Текст книги "Треугольник (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

========== Пролог ==========

– Даня, Данька, – мамин голос вибрировал и заставлял нервничать. Даня поспешно притормозил, а потом и вовсе остановился. Во избежание.

– Что случилось? – Даня выдохнул, заставляя себя расслабиться. Ничего не случилось, просто жалоба или просьба. Если бы что-нибудь случилось, мама бы не стала называть его по имени, а просто вывалила бы все новости разом, не дав вздохнуть.

– Твой отец окончательно рехнулся, вот что случилось, – мамин голос крепчал с каждым словом, и Даня поморщился: и почему выслушивать все жалобы на отца должен он?

– Что на этот раз? – выдохнул Даня, прикрывая глаза и готовясь к очередной жалобе на то, что отец отказал ей в покупке очередной норковой шубы. Но мать его удивила:

– Мало того, что он притащил в дом какого-то мальчишку, который ему в сыновья годится, так он еще решил его с собой взять, на острова! Нет, он точно издевается! Как будто мне мало всего того, что уже есть! Я не собираюсь смотреть на то, как он с ним милуется!

– А… – Даня искренне пытался понять, что от него хотят. Нет, слова мамы его, конечно, удивили, но он-то тут при чем?

– Ну, что ты «акаешь»? – мама сердито выдохнула в трубку. – Съезди к нему, поговори. Объясни, что на семейном отдыхе нет места малолетним любовникам.

Даня обреченно вздохнул:

– Я не хочу в это вмешиваться. Разбирайтесь без меня.

– Даня, ты собирался на острова отдыхать, на каникулы. И ты готов смотреть на то, как твой родной отец будет обжиматься с кем-то, кто старше тебя максимум на пять лет?

– Чего ты хочешь от меня? Чтобы я уговорил его не брать своего… – Даня на секунду запнулся, не зная, как назвать отцовское увлечение, – друга с нами? Или чтобы он выставил его из дома?

Ответом в трубке была тишина, и Даня скривился. Он так и знал: мама в очередной раз решила натравить его на отца. И когда это только закончится?

– Хотя бы чтобы не брал с собой, – напряженный голос мамы был злым. – Я хочу отдохнуть и расслабиться, а этот мальчишка будет меня напрягать одним фактом своего присутствия.

Даня закатил глаза: иногда маме проще сдаться, чем объяснить, почему не хочешь.

– Ладно, – выдохнул Даня, косясь на часы. Двенадцать дня. Может, успеет. – Я заеду к нему прямо сейчас. Но не думаю, что он передумает, раз уж твердо решил.

– Спасибо, Данечка, – голос мамы тут же превратился в мед, и Даня постарался побыстрее закончить разговор. Нет, он любил своих родителей, только вот за что ему досталась такая странная семейка? Отец с матерью вместе не живут давно, очень давно. Что, впрочем, не мешает маме считать себя его женой и вести себя соответствующе. При этом мама отлично знает, что когда-то отец женился на ней только ради прикрытия. У них с мамой изначально договоренность была: она создает ему положенную легенду, а он ей – нормальные условия для безбедного существования в разумных пределах. О том, что отец никогда особо не интересовался женским полом, Даня знал уже, наверное, с рождения. Но никогда не презирал отца, имея перед собой пример идеальных отношений между двумя мужчинами. Крепкую семью, в которую даже мать каким-то образом вписалась. Правда, несколько лет тому назад все это закончилось, и Даня до сих пор старался не вспоминать об этом. И не напоминать отцу.

Отцовский джип стоял во дворе, и Даня облегченно выдохнул: он не зря ехал. Но, поднявшись на лифте на нужный этаж и позвонив, он долго ждал, пока ему кто-нибудь откроет. Наконец за дверью послышались тихие, явно не отцовские шаги, и она распахнулась, явив Дане нечто лохматое, заспанное и до ужаса милое. Даня сморгнул и заставил себя встряхнуться. И тут же заметил, что это «нечто» стоит босиком на полу и смотрит на него недоумевающими и любопытными глазами. А потом парень вдруг зевнул, прикрывая рот рукой и тяня:

– Ты, наверное, Даня? Андрей говорил о тебе. Заходи, он сам в душе, – оставив дверь открытой, парень пошел в зал, лохматя и без того взъерошенные волосы. Довольно длинные и крашенные, кстати. Даня закрыл дверь и пошел следом за заспанным созданием, стараясь не замечать того, как покоробило его это небрежное «Андрей», сказанное сильным, очень объемным голосом, который никак не вязался с худым, но гибким телом, ничем не прикрытым, кроме белья. Похоже, Даня поднял это чудо с постели.

– Ты знаешь мое имя, но я не знаю твое, – Даня внимательно оглядывал парня. Действительно, слишком молодой для отца.

– Саша, – коротко бросил тот и извиняюще улыбнулся: – Он сейчас выйдет, а я спать. Глаза закрываются.

Даня только кивнул, и Саша повернулся к нему спиной. Даня еще успел заметить красный след у него на лопатке, подозрительно напоминающий свежий след от поцелуя, а потом Саша вышел из комнаты, шлепая босыми ногами по полу. Даня глубоко вздохнул и сел в кресло. Мама была права: папа действительно притащил в дом «мальчишку». И связывают их явно не платонические отношения. Даня прислушался к себе, пытаясь понять, что же чувствует, но разобраться в своих эмоциях не смог. Он… представлял себе что-то другое. Не это блондинистое чудо, спящее в час дня. На мальчика «из подворотни» он не похож. Да и на тех, кто живет за счет богатых «папиков» – тоже. Что-то в его осанке…

Даня выдохнул и обвел глазами комнату. Давно он здесь не был. Покосился на журнальный столик рядом. Относительно старая газета, привлекшая внимание заголовком «Убит владелец автомобильной империи!», да фото в рамке. Отец и он сам, еще маленький. Даня помимо воли улыбнулся, вспомнив тот день, когда было сделано фото. Отец и Слава повели его в Луна-парк и в первый раз разрешили прокатиться на «американских горках», сказав, что он уже взрослый. Он был счастлив. Они все были счастливы. И отец смотрел на Славу влюбленным, теплым взглядом, сидя в кафе под тентом и поедая мороженое. Даня тихо радовался тому, что ему повезло и у него двое пап. А на следующий день Славу убили. Просто и без затей расстреляли в упор на улице вместе с их компаньоном. И умирающему от горя отцу пришлось взять в свои руки управление бизнесом. Семья распалась, ушло счастье. Дане пришлось быстро повзрослеть, чтобы получить возможность жить одному, потому что жить под одной крышей с изменившимся, ушедшим в себя отцом было невыносимо, а с истеричной, постоянно требующей к себе внимания матерью – невозможно. Он пытался помочь отцу, поддержать… Но с уходом Славы в нем что-то обломилось и все попытки Дани упирались в глухую стену. А потом отец пустился во все тяжкие. Клубы, рестораны, мальчики и мужчины. Отец словно судорожно искал замену, кого-нибудь, кто заполнит пустоту в сердце. Мама сходила с ума, Даня скрипел зубами, но отец никого не слушал. Но потом это прекратилось также внезапно, как и началось. Они с матерью вздохнули с облегчением. А сегодня Даня обнаружил в отцовской квартире этого Сашу. Но почему-то ощущение того, что отец решил снова «уйти в загул» не было. Судя по тому, как вел себя Саша, он здесь явно не первый день, а бывшие «увлечения» отца никогда не задерживались больше, чем на сутки. Но… это? Взлохмаченное, тощее, в сыновья годящееся? Думать, что отец сменил память о Славе на ЭТО, было дико и… Неправильно?

– Даня? – застывший на пороге комнаты отец в одном полотенце на бедрах вырвал его из размышлений. – Ты как здесь…

– Меня Саша впустил, – Даня улыбнулся, вставая и обнимая отца. – Привет, пап.

– Привет, сынок, – на макушку привычно легла тяжелая рука, и Даня на секунду позволил себе снова оказаться в далеком детстве. – Саша? Смотрю, вы уже познакомились?

– Да, – Даня отстранился. Идея обещанного маме разговора с отцом казалась все более нелепой. К тому же он начал чувствовать себя неловко.

– Тебя мать послала? – отец налил из графина воды, маскируя за простыми действиями такую же неловкость.

– Она просто рассказала, что ты… – Даня запнулся, не зная, как это сказать, а потом решил повторить ее слова, – приволок в дом мальчишку.

Отец усмехнулся:

– Я уже взрослый и сам выбираю, что мне делать и с кем жить.

– Взрослый, – Даня отвернулся, чувствуя себя все более странно. – Ты хочешь взять его с собой на отдых?

– Да, – отец ответил без раздумий и колебаний. Даня вздохнул. Отец все решил, и мамины претензии в расчет брать никто не собирается.

– Мы же хотели устроить просто семейный отдых, – последняя попытка, а потом он уйдет с чистой совестью.

– А если он тоже моя семья? – отец поднял на него глаза, в которых плескалось искреннее любопытство.

Даня невольно дернулся.

– Мама сказала, что никуда с ним не поедет, – немного лжи, она сказала другое, но смысл все равно тот же.

– Я не тащу ее насильно, – отец залпом выпил воду и поставил стакан на стол.

Даня выдохнул:

– Ладно, я все понял.

– А ты? Ты тоже не поедешь?

Вопрос отца застал Даню врасплох. Об этом он как-то не думал.

– С ним – нет, – Даня чуть улыбнулся. – Я поеду с тобой.

Губы отца дрогнули в улыбке:

– Спасибо.

========== Часть 1. Преступление. Глава 1 ==========

Даня выдохнул сигаретный дым и улыбнулся. Океан катил свои волны, вода искрилась и окрашивалась в золото от поднимающего солнца. Голубое небо, разлитая в напоенном свежестью воздухе прохлада. Все ярко, живо, красиво и немного непривычно после сырости и серости московских улиц. Вчера вечером, а, вернее, ночью, он так и не взглянул на здешние красоты, рухнув на кровать сразу, как только разложил вещи и принял быстрый душ. Долгая дорога дала о себе знать. А еще мама со своими претензиями. Она все-таки поехала. Возможно, надеялась, что отец передумает, но Даня с самого начала говорил ей, что шансов на это нет. И в аэропорту отец появился вместе с Сашей. Даня только вздохнул, вспомнив эту донельзя неловкую сцену. Саша был заметно ниже отца и при дневном свете казался еще более молодым. У него не было ничего, кроме рюкзака за спиной, простой, какой-то блеклой одежды и тускло сияющих глаз, которые он прятал под большим козырьком белой кепки. Как только они появились в поле зрения, мать что-то прошипела, а Даня, который вдруг обратил внимание на то, насколько близко друг к другу идут отец и Саша, отвел глаза. Все же… Это было дико.

– Всем здравствуйте, – отец хмуро поздоровался, Саша коротко кивнул, обжег взглядом, а потом опустил глаза в пол. На секунду Даня представил как это – быть сейчас на месте Саши и невольно ему посочувствовал. Впрочем, сочувствие испарилось быстро. Стоило только увидеть, как отец обнял его за плечи и повел к большим панорамным окнам, что-то говоря. Почему он не боится? Пусть отец никогда не был публичным человеком и на улицах его не узнают, все же он достаточно богат и влиятелен. Да, он живет скромно, что очень злит маму, кстати, но всегда есть кто-то, кто может узнать. Сначала Даня удивился, а потом понял – Саша с отцом смотрятся как отец с сыном. И только очень внимательный наблюдатель увидит в отцовских жестах далеко не родительскую заботу.

И весь долгий полет Саша проспал на плече отца под музыку из плеера. Какое-то время Даня всматривался в эту умиротворяющую картину, пытаясь понять, что же чувствует. Неприятие? Нет. Отрицание? Может быть, немного. Даня не мог, просто не мог представить себе их отношения. Все-таки когда отец был со Славой, он был очень сдержан в проявлении чувств. Только взгляд иногда можно было поймать, да легкое касание невзначай. А в самолете он обнимал Сашу за плечи и дремал, прислонившись щекой к его макушке.

…Сигарета догорела, и Даня затушил ее в массивной пепельнице, стоявшей рядом с ним на перилах. Дом просыпался. Где-то слышались голоса, тихая ругань. Солнце оторвалось от воды, а легкий ветерок шевелил зелень, в которой утопал дом. Даня склонил голову к плечу и прислушался к звукам соседней комнаты. Там располагалась спальня отца, и дверь на балкон была открыта. Но, похоже, отец еще не проснулся. Нет, не так – отец с Сашей еще не проснулись. Еще вчера, когда они только приехали, папа отдал Саше один из чемоданов и отправил его в комнату. Свою спальню, тем сразу дав понять, где, с кем и как будет жить Саша. Мама фыркнула вслед поднимающемуся по лестнице парню и, вскинув голову, отправилась в свою комнату. Отец проводил ее насмешливым взглядом, а потом повернулся к Дане. Тот еле успел отвести взгляд. Молча взял свою сумку и поднялся к себе. Разобрал вещи и рухнул спать. А сегодня проснулся раньше всех.

***

Было жарко. Лениво. Не хотелось двигаться, хотелось просто лежать на этом пляже, прикинувшись морской звездой. Волны мерно шуршали, погружая в сладкую дрему.

– Накупался? – голос отца заставил приоткрыть один глаз.

– Да, – с вышедшего из воды Саши ручейками бежала вода, и он тряс головой, разбрызгивая капли с волос. Он дошел до отца и тот потянул его вниз, усадив к себе спиной. Открыл бутылочку с кремом от загара и, вылив на ладонь пару капель, прошелся ею по обнаженной, еще влажной спине Саши. Тот дернулся:

– Не надо.

– Надо, – отец сжал его плечо второй рукой, не давая двигаться. – Сиди смирно.

Саша только вздохнул и расслабился, позволив сильным, мужским рукам гулять по его спине, плечам, рукам. Взгляд Дани заметался по берегу, а волну напряжения, идущую от матери, можно было резать ножом. Странно. Непривычно. Неправильно. Но любопытно. Нарочито небрежным движением Даня надвинул козырек посильнее и покосился на сидящую рядом парочку. Отец закончил с косметическими процедурами и, отставив бутылочку в сторону, вдруг притянул Сашу к себе за локти, прижался губами к выступающему позвонку, закрыв глаза. За спиной раздался приглушенный мамин вздох и ее презрительное: «Совсем стыд потерял», сказанное вполголоса. А Даня просто замер на месте, не понимая, что за буря чувств поднялась внутри. И вдруг… Прямой, яростный взгляд из-под длинной челки. Глаза, в которых отражался океан, смотрели на него с вызовом, легкой усмешкой. Даня отвел взгляд, отвернулся, а потом поднялся и, как можно небрежнее отряхивая песок, пошел к воде. Зашел, врезался в воду и тут же погрузился в нее с головой. После горячего песка и обжигающего воздуха она казалась почти ледяной. Даня вынырнул только, когда от нехватки кислорода в голове начало мутиться. Вынырнул, судорожно глотая воздух. Хорошо, так хорошо. Никаких мыслей, ничего. Осталось только сожаление. Не надо было ему приезжать. Остался бы дома, в Москве тоже есть куча мест, где можно хорошо расслабиться. А здесь… Отец. Перед глазами снова встала эта сцена: отцовские губы, прижатые к белой коже, его закрытые, словно от удовольствия глаза. И взгляд Саши. Прямой. Острый. Даня выдохнул и снова нырнул с головой. Похоже, отдых покажется долгим.

На пляж Даня вернулся спустя почти час. Наплававшись, наглотавшись воды, закоченев, но успокоившись, он буквально рухнул на песок, чуть ли не зарывшись в его жар. Выдохнул и повернул голову. Мама, кажется, задремала над книгой. Отец лежал на открытом солнце, а рядом с ним, свернувшись клубочком, устроился Саша. Его лица Даня не видел, только начавшие чуть виться волосы да кончик уха, но почему-то было ощущение, что он не спит.

– Дань, как у тебя дела с учебой? – отец повернулся к нему, глядя с интересом и легкой ленцой.

– Нормально, – Даня пожал плечами и сложил голову на руки. – Мне нравится.

– Проблем нет? – отец платил за учебу, но с самого начала поставил условие, что вмешиваться не собирается. За свои «хвосты», прогулы и прочие студенческие радости Даня отвечал сам.

– Да так… Трудности с макроэкономикой. Я ее не понимаю, а у нас госэкзамен по ней…

– Попроси Сашу. Думаю, он не откажется тебе помочь.

Даня невольно фыркнул. Саша? Помочь?

– Зря смеешься, – отец с теплой улыбкой посмотрел на Сашу, запустив пальцы в его волосы. – Он дипломированный экономист.

Глаза Дани широко распахнулись от удивления, и мама, кажется, выдохнула почти шокировано. Даня перевел взгляд на Сашу, но тот только повертелся, утыкаясь лицом в сгиб локтя, словно и не о нем шел разговор.

– Хорошо, – протянул Даня, чувствуя взгляд ожидающего ответа отца. – Я подумаю.

…День казался бесконечным. Полное мамиными претензиями утро, ленивое лежание на песке, купание в океане, прогулка по пляжу с мамой, которая вдруг начала интересоваться его личной жизнью. А сейчас вот партия в теннис. Даня спрятался в тени, бездумно наблюдая за тем, как отец с мамой без энтузиазма гоняют мячик по корту. Мама играет слабо, отец ей поддается. Обоим скучно и не интересно. Даня покосился на сидящего по другую сторону корта и наблюдающего за поединком Сашу. Спокойное лицо, жаль, что глаза не видно. А он… странный. Красивый – некрасивый.

– Все, – отец опустил ракетку. – Хватит. Дадим молодежи размяться.

Мама облегченно выдохнула и, подойдя к немного удивленному Дане, протянула ему ракетку, шепча:

– Сделай его, сынок.

Даня, надеясь, что Саша откажется, кивнул. Но тот только улыбнулся и вышел на корт. Даня встал напротив, прикидывая, сколько продержится это тощее создание прежде, чем свалится.

Но Саша его удивил. Настолько, что первые мячи Даня позорно пропустил. Но потом заставил себя собраться. И над кортом понеслись азартные крики, смех, звуки ударов мяча о покрытие и сетку. Саша играл… хорошо, но странно. Непривычно. Классическая школа Дани буксовала перед несильными, но мудреными ударами. Он пытался компенсировать их напором и неожиданной сменой направлений, но Саша был быстр, очень быстр. Он летал по корту, возникая там, где должен был оказаться мяч, ровно на секунду раньше. Даня уже начал уставать, а сократить разрыв в счете упорно не удавалось. Наконец кое-как его удалось свести в ничью, и отец тут же махнул рукой: «Отбой». Даня только облегченно выдохнул, подавляя мысли о том, что отец просто бережет его самоуважение и позволяет «сохранить лицо».

Традиционное рукопожатие в конце:

– Ты здорово играешь. Не ожидал, – чистая правда. И даже не стыдно признаться в том, что оказался слабее. Не физически, а так.

– Спасибо, – пальцы у Саши тонкие, но в них чувствовалась сила. – Я давно не играл.

– Вы оба молодцы, – незаметно подошедший отец улыбался и выглядел счастливым. Провел пальцем по виску Саши, стирая с кожи капельку пота. Даня тут же отвел взгляд, чувствуя себя неловко. Но он тоже взмок, надо бы душ принять.

– Ладно, увидимся, – стараясь не смотреть на отца и Сашу, Даня кивнул в пространство и направился к дому, спеша спрятаться под крышей и за стенами. Мама сбежала, когда игра еще только началась, и Даня пропустил две подачи.

***

– А нет ничего другого? – Саша отодвинул от себя тарелку с гримасой отвращения на лице. Даня недоуменно покосился на то же самое у себя в тарелке. Итальянские спагетти, приготовленные по оригинальному рецепту. Очень вкусные. Что не так?

– Тебе не нравится? – в голосе отца послышалось настоящее беспокойство, и у Дани вдруг пропал аппетит.

– От макарон полнеют, – отрезал Саша, а Дане показалось, что сейчас за столом сидит совершенно другое существо. Не тот парень, с которым он играл в теннис и уж точно не тот, который открыл ему дверь отцовской квартиры.

– Тогда креветки? – отец оглядел стол, ища что-нибудь другое.

– Ты же знаешь, что у меня на них аллергия, – Саша капризно поджал губы. – Вино кислое, хлеб подгорел. Похоже, я сегодня останусь голодным.

Мать с силой опустила вилку в тарелку так, что та недовольно зазвенела. Даня вскинул на нее взгляд и тут же отодвинулся, ушел в тень.

– Почему ты позволяешь ему так себя вести?! – мама с плохо скрываемой злостью смотрела на отца, подчеркнуто игнорируя Сашу. – Он здесь никто, а…

– Хватит! – отец резко оборвал ее. – Я здесь решаю, кому и как можно себя вести. Если тебе что-то не нравится, можешь закончить ужин в своей комнате, я тебя не держу.

Даня подавил в себе желание зажмуриться, как в детстве. Реакция мамы могла быть… очень бурной. Но она только с пару секунд сверлила взглядом абсолютно спокойного отца, а потом, резко отодвинув стул, встала. Театральным жестом бросила салфетку и вышла, хлопнув напоследок дверью. Даня перевел дух и покосился на отца. Тот сидел, нахмурившись, и смотрел прямо перед собой. То, что произошедшее ему неприятно, было ясно. Даня повернулся к Саше, успел поймать торжествующий взгляд странных глаз, а потом ресницы опустились. Даня выматерился про себя. Все это ему очень и очень не нравилось.

***

Даня отчаянно застонал и снова повернулся. Нет, это было невыносимо… Просто. Невыносимо.

– Да… Пожалуйста… Еще, Андрей… ЕЩЕ!! – Сашин голос – плачущий, стонущий, умоляющий – сводил с ума. За стеной… И голос отца, его глухие стоны отзывались в теле волной чего-то разъедающего. Даня смотрел в потолок широко распахнутыми глазами, не в силах остановить собственное взбесившееся воображение, которое рисовало ему… Рисовало… Два обнаженных тела, покрытых тонкой пленкой пота. Одно крепкое, накачанное, движущееся резко, сильно. И другое. Тонкое, гибкое, бьющееся под его тяжестью. Запястья скованы пальцами и прижаты к кровати, только голова мотается по подушке. Саша стонет, прижимается, просит. Раскрыт так сильно, как это только можно.

По собственному телу мгновенно плеснуло кипятком, и Даня скатился с кровати, ругаясь в голос и тряся головой в попытке приструнить свое разбушевавшееся воображение.

– Андрей!! – крик, перешедший в стон, последний, точно последний и Даня вылетел на балкон. Ночная прохлада ласково прошлась по разгоряченному телу, но он этого даже не понял. Прикурил дрожащими руками и оперся на перила балкона, запоздало подумав о том, что балкон общий для всех комнат и, если бы он вышел на минуту раньше… Дверь отцовской спальни не закрыта, слышимость здесь была лучше. Пытаясь успокоиться, Даня в три затяжки прикончил сигарету и тут же прикурил новую.

Почему он так реагирует? Отец с Сашей любовники, это естественно, что они занимаются ЭТИМ. Но… Одно дело иметь этот факт ввиду где-то на краю сознания, другое – быть этому почти свидетелем. Когда был Слава… Даня ни разу не видел, чтобы они с отцом целовались. Даже не в губы, а так… А тут… Черт. Черт, черт, черт!! Он ведь не ошибся, правда? Он не мог ошибиться. От тех картинок, которые он сам себе рисовал под аккомпанемент стонов… Он хотел. Хотел оказаться в комнате за стеной. Хотел быть на месте отца. Чтобы это под ним Саша так сладко плакал, его умолял. Чееееерт…

Сзади и сбоку что-то зашуршало, и Даня резко обернулся, застигнутый врасплох, а потом выдохнул сквозь зубы, поспешно надевая маску безразличия на лицо: на пороге отцовской спальни стоял Саша, глядя на него удивленными глазами. Похоже, присутствие Дани оказалось для него неожиданностью. С пару мгновений они просто смотрели друг на друга, а потом Саша, поколебавшись, все-таки вышел на балкон. Даня отвернулся, делая вид, что любуется видом ночного океана. Саша щелкнул зажигалкой и тоже облокотился на перила, устремляя взгляд куда-то вдаль. Даня опустил голову чуть ниже и, спрятавшись за завесой волос, искоса посмотрел на Сашу. Взлохмаченный, припухлость губ видна даже в тусклом лунном свете. Впрочем, так же, как и большой след на шее, еще совсем свежий. Завтра он станет синим. Саша был и выглядел, как после хорошего секса. Расслабленный, сытый.

Даня отвернулся.

– Коробит? – раздавшийся вдруг в ночной тишине голос Саши был глухим, сорванным. Хотя чему удивляться. После таких-то криков удивительно, как он вообще может говорить.

Даня только пожал плечами, не зная, что ответить. Коробит? Нет, наверное, нет. Напрягает? Да, очень. Одно его присутствие заставляет воздух вокруг дрожать, а нервы – натягиваться в струнку.

Саша тихо фыркнул, потушил недокуренную сигарету в одной из повсюду расставленных по балкону пепельниц и со словами «хочу купаться», исчез в спальне. Даня облегченно выдохнул. А спустя несколько минут увидел, как по пляжу к воде несется тонкая фигурка и врезается в океан. Даня невольно глубоко вдохнул, словно это он ушел под воду с головой. А потом решил присоединиться к Саше. Вода должна быть теплой.

Он шел по берегу, утопая в песке и раздеваясь на ходу. Завязанная на животе узлом рубашка, короткие шорты. Оставив все это на пляже, Даня осторожно вошел в океан, стараясь не смотреть в сторону резвящегося Саши. Вода омыла тело и унесла с собой все ночные волнения. Даня еще пару раз нырнул, а потом вышел, отжимая волосы. Поколебался немного, а потом все-таки присел на теплый песок. По телу разливались нега и спокойствие. И было так тихо. Что? Тихо?! Даня мгновенно вскинулся, выглядывая на поверхности воды светловолосую голову. Но океан спокойно катил свои воды и… Саши не было. Даню мгновенно бросило в холодный пот. Мысли разлетелись, и он уже был готов сорваться с места, но тут Саша вынырнул. С долгим, протяжным стоном удовольствия, откинул голову, и Даня застыл, забыв обо всем. Он видел все, как в замедленной съемке. Отрывающиеся от воды волосы, их полет, а потом – веер, фейерверк сияющих в свете большой, тропической луны, как бриллианты, брызг. Сверкающий дождь окутал Сашу, а потом драгоценные капли воды с шумом посыпались обратно в океан. Саша медленно, словно лаская, провел кончиками пальцев по его поверхности и повернулся к берегу. Даня медленно выдохнул и зажмурился. Но под веками все еще горела эта картина – безумная по своей красоте и такая же нереальная.

Рядом зашуршал песок, и Даня, внутренне собираясь, открыл глаза и повернулся к устроившемуся рядом, но все же на «пионерском расстоянии» Саше. Тот тряхнул головой, а потом лег на спину, раскинув руки и устремляя взгляд в небо. Даня отвел глаза, чувствуя себя… странно. Ощущение сна, сказки… мечты было слишком сильным. Это место и шум океана, громадные звезды над головой и рядом самый странный человек, которого он когда-либо встречал в жизни. Такой же, как и всё… это. Странно, но Саша со своей слишком бледной кожей, светлыми волосами, вписывался в жизнь островов идеально. И даже эта неприятная сцена за ужином, которую Саша спровоцировал, казалась далеким сном. И все же…

Даня повернулся к океану. Отец и Саша. Саша и отец. Что может быть между ними общего? Почему отец?.. Или нет, не так – почему именно Саша? Ведь отец… Да, наверное, счастлив. Даня давно не видел такого блеска в его глазах, не слышал такого настоящего, искреннего смеха, как сегодня. Так почему Саша? Что в нем такого?

Словно желая немедленно получить ответ на вопрос, Даня повернулся к Саше. Но тот лежал, закрыв глаза, и чему-то тихо улыбался. Даня отвернулся и тут же услышал полный бархатных нот голос:

– Хочешь что-то спросить?

Даня напрягся. Откуда?..

– Как? – спросил и тут же насупился, поняв, насколько несуразным получился вопрос.

Но Саша, кажется, его понял, потому что открыл глаза и повернулся на бок, лицом к Дане.

– Мой отец должен Андрею большую сумму. А я – живая гарантия того, что он эту сумму выплатит. Я залог.

Глаза Дани широко распахнулись. Саша, что, шутит?! Отец… Он ведь не мог!

– И что, спать с ним входит в перечень условий? – резко спросил Даня, чувствуя, как рассыпается сказка.

– Это бонус. Я помогаю отцу, – усмехнулся Саша, а потом Дане показалось, что его снова опустили в кипяток: взгляд Саши заскользил по его телу. Даня чувствовал его так, словно кожи касались чьи-то пальцы, которые прослеживали все изгибы.

– Его долг уменьшается от того, что ты позволяешь себя трахать? – грубо спросил Даня, отчаянно пытаясь остановить жар, медленно заливающий тело вслед за взглядом Саши.

– Что-то вроде того.

Дане вдруг стало обидно за отца. Его глаза так горят, а этот…

– Так, значит, между вами только секс? – Даня повернулся к Саше, чувствуя почему-то еще и облегчение.

Сашин взгляд вдруг стал тяжелым. Очень тяжелым. Не отпуская глаз Дани, он медленно поднялся и в мгновение ока оказался рядом. Заглянул в лицо и тихо, отчетливо прошептал, обжигая дыханием лицо:

– А вот это, красавчик, тебя уже не касается. Не лезь туда, куда тебя не просят, – длинные ресницы, которые ошеломленный Даня видел сейчас так хорошо, дрогнули, а потом Саша улыбнулся: – Спокойной ночи, сладкий, – шепот, как дуновение ветра, а потом Саша отстранился. Послал воздушный поцелуй и со смехом понесся к дому.

Даня только проводил его шокированным взглядом, а потом, сглотнув, повалился на спину. Песчинки тут же приятно закололи обнаженную кожу, но это чувствовало тело, сознание же было занято другим. Странный разговор. Странный Саша. Он не ответил на вопрос. Не захотел или просто нечего отвечать? Даня вспомнил его взгляд – слишком серьезный, тяжелый, слишком… взрослый и невольно поежился. Так, значит, все же не просто секс? Тогда что? Что может еще связывать таких разных людей, как его отец и Саша? А еще отчаянно не хотелось верить объяснению Саши. Кому, как не Дане знать, как ведет дела отец. Да, он никогда не испытывает сомнений и его бизнес нельзя назвать кристально-чистым, но у него есть свой собственный кодекс чести. Забирать ребенка у отца, чтобы тот был живым гарантом выплаты долга… А потом спать с ним, чтобы уменьшить этот самый долг? Это не вписывалось в рамки родной вселенной Дани. Отец был просто не способен на это.

Мысли крутились в голове все медленней и медленней. Сознание потихоньку отключалось, убаюканное мерным рокотом океана, а память… Перед глазами встал стоп-кадр, от которого сердце почему-то забилось быстрее. Окутанный веером сверкающих капель воды Саша… Феерическое зрелище. Нереальное, невозможное. Сон.

Сон.

========== Глава 2 ==========

Холод. Это было первое, что он почувствовал. Потом – ощущение того, что лежит на гвоздях. Даня тихо застонал и, пытаясь подавить дрожь, разлепил ресницы. Где он? Огляделся и выругался. Уснул на пляже. Даня поднялся, скрипя зубами: впившиеся в кожу песчинки приносили настоящую боль. Черт, надо их смыть, что ли… Даня покосился на катящий свои воды океан и, невольно вздрогнув от холода, повернулся к дому. В душ и спать. И больше никаких ночных купаний.

Дом спал и, кажется, дышал во сне. Тихий скрип, шорох занавесок, легкий сквозняк, гуляющий по ногам… Даня на цыпочках поднялся по ступеням и направился в душ. Плотно закрыл за собой дверь, чтобы никому не помешать и пустил теплую воду. Она омыла тело, избавив от навязчивых песчинок, согрела, и он перестал дрожать. Проснулась память, и Даня недовольно поморщился: вспоминать сегодняшний вечер и ночь не хотелось просто отчаянно. Не хотелось думать, анализировать. Нет, спать. Даня вышел из ванной в одном полотенце и направился к своей комнате, стараясь ступать как можно тише.

Он бы не заметил, что дверь не закрыта… Если бы не полоска света, лежащая на полу коридора, он бы прошел мимо. Но она там была, и Даня остановился, заметив ее. Медленно повернулся к двери и застыл, глядя, как зачарованный, на щелочку в отцовскую спальню. Желание подойти и заглянуть хоть одним глазком, было нестерпимо. Они ведь спят, никто даже не узнает. Но… это же его отец! Папа… Он не будет подглядывать за ним! Даня резко отвернулся, уже готовый уйти, как перед глазами встала картинка купающегося в ночном океане Саши, а в ушах, как наяву, послышался его стон. Даня, забыв обо всех своих благих намерениях, снова развернулся к сводящей его с ума двери. К черту все! Если отец не стесняясь того, что это может кто-то услышать, занимается любовью с мальчишкой, который ему в сыновья годится, почему ОН должен чего-то стесняться? Запрещая себе думать еще о чем-либо, Даня подошел к приоткрытой двери и, не давая себе времени на раздумья, дотронулся до ручки, увеличивая щель. На мгновение зажмурился, а потом заглянул внутрь.