Текст книги "Треугольник (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Бессонница замучила? – его странный, очень странный голос заставил Даню напрячься. И ляпнуть первое, что пришло на ум:

– Лучше маяться от бессонницы, чем напиваться в одиночестве.

Саша неопределенно хмыкнул, и Даня обернулся, мгновенно пожалев об этом. Потому что Саша… Он полулежал на диване, и, глядя на Даню из-под челки мутными, какими-то совершенно бешеными и лихорадочно блестевшими глазами, поглаживал внутреннюю сторону бедра. Жест неосознанный, но в нем было столько эротизма на грани с откровенным развратом, что Даню на секунду «повело».

– Может, ты и прав, – Саша медленно поднял голову, словно давая возможность получше рассмотреть свои скулы и шею. – А ты бы составил мне компанию?

– Нет, – от воспоминания о последнем совместном распитии напитков, Даня до сих пор старался избавиться.

– А если бы я предложил тебе что-нибудь другое? – Саша почти мурлыкнул, голос мгновенно стал тише, мягче. А Дане показалось, что если и существует на свете бесконтактный секс, то голос Саши вполне бы мог послужить прелюдией.

– Ты пьян, – не зная, что еще ответить, Даня воспользовался старым, как мир, обвинением. И отвернулся, готовый сбежать, наплевав на то, что подумает об этом Саша. Но тот внезапно рассмеялся. Красиво, завораживающе. А потом вдруг произнес:

– Я вижу, как ты смотришь на меня.

Даня дернулся:

– Обыкновенно я на тебя смотрю.

– О, да… – протянул Саша. – И встало у тебя сегодня тоже очень даже обыкновенно.

– Тебе показалось, – огрызнулся Даня. – Не выдавай желаемое за действительное. И вообще… Не пойти бы тебе…

Чувствуя, что еще немного и случится что-то страшное, Даня повернулся к нему спиной и устремился к лестнице. Десяток ступеней, короткий коридор, и он в безопасности от этого голоса, лишающего рассудка и этих глаз, смотреть в которые просто нельзя.

– Я еще не закончил! – короткий крик-шепот и на Даню тут же накинулся жар чужого тела, которое вдруг оказалось слишком близко к его собственному. Он развернулся и мгновенно погрузился в клубящийся туман глаз Саши. Красивых, горящих яростью, ужасом и еще чем-то обжигающим. А потом Сашино лицо вдруг оказалось слишком близко, и к губам прижались чужие губы. Сильно, болезненно. Ни капли нежности, лишь ярость и страсть. Не ожидавший всего этого и того, как отреагирует его собственное тело на близость Саши, Даня невольно шагнул назад. Запнулся о ковер, потерял равновесие и ударился спиной о стену. Охнул от боли, а потом вдруг мир взбрыкнул перед глазами, и он оказался лежащим на полу. Боль, непонимание, страх, граничащий с паникой… И глаза Саши, заполнившие собой весь мир. Новый поцелуй одновременно избавил его от всех неприятных ощущений в теле и разбудил злость и память. Перед глазами со скоростью света мелькали лицо отца, события прошедших дней. Слова, разговоры… А еще вкус Сашиных губ, с яркой ноткой алкоголя кружил голову.

– Хватит!! – Даня выгнулся, отрываясь от него, и с удивлением понял, что тяжесть, которую сознание лишь отметило, но не придало этому значение – это Саша, оседлавший его бедра. – Какого черта ты творишь?!

Тот на мгновение замер, а потом вдруг тихо зарычал, глядя на Даню бешеными глазами. С силой стиснул ткань майки Дани, заглянул в лицо и заговорил горячо, захлебываясь эмоциями:

– Это ты во всем виноват! Почему меня так тянет к тебе?! Что в тебе такого?! Что?! – он хорошенько тряхнул Даню, в котором боролись страх что-нибудь сломать сошедшему с ума парню и удивление его физической силой. А еще собственное тело… Слова Саши разом заставили вспыхнуть тысячи костерков на его нервных окончаниях. А тот говорил, говорил, наклоняясь все ближе, опаляя дыханием лицо: – Почему я думаю о тебе не меньше, чем об Андрее?! Скажи! Я люблю его, слышишь? Люблю! А ты… – взгляд Саши соскользнул с глаз Дани на его губы, и он внезапно замолчал. А потом с коротким стоном впился в них своими губами. И снова только боль, ярость и страсть. Тело Дани откликнулось мгновенно. Но последние крохи сознания вопили о том, что нужно все это остановить, пока все еще не зашло слишком далеко. Повинуясь ему, Даня с тихим рычанием оторвал Сашу от своих губ, обхватил и резко перевернулся, подмяв его под себя и фиксируя руки и ноги. Замер, задыхаясь и глядя сверху в искаженное лицо. Красивое, сводящее с ума. В горящих глазах Саши на секунды промелькнуло изумление, а потом он рассмеялся, заставив Даню вздрогнуть от этого смеха.

– Сильный мальчик… – шепнул Саша на грани слышимости, лаская голосом. – И что дальше? – в глазах застыл вызов, улыбка на приоткрытых губах сводила с ума. Возможно… Возможно, Даня смог бы вернуть контроль над собственным телом. Возможно. Если бы Саша не провел медленно языком по губам, увлажняя их. И не позвал его по имени, растягивая гласные: – Дааааняяя…

И Даня сорвался. С силой сжал тонкие запястья, склонился к лицу Саши и жадно ворвался в его рот, мгновенно раскрывшийся навстречу вторжению. Языки затанцевали, не желая уступать, ласкали, вылизывали, изучали… Глоток воздуха и снова поцелуй. Скулы, глаза, чистый лоб, шея, мочка маленького уха. Под его руками разошлись полы домашней рубашки Саши, и по позвоночнику огненной кистью прошелся полный удовольствия и мольбы стон, когда Даня с силой провел языком по стоящему соску. В волосы вплелись пальцы, надавили на затылок, и он покорно повторил ласку, сделав ее чуть-чуть нежнее. От нового стона Дани тряхнуло, как от разряда током. А от мысли о том, что почти также Саша стонал под отцом, закружилась голова. Даня мягко вытянул пальцы Саши из своих волос, переплел их со своими, и начал языком, губами рисовать узоры на пахнущей океаном коже. Инстинкт самосохранения умолял не оставлять следов, но как же трудно было удержаться! Саша коротко стонал, выгибался, стараясь продлить прикосновения. Даня отпустил его руки, и теперь он ногтями царапал спину и плечи. Ремня на домашних брюках не было, и Даня быстро стянул их. Обнаружив, что белье отсутствует, вскинул на Сашу яростный, насмешливый взгляд:

– Всегда готов, да?

Тот только отразил его улыбку:

– Не люблю долгую возню.

Его голос – чуть хриплый, безумно чувственный, заставил Даню втянуть воздух сквозь стиснутые зубы. Он развел в стороны ноги Саши и прошелся лаской по внутренним сторонам бедер. Саша с силой закусил губу, и перед глазами Дани полыхнуло:

– Ну, нет, я хочу слышать твой голос.

– Сначала тебе придется хорошенько потрудиться, – Саша дышал тяжело, но губы кривила яростная усмешка.

– Тварь… – протянул Даня с почти сладострастным удовольствием. Тяжелый, пряный запах желания Саши ударил наотмашь, уничтожив все, кроме инстинктов и желания оказаться внутри этого тела. Почувствовать его. Повинуясь ему, Даня опустился и принял Сашу в себя, пустив в ход губы и язык. Хмелея от вкуса и того, как отчаянно и жадно вскинулся Саша навстречу его неумелым ласкам. Но он по-прежнему молчал, а в голове у Дани билась только одна мысль: «Заставлю… Я заставлю тебя кричать. Так, как ты никогда не кричал под НИМ». Почувствовав, что еще пара движений, и Саша кончит, Даня отстранился. Поймал полный ярости и неудовлетворенного желания взгляд и усмехнулся прямо в искаженное лицо:

– Хочешь?

– Я не буду просить! – вскинулся Саша, и Даня покачал головой от восхищения. Саша же буквально истекает от желания, но еще способен говорить.

– Тогда, может, удовлетворишь себя сам? – в этой игре Даня начал находить свою прелесть. И пусть самому уже больно от возбуждения, он доиграет ее до конца.

– И не надейся, – Саша шипел, как рассерженная кошка. – Я всего лишь дождусь Андрея. Хочешь проверить, каким громким я могу быть?

Перед глазами полыхнуло пламя и опало. Все мысли об игре исчезли, рассудок, тихо скуля, забился в уголок. И тело, внезапно получившее полную свободу, яростно затребовало своего.

– Оближи, – Даня почти грубо сунул Саше свои пальцы, и тот, пряча за ресницами торжество и предвкушение, обвил языком фаланги. Посасывая, вылизывая, тихо постанывая при этом, он сводил Даню с ума. Зачарованно глядя на то, как исчезают его пальцы внутри горячего, умелого рта, Даня одной рукой пытался избавиться от собственных, ставших невыносимо тесными джинсов. А когда терпеть больше не было сил, вытянул пальцы и, проведя влажную дорожку по животу и груди Саши, устремился внутрь его тела. Вошел сразу двумя пальцами резко, больно. Саша мотнул головой, зажмуриваясь, и он тут же остановился. Словно извиняясь, начал ласкать и растягивать аккуратно, очень нежно и осторожно, следя за лицом Саши и реакциями его тела. А когда оно начало подаваться навстречу его пальцам, решил, что подготовки хватит. Вынул пальцы, на мгновение замер и, стиснул пальцами узкие бедра, потянул Сашу на себя. Он входил медленно, миллиметр за миллиметром проникая в принимающее его кольцо мышц и сходил с ума от ощущений. Ему, никогда не имевшему опыта с мужчинами, тело Саши казалось раем. Тугое, горячее и податливое… Сашу трясло, он задыхался, судорожно цепляясь за короткий ворс ковра. И когда Даня вошел полностью и застыл в нем, обмяк на пару секунд. А потом его губы шевельнулись, выпуская тихое «давай», и Даня послушно качнулся. Застонал и начал двигаться. Пот стекал по вискам, влажные волосы лезли в глаза, и Даня почти ничего не видел, но голос Саши, его тихий, полный удовольствия вскрик и яростное движение навстречу все сказали без слов. Даня обжег губы Саши голодным поцелуем, а потом позволил телу творить все, что ему вздумается. От собственных движений он скулил и вскрикивал, лихорадочно целовал пальцы Саши, ласкал его запястья, а тот тихо стонал, мотая головой, кусая губы и подаваясь вперед:

– Еще, еще, еще!! – Саша не просил, он требовал. Больше удовольствия, еще больше. И Даня послушно двигался, не жалея ни себя, ни его. Вбивался в извивающееся тело, заполняя собой без остатка. Мечтая только о том, чтобы это длилось и длилось. И яростный, долгий крик Саши и его дрожь заставили Даню зарычать от разочарования. А потом – закричать от того, как накрывшее с головой концентрированное удовольствие выворачивает его тело наизнанку. И горячие капли, обжегшие руку, которой он ласкал Сашу, только добавили остроты, а затем погрузили в сладкую дрему.

По телу еще гуляли икорки пережитого наслаждения, когда рассудок робко попытался вернуться к исполнению своих обязанностей. Органы чувств собрали все информацию, и представили ее на анализ. Спина ныла от удара и неудобного лежания на полу, на щиколотках болтались джинсы, которые он так до конца и не снял, а совсем рядом, согревая и лаская ощущением присутствия, лежал Саша. Даня повернулся к нему и тут же встретился с его холодным взглядом. Пару секунд они просто смотрели друг ну друга, а потом Саша четко произнес:

– Если хоть заикнешься об этом Андрею, я тебя просто убью.

Тело мгновенно продрал озноб. Сердце отозвалось болью, и Дане вдруг захотелось ударить его. Сильно, также больно:

– Боишься, что он лишит тебя карманных денег? – Даня усмехнулся прямо в красивое, сейчас отстраненное лицо. Но Саша отбил его попытки легко:

– Не хочу, чтобы он страдал.

Пальцы Дани сами собой сжались в кулак:

– Раньше надо было об этом думать. ДО того, как раздвигал ноги и кончал подо мной. Говоришь ему в глаза, что любишь, а стоит ему выйти за порог… – щеку обожгла острая боль, и Даня захлебнулся воздухом.

– Не смей так говорить! – Саша в мгновение ока превратился в разъяренную фурию. Взмыл с пола, навис над Даней, заглядывая в глаза. – Ты ничего не знаешь о нас с ним! Ничего не знаешь обо мне и о том, что я чувствую к нему. Поэтому – просто заткнись. Ты для меня – всего лишь секс. Удовольствие для тела, минутная прихоть.

Даня медленно закрыл глаза, считая до десяти и пытаясь сдержаться. А потом вдруг улыбнулся:

– А дерешься ты как девчонка.

И плевать, что от этой и правда почти девчачьей пощечины до сих пор звенит в ушах.

Саша застыл, удивленный странной реакцией Дани, а потом, коротко фыркнув, встал. Брезгливо провел кончиками пальцев по животу, словно пытаясь стереть засохшие потеки…

– Мне плевать, кем ты меня считаешь, – его глаза снова были устремлены на Даню. – Просто не смей ничего говорить Андрею.

Даня стиснул зубы. Хотелось, как же хотелось дождаться отца и рассказать ему все. Но это убьет его. От ЭТОГО отец уже не оправится. А Даня этого не хотел. Хватит того, что он один будет наказан своей виной и тем, что теперь будет чувствовать себя предателем.

– Я ничего ему не скажу, – Даня начал подниматься с пола. – Но ты не смей попадаться мне на глаза.

Саша окинул его внимательным взглядом:

– Сходи душ прими, а то выглядишь так, словно это тебя имели.

– Ну, конечно, тебе лучше знать, как выглядят те, кого имеют, – Даня огрызнулся почти автоматически. Но Саша, похоже, его слова пропустил мимо ушей. Только поморщился и молча ушел, оставив Даню одного разбираться со всем тем, что кипело у него внутри. А Даню разрывало на части. От обиды, боли. Память терзала воспоминаниями о близости. Но все это перекрывало одно чувство, которое ничуть не стало меньше, несмотря на все те слова, которые Даня говорил Саше. Наоборот, теперь его проклятая любовь стала только больше, острее.

А еще она стала отчаянной.

…Сон был муторным, тоскливым и серым. Дане было то жарко, то холодно. Он метался на кровати, то просыпаясь, то снова проваливаясь в полудрему. Но это пробуждение было другим. Пытаясь понять, что случилось и почему так бешено стучит сердце, Даня разлепил ресницы. Выдираться из сна не пришлось: тот сам отпустил его мгновенно, стоило только открыть глаза. Тут же пришло ощущение сдавивших его руку тисков. Даня повернулся и его глаза широко распахнулись, когда в призрачном свете луны он разглядел сидящего у его кровати Сашу. Тот держал его руку и, сжавшись в комок, мелко дрожал.

– Саша?.. Ты что здесь делаешь? – испуганно и удивленно спросил он, пытаясь вытянуть руку из цепких пальцев.

– Нет, не надо!! – реакция Саши была мгновенной. Он вскинулся, подался вперед, лишь сильнее сжимая запястье Дани. Его полный отчаянного страха голос заставил Даню сначала замереть на месте, а потом, потянувшись, включить ночник. От неяркого света ночная темнота отступила.

– Саша… – ошарашено выдохнул Даня, когда разглядел его огромные, полные ужаса глаза и абсолютно белое лицо. Его и, правда, трясло, как в лихорадке. Обнаженные плечи вздрагивали, на коже выступила испарина. Даня потянулся к его лбу:

– Что случилось? – спросил и вздрогнул, когда вместо ожидаемого жара его ладонь ощутила холод. Лоб Саши был просто ледяным.

– Мне… страшно, – Саша прикрыл глаза.

Даня нахмурился. В другой момент и с другим человеком он бы рассмеялся. Но сейчас влюбленное сердце только вздрагивало от нежности и тревоги. И мгновенно забылось все то, что произошло до этой минуты.

– Чего ты боишься? – спросил он, готовый услышать любой ответ вплоть до «монстра из шкафа». Но Саша молчал. Только сильнее сжимал его руку. А потом вдруг прижался к ней щекой и, опустив голову так, что волосы закрыли лицо, снова повторил:

– Мне страшно… Мне так страшно…

Даня замер в растерянности, не зная, что делать. Выдрать руку из цепких пальцев мешал настоящий страх, граничащий с ужасом, который он слышал в голосе Саши. А как помочь ему… Но Саша сам решил за него. Сильно вздрогнул, словно к нему прикоснулся кто-то невидимый, вскинулся и потянулся к Дане. Тот дернулся назад, и Саша отчаянно зашептал:

– Нет, пожалуйста… Не отодвигайся, не выгоняй… – его глаза искрились от мольбы. Казалось, что еще немного, и он расплачется. – Я не трону тебя, ничего тебе не сделаю. Просто разреши мне побыть рядом. Пожалуйста… – он замер, глядя на Даню, и тот молча подвинулся. И почти задохнулся от счастья и облегчения, так ярко и четко отразившихся на лице Саши. Тот лег на самый краешек кровати, не касаясь, но до Дани все равно добрался холод, которым веяло от его дрожащего тела. Даня протянул руку, легко провел ладонью по руке от плеча к локтю. Тихий выдох: «Ты же ледяной!» утонул в тишине. Саша только молча опустил глаза, и Даня, даже не думая о том, что делает, притянул его к себе, накидывая на них тонкое одеяло. Прижал к себе, словно накрывая собой, и принялся растирать ладонями спину, плечи. Ноги переплелись сами собой, и Саша коротко всхлипнул куда-то в шею Дани. Через несколько минут дрожь почти утихла, ледяная кожа согрелась, и Даня облегченно выдохнул. Но вместо того, чтобы отстраниться, Саша только сильнее прижался к нему, словно пытаясь спрятаться или умоляя о защите. Даня медленно закрыл глаза, а потом обнял его. Осторожно, но крепко. Саша обнял его в ответ и выдохнул, как показалось Дане – почти счастливо. Он потянулся и выключил ночник, погружая комнату в темноту. Саша сильно вздрогнул, дыхание сорвалось, и Даня, повинуясь каким-то странным, щемящим чувствам, коснулся губами его виска, тихо шепча:

– Я здесь. Ничего не бойся.

– Спасибо, – выдохнул Саша, ответным поцелуем благодарности прижался к губам и почти сразу же заснул: измотанные тело и сознание с радостью ухватились за возможность отдохнуть.

Даня полежал немного, прислушиваясь к его дыханию, а потом начал выбираться из обнимающих рук. Осторожно, почти нежно. Встал с кровати и вышел на балкон. Закурил и задумался, уже привычно анализируя свои собственные ощущения. Непонятно. Странно. Даже немного дико. Видеть Сашу умоляющим и дрожащим от страха. От этого до сих пор щемило сердце. И Саша… Не было того сводящего с ума парня, от которого у Дани перехватывало дыхание и с которым он переспал несколько часов назад. Был маленький мальчик. Маленький, маленький мальчик, умоляющий о защите. Совсем как Даня не так давно под одеялом. При мысли об этом он только горько усмехнулся и парой затяжек прикончил сигарету. За спиной послышался тихий, отчаянный стон и Даня, вздрогнув, поспешил вернуться в комнату. Саша сбросил одеяло на пол и теперь лежал, свернувшись в комочек. Лицо невозможно было разглядеть, но даже при таком скудном свете было заметно, что оно снова стало белым. Даня закрыл дверь на балкон и вернулся в постель. Саша, почувствовав его присутствие, тут же потянулся к нему. Обнял, прижался и затих, облегченно выдохнув. Губы Дани тронула грустная улыбка. С пару мгновений он разглядывал виднеющиеся контуры его лица, а потом начал осыпать крохотными поцелуями. Он ласкал губами нежную кожу, бездумно наслаждаясь. Без капли страсти или желания. Просто любя. Целовал чистый лоб, резкие скулы, полные губы. Не в силах больше держать свои эмоции в себе, Даня оторвался от ласк и шепнул прямо в приоткрытые губы спящего:

– Я люблю тебя… Люблю.

Замер, словно ожидая ответа, а потом, отругав себя за глупость, отстранился. Но стало легче. Сердце словно успокоилось. Даня выдохнул и, чувствуя, как согревает щеку дыхание Саши, закрыл глаза. Уже проваливаясь в сон, подумал, что надо бы утром перенести Сашу в спальню до того, как вернется отец, и исчез из этого мира.

…Новый день настойчиво давал о себе знать разговорами, шумом, стуком. А затем…

– Даня, ты не знаешь, где Саша? Его нет в…

Обрушившаяся следом за этим тишина ударила в самое сердце. Да так, что оно на мгновение остановилось, а потом сорвалось в бешеный панический стук, стоило только памяти воскресить кое-какие моменты прошедшего вечера и ночи, а сознанию – мягко напомнить о том, что Сашу он в спальню так и не перенес. И тот теперь в его постели. Даня сначала медленно сел и только потом осмелился открыть глаза. Взгляд отца обрушился на него дикой, страшной болью, безумной яростью и обреченностью. И не оправдаться. Не защититься.

– Я рад, что вы нашли, чем заняться в мое отсутствие, – голос отца был мертвым. – Надеюсь, вы хорошо провели время… – казалось, он задыхается, захлебывается от боли. Даня только внутренне сжался, готовый принять любое наказание.

– Андрей, не надо, – Саша, на которого Даня с момента прихода отца, даже не смотрел, медленно встал с кровати и шагнул к отцу. – Не начинай.

Даня невольно вздрогнул и напрягся. Смотреть на отца было страшно, а уж подходить к нему…

– ЧТО не начинать, хороший мой? – губы отца дрожали, силясь изобразить улыбку, но словно сведенные судорогой мышцы не слушались. – Что? Я застаю тебя…

– Мне стало страшно ночью. Очень страшно, – спокойно произнес Саша и из отца словно весь воздух выпустили. – А Даня помог мне.

– Саша… – выдохнул отец, старея и обмякая на глазах. Ярость, ненависть, боль – все исчезло, уступив место вине. Огромной, страшной. – Прости… – отец нерешительно потянулся к Саше, словно боясь, что тот его оттолкнет. Но Саша вошел в его руки, как в воду, и отец облегченно выдохнул, прижимая его к себе. Зашептал быстро-быстро. – Прости, маленький, что оставил тебя одного так надолго. Прости…

Даня от шока не мог вымолвить ни слова. Он просто сидел и смотрел на них широко раскрытыми глазами, и боролся с ощущением, что все-таки сошел с ума. А когда отец поднял на него взгляд и шепнул одними губами: «спасибо», закрыл глаза. Сон, это все сон. Сейчас он проснется. Стук закрывшейся двери возвестил о том, что он остался один. Даня открыл глаза, но ничего не изменилось. Он все также сидел на кровати, а на второй подушке остался след от головы Саши. Да и в памяти все еще жило тепло его прижимающегося тела. Даня изо всех сил тряхнул головой, словно это могло помочь понять. Что произошло?! Отец, как казалось, был готов к убийству. Но… И Саша ничуть не соврал, ему действительно было страшно. Даня кулем повалился на постель, зарылся лицом в подушку. К черту все! Все эти тайны и странности к черту! К ЧЕРТУ!

========== Глава 5 ==========

10.

– Даня, я могу тебя попросить? – только что вернувшийся с пляжа отец застал его на кухне, лениво попивающим сок и бездумно смотрящим в окно. Шагов отца он не услышал и поэтому вздрогнул, когда за спиной раздался его голос. Черт… А он хотел сбежать в свою комнату до его возвращения. Задумался…

– Да, конечно, – натягивая на лицо беззаботную улыбку, Даня повернулся к отцу.

– Я хочу попросить тебя съездить за билетами. Я совсем забыл об этом, а нам улетать через неделю, и интернет-сайт у авиакомпании на реконструкции.

– Ладно, – выдохнул Даня, в душе радуясь тому, что нашелся повод удрать из дома. – Пожалуй, съезжу прямо сейчас.

– Паспорта и деньги будут на столе, – отец благодарно кивнул и развернулся к выходу. Сделал шаг к двери, а потом вдруг остановился. Поколебался пару секунд, а потом тихо произнес: – Дань, ты прости меня. За то, что не понял тогда и…

– Все в порядке, – перебил его Даня. Извинения отца рвали сердце еще сильнее, чем мысли о том, что он прав во всех своих «подозрениях». Отец кивнул и вышел. Даня перевел дух и пошел собираться. Свободные джинсы, легкая рубашка… Даня забрал ждущие его документы и деньги и вышел на крыльцо. Дом словно вымер. Окутанный тишиной, он спал послеобеденным сном. Даня надвинул кепку поглубже на глаза и спустился к нагретой на солнце машине. Мелькнула, было, мысль взять шофера, но тут же пропала. Нет ничего лучше езды на хорошей машине по хорошей дороге. Работающий кондиционер, приятная музыка и полное отсутствие мыслей в голове. Что еще надо?

Дорога и впрямь оказалась приятной, но, как показалось Дане – слишком быстрой. Пообещав себе, что назад поедет медленнее, Даня вошел в офис туристического агентства. Занял очередь, оказавшуюся не такой уж маленькой, и в ожидании устроился под кондиционером. Пять минут ушло на изучение обстановки, персонала и посетителей. А потом стало отчаянно скучно. Силясь придумать себе занятие, Даня постучал документами по коленке и замер от пришедшей вдруг идеи. Лениво оглянулся, убедился, что никому не интересен и вытянул из тоненькой стопки незнакомый ему паспорт. Паспорт Саши. Чувствуя себя так, словно подглядывает в замочную скважину, открыл. Интересно, какая у них разница в возрасте? Найдя год рождения и произведя в уме нехитрые расчеты, пришел к выводу, что Саша старше его на четыре года. Не так уж много. Но и не так уж мало. Взгляд скользнул выше и зацепился за фамилию. Перов. Где-то он уже встречал ее… Даня напряг память, но та невежливо захлопнула дверь. А ощущение того, что он где-то уже это слышал или видел, становилось все сильнее. Тут же появилось глухое раздражение и нетерпение. Резко захотелось домой. К ноутбуку и интернету. Еле дождавшись своей очереди и оформив билеты в рекордно короткие сроки, Даня вылетел из офиса. Забыв о том, что собирался заехать в магазин и кафе, направил машину в сторону дома. Нога давила на педаль газа, сердце с каждым километром билось все сильнее. Заставить себя успокоиться он смог только, когда, не справившись с управлением, не вписался в поворот и съехал на обочину, отделавшись легким испугом. Оставшуюся дорогу он преодолел уже на разумной скорости, но все равно, стоило только показаться крыше дома, нога словно сама нажала на газ.

Оставив документы и билеты на том же столе, с которого их взял, Даня вихрем взлетел на второй этаж и захлопнул за собой дверь. Пока ноутбук загружал систему, скинул рубашку, оставшись в одних джинсах. А потом сел за компьютер и с головой ушел в виртуальный мир.

Ссылок, которые выдал поисковик на запрос, оказалось на удивление много. И первая же выкинула его на ленту новостей. Прочитав первые несколько строчек, Даня решил, что ему показалось. А потом память мгновенно отозвалась вспышкой, картинкой. Газета… Газета, которую Даня видел у отца в тот самый день, когда познакомился с Сашей. Тогда он только скользнул взглядом по ней, не обратив внимания, но память почему-то зацепилась. И теперь стало понятно, откуда ему знакома фамилия «Перов». Даня подрагивающими пальцами двинул мышкой и вернулся к архиву новостей.

«Семья Олега Перова, известного владельца концерна по производству популярных моделей автомобилей, была обнаружена сегодня утром в своем особняке, находящемся в Англии. Сам Олег, его жена и старший сын были зверски убиты. Младший сын Перова, Александр, пропал без вести. При этом полиция уверена, что он не имеет к убийству никакого отношения. На чем основана уверенность полицейских, нам выяснить не удалось. Александр объявлен в розыск. Кроме того, что он является прямым наследником всего состояния своего отца, Александр, как считают полицейские, является еще и возможным свидетелем убийства своей семьи. При этом, как сообщают конфиденциальные источники, у следствия нет надежд на то, что он найдется. Возможно, его уже тоже нет в живых. О ходе следствия будет сообщено дополнительно».

Даня закончил читать и с выдохом откинулся на спинку стула. Пару мгновений просто смотрел в одну точку. Пришла мысль о сигарете, но, прислушавшись к себе, Даня решил, что еще успеет.

Следующая ссылка отправила его к очередной газете. Правда, издание было из разряда «желтой» прессы, но иногда даже там попадалась правда.

«Собственный выпускной для Александра Перова, младшего сына автомагната Олега Перова, закончился почти десятичасовым пребыванием в подвале арендованного коттеджа, в котором его группа справляла окончание университета. Как объяснили на следующее утро протрезвевшие выпускники, они «хотели всего лишь пошутить». Шутка оказалось злой, и после нее Перову пришлось провести несколько дней в больнице».

Даня дошел до последней точки и резко встал со стула. Вышел на балкон и прикурил. Пальцы подрагивали, а внутри кипела ярость, смешанная с нежностью. Последняя статейка… И почему-то, несмотря на сомнительность газетенки, Даня полностью и безоговорочно поверил в эту статью. И Саша… Перед глазами встала съежившая фигурка, сидящая на холодном полу подвала также, как и тогда, в коридоре перед дверью в отцовскую спальню. Обнимающие плечи руки, подтянутые к груди ноги и опущенная голова. Вздрагивающая от каждого шороха. От обиды, от разочарования и боли… Праздник, веселье и «друзья», рядом с которыми и врагов не надо. Неудивительно, что у Саши нет друзей. Доверие можно легко разрушить одним словом, а тут…

А потом… В памяти всплыла первая статья, и Даня поперхнулся дымом. Слова Саши о долге… Что он там говорил тогда? Даня напряг память и та с неохотой выдала требуемое. «Мой отец должен Андрею большую сумму. А я – живая гарантия того, что он эту сумму выплатит. Залог». Глаза Дани вспыхнули. Что за бред?! Если верить новостям, к тому моменту отец Саши был уже мертв! Зачем он соврал? От желания пойти и вытрясти из Саши всю правду Даня заскрипел зубами. Что произошло с его семьей? За что их убили? Где был Саша во время убийства и почему теперь он скрывается притом, что полиция уверена в его невиновности? Как они с его отцом оказались не просто вместе, но еще и любовниками? Судя по всему, Сашу ждет очень богатое наследство, но почему-то тот не стремится вступить во владение. Хотя, что он знает о Сашиных делах, если даже о том, что у него убили всю семью, он узнал десять минут назад, да и то из интернета?

Внизу послышались приглушенные голоса, и Даня, почему-то стараясь остаться незамеченным, выглянул. И тут же, забыв об осторожности, подался вперед. Внизу, под балконом, в окружении густой листвы, стояли Саша и мама. И, судя по их напряженным лицам, разговор был не самый легкий. Даня напряг слух.

-…и почему бы тебе не оставить его в покое? – мама явно была раздражена, но, к удивлению Дани, довольно сдержана.

– А почему бы вам не оставить в покое МЕНЯ? – Саша упорно не желал смотреть в ее сторону. – И его, если уж на то пошло? Он взрослый человек и сам знает, что делает. Хотя… – Саша вдруг резко развернулся. – Вам ведь плевать на него, да? Вам все равно, с кем он будет спать и с кем жить. Во мне все дело. Я прав?

Мать почему-то дернулась, словно слова Саши ударили ее в самое сердце. А потом лицо просто превратилось в маску. Холодную и непроницаемую:

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Правда? – Сашин голос стал ниже, мягче, и Даня невольно вздрогнул. Саша ласково улыбнулся, а потом вдруг сказал: – Ваши письма, что вы писали моему отцу, он хранил в нижнем ящике своего стола вместе со всем остальным барахлом. Я нашел их, когда мне было двенадцать лет. Показал их маме, а та только рассмеялась. Она даже не ревновала отца к вам. Вы ведь вышли замуж за Андрея потому, что мой отец отверг вас, когда вы пытались женить его на себе. А теперь вымещаете на мне свои обиды.

– Ты… Ты наглый мальчишка! – лицо мамы пошло пятнами. Казалось, что сейчас ее хватит удар.

– Возможно, – Сашина улыбка стала еще мягче. – Но ради вашего же спокойствия я советую вам не связываться с этим «наглым мальчишкой». Оставьте меня и Андрея в покое.

Мама фыркнула и, вскинув голову, зашла в дом. Саша с пару мгновений просто стоял, а потом вдруг поднял голову. Даня даже не успел дернуться, как оказался обнаружен.