Текст книги "Госпожа Радуга (СИ)"

Автор книги: Silvia_sun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7

      Домой я вернулась довольно рано, всего-то в восьмом часу вечера. Мне казалось, что прошёл целый год, а дома всё было по-прежнему. Трейси была чем-то расстроена, и я немедленно поинтересовалась, что случилось. Оказывается, у профессора разыгралась подагра, а лекарства помогали слабо. Он был зол, как многие мужчины, когда болеют. Я обрадовалась, что могу помочь, и помчалась за мазью, приготовленной по рецепту Меропы. У меня скопился целый склад зелий и настоек, сделанных по семейным рецептам. В отличие от традиционных зелий, настои и притирки Меропы помогали и обычным людям, так как она не использовала магию для изготовления большинства своих снадобий. Мы договорились, что в случае успеха Трейси посидит следующий вечер с Корвином. Я пошла вместе с ней и массажными движениями втёрла мазь в распухшие запястья Вацлава. Через пятнадцать минут Трейси примчалась ко мне и бросилась обниматься:

– Кэтрин, это просто чудо, что за мазь! Вацлав скачет, как молодой козлик! Спасибо, спасибо! Завтра приведи Корвина ко мне, хорошо?

      Она убежала, а я стала с грустью раздумывать, если бы я могла так же легко помочь Генри… Хотя, стоп. Змеи в родстве с драконами. Драконья оспа привела к осложнениям. Может быть, я смогу помочь и лорду Шаффику? Я решила расспросить Татину, может, она что-то знает? По крайней мере, у меня появилась робкая надежда. К тому же, я должна была рассказать новости семейству. Змеи были ленивыми и спали большую часть дня. Руноследы не впадали в полноценную спячку, но проявляли куда меньше активности зимой. Я нашла их всех троих в саду и попросила зайти домой. Корвин игрался с кубиками и строил башню возле камина. Вся семья собралась, я откашлялась и рассказала свои новости. Удивил меня папа-змей. Первый раз за всё время пребывания в доме я услышала его голос:

– Бедный самец. Слепой, да? И ползать не может? Пожалела бы, отпустила. Я уж как-нибудь сам справлюсь…

      Я ничего не поняла и попросила прояснить:

– Почему? Зачем его отпускать?

      Змей вжал головы в туловище:

– И так не повезло ему, а ещё без языка останется. Жалко…

      Я недоумённо поинтересовалась:

– Почему без языка? От этой болезни немеют?

      Татина и Бантик хихикали в голос. Левая голова Татины успокоилась быстрее всех и объяснила:

– Папа думает, что ты ему язык вырвешь. Ты же требовала немого самца. Вот он и решил, что это обязательное условие… Хи-хи-хи…

      И тут до меня дошло. Вот уж точно, язык мой – враг мой. Высказалась на свою голову. Пришлось длительно и разнообразно заверять папу, что я никому языков вырывать не буду и вообще я хорошая. Папа трусливо соглашался, но по его глазам я видела, что до конца он мне не верит. Я решила не забивать себе голову и рассказала про спонтанное превращение в змею. Немедленно вскинулась Татина:

– А какая змея? Покажи?

      Я объяснила, что понятия не имею, но Татина настаивала и требовала. Неожиданно вмешался Корвин, он шипел на парселтанге:

– Мама – змея? Корвин – змея!

      И он превратился в детёныша королевской кобры. Я поглядела на «милого» ребёнка и внезапно обнаружила, что нежно обнимаю его таким же хвостом.

      Бантик ужасно обрадовалась:

– Вот видишь, Корвин, не зря мы тренировались. Мамы рады. И мама Татина, и Мама.

      С этими словами она подползла и ласково обняла нас обоих. Папа-змей проворчал:

– Наконец-то вся семья в истинной форме. А то я уже сомневаться начал, – он деловито обратился ко мне:

– Без обид, но Татина – моя старшая жена. Тебя я покрою, конечно, но ближе к весне. Яйца откладывать лучше в тёплое время, да и запасы я должен сделать…

      Смеяться в змеиной форме очень странно. Папа-змей альтруист и спаситель, каких поискать! У меня тут шекспировская драма, а он о спаривании беспокоится. Мужик – он и есть мужик, в любой форме. Причём я ему даже не нравлюсь, но он же самец в гнезде. Должен «покрыть», значит «покроет». Заодно ущербного самца спасёт от незавидной участи. Одно слово – герой. Ладно, пусть понаслаждается своей храбростью и понервничает, потом я ему безболезненно откажу. Странно другое: почему я так легко перешла в змеиную форму? И Корвин тоже? В каноне написано, что этому надо долго и упорно учиться, полгода маги тратили на частичную трансформацию, а мы – бац, и готово! Я спросила у змей, вдруг они знают. Они-то знали, но меня их объяснение ещё больше запутало.

      Татина спокойно сказала:

– Так-то же маги, для них это усилие, конечно, года два маются, наверное. Вы с Корвином – это совсем другое дело. Это же Ваша истинная форма. Вот как Вы в человеческой фиксируетесь – это да, вопрос. Как ты думаешь, я тебя почуяла? Я змею почуяла, понимаешь? Свою, а не человечку. Хочешь ты этого или нет, но ты – змея. Корвин – змей, Вы нашей породы, мы – семья.

      Тут вступил папа-змей:

– Есть одна легенда у нас. Когда Слизерин ушёл из магической школы, то не хотел больше общаться с людьми, его жену и детей убили, он хотел маленьких, но боялся опять их не уберечь. Он уехал в Индию и поселился в заповедном храме, там, где не бывает людей. Там пряталась мать-прародительница всех змей, она долго наблюдала за необычным магом и влюбилась в него. Она умела оборачиваться человечкой, поэтому хитро познакомилась с интересным мужчиной. Они раскрылись друг другу и с тех пор живут вместе в том храме. Слизерин перешёл в змеиную форму и не лезет в дела людей. Они очень счастливы вместе. У них родилась только одна дочка. Слизерин отговаривал глупую Гонту покидать безопасное гнездо, но дочь настаивала, и тогда отец подарил ей три подарка и отпустил. Первый подарок – закрепление человеческой формы, при желании можно прожить человеком всю жизнь. Второй подарок – какое-то очень сильное заклинание, только для дочки и её потомков, при условии, что они не будут им злоупотреблять. Третий подарок – сверхъестественное чутьё на травы. Так что Гонта вернулась в Англию, вышла замуж и её потомки взяли фамилию Гонт. У них пропал второй дар, когда Гонты совершенно распоясались, это было лет триста назад. С травами тоже разладилось. А про истинную форму они и вовсе забыли. В тебе же проявились лучшие черты твоего рода, хотя ты также безжалостна, как все Гонты. Вырвать язык влюблённому самцу! Если бы был менее храбрым, я бы сбежал. Но я рад, что ты позволила мне остаться. Я тихонько показал тебя старейшине, в детстве он видел изображение Гонты и сказал, что ты – её перерождение. Наш сын станет могущественным змеем. Я горд, что учу его. Весной переберёмся в достойное гнездо и подумаем о следующей кладке, младшая жена.

      Во время патетической речи папы Корвин и Бантик уснули, обнявшись хвостами. Я поблагодарила за объяснение и предложение, но робко поинтересовалась, могу ли я завести себе собственного самца и оставить великого папу старшей жене? Змей милостиво согласился, плохо скрывая свою радость, но вновь предупредил строгим голосом, что двое детей – слишком мало для полноценной семьи, ведь даже чтобы буйвола завалить, нужно двое–трое взрослых и четверо молодых, как минимум. Я сразу представила, как мы семьей «валим» буйвола и развеселилась. Поэтому сразу согласилась на грядущее размножение с личным самцом. Мое коварство не имело границ – я резко подошла к следующему интересующему меня вопросу и рассказала о печальной участи семьи моего наречённого. Змеи даже не задумались, папа радостно выдал:

– Выясни, что за дракон был причиной болезни. Не уверен, что зрение можно восстановить, но ходить он сможет, скорее всего. Я помогу тебе весной собрать травы и попросим нужную змею поделиться капелькой яда для мази. Нужно только знать, какой был дракон. Потом ты приготовишь мазь и будешь ему втирать целый месяц. Всё должно получиться. Насчёт глаз я поспрашиваю.

      Я перетекла в человеческую форму и отнесла Корвина в кроватку, ласково уговаривая порадовать мамочку ручками и ножками. Змеёныш открыл глазки, и тёплые ручки обвились вокруг моей шеи:

– Мама.

      Я засыпала в отличном настроении. У меня обнаружилось ещё одно полезное семейное умение, Генри мы постараемся поставить на ноги, а с глазами тоже что-нибудь придумаем, был же у Моуди волшебный глаз… К тому же не всем так везёт. Генри будет женат на кобре, и это не метафора. С этой мыслью я провалилась в сон.

Глава 8

      Утром меня разбудила сконфуженная Татина. Она держала в пасти средней головы дохлую сову. Правая голова смущённо отворачивалась. Левая голова прошипела:

– Прости, не удержалась. Я забыла, что ты говорила, что это почтальон. Сычи вкусные, этот откормленный был. Письмо я тебе принесла.

      Я брезгливо отвязала письмо и развернула пергамент. Там было накарябано: «Лорд Генри Шаффик открыл кредит для мисс Меропы Кэтрин Гонт в следующих магазинах Косого переулка – «Тфиллфит и Татинг», ювелирная лавка Татинга, детский магазин «Юный маг», большая лавка игрушек мсье Ленуара, книжный магазин «Флориш и Блоттс», «Волшебное оборудование для умников», «Волшебный зверинец», кафе-мороженое Фортескью, обувная мастерская Тфиллфита Мл., салон красоты «Модная ведьма», «Зелья и духи Мадам Примпернель», лавка письменных принадлежностей и «Сумки на все случаи жизни». Мисс Гонт может набирать товаров в любой из вышеперечисленных лавок не более чем на пять тысяч галеонов одномоментно. Кредит вступил в силу 26 декабря 1927 года сроком на сто лет. Лорд Генри просил передать, что прибудет за мисс Гонт на автомобиле в 18.30. Сову по имени Инди оставьте себе для связи. Записал младший помощник капитана эльф Анудж».

      Не повезло сове Инди. Я погладила несчастную Татину, разрешила ей доесть остатки сыча и пошла готовить завтрак. Честно говоря, кредит от Генри был очень кстати, потому что единственную приличную мантию я надевала вчера, а идти в той же одежде на приём к Министру нежелательно. Я уже прикидывала, как похитрее переделать свою наименее потрёпанную одежду, как Генри всё решил за меня. Вот и хорошо. Заработаю, зелий продам и верну ему деньги. Или даже лучше, поставлю его на ноги и расплачусь. Я разбудила и накормила сына, поручила его заботам Татины и папы и аппарировала из сада прямо в Косой переулок. Там была специальная площадка для аппарации, так что я сильно экономила во времени. Через час я снова была дома с новой птицей-почтальоном и ворохом покупок. Особенно мне нравился саквояж из кожи буйвола, на нем были профессиональные вечные чары многократного расширения и туда могли бы поместится все мои пожитки. Новый почтальон пришёлся по душе моим домочадцам, потому что я купила ворона, а не сову. Я предварительно проконсультировалась со всей семьей и было единогласно решено, что ворон – лучше всего. По вкусовым качествам он изрядно уступает совам (по мнению руноследов), живёт долго и с ним можно договориться (опять же, по мнению руноследов). Таким образом, Карл полетел с короткой запиской, содержащей мою благодарность и предупреждающей Лорда Генри о цвете моего наряда, чтобы ему было легко подобрать аксессуар собственной одежды в тон. К шести тридцати я была готова и обрадовалась, услышав с улицы звук клаксона. Водитель-индиец в форменном костюме, фуражке и белых перчатках открыл для меня заднюю дверь. Я села в машину и поздоровалась с Генри, который мне нежно поцеловал тыльную сторону ладони. Он весело поинтересовался:

– А что случилось с Инди? Я удивился, когда услышал карканье над головой.

      Я ответила в том же духе:

– Извини, моя малышка-рунослед его съела. Очень каялась. Пришлось купить ворона, потому что мои змеи считают его невкусным. Так что есть шанс, что Карл всё же умрёт от старости. Генри, я взяла приглашение с собой, но порт-ключ сработает в семь, а мы же будем ещё ехать, наверное.

      Генри забрал у меня приглашение, прижал его к трости и красивый конверт рассыпался у него в руках. Он объяснил:

– Со мной тебя пустят и без приглашения, Кэтрин, всё в порядке. Кстати, я ещё не подарил тебе кольцо на помолвку. Держи. Обычно принято дарить не такие заметные кольца, как у американцев, но в нашем случае я хочу отойти от правил.

      Он протянул мне коробочку. Там лежало узкое красивое кольцо из белого золота с необычным дизайном: одна сторона кольца была сплетена из тонкой проволоки, на которой вольготно раскинулся кошкоподобный монстр из чёрного металла. Кошак обхватил обеими лапами вычурно огранённый бриллиант. Со второй стороны тянулась более широкая полоса золота.

– Ну как, тебе нравится? Я сам придумал форму кольца и объяснил ювелиру, чего хочу добиться. Старик работал всю ночь.

      Я надела кольцо на безымянный палец левой руки. Село, как влитое. Сначала мне показалось, что кольцо великовато, но зверь задвигался и плотнее прижался к камню.

– Оно магическое? – я погладила кота пальцем и он утробно муркнул.

– Конечно. Там распознаватель ядов и ещё кое-что для защиты, по мелочи.

      Я потянулась и вложила свою руку в его.

– Вот, чувствуешь, отлично подошло.

      Генри довольно улыбнулся и перешёл к рассказу об автомобиле. Незаметно мы приехали, Генри перебрался в коляску, шепнул мне:

– Держись за коляску крепче и ни о чём не беспокойся!

      Эльф почтительно придерживал коляску, мою руку он прижал к спинке коляски, и мы влетели в дом мимо удивлённых гостей, толпящихся на лестнице.

      В парадной зале нас встретил невозмутимый мажордом, моментально доложивший:

– Лорд Генри Чарльз Шаффик с невестой!

      К нам сразу же подошёл профессор Тофти с женой и двумя милыми дочками, одну из них я встречала в Министерстве, завязалась непринуждённая беседа. Я аккуратно оглядывалась по сторонам. Народу было очень много, над причудливо украшенным потолком висело множество белых свечей, зал был ярко освещён, приглушённо играл невидимый оркестр, люди прогуливались или беседовали небольшими группками, как наша. Сновали слуги с подносами, уставленными бокалами, я попросила воды и немедленно её получила, мужчины пили что-то светлое, дамы предпочитали шампанское или лимонад. Мне показалось, что я увидела представителей семейства Малфоев, два платиновых близнеца оживлённо спорили о чём-то с низеньким кудрявым толстяком в чёрной блестящей мантии. Мелькнула в толпе мадам Киркорова, но быстро исчезла за белоснежной колонной. Вдруг около меня материализовался помощник министра Олдридж и попросил пройти за ним: супруге Министра нездоровилось, но она хотела бы со мной познакомиться. Генри меня отпустил и я поспешила вслед за строгим чёрным силуэтом.

      В приватной части дома стоял шум. Супруга министра полулежала на роскошной софе и громко ругала мужа:

– Ну вот что ты за человек? Гектор, ты специально выбрал эту мантию, чтобы я не могла выйти к гостям? Ты в ней замёрзнешь! Какое убожество! А как ты будешь в ней кушать? Этот тошнотворный оттенок у кого угодно отобьёт аппетит! А у тебя слабый желудок, ты должен питаться по часам и ни в коем случае не голодать!

      Министр магии неуверенно топтался в дверях. Он робко поинтересовался:

– Солнышко, я не понял. Я замёрз или хочу кушать?

      Меня разобрал смех. Здоровый, как викинг, мужик весом килограмм этак девяносто, под два метра ростом, был совершенно точно под каблуком у маленькой женщины, раздражённо смотрящей на него с живописно раскиданных подушек. Невинная реплика Гектора вызвала приступ бурных рыданий:

– Говорила мне мамочка, выходи лучше за Грогана! Надо было соглашаться. Но я же влюбилась, дура, в этого пещерного человека! За что, за что мне это!

      Она картинно заламывала руки и аккуратно хваталась за голову, чтобы не испортить причёску. Министр съёжился ещё больше и несчастно вздыхал. Тут Олдридж осторожно прокашлялся:

– Господин министр, я привёл мисс Гонт, Вы просили…

      Министр обернулся ко мне, просиял и сразу распрямился:

– Кэтрин, как я рад вас видеть! Саксия целый день рисует этих Тотошку и Страшилу, она так воодушевлена! Даже Арабеллочке рассказала…

– О, Гектор, ну хоть что-то ты сумел сделать правильно. Скорее веди сюда эту маленькую волшебницу и отправляйся развлекать гостей. Видит, что жена на последнем издыхании и даже не сообразит, что нужно самому напрячься с приёмом. Ну, я жду!

      Министр моментально протащил меня в комнату и представил. Арабелла просияла, скривилась, извинилась и выгнала всех, кроме меня.

– Простите меня, Кэтрин, за эту домашнюю сцену, но сейчас у меня трудный период…

      Я знала эти симптомы и осторожно поинтересовалась:

– Сильно тошнит? И всё раздражает, да? И плакать хочется всё время? Какой срок?

      Я ласково улыбалась. Я трижды проходила через ранний токсикоз. Арабелла закивала и сжала мою руку:

– Самое ужасное, что я не могу даже с дочкой общаться. Меня тошнит от всего. Зелья вообще не помогают. Третий месяц беременности самый трудный. Как я устала. Только немножко полегчало, как муженёк напялил отвратительную, тошнотворную синюю мантию. Мне показалось, что меня раскачивает на волнах. Кричу на Гектора, на Саксию…

      У неё потекли слезы. Я пожала ей руку и поспешила обрадовать:

– Я могу помочь, если только Вы согласитесь. Семейные рецепты отличаются от общепринятых и прекрасно помогают. Я могла бы принести, только не знаю, успею ли…

      Она оживилась, заверила меня, что готова съесть хоть крокодила, лишь бы перестало мутить. От упоминания крокодила её снова замутило и она вызвала эльфа:

– Снупи, выясни, как добраться до дома Кэтрин, быстренько метнись с ней туда и обратно.

      Снупи потребовал официальный адрес моей квартиры, схватил меня за ладошку и… Мы оказались в моём саду. Я бегом выбрала нужные зелья в сарае, переделанном мной под склад зелий, и мы переместились обратно. Я протянула Арабелле тёмный флакон и предложила разделить его со мной пополам, чтобы быть уверенной, что я не пытаюсь её отравить. Арабелла вырвала флакон и выпила его со словами:

– Хуже точно не будет…

      Через пять минут она недоверчиво выдохнула:

– Не тошнит, представляешь, не тошнит!

      Арабелла тормошила и целовала меня, она развила бурную деятельность и была совершенно счастлива. Она вскочила с кушетки, с победным воплем пнула золотой тазик и попрыгала на месте:

– Это чудо, я даже танцевать могу! Я ужасно люблю танцевать, а последние два месяца даже ходила с трудом. И не волнуйся, Кэтрин, я не доверчивая идиотка: если бы ты хотела мне зла, ты бы не смогла зайти в мой будуар. Гектор столько защиты на нас наложил, а он ведь даже Саксию тебе доверил. Значит, ты просто хороший человек. Тем более ты невеста моего дорогого Генри, мы с ним в родстве. Всё, пошли к гостям. Потом я у тебя всё выпытаю, все подробности вашего романа. Обожаю сплетни…

      И она утащила меня обратно в зал. Там она долго обнимала Генри, рассказывая ему, какая у него милая невеста, и как она безумно рада.

      Потом Генри знакомил меня ещё с какими-то людьми, министр громогласно признал меня своей протеже, хоровод лиц и приветствий слился в один долгий цветной шум. После торжественного ужина был небольшой импровизированный концерт, выступали какие-то люди, и неожиданно к фортепиано вытолкали меня. Я спела несколько песен и решила закончить моей любимой песней из репертуара «Platters», я спела «Only you» специально для Генри. Я посвятила песню своему жениху, лучшему мужчине на свете. Я сделала это специально, мне хотелось показать ему, как сильно я ценю всё, что он для меня делает. Результат превзошёл мои ожидания. Зал взорвался аплодисментами, присутствующие дамы по-новому оценивали Генри, а мужчины поглядывали на него с явной завистью. Он довольно улыбался и держал меня за руку. Я сидела около него и отказывала всем, кто пытался пригласить меня на танец. Таких было немало, к моему удивлению. Министр заметил мой растерянный вид и подослал Олдриджа, который заворачивал кавалеров на дальних подступах. Вечер удался. Генри привёз меня домой после полуночи и ласково пригрозил, что выставит охрану у моей двери, чтобы отбиваться от назойливых мужчин. Я рассмеялась и легко поцеловала его в щёку. Домой я вернулась довольная и уснула моментально, как переложила сонного Корвина на кроватку. Утром я проснулась знаменитой.

      Меня разбудила крупная ворона, настойчиво стучащаяся клювом в окно. Я забрала газету и записку и расплатилась печеньем. В записке говорилось:

      «Китти, Это я, Людвиг. Генри попросил меня написать эту записку и отправить тебе её вместе с газетой. Мы немножко недооценили любовь к сплетням наших соотечественников. Не волнуйся, тебя они не найдут. Твой маггловский адрес никто не знает. Мы приедем с Генри к трём часам, нужно поговорить. Всё решится, обещаю. Не переживай, ладно? Генри купил двух ворон для связи с тобой. И чем тебе совы не угодили? Напиши, можешь ли нас принять в три».

      Я не стала открывать газету, подозревая, что меня не обрадует её содержание, поэтому написала коротко, что жду к трём часам, и отпустила ворону с ответом. Потом я решила, что чай поможет мне справиться с неприятностями, и неторопливо кипятила чайник. На звук вылезла сонная Татина, я рассказала ей про вчерашний приём и поделилась, что жутко волнуюсь из-за газеты. Татина очень прагматично меня успокоила тем, что в самом пиковом случае мы можем весной уйти жить к тайпану, в «достойное гнездо» на юге. Я внезапно разозлилась и решила, что сбегать и не подумаю, я во всем разберусь.

      Я открыла «Ежедневный пророк». С первой страницы хищно улыбалась я? Я держала Генри за руку с видом собственницы и гордо показывала кому-то кольцо. Под большущей фотографией была подпись: «Невеста Лорда Шаффика – охотница за богатыми мужьями или Золушка, которой повезло? Читайте на второй странице репортаж с ежегодного приёма Министра для элиты магического общества (отчет на второй и третьей странице), отзыв супруги министра Арабеллы (страница четыре, «Это моя самая близкая подруга, я обожаю Китти», сказала Арабелла Фоули) и его главной сенсации – Мисс (или миссис, или Леди?) Меропы Кэтрин Гонт, невесты Генри Шаффика, которого постигло ужасное несчастье пять лет назад (рассказ о семье лорда Шаффика на пятой странице), историю о семье Меропы читайте на шестой странице (фото дома и репортаж из Азкабана, где содержится брат Меропы прилагаются), сведения о первом муже Меропы – Радко Каркарове и его ужасных преступлениях читайте на седьмой странице (интервью с аврором Элайджей Брауном и выписка из протоколов суда), интервью с сестрой отсечённого от рода Киркоровых – мадам Жанеттой Киркоровой читайте на восьмой странице, подробные сведения о бастарде Каркарова, которого воспитывает мягкосердечная мадам Киркорова и сведения о других бастардах известных семей читайте на девятой странице, отчёт о деятельности Меропы в министерстве читайте на десятой странице («дети её просто обожают, так все твердят в один голос»), так что решать Вам, дорогие читатели, кто же эта Меропа Кэтрин Гонт? Святая или дьяволица? Мы собрали для Вас всё, что смогли найти, мы любим Вас».

      Я перевела Татине всё, что было написано в анонсах. Татина неожиданно для меня обрадовалась:

– Пиши дурацкую детскую книжку быстрее, пока все про тебя помнят, раскупят больше экземпляров, быстрее деньги на гнездо накопим…

      Руноследы всё-таки очень правильно относятся к решению проблем. Я не задумывалась с этой точки зрения, а ведь она права. Было ещё довольно рано, семь часов утра. Ещё темно на улице. Я достала прытко пишущее перо и начала знакомый рассказ. В одиннадцать я прервалась и удовлетворённо разглядывала почти половину книжки, которая поместилась на пяти длинных пергаментах. Корвин требовал внимания, так что я отложила непрочитанную газету подальше и занялась сыном. Мы вышли в наш маленький сад, и вдруг на меня спикировала незнакомая белая сова и метко бросила в меня красный конверт. Я получила первый в своей жизни вопиллер. Конверт ощетинился зубами, и я услышала визгливый женский крик: «Чёртова потаскуха! Немедленно забирай своё «наследство», мерзкого бастарда моего тупого братца! Я и кната больше не потрачу на содержание маленького ублюдка! Ты можешь его хоть убить, мне плевать! Жду тебя до шести вечера, а потом выкину это отребье на улицу, где ему самое место».

      Конверт рассыпался конфетти над моей головой. Я не сомневалась ни минуты. Ни один ребёнок не заслуживает такого обращения. Я нашла в траве карточку с адресом мадам Киркоровой, одела ребенка потеплее и вышла ловить такси. Где один сын, там и двое. Я взяла с собой пару тёплых одеял и немного денег. Пусть я небогата, но мы справимся. Даже если Генри это не понравится, я не брошу одинокого и никому не нужного мальчика.

      Мадам ко мне даже не вышла. В дом меня тоже не пустили, да я туда и не рвалась. Ребёнка в грязных лохмотьях выпихнули ко мне прямо из ворот. Он плакал, укачивая ручку. Я укрыла его одеялом, он поднял на меня синие глаза и неуверенно спросил:

– Мамочка, ты всё-таки нашла меня?

      Ноги меня держали плохо. Я оперлась о дерево и прошептала:

– Да, сынок, наконец-то ты с нами.

      Корвин тянул ручки к ребёнку и смеялся:

– Да, да, мама…

      Это был тот самый мальчишка из моих снов.