Текст книги "Госпожа Радуга (СИ)"

Автор книги: Silvia_sun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 19

      Оранжевый дракончик был просто язвой. Его рот открывался только для того, чтобы высказать очередную едкую пакость. На василиска он покрикивал, руноследа оборжал за имя «папа», меня обзывал «мелкой глупой ящерицей». При этом он успевал полакомиться самыми вкусными плодами и лучшими кусками филе. Мне он очень нравился. Головы руноследа посовещались и выдали тираду, типа «если ты такой умный, то чего строем не ходишь?». От удивления изо рта дракона вышла струйка огня и едва не подпалила Салли хвост. Пока мы тушили скатерть и василиска, наглая маленькая животина спокойно задрыхла, загнувшись калачиком.

      Салли обеспокоенно попросил:

– Умоляю, не буди его резко. Когда он просыпается в плохом настроении, рушатся дворцы и династии.

      Я потрясённо разглядывала оранжевый чешуйчатый клубок:

– Это было его ХОРОШЕЕ настроение? Серьёзно?

      Василиск мямлил и отодвигался:

– Ещё бы, он даже никого не обидел по-настоящему… Внученька, да плюнь, пусть поспит. А мы пообщаемся… Я соскучился.

      Пришлось согласиться. Мы переместились вглубь зала, подальше от спящего дракона и я задала интересующий меня вопрос:

– Мы с тобой в родстве? Ты назвал меня внучкой.

      Василиск приосанился:

– Гонта, я старейший змей на земле. Я помню мать-прародительницу милой змейкой-подростком. Она создала меня, чтобы я её защищал. Конечно, мы в родстве. Ну, я не кровный твой дед, но считаю себя таковым. Пожалуйста, расскажи мне свою историю.

      Я не стала спорить и рассказала абсолютно всё. Змей слушал внимательно. Папа-змей уснул рядом с драконом, и нам никто не мешал. Наконец, я закончила рассказ и потянулась:

– Теперь ты знаешь всё. Какие твои соображения?

      Змей спокойно ответил:

– Ты слишком добрая, вся в отца.

      Я несказанно удивилась:

– Я собираюсь убить человека, медленно и мучительно. Я – добрая?

      Он легко кивнул:

– Слишком. Его брат останется в живых, это глупо. Теоретически он может оставить потомство. Нужно найти всех их родственников и прикончить. Я могу проследить всё древо этой семейки, после его смерти принеси мне капельку крови. Потом прикажешь змеям, все гнилые побеги с паршивой кровью будут умерщвлены. Зло надо вырубать с корнем. Гнилая кровь – от неё нужно избавляться.

      Я поёжилась:

– Салли, не стоит этого делать. Его брат – хороший человек. Я не стану его убивать. И вообще, ты же собирался к папе. По этому поводу у меня вопрос: Драко такой маленький, как же он доберётся до Индии?

      Василиск долго хихикал и бил себя хвостом по бокам. Он даже немного покатался от смеха. Я с ужасом наблюдала, как сотрясаются стены и статуи от веселья здоровенного змея. Наконец, он отдышался и перестал похрюкивать:

– Детка, это дракон-царь. Сейчас он в малой форме, самой малой. В своём истинном размере он бы сюда не поместился. Это магический дракон-король. Он рождается в тот миг, когда умирает предыдущий. У любой пары драконов может родиться король. Он всегда одинаковый и сохраняет память прежних жизней. Пока есть драконы, у них есть король. Ты не переживай, он могуч и велик. Слишком могуч и велик, поэтому почти всегда спит. Он просыпается только тогда, когда драконам грозит беда или если его просит друг. Мы иногда просыпались за эти годы, играли, охотились, а потом снова засыпали. Говоришь, что его не было в той книжке? Это и понятно, я не стал бы его будить, чтобы расправиться с ребёнком. Я защищал потомка Салазара, но был убит. Это хорошая смерть. В бою. Так должен умереть настоящий воин. Драко проспал мою смерть, маленький паршивец. Зато теперь мы полетим к Мастеру. Только чуть позже, летом. Драко выберет пару разумных драконов, степенных и сильных, они будут бодрствовать и охранять замок Мастера. Мы заберём твою семью и полетим в гости, все вместе. Оставь нам скатерть, она пригодится, пока мы приходим в форму. Насчёт твоей детской мести – я могу помочь?

      Я пожала плечами:

– Не думаю. Я всё подготовила. Если что-то пойдёт не так…

      Меня перебил хмурый голос короля-дракона:

– Я убью его родственников, друзей, друзей родственников и родственников друзей. Его я оставлю умирать в отравленном состоянии лет триста, чтобы осознал. Но до этого не дойдёт. План у тебя неплох. Подстрахую в малой форме. И не спорь! У меня всего два друга: Салли и Салазар. Как я посмотрю в глаза другу, если привезу твой труп, а не тебя? Нагайна меня живьём сожрёт и будет права. Всё проспал! Всю семью Гонты извели, а я спал! Ладно, не время горевать по раздавленным яйцам. Теперь по делу: что там у тебя не получается?

      Я рассказала про лестницы и Пивза.

      Оранжевый дракончик опять развеселился:

– Серьёзно? Вы не можете починить лестницы? Обмельчали маги, обмельчали… Летом я всё сделаю. Сейчас в замке ученики, а мне понадобится пара дней для тонкой подстройки. Насчёт Пивза не переживай, проведём один занятный ритуальчик, призовём ему подружку. Дементоров исправлять не будем, лучше сделаем из них персональную армию. Хорошие солдаты, жрут мало, туповатые, бравые и послушные. Идеальный вариант. Всё, я полетел. Проведаю подданных, скоро вернусь.

      Он сделал круг по залу и улетел через боковую чёрную дыру.

– Пошёл разгон подданным устраивать, как бы не спалил чего…

      Василиск обеспокоенно ползал взад и вперёд по залу.

– Волнуюсь я за него, он такой эмоциональный! Разозлится, пыхнёт, а потом лет сто каяться будет, плохо спать и мало есть…

      Мне было смешно. Здоровенный опасный змей в виде курицы-наседки смотрелся эпично. Тут зашевелился сонный папа-змей и василиск переключил внимание на него:

– Слушай, ты, «Папа»! Как ты смел предложить Гонте место младшей жены? Ты что, охренел? Дочери Богини дать «почётное» второе место? Да ты у меня летать научишься! Да я тебя!..

      Я хохотала:

– Салли, да я рада была до безобразия! У меня любимый муж есть, а папа мне – любимый советник. Прекрати его пугать! Мы всё решили, у меня два старших мужа, только и всего!

      Папа-змей внезапно вскинулся и поднялся во весь рост:

– А ты бы пошёл к самке, которая первым делом требовала лишить тебя языка? Нет? А я пошёл, потому что так надо! Я с ней был, когда в доме было жрать нечего! У неё даже второй спальни не было для детёныша! Мы в одной норе, тьфу, в одной комнате все спали, и я её защищал! Чтоб ты знал, я её люблю и детёнышей не делю! Все мои, понятно? А ты не ори, я – её муж, а ты – питомец отца, вот так-то!

      Салли удивлённо посмотрел на руноследа, а потом мягко приобнял его:

– Ладно, ладно, согласен. Ты – муж Богини, а я так, мимо проходил. Ты – молодец, мне нравишься. Служи дальше.

      Василиск повернулся ко мне:

– Приходи почаще, внучка. Я пошёл в Запретный лес, обживусь пока, Драко подожду.

      Я утащила возмущённого руноследа прежним путём. Он немного успокоился только наверху, в нашей комнате, и признал, что василиск – это сила и мощь.

      Король-дракон вернулся через неделю, он притащил с собой двух опалоглазых антиподов, самых красивых драконов в мире.

      Этот дракон – уроженец Новой Зеландии, однако при нехватке территорий на родине может переселяться в Австралию. Обитает он не в горах, а в долинах, что необычно для драконов. Размер средний (вес 2-3 тонны). Пожалуй, это самый красивый вид дракона: сверкающие жемчужные чешуйки и многоцветные переливчатые глаза без зрачков (отсюда название вида). Исторгает пламя ярко-алого цвета. По драконьим меркам он не слишком агрессивен и редко нападает, если не голоден. Любимая пища антипода – овцы, хотя, случается, нападает и на более крупную добычу. Яйца опалоглазого антипода светло-серого цвета, неосторожные магглы иногда принимают их за окаменелости.*

      Драконы были молодыми и шаловливыми. Я договорилась с директором Диппетом и преподавателем УЗМС, и драконы поселились в Запретном лесу. Они официально приняли на себя статус «Защитников Хогвартса» и с удовольствием позировали для «Ежедневного Пророка» в окружении счастливых учеников. Кеттлберн светился собственным светом и даже как-то помолодел. Он назвал драконов «Адам» и «Ева» и баловал их до неприличия. Антиподы узнавали его и иногда катали на спине. Директор всё чаще намекал, что триста лет – почтенный возраст для мага, и ему хотелось бы передать мне директорство. Я попросила пару лет, чтобы сдать ЖАБА и немного привыкнуть. Директор неразборчиво согласился, но приплёл тяжёлую артиллерию: Гектор Фоули вызвал меня в Министерство. Он долго и цветасто меня хвалил и вручил заполненное ходатайство о сдаче двенадцати ЖАБА в ближайшем июле. Я пыталась отвертеться, но он напустил на меня Арабеллу. Я согласилась, но подготовкой не занималась. Вместо этого, я заставила подругу организовать благотворительный концерт на нужды приюта Вула. В качестве подготовки я наняла двух молодых магов-актёров и попросила змей договориться с авгурами. Три чёрно-зелёных чудища согласились на рискованную работу в обмен на тазик редкой деликатесной рыбы. Я разыскала в запасах лёгкое галлюциногенное зелье, сваренное Октавиусом в конце прошлого года. Помнится, тогда он проверил его действие на себе. Генри поймал его на вдумчивой дискуссии с чайником и сильно забеспокоился. Октавиус сидел на кухне, кивал на кипящее бульканье и о чём-то горячо спорил с железным другом. Ещё тогда мне пришлось признать зелье подходящим, а любимого вассала – болваном. Мальчики всё ещё путешествовали, они присылали мне уставших воронов, я складывала все письма и скучала.

      Концерт был дан в доме министра пятнадцатого мая. Дом сверкал, гости прибывали, наконец, появился дружный коллектив преподавателей. Дамблдор радовал настороженной физиономией и судорожной улыбкой. Я счастливо улыбалась: мне было позарез необходимо его присутствие. Я много пела, артисты отрабатывали свой гонорар, шампанское текло рекой, как и пожертвования. Концерт всем нравился, еда была превосходной, общество – приятным. В углу бального зала скромно стояла стеклянная матовая чаша для пожертвований, рядом притулился деревянный ящичек «для сообщений». Специально мы внимания к чаше не привлекали, но эльфам пришлось трижды её опустошать. В ящичке нашлись куча дурацких посланий, но было три ценных: мы нашли ещё трёх неохваченных заботой магических малышей.

      Бал прошёл прекрасно, нанятые маги-аниматоры развлекали гостей изо всех сил, гости шутили необыкновенно тонко и с удовольствием играли в шарады и «ручеёк». Меня поздравляли с выздоровлением, целовали в щёчку и желали счастья. Я смущённо мямлила о своих планах: собираюсь выпустить третью книжку и продолжить преподавание.

      Я щеголяла в платье из змеиной кожи. При пошиве оного ни одной рептилии не пострадало, василиск любезно передал мне свою свежесброшенную шкуру. На Арабелле было платье из кожи редкой змеи красного цвета. Вместе мы выглядели превосходно. По заранее обговорённому плану, двое молодых гостей начали громкую ссору около меня. Они громко ругались и распалялись. Белокурая подружка одного из них «случайно» толкнула Дамблдора и рванула к спорщикам.

      Она подбежала к ним и вытянула руки в отрепетированном жесте:

– Умоляю, вы же братья, никаких больше ссор!

      Профессор непроизвольно вздрогнул. Мужчины продолжили переругиваться, тогда девица упала на колени, закрыла уши руками и принялась раскачиваться, повторяя:

– Братик, не надо, я хочу к маме, уведи меня отсюда…

      Рыдала она на все триста галеонов, которые составили её гонорар. Дамблдор сглатывал и озирался. Всё шло по плану, он испытывает сильную жажду. Он очень любил красную икру, я давно это заметила, поэтому поставила её на стол в большом количестве. Икра была несколько солоноватой, так что прохладительные напитки расходились отлично. Настал черёд слуги со специальным лимонадом для Альбуса Персиваля Паразита Дамблдора. Он опрокинул в себя целый бокал ценного зелья. Весёлая ночка ему обеспечена. Бузотёров разняли, девушку увели, вечер подходил к концу. Только не для меня. Моя ночь только начиналась.

Примечание к части * Взято из Поттервики

Глава 20

Камины и аппарация были заблокированы в резиденции Министра по соображениям безопасности, точка аппарации была расположена в конце длинной аллеи, так что гости дружной гурьбой высыпали на улицу. Тем более, в конце был заявлен фейерверк, так что все смотрели в чёрное небо, расцветающее невиданными цветами. Тут-то над ошеломлёнными магами пронеслись три печальных авгура, оглашая вечернее небо хриплыми криками. Кто-то задушено пискнул: «Это плохо, очень плохо! Авгуры чуют смерть!». Один из авгуров спикировал вниз и завис над Дамби, остальные птицы потеряли товарища, тот каркнул, эффектно зарыдал и взмыл в вышину. Ветер донёс далёкий крик: «Смеееерть!» и рассыпался хрустальной тишиной. Разбегались гости скомкано. По моему мнению, вечер удался на славу.

Выждав два часа, я тоже отправилась в Хогвартс. Было довольно поздно, около часа ночи. В своей комнате я активировала амулет с иллюзией внешности зомби-Арианы и полетела к окну Дамблдора. Разумеется, он не спал. Эльфы доложили мне, что он писал что-то за столом, вздрагивал и прислушивался. Идеально. Я не афишировала своё умение летать соло, так что профессор был неприятно удивлён, когда разглядел непонятный силуэт за окном. Я билась кулаками в окно со ставнями и шептала:

– Брат, пусти меня, пожалуйста… Я нашла тебя, наконец-то нашла. Пусти, умоляю…

Дамблдор заметался в комнате, он пытался открыть окно, но оно было закрыто намертво магией эльфов. Ему осталось лишь беспомощно наблюдать, как призрак «сёстры» стонал и рыдал, зависая у окна. Наконец, я эффектно удалилась, на прощание «случайно» оставив сувенир: огрызок батистового платочка. Платок был очень похож на тот, что был у Альбуса в памятный день. Именно на такой платок Дамблдор аккуратно поместил свою задницу, когда «оплакивал» сестру.

На следующий день профессор пропустил завтрак. А зря, потому что подученные мной призраки громко обсуждали «бедняжку», которая просилась в замок. Директор Диппет заинтересовался и требовал подробностей. Их ему любезно озвучили. По словам привидений выходило, что юное привидение просило убежища в Хогвартсе, мотивируя тем, что тут находится её родственник. Полностью безголовый Ник творчески подошёл к процессу и носился по залу, завывая и неразборчиво умоляя о милосердии. Армандо милостиво согласился принять девицу, когда она снова появится, чтобы договориться о ритуале привязки.

Авгуры трижды за следующую неделю летали над Хогвартсом и плакали на Астрономической башне. Мне повезло, стояла их любимая дождливая погода.*

Эти худые, унылые на вид птицы, были немного похожи на недокормленного стервятника, зеленовато-чёрного цвета. На самом деле, они очень пугливы, гнездятся в зарослях терновника или ежевики, питаются крупными насекомыми, предпочитают летать в сильный дождь, а остальное время прячутся в своём гнезде каплевидной формы.

Авгуры издают характерный низкий переливчатый крик. Существовало поверье, что он предвещает смерть. Маги обходили гнёзда авгуров стороной, боясь услышать эти душераздирающие звуки. Утверждают, что не один волшебник скончался от разрыва сердца, неожиданно услышав в густом лесу пение авгура.

Дамблдор занервничал и паршиво выглядел. Он крутил моё фамильное кольцо на пальце за ужином, но мужественно молчал. Разумеется, эльфы позаботились об эксклюзивных добавках в его чае. Целую неделю я пролетала по ночам перед разными окнами и плела ту же историю о брате и убежище. Кроме этого. Я делилась избранными сведениями о любимой семье. Когда я болела, то трижды видела странные сны о несчастном детстве Арианы, поэтому мои стенания выглядели реалистично. В новое привидение поверил весь замок. Все активно высказывали предположения о личности несчастной и начали подбираться чересчур близко к правильной кандидатуре. Замок гудел, ученики и преподаватели делились версиями и сомнениями.

Декан Гриффиндора практически полностью забросил свои обязанности и всё глубже погружался в пучину отчаяния. За ним пристально следили эльфы, на десятый день они доложили мне, что Альбус выкрал амулет изгнания из покоев Директора. Я очень ждала этой новости. Конечно, это было наиболее логичным вариантом для воспалённого мозга профессора. Он не мог допустить, чтобы призрак Арианы поселился в замке и рассказал правду о своей смерти. Тогда бы выплыло много неприятных фактов из его жизни. Все бы узнали, что он – гей, а это было уголовно наказуемо, узнали бы о порочащей связи с тёмным магом Гриндевальдом, выяснили бы, что он замешан в смерти собственной сестры. Я была уверена, что он допустит ошибку и начнёт метаться. Он решил избавиться от назойливого привидения, которое могло помешать его амбициозным планам. Я точно знала, куда он отправится. Как я уже упоминала, ритуал изгнания неугодного призрака можно провести в точке его смерти. Он действительно был сильным и изворотливым колдуном, Дамби рванул на пляж. Там его уже ждали. На камне белел платок с оторванным краем, я тихо скулила за камнем в виде зомби. Дамблдор опустился на пляж, я активировала антиаппарационные чары. Он, крадучись, направился к камню и слегка провалился одной ногой в присыпанную ямку. Аспиды накинулись на него и зависли на тощих волосатых ногах. Он вскрикнул, но продолжал бежать к вожделенному кусочку батиста. Как только он дотронулся до него, то оказался на жертвенном камне в моём мэноре. Его там тоже поджидали. Я отключила запрет на аппарацию и последовала за ним.

Дамблдор оглянуться не успел, как его окатило антимагическим душем. Кандалы застегнулись на руках и ногах, ошейник плотно обхватил шею. Он лежал в позе звезды на жертвенном камне, перед ним парил восковый манекен сестры. Я умылась и переоделась в белое простое платье, взяла приготовленный жертвенный нож и вошла в пыточную.

Всё выглядело именно так, как я задумала. Мощные прожекторы светили в глаза Дамблдору, он щурился от яркого света и мог разглядеть только неясные тени. Единственное, что чётко выхватывалось из темноты – образ Арианы. Он не видел, что три высокие плетённые корзины стоят около алтаря, не видел флакона с ядом убиенных пчёл, не слышал гудения рассерженных насекомых. В подземелье звучала торжественная и мрачная музыка. Аспиды сыто отвалились от жертвы и расползлись по периметру.

Я подошла к врагу не спеша:

– Дамблдор, ты отправил моего брата на верную смерть и пытался убить меня. У тебя не получилось, но мой план сработает.

Я неторопливо разрезала его мантию и обнажила тощую волосатую грудь. Я усмехнулась:

– Я в своём праве. Месть посягнувшему на жизнь – священна. Можешь сколько угодно вращать глазами, но ты уже практически труп. Милые змейки, которые тебя искусали – это аспиды. Против их яда не помогает безоар, да ты его и не получишь. Однако дать тебе умереть от укуса змей – слишком милосердно.

С этими словами я сделала разрез на животе Дамблдора от мечевидного отростка до лона и вытащила его кишки. Кровь нехотя потекла по желобкам. Я щедро полила перламутровые дышащие внутренности ядом из бутылки, сопровождая свои действия объяснениями:

– Знаю, ты не можешь говорить. Язык онемел. Я хотела бы послушать твои предсмертные крики, но всегда приходится от чего-то отказываться, чтобы что-то получить. Это яд пчёл, я убивала их самолично. Они умерли в мучениях, так же умрёшь ты. В корзинах – дикие пчёлы, сейчас я открою крышки, и они радостно отомстят тебе за гибель своих товарок. Ты недостоин жизни, ублюдок. Умри, я не прощаю тебя. Кстати, не советую становиться привидением. Амулет у меня, спасибо, что любезно захватил его с собой. Ты сдохнешь быстро, часов за семь. Надеюсь, они растянутся для тебя на годы. Всё это время ты будешь видеть перед собой девочку, которую убил. Прощай, чёртов ублюдок.

Боюсь, что к концу моей речи он слегка помешался. Я надеялась, что это не снизит его последних страданий и не укоротит агонию. Завершающим аккордом я отрезала его палец вместе с кольцом, не касаясь последнего. Палец я немедленно опустила в мёд и плотно закрутила банку. Последнее моё воспоминание о неудавшемся директоре радует меня до сих пор: он был совершенно сломлен и в ужасе вращал умоляющими глазами. Я открыла корзины и ревущий рой ринулся на лежащее тело. Уходя, я плотно закрыла за собой дверь.

Я вернулась в замок ранним утром. Начиналось лето. Птицы пели хвалебную оду рассвету, в воздухе стоял запах трав и свежести. Я уснула сном младенца. Никакие призраки не беспокоили меня, я была счастлива и спокойна впервые за много месяцев. Теперь я действительно справилась. Дамблдора так и не нашли. Ещё бы! Я сама мало что обнаружила, спустившись в жертвенный зал через неделю. Пчёлы оставили только чистые кости, я спалила их магическим огнём. Насекомые улетели через вентиляционное отверстие, любезно распахнутое для них загодя. Кровь впиталась куда надо, всё получилось наилучшим образом. Призрак нигде не наблюдался, я вернула артефакт на место. Оборона замка улучшилась, так сказал мне король-дракон, у меня не было оснований сомневаться в его словах. У меня на душе было легко и радостно, я совершенно не раскаивалась в совершённом убийстве. Кровь змеи в моих жилах сильно влияла на психику.

Я ещё раз навестила Аба, молча кивнула, он кивнул в ответ. Он всё понял и ни о чём не спрашивал. Он только спросил: «Двадцать восьмого мая?»

Я пожала плечами:

– Думаю, двадцать девятого.

Мы выпили по кружке пива, и я вернулась в замок.

Директор Диппет не особо расстроился из-за пропажи преподавателя, он решил, что Дамблдор ушёл, так как понял, что повышение по службе ему не светит.

Разумеется, проводилось тщательное аврорское расследование. Бравый Элайджа и напряжённый Гринграсс облазили каждый сантиметр замка, но ничего не нашли. Они долго разбирали последние записи профессора и вынесли вердикт: «Сбежал, предположительно помешавшись чуть ранее». Всё, как всегда. Нет тела – нет дела. Дамблдор считался пропавшим без вести. Дело закрыли.

Хогвартс вернулся к нормальному режиму, успокоились дети и взрослые. Пропавший девичий призрак списали на слабость юного привидения и забыли о нём. Занятия неторопливо подошли к концу, началась экзаменационная пора. Жизнь текла, как будто никогда и не появлялся в замке амбициозный полукровка, нашёлся преподаватель на замену, жизнь потекла своим чередом.

В конце июня вернулся корабль Аластора Фоули, семья собралась в родном доме. Весёлый Корвин вернулся от Арабеллы, Ангел часами восхищался морем, Октавиус задумчиво распевал пиратские песни.

За мою самодеятельность мне сильно досталось от Генри, но результатом нашего бурного примирения стала утренняя тошнота. Мы всё же побывали в гостях у Салазара и Нагайны тем летом. Драко показался мне в истинной форме, я была ошеломлена. Он был громадным и золотым. Путешествие оказалось очень коротким: он собрал всю семью, обнял всех крыльями, и мы оказались около красивого древнего храма, затерянного в джунглях. Нас встречали по-королевски. Вначале я немного стеснялась, но постепенно оттаяла в объятьях родителей. Даже я поверила, что я их родная дочь. Месяц пролетел незаметно, мы вернулись в Англию в начале августа. Потом время полетело.

Сейчас я пишу эти строки, сидя в директорском кресле, на столе стоит календарь. Прошло более сорока лет с тех событий, много чего изменилось. Я жду прибытия учеников, для меня это особенный курс. Сегодня первое сентября тысяча девятьсот семьдесят первого года.

Примечание к части * Поттервики – описание авгуров оттуда