неустойчива. И Рафаэль даже согласился. Но юноша просто не хотел, чтоб он его бросил, боялся остаться один, старался много времени проводить с другом. И Эль был только этому рад.

Зима была уже на исходе, а все вокруг серое и унылое, снег таял и превращал городские пейзажи в черную размазню. Вся эта угнетающая обстановка давила на Женю, он не мог найти вдохновение. Ему хотелось испробовать новую оптику, что подарил Рафаэль, и он с нетерпением ждал весны. А пока за музой он отправился на фотовыставку, что давно не посещал.