Текст книги "Тириос (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Где на Великой Пустоши был последний бой, – Алькариэн потер лоб, еле заметно морщась. – Я помню его, как вчера. Но что было дальше? Хотя нет, не надо, я не о том… Все, что творится сейчас, началось не вдруг. И у меня есть основания предполагать, что за всем этим стоят Ушедшие. Они решили вернуться, но Тириос больше не тот маленький городок на границе, теперь это почти крепость, подойти к которой не так просто. И нас пытаются уничтожить изнутри, пользуясь нашими слабостями и искусственно раздувая конфликты.

– Зачем? До океана отсюда – три часа полета. Пустошь непригодна для жизни, но на побережье можно жить. Этот мир все еще жив, даже Пустошь постепенно затягивает раны. Прости, может, я слишком мало живу или чересчур наивен, – Дьюрин присел в предложенное кресло у невысокого чайного столика. – Но я не понимаю смысла в этом.

– Этот мир жив, но жить в нем пока негде. Побережье прокормит маленькое поселение, клан, деревушку, но и только. Земля еще не оправилась, а в некоторых местах не оправится никогда. Нет больше лесов и долин. Все разрушено. И восстанавливать это никто не будет. Ты не видел Исход, ты не жил сразу после. Эльфы тысячи лет жили в мире и покое, забыв, что такое нужда или голод. Драконы захватили их врасплох, и только потому нам пришлось сражаться. Те, кто ушли – испугались ответственности, того, что разрушенный мир надо начинать строить с самого начала, – Алькариэн говорил спокойно, но слишком сильно звенел в его голосе гнев, разочарование и обида. – Они не будут пытаться восстановить Пустошь или побережье. Они попытаются отобрать у нас то, что мы все с таким трудом построили и добились.

– Есть ли необходимость отзывать назад в Башни бригады, который сейчас на строительстве ирригационных систем и на обогатительных фабриках? – нахмурился дварф. – Мы очень многое вкладываем в восстановление земель хотя бы вокруг города, но я не готов рисковать еще и жителями. Мы и так очень многих уже потеряли.

– Если я правильно понимаю, сейчас и здесь «работает» авангард, разведка, подготовка. Здесь есть даже координатор, который управляет всеми действиями Ушедших. Они работают как минимум год, и если на фабриках пока ничего не случилось, то в дальнейшем их вряд ли тронут. Они находятся за Стеной, большая часть автоматизирована, к тому же они хорошо защищены. Не стоит давать им повод думать, что мы их боимся или собираемся замуроваться. Они могут ускорить свои… планы. К тому же… – Алькариэн поколебался, а потом все-таки продолжил. – Это не просто эльфы. Это темные эльфы. В рукописях не так часто встречаются упоминания о них, но это они. Первые недели мы искали их, используя заклинания поиска и очищения, но даже я не в состоянии поддерживать его столько времени. Но у меня будет к тебе просьба: отправь несколько зондов в дальнюю разведку, за океан. Теперь, когда есть почти бесконечный источник энергии, это можно сделать. Я должен знать, что творится в их «рае».

– Бесконечный источник энергии? – нахмурился дварф. – У меня есть разработки и прототипы в нашей лаборатории полетов. Мы создали несколько аппаратов, способных к дальним сверхвысоким перелетам, но у нас нет ни адекватного топлива, ни достаточно эффективного конденсатора, чтобы сохранять аккумулированную энергию. У нас нет экстремально-малого источника энергии. Грубо говоря, на аппарат размером с бутылку ни один из наших источников не встанет по причине габаритности.

– Я сказал «почти». Я понимаю, что до идеала еще далеко и время беспосадочных полетов через весь мир еще не пришло, но чтобы перелететь через океан и вернуться – хватит.

– В том-то и дело, что энергии хватит только на то, чтобы перелететь океан и либо пройтись по побережью и вернуться, либо разведать глубинные территории и остаться там, – возразил Дьюрин.

Алькариэн медленно выдохнул, словно пытаясь сдержаться.

– Хорошо. Я понял. И сам решу этот вопрос. А пока… в ближайшее время ограничь прогулки дварфов по поверхности города, чтобы не попались под горячую руку. Я не хочу никаких жертв, тем более случайных.

Дьюрин быстро отправил несколько сообщений со своего коммуникатора.

– Что ты предполагаешь увидеть там? По ту сторону океана? До сих пор нашим зондам не удавалось даже перебраться туда. В этот раз птичка долетит, но что ты думаешь она там увидит?

– Я не знаю, – Алькариэн откинул голову на подголовник кресла. – Я могу ошибаться или тот, кто отвечал мне на вопросы – солгал. И Ушедшие вовсе не собираются возвращаться. Я должен проверить. И если они действительно собираются – узнать причину. Сколько их? Сколько осталось, как они живут, есть ли у них там союзники и почему вдруг пришедшие оттуда – темные. Я понимаю, что вряд ли всю эту информацию можно узнать с первой попытки, но мне хватит взгляда на их «рай». И еще… нужно установить наблюдение за побережьем. Мне не нужны сюрпризы.

– Я усилю аванпосты вокруг фабрик техникой, – кивнул дварф. – С этим проблем нет. У нас достаточно техники и специалистов. Думаю, стоит немного усилить охрану. Отправлю на периметр пару-тройку взводов «Балрогов». И парни проветрятся, и новости узнаем.

– Думаю, с аванпостами на побережье мы немного торопимся. К тому же не стоит распылять силы. Пока хватит наблюдения в автоматическом режиме. А вот все, что касается фабрик – тебе и карты в руки. Орихалкон… Мы можем спуститься в хранилище, и ты сам положишь те осколки, которые посчитаешь возможным отдать, на их место.

Дварф посмотрел ему в глаза и улыбнулся. Неожиданно весело улыбнулся, почти легко. Как улыбаются мальчишки, придумавшие удачную шутку.

– Нет, ты сам выберешь камни, которые останутся у тебя. Я ж не знаю, о чем вы с ними будете шептаться. Может, какой-то лично тебе приглянется.

Алькариэн только вскинул бровь в удивлении, а потом рассмеялся так же весело.

– Мы не носим орихалкон, как украшения или амулеты. И для нас значение имеет их цвет. Чем насыщеннее он – тем ценнее для нас. Но спасибо за доверие, узбад, я ценю его.

– Ты ведь хотел сказать что-то еще? Или мне показалось? – Дьюрин, наконец, пригубил тонкостенную чашечку «костяного» фарфора, сделав глоток ароматного травяного чаю. Эльфы, как никто другой славился искусством создавать сборы трав на все случаи жизни.

– Эльф, который помог вам… Ты отдал ему его награду?

– Еще нет, – покачал головой Дьюрин. – Но его осколок останется для него. Я дал слово.

– Он здесь. И я могу передать его ему, – Алькариэн дотянулся до своей чашки. – О, скажу сразу – я сдержал слово. Никакого вреда ни я, ни кто-либо из эльфов ему не причинил.

– Хорошо, – сдержанно кивнул дварф. – Я думал, что он – полукровка. Но ты говоришь, что он эльф. Значит так и есть. Он враг? Друг? Беглец?

– Сложный вопрос, – Алькариэн отвел взгляд, словно сам разговор причинял ему боль, которую он пытался скрыть. – Долгое время я считал его мертвым. Его… воскрешение не принесло мне радости, но сейчас он сам волен выбирать свою дальнейшую судьбу, я мешать ему не стану. Впрочем, помогать тоже.

– Вот как... если он пожелает – он может вернуться в Эред-Кибил. Его апартаменты будут его ждать. И тебе будет проще. Меньше видишь, меньше сердце ноет.

– Я передам ему твое предложение. Если ты займешь его делом – думаю, он только поблагодарит тебя. К тому же, думаю, пора укрепить взаимодействие между нашими народами. До сих пор мы жили старыми привычками и стереотипами. Может, вы увидите, что мы не такие уж заносчивые, а мы поймем, что вы вовсе не так грубы, как о вас думают. Если все это закончится хорошо… Как насчет пары больниц в Эред-Кибиле? Я знаю эльфов, которые с радостью будут работать там.

– Мы сможем обеспечить их и надлежащими помещениями, и техникой и содержать тоже сможем. Нам нужно это как никогда! – Дьюрин обнял ладонями чашку. – Мы не грубы. У нас есть художники, есть выдающиеся скульпторы. У нас есть и мастера слов. Есть те, кто умеет заговаривать сталь. Мы не утратили этого таланта. Но у каждого народа свои черты. Наше веселье будет отличаться от вашего. Нам по душе шумные пиры.

– Напоите эльфа – и он покажет вам, что такое настоящий шум. Другой разговор, что для этого вам придется истощить все свои запасы, – Алькариэн усмехнулся и, поднявшись из-за стола, подошел к окну. – Я скучаю по лесам, Дьюрин, – глухо произнес он. – По журчанию воды. По запаху цветов и весенних почек. Ты знаешь, как поют эльфы, когда в небе появляется первая в году полная луна? – Риэн закрыл глаза, и исчезла вдруг комната, и воздух вокруг наполнился молочным сиянием. – Искрится вода в сумеречном озере, а ввысь летят голоса. Они так прекрасны… Древний язык певуч, сложен и красив. Светлячки кружатся в воздухе, и гаснет пламя костров и факелов. Даже стены, кажется, прислушиваются к старинной песне. Все это было. Когда-то. А теперь осталось только в памяти. – Риэн замолчал, опустил голову, и сияние померкло. – Прости, не время предаваться сентиментальности. К старому возврата больше нет, но иногда я мечтаю о том, чтобы больше не помнить.

– Жизнь эльфов длинна. Ты увидишь то, чего я никогда не увижу, потому что однажды моя жизнь подойдет к концу. А ты еще сумеешь насладиться и шелестом листьев и сиянием луны, лорд, – улыбнулся дварф. – Ты, и те, кто рядом с тобой.

– Это будет шелест других листьев, – Алькариэн распахнул ресницы и повернулся к нему лицом, на котором застыла вежливая улыбка. – Но спасибо. Я рад, что нам удалось хоть немного понять друг друга. Но я хочу тебя попросить не распространяться обо всем этом. Ни тебе, ни мне не нужна паника. Я верю, что гномы ей не подвержены, но психика человека слишком слаба.

– Я понимаю, – Дьюрин допил чай и отставил опустевшую чашку на столик. – Об этом можешь не волноваться. – Он медленно поднялся на ноги, тщательно разгладил складочки на одежде, простой черной куртке и брюках, и коротко поклонился, прижав раскрытую ладонь к груди. – Хорошего вечера, аран. И доброй ночи. Но прежде... – он взял с пола ящичек, неспешно провел хитрые манипуляции и открыл крышку, являя миру бесценные осколки орихалкона. – Бери.

Алькариэн медленно выдохнул и подошел к столу. Провел рукой над шкатулкой, коротко улыбнулся.

– Сначала награда для Тиэля.

– Вот этот, – сдвинул в сторону небольшой осколок дварф. – Он просил небольшой. Сказал, что ему будет достаточно.

– Разумеется, – Алькариэн достал указанный дварфом и отложил его в сторону. – Они прекрасны все, но… Этот, – он коснулся кончиком пальца черного, почти без золотых прожилок осколка. – Этот, – следующий, наоборот, сиял от золотистой россыпи. – И вот этот. – Последним стал камень с такими острыми гранями, что им позавидовал бы остро-отточенный меч.

– Тогда их и бери. Если потребуется, мы можем помочь в их обработке, – указанные осколки перекочевали в замшевый мешочек, и Дьюрин закрыл ящичек.

– Ты помнишь, о чем я говорил? Камень, которого коснулась рука мастера – мертвый камень. Спасибо, Дьюрин. Я этого не забуду, – Алькариэн прижал ладонь к груди, склонив голову.

– В таком случае, не смею больше вас задерживать, аран. Доброй ночи, – еще раз поклонившись, дварф вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Предстояло еще многое сделать. Спуститься в хранилище, еще раз прогнать через тесты все системы и отправить зонды-разведчики через океан. А времени так мало! Ну что ж... с кризисом ему справляться не впервой.

– Вы свободны, – Алькариэн кивком головы отпустил охрану, которую поставил у дверей комнат, временно отданных Тиэлю, и, немного поколебавшись, провернул ручку.

– Риэн… – Тиэль, сидящий на краю кровати, вскинул голову, глядя на него усталым взглядом. – Ты не очень торопился с разговором.

– У меня были дела поважнее, уж прости, – тому даже удалось изобразить вежливую улыбку.

– Важнее, чем бывшая пара? Ну конечно…

– А мы были парой? – Алькариэн прошелся по комнате и остановился у окна. Отсюда открывался совсем другой вид, и не город расстилался под ногами, а Пустошь.

– Я любил тебя, – Тиэль пожал плечами.

– Видимо, недостаточно. Знаешь… все это время я пытался понять, почему, что я сделал не так, а теперь мне все равно.

– Нашел мне замену, да? Юный, наивный, чистый полукровка. Мой сын, – в голосе Тиэля зазвенела просыпающаяся злость. – Он такой же, как я был когда-то? Лучше? Чище?

– Я не собираюсь говорить о нем с тобой, – отрезал Риэн. – Ты оставил его так же, как и меня.

– Я спас его! – Тиэль взмыл с кровати.

– Ты думал только о себе!!! Ты… жалкий трус. Такой же, как те, кто сбежали, испугавшись трудностей!

– Ложь! Я стоял с тобой плечом к плечу, когда мы начали отстраивать город! Поддерживал и защищал тебя! И я ненавижу ушедших так же сильно, как и ты!

– Тогда почему?! Что случилось вдруг с тобой?! Где эльфийские кончики твоих ушей? Ты отказался от своих корней, от народа, от меня!

– Я больше не хотел иметь ничего общего с теми, кто нас предал, – из Тиэля словно выпустили весь воздух. – Помнишь, что они говорили? Что мы недостойны. Что мы грязные и души наши темны. Я не мог так больше, понимаешь? Не мог!!! Я не хотел быть больше эльфом. Я помнил все, каждую травинку у дома, каждое утро. Все, что потерял. Я хотел забыть, я так хотел забыть… – Он замолчал, и тишина в комнате тонко зазвенела. Алькариэн стиснул пальцы в кулаки и, подойдя к столу, оставил на нем крохотный осколок – награду Дьюрина.

– Что ж… вот твое избавление, лорд Тиэль. Если ты все еще его хочешь. Но я должен передать тебе предложение узбада дварфов. Ты можешь к ним вернуться, Дьюрин обещал, что комнаты, что тебе отвели, будут ждать тебя. И дело, думаю, он тебе тоже найдет. Отныне ты свободен, но не смей приближаться к Башням.

– Риэн! – Тиэль, как зачарованный, смотревший на осколок орихалкона, вскинулся, стоило только арану направиться к двери. – Не обижай его. Он не виноват в моих поступках. А я свое получил сполна, пусть и не от тебя. И… мы были парой, Риэн. Я любил тебя. Я и сейчас тебя люблю.

– Хватит, – Алькариэн устало повел плечами и открыл дверь, переступая порог. – Прощай, Эль, да хранят тебя Солнце и Луна.

Полное горечи «прощай» он уже не услышал.

…Он в тысячный раз просматривал базу, когда вырубился свет. И когда отключилась система кондиционирования воздуха. Нет, в панику он не впал, просто в какой-то момент подумал: а не началась ли атака темных? Но спустя всего полчаса свет включился, воздух снова стал чистым и прохладным, а истерика у слуг как по волшебству прекратилась.

Когда спустя несколько часов в кабинет к арану вошли Риэн и Дьюрин – он не стал слишком уж наглеть и ломиться, чтоб послушать разговор двух глав народов. Если от него что-то потребуется – ему сообщат. И если ему нужно будет знать о предмете разговора, Риэн об этом скажет. Во всяком случае, Адайну в это верилось.

Дварф ушел очень тихо. Кивнул благожелательно и неслышно направился к лифту. Забавно, такими же тенями скользнули за ним двое дварфов, до сих пор подпиравших стены. Один – огненно-рыжий. Другой – с выбритой половиной головы и волосами цвета индиго. Оригинальный тип. Личная охрана узбада?

Выждав приличия ради, спустя всего-то четверть часа он рискнул сунуться в кабинет, но никого не застал. Алькариэн уже ушел. На столе сиротливо ютился чайничек и пара чашек, которые Адайн поспешил отдать прислуге. Невыносимо хотелось спать. Глаза болели от тысяч пересмотренных за день изображений, но он стоически терпел. Пока мылся в душе. Пока переодевался. Пока шел к уютному креслу в спальне.

Он устал, но понимал, что это все только начало. И одно небо знает, чем все завершится.

Алькариэн появился спустя почти час. Закрытый, уставший, слишком бледный даже для эльфа. Кивнул, слабо улыбнувшись и, оставив запыленную одежду бесформенной кучей на кресле, скрылся за дверью в ванной.

Вода шумела долго, но как-то слишком равномерно. И так и рисовалась перед глазами картина неподвижного стоящего под душем эльфа. Опершегося рукой о стену и опустившего голову так, что пряди длинных волос, намокнув, стали похожи на ручейки.

Адайн не выдержал через четверть часа и, раздевшись, сунулся в душ. Встал позади эльфа и принялся аккуратно разминать, кажется, окаменевшие плечи и спину.

– Что-то случилось?

– Если не считать почти случившейся катастрофы – ничего, – хмыкнул тот, буквально заставляя себя распрямиться. – В этот раз мы удержались на краю, но они слишком близко. А я ничего не могу сделать.

– Никто не всесилен. И никто не способен в одиночку предотвращать катастрофы, – медленно проговорил Адайн. Собрав волосы эльфа в горсть, он осторожно переложил их ему на плечо и всерьез занялся спиной любовника. Чудовищное напряжение, сковавшее его тело, все не сходило. И с этим было необходимо что-то делать.

– Я не смог помочь даже Тиэлю, твоему отцу. Не понял, не увидел, не спросил, что с ним происходит. Я… отпустил его, – напряжение начало понемногу уходить из тела, словно сказанных слов хватило для… всего. – Я больше не могу ненавидеть его. Но и видеть – тоже.

– Помочь можно тому, кто помогает себе сам. Если он не понимает самого себя, о чем можно говорить? – произнес Адайн после непродолжительного молчания. Привычно взбив на губке мыло в густую пену, он принялся растирать Риэна так, что бледная кожа слегка покраснела.

– У нас скоро войдут в привычку серьезные разговоры в душе, – Алькариэн покорно выгнулся, давая возможность себе помочь. – Он понимает, Адайн. Я и его понимаю тоже. К сожалению – слишком хорошо, чтобы ненавидеть дальше. Я запретил ему подходить к Башням, но он будет искать с тобой встречи. Ты его сын, что бы ни произошло.

– Ну, я читал, что проточная вода уносит тоску и боль. Проточная вода – прекрасная защита. Так что будем считать, что я помогаю тебе снять с себя все злое, что пришло к тебе за день, – улыбнулся Адайн. – Повернись.

– Не хочешь об этом говорить? – Алькариэн также покорно развернулся, подставляя лицо воде. – Это твой отец, а, значит, твое право.

– Просто еще не решил, как к нему относиться, – честно признался полукровка, разминая и растирая грудь эльфа. – Я понимаю, что он тот, кто дал мне жизнь. Но он не вправе пытаться влиять на нее. Я не его собственность. И не твоя, конечно. Но я способен и сам сделать выбор.

– Мне нравится твоя оговорка, – Алькариэн вскинул бровь и вдруг подался вперед, вжимая его в стену своим телом. Прихватил зубами губу и потянул, раскрытыми ладонями поглаживая бока и бедра. – Ты не моя собственность, но ты все равно мой. Здесь, – коснулся поцелуем лба, – и здесь, – наклонился, лизнув торчащий сосок.

– Твой, – согласно выдохнул Адайн, обнимая его за шею. – Только разницу между собственной волей и навязанным решением я тоже понимаю. Я... сделал выбор. Сейчас и здесь я с тобой по собственному решению и желанию.

– Я знаю, Адайн, – Алькариэн улыбнулся и втянул его в долгий, упоительный поцелуй. Такой, что вылетели из головы все мысли, а тело омыло жаром.

– Кажется, это лучший подход к решению проблем. И отличный разговор, ты не находишь? – туман в глазах, и кроме присутствия эльфа больше ничто не волнует и не интересует.

– И в самом деле. Как все, оказывается, просто, – Риэн подхватил его под ягодицы, вынуждая обнять себя ногами, и вжался пахом в пах, устроившись меж широко разведенных бедер. Не глядя, на ощупь нашел какое-то масло на полке и, свернув крышку, позволил вязкой жидкости пролиться на пальцы. – Ты когда-нибудь хотел взять меня?

– Не задумывался над этим, но обещаю подумать, – Адайн легонько царапнул широкие плечи любовника и жадно впился поцелуем в губы, точно пытаясь вот прямо сейчас взять его через поцелуй, сильно, властно и уверенно.

– Ты восхитителен… – выдохнул Алькариэн, коротко застонав, и вдруг заговорил на эльфийском. Слова древнего языка словно ложились на кожу, врезались в нее, а потом исчезали, став ее частью.

– Ты защищаешь меня? – легкое жжение, небольшой дискомфорт, и только. Но тонкая вязь эльфийских рун вплавилась в тело, и не понять что это, особо же если читал об этом не раз – нельзя. Вот только... – Это тебе вреда не причинит?

– Оно будет жить, пока буду жив я, – Алькариэн стиснул его в объятиях, пряча лицо на плече. – Я разделю с тобой боль, отведу опасность. Пока бьется твое сердце рядом с моим – ты в безопасности.

– Риэн... – судорожно выдохнул Адайн, обнимая его изо всех сил. – Зачем ты так? Я не хочу, чтобы ты защищал меня ценой жизни. Только не так!

– Это не зависит от нас, – тот провел ладонью по его плечу, успокаивая. – Когда сердце выбирает свою половину – слова уже не остановить. Это желание моего сердца – защищать тебя. Чтобы ты жил.

– Зачем тебе смертный, мой лорд? Твоя жизнь бесконечна, а мой удел однажды поседеть и умереть. Может статься, что на твоих руках... – Адайн зажмурился, чувствуя, как рвется из груди стон.

– Тш-ш, – Алькариэн положил ладонь на его затылок, перебирая пряди. – Не думай об этом. Просто не думай. Просто будь со мной. Это все, что я у тебя прошу.

– Я буду с тобой, Риэн, – шепнул он. – Столько, сколько будет моих сил... столько, сколько будет моего света. Буду с тобой.

– Прости… – после недолгого молчания произнес Алькариэн. – По старым обычаям утром я должен объявить тебя своей парой, но сейчас это слишком опасно.

– Это ничего, – Адайн губами тронул его скулу и улыбнулся. – У арана не должно быть слабостей. Особенно таких, как я.

– Ты не слабость, ты сила. Но я не хочу, чтобы тебе причинили вред, – Алькариэн со вздохом отстранился и отвел прядку от лица Адайна. Забытый было душ рассержено шипел, пытаясь ужалить струями воды, но только бессильно бил в мраморный пол.

– Тебе нужно отдохнуть, – Адайн осторожно разжал ноги и соскользнул вниз, нехотя отпуская эльфа. – Ты устал, измотан. Даже волосы потускнели.

– Давно пора заплетать их в косу, – пробормотал Риэн и слабо улыбнулся. – Спасибо за заботу.

– Кто, если не я? – Адайн отключил воду и самолично растер эльфа большим пушистым полотенцем. Старательно вытер волосы, обернул его халатом и, тронув губами губы, вытолкнул из кабины. – Иди, ложись, мой лорд.

Алькариэн только покорно кивнул и исчез за дверью. А когда Адайн вернулся спустя несколько минут, он уже крепко спал, свернувшись в трогательный клубок. Адайн обошел комнату, погасив свет всюду. Оставил лишь тоненькую щель между шторами. Начинался дождь. Там, за окнами, тяжелые капли барабанили по стеклу, навевая сон.

Он укрыл эльфа одеялом и опустился на постель рядом, обнимая его сильно, но нежно. Выбор сердца... как странно и как пугающе. Выбор сердца... храни тебя Солнце и Луна, лорд.

====== Часть 8 ======

Дождь был муторным, выматывающим, затяжным. Он застил пеленой город, отрезал Башни от остальных районов, и все, что было видно сверху – это мутные огни ночного города. Пожалуй, только отсюда можно было понять, насколько он стал огромен. Некогда крохотный, чудом уцелевший в Великой Войне эльфийский городок, ставший приютом для горстки выживших. Алькариэль мазнул ладонью по стеклу и опустил голову. Он скучал по прежней жизни, по родным просторам и ручьям, но этот город, больше похожий на порождение безумца, был единственным его домом. Он мог спорить до хрипоты с Риэном, но слишком хорошо понимал, что аран не имеет права на жалость и что благо большинства превыше блага одного. Хорошо рассуждать, не имея ответственности за миллионы жизней, и теперь Риэль жалел о каждой минуте, которую провел вдали от брата, бросив его одного справляться со всем. Они эльфы, а не боги.

– Мой лорд… – Дверь за спиной зашипела, открываясь, и начальник охраны ступил в комнату. – Отчет об арестованном.

Алькариэль повернулся навстречу вошедшему, принимая от него информацию на свой коммуникатор. Вскинул бровь, пробежав глазами ровные строчки эльфийской вязи.

– Его нет в базе данных? И он полукровка?

– Он сам так себя называет, мой лорд. Но поиск ничего не дал. В наших базах нет существа с таким составом крови.

– Как на него вышли?

– Вместе с дварфами мы расследовали смерть Трайна по указу арана. След был четким, очень точным. Ищейки орков взяли его быстро, и привели нас к убежищу, где мы нашли разбитые компьютеры, оружие, запасы алии и других трав, которые у нас не растут.

– Так это и есть наш координатор? – Риэль улыбнулся уголками губ.

– Мы не можем сказать, является ли он координатором, но вероятность того, что он участник группировки, которую мы ищем, достигает ста процентов.

– В таком случае… навестим его.

От скорости лифта, ухнувшего вниз, уже привычно перехватило дыхание. Наверное, он никогда не привыкнет к этому ощущению контролируемого падения. Башни были не единственными «обладателями» этих кабинок, но только здесь от скорости закладывало уши. Впрочем, тут нечему было удивляться. Башни очень высоки, а с верхнего этажа Главной башни можно было увидеть весь огромный город.

Но на самых нижних этажах Риэль до этого дня не был никогда, о чем сейчас жалел. Если где и сохранился дух древних времен, то только здесь. Старые камни, служившие фундаментом еще для дворца правителя старого Тириоса, потемнели от времени, и никакая побелка не могла скрыть их возраст. Древние плиты под ногами были покрыты мелкими трещинками, а двери темниц матово сияли черным. Старый металл, древний. Ныне сгинувший в пламени драконов вместе с копями павших крепостей дварфов.

– Сюда, мой лорд, – сопровождающий деликатно тронул его за плечо, останавливая перед одной из дверей. Положил ладонь на металлическую поверхность, шепнул, и дверь словно ожила. Засияли вставки из каменного крошева, задвигались, как змея, собирающаяся в кольцо, отпирая засовы. Риэль нахмурился. О таких дверях он только слышал. Говорили, что именно такие сдерживали когда-то безумных магов и порождения, которые не должны увидеть дневной свет. Но полукровка – всего лишь полукровка.

– Не слишком ли для обычного преступника?

– Такой приказ отдал аран, мой лорд, мы не смеем его ослушаться.

Алькариэль кивнул и, как только дверь открылась, переступил порог темницы. Впрочем, свет в помещении был вполне электрическим.

– Какое разочарование… Аран не снизошел до простого полукровки, отправив взамен своего брата?

Он был красив. На взгляд Алькариэля – даже слишком. Почти вызывающе для эльфа. Черные, как уголь длинные растрепанные волосы, брови вразлет, пушистые ресницы и стального цвета глаза, сияющие любопытством, весельем и безумием. Тонкие черты лица, но кожа почти смуглая, на фоне которой так ярко выделялись полные чувственные губы. Пленник сидел на обычном стуле, как на троне, закинув ногу на ногу так, что обычная одежда больше показывала, чем скрывала. Строен, гибок, но в мускулах дремлет чудовищная сила.

– Ты знаешь меня, но я не знаю тебя. Это немного невежливо, не находишь? – Алькариэль закончил свой осмотр и обошел темницу, отмечая ее простоту, функциональность и полное отсутствие каких-либо вещей, могущих помочь пленнику бежать.

– О, простите, я не представился, – арестованный изобразил поклон, подергал руками, скованными тяжелыми дварфскими наручниками и скривился. – Боюсь, что представления по всем правилам не будет, лорд Риэль.

– Ты не мой отец, не мой брат, супруг или любовник, чтобы меня так называть, – Алькариэль остановился перед мужчиной, заглядывая в его лицо. Да, красив. Почти до отвращения.

– Я бы с удовольствием стал четвертым пунктом, – тот окинул его долгим взглядом и облизнулся. Алькариэль вскинул бровь, усмехнувшись. Нагл, невоспитан. Это маска или он действительно такой?

– Итак, вернемся к твоему имени.

– Мариан, – бросил пленник и отвернулся.

– Мариан… – повторил Алькариэль, словно пробуя чужое, непривычное имя на вкус. Терпко. – Мариан и все?

– Я не знаю, как зовут моего отца, если ты об этом, – Мариан вздохнул с деланым сожалением, но Алькариэль решил не заострять на этом вопросе внимания.

– Тебя нет в базе данных. Ты полукровка?

– Хочешь проверить? – Мариан повернул голову, выставляя напоказ открытую шею и собственное ухо. Вызов? Риэль шагнул вперед и мимолетной лаской провел кончиками пальцев по заостренной вершинке. Мариан замер на миг, задержав дыхание, а потом отшатнулся, молниеносно разворачиваясь. И зубы клацнули всего в нескольких миллиметрах от руки Риэля.

– Недотрога, надо же, – хмыкнул тот и отошел, провожаемый настороженным, почти диким взглядом потемневших глаз Мариана.

– Не смей меня касаться, – прошипел он, и Риэль рассмеялся, чувствуя, как быстро вдруг потекла кровь по венам. Словно впереди славная, добрая битва.

– Что меня остановит?

– Собственная смерть?

– Не тебе угрожать мне. Малыш. Ты… У тебя так чувствительны только уши или все твое тело? – Риэль рассмеялся, и Мариан вдруг к нему присоединился. Странный этот смех был. Пустой, темный, болезненный. Впрочем, стих он также внезапно, как и начался.

– Я уничтожу вас, – спокойно произнес Мариан со скучающим видом.

– Разумеется, – Риэль отошел от него и опустился на край узкой кровати. – Не поведаешь, за что? Тебя нет в нашей базе, но ты полукровка, темный эльф. Ты родился не здесь. Ты пришел, как и все остальные. Зачем? Что вам нужно от нас?

– Город? – Мариан улыбнулся уголками губ, глядя на него прямо, почти с вызовом. – Тириос – единственное на континенте место, где можно жить. Он нам нужен.

– «Нам» – это кому? – обманчиво мягко поинтересовался Алькариэль, но всякий, хорошо его знающий, уже искал бы себе укрытие. Риэль никогда не обладал спокойствием своего брата, но по-настоящему злился очень редко.

– Ушедшим и их наследию.

– Наследию? Ушедшие заключали союзы с не-эльфами? – удивление в голосе Риэлю спрятать не удалось, да он особо и не старался. Впрочем, что они знали о родине эльфов? – А как же правила о чистоте крови?

– Ими пришлось поступиться ради выживания, – Мариан пожал плечами. – Прости, я прогуливал уроки истории. Покинув когда-то Мельрион, эльфы слишком долго не вспоминали о нем, а когда вернулись, оказалось, что там их не очень-то и ждут. Другие эльфы, темные, называвшие себя каллинэ, стали там хозяевами. Они приняли пришедших. Впрочем, недооценили они «светлейших». Почти две сотни лет те ждали удобного момента, чтобы нанести удар, избавляясь от «захватчиков».

– Зная своих сородичей, могу предположить, что он был удачным? – Риэль усмехнулся, поневоле увлеченный рассказом.

– Более чем. Светлейшие снова стали хозяевами Мельриона. Только каллинэ успели оставить «подарочек», наложив проклятие на город и живущих в нем эльфов. Сохли деревья, вода уходила глубоко в землю. Мельрион умирал.

– И тогда «светлейшие» вспомнили о когда-то оставленном, – Риэль заметался по темнице, давя вспыхнувшую ярость.

– Они думали, что, вернувшись, найдут здесь то же, что оставили. Что время вылечило и сожженную землю и восстановило леса. Вперед выслали самый быстроходный корабль, чтобы мы все подготовили к их прибытию, но когда мы высадились…