Текст книги "Треугольник (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Они спали. Залитые лунным светом и укрытые только до пояса. Саша лежал на животе, уткнувшись носом в сгиб локтя, волосы закрывали лицо, и Даня видел только кончик его уха, да макушку. Отец… Одна его рука обвивала Сашу за талию, а вторая лежала поперек груди. Он прижимал к себе Сашу так крепко и в то же время осторожно. Отец спал, зарывшись лицом в волосы на Сашином затылке, и где-то на краю сознания Даня удивился тому, как он дышит. Даня еще с минуту смотрел на них, а потом отошел, бесшумно прикрывая дверь. Дошел до своей комнаты и буквально рухнул на постель. В голове тут же всплыло отцовское: «А если он тоже моя семья?», и Даня про себя выругался. Он уже ничего не понимает. «Гарант» и семья? Как это возможно? Здесь что-то не то. Кто-то из них двоих врет. Но как узнать? Придется понаблюдать. Для начала – за отцом.

***

– Доброе утро… – Саша вошел в столовую, когда завтрак уже подходил к концу. Сонный, немного лохматый, он жмурился и был похож на взъерошенного котенка. Маленького и очень милого. Даня невольно улыбнулся, чувствуя, что просто тает от его умильной мордочки.

– Доброе утро, – голос отца показался Дане таким… необычным, что он оторвал взгляд от Саши и перевел его на отца. А тот… Просто любовался, не отрывая глаз от Саши и очень нежно улыбаясь.

Даня поспешно опустил взгляд в тарелку, пробормотав тихое «привет». Внутри заскребли кошки, и Даня порадовался, что мать к завтраку не вышла.

– Почему ты меня не разбудил?

– Ты спал так крепко… – в голосе отца была та же нежность, что и во взгляде. Даня медленно, очень аккуратно поставил чашку с кофе на блюдце.

– Спасибо, – стараясь не смотреть на сидящих рядом отца и Сашу, встал из-за стола.

– На здоровье. Чем собираешься заняться?

Даня вскинул на отца настороженный взгляд:

– Я жду пару писем. Надо проверить почту.

Отец только хмыкнул и отвел взгляд. Даня отвернулся и вышел из столовой, стараясь не слышать того, как отец пытается заставить Сашу съесть что-нибудь посерьезнее кофе. Странно… Почему эти нежность и забота отца коробит его сейчас при том, что ночью он не чувствовал ничего похожего? А ведь практически «держал свечку».

-…ведешь себя, как кобель рядом с сучкой!

Даня сморгнул, тряхнул головой, словно только что проснулся, и отодвинулся от стола с ноутбуком. Обвел взглядом комнату, вспоминая, где он и что здесь делает.

– Никогда не думала, что рожу сына педофилу! – мамин голос за стеной, который та даже и не думала приглушить, заставил Даню поморщиться. А потом напрячься. Ее слова… Даже Дане было неприятно их слышать, а отцу…

– Ладно, Слава… Он был взрослым и самостоятельным. А сейчас-то ты чего куролесишь? Или у тебя на него встало, а ты и обрадовался?!

Даня вскочил с места. Слова матери ударили и его. Как она может?! Желание ворваться в отцовскую комнату и прекратить это довело его до двери. Неужели мать не видит, как отец светится?! Еще не зная, что скажет, Даня распахнул дверь и застыл на пороге, встретившись с усталым взглядом больных посеревших глаз Саши. Тот сидел прямо на полу напротив двери в отцовскую спальню, подобрав под себя ноги. Когда Даня появился на пороге, он смотрел на него всего несколько секунд, а потом опять опустил глаза в пол. Даня тихо выругался про себя и, стараясь двигаться как можно тише, подошел к Саше и, стиснув плечи, рывком поднял его на ноги, краем сознания отмечая, что тот слишком легкий для парня. Проигнорировал его удивленный и возмущенный взгляд, а потом, обхватив запястье, повел за собой. Они молча спустились по лестнице, пересекли холл и вышли в сад. Даня довел Сашу до его самого дальнего угла, который не просматривался из окон дома и буквально швырнул на скамейку, а сам вытянулся перед ним, глядя сверху вниз:

– Что ты там делал?

Саша криво усмехнулся, потирая запястье:

– Сидел, – небрежно бросил он, а потом вдруг как-то жалко произнес: – Я хотел его на пляж позвать. А там…

Он замолчал, и Даня отвел глаза, слишком хорошо понимая, что должен чувствовать сейчас этот парень.

– Даня… А… кто такой Слава?

Даня вздрогнул и повернулся к Саше. Тот смотрел на него без усмешки и даже без любопытства. И снова его глаза показались Дане больными.

– Слава… Был спутником моего отца много лет, – говорить о нем было до сих пор тяжело, но Дане казалось, что сейчас, именно сейчас рассказать о нем Саше необходимо. – Его убили. Папа долго не мог прийти в себя. Сначала пустился во все тяжкие, а потом замкнулся в себе, – Даня немного поколебался, а потом все же добавил: – По правде говоря, я уже и не думал, что увижу когда-нибудь, как он смеется. А уж то, что смеяться его заставит парень, который ему в сыновья годится…

– Андрей его сильно любил, да?

Даня только кивнул головой.

– Ясно… – голос Саши показался Дане серым, таким же невзрачным, как и небо над островом в сезон дождей. Даня покосился на Сашу и с силой стиснул зубы. Тот снова смотрел в пол. Опущенные плечи, сгорбленная спина, пальцы, которыми он вцепился в скамейку… Даня разглядел его побелевшие костяшки и с шумом выдохнул. Секс в уплату долга, значит, да?

– Не надо было мне тебе этого говорить. Ты все равно его никогда не заменишь, – злость звенела в голосе Дани, желание сделать Саше больно заставляло говорить, не думая. – Натрахаетесь здесь, как кролики, а домой вернемся, и он помашет тебе ручкой.

Саша вскинул голову, а потом медленно, очень медленно встал, меняясь на глазах. Распрямлялись плечи, затравленный взгляд таял, уступая место насмешке, очень холодной насмешке:

– Ревнуешь папочку, красавчик? Ну, извини, что тебе он уделяет времени меньше, чем мне.

От желания врезать по этому хорошенькому личику свело все внутри. Только мысль о том, что одного удара хватит, чтобы сломать что-нибудь останавливала. Даня с силой стиснул пальцы и, бросив короткое: «шалава», резко развернулся и направился к выходу из сада, чувствуя спиной прямой, насмешливый взгляд и слыша мягкий, ласкающий смех.

– Тварь!! – Даня с яростью пинал песок. Он рычал про себя, сам не зная и не понимая, на кого злится. На отца, Сашу или просто на жизнь. Все было не так просто, как казалось. Отец, Саша, то, что их связывает. Перед глазами до сих пор стояла сжавшаяся, сидящая на полу коридора фигура. Усталый взгляд, больные глаза. Инстинкт самосохранения кричал, умолял все забыть. Обо всем забыть, даже не пытаясь разобраться. Это не его дело. Отец взрослый и понимает, что делает. Да даже если не понимает… Даня не будет тем, кто попытается встать между папой и его… любовником. И не потому, что не считает себя вправе вмешиваться. А потому что отец впервые со смерти Славы кажется по-настоящему живым. А мать…

Даня вздохнул и сел на песок, глядя на океан. Солнце нещадно палило, искры на воде слепили глаза, но Даня все смотрел и смотрел, пока не выступили слезы. Он бездумно вытер их ладонями и тяжело поднялся. Он принял решение. До конца каникул, пока он здесь, не предпринимать никаких действий. Принимать все, как есть. А потом, когда они вернутся домой, все забыть. Просто забыть.

…Ужин проходил в тишине. Даже стук вилок-ножей о тарелки не мог ее разорвать. Даня без аппетита поглощал еду, даже не чувствуя ее вкуса, и изредка косился на отца. Тот сидел, не поднимая глаз от тарелки, на лице лежала такая черная тень, что и без слов было ясно – настроение у него отсутствовало напрочь. Даня только стискивал зубы, думая о том, что, пожалуй, был бы не против, если бы мама вдруг решила вернуться домой пораньше. Без ее острого языка и ядовитых слов им бы всем дышалось легче. Почему она не может смириться с присутствием Саши, что ее так задевает в его присутствии? Возраст? Не смешно. Даже Даня уже перестал считать это чем-то из ряда вон. В конце концов, если Сашу и отца тянет друг к другу, какая разница, сколько кому лет? И мама, которая не далее, как в прошлом году, закрутила роман с парнем на пятнадцать лет ее моложе, не может этого не понимать. Тогда что? Что ее так раздражает? Сам Саша? Это можно было бы рассматривать, как вариант, но она начала свои нападки на него еще до того, как познакомилась с ним лично.

Даня выдохнул, расписываясь в собственной неспособности понять мотивы поведения матери.

– Даня?..

– А? – он вскинул голову, отрывая взгляд от совершенно пустой тарелки.

– Что случилось? Я тебя уже третий раз зову, – отец смотрел на него с легкой тревогой.

– Нет, ничего, задумался просто, – Даня улыбнулся, надеясь, что его не спросят о чем именно.

– Я предлагал вам с Сашей сходить на местную дискотеку. Говорят, там хороший ди-джей. Саша согласился. А ты?

– Нет!! – он выпалил это еще до того, как осознал, что именно предложил отец.

– Нет? – удивленно протянул отец. Взгляд Дани заметался по столовой. Как, ну как объяснить отцу, что от одной перспективы остаться с Сашей один на один почему-то сводит желудок?

– Он просто боится, что там какой-нибудь местный мачо сделает его в танцах, – усмешка Саши была теплой и мягкой. Отец рассмеялся, а Даня тут же вскинулся второй раз за последние две минуты:

– Нет!!

– Правда? – протянул Саша, глядя на него с торжеством в глазах. Даня тут же выругался про себя. Черт! Саша сделал его «на раз», как мальчишку. Но отступать было поздно.

– Хорошо, – выдохнул он как можно спокойнее. – Мы поедем.

– Вот и отлично, – отец встал. – Я отвезу вас.

Даня уже открыл, было, рот, чтобы возразить, но увидев, как улыбаются глаза отца, закрыл его. Молча поднялся вслед и вышел из столовой.

Ночной ветер играл волосами, большая тропическая луна делала ночь похожей на день. Музыка сотрясала воздух и хлипкие стены. Пластиковые столы, так же, как и пластиковые стулья казались абсолютно чуждыми элементами в этом месте. Но, тем не менее, Даня сидел на таком стуле за таким столом и поглощал третий коктейль. Глаза неотрывно следили за танцующим Сашей, сознание мягко пыталось напомнить Дане о данном отцу обещании присмотреть за ним. Тот привез их сюда больше часа назад и уехал, сказав, чтобы они сообщили шоферу, как только соберутся уходить. Сначала они с Сашей просто сидели за столиком, потягивая коктейли и рассматривая публику. Потом Даня заметил, что на них самих начали обращать слишком пристальное внимание. Он представил себе, как они выглядят со стороны и желание немедленно покинуть «дискотеку» стало просто огромным. Двое парней не самой стандартной внешности для здешних мест… Светловолосый и белокожий Саша, к которому, казалось, загар вообще не пристает, и он – голубоглазый блондин. Среди темных, загорелых и поджарых красавцев-брюнетов они не просто выделялись, они бросались в глаза. И девушки, падкие на все новое и необычное, не могли обойти их своим вниманием. Их улыбки – стеснительные и откровенные начали по-настоящему напрягать Даню. А вот Саше, похоже, нравилось. Или все дело было в коктейлях? С каждым глотком Саша расслаблялся все больше, а румянец на его щеках становился все ярче. А потом он пошел танцевать. И Даня тут же перестал существовать для окружающих, что его только радовало. А Саша танцевал… Необычно, но очень красиво. Плавно, мягко, ни одного резкого, ломаного движения. Прикрыв глаза, он вслушивался в музыку, ее ритмы, а потом вдруг вскидывал голову, обжигал кого-нибудь взглядом и снова уходил в себя. Девушки жались к нему все теснее, их руки тянулись потрогать, провести по телу, вплести в волосы пальцы. Саша улыбался, то отстраняясь от жадных прикосновений, то тянясь к ним. А Даня смотрел на него и все сильнее стискивал пальцами очередной бокал с зонтиком. Больно… Смотреть на Сашу было больно. А еще было обидно за отца. Хотелось отвести глаза, чтобы не видеть, не знать. Но взгляд словно прикипел к тонкой фигурке, к мечущимся по спине волосам. Не смотреть на него было невозможно.

Оторвать от него глаза Даня смог только, когда группка девушек вокруг Саши закрыла его собой на пару секунд. Даня тут же отвел взгляд и тряхнул головой. Перед глазами поплыло, и он замер, удивленно глядя прямо перед собой. А он и не заметил, как успел напиться… Даня огляделся, чтобы оценить обстановку и тут же напрягся. Кажется, их ждут неприятности: оставленные своими спутницами местные «мачо» столпились группкой у дальней стенки и смотрели на танцующего Сашу. И, судя по их нехорошим взглядам, шанс закончить сегодняшний вечер с синяками у Саши был очень высок.

Страх, прошедшийся по телу Дани холодным ознобом, заставил его стремительно протрезветь. Вызвав шофера, он решительно встал из-за своего столика, оставив на нем пару купюр, и направился к танцполу. Распихав локтями танцующих, он добрался до Саши и, бесцеремонно вырвав его из цепких рук очередной партнерши по танцу, поволок за собой к выходу. И только когда дискотека осталась за спиной, отпустил.

– Какого черта?! – пьяные, шальные глаза Саши горели нешуточной яростью. – Я хочу танцевать!

– Хватит, натанцевался уже, – грубо оборвал его Даня. Но Саша, проигнорировав его слова, дернулся в сторону. Даня, не ожидавший от него такой прыти, еле успел его поймать. Схватил за руку, зло потянул на себя. Саша налетел на него со всего маху, и Даня, не устояв, впечатался спиной в стену позади себя. Инстинктивно прижал к себе худое тело, да так и застыл. Медленно, словно боясь чего-то, опустил голову. И утонул, пошел камнем на дно широко распахнутых глаз Саши, в которых сейчас светила луна. В ее свете его волосы казались ореолом, кожа матово сияла. Его ладони лежали на груди Дани, пальцы стискивали рубашку. Сердце заныло, а потом ухнуло куда-то в солнечное сплетение, когда взгляд Дани остановился на губах. Полных, четко-очерченных, приоткрытых губах. В голове все смешалось разом. Выпитый за вечер алкоголь, эта сумасшедшая луна, танцующий Саша… Улыбающийся, смеющийся. Вспомнились его стоны за стеной… Разум отключился. Осталось только желание, подчиняясь которому Даня сильнее стиснул Сашу руками, склонился к лицу и припал к его губам, целуя жадно и сильно. Глубоко. Саша охнул в его рот, с силой сжал плечи Дани, впиваясь ногтями в кожу. Выгнулся, пытаясь отстраниться, но этим только сильнее прижался к Дане. Секунда, две… Даня, забыв обо всем, изучал его рот, запоминал вкус губ. А потом Саша ответил. Также жадно и сильно. Его руки заскользили по плечам Дани, спине, зарылись в волосы. Тела прижимались друг к другу все сильнее, обнаженную кожу плеч ласкали ночной ветер и жар. Сладко, безумно, в голове не было ничего, лишь в венах играла кровь. Первым застонал Даня, но даже не понял этого. Он услышал только ответный стон Саши. Он словно ударил Даню наотмашь. Заставил оторваться от сладких, припухших губ и заглянуть в безумные глаза Саши и его искаженное, но до боли красивое лицо. Забытое сознание мягко шепнуло «не твой», и сердце остановилось от ужаса и паники. Что он натворил…

– Саша… – отчаянно выдохнул Даня, тот с пару секунд просто всматривался в его глаза, а потом вдруг обмяк, утыкаясь лицом в вырез майки. Даня подхватил его и вместе с ним опустился на песок. Сердце испуганной птицей начало биться о грудную клетку.

– Саша?.. – Даня устроил его на своих коленях и отвел упавшую на лицо прядь. И с чувством выругался. Саша спал. Нежно и мягко улыбаясь чему-то во сне. И казался сейчас совсем мальчишкой. Даня тихо, отчаянно застонал, сильно зажмурился, а потом откинулся на стену, устремляя взгляд вверх. Над головой раскинулось бархатное черное небо с сияющими крупными звездами. Ветер ласкал лицо, нежно касаясь кожи и волос. Даня бездумно впитывал все ощущения этой ночи, запоминая. Шорох волн, тихое дыхание, теплое тело на коленях и шелковистые волосы, касающиеся рук. И даже музыка, грохочущая за стеной, почему-то была не слышна. Словно и не было ее… Даня закрыл глаза, пальцы сами собой вплелись в рассыпанные волосы, пряди заскользили между ними, вызывая легкую дрожь. Как хорошо… Как безумно, нереально хорошо. И больно. Этот парень, лежащий на его коленях – чужой. Не его. И эти касания – маленькое предательство. О том, что было не так давно, о сводящем с ума поцелуе, Даня запрещал себе думать. И не думал…

Не думал, когда пришла машина, и он нес до нее Сашу на руках. Не думал, когда тот спал у него на плече по дороге домой. Только когда тот поерзал и прижался сильнее в попытках спрятаться от ночной прохлады, и Даня неосторожно опустил взгляд, воспоминание ударило его. Жар омыл тело, а вместе с ним пришли стыд и страх. Но когда они доехали до дома, Дане уже удалось справиться со своими эмоциями, и вышедшего им навстречу отца он приветствовал только слабой, виноватой улыбкой:

– Прости, я за ним не уследил.

Отец только покачал головой, а потом взял Сашу на руки, как ребенка и тот сразу же подался к нему, что-то тихо прошептав. Обнял за шею руками, уткнулся в плечо и снова затих. Отец на пару секунд прижался губами к его макушке, прикрыв глаза, а потом понес его в дом. Даня с силой стиснул зубы и пошел следом.

Понимание ударило его, когда он уже проваливался в сон. Сердце на секунду замерло в наивысшей точке, а потом обрушилось вниз. Но алкоголь гулял в теле, и поэтому спустя уже пару минут мучительной борьбы с самим собой, Даня спал, даже во сне умоляя о том, чтобы все это оказалось ошибкой. Он не мог… Ведь этого просто не может быть правдой. Он не может ревновать Сашу, не может…

========== Глава 3 ==========

Голова пригрозила расколоться на тысячу кусочков, если он еще раз так ею дернет. Но Даня упрямо, хоть и медленно на этот раз снова попытался оторвать ее от подушки. Попытка удалась без особых потерь, и Даня облегченно перевел дух. Отстраненно удивился тому, с чего вдруг сегодня он чувствует себя так, словно вчера в одиночку выпил литр «паленой» водки. Была же всего пара-тройка не самых высокоградусных коктейлей! Но, тем не менее, голова болела нещадно. Хорошо хоть, что не тошнит, а то было бы не в пример «веселее».

Стараясь как можно меньше делать резких движений, Даня практически дополз до ванной. Прохладная, а потом и ледяная вода помогла, и спустя полчаса Даня вышел из душа, как заново родившись. Голова, по крайней мере, перестала болеть. Да и общее состояние улучшилось. Даже проснулся аппетит. Быстро одевшись и собрав волосы в хвост, Даня решил, что готов к завтраку.

В столовой был только отец, и он уже допивал кофе.

– Доброе утро, – Даня поздоровался смущенно и немного виновато улыбнулся: отец хоть и видел его пьяным, да и сам Даня вел вчера себя вполне адекватно, все равно было немного стыдно.

– Доброе, – отец улыбнулся одними глазами. – Хорошо вчера погуляли?

– А… Да, – Даня сел за стол, опуская глаза. – С Сашей все в порядке? Прости, я не…

– Он спит, – отец только рукой махнул, отметая извинения Дани. – Кстати, я рад, что вы подружились.

– Да, я тоже, – Даня улыбнулся усилием воли, молясь про себя, чтобы жар, который разлился внутри от этих слов, не добрался до щек. Подружились… Нет, не думать!

– Ладно, мне нужно немного поработать, – отец, не заметив смущение Дани, поднялся из-за стола. – Приятного аппетита.

– Спасибо, – искренне ответил Даня и облегченно выдохнул, когда остался один. Черт, почему ему никто не сказал, что это будет так тяжело? Отец, Саша… И почему все события ушедшей ночи видятся как через дымку, а то, что он хочет по-настоящему забыть… Он не помнит вкуса Сашиных губ, но помнит ощущение их прикосновения. Как они прижимались друг к другу… Как Саша отвечал.

Отвечал… Почему он ответил? Кажется, на этот вопрос Даня знает ответ. Потому что Саша был пьян, а Даня похож на своего отца. Банально, логично и до боли обидно. Поймав себя на этой мысли, Даня испуганно дернулся. Но избавиться от этих мыслей уже был не в состоянии: они понеслись вскачь, обгоняя друг друга и издеваясь над Даней. Этот поцелуй был волшебным, каким-то… сказочным. Сладким, волнующим, от одних только воспоминаний о нем начали дрожать пальцы. И если Саша так же целует отца, то Даня, пожалуй, начинает того понимать. За еще один такой же Даня готов отдать что угодно. Да, он хочет еще, еще и еще…

Нет!! Даня сильно и зло тряхнул головой. Нет, все дело в том, что у него давно не было секса. Сначала он поссорился со своей девушкой, потом началась сессия с ее проблемами, а теперь вот застрял на этом острове в компании родителей. Нужно просто найти какую-нибудь девушку, готовую на курортный роман и свободную от предрассудков. Пара-тройка свиданий, и он забудет о Саше, и будет вспоминать прошедшую ночь, как сон. Да, так будет лучше всего. Довольный принятым решением и, как ему казалось – найденным выходом – Даня набросился на еду.

Саша появился в столовой, когда Даня уже закончил завтракать и собирался уходить. Но как только Саша переступил порог, Даня застыл на месте, боясь дышать. Если Саша…

– Привет, – как-то слишком тихо поприветствовал его тот и опустился на стул. – Черт, как голова-то болит… – он потер виски, и Даня ему невольно посочувствовал. – Что вчера было? Ничего не помню.

Даня не смог сдержать облегченного выдоха. Не помнит, Саша ничего не помнит! Значит… Слава Богу!

Губы Дани сами собой растянулись в счастливой улыбке. Правда, она исчезла в мгновение ока, стоило только взгляду остановиться на белом лице Саши и его сжатых в полоску губах. Чувствуя, что пауза затянулась, а Саша все еще ждет от него ответа, Даня поспешно отвел глаза:

– Ничего. Ничего особенного. Ты немного перебрал, я тоже. Домой доехали без приключений. Все.

– Это радует, – буркнул Саша, покосился в сторону накрытого стола и, поморщившись, встал. – Ты не знаешь, где Андрей?

– Он собирался пойти поработать, – не моргнув глазом, ответил Даня, отстраненно отмечая, что это «Андрей» ничуть не покоробило его. Похоже, действительно начал привыкать.

– Ясно, – меланхолично отозвался Саша. – Тогда пойду еще поваляюсь.

Даня проводил его напряженным взглядом. Сегодня. Он попытается разобраться со своей личной жизнью сегодня.

***

Девушка была красива. Невысокая, тоненькая, с копной светлых волос и непонятного цвета глазами. Даня заметил ее, как только переступил порог ночного клуба. Настоящего ночного клуба, а не дискотеки на пляже. Она сидела около стойки и откровенно скучала, осматривая веселящуюся публику тоскливым взглядом. Даня не стал тратить время, а пошел прямо к ней. Подсел, улыбнулся, завел разговор. И уже спустя полчаса она была готова пойти за ним на край света. Вот только Даня чувствовал какое-то непонятное напряжение. Девушка ему нравилась, очень нравилась, несмотря на то, что он даже не запомнил ее имя. Более того, он даже захотел ее. Но что-то мешало расслабиться окончательно, поддаться веселью и призывам ее гибкого тела. Пытаясь избавиться от этого ощущения, иголкой сидящего в мозгах, Даня увлек ее на танцпол. И пусть она не всегда попадала в ритм, двигалась она очень хорошо, плавно. Но Дане казалось, что чего-то не хватает. Какой-то детали… Но девушке было плевать на его внутренние метания. Она хотела его и не стеснялась этого. Прижималась в танце, откровенно лаская и забираясь руками под его майку. И, в конце концов, потащила за собой.

Секс был быстрым, жестким и не принес никакого ни удовлетворения, ни облегчения. Радовало то, что ей, кажется, все понравилось. Но Даня, возвращаясь домой, чувствовал себя разбитым и опустошенным. Грязным. Самым тяжелым было то, что он отлично знал, почему чувствовал себя так препаршиво. В тот момент, когда он развернул ее спиной к себе и прижался губами к шее, пришло понимание. Он видел и хотел видеть перед собой не ее. Сашу… Она была чем-то неуловимо похожа на него, и именно поэтому он заметил и выбрал ее. Но Его, именно его острые лопатки и четко очерченные скулы хотел видеть Даня. Целовать ЕГО губы, зарываться лицом в его волосы. И стало страшно.

Страшно, страшно, страшно… Он хотел, надеялся, что свидание поможет избавиться ему от мыслей о Саше. Но стало еще хуже. А еще он стал противен сам себе. Спать с девушкой, представляя себе на ее месте другого… Парня. И пусть воспитание отца и Славы, их пример, наложило свой отпечаток, сам Даня считал, что ему нравятся исключительно девушки. До встречи с Сашей.

Не доехав до дома пары сотен метров, Даня решительно свернул с дороги. Колеса машины тут же увязли в песке, и Даня нажал на тормоз. Выключил мотор и вышел из автомобиля. Добрел по пляжу до океана, разулся и сел на песок у самой кромки. Вода омывала босые ступни, приятно холодила кожу. Рокот океана успокаивал, убаюкивал. Измученный разум был бы рад поддаться ему и немного отдохнуть, но душа выла и стенала. И сердце опять болело нестерпимо. Даня неосознанным жестом потер грудь, а потом опрокинулся навзничь, устремляя взгляд в черное, усыпанное звездами небо. Хотелось бы и ему вот так… Сиять себе на небосклоне, равнодушно наблюдая за страстями суетящихся внизу людишек. Никаких проблем, никаких запретных чувств. Даня медленно закрыл глаза, раз за разом повторяя про себя, как мантру. Табу. Это табу. Саша для него – табу. О нем нельзя думать. Нельзя мечтать. Его нельзя хотеть. НЕЛЬ-ЗЯ. И точка. Он принадлежит отцу, он – его семья. Точка. Обсуждению и обжалованию не подлежит.

Даня медленно поднял ресницы, с отчаянием понимая, что самовнушение будет работать только вдали от Саши. А рядом с ним просто разлетится к чертям. И нельзя выдать себя. Нельзя, чтобы отец догадался о том, что его сын неровно дышит к его любовнику. Это будет пыткой. И до конца каникул почти месяц. Месяц рядом с ними, запертый на этом чертовом острове! Даня повернулся на бок, сворачиваясь клубочком. Он не сможет, не выдержит. Выдаст себя чем-нибудь. Можно, конечно, попытаться игнорировать, избегать, но дом слишком мал для этого, а сутками в Интернете висеть не будешь. Можно, конечно, попробовать взяться за учебу и подтянуть некоторые предметы, благо, что конспекты и пару учебников он прихватил с собой. Можно попытаться протянуть время до отъезда. О том, чтобы попробовать уехать раньше, он даже не думал: на обратную дорогу билеты они еще не взяли, а у него самого таких денег нет. А просить у отца… Он не сможет ему соврать, а говорить правду нельзя. Придется потерпеть.

Приняв решение, Даня тяжело поднялся, стряхнул песчинки и пошел обратно к машине. Домой. В душ и спать.

Но стоило ему подняться на этаж, как все планы и мысли вылетели из головы, когда ему показалось, что он услышал… Приглушенный стон. И еще один. Даня застыл в нелепой позе рядом с дверью в отцовскую спальню, а потом медленно повернулся к ней лицом. Когда до него донесся еще один стон, дыхание перехватило, и сердце забилось где-то в горле. Нет, не показалось… Отец и Саша… Даня стиснул зубы и сжал пальцы в кулак, остатками сознания уговаривая себя уйти. Отлипнуть, оторвать ноги от пола и уйти подальше, чтобы не слышать и не видеть. Не видеть?! Даня вскинул голову, глядя горящими глазами прямо перед собой. Шальная, безумная мысль мгновенно превратила мозг в лужу. И Даня шагнул к двери. Взялся за ручку и потянул ее на себя, открыв дверь всего на пару сантиметров. Глаза сами нашли постель, а рука взлетела, накрывая рот, чтобы удержать рванувшийся на волю выдох. Они…

Отец прижимал Сашу к кровати всем телом, его пальцы стискивали тонкие запястья, он двигался резко, размеренно и буквально осыпал точечными, сильными поцелуями его лицо, шею, плечи. А Саша подавался навстречу каждому движению, жадно ловя его губы своими, стонал, иногда коротко вскрикивал, что-то шептал, умолял. Голова моталась по подушке, волосы потемнели от влаги и спутались. Они были по пояс укрыты тонкой простыней, но даже так было видно, как сильно стискивали талию мужчины ноги Саши, как вскидывался он ему навстречу.

– Еще… Пожалуйста, еще… – распухшие, искусанные и красные губы Саши были приоткрыты, срывающиеся с них стоны и мольбы заставляли Даню дрожать от прокатывающегося по телу дикого, мутящего рассудок возбуждения. – О… Да-а-а-а…

Даня сглотнул, тряхнул волосами и вдруг… Словно услышав его, Саша повернулся. Резко, быстро. К его шее тут же прижались чужие губы и смотрящие, как показалось Дане, прямо на него полные сладострастного тумана глаза на секунду закрылись от удовольствия. А потом слипшиеся ресницы снова поднялись. Взгляд… Яростный, страстный, насмешливый… Он убивал. Безжалостно рвал сердце Дани и его душу. И пусть рассудок пытался доказать, что Саша не может его видеть, Даня ЗНАЛ – Саша смотрит на него. Этот взгляд сумасшедших глаз он чувствовал каждым волоском, каждым вопящим и искрящимся нервом.

А потом… Ритм движений изменился. Стал слишком быстрым, рваным. Поцелуи стали жадными, требовательными, и Саша отвернулся от двери, явно забывая обо всем, кроме удовольствия, которое так явно было написано на его искаженном лице. Пара сильных, глубоких толчков, и он вскрикнул, выгнулся в дугу так, что поднял прижимающегося к нему любовника, забился, задрожал, отчаянно выстанывая его имя, а потом обмяк, забрызгав живот и грудь жемчужными каплями. От низкого, грудного стона отца Даня отшатнулся. Со всего маха ударился спиной о противоположную стену, дернулся в сторону своей комнаты, а потом резко развернулся на пятках и ринулся прочь из дома.

Он бежал и бежал по пляжу, увязая в песке. Падал, поднимался и снова бежал. Сердце разрывало грудную клетку, в голове стучали молоточки. Вперед, вперед… Прочь, не видеть, не слышать… Не знать.

Он снова упал. Но больше не делал попыток подняться. Только сжался комочком, подтянув колени к груди. Больно… Господи, почему так больно?! В ушах все еще звучали стоны, а перед глазами… Даня зарычал и снова вскочил на ноги. Кинул взгляд на океан и начал судорожно раздеваться. Скинул все вплоть до белья и так, абсолютно обнаженный бросился в волны. Уже успевшая остыть вода обожгла тело, и Даня невольно зашипел, но стало легче: возбуждение начало стремительно спадать, да и жар уходил, прояснялась голова. Но уставший от всех событий слишком долгого дня рассудок отказывался работать и анализировать произошедшее, чему Даня был несказанно рад. Хватит того, что его рвут на части ревность и вина.

Даня вышел из воды только, когда замерз до «гусиной кожи». Ступил на песок и застыл, подставляя обнаженное тело лунному свету и легкому бризу, закрыв глаза и подняв голову к небу. Воздух почему-то казался таким теплым… Мягким, убаюкивающим. Ручейки с волос щекотали кожу спины, плеч и груди. Он чувствовал, как капельки воды собираются во впадинках тела, рисуют узоры, стекая вниз, а потом высыхают. Раненное сердце успокаивалось, пытаясь затянуть разрывы, душа, сломленная красотой ночи и лаской ветра, замерла. И сразу потянуло в сон. Даня с неохотой, медленно, чтобы не растревожить все снова, начал собираться. Натянул белье и, закинув все остальное на плечо, направился в сторону дома, уверенный, что спокойно уснет и будет спать без сновидений.