Текст книги "Режим бога (СИ)"

Автор книги: Скс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

   Как жаль, что расставанья час уже так близок...

   Пришлось переделывать под «Веру»:

   Побудь со мной еще совсем немного, Вера,

   Как жаль, что все у нас с тобою так не смело...

   «Ну, а что?.. Вполне, нормально по размеру, а рифма „Вера – смело“, по сравнению с „Лиза – близок“, так и, вообще, даже лучше, чем в оригинале!»

   Стараясь сделать свои каракули максимально читаемыми, я закончил писать текст и вернулся к ребятам.

   Леха с Николаем, уже душа в душу, обсуждали мировые проблемы.

   Мое появление было встречено с небывалым энтузиазмом. За "появление" выпили, и Николай повел нас к сцене, где была установлена музыкальная аппаратура. Он снял чехол с клавишных и стал подключать провода и питание. Я же тем временем вспоминал нюансы губинской мелодии и аранжировки...

   ...Сначала я негромко напел Николаю всю песню целиком, пытаясь, как мог, изображать голосом звуковые проигрыши. Затем он уменьшив звук до минимума, во время моего второго "напева", стал иногда подыгрывать. Потом взял пятиминутный тайм-аут: колдовал со своей установкой и что-то записывал. А на третий раз он отыграл мелодию почти безошибочно!

   Пока я "шлифовал нюансы" и выражал Завадскому свои восторги, не заметил, как у сцены появились четверо мужчин и девушка. Оказалось, что это пришли на работу коллеги Николая по ВИА "Радуга".

   Завадский быстренько ввел их в курс нашего "творчества" и вот уже два гитариста, саксофонист и ударник пытаются подстроиться под Николая и Владимира – солиста группы. Последнему я только раз напел песню и он сразу ухватил суть с ползвука.

   Наконец, стало получаться и песню исполнили с солистом на полный звук!

   Ну, что сказать... Мне понравилось гораздо больше, чем "Маленькая страна"! Мелодия для исполнения была несложная, а Николай и Миша-саксофонист полностью вытащили проигрыши и аранжировку.

   Естественно, я непремнул внести некоторые корректировки в музыку и попросил Владимира петь попротяжнее и послезливее, тот посмеялся, но во-второй раз исполнил идеально.

   Вообще, я с удивлением, для себя, отметил, с какой легкостью ребята поняли, что от них требуется, и тот факт, что полностью отсутствовали те нервотрепка и напряжение, которые были в работе с Бивисом.

   Леха тоже был в восторге. Николай сиял. Ребята были удивлены новой песней и довольны. Столпившиеся официанты и немногочисленные посетители устроили овацию. Короче, все получилось очень быстро, спокойно и замечательно!

   Мы втроем вернулись к столику и отметили успех, я – морсом, под бдительным контролем Лехи.

   После этого, Николай пошел к своим – готовиться к вечернему выступлению, а я к метрдотелю в поиске телефона.

   Телефон мне тут же предоставили, служебный в чьем-то кабинете, и я, на кураже, набрал номер, записанный на замусоленной бумажке, красивым почерком:

   – Але? – ответил мне какой-то грустный голос.

   – Вера? – чтобы не ошибиться.

   – Да, – насторожено.

   Дальше я уже негромко и "душевно" напел:

   Вера, я так хотел признаться тебе,

   Что я навек обязан судьбе

   За то, что мы с тобою повстречались, Вера,

   Однажды на огромной земле.

   В трубке смех...

   – Вера, ты где территориально живешь?

   "На фиг культур-мультур, обратишься один раз на "вы" и потом до "ты" будет три недели раком".

   – В Купчино, а что? – удивленно.

   – Ну, значит это судьба!.. Мы только что закончили репетицию песни и сами находимся в Купчино. Диктуй адрес, я сейчас приеду за тобой, и мы поедем принимать у музыкантов ТВОЮ песню.

   – Я... Сейчас уже поздно... И я занята!

   " Врет, зараза! Неужели облом?! Сейчас важно не сбиться на уговоры..."

   – Конечно, поздно! Мы допоздна репетировали, чтобы сегодня успеть закончить, но зато находимся рядом с тобой. Я буду через пять минут, прослушать песню еще пять минут и пять минут обратно. У тебя, действительно, не найдется на песню пятнадцать минут?!

   – ...Нет. Мне жаль, но я, действительно, занята, – совершенно непреклонным тоном.

   "БLЯ!!!"

   – Очень жаль! Ну, всего тебе тогда наилучшего. Спокойной ночи! – не удержался я, все-таки, с досады. Время начало восьмого и спать, явно, было рано. Трубка рухнула на рычаг.

   Несколько секунд я посидел перед телефоном, переживая свою неудачу, затем встал, обернулся к двери и чуть не подпрыгнул от испуга.

   В дверях стоял стройный пожилой кавказец в темном костюме и белой рубашке с расстегнутым воротом. Заметив, что я вздрогнул он белозубо улыбнулся и примиряюще поднял руки:

   – Извини меня, я не хотел не подслушивать, не напугать!

   "Не на того напал, чурка..." – настроение, после разговора, резко испортилось.

   Я мило оскалился:

   – Тайн у меня нет, можно и подслушивать, а испугался я от неожиданности. Так то вы совершенно не страшный!

   Мужик засмеялся:

   – Меня звать Нодар, я директор ресторана. А ты тот молодой человек, что спас дочку нашего Николая?

   – Меня звать Виктор.

   – Очень приятно, – директор сделал ко мне три шага и протянул руку. Мы обменялись рукопожатием. Ему было, явно, за пятьдесят, но рука была крепкая.

   – Спасибо за телефон, не буду вам мешать работать.

   – Ты позволишь дать тебе совет?

   Его голос настиг меня уже около дверей. Я развернулся:

   – Конечно. Не знаю последую ли ему, но точно буду за него благодарен, – делаю я благовоспитанную морду.

   – Позвони своей девочке еще раз, прямо сейчас. Она уже, наверняка, пожалела, что отказалась! Скажи, что это неправильно, что она не может... пусть попросит разрешение у родителей и передумает!

   "А если не передумает? А чего теряю?!" – промелькнуло в голове.

   – Хорошо, – я возвращаюсь к телефону.

   Нодар, удивленный, что я так легко согласился, посторонился, пропуская меня к столу.

   Снова кручу диск.

   – Але? – голос, кажется, еще больше расстроенный, чем первый раз.

   – Вера, это опять Виктор! Я вот тут подумал и решил, что это неправильно, что ты не приедешь послушать песню, которая посвящена тебе. Давай ты передумаешь и найдешь несколько минут? – я замолчал.

   В трубке повисло молчание.

   – Ну, хорошо. Я, наверное, смогу найти немного времени, – слышится неуверенный голос.

   – Вот и славно, диктуй, какой у тебя адрес?

   – Будапештская улица, дом 11, квартира 76. Только дай мне хотя бы полчаса, мне надо собраться! – в голосе нотки паники.

   – Конечно, Вера. Я буду через полчаса. До встречи!

   "Уф!" – осторожно кладу трубку.

   Нодар широко улыбается и показывает большой палец:

   – Теперь надо купить хорошие цветы!

   – Спасибо, Нодар, за хороший совет! А вот с цветами в такое время, я думаю, будут проблемы. Мне бы такси успеть заказать!

   – Не бывает нерешаемых проблем! Отвезу я тебя сам, и за цветами заедем по пути, я знаю, кто их сделает!

   Нодар объявил, что ждет меня внизу у машины, а я направился предупредить Леху и "стрельнуть" у него одну из сторублевок. Отделаться от "большого брата" не удалось и Леха увязался со мной. Впрочем, оно и к лучшему...

   Нодар ждал нас у входа в ресторан, стоя рядом с белоснежной "Волгой". Я представил их с Лехой друг другу. Габариты, "сопровождающего меня лица", произвели на директора ресторана сильное впечатление. Он уважительно пожал Лехе руку, они сели спереди, я плюхнулся на заднее сидение машины, и мы поехали...

   – Мы сейчас заедем к одному моему очень хорошему другу, – вещал Нодар, – и он сделает нам отличный букет белых роз! Твоя же "дама" не замужем, белые розы подойдут? – засмеялся Нодар, обращаясь ко мне.

   – Не знаю, – честно ответил я, засмеявшись в ответ. Комизм ситуации до меня уже дошел, грузин решил, что я "клею" сверстницу!

   Купчино еще не было плотно застроено, и мы заехали на большой пустырь между многоэтажками. Там с полминуты попетляли между каким-то гаражами и, наконец, остановились около единственного гаража, над которым светил фонарь.

   Стоило Нодару заглушить двигатель, как створка ворот гаража беззвучно приоткрылась и оттуда выкатился толстый, лысый, пузатый и веселый "колобок", с незамутненной грузинской внешностью.

   Сначала последовала экспрессивная "пулеметная" тирада на грузинском, затем "колобок" увидел нас, вылезающих из машины и перешел на русский:

   – Здравствуйте, гости дорогие! Зураб рад вас всех видеть, кроме этого бессовестного Нодара, который совсем забыл про своего друга! Не заезжает, не звонит, совсем совесть потерял! – улыбаясь жаловался Зураб-"колобок" мне и Лехе на стоящего рядом, и тоже улыбающегося, Нодара.

   – Батоно Нодар, вы ведь с батоно Зурабом, кажется, вчера видились? – наугад ляпнул я, хорошо зная эту братию.

   – Неееет, уже четыре дня не видились! – возопил Зураб, – это очень долго между друзьями!

   Нодар засмеялся:

   – Зураб, дорогой, это – Алексей, а это – Виктор, они мои гости и друзья, очень хорошие люди! Мы к тебе за помощью и по делу.

   "Колобок" по инерции заголосил что-то, типа, "твой друг – мой друг" и затем, сразу сделавшись серьезным, деловито поинтересовался, чем он может быть полезен...

   ...Минут через пятнадцать, мы отъезжали от гаража Зураба, в котором, кстати, оказалось еще два человека, склад фруктов и цветов, а так же увозили с собой огромный букет из пятидесяти белых роз – 100 рублей и пять килограммов абхазской черешни – 25 рублей...

   "Двушка" провалилась в нутро таксофона, и я услышал верино: "Але?"

   – Вера, я внизу, у подъезда...

   – Я... сейчас выхожу...

   От таксофона я вернулся к скамейке около вериного подъезда и взгромоздился на ее спинку. На самой скамейке лежал огромный шикарнейший букет.

   "Мдя... вот, как раз сегодня, мой джинсовый костюмчик пригодился бы..." – вяло подумал я, понимая, что мне все-таки мало что светит и я, видимо, впустую затеял эти "брачные пляски". Леха с Нодаром остались сидеть в "Волге", стоящей прямо напротив подъезда, и не мешали мне предаваться пораженческим настроениям.

   В довершению ко всему, был уже девятый час, и надо звонить домой и предупреждать маму, что задержусь. А тут "рокового Дон Жуана" могли и домой погнать, какой-нибудь фразой, типа: " Чтобы через полчаса был дома!" Эх...

   Короче, когда через пять минут хлопнула дверь парадной и появилась Вера, я твердо решил не рассусоливать и побыстрее определиться со своими перспективами.

   Правда, мой классный план чуть было сразу не пошел прахом.

   На встрече в школе Вера была в черном пиджаке и джинсах, волосы были убраны в хвост, а серьезное выражение лица дополнялось очками в тяжелой роговой оправе. Сейчас же из подъезда вышла стройная, очень красивая девушка, с черными распущенными, слегка вьющимися волосами. На ней была модная джинсовая юбка, слегка выше колена, черная обтягивающая водолазка и туфельки на шпильке. Если к этому добавить, что "слегка выше колена" открывала красивые стройные ножки, а "обтягивающей" весьма было, что обтягивать, то я оказался к этому зрелищу морально не готов. Вера, как-то, не запомнилась мне НАСТОЛЬКО красивой!

   Спустившись со спинки скамейки, это я и брякнул, вместо приветствия:

   – Я и забыл какая ты красивая!

   Вера, порозовев, засмеялась:

   – Спасибо за комплимент!

   – Это не комплимент, это сухая констатация факта, – буркнул я, потихоньку приходя в себя.

   – Боже!.. – Вера замерла, заметив букет.

   – А, – отмахнулся я, – поехали, нас ждут музыканты и мороженое!

   – А цветы? – не поняла Вера.

   – Что, цветы? – я уже пришел в себя и "включил миллионера из 21 века", – я хотел тебе приятное сделать, купить красивые цветы, а теперь вижу, что этот жалкий веник даже не достоин того, чтобы ты к нему прикоснулась. Поехали... – и зашагал к машине.

   – Ты с ума сошел?! – послышался мне в спину возмущенный голос Веры.

   Я обернулся. Вера стояла возле огромной охапки прекрасных белых роз и слегка прикасалась к бутонам раскрытой ладонью.

   Я вернулся обратно к скамейке.

   – Ну, если тебе и правда нравится, то тогда они твои, – говорю с сомнением в голосе, нагибаюсь, поднимаю букетище и осторожно кладу его на подставленные руки Веры.

   "Момент лучше не придумаешь, вперед!" – мысленно пришпориваю себя.

   – Кстати, забыл... Все-таки, добрый вечер! – и привстав на носки небрежно целую Веру в щеку. Не давая опомниться и как-то отреагировать, тяну за локоть к машине:

   – Поехали, нас ждут!

   Вера молча идет за мной. До этого сидевший, как мышь, Леха легко выскакивает с переднего сидения и открывает заднюю дверцу:

   – Добрый вечер, присаживайтесь...

   Вера, откровенно шарахнувшаяся от "выскочившего слона", берет себя в руки, здоровается в ответ и неловко садится в машину, с букетом на руках.

   – Вера, познакомься! – начинаю представлять, сидящих в машине, – это Нодар – лучший из, знакомых мне, грузинов!

   Директор "Арагви" широко улыбается и умудряется, крутя баранку, повернуться всем корпусом к Вере, изобразить галантный "поклон", а так же раздеть ее и изнасиловать. Правда, два последних действия нашли свое отражение только в выразительных грузинских глазах, да и то, только на мой, искушенный настоящим возрастом, взгляд.

   – Это – Алексей, мой единственный друг. Он очень большой и очень сильный, но... неприлично добрый!

   Вера первый раз, как села в машину, улыбается.

   Леха спереди бормочет что-то, вроде: – "Оченьприятноалексей!".

   – А куда мы едем? – интересуется, наконец, девушка.

   И тут у Нодара, натурально, сносит крышу! Все десять минут дороги, до ресторана, он не закрывает рот из которого беспрерывным потоком льются вычурные комплименты Вериной красоте, молодости, очарованию, воспитанию и прочему набору всех мыслимых добродетелей...

   Искоса смотрю на Веру и... встречаюсь с ней взглядом, смеемся оба! Нодару – по фиг. Он продолжает плести сложные кавказские словоблудия, заговариваясь до "трепетного цветка среди русских зим". В этом месте, Леха опускает стекло и высовывает голову наружу...

   Наконец, мы тормозим около "Арагви" и, под непрекращающийся словесный понос Нодара, заходим в "лучший кавказский ресторан Ленинграда, а лучший он, потому что мой!".

   "Гыыы! Надо же, как мужика "тыркнуло"!", – подивился я, про себя, – впрочем, Вера, и правда, сногшибательно красива...

   За время нашего отсутствия количество гостей значительно увеличилось – занята уже половина столиков. Видимо, клиентура собирается тут, более-менее, постоянная – пока мы шли к нашему столику, Нодара окликали, почти, все гости.

   Но сегодня вечером, горный орел, был сильно возбужден и занят, поэтому гостям много внимания не уделил. Грузин не отходил от Веры ни на шаг, постоянно "висел на ушах", пытался побольше долить в ее бокал и что-то доложить в ее тарелку. Один цветастый тост, следовал за другим и похвальба чередовалась с красивыми позами.

   Сначала я собирался вмешаться в этот процесс, но немного посмотрев со стороны, решил, что ситуация разрешится сама. Собственно, именно поэтому успокаивающе улыбнулся и чуть заметно покачал головой, когда Леха, недовольно сопя, стал бросать на меня вопросительные взгляды.

   Тем временем, гулянка в ресторане шла полным ходом. ВИА "Радуга" гремел и пел, разноцветные лампочки весело перемигивались в полумраке зала, гости пили, ели и плясали.

   У нас же за столом, было очевидно, что назойливое внимание и очевидные намерения Нодара, явственно, Веру раздражали. Когда же к нашему столику, неожиданно-незванным, присоединился "гаражный" Зураб, все стало совсем анекдотично. Этот цветочно-фруктовый колобок переоделся в костюм и, видимо, на основании этого решил, что стал неотразимым мачо! И теперь грузины уже дуэтом терзал наши с Лехой уши и реально вызывал стойкую неприязнь у Веры. Она почти перестала улыбаться, начала, то отворачиваться к залу, то делать вид, что слушает понравившуюся песню.

   Как раз в этот момент солисты "Радуги" исполняли песню Хиля "Зима", и, по указанию директора ресторана, им пришлось ее исполнять трижды, вызвав недовольство в зале и уже откровенное раздражение Веры, ради которой Нодар, собственно, это и проделал.

   Чувствуя, что ситуация приближается к точке кипения, а, неожиданно прилично "набравшийся", Нодар этого не замечает, я решил, что пора выйти на авансцену. Собственно, мне уже было понятно, что вечер безнадежно испорчен, и Вера сто раз пожалела, что согласилась встретиться. Поэтому можно было попытаться лишь сохранить собственное реноме и выйти из этой ситуации с минимальными потерями.

   – Вера, – начал я, склонившись к аккуратному ушку девушки, – прости, я не предполагал, что эти два неприятных типа набьются к нам к компанию. Может мы послушаем песню и пойдем отсюда?

   Расстроенная Вера, искоса посмотрела на меня, чуть помедлила и согласно кивнула.

   – Тогда пойдем к сцене! Это будет для музыкантов знаком... – подвергать Верино терпение еще одному испытанию – приглашать ее на танец, я рисковать не стал. Девушка была на восемь лет старше, а на каблуках еще и на голову выше, к тому же, раздражена и расстроена – ну, короче, здравый смысл мне еще не изменил!

   Николай, как только увидел нас около сцены, тут же мне кивнул и через пару минут, пробив время и реальность, зазвучали губинские аккорды, а Володя выдохнул в микрофон:

   – Вера!.. Еще вчера мы были вдвоем...

   Песня плавно поплыла по залу, огни цветомузыки медленно, вполнакала, переключались в притихшем полумраке и около сцены закачались первые пары.

   ( примерно так: http://ololo.fm/search/Петр+Сергеев/Лиза+-+2014Г.+%28Cover+А.+Губин%29 )

   Пока мы отсутствовали, ребята, видимо, дополнительно поработали над исполнением и припев пели уже всем составом. Не знаю как замотивировать в песне голос Юли – второй солистки «Радуги», но исполнение было нежным и трогательно печальным.

   Мы с Верой стояли рядом со сценой, укрытые от зала одной из колонн, и я, типа нейтрально, взялся за руку девушки, сжав пальцы вокруг ее запястья.

   Едва стихли последние аккорды, как от одной из танцующих пар отделился молодой парень и положил на клавишные, перед Николаем, какую-то купюру. Секунды молчания и музыка зазвучала повторно.

   – Красиво, – Вера слегка повернула голову ко мне.

   – Заслужила...

   – Чем? – удивление в ее голосе.

   – Тем, что тогда, в отличае от других, обошлась без "ахов и охов", а просто спросила кто я, чем занимаюсь, что пишу... тем, что человека увидела, а не героического психа, полезшего на нож... – чтобы она меня услышала, я стою на носочках. Мои губы задевают ее висок, девушка вздрагивает. Я говорю медленно и спокойно. Про свою красоту она, несомненно, слышит постоянно, значит от меня должна услышать другое. Если у красивой девушки есть мозги, то она хочет слышать комплименты им, а не экстерьеру. В том, что она красива, она и так уверена.

   – Тебе понравилась статья? – Вера покраснела, но не отодвинулась и руку не отняла.

   – Это мало напоминало статью, скорее отрывок из книги... Хотелось узнать, что с героями было до этого и что стало потом... – я "интеллектуалю" и "палюсь", никто из моих одноклассников так не разговаривает. Но мне все равно и опасности я не вижу.

   Вера неожиданно печально усмехается:

   – Главред тоже сказал, что для статьи слишком художественно... переписывать не заставили, только потому что времени было мало... это моя первая самостоятельная работа...

   – А Щелокову понравилось... и Романов сказал, что в "Комсомолке" лучше всего написали! – "удивленно" вру я.

   Вера разворачивается ко мне и изумленно распахивает глаза:

   – Ты шутишь?!

   – С чего бы это? В Москве я разговаривал со Щелоковым, а с Романовым встречался позавчера...

   – И оба похвалили? – недоверчиво переспрашивает девушка.

   – Ну, персонально о тебе не говорили, – я добавляю правдоподобности своим словам, – Щелоков сказал, что журналисты меня расхвалили, особенно "Комсомолка", постаралась, впрочем, написано было хорошо.

   – А Романов? – живо интересуется Вера, склоняясь, при вопросе, к моему уху.

   – Так вот вы где! – возмущенно-пьяный голос Нодара врывается в наш идиллию.

   – О, Господи... опять! – Вера уже не скрывает отчаяния от перспективы продолжения общения с "горячим грузинским пенсионером".

   Раскрасневшийся Нодар, с распущенным галстуком и расстегнутым воротом рубашки, сначала тупо смотрит на девушку, затем недоумевающе спрашивает:

   – Красавица, тебе зачем этот щенок? Он же не мужчина, так... ничто... он позвонить нэ может бэз чужой помощи... Тебе нужен тот, кто тебе может дать, все что ты захочешь! Настоящий мужчина, который может защитить и подарить настоящую любовь! – Нодар распалился и говорил уже громко. Громче, чем следовало бы, чтобы не привлекать ничье внимание. Песня тем временем закончилась и окончание фразы обиженного и возмущенного Нодара разнеслась по залу.

   Я реагировал на удивление спокойно, и даже меланхолично. Сам, почти в возрасте грузина, "дружил" с молодыми девушками и не заблуждался мотивами подавляющего большинства из них. При такой разнице в возрасте важно выглядеть уверенно и органично. Хотя бы "выглядеть", если не "быть на самом деле"!

   Нодару же изменило чувство меры и сейчас он смотрелся неприятно и недостойно. Нет, не сказать, что я его жалел, но... понимал.

   – Не надо меня защищать и любить, – жестко отрезала Вера, – у меня уже есть, кому это делать.

   – Кому?! – глумливо засмеялся Нодар, – этому?.. – он с насмешливой гримасой ткнул мне в лицо пальцем.

   Может и не хотел попасть – не рассчитал, будучи уже сильно выпивши, а может и хотел... Какая теперь разница?!

   Он попал мне в глаз, причем сильно. Мало того, что я не ожидал такого, так еще было больно и в первые секунды жутко страшно, что он мне просто выбил глаз!

   Я непроизвольно вскрикнул, отшатнулся и, задев ногой один из лежащих у сцены проводов, с размаху уселся на задницу.

   Плюнув на праведную месть и нарастающий шум, я судорожно пытался понять – цел ли глаз. К счастью, преодолевая боль, удалось проморгаться и убедиться, что с глазом все в порядке. Только после этого я поднял глаза (оба глаза – аллилуйя!) на своего обидчика и увидел сюрреалистическую картину.

   Нодар, сидя сверху, бил лежащего и слабо брыкающегося под ним Николая. Вера, стоя у Нодара за спиной, изо всех сил тянула его, на себя, за схваченный галстук, одновременно душа и не давая ему добить Завадского.

   Я стал резво подниматься на ноги. В этот момент Нодар, не глядя, отмахивается кулаком за спину и попадает Вере по лицу, та оседает на колени, но галстук не отпускает.

   Такое развитие событий заставляет меня резко ускориться и в момент, когда Нодар заносит кулак над лицом Николая, я, со всего размаху, как по мячу, бью его ногой в голову.

   Нодар молча опрокидывается на спину, а я получаю сильный удар по затылку и, со звездами в глазах, лечу вперед, еле успев выставить руки. Быстро переворачиваюсь на спину и готовлюсь отбиваться ногами, но этого уже не требуется.

   На сцене появился, невесть где, так долго отсутствовавший, Леха. В два удара, Зураб, отоваривший меня по затылку, деформированной кучей улетает в темноту сцены. Какие-то двое, встрявших в разборку, мужиков тут же отправляются в царствие Морфея, словив всего по одному Лехиному удару. Наступает затишье.

   Я поднимаю на ноги Веру, держащуюся за скулу, а Леха приводит в вертикальное положение, вяло двигающегося Николая.

   В ресторане тишина, все на ногах, но больше желающих вмешаться нет. Никем не задержанные, мы покидаем поле битвы...

   Получасом позже, все вчетвером, сидим на кухне небольшой, но уютной однокомнатной Вериной квартирки. Наступивший, после драки, «отходняк», выражается в громком обсуждении всех перипетий состоявшегося мордобоя. Участники «ресторанного побоища» перебивают друг друга, размахивают руками и взрываются дружным, и немного истеричным, смехом.

   Вера и Николай прижимают к лицу "ледяные компрессы". У Николая это пакет с замороженной курицей, а у Веры – свернутая гирлянда, окаменевших в морозилке, сосисок!

   Николай просто счастлив, что сумел меня "защитить" и, хотя бы в маленькой степени, "отплатить". Он с удовлетворением разглядывал, в зеркале ванной комнаты, свое побитое лицо и, улыбаясь, трогал слегка шатавшийся зуб.

   Приехали мы на подвернувшемся "частнике", и когда ввалились в квартиру, Веру все еще нервно трясло. Сообразительный я, подмигнув Завадскому, начал "искренне" восхищаться ее смелостью и самоотверженностью, которые спасли нас от "жестокого избиения обнаглевшими грузинскими торгашами".

   – Я вообще ничего не видел и не слышал, пока глаз не отпустило, а Нодар уже сидел на Николае, так что если бы не ты, Верочка, быть нам жестоко битыми! Как только догадалась схватить его за галстук?! У него и Николая бить не получалось и за меня приняться не мог! Ха-ха!..

   Смеющийся Николай, опять "подхватил мелодию" с первых нот:

   – Он меня перекинул через себя и навалился сверху... Я руками закрылся и жду, когда добивать начнет, а удары у него какие-то слабые и вскользь, смотрю, а его назад что-то тянет, и он меня бьет вслепую! А это оказывается Верочка меня спасала!

   – По ходу, она нас всех спасала, пока Леша не подоспел! – подхватываю "ассану" я, – ты где так долго был-то? – этот вопрос я адресую уже "большому брату", мрачно наблюдающему за нашим весельем.

   – Где, где... В туалет на пару минут вышли, с этим козлом Зурабом. Возвращаемся, слышим крики, подскакиваем, а там ты пенальти в голову Нодару пробиваешь... Зураб с разбегу тебе кулаком по затылку... опередил гнида... ну, а потом уже я...

   – Алексей, вы были, прямо, как титан среди пигмеев! – уже улыбаясь сказала Вера.

   – Я был, как дурак, который оставил детский сад на пять минут без присмотра... – недовольно ответил Леха, хмуро наблюдая за нашей веселящейся компанией, – из-за чего, собственно, драка-то возникла?

   – Неизвестно... Поскольку упрекнуть друг друга было не в чем – дрались молча! – сострил я, и Вера с Николаем снова залились смехом.

  Хитрый я перестал смеяться, поморщившись потер набухшую на затылке шишку, и пояснил:

   – Нодар от Веры совсем с рельсов съехал, так что полностью заслужил все, что огреб...

   Девушка резко помрачнела, осознав себя главной "виновницей" происшедшего.

   – Так то он мужик неплохой, – тоже погрустнев, сказал Николай, – с деньгами никогда не обманывал и сам вполне воспитанный, только если красивую девушку увидит, да еще и пьяный – может начудить, бывали уже случаи... но что б такое, то это, конечно, впервые...

   Завадский тяжело вздохнул и задумался.

   – Ты теперь без работы? – в лоб поинтересовался я.

   Николай улыбнулся:

   – Это-то, само собой... но не беда, найдем другой ресторан, ресторанов много – хороших групп мало!

   Несмотря на демонстрируемый оптимизм Завадского, прозвучали его слова неубедительно.

   Но меня сейчас волновала не его судьба, на нее у меня уже были планы, меня волновала собственная половая жизнь. Вернее ее полное отсутствие. Надо было вносить срочные коррективы.

   – Забавно, – я "задумчиво" хмыкнул.

   Все трое, сидевших за столом, вопросительно на меня уставились.

   – Ну, я тут заметил закономерность, – поясняю свою мысль слушателям, – последнее время, как только судьба сводит меня с девушками, меня тут же бьют взрослые мужики...

   Леха хмыкнул, Николай невесело улыбнулся, а Верины глаза наполнились жалостью и состраданием:

   – Витечка, тебе сильно досталось? – ее голос полон раскаяния за внимания только к своим переживаниям.

   – Не так, как Николаю... Перепало-то хотя и прилично, но всего разок...

   Что ж... Следующие двадцать минут были потрачены Верой исключительно на меня. Сначала была обнаружена шишка на моем затылке, а на ней (о ужас!) неглубокая ссадина, видимо от перстня на руке Зураба. Царапину Вера тут же обработала перикисью, а затем подтаявшая курица Николая перешла по наследству ко мне. Вернее под мой затылок, которым я, поддавшись Вериным уговорам, и придавил куриную тушку на удобном диване в комнате.

   Сам Николай, в сопровождении Лехи, отправился на вызванном такси домой. После дружеских прощаний и договоренности завтра созвониться, они укатили, а за мной Леха пообещал вернуться, примерно, через полчаса...

   – Ну, как ты? – в приглушенном свете красного торшера, голос Веры прозвучал тихо и устало.

   Она присела ко мне на край дивана и ее дивные коленки оказалась в десяти сантиметрах от моей руки. Густые волосы божественно красиво обрамляли склонившееся ко мне бледное личико, сумрачные тени гуляли по комнате. Я почувствовал даже не возбуждение, а преклонение...

   – Я так... что даже жизнью готов за тебя рискнуть, не то что какая-то паршивая шишка... – в горле пересохло и мой ответ напоминал хриплый шепот.

   Вера посмотрела мне в глаза, порывисто встала и отошла к окну. Я уставился на её спину и через несколько секунд заметил, что плечи девушки трясутся в беззвучных рыданиях.

   Мысленно потирая ладошки, ловко соскользнул с дивана и неслышно приблизился к плачущей красавице. Мои руки уверенно легли на вздрагивающие плечи и прижали спину девушку к своей, уже слегка накаченной ежедневными зарядками, груди...

   Сильный толчок всем телом оказался совершенно неожиданным, а, прилетевший следом, удар с разворота локтем в челюсть и вовсе посадил меня на задницу. Второй раз за ночь! Мля...

   Разъяренное лицо Веры, с дорожками слез, нависло надо мной. Сейчас от божественного в ней было разве что что-то от Мегеры!

   – Как все вы меня бесите, тупые похотливые скоты! Каждая тварь в штанах... от старого козла до малолетнего ссыкла! Каждый считает, что уж ему-то я обязательно должна дать! И только мечтаю об этом каждую минуту! Ты на кого свои рученки распустил, идиот малолетний?! Я тебе их сейчас выдерну и в окно выкину!!!

   С искаженным, от гнева и крика, лицом Вера схватила меня за шкирку и так встряхнула, что чуть не оторвала от пола. Физической силы девушке было не занимать. Понятно, почему Нодар не смог вырвать свой галстук из ее рук.

   Впрочем, первоначальный шок у меня уже прошел. Сначала мелькнула мысль холодно извиниться и "гордо" уйти, но теперь уже я взбесился. Обоснованно или нет, уже не важно... просто взбесился, обиделся, жестоко обломался, был унижен и что угодно еще...

   Так и оставаясь сидеть на полу, я сомкнул пальцы рук в замок, за Вериной шеей, согнул правую ногу, втиснул колено между нами, и, с силой прижимая Веру к себе, левой ногой изо всех сил оттолкнулся от пола, делая кувырок назад, через голову.

   За полгода хождений на секцию самбо, в том – первом еще детстве, меня толком научили делать только две вещи: прыгать через препятствие на руки, с уходом в кувырок и перекидывать через голову, сидящего на тебе. Второе было применимо в реальности только против нетяжелого и неподготовленного соперника. Наверное, тренер дал нам эти эффектные и безобидные "приемчики" в качестве "заманухи" для дворовых баталий.