Текст книги "Ежонок (СИ)"

Автор книги: Snalvia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Громко выпустив воздух, Женя вышел из машины и прихватил за собой свой рюкзак. Марецкий все это время терпеливо ждал его около автомобиля. Юноше стало даже немного неловко, и он поплелся к подъезду, слыша за собой легкий стук каблуков туфель мужчины об асфальт. Открыв дверь контактным ключом, Евгений зашел в подъезд. Он повел Виктора по лестнице и остановился на втором, отворил дверь и первым в квартиру впустил мужчину.

– Первая дверь справа – ванная, – пояснил Женя, закрывая дверь. – Располагайтесь, – и ушел в направлении кухни.

Марецкий осмотрелся, замечая недавний ремонт в прихожей. Он зашел в ванную, чтоб помыть руки, и отметил приятный свежий запах и чистоту сантехники и всей комнаты в целом. Мужчина помыл руки с мылом и вытер их первым попавшимся полотенцем, не обращая особого внимания на этот момент. Выйдя обратно в коридор, он пошел на шум, чтоб не ошибиться с комнатой.

Женька возился на кухне, грея чайник и пирожки. На столе уже стояли кружки с заваркой и горячие пирожки, Устюхину лишь оставалось залить заварку кипятком. Виктор тихо присел за стол, не сумев подавить желание понаблюдать за уязвимым юношей. Сейчас он думал, что мужчина еще в ванной, и задумчиво смотрел в окно, ожидая, пока нагреется чайник. Взгляд юноши был серьезным, вкрадчивым, было видно, что он размышлял над чем-то важным. Может, вспоминал «экзамен» или пытался осмыслить все, что Витя для него сделал. Сам же Марецкий не осознавал всего, что смог сотворить ради этого мальчишки. Ему просто казалось, что он все делает правильно.

Вода закипела. Евгений взял чайник и направился к столу. Однако попятился назад, когда увидел Виктора за столом. Он успокоил себя и усмехнулся, наливая в кружки горячую воду. Убрал чайник и положил на стол две чайных ложки, присаживаясь на стул. Сахарница стояла на столе рядом с салфетницей и вазой со сладостями. Марецкий добавил одну ложку сахара и размешал жидкость в кружке, а затем взял один из пирожков. Пахли они аппетитно и выглядели румяными.

– М-м-м! Какая вкуснятина! – Виктор сам не ожидал, что ему понравятся обычные пирожки с яблоками, но тесто было нежным и сладким, а яблоки чуть кисловатыми и безумно вкусными. Женька чуть не подавился чаем из-за громкого комплимента мужчины.

– Кхм… – смутился юноша. – Ничего необычного…

– Не спорю, но это вкусно, – улыбнулся Марецкий, запивая чаем булочку.

Устюхин пробурчал что-то вроде «спасибо» и предпочел закрыться своей кружкой. Виктор с удовольствием уминал пирожки. А Женя подумал, что он весь день не ел, вот и с особым рвением и уплетал.

Мужчина заметил во время поедания булочек на юноше футболку, и оставалось загадкой, когда он успел переодеться.

– Кстати, фотографии я отправил кое-кому, – решил заговорить Виктор, пока Женька отрывал по маленькому кусочку от пирожка и неспешно жевал.

– И что? Что он сказал? – с интересом спросил юноша.

– Пока ничего. Как только, так сразу, Женек. Но не переживай, он должен ответить.

– Ладно…

Они посидели еще минут пятнадцать, изредка переговариваясь. Виктор интересовался самочувствием Жени, а сам он спрашивал про дела мужчины. Марецкий отвечал, что пока его никто не вызвал, он совершенно свободен. Женька рассказал немного, как они тут с папой живут. Дружно, по-простому, но главное вместе. Устюхин мог часами с упоением рассказывать про своего отца, так как восхищался им, уважал и любил. Без него бы он пропал.

Около двух часов дня Виктору кто-то позвонил, и он спохватился, быстро доставая телефон из кармана брюк.

– Да, – твердо ответил брюнет. – Я же говорил, что у меня важное дело… Да, уже закончил… Хорошо, я понял.

Он убрал телефон обратно и поднялся на ноги. Женька тоскливо посмотрел на него и тоже встал.

– В общем, как обычно меня срочно вызывают на работу. Спасибо большое за пирожки, Женьк, – улыбнулся Виктор, пока шел в прихожую. Мужчина быстро нацепил обувь и протянул руку для рукопожатия. Устюхин крепко ее пожал и мягко улыбнулся.

– Я всегда рад такому гостю, как вы, Виктор. Приходите еще, —прислонившись к стене плечом, предложил юноша.

– Всенепременно. Я позвоню тебе, когда мне ответит знакомый. До встречи.

Марецкий сам открыл дверь и вышел в подъезд. Женька помахал ему рукой, и Виктор быстро спустился вниз по лестнице с играющей на губах бодрой улыбкой. Устюхин закрылся на ключ и поплелся на кухню, чтоб убрать со стола и помыть посуду. Когда он закончил, то направился в свою спальню и прыгнул на кровать, чтоб разобраться в себе. Но его взгляд упал на спинку компьютерного стула, где висел серый льняной пиджак Виктора. Женька стукнул себя по лбу и закатил глаза. Ему действительно не везло с этим мужчиной.

========== Глава 6 ==========

Виктор не ожидал, что ему когда-нибудь в жизни повезет спасти человека от изнасилования, но судьба распорядилась именно так. Ему было очень жаль, что этим человеком оказался такой солнечный, жизнерадостный и неприступный юноша как Женя. И он не хотел думать, что было бы, если мальчик не смог убежать. Но Марецкий знал, что Евгений сильный и справится со всеми трудностями, которые сделают его только крепче и лучше.

Женя был замечательным юношей, благородным, искренним, чувствительным. Виктор не хотел когда-либо сделать ему больно и решил для себя, что во что бы то ни стало будет заботиться о нем. Незаметно, по случайности, как и всегда, но обязательно будет за ним приглядывать и беспокоиться. Такому исключительному юноше не должно быть плохо из-за каких-то глупых людей. Поэтому Марецкий сделает все возможное, чтоб предотвратить это.

На работе его встретили удивленными взглядами, осуждая за то, что он сорвал важное совещание, которое сам же и назначил. Но Виктор лишь усмехнулся и перенес заседание на другой день. Не хватало еще из такого случая раздувать огромную проблему.

***

На следующий день Женька с опаской шел на учебу. Пары никто не отменял, хоть они почти на них и не занимались толком. В пятницу еще один экзамен, а на следующей неделе пар совсем не будет, начнется официальная сессия. В этом году она у Устюхина начнется в начале июня, что его очень радовало. Однако у некоторых его сокурсников сессия начнется, как и положено, в конце июня в связи с пропусками и неуспеваемостью.

Когда юноша зашел в аудиторию, то вмиг все замолчали и посмотрели на него. Женя сжался и направился на свое привычное место рядом с Федькой. Друг смотрел на него большими ошарашенными глазами, но Устюхин не видел в них волнения, сочувствия или дружеской заботы. Только застывший позорно страх. Женька кинул портфель на пол возле парты и уселся на стул, съезжая по нему под стол.

– Здорова, – Федор протянул ему руку, но Евгений даже не посмотрел на него, пробормотав ответное приветствие. – Что с тобой?

Вообще, юноша не чувствовал ни страха, ни отвращения и даже мысли легко уходили о произошедшем вчера. Но его страшно обижало то, что вчера за ним даже никто не побежал. Конечно, их мог остановить полуголый Громов, но это вряд ли. Просто всем было как-то все равно на то, что там над ним чуть не надругались.

– Все отлично, – бросил Устюхин, и в аудиторию зашел преподаватель и их куратор, Виталий Захарович.

– Доброе утро! Присутствующих посмотрю позже, а сейчас хочу сказать вот что: Константин Георгиевич неожиданно уволился, поэтому экзамен по экономике у вас примет другой учитель. Сегодня после пар, все поняли?.. – мужчина что-то продолжал говорить, но Женька уже не слушал. Получается, что Громов действительно попал. Удивительно… Что бы он без Виктора делал? Сидел бы сейчас, наверное, взаперти, в своей комнате и горевал о своей девственной психике, которая надломилась под натиском некоторых некорректных действий Константина Георгиевича. Однако в данный момент даже думать об этом не хотелось.

Этим же днем в колледже Женька услышал краем уха о том, что в учебном заведении теперь будет повышенная безопасность. Сказали, что поставят камеры в аудиториях, а экзамены по одному сдавать запретят. Либо с преподавателем и комиссией, либо только преподаватель и несколько студентов.

С Федькой Женя говорить не хотел. Игнорировал его всячески первые две пары, а на большой перемене, когда они почти всей группой были в столовой, Соколов решил с ним заговорить:

– Жень, давай поговорим?

Устюхин стоял в очереди к буфету, а Федя возник из ниоткуда, заставив юношу вздрогнуть. Он чуть не назвал его придурком, но вовремя осекся. Хоть и не хотелось с ним говорить, игнорировать тоже нельзя было, он же не девочка все-таки.

– Что надо? – без эмоций спросил в ответ Женька, пока очередь двигалась со скоростью мертвой черепахи. – На экзамене не помогу, даже не надейся.

– Да я не про это хотел поговорить… – обиженно протянул Федька. – Насчет вчерашнего…

– Ну и? – уже недовольно поинтересовался Устюхин и закатил глаза. – Хочешь сказать, почему стоял столбом, пока я бежал от лап этого извращенца в одиночестве?

–Жень, что он с тобой делал?..

– А вы что, не слышали? – ухмыльнулся юноша.

– Нет.

– Ну, да, так я и поверил. Это ты во всем виноват, Федя. Начал про свой автомат у Громова и не мог заткнуться, вот и накаркал!

– Я?! – вскрикнул удивленно Сокол. —Я даже не думал, что все так будет!

– А вот оно все как! – фыркнул Женя и отвернулся от Соколова, обиженно сверля затылок стоящего перед ним ни в чем неповинного студента.

Федя потыкал-потыкал его в бок, а потом поуспокоился. Мол, ну тебя. И ушел из столовой. Устюхин не особо расстроился его уходу, но и не обрадовался. В данный момент вообще ни с кем не хотелось контактировать. Особенно с одногруппниками. Он бы с удовольствием поговорил бы с отцом или… с Виктором. Женька сам не заметил, когда они так успели сблизиться, чтоб его бизнесмен от нерадивого преподавателя спасал. Но Марецкий явно был не против этого, поэтому Устюхин не терял надежды. Ему, несомненно, нравился мужчина, он был красивым и статным, отзывчивым и благородным, а на деньги Женьке вообще было плевать. Просто хотелось быть рядом, все новый раз попадать в передряги и нелепицы, лишь бы встретиться с Виктором, который поддержит, отогреет и развеселит. Может, ему и не везло с обстоятельствами, благодаря которым они с мужчиной всегда встречаются, но ему точно повезло познакомиться с таким человеком.

Экзамен Женька сдал одним из первых на твердую пятерку, не зря же он учил и испытывал такой стресс. Возможно, Ангелина Михайловна была в курсе того, что случилось вчера, и сжалилась над бедным мальчиком, но Устюхин честно ответил на вопрос все, что только смог наскрести с подкорок памяти. После сдачи он хотел быстрее бежать домой, чтоб готовиться к завтрашнему экзамену, но его остановил Виталий Захарович.

– Жень, пойдем, поговорим, – негромко попросил мужчина, застав юношу на лестнице.

Евгений знал, о чем они сейчас буду разговаривать. Поэтому смирно пошел вслед за куратором в его кабинет. Внутри оказались: заместитель директора по воспитательной части, психолог и… Женькин папа. Земля ушла из-под ног юноши, а взгляд резко затуманился. Нет, нет, нет, отец не должен знать! Зачем они позвонили ему?.. Устюхин застыл на пороге, не зная, куда себя девать. Бежать? Нет, не вариант, за ним наверняка будет погоня. Да и Павел заподозрит что-то неладное. Он сидел, насупившись, и сердито смотрел на сына. Виталий Захарович протолкнул его вглубь кабинета.

– Давай, садись, – и сам сел за свой учительский стол. Евгений засеменил к первой парте второго ряда, за которой сидел отец, и медленно опустился на стул.

– Почему меня не осведомили о том, что ты написал заявление в полицию и его приняли без моего разрешения? – недовольно спросил Павел, а Женька вжал шею в плечи, опуская глаза. Ему не хотелось рассказывать отцу о Викторе, по крайней мере, не в присутствии чужих людей.

– Мне… мне сказали, что участие родителя необязательно… – ответил Женя, растерявшись перед папой и смотрящими на него во все глаза педагогами.

– Действительно?! – с сарказмом решил уточнить мужчина. Было понятно, что он очень переживал, поэтому и был зол на сына.

– Павел Алексеевич, успокойтесь, все в порядке, – произнесла Елена Александровна, один из психологов колледжа. – Некоторые работники принимают заявления и без совершеннолетних представителей. Не беспокойтесь. Главное, что Громова уволили. Но не знаю, что с ним будет дальше…

– Посадить легко могут, – вставил свою лепту Геннадий Арсеньевич, заместитель директора.

– И посадят, – ответил Виталий Захарович. – Скажу вам по секрету, что это не первый опыт Громова. Я своими глазами видел несколько лет назад… И теперь жалею, что не сообщил тогда кому надо. Если он не сознается, то я напишу на него заявление. Он просто так у меня не отделается!

Женька немного опешил, Захарович так яро его защищал, что становилось не по себе. Но юноша знал, что он мужик хороший и в обиду свою группу никогда не даст. За это Устюхин был безмерно благодарен.

Павел все еще сидел злой, пуляя молнии в сторону сына, но зато Евгений поутих и теперь был более-менее спокойным после речи куратора. Он не хотел знать, что Громов делал с другим студентом, но надеялся, что сейчас с ним все в порядке. Ну, со студентом.

– В общем, о чем мы хотели поговорить… – начала Елена Александровна и раскрыла какую-то свою папку, а затем последовал серьезный анализ психики Женьки. Они пытались понять, были ли какие-нибудь отклонения у юноши после вчерашнего происшествия. Но Устюхин оказался абсолютно здоров и его с отцом отпустили со спокойной душой.

Пока они ехали домой, Павел успел пару раз упрекнуть сына в скрытности. Женя же отвечал, что все только для блага отца. Зачем ему лишний раз нервничать и переживать, если уже все устаканилось? Но мужчина настаивал на своем и попросил Евгения больше так не делать и рассказывать обо всем сразу. Они ведь семья. А в семье обычно так не поступали, как сделал юноша.

========== Глава 7 ==========

***

Вскоре летняя сессия была полностью закрыта на четверки и пятерки. Женька был безумно счастлив, он был готов работать и помогать отцу. Даже Виктор позвонил однажды, сказал, что специалист ему ответил. Мол, хорошие снимки, интересные ракурсы, в общем, отличная работа. Но теперь эксперт в поиске фото-студии, поэтому нужно было подождать еще недельку-другую. Женя как раз сможет достаточно отдохнуть перед тем, как приступить к работе.

С Виктором они созванивались и списывались чуть ли не каждый день, Марецкий действительно переживал за него после выходки Громова. Но про судьбу бывшего преподавателя еще ничего нельзя было сказать. Женька не жаждал расплаты, не хотел, чтоб Константина Георгиевича сажали, но, тем не менее, не хотел больше никогда в жизни с ним встретиться. Он боялся, что если когда-нибудь еще увидит его очкастое лицо, то не выдержит и расквасит его хуже некуда. Но все же больше хотелось забыть его как страшный сон и не вспоминать.

Был солнечный полдень. Устюхин только недавно проснулся и лениво завтракал на кухне, с удовольствием хрумкая хлопьями с молоком. Он смотрел какие-то странные мультики по закрепленному на стене телевизору и изредка позевывал. Юноша посмеялся над глупой шуткой в мультфильме, выплюнув половину размякших хлопьев изо рта. И тут же его телефон завибрировал на столе, а на дисплее загорелся неизвестный номер. Женька сделал звук на телевизоре потише, проглотив хлопья, и ответил на звонок с некоторой опаской.

– Алло?

– Добрый день. Вы Устюхин Евгений? – поинтересовался немолодой женский голос, заставив Евгения нахмуриться.

– Да. А кто вы?

– Я регистратор городской больницы номер восемь. Вы приходитесь сыном Павлу Устюхину?

– Все верно. Что-то случилось с отцом? – Женька совсем выключил телевизор и вслушивался в шумы на заднем плане.

– Он получил травму головы на работе и поступил к нам в отделение около часа назад.

– Что от меня требуется? Он в сознании?

– Все в порядке, не беспокойтесь! – заверила его женщина. – Приезжать или нет – ваш выбор. Но сейчас пострадавшему нужен покой и только покой!

– Хорошо. Спасибо, – ответил юноша и скинул звонок. Он кинул миску с недоеденными хлопьями и не начатым кофе в мойку и побежал в ванную, чтоб привести себя в порядок.

Собравшись меньше чем за десять минут, Женька взял все нужное с собой и направился на остановку. Около сорока минут спустя он уже поднимался по ступенькам больницы. На регистратуре сидела зрелая женщина в синей форме. Юноша подошел ближе.

– Здрасте. Мне звонили около часа назад насчет Павла Устюхина.

– Берите бахилы и поднимайтесь на четвертый этаж в палату 474, но я не уверена, что вас пустят в отделение. Скоро начнется тихий час.

– Спасибо, – пробормотал Женька и подошел к тележке с синими бахилами. Взял одну пару, быстро нацепил и твердым шагом пошел к лифту.

Поднявшись на четвертый этаж, юноша прошел в травматологическое отделение больницы. Ужасно воняло лекарствами, пациентов в коридорах не было. Женька чувствовал себя неуютно в стенах, пропитанными медикаментами, и шел вдоль по коридору, ища палату номер четыреста семьдесят четыре.

– Молодой человек, вам нельзя здесь находиться, – услышал он за спиной и резко повернулся. Ему навстречу шла медсестра все в той же синей форме. – Начался тихий час, часы посещения начнутся в четыре часа. Можете подождать внизу.

– Окей… – протянул Устюхин и вернулся к лифту.

Он спустился вниз и уселся в металлическое кресло для посетителей, ряд которых был выставлен вдоль стен по всему главному холлу. Туда-сюда сновали медсестры, санитары, уборщицы. В общем, практически весь персонал больницы. Женька наблюдал за ними сквозь полуприкрытые ресницы, злясь на регистраторшу, которая позвонила в неподходящее время. Могла бы и раньше позвонить, ей-богу…

За эти два часа Устюхин успел пролистать всю ленту в известной социальной сети, узнать всю подноготную двух медсестер, осведомиться о том, что Виктор ужасно занят работой, а также прикорнуть на пару минут. В четыре с копейками он решил снова попытать удачу. Женя поднялся на четвертый этаж и направился к той самой палате. Нашел ее быстро и негромко постучался, сразу заходя. Павел лежал на кровати с закрытыми глазами и перевязанной головой, хорошо были видны ссадины на лице. Женька подбежал к кровати, не обращая внимания на других пациентов.

– Пап… – произнес юноша, присев на край постели. – Привет.

– О, а ты чего здесь забыл? – приоткрыв один глаз, хитро зыркнул на него.

– Ну, как это… Ты попал в больницу, мне позвонили. Сам-то, почему мне не позвонил?

– Я думал, что ты спишь еще, поздно же лег.

– Подумаешь! Ты в тысячу раз важнее, чем сон. А вдруг было бы что-то серьезнее?

– Но не случилось же. Все нормально, сын.

– Не случилось?! У тебя башка перемотана! Как это произошло? – нахмурился Устюхин.

– Пошел в хранилище за посылкой, а там темно было, да еще и эта коробка на самой высоте… Я думал, дотянусь, а в итоге свалил почти весь ряд на себя. Упал, долбанулся затылком и вот, пожалуйста, – усмехнулся Павел. – На меня коробки посыпались, все тело в царапинах и синяках. Но ничего, до свадьбы заживет, – и жизнерадостно заулыбался.

– До какой, блин, свадьбы! У тебя сотрясение? – закатил глаза юноша.

– Ну да, кровь шла вроде, но ничего серьезного. Через неделю домой отпустят, а через две уже на работу можно выходить. Вот я отпуск себе в начале лета устроить решил! Ха-ха! – весело ответил мужчина.

– Да уж… Как я один неделю буду?

– Зато от меня отдохнешь, а я от тебя! Да и не одному тебе попадаться в неприятности, Женька. Я тоже заслужил, – ухмыльнулся отец.

– Лучше не вспоминать…

– Да, прости…

Они говорили до полседьмого вечера, Павел бесчисленное количество разов порывался отпустить сына домой, но тот ни в какую не хотел возвращаться в пустую квартиру. Однако мужчине все-таки удалось выгнать Женьку из палаты, ссылаясь на то, что часы приема закончатся через полчаса. Они тепло попрощались, и Женя выполз из палаты с угрюмым выражением лица. С таким же вернулся на первый этаж и упал все на то же кресло. Он провел ладонями по лицу, не зная, как поступать. Возвращаться домой совсем не хотелось, без ожидания скорого возвращения отца там было уныло и одиноко. Юноша откинулся на спинку кресла и прикоснулся затылком к холодной больничной стене, прикрывая глаза. Посидев так пару минут, он достал телефон из кармана джинсов и бессознательно, механически нашел номер Виктора в контактах. Хотелось позвонить, поговорить. Пожаловаться на проблемы и самочувствие, надавить на жалость, чтоб его пожалели и пригрели. Но он не мог просто так позвонить, у мужчины были дела и они могли легко затянуться надолго. Поэтому Женьке оставалось только заблокировать дисплей смартфона и снова прикрыть глаза, не думая ни о чем. Так он и уснул.

Юноша спал уже около сорока минут, когда мимо него проходила внимательная уборщица. Молодая девушка остановилась около него, поставив ведро и швабру около стены. Женя спал чересчур сладко, и она не решилась будить его, заметив телефон у него на коленках. В коридорах больницы повсюду были камеры, поэтому никто бы не стал красть. Поэтому девушка решила лишь позвонить кому-то из родных юноши, чтоб те его забрали. Ну, если ошибется, то ничего страшного. Она аккуратно взяла смартфон и, на удивление на нем не оказалось пароля. Хотя юноша мог быть бы и предусмотрительнее. Сняв обычную блокировку, девушка увидела открытый номер в контактах какого-то Виктора. Она решила позвонить ему, мало ли. Но если пошлет ее, то найдет в контактах его мать или кого-то близкого. На том конце ответил приятный мужской голос, говоря, что он только закончил работать, но девушка сразу его перебила:

– Простите, но… я звоню из больницы, тут юноша в коридоре уснул без задних ног. Вы… вы ему кем приходитесь?

Мужчина что-то ответил, а уборщица тем временем смотрела на сладко сопящего юношу.

– Восьмая городская. Сидит на первом этаже недалеко от регистратуры… Я тогда будить его не буду… До свидания.

Она мягко улыбнулась и скинула звонок, заблокировала дисплей и вернула телефон на изначальное место. Взяла свои принадлежности и с легкой улыбкой отправилась дальше по своему маршруту. Женя даже и не думал просыпаться, казалось, что его война не разбудит. Похоже, что ему действительно не хотелось домой.

Марецкий только сел в машину, когда ему поступил звонок с номера Жени. И он был немного удивлен, когда с ним заговорила девушка из больницы. Что он там забыл вообще? Это мужчина узнает чуть позже, когда стремительно доедет до госпиталя. Виктор доехал до больницы за минут пятнадцать, небрежно припарковался и быстрым шагом настиг входа в учреждение. Зайдя в холл, он сразу заметил светлый комочек, неудобно скрученный на стальном кресле. Витя подошел ближе и, присев рядом, осторожно коснулся пальцами плеча юноши. Но Женька спал очень крепко, пришлось тормошить его. Он резко открыл глаза, удивленно озираясь по сторонам, а когда увидел Виктора, то чуть не сполз вниз по скользкому креслу.

– Вы как сюда попали? – сонным голосом поинтересовался Устюхин, потирая кулаком слипающийся глаз.

– Одна добрая особа с твоего телефона позвонила мне, – криво улыбнувшись, ответил мужчина. – Но ничего противозаконного она не совершила, не беспокойся.

– Как все это странно… – пробормотал юноша, впиваясь пальцами в сиденье кресла. – Почему мы всегда так нелепо встречаемся?..

– Ты еще не проснулся, – захихикал Виктор, лохматя светлые волосы Женьки. – Ты что здесь сам делаешь?

– Папа получил травму… Вот я и приехал. А он еще меня выгонял домой! А я туда не хочу! – обиженно воскликнул Устюхин, заставляя улыбаться мужчину все шире. Марецкому грело сердце такое ребячество и беззаботность.

– Почему не хочешь?

– Так я там совсем один. Буду там спать на мягкой кровати, пока отец здесь на жесткой больничной койке маяться будет… Он же комфорт любит! – огорченно произнес юноша. – Надо хоть ему завтра фруктов занести, а то я как не родной.

– Не хочешь домой, говоришь… – хмыкнул Виктор, а затем вновь улыбнулся, когда в голову пришла идея. – Пойдем.

Он поднялся с места, потянув за собой Женьку, который недоуменно смотрел в широкую спину мужчину, одетую в темно-серое поло. Выйдя из здания, они дошли до автомобиля Марецкого и сели в уютный кожаный салон.

– Ты не проголодался? – спросил мужчина, съезжая на дорожную полосу с паркинга.

– Вы меня повезете к себе домой? – уже более-менее проснувшись, изумленно переспросил Устюхин.

– Не совсем домой, но к себе, – улыбнулся Виктор. – Ладно, заедем в Макдональдс. Ты же не против?

– Нет, нормально. Так что это значит? Куда мы едем?

– Увидишь, – подмигнул мужчина и вжал педаль газа в пол, мчась по опустевшей вечерней дороге.

Женьке не было страшно, но к кому-то незнакомому ему сейчас совсем не хотелось. Но обычно бизнесмен понимал его с полуслова и чувствовал эмоции ментально, будто читая мысли. Это Устюхину нравилось в нем больше всего. Нравилось… Да, наверное, ему нравился Виктор. Или… скорее, он был влюблен. Может, мнимо и только благодаря доброте мужчины, но он явно будоражил все чувства и эмоции юноши. Будучи хорошим другом и в целом человеком, Марецкий смог влюбить в себя случайного мальчишку, который каждый раз появляется в его жизни странными выходками злодейки-судьбы. Хотя для Устюхина она была вовсе не злодейкой. По крайней мере, уже сейчас.

Они незаметно выехали в пригородную зону, а еще спустя десяток минут остановились возле небольшого здания Макдональдса. Виктор припарковался, отстегнул ремень безопасности и посмотрел на все еще сонного Женьку.

– Ты что будешь?

– То же, что и вы, неважно,– ответил он, улыбнувшись уголками губ.

–Только не возвращай мне деньги, это мелочи, – попросил мягко мужчина и, не дожидаясь ответа, выскользнул и машины.

Его не было около десяти минут, он вышел с небольшим бумажным пакетом и вернулся в автомобиль. Вручил Устюхину пакет, выполнил привычные манипуляции и съехал обратно на трассу.

– Долго нам еще ехать? – решил поинтересоваться Женька.

– Около получаса, – непринужденно ответил мужчина, слегка журясь из-за садящегося летнего солнца.

– Мы ведь на дачу едем, я правильно понял?

– Ага, – улыбчиво кивнул Виктор, и в салоне наступила тишина, которую разбавлял звук мотора и приглушенное радио.

Женька вдумчиво изучал линии профиля мужчины. Мужественная челюсть, нос с едва заметной горбинкой, длинные ресницы. И юноше вдруг так захотелось запечатлеть этот момент, что даже руки зачесались, а мышечная память пустила импульс в пальцы, которые щелкают по кнопке спуска фотоаппарата. Устюхин вздохнул, и мужчина вдруг посмотрел на него, взглядом спрашивая: «Чего смотришь?».

– Вы… вы очень фотогеничны, – признался юноша, мгновенно краснея и отводя взгляд. Было неловко признаваться мужчине в собственной симпатии к нему.

– Да? Спасибо, – хохотнул Виктор. – Ты бы хотел увидеть меня у себя на прицеле объектива?

–Кхм… Конечно, – пробормотал Женька.

– Я обязательно найду время для этого, – пообещал мужчина, заставив мальчишку улыбаться, пряча счастливый, горящий влюбленностью взгляд.

Через двадцать пять минут они заехали в коттеджный поселок с небедными постройками, здесь нельзя было встретить дома ниже двух этажей. Территория была ухоженная и чистая, Устюхин даже боялся думать, сколько здесь стоит недвижимость и земля, но понятное дело Виктор мог себе это позволить. Еще спустя пару минут они остановились около двухэтажного кирпичного дома. Точнее, напротив дверей такого же кирпичного гаража. Марецкий заглушил автомобиль, решив, что загонит его в гараж чуть позже. Они прошли через ворота, оказавшись в просторном дворе, выложенном тротуарной плиткой. Территория около дома по периметру была выложена той же самой плиткой, а в глубине дачи, где предполагались сад и огород был высажен яркий газон, на котором можно было встретить садовые качели с мягкими сиденьями и спинкой, несколько фруктовых деревьев, например, одна яблоня, две вишни и одна груша, клумбы с многолетними неприхотливыми цветами, большой гриль барбекю около тыльной стены дома. Женьке очень нравилось, все выглядело уютным и благоустроенным. Похоже, что бизнесмен любил проводить здесь свои выходные.

Пока Устюхин рассматривал местность, Витя успел открыть дверь дома и включить отопление, потому что дом стоял бесхозно несколько недель и успел промерзнуть. Мужчина прошел на кухню, чтоб разогреть остывший фастфуд и поставить греться чайник на плиту. Ему невыносимо хотелось кофе, а на даче был только растворимый. Придется пить картон, но один раз в месяц можно было бы и потерпеть. Женька зашел через минуту, растерянно ступая ногами в сереньких носочках. Хозяин же был в домашних черных тапочках-мокасинах.

– Сядем за стол или пойдем на диван? – поинтересовался Виктор, когда достал еду из микроволновой печки и переложил на отдельные тарелки порционно. Вода в чайнике тем временем только начинала закипать.

– Думаю, что лучше на диване, если вы не против, – улыбнулся Евгений, топчась рядом с мужчиной.

– Жень, мы знаем друг друга месяц с копейками, так что, я полагаю, ты уже можешь называть меня на «ты», – усмехнулся Марецкий. – Я не против. Того, что мы будем есть на диване и того, что ты будешь обращаться ко мне на «ты».

– Хорошо, – кивнул юноша.

Он забрал тарелки и, опираясь на свою неопытную интуицию, направился искать гостиную. Нашел ее со второй попытки и попал в уютную комнату, выполненную в коричневых и зеленых оттенках. Телевизора не было, только электрокамин и книжные полки. Виктор действительно здесь отдыхал от всей городской суматохи и цивилизации. Бизнесмен пришел с двумя кружками дымящегося кофе через пару минут, когда Женька уже развалился на диване. Он поставил их на журнальный столик, куда и Устюхин уместил две тарелки.

Они решили поужинать в тишине, не отвлекаясь на все остальное. У них достаточно времени для разговоров – целая ночь впереди. Юноша закончил первый и допивал кофе, пока Марецкий аккуратно дожевывал свой бургер.

– Что плохого в одиночестве? – нарушил безмолвие мужчина, изучая темными глазами собеседника.

– Его присутствие, – горько усмехнулся Женька. – Мне просто не нравится… быть одному. Чувствую себя неуютно, непривычно. Понимаю, что отец там вынужден находиться, но не могу себе противоречить… Лучше я буду где-то, чем дома.

– Знаешь, я раньше тоже не хотел возвращаться домой. Наверное, такое чувство не покидало меня года три. Но все это было много лет назад и мне не особо хочется вспоминать все это, – вздохнул Виктор и наконец-то прикончил бургер.

– Что тогда произошло? Если вы… то есть ты не хочешь говорить об этом, то давай поговорим о чем-то еще… – неуверенно прошелестел Устюхин.