Текст книги "Ежонок (СИ)"

Автор книги: Snalvia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Я понял… Спасибо.

– Пока что не за что, – улыбнулся Марецкий и поднялся на ноги. – Прости меня, я бы с удовольствием побыл еще, но чертова работа не дает сидеть на месте.

– Ничего страшного, Виктор, я все понимаю. До свидания, – грустно улыбнулся юноша, а бизнесмен кивнул и быстрым шагом направился к выходу.

Женька не знал, к чему приведет это престранное сотрудничество. И не понимал, почему Виктор привязался к нему. Ведь если его заметят с несуразным студентом, то в желтой прессе будет новый скандал, который не сразу забудут. Но на данный момент мужчина пытался держать дистанцию, выбирать укромные уголки, чтоб даже просто поговорить. Устюхину не очень хотелось иметь тайные связи, ему не нравилось скрываться и бояться, что в любой момент тебя могут поймать. Но было поздно все перечеркивать и неожиданно кидать человека, который пытается помочь. Женя хотел помогать отцу и был счастлив подвернувшейся возможности.

***

Юноша вернулся домой в восемь. Отец должен быть дома уже около часа. Женька стянул кеды, положил сумку от фотоаппарата на стол в комнате и отправился в гостиную, где обычно папа коротал одинокие вечера.

Павел лежал на диване, скрестив руки на груди и скучающе смотря в мигающий экран телевизора.

– Привет, – проговорил Устюхин, падая в кресло.

– О, а ты где был? Я уже собирался звонить.

– Да так… гулял.

– Да? И с кем? – уже более живым голосом поинтересовался мужчина.

– С одногруппниками. Но у них появились дела, так что я вернулся домой, – тихо вздохнул Женька.

– Жаль. Ты не голодный?

– А ты сам-то поел? Или меня ждал?

– Поел, но и тебе наложил, – приняв сидячее положение, пожал плечами Павел.

– О, тогда пойду поем, – улыбнулся Евгений и подорвался с места.

После ужина юноша закрылся у себя в комнате, решив подучить материал к сессии. Но упрямые мысли не хотели покидать его светлую голову. Тогда, в кафе, он совсем потерялся, и все было так быстро, что он не успел насладиться присутствием такого успешного и привлекательного мужчины. Обычно Женьку никогда не привлекали мужчины вдвое старше его, но в этом было что-то особенное. Притягательная улыбка, черные, словно смоль волосы, убранные в незатейливую, но подходящую прическу, обворожительный голос. Юноша никогда не встречал таких прекрасных людей. Но за этой красивой маской могло скрываться все, что угодно и это безумно пугало Устюхина, когда он начинал задумываться о сотрудничестве с этим человеком.

========== Глава 4 ==========

***

Виктор хотел успеть справиться со всеми делами хотя бы до темноты, чтоб успеть сбросить знакомому специалисту фотографии того юноши, с которым он встречался вечером. Но в администрации было срочное собрание городского совета, затянувшееся на неопределенный срок. Закончилось оно не позже одиннадцати, однако мужчина прибыл в свою уютную обитель около полуночи. Марецкий чувствовал себя выжатым как лимон и единственное, что он хотел – завалиться лицом в подушку и захрапеть. Но было нельзя. У него были незаконченные дела, которые не требовали отсрочки. Нет, не отправить те многострадальные снимки, а подписать некоторые важные бумаги. Если бы он этого не сделал, то Ольга бы искусно выкушала его целиком со всеми потрохами.

Чтение договоров затянулось на пару часов, поэтому Виктор смог заметить свое последнее желание уже в густой темноте сквозь пелену сонливости. Он надеялся, что утром не будет экстренных дел в офисе и в аптеках, потому что хотел выспаться. Хотя понимал, что все это туфта и его телефон будет разрываться от звонков Ольги в семь ноль-ноль. Противоречить секретарше – себе дороже.

Но, на удивление, утром мужчина встал от звонка будильника, а не его правой руки по бизнесу. Не откладывая в дальний ящик, Виктор включил свой ноутбук и отправил по электронной почте сжатый файл со всеми фотографиями Евгения своему приятелю. Отметил, чтоб он никому не распространялся об этих фотографиях и скрыл автора изображений. Марецкий не шибко доверял этому человеку и надеялся, что все пройдет гладко.

Ему действительно понравились работы мальчишки. Порой незамысловатые, случайные снимки были полны жизни, энергии и собственной атмосферы, что привлекало внимание и весьма радовало глаз. Виктор видел в этом простом юноше потенциал талантливого фотографа и хотел, чтоб он поскорее открылся. Также Витя заметил фотографии рисунков, привлекшие его интерес не меньше, чем все остальное. Они были необычными, яркими, хоть и в основном были изображены здания. Но Марецкий пока не был уверен, что хочет знать что-то большее об этом молодом человеке.

***

– Ты какой-то вялый, Жека. Заболел что ли? – поинтересовался Соколов Федька, одногруппник Устюхина, пока они прогуливались по коридорам колледжа на большом перерыве.

– Да я всю ночь не спал, учил экономику, – подавив зевок, ответил юношу, и они свернули за угол.

– У тебя автомат будет, а ты как дурак учишь, – усмехнулся Федор и рывком залез на белоснежный подоконник.

– Какой автомат, Федь? Громов меня ненавидит.

– Спорим? На следующей неделе как раз у него экзамен.

– Не буду я с тобой спорить, знаю я тебя, – прыснул Женька.

– Ну блииин, – хныкнул Соколов. – Но я уверен, что он поставит тебе автомат или хотя бы сделает поблажку.

– Да ни в жизнь, он из принципа не станет, – фыркнул юноша и закатил глаза. Федя умел выводить из себя даже простыми вещами, жутко уж он любил спорить обо всем на свете. Но, тем не менее, они хорошо общались. – Ты вообще замечал, как он на меня кидается на парах?

– Он просто не хочет показывать, что ты его любимчик.

– Ну да, мечтай, Федь, – кивнул Женя. – Не хочу говорить об этом дебиле.

После этих слов Соколов замолчал, а спустя пару секунд начал говорить о том, как вчера с друзьями они играли в какой-то 3D-шутер. Устюхин слушал вполуха, вдумываясь в слова друга. Может быть, со стороны было виднее, но он никогда не замечал знаков внимания со стороны преподавателя по экономике. Громов всегда предвзято относился к нему, заваливал дополнительным заданием, на каждой проверочной работе давал ему самый сложный вариант, задавал каверзные вопросы. В общем, делал все, чтобы Женька почувствовал себя как можно хуже. Юноша не понимал, с чего это вдруг Федька придумал, что Константин Георгиевич полюбил его. Но, на самом деле, Евгений бы не отказался от автомата.

Вообще Женя надеялся, что он сдаст все зачеты и экзамены раньше положенного срока и уйдет на заслуженный отдых с повышенной стипендией уже в начале июня. Но все еще могло поменяться.

***

Виктор был поглощен работой. В новой аптеке были проблемы с трудоустройством, что очень его нервировало. Он даже порывался уволить некоторых особ из отдела кадров, но быстро остывал, понимая, что не стоит рушить то, что строилось и укреплялось так много лет. Мало того, что на работе были проблемы, так еще и в городе творилось что-то непонятное. Городскому совету правительство выделило деньги на новый микрорайон и даже место выбрали, но люди, которые жили в домах на месте будущей застройки, не хотели покидать свои жилища. Все было предусмотрено, выделены другие квартиры на выбор, назначено точное время конца стройки, но люди все равно отказывались уходить. Пока еще никто не принял решительных мер, но все вело как раз именно к этому.

Марецкий был на взводе всю оставшуюся неделю и начало следующей. Он почти не жил, а лишь существовал во имя работы. Иногда ему хотелось все бросить и уехать за город, в глушь, чтоб никто о нем не слышал и не знал. Но он не мог – дела, работа. У него не было даже банально времени на себя, порой он не успевал даже побриться. В его возрасте такой темп жизни был немного тяжеловат, но Виктор пытался держаться. Хоть иной раз было и невмоготу.

Во вторник у мужчины было серьезное заседание в офисе, которое должно было начаться в одиннадцать утра. Все работники носились туда и сюда, разнося какие-то бумаги, раздавались телефонные звонки, стук пальцев о клавиши компьютерной клавиатуры, разговоры сотрудников с клиентами. А Виктор сидел в своем кабинете и отстукивал пальцами неизвестную мелодию, пытаясь расслабиться перед совещанием. Он выпил уже третью чашку кофе и все еще не мог прийти в себя. Кажется, что он просто устал. Не помешало бы хоть недельку отдохнуть, да и лето не за горами, но Марецкий как бы ни хотел, не мог позволить себе отдых.

В одиннадцать он уже был в конференц-зале и ожидал, пока все подтянутся. Обычно много народа не ходило на важные собрания, только начальники отделов. Но все же даже для них нужно было уметь передать информацию, на что Виктор был сегодня совсем не настроен. Однако абсолютно точно он был на грани фола.

***

– Евгений Устюхин готовится, – прогремел голос Константина Георгиевича как гром среди ясного неба, заставив Женьку вздрогнуть и резко опустить глаза в учебник.

Он не спал все выходные, готовясь к сегодняшнему и предстоящим экзаменам. Федька снова над ним смеялся, говоря, что Громов ему подсунет билет с автоматом. Но Женя отнекивался, отвечая, что это не смешно. Юноша не понимал, почему Сокол так пристал с этим.

Громов принимал не дольше пятнадцати минут, не позволяя подготовиться в аудитории. Нужно было вытянуть билет и сходу начать рассказывать и решать. Женька был готов ко всему и судорожно повторял материал, в то время, пока одногруппники слонялись вокруг да около двери и шепотом говорили о чем-то своем. Устюхин не отличался особым рвением к учебе, просто не хотел, чтоб Громов в очередной раз придирался к нему.

Студент, зашедший двумя минутами ранее, растеряно приоткрыл дверь и вышел в коридор.

– На пересдачу, – выдохнул он и слегка расслабился. – Жень, иди.

– А? Уже? – удивился юноша, непонимающе подняв взгляд. Он отстранился от стены, на которую опирался, повторяя параграфы, и вдруг его пробила дрожь. Секундой назад ему было совершенно не страшно, но, увидев чуть открытую дверь, Женька вдруг задрожал.

– Ну?

– Я иду-иду, – тихо ответил он и убрал учебник в свой портфель, а затем зашел в аудиторию, плотно закрывая за собой дверь.

Константин Георгиевич, когда увидел Устюхина, резко поднялся на ноги и пошел ему навстречу. Евгений даже перепугался, отходя в сторону.

– Ты не волнуйся, Женечка, иди, тяни билет пока, только с первой попытки. Я все вижу, – усмехнулся Громов, а юноша медленно приплыл к столу, на котором было выложено несколько десятков билетов. – Присаживайся.

Он вздрогнул от мягкого тона голоса преподавателя и опустился на стул, стоящий позади него. Женя потянул руку к самому дальнему билету, который был ближе к стороне Громова. Юноша перевернул лицевой стороной листок и увидел абсолютно чистый лист. Такой же, как и с другой стороны.

Студент почувствовал мужские руки у себя на плечах, которые несильно сжали их, имитируя начало массажа.

– Почему молчишь, Женечка? Не рад?

– Константин Георгиевич… – юноша проглотил половину слогов от накатившегося комка страха в горле. Громов уже хозяйничал руками по всему торсу студента. Устюхин был повержен страхом и паникой. – Ч…что вы делаете?

– Я знаю, что ты голубой, – возле края уха прошептал мужчина и рывком оторвал пуговицы с рубашки, которые звонко посыпались на пол. Его едва теплые ладони резко и неосторожно проводили по напряженной грудной клетке и животу, задевая соски и раздражая пупок. – Не сопротивляйся, мы сделаем все быстро и тихо, а ты получишь свою заслуженную пятерку.

– Что? – на вдохе воскликнул Женя и мгновенно поднялся на ноги, поворачиваясь лицом к преподавателю и собираясь расквасить его очкастую морду, но его замахнувшуюся руку остановила крепкая хватка мужчины. Его запястье плотно сжали худощавые пальцы, а лицо Громова исказилось гримасой злобы.

– Если ты будешь мне мешать, щенок, я сделаю тебе только больнее, – ухмыльнулся Константин. – Я надеюсь, что ты умный мальчик и не станешь кричать.

– Да как вы…как вы смеете! – закричал юноша и попытался вырвать руку, но все было тщетно. Громов держал его крепко, он почти не чувствовал предплечье.

– Я разобью твою слащавую моську об угол стола, если ты не перестанешь паясничать! – сквозь зубы проговорил мужчина и схватил вторую руку Женьки, которой он хотел ударить. С реакцией у этого мужика проблем абсолютно не было.

– Помогите! Федяяяяяя! – закричал мальчишка, а в следующую секунду преподаватель резко повернул его спиной к себе и вывернул руки, повалив его животом на свой рабочий стол. Громов грубо схватил его за затылок и вжал лицом в стол, заставляя заткнуться. Устюхин попытался выбраться из этой чертовой хватки, однако Константин Георгиевич не был намерен отпускать его так сразу. В голове студента даже не промелькнула мысль о том, почему никто не пытался ворваться в аудиторию.

Он отпустил его затылок и держал его запястья одной рукой, а другой рывком расстегивал ремень его брюк, а затем стягивал их вместе с нижним бельем. Юноша почувствовал, как он вытягивает из шлевок ремень, а затем он не успел ничего заметить, как был в плену собственного же ремня.

– Отпусти! Пидорас! – вскрикнул Женька, стараясь вытянуть хоть одну руку из узла. – Ты свое получишь, уебок!

– Заткнись! – злостно выплюнул мужчина, и в то же мгновенье на обнаженную ягодицу юноши обрушилась жесткая ладонь. Устюхин выпустил воздух сквозь зубы, сжав челюсти, и заерзал на столе, пытаясь ногами пнуть преподавателя. – Успокойся, Женечка! Я могу сделать тебе приятно.

Он почти навалился на юношу сверху, шепча ему на ухо. Женя толкнул его затылком и сделал попытку подняться на ноги. Но Громов крепко прижимал его к столу и почти не был задет головой студента. Он сжал пальцами округлую половинку Устюхина, а затем вновь шлепнул ее. Потом мужчина провел пальцем по копчику и нырнул меж половинок, массажируя вход.

– Не трогай меня, извращенец! – громче, чем когда-либо заорал Евгений, чувствуя, как начинает печь горло, и принялся биться в конвульсиях, чтоб хоть как-то сбросить эти грязные руки со своего тела.

– Ах так, Женечка! Тогда сделаем по-твоему, – усмехнулся Громов и потянул юношу на себя, заставляя встать на ноги, а затем схватил его за затылок и потянул вниз, на колени.

Устюхин никогда не чувствовал себя таким униженным и растоптанным. Он не привык к жестокости и насилию, его никто никогда раньше не трогал, но юноша пытался держаться молодцом и не показывать свою слабость этому ублюдку. Женька строил план побега в голове, но из-за страха мысли путались.

Громов тем временем успел спустить свои штаны и ткнуть твердой головкой в крепко сомкнутые губы студента. Он не отпускал голову юноши, а затем надавил пальцами на его щеки, чтоб челюсти расслабились и рот открылся.

– Будь хорошим мальчиком, Женечка, – промурлыкал мужчина и погладил за ухом Устюхина, а студент медленно приоткрыл рот, не терпя боли от пальцев, и через неприязнь осторожно лизнул головку.

Он зажмурился, пытаясь успокоить себя тем, что все скоро закончится. Женя медленно насадился глубже и взял за щеку. Чтобы через секунду после этого неожиданно укусить зубами эрегированный член. Громов с громким криком отошел на шаг назад, прикрывая руками пострадавшее место, а затем впился ладошкой в свое лицо и зажмурился от боли. Устюхин тем временем подтянул штаны, схватил рюкзак и подбежал к двери. Он открыл дверь ключом, который предусмотрительный преподаватель не убрал из замка.

Выбежав из аудитории, юноша запахнул рубашку, которую уже было не починить, и на него уставилось около десятка пар глаз. Женька ринулся в сторону туалетов, не слыша шокированных окликов одногруппников.

В уборной Устюхин прополоскал рот чуть ли не с мылом и на него накатила паника, он боялся, что Громов сейчас ворвется и заставит закончить начатое. Женя прижался спиной к стене и достал телефон из портфеля. Он начал набирать номер отца, не глядя, и не заметил то, что с первыми цифрами номера было несколько похожих вариантов. Обычно номер Павла всегда был первым, и Женька нажал пальцем именно туда, где раньше и выходил телефон отца, не заметив, что там совсем не контакт, подписанный как «Папсик». Гудки тянулись, словно вечность и Устюхин начал кусать губы от нервов, сердце билось как угорелое. И как только они прекратились, Женя начал:

– Пап, пожалуйста, приезжай за мной. Я объясню все позже, но я тебя умоляю, срочно, пап, – в конце он захныкал и провел ладонью по лицу…

========== Глава 5 ==========

– Мне очень жаль, Евгений, но я не твой отец, – добродушно ответил на его огненную реплику совсем не голос Павла. Сердце Устюхина пропустило удар. Он просто не мог поверить, что даже в такой момент смог все испортить. И юноша уже собирался класть трубку, как Виктор продолжил: – С тобой все в порядке, Жень?

– Извините, Виктор… Я просто…просто в очередной раз доказываю, что у меня руки не из того места, – горько усмехнулся студент, а на глазах начала собираться влага. Голос вдруг задрожал. – Я позвоню папе… Простите.

–Ну уж нет! – вдруг воскликнул мужчина, отчего Женя чуть не выронил телефон. Он и так еле держался в руках, а от такого вопля чуть не улетел на кафель. – Мой телефон так душераздирающе звонил, что мне пришлось сорвать важное совещание из-за него. Поэтому я не могу просто так тебе это простить. Да и твой отец наверняка занят не меньше, чем я до твоего звонка.

– Да… Вы правы, он редко отвлекается, когда работает, – вздохнул Устюхин. – Если вы настаиваете, то можете заехать за мной, но вы мне ничего не должны…

– Я все прекрасно знаю, Евгений. Куда подъезжать?

– Проспект Свободы, 113. Если не сложно, то припаркуйтесь с торца, – уже более спокойным голосом попросил Женя.

– Понял. Я буду через минут двадцать, позвоню, как приеду, —твердо произнес Виктор и скинул звонок.

Юноша сдержанно выпустил воздух и начал потихоньку успокаиваться. А затем вспомнил, как лоханулся. Разблокировал экран смартфона, открыл набор номера и начал вводить первые цифры номера отца. Они совпадали с цифрами, которые были и у Марецкого. И Устюхин благодаря своей импульсивности и паники нажал, не посмотрев, что там вышло на экране. Все это уже походило на особый ритуал, призывающий Виктора в самые неподходящие моменты. Но Женьку радовало то, что мужчина не злился и согласился за ним приехать. Хотя он мог и наорать на него за то, что прервал. Оставалось только дивиться с такого бескорыстия.

В туалет не заходили все то время, что Устюхин там торчал. Он стоял на месте, приходя в себя, и не слышал даже шагов за стенкой. Прошло примерно пятнадцать минут, когда Виктор позвонил ему. Женя сбросил и, прикрывшись полами рубашки, накинул рюкзак на плечи. Он вышел из уборной и быстрым шагом направился к лестнице. Когда юноша выбежал на улицу, то его обдал легкий ветерок, а солнце моментально начало печь голову. Он закрывался порванной рубашкой и бежал за здание колледжа, где должен был припарковаться Марецкий.

Прибежав до места назначения, Женька увидел только одну машину с включенными фарами. Ей оказался новенький черный Porsche Cayenne. Устюхин даже мысленно присвистнул и бегло залез в салон на пассажирское сиденье. Виктор, не медля, сразу съехал на дорогу и громко газанул. Устюхин пристегнулся и забыл абсолютно все при виде кожаного салона автомобиля. Когда машина остановилась на светофоре буквально через минуту, мужчина смог отвлечься на Женю.

– Что с тобой приключилось? Почему рубашку не застегнул? – поинтересовался Виктор, смущая юношу.

– Я… – он опустил глаза и заломил пальцы рук, а бизнесмен заметил, что рубашка была порвана.

– Ты можешь мне доверять, – рука мужчины весело похлопала Женьку по коленке, отчего он передернулся, и слезы тут же набежали. Студент испугался такой реакции, он не хотел, чтоб она осталась такой навсегда.– Эй, что такое?

Они сдвинулись с места, и Марецкий обеспокоенно махал головой, то смотря на дорогу, то на юношу. Устюхин был на грани слез и сжал ручку на внутренней стороне двери, чтоб каким-то образом успокоиться.

– Женя, я разберусь со всеми людьми, которые посмели сделать тебе больно, – серьезным, не терпящим возражений тоном произнес Виктор, а затем свернул на какую-то проулочную дорогу. – Я сейчас остановлюсь, и мы поговорим, хорошо?

Женька кивнул, утирая успевшие политься слезы. Он не мог поверить в услышанное. Как едва знакомый мужчина мог делать для него такие поступки? Конечно, Марецкий был наделен властными полномочиями, но… ради непонятного мальчишки, с которым они познакомились на непонятной выставке? Бред какой-то… Витя припарковался около квартирного дома и заглушил мотор, поворачиваясь лицом к разбитому юноше.

– Расскажи мне, что случилось. Можешь не вдаваться в подробности, просто опиши всю

ситуацию в целом, – попросил мужчина. Женя поднял на него взгляд, сталкиваясь с негодованием в карих глазах собеседника. Легкий румянец окрасил щечки Устюхина.

– Сегодня у меня должен был быть экзамен по экономике, —тихо начал студент, поправляя запахнутую рубашку. – И он был… но совсем не по экономике.

– Что это значит? – озадаченно спросил Виктор.

– То, что… преподаватель… дал мне… индивидуальное задание, – пискнул Женька, сжимая челюсти, чтоб не заплакать и вдруг начал злиться.

– Какого характера? – нахмурился брюнет. – Он принуждал тебя? Домогался?

– Он… подсунул мне билеты с автоматами и… когда я взял один из них, то он сказал, что я отработаю… оценку… по-другому, – увидев наливающиеся злостью глаза мужчины, Устюхин опустил глаза на свои дрожащие руки. – Я…я сопротивлялся, кричал… Меня никто не слышал… А он…

Голос мальчишки дрогнул, и он опустил голову еще ниже, борясь со слезами. Теперь Женька чувствовал себя совсем униженным, слабым, сломленным. Юноша почувствовал горячие руки мужчины у себя на спине, а затем его крепко прижали к твердой груди, пахнущей головокружительным парфюмом и… бумагой. Не удивительно, если учитывать, что Виктор почти живет на работе. Марецкий мягко и трепетно поглаживал загривок Женьки, пока он понемногу утихомиривался.

– Уже все хорошо, Жень. Он больше никогда тебя не тронет, – прошептал Витя недалеко от уха юноши. Устюхин поднял голову и получил теплую улыбку от бизнесмена. Губы юноши дрогнули в подобии ответной улыбки, но поблескивающие жизнью глаза говорили сами за себя. Увидев, как неудобно чувствует себя Евгений, Марецкий взял свой пиджак, который валялся на заднем сидении машины и предложил юноше. – Возьми.

Устюхин поблагодарил его только движением губ и натянул пиджак, который был на пару размеров больше. Виктор вновь улыбнулся и принял правильное положение в кресле.

– Теперь ты должен мне сказать, делал ли он что-нибудь подобное с тобой ранее.

– Нет…никогда. Даже намеков не было, – замотал головой Женька.– Мне всегда казалось, что он терпеть меня не может.

Мужчина хмыкнул, хмуря темные брови. Он достал телефон из кармана брюк и позвонил только себе известному абоненту. Спустя пару секунд кто-то заговорил и Виктор ответил:

–Добрый день, Данииловна, – он улыбнулся. – Ты на работе?.. Еще лучше, скоро буду.

Устюхин тихо прочистил горло и пристегнулся. Они вернулись на дорожную полосу и поехали в неизвестном направлении. Женьке было как-то неудобно спрашивать. Вроде и вселил в него мужик доверие, но все равно было что-то не то. Ну, не мог же оказаться Марецкий педофилом-маньяком в самом-то деле?..

– Мы сейчас заедем к одной моей знакомой и напишем заявление на твоего этого учителя.

– Что? Зачем? – навострился Устюхин. – Я… я не могу… без отца.

– Ничего страшного, Женек, мы со всем разберемся. Сейчас нам лишь нужно приехать туда. Но уверяю, что все получится даже без паспорта твоего, – подмигнул Виктор.

– Незаконно? – приподнял брови юноша.

– Почему же? Все будет по правилам, хоть и очень быстро.

Евгений не ответил, только лишь устремил взгляд в окно, за которым мелькали другие машины, здания и пыльные деревья. В голове мысли скручивались в крепкие узлы, которые Женька пока не мог распутать. Снова на душе таились сомнения насчет этого мужчины, несмотря на то, что он уже сделал для Устюхина. Юноша чувствовал себя неблагодарным, но не знал, как можно отблагодарить человека, у которого буквально есть все.

Через минут двадцать-тридцать они остановились во дворе какого-то элитного жилого комплекса. Всю дорогу Виктор молчал, давая время на размышления. Но Женя, кажется, был готов написать иск. Они зашли в просторный холл (нельзя было назвать это огромное и элитарное помещение подъездом), Марецкий улыбчиво поздоровался с консьержем. Прошли в лифт и поднялись на восьмой этаж. Виктор подошел к первой двери от лифта и позвонил в звонок. Евгений все это время молча следовал за мужчиной.

– О, Витя, ты так быстро! – дверь открыла высокая стройная женщина лет тридцати пяти с золотисто-медовыми локонами и выразительными светло-голубыми глазами, почти невесомо обняла мужчину и только потом увидела переминающегося за спиной бизнесмена светловолосого юношу в весьма странном наряде. – Кто этот… замечательный парень?

– Неважно, – улыбнулся Марецкий. – Это Белла Данииловна, моя подруга детства и одноклассница. Она помощник прокурора.

Женщина кивнула и впустила гостей в квартиру. Они прошли в гостиную, и Белла усадила их за круглый стол с кремовой кружевной скатертью. Женька ощущал себя как не в своей тарелке и озирался вокруг, разглядывая классический стиль интерьера. Наверное, эта женщина много зарабатывала, решил для себя юноша.

– Зачем я вам понадобилась? – спросила Белла и поставила перед мужчинами чайные чашки, наливая в них горячий ароматный черный чай. – Нужно провернуть какую-то нелегальную аферу? – она усмехнулась и присела за стол, поправляя подол платья.

– Нет, всего лишь помочь написать заявление на одного человека. Но никто не должен знать, кто помог этому парню в такой скорой расправе, – попросил Виктор, и женщина активно закивала головой.

– Естественно, цыпленочек! —она поднялась на ноги и подошла к полкам, на которых стояли светлые коробки из «Икеи». Оттуда женщина достала папку и вернулась за стол. Она вынула бланк и взяла ручку.

– Боже, я думал, что мы договорились насчет этого детского прозвища, – кашлянул мужчина, а Женька едва сдержал смех и решил запить смешок чаем.

– Я так не думаю, – улыбнулась Белла. – Ну, я вас слушаю, уважаемые…

Пока Устюхин распивал великолепный дорогой чай с бергамотом, Виктор успел рассказать всю историю, а его подруга заполнить все поля заявления. И за этим делом Марецкий смог узнать полное имя юноши. Фамилия «Устюхин» его ничуть не смутила,

однако самому Устюхину она не очень нравилась, так как он со стыдом признавался.

– Сегодня же отвезу на работу. Попадет он под следствие уже к вечеру, скорее всего, уволят его, – произнесла помощница прокурора и сверкнула глазами, смотря на Женьку.

– Больше этот поганец ничего не сделает. Мы его посадим.

– Посадите?.. – неуверенно повторил Женя.

– Если он не напишет чистосердечное о других своих опытах со студентами, то ненадолго, год-полтора, – пояснила Белла.

– А если напишет?

– Три-пять лет с лишением права заниматься преподавательской деятельностью.

– О… —почти бесшумно ответил юноша, а Виктор поднялся на ноги.

– Спасибо за гостеприимство, Белка, – улыбнулся он. – Нам пора.

– Я вас провожу, – обнажив белые зубки, промурлыкала женщина.

Они прошли в прихожую, и Женька тут же вылетел на лестничную клетку. Витя с Беллой тем временем прощались дружескими объятиями. Когда Марецкий тоже вышел из квартиры, они хором попрощались и направились в лифт. Уже спускаясь вниз, Виктор ободряюще сжал плечо юноши и улыбнулся.

– Спасибо вам, Виктор, —пробормотал Евгений, опустив глаза в пол. Ему было не по себе из-за того, что он не может нормально отблагодарить мужчину.

– Я отвезу тебя домой, далеко живешь? – выходя из лифта, поинтересовался бизнесмен.

– Недалеко от той аптеки, возле которой мы встретились однажды… Я скажу, как проехать, – ответил Женя.

Они сели в автомобиль и с ветерком поехали по освободившимся дорогам города. Наедине с Виктором юноша чувствовал себя намного увереннее и спокойнее. Его ощущения противоречили сами себе. С одной стороны он не доверял ему и не мог понять, с какой стати к нему так относятся, а с другой был безумно благодарен за все, что этот человек для него сделал за весь тот срок, что они знакомы. Только вдуматься: всегда добродушно относился, никогда не отказывал, почти устроил на работу и спас от извращенца. Чудо, а не мужчина. Женька усмехнулся себе под нос, а затем украдкой перевел взгляд на расслабленного Виктора, который наслаждался скоростью и пустой дорогой. На его губах играла едва заметная улыбка, пальцы некрепко обхватывали руль, а ноги были сдержанно раздвинуты. Его поза говорила о том, что он чувствовал себя в такой обстановке и компании совершенно свободно и комфортно. Устюхина такая догадка порадовала.

Он осмотрел тело мужчины, закрытое облегающей голубоватой рубашкой и серыми брюками. Женя любовался сильными, мускулистыми руками, не страдающим обилием жира торсом, поджарыми ногами, и не находил себя способным не поддаться этому соблазну. Как бы он ни старался, член все равно начал наливаться кровью. Это было хорошей реакцией после случившегося сегодня, и Женька даже возликовал, но ему пришлось возвратить взгляд на дорогу, чтоб это состояние не стало болезненным.

– Вот здесь поверните, – указывая рукой влево, попросил юноша, когда они уже были на той самой улице, где встретились как-то раз. Виктор кивнул и свернул во дворы, именно в те, в которых он гонялся за Устюхиным.

Юноша указывал направление, и они наконец-то остановились возле девятиэтажки, в которой жил Женя вместе со своим отцом.

– Спасибо большое, Виктор… Я даже не знаю, как вас благодарить после такого, – признался он.

– Все в порядке, в долгу не останешься, – ощерился мужчина и незлобно мигнул глазом.

– Может, зайдете на чай?.. У нас, конечно, не такой прекрасный чай, как у Беллы Данииловны, но я вчера испек пирожки с яблоками… – предложил Евгений. Он, в общем-то, ни на что не надеялся, просто решил испытать удачу и проверить, готов ли Марецкий зайти так далеко. Ну а вдруг он совсем отчаянный?

– Не могу отказаться от такого прелестного предложения, – парировал Виктор, шокируя и уничтожая понимание действительности Устюхина.

Он вышел из машины, а Женя так и остался сидеть в кресле с непонимающим, полным потрясения взглядом. Ну, он ведь сам нарвался… Глупый, глупый мальчишка! Женька чуть не хлопнул себя по лбу из-за своей тупости. Решил поблагодарить, называется… Да уж. И что теперь делать? Сидеть в чужой машине и ждать, пока он откажется? Нет, он, наверное, подумает, что у него с головой не все в порядке. Возможно, в данный момент в Женьке говорил страх из-за сегодняшнего события, может, он боялся, что отец может оказаться дома днем. И не исключено, что он очередной раз учудит что-нибудь и все испортит. В конце концов, Виктору могут не понравиться его треклятые пирожки с яблоками, и он будет давиться ими только ради того, чтоб угодить пострадавшему мальчишке.