Текст книги "Возлюбленная одинокого императора (СИ)"
Автор книги: Skazka569
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
На почти развалившийся стул Император опустился, как на трон, и даже ухом не повел, когда тот под ним опасно скрипнул. Для пущего эффекта закинул ногу на ногу, а закованные руки сцепил в замок и опустил на колено. Была бы спинка, он бы и на нее облокотился, показывая, что данная ситуация его ничуть не волнует.
– Вы слишком расслаблены для человека, который обвиняется в двух страшнейших преступлениях, – сказал Вайс Кодлак, взглянув на короля и получая от него разрешение начать. – Итак, Император… Простите, не знаю вашего дома. Вы знаете, что произошло несколько месяцев назад в школе Тени?
– Да.
– Правда ли, что вы столкнулись с герцогом на Мертвом холме, где первый применили на нем магический удар?
– Герцог Лионкур имел неосторожность разговаривать вовсе не так, как подобает его статусу, и даже оскорбил меня, выдвинув смехотворные обвинения, – ответил Император, будто был готов, что его спросят об этом.
А вот этой подробности Вайс не знал, и он резко перевёз взгляд на Лестата в немом вопросе: «Правда?»
– Вы меня провоцировали, – сказал в свою защиту Лестат. – Я неоднократно просил вас оставить меня.
– Мертвый холм не принадлежит вашей территории, я имел полное право находиться там в то же время, что и вы, – парировал Император.
– Я думал, он первый напал на вас, – шикнул между тем Вайс Лестату. Что-то допрос пошел совершенно не в ту сторону, в которую он бы хотел.
– Я наслышан о той магии, что была сокрыта в холме. – Также пытался помочь чем-то и Остер. Но, если честно, в глубине души он очень не хотел, чтобы Император был виновен, оттого и пытался найти ему оправдание. Правда, возможно, тем самым губил Императора: – Лионкур собирал ингредиенты для зелья. Но что делали там вы, собирая те же травы?
И желание оправдать его было видно Вайсу. И он попробовал зайти с другой стороны: давление.
– А также расскажите, по каким причинам ваш лучший маг, судя по зафиксированным действиям, не работал так, как полагается? – Достав уже сильно помятые и пожелтевшие бумаги с отчетами о деле Анградэ, Вайс как тайфун настиг Императора и резко остановился перед ним, показывая себя агрессивным, раздраженным и непредсказуемым. Один из способов психологически подавить оппонента, но Император будто смеялся ему в глаза. Это начинало злить взаправду.
– Давайте по порядку, – притормозил их Император, будто это он был в роли ведущего в этом разговоре, а не допрашиваемый. – Листья ласиницы нужны были для одного экзамена, что мы проводим в конце года. Вы и сами должны знать о магических свойствах этого растения, что проявляются только в полнолуние. А ближайшее место, где оно растет – это Мертвый холм. Если герцог Лионкур считает, что я повел себя неподобающе по отношению к нему, что ж, я готов принести извинения. К тому же все равно с моей стороны было неправильно первым нанести удар.
Этими словами он хотел показать, что может признавать свои ошибки и не боится последствий. И это должно было отличить его от Лестата, мол, таким должен быть директор. Император поменял ноги местами, из-за чего стул под ним опять неприятно скрипнул, напоминая, в каком месте они находятся, и что всем не очень хочется здесь задерживаться.
– Что же касается направленного мной человека в школу Тени для помощи в расследовании, Анградэ, связываясь со мной, докладывал, что дело сложное, и даже он зашёл в тупик. К сожалению, в школе Огня мы уделяем недостаточно времени навыкам следопытов, а акцентируем внимание именно на боевой магии. Анградэ просто сосредоточился на том, чтобы следить, не допустят ли остальные каких-либо ошибок. Возможно, работа других могла бы натолкнуть на свои догадки.
– Но…
– Что еще?! – Остер стал терять терпение. Самоконтроль Императора и то, каким он пытался себя показать – действовало. Король видел перед собой спокойного и рассудительного человека. Который. между прочим, в отличие от баронов из Знаний со смирением принял тот факт, что его затащили сюда и, судя по бегающим глазам Вайса, будто хотят обвинить в чем-то.
А Вайс паниковал. Он был уверен, что Император будет запинаться, говорить невпопад. Что хоть один вопрос заведет того в тупик! Но будто вся его речь была отрепетирована! Тут даже дело в ауре. Аура Императора – Вайс словно её видел – приняла форму гигантского змеевидного дракона, смотрящего на него спокойным взглядом, пусть и за губами у него уже был готов огненный шар. Осталось лишь пасть открыть, и Вайсу придет конец. И ни одно слово Кодлака не способно было пробить его чешую.
– Почему занимаетесь сбором трав вы? У вас нет людей для этого? – Это были уже отчаянные попытки Вайса.
– Покойный Амстронг, помнится мне, тоже желал убеждаться лично, что травы, к котором нужно особое внимание, собирались им лично, – ответил за директора король.
– Нет, стойте! Это еще не всё! – За Императора стал говорить Остер. Это плохой знак. – У меня еще пара вопросов! Фрея! Расскажите мне о вашей шпионке, которая…
– Фрея покинула ряды моих подчинённых незадолго до происшествия, – перебил Император Вайса, и это был единственный прокол с его стороны, что он позволил злости на эту поганку овладеть им. Однако он скрыл это за возмущением. Пусть оно больше было напускное, но ему надоело, что его обвиняли без каких-либо доказательств. – Сколько ещё будет вопросов? Ваши стражники вломились в мою школу, обвинили меня при учениках! Подорвали мой авторитет. Вы меня здесь обвиняете, задаёте вопросы, я покорно отвечаю и не препятствуют расследованию. У вас есть какие-нибудь доказательства, основания держать меня здесь?
– Уважаемый Кодлак, – с возмущением Императора согласился и король. – Вы заверили меня, что у вас что-то есть. Из того, что я увидел и услышал, пока мне это напоминает то, что произошло со Знаниями. Давайте к делу. У вас есть доказательства хоть одному обвинению? Или это всего лишь допрос?
– Ваше величество… – Вайс же сделал шаг от Остера и Императора одновременно. Внимательный глаз директора Огня видел, как в свете факелов допросной сверкнул пот на виске у этого человека, – Слишком много совпадений. Фрея была…
– Вы разочаровываете меня…
– Ваше величество, но послушайте меня!
– Так есть доказательства?!
Голос старика еще никогда не был таким громким. А может, дело было в сырой и маленькой темнице, внутри которой любой шепот казался настоящим воплем. Вайс был у него на службе очень долго. И ни разу не совершил прокола. Но унижение сейчас было столь сильным только из-за того, что король подорвал доверие уже двух своих советников! Хорес тоже был, мягко сказать, недовольным.
Вайс на вопрос не ответил.
– У вас не было ни одной ошибки, – попытался говорить спокойнее король, но он со стыда сгорал перед Императором! Не по наслышке знает, что он должен быть следующий королём, но воспринимая его уже как свою замену, король чувствовал, как не просто подрывается его авторитет. Он позорится. – Но здесь другой случай! Вы работаете не с простыми баронами и графами, в руках которых может быть огромная преступная сеть. Вы по очереди обвиняете директоров – моих советников, вторых по статусу после меня! – Вновь рёв короля, заставивший Вайса вжать голову в плечи. – Здесь нужно работать осторожно и не забывать, кого вы обвиняете! Не! Имея! Доказательств!
Остеру было, что сказать, но старик есть старик – после последнего крика его охватил сильный приступ кашля, раздирающий горло. Он оперся о плечо Лестата, так как кашель не просто драл, он будто забирал его силы.
– Воды! Воды его величеству! – закричали стражники, передавая приказ один другому до тех пор, пока какой-нибудь маленький слуга не услышит его и, бросив свои дела, побежит исполнять.
А пока Остер, стараясь справиться с этим, держась за Лестата, повернулся к Императору. Может, и хорошо, что он кашлял. После тех обвинений и того, что пережил директор, в глаза ему смотреть просто не мог.
– Мой мальчик, – хрипло, когда кашель ненадолго отпустил его, заговорил король. – Это всё какая-то нелепица. Мне стыдно перед тобой, и прими мои глубочайшие извинения. Вайс Кодлак ранее не работал с людьми вашего уровня. Он, видимо, забылся. Я напомню ему, что, где и как. Но и моя вина есть перед тобой. Я слепо поверил ему и дал добро на ваш арест. Император, мои слуги проводят вас. Отобедайте, отдохните, а утром мы вас отправим домой.
– Вы очень великодушны, ваше высочество. Благодарю за ваше гостеприимство. – Император поднялся и протянул руки Вайсу, чтобы тот снял кандалы и унизился ещё больше. Он бы улыбнулся, но при короле держал благородное лицо.
Вайс под строгим взглядом короля и под аккомпанемент его кашля снял кандалы, но как-то уж больно медленно, с неохотой, для него разговор был еще не закончен. У него остались вопросы, но король, может быть, прав. Вайс поторопился? Или же…
– Пойдемте, Император. – Отлипнув от Лестата, Остер подошел к Императору. Всё-таки по его вине он тут. Сам проводит. Да и поговорит о том, как бы возместить этот моральный ущерб. – Я провожу вас лично.
***
После долгих расшаркиваний Император еле вырвался из дворца короля. В итоге в школу Огня он вернулся поздно вечером. Гвардейцы короля лично доставили его обратно и ещё долго извинялись и кланялись, прежде чем оставить Императора в покое. И всё-таки вернулся он с победой.
– Где Анградэ? – сразу спросил он. Осмотрев большой холл, он убедился, что в школе все тихо, и вроде бы никаких происшествий не было. Оставалось надеяться, что те ученики и слуги, что видели извинения у ворот, быстро разнесут эти вести по замку, и его репутация будет восстановлена.
– Сейчас, милорд! – Один из учеников, услышавший вопрос и знающий на него ответ, скрылась за углом одного из коридоров, пока слуга предлагал Императору пройти отужинать после долгой дороги, пообещав, что генерал прибудет туда.
Сам же Анградэ всё это время не уходил далеко от комнаты Амелии, рискуя предполагать, что это мог бы быть и какой-нибудь отвлекающий маневр. Вдруг Фрея всё-таки что-то рассказала? Он не мог выкинуть это из головы. И когда Анградэ услышал, что Император вернулся, то быстрее стрелы метнулся в указанное место, откуда его потом и направили в столовую.
– Мой лорд! – Не скрывая радости в голосе, он вошел в столовую и сразу осмотрел директора. Повреждений на нём не было. Видимо, это правда был просто допрос. – Как все прошло? Как вы?
– Не того противника они выбрали, только опозорились перед королем. – Император хоть и был доволен, но все равно выглядел уставшим. Для него это был не меньший стресс, как и для его противников. В этот раз он их задавил, но Вайс показался ему тем человеком, что привык докапываться до самой сути. И он не остановится, пока не доберется до истины. Теперь им нужно быть вдвойне осторожнее, учитывая, что человек Огня находился у врагов. Неизвестно, когда и что Фрея выболтает. – Но тем самым они нам даже помогли. Директор Знаний подвергся подобному допросу, а значит, Лестат потерял главного союзника в борьбе за корону. Надо этим воспользоваться.
– Помнится мне, вы обмолвились, что Харис думал о Лестате, как о неплохой кандидатуре, а тут из-за него… – вслух размышлял Анградэ, а когда уже в мыслях до него дошел весь смысл, коварная улыбка растянулась по всему лицу. – Замечательно. Отправим ему письмо? Мол, вы только что узнали об этом и спрашиваете о его состоянии после такого позора.
– Да, я займусь этим, как только навещу свою секретаршу.
Ему подали несколько блюд, будто только и ждали, когда Император вернётся, и не оставляли кухню ни на минуту. Расправив салфетку на коленях, он принялся за еду.
– В школе все в порядке? Никаких волнений не было из-за произошедшего? – поинтересовался он между делом.
– Нет, – покачал головой Анградэ. – Вопросы были, но слуги распространили слух, что нужна немедленная ваша консультация по поводу произошедшего в Тени проклятия. Думаю, так будет даже лучше – для всех вы станете еще более уважаемым, если даже король советуется с вами.
На счастье Императора, что был вечер. Ученики лишь видели и слышали стражу, но никто не видел, как Император шел в кандалах. По крайней мере, Анградэ не слышал, чтобы дети перешептывались.
– Только вот… ваша «секретарша» истерила, – усмехнулся Анградэ, но эту тему не продолжил. Смысл, если Император сам к ней пойдёт скоро, а вот Анградэ, честно дежуривший на своем посту, с какой-то присущей ему садистской жадностью смотрел на стол. Он позволял приносить в комнату Амелии еду, но сам не отходил, чтобы подкрепиться. Переживая, что этот взгляд будет замечен, он обернулся в сторону выхода и спросил: – Что-нибудь еще, милорд, или я могу быть свободен?
– Истерила? – повторил Император, будто ослышался и хотел переспросить. Хлопая глазами, он уставился на Анградэ и напрочь забыл о еде. Быстро засунув в рот ещё пару ложек, он наскоро закончил трапезу и поднялся. – Можешь быть свободен. Хорошо поработал, молодец. Жду тебя завтра у себя в кабинете.
– Э-э, что? Милорд, но вы не поели! – Но кто его слушал? И черт его дернул ляпнуть про Амелию, вон, как вскочил…
Императору-то хорошо, он свою любимую может видеть, когда хочет. А вот он свою Фрею теперь… Подождите-ка… Смотря в спину удаляющемуся директору, в голову Анградэ засела мысль. Очень коварная и даже самоубийственная. Но это надо дождаться, когда Император будет на пике наслаждения, чтобы Анградэ хоть с головой остался после разговора, который хотел начать с ним.
Император был влюблен. Сейчас у Анградэ не осталось сомнений. И всё, что он хотел, чтобы Император понял, как сейчас себя чувствует Анградэ без Фреи. Может, тогда он позволит ей если не вернуться, то хоть что-нибудь, чтобы они могли видеться!
Но завязать так скоро разговор о предательнице было правда самоубийством.
Тяжело вздохнув, Анградэ посмотрел на нетронутое блюдо и вспомнил, что и сам хотел есть. К пище Императора никто не имел права прикасаться, и оттого Анградэ пошел в общую столовую. Подбирать, так сказать, всё, что осталось после учеников.
***
В скором времени Император оказался у дверей Амелии. Вечер был поздний, она могла уже спать, но слова Анградэ об истерике не давали ему покоя. Всё-таки решившись, он постучал в дверь и слегка приоткрыл ее, проверяя, не спит ли Амелия.
В комнате были зажжена пара подсвечников, а в кровати, пользуясь этим светом, лежала Амелия и читала книгу. Услышав скрип двери, а уж тем более стук, она даже испугалась немного. К ней в эту комнату никто и никогда не стучал.
– Кто там?
Но ответа не последовало, зато в дверном проёме появилось знакомое лицо, при виде которого Амелия радостно улыбнулась и встала с кровати. Готовилась ли она отойти ко сну или нет, но на теле её была лишь белоснежная ночная рубашка, длина которой доходила до колен в отличи от любого её платья, а руки были прикрыты кружевами лишь до локтя.
– Милорд! – Она подошла к нему даже не обувшись, но вместо обнимания, как обычно это делалось с любимыми людьми, Амелия схватилась за ручку двери и прислонилась к ней, но не напирая, чтобы, если он захотел, мог спокойно войти. – Я так боялась! За мной никто не пришел, чтобы сопроводить к вашему кабинету. И на ужин вы меня не звали. Что случилось? – Взгляд её был действительно обеспокоенным.
И не только она переживала, что вновь пришлось чувствовать себя пленницей. Наглая бурая морда сегодня грела кровать леди. Выбравшись из-под одеяла, оглашая своё присутствие громким мяуканьем, Льюис спрыгнул с кровати, тоже подошел к Императору, но тереться не стал. По-королевски смотрел на него с выражением морды: «Ты совсем что ли забыл, на кого работаешь?! Ты где шлялся?»
– Его величество Остер вызывал меня к себе. Я не мог отказаться, потому и так спешно покинул замок, не предупредив. Прошу прощения. Ты волновалась? – спросил Император, после чего опустился к Льюису и почесал за ушами, а затем толкнул его в комнату, чтобы он не мешался пройти.
– Ну… – протянула она, но всё равно так и не ответила напрямую. Сказать, что да? Но это было так. Она переживала за себя, за причину его неожиданного охлаждения к ней – как Амелия думала. Амелия вернулась вглубь комнаты и села на кровать, наблюдая, как Льюис поднимался на задние лапы и бросался на ноги входящего Императора. Вот уж мстительная и неблагодарная морда. – Да, милорд, я волновалась, – не отрывая взгляда от этой картины, произнесла Амелия, но таким голосом, будто в преступлении признавалась.
– В следующий раз, если произойдет подобное, я обязательно оставлю тебе послание, чтобы не переживала, – улыбнулся он, прикрывая за собой дверь.
Осторожно отпихнув кота от себя, он подошёл к Амелии и присел рядом с ней. Странно было находиться в её комнате, когда она была в таком виде. Императору даже было неловко, что он заставлял женщину сидеть перед ним в одной ночнушке. Но с другой стороны это так возбуждало! С трудом оторвав от нее глаза, он спросил:
– Вы готовились ко сну? Уже поздно, мы можем поговорить и завтра.
– Честно, мне не спалось из-за догадок о вас и вашем отсутствии, но, думаю, сегодня я буду спать спокойно. Льюис, негодник!
Он всё никак не отставал от ног Императора. И не ясно – мстил или что-то требовал, а может, и то и другое. Подняв кота на свои колени и прижимая его, чтобы он не докапывался до Императора, Амелия подняла глаза на него, и только сейчас поняла, как он близко, да и в такой интимной обстановке. Свет от свечи указали Императору на её румянец, и чтобы скрыть его, Амелия перевела взгляд на Льюиса.
– Вот что тебе не нравится у меня? – с улыбкой стала ругать она кота, чтобы как-то отогнать мысли об этом. – У меня тоже большая кровать, на нас места хватает! Шелковое бельё, как ты любишь! Есть к кому прижаться ночью! Тебе сегодня принесли рыбное филе! Я понимаю, если бы ты была кошкой, но ты кот, Льюис! Предатель. Вот заведу себе собаку – будешь знать!
– Собаки слишком шумные, – высказал свои мысли Император и погладил кота, чтобы тот не переживал – он не допустит, чтобы его променяли на собаку.
Случайно соприкоснувшись с пальцами Амелии, он сначала отстранился, но потом взял ее ладошку в свою и поднес к губам, целуя пальчики. Замерев в таком положении, он закрыл глаза. «Может, сегодня?» – подумал он. Прошло столько времени, она к нему привыкла, даже начала делать первые шаги навстречу. И все это он боялся разрушить сильнее, чем раньше, когда не хотел отпугнуть. Вдруг, если он поспешит, они снова вернутся к истокам их отношений?
– Амелия… – тихо произнес Император, обдавая пальцы горячим дыханием и открывая глаза. Зрачки его расширились при взгляде на неё, а голос стал хриплым. Он опустил руку, но не перестал держать ее, а вторую поднес к щеке, совершая привычный ритуал с заправлением прядки. – Просто прогони меня, если я зайду слишком далеко.
Ему было очень трудно держаться, а после пережитого стресса особенно. Он не был уверен, что остановится, даже если она попросит, но и терпеть больше не мог, не хотел. Притянув ее к себе, он аккуратно накрыл её губы в поцелуе, как в тот раз, целуя нежно и без напора, чтобы она сама решила, хочет ли этого.
Его губы были так приятны, и в отличие от того раза, она стала отвечать почти моментально. Увереннее. Его взгляд говорил о многом. Он уже давно говорит Амелии, чего именно от неё хочет Император. И так долго ждал – поразительно. Амелия всегда высоко ценила его терпение, и когда видела, что Император был уже на пределе, поощряла его такими мелочами.
Но то, что хотел он сегодня, было не мелочью. Это был последний шаг к тому, чтобы полностью владеть ею. Душа Амелии уже принадлежала ему. И осталось лишь её тело.
«Сегодня хороший вечер», – почему-то такие мысли пришли к ней в голову в этот момент, когда её губы слегка надавливали на его в жарком поцелуе. Да вся комната словно была объята пламенем – так воспламенять её тело не получалось даже у Лестата. Но может, как раз из-за того, что это был не её мужчина?
– Милорд… – Амелия коснулась свободной рукой его груди и надавила на неё. Не отстраняла, но хотела сказать кое-что. Облизнув губы, на секунду прикусив нижнюю, Амелия не смела поднять на него глаза. Не боялась, но думала, что он не будет её слушать. Не услышит. – Вы ведь всё равно рано или поздно захотите взять меня, верно?
– Я добиваюсь того, чтобы ты этого тоже хотела, – томно шепнул он, поглаживая большим пальцем ее скулу и плавно переходя на шею. Ведь и правда хотел с самого начала, чтобы она ему ответила. Пусть поначалу с его стороны это было какой-то навязчивой идеей – владеть ей, как птицей в клетке. Сейчас он не представлял уже жизни без нее. Один день, проведенный вдали, уже казался невыносимым.
Снова коснувшись ее губ, он отпустил вторую ручку, чтобы при желании она могла увереннее оттолкнуть его, и положил ладонь на изгиб ее талии, попутно сгоняя кота, чтобы не встревал между ними. Он плавно перешёл поцелуями к ее шее, а рукой сильнее сжал талию. Император – ведь не какой-то робкий мальчишка, и хоть он старался быть осторожным, в его прикосновениях чувствовалась некая уверенность, что, если не сейчас, то очень скоро он добьется своего.
Это подло с его стороны. Подло и жестоко. Она хотела говорить, у неё было, что ему сказать, но как? Дыхание перекрыло от его поцелуев, от того, как он целовал её, будто ночами, пока она крепко спала, изучал всё её тело и знал точки, особенно чувствительные к губами.
Как его оттолкнешь, если ладонь непроизвольно стала изучать новое тело, которое вот-вот станет нагим для неё. Под камзолом Императора было рельефное тело, это чувствовалось даже через толстую ткань, под которую через ворот проникли пальчики, хотя сами будто лишь шею изучали.
– Милорд… – Глупая попытка что-то сказать, когда его рука сжала талию. Измученное без мужской ласки тело быстро стало откликаться на прикосновения, а с губ сорвались редкие рваные вздохи, стоило Императору коснуться места, до которого его пальцы еще не прикасались.
Под таким напором Амелия легла на кровать, но держалась пока от Императора на расстоянии – ножки были плотно сжаты, а ему было позволено находиться лишь сбоку, нависая только лицом.
– Я хочу, чтобы вы не тешили себя иллюзиями.
Новая провальная попытка. Амелия подставила шейку и наблюдала, как Император шёл всё дальше, резинка слетела с косы, которую она вечно заплетала, и волосы небрежно разлетелись по подушке, отчего приходилось чуть приподнимать голову из-за неудобства, но тем она помогала ставить на себе более глубокие поцелуи, чувственные. Да и сама Амелия словно тянулась к запаху, исходящему от тела Императора. Амелия еще не помнила, когда он был таким резким, но она в нём тонула и забывалась. Это был запах лидера, и, кутаясь в нём, она чувствовала себя в полной безопасности. Амелия, наверное, впервые за долгое время, которое здесь прибывала, ощутила себя в его руках под настоящей защитой. Он не причинит боли. Он приручил её, но и в какой-то степени она сделала с ним тоже самое – знала, как успокоить, доверяла, договаривалась и была покорна, за что он не единожды её вознаграждал.
– Я вас не люблю так, как вы того хотите.
Уж не поняла сама, закончила она свою фразу словами или мыслями, и Император этого не услышал. Амелия уже находилась на краю безумия. Он так долго ласкал её шейку одними лишь губами, и изучал тело не ниже бёдер лёгкими касаниями – Амелия уже готова была продать всё на свете, чтобы сладкая мука не кончалась. И в таком безумии она испугалась лишь одного – понимания, что она возбуждается от мысли, что её завоевывают.
– Со временем я это исправлю… – Непонятно на что, и вообще к чему, он это сказал, но горячий шепот обжёг ухо Амелии, а после она почувствовала лёгкий укус, и как влажный язык прошёлся по раковине.
Император отстранился, чтобы снять с себя камзол, в котором стало неудобно, и пока расправлялся с застёжками, заглядывал Амелии в глаза. Он увидел в них желание, и на первое время ему было этого достаточно. Подняв руку, на которую не опирался, он позволил себе распустить ее волосы окончательно, провел по лицу, смахивая непослушные волосы, и снова прильнул в поцелуе, но уже более глубоком. На этот раз и язык проник в её ротик, изучая территорию, на которую не смел заходить ранее.
Пусть она не любит его сейчас, он терпелив. У них предостаточно времени, чтобы изменить это. Он уже добился от нее больше, чем ожидал. Сможет ещё больше.
Его рука позволила себе зайти немного дальше и, проведя от самой шеи по тонкой ткани к бедру, она опустилась ниже, почти к самой коленке, а после медленно поползла обратно, чуть задирая ночнушку. Вернувшись к вороту, Император оттянул ткань, чтобы оголить плечо и ключицы, которые тут же нашел губами, лаская поочередно, пока рука проникла дальше под ткань, накрывая грудь. Он не был груб, а руки его на удивление оказались мягкими, но с надоедливой тканью он расправился с лёгкостью, разрывая ее, чтобы не мешала увидеть столь желанные округлости.
Рефлекторно она прикрыла свою грудь руками, на которых ещё осталось немного ткани, но это сделало ее только более соблазнительной. Привыкая к его взгляду, такому не похотливому, но просто полного желания, Амелия медленно расправила руки, показывая всю себя для услады глаз Императора. Ножки её то и дело чуть сгибались, прикрывая так же и оголенные трусики. Вся такая невинная, хоть и тронутая другим мужчиной.
Её смущало такое разглядывание, и пусть это было не единственной причиной, Амелия приподнялась на локтях, потянулась ладонью к лицу Императора, которое он так охотно подставил. Коснувшись его подбородка и заскользив пальчиками к виску, Амелия хотела его поцеловать, чтобы он не был так жесток назойливым взглядом, но её глаза зацепились за его. Потом нос, лоб… Амелия поняла, что никогда не рассматривала его так близко.
Привыкала.
Он был очень красив. Если было другое время и другая ситуация… Но уже ничего не изменить. Ей придётся заставить себя полюбить его. И с каждым днём казалось, что это будет сделать намного легче.
Закончив рассматривать его, запомнив каждый изгиб лица, Амелия поцеловала его. Ей предоставили роль исследователя, и маленький язычок с позволения проник в его рот, мгновенно натыкаясь на его язык, с которым тот стал неуверенно играться.
Император получил зелёный свет, и его руки продолжили изучать тело Амелии, пока её ладони проделывали с ним тоже самое. Торс, живот, плечи и спина. И последнее особенно понравилось трогать. Сейчас его лопатки выпирали особенно, а плечи были расправлены, и тактильно создавалось ощущение, что Император был больше, чем он есть сейчас. Да и нравились Амелии мужские спины. Эта не станет исключением.
На кровати стало очень неудобно и неприятно. Её бельё сильно намокло, продолжали намокать простыни, и Амелия почему-то постыдилась своего естества. Крепче сжав ножки, но уже прижимаясь к Императору, она дала себе секундный перерыв – оторвавшись от губ и вновь ложась на подушку, предоставляя себя своему господину, Амелия только пыталась вытащить ручки из равных рукавов, что только сковывали движения.
Император ей помог в этом, испепелив ткань огнем, что не нес боли телу. Он открыл ее всю для себя, для услады своих глаз, но долго не разглядывал, ведь услады требовали не только глаза.
Немного сменив положение, он уже сильнее нависал над ней и прижимался всем телом. Рука свободно гуляла по оголённым участкам, выискивая чувствительные точки на коже, а губы и язык игрались с затвердевшими сосками. И вот он решил, что пора уже переходить к главному блюду, но подошёл он к этому опять со всей подготовкой.
Лаская бедра, рука подбиралась к сокровенному. Но стоило ему ощутить пальцами влагу на трусиках, как он потерял голову. Резко оторвавшись от груди Амелии, Император шумно втянул воздух и уже с напором стал гладить ее, проникая под ткань. Она была готова принять его, и когда он уже не мог больше терпеть, последние препятствия в виде ткани полетели прочь. Раздвинув её ножки, он вошёл не спеша, наслаждаясь каждым моментом. Сравнивая ощущения с тем, что представлял иногда одинокими ночами, он приходил к выводу, что овладеть Амелией по-настоящему было гораздо приятнее, чем в любой, самой нескромной фантазии.
Тихий женский стон нарушил тишину комнаты. Она не могла поверить, хотя прекрасно знала, к чему все шло. Вот он и овладел ею. Добился своего, и ведь по её собственному желанию. Но пока ещё Амелия не могла найти причин жалеть об этом. Об этом можно и завтра подумать. Сегодня же ею пусть будет владеть не только Император, но и потребности.
Император задвигался, и в такт его движениям Амелия тихо постанывала. Он умел приносить удовольствие, и из-за простых и обыденных движений она просто сходила с ума, ворочаясь под ним, ища места для рук, которые то до боли сжимали ткани на кровати, то коготочками цеплялись в его спину. Последний вариант был удобнее, ведь чем дольше он был внутри неё и чем сильнее прижимался, тем острее было желание не разрывать телесный контакт. Стоило Императору приподняться, чтобы наблюдать, как Амелия получает от него удовольствие, так она тянулась за ним, держась руками то за шею, то за плечи, ведь становилось без его тела так холодно! Зима было близко, но её ветра будто уже задували в эту комнату, и лишь тело Императора могло спасти от них.
Он шел ей навстречу и поднимался все реже, но лишь затем, чтобы снова почувствовать, как она тянется к нему. Улыбка не сходила с его лица, пока его губы не были заняты ее телом или устами. Но он старался целовать ее быстро, чтобы и уши могли насладиться тихими стонами.
Неожиданно что-то цапнуло ногу Императора когтями, и он рефлекторно толкнулся сильнее в Амелию, выбивая из нее более громкий стон. Обернувшись, он согнал наглого котяру магией с кровати, одновременно защищая ее от новых вторжений. Вернувшись вниманием к Амелии, он с толикой злости возобновил действие, движения стали более рваными, но сильнее, глубже, резче. Впившись в её шею, он ускорил темп, чувствуя, что уже скоро будет на пике наслаждения, и желая подвести к этой вершине Амелию.
Когда она выгнулась под ним, сильно прижимаясь всем телом и болезненно впиваясь ногтями в спину, Император толкнулся последний раз и с глухим стоном излился в нее. Сердце бешено колотилось в груди, мозги до сих пор не могли поверить в произошедшее. Чтобы доказать самому себе, что это не сон, он смотрел на Амелию, пока восстанавливал сбившееся дыхание, и гладил ее по волосам. Но и ей тоже нужно было пространство, чтобы прийти в себя, поэтому он с неохотой переместился с нее и устроился рядом на спине.
Амелия раскинулась на кровати, продолжая ворочаться, но все из-за того, что пик экстаза все никак не покидал её тело, продолжая до боли проникать в каждую глубь, в каждую ниточку нервной системы. До головокружения, до громких стонов, которые с усладой продолжал слушать Император.
