Текст книги "Время золота, время серебра (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

В его глазах промелькнули смешинки и снова растаяли в прохладной голубизне.

– Скажи лучше, что ты с первого момента просто-таки мечтал сесть мне на шею, – фыркнул Кацуки и невольно поежился. Уж очень откровенным был этот взгляд. Таким, словно его самого осматривают на предмет более интимного применения.

– О, я уверен, что твоя шея достойна лучшего, – Виктор улыбнулся одними уголками губ и встал, скользнув пальцами по запястью. – Воспользуюсь бочкой. Разрешаю меня придержать, чтобы я не навернулся.

– Ты справишься, я в тебя верю, – нашелся Юри, выразительно перехватывая поудобнее автомат и сигналом привлекая внимание капитана. – Мы не успеваем подойти к зданию. Произведем визуальный осмотр с расстояния. Как слышишь меня, Стрелец?

Виктор состроил обиженную мордочку, но разговаривать больше не стал, закинул свое оружие за спину и взялся за бочку.

– Вас слышу, Ронин, – голос Отабека был спокойным, но на заднем фоне были слышны ленивые ругательства, смех, звон явно столовых приборов. – Не задерживайтесь, мне не хотелось бы, чтобы вы заблудились или сломали ноги. Добрались нормально?

– Без приключений, – улыбнулся фоновому веселью Юри. – Виктор выражает надежду, что Джакс не сожрал все стейки, которые вы приготовили на ужин.

– Наглая ложь, – тут же встрял в разговор по связи Виктор. Забравшись на бочку, он критически осмотрел козырек, а потом взялся за край и подтянулся. Замер, но уже через секунду медленно поднялся, ступил на карниз и кошкой проскользнул к окну. – Я уверен, что Крис хоть кусочек, да оставит великолепному мне.

– Твой стейк еще бегает, – фыркнул Отабек. – Парни не могут поделить тряпку.

– Тряпку? – Юри с легким прищуром оглядывался по сторонам, чутко вслушиваясь не только в тихий треск эфира в гарнитуре, но и в напряженные шелесты вокруг. Ветер, обрывки полиэтилена, старые объявления и афиши, газеты…

– Уборка у нас, Ронин, – пояснил далекий Танцор. – А Джакс не желает жертвовать штанами, чтоб мы имели возможность вымыть полы в «спальне».

– То есть за ужин еще даже никто не брался? – голос Виктора был почти не наигранно возмущенным. Кажется, его обладатель действительно начал раскрываться. Все меньше было равнодушия и холодности, все больше проглядывал совсем другой характер. Правда, расслабиться рядом с ним все равно не получалось, словно его окружала невидимая стена.

– М-м-м… Мальчики внезапно почувствовали вкус к уборке, – а вот голос Отабека словно улыбался. – Как только закончат «перестилать постель», отправлю их на кухню.

Фырканье Криса было очень выразительным и узнаваемым. Только в наушниках щелкнуло, и Виктор напряженно бросил:

– Юри, найди укрытие, в твою сторону направляется гидралиск. Продержись хоть немного, я иду.

Юри судорожно выдохнул и, резко развернувшись, сделал пару шагов назад, влипая спиной в стену. Вскинул автомат, снял его с предохранителя. Сердце на мгновение замерло в груди, совершило какой-то совершенно безумный кульбит. В груди запекло, а жесткая стоечка воротничка врезалась в горло.

Укрытие? Какое укрытие? Разве что спрятаться вот за эту дверь. Прямо за дверь. Только гребаный пластик вряд ли сдержит тварь. Он не способен даже спрятать тепловое излучение его тела… И все-таки срабатывает то самое несознательное: если я не вижу, меня тоже не видят.

Он затаился, прикрыл дверь, на выдохе принялся молиться, едва заметно шевеля губами. Пожалуй что и страшно. Особенно когда в наушнике тихонечко принялся что-то говорить Юрка. Забавно, но Юри не мог расслышать ни единого слова из того, что нашептывал ему Танцор.

Зато он слышал шаги. Цокот когтей, почти осторожный. Словно тот, кто шел, тоже таился и не желал быть услышанным раньше времени.

Совсем некстати всплыли слова об умных тварях и «мамочке Чужого». Сейчас это было ни черта не смешно.

Контроль дыхания. Контроль собственной паники. Паниковать нельзя ни в коем случае. Паника – это выброс адреналина в кровь. Адреналин – то, что твари чуют так же хорошо, как свежую кровь. Тот самый запах страха. Молчать, Юри… молчать…

– Тише, – голос Виктора в наушнике он услышал. Может, потому что тот не журчал и не пытался успокоить, а был жестким и ледяным. Таким, что от него по позвоночнику словно заструился холодный поток. – Ты дышишь часто и поверхностно, даже я тебя слышу. Дыши со мной, Юри. Вдох. Выдох. Вдох… Выдох, – все медленнее и медленнее. Виктор словно загонял его в транс. А вместе с дыханием замедлялось и сердце. – Не слушай его, слушай меня.

Кажется, где-то там, по другую сторону связи, в найденной кафешке также дышали те, кто слышал их сейчас. – Минуту, Юри. Продержись всего минуту. А потом я отвлеку его, и ты сможешь выйти.

Он был рядом. Совсем рядом. Тот, кто крался, прислушивался и, наверное, принюхивался. Останавливался, и тогда было слышно, как с еле различимым стуком перекатываются камни. Хвост? Тот самый с шипами вдоль всей длины. Собственное дыхание казалось слишком громким, но в наушнике якорем звенел голос Виктора. Дыши. Ды-ши.

И Юри дышал, прикрыв глаза, максимально, насколько это вообще в этот момент было возможным – расслабил собственное тело. В какой-то момент он поймал себя на том, что даже палец на триггере не дрожал. Просто лежал, согревая теплом металл.

Юри медленно облизнул пересохшие губы. Зачем Виктор будет высовываться? Это же гребаный риск. Если что-то пойдет не так, тот просто погибнет, и прощай, прекрасный консультант. Нет. Не надо, Никифоров. Не надо. Есть шанс, что этот монстр пройдет мимо. Всегда есть шанс. Как и шанс на то, что тварь промахнется, а человек ружьем, забитым разрывными патронами со смещенным центром нет.

– Умница, – мантру «дыхания» сменил вдруг ласковый выдох Виктора, подействовавший, как прохладный душ в очень жаркий день. Заставил собраться, напрячься, затаить дыхание. – Он нашел тебя, Юри. Я вижу, как он смотрит на дверь со сломанной ручкой. Он знает, что ты там. Не шевелись, еще рано.

Было слышно по дыханию, что Виктор отнюдь не стоит, а двигается. На долгую секунду там, на той стороне, словно тоже перестали дышать. Поэтому приказ показался окриком:

– Выходи на счет три и откатывайся в сторону. Не сейчас, и еще не сейчас, – а потом там, за дверью раздался хлопок и вой, в котором чуть не потерялся крик: – Три!

На эти самые «три» случилось сразу несколько событий. Слишком быстро. Мозг фиксировал, но только не был способен разобрать на детали и осознать все происходящее из-за скорости. Рывок. Дверь с грохотом ударилась о стену, а сам Ронин метнулся в сторону, уходя с вероятной траектории огня или атаки монстра. Еще рывок. Колонна, поддерживающая козырек, позволила на мгновение спрятаться. Дальнейшее отчего-то виделось как ряд последовательных статичных почти картинок: монстр и Виктор. Виктор в крови. Красной. И красного на Викторе достаточно много. Металлический запах. Шипастый хвост всего в трех метрах. Раздолбанные этим хвостом плитки, облицовывавшие соседнюю стену. Почему гидралиск медлит? Он уже мог бы раздавить, добить человека. Но отчего-то продолжает буравить взглядом, точно… собирая данные?

Дальше время замедлилось еще сильнее. Монстр обернулся, зарычал, понимая, что есть еще один человек, еще одна жертва, и думать как-то резко стало некогда. Или ты, или тебя. И Юри выбрал первое, почти не целясь, вскинул автомат и выпустил в распахнутую пасть гранату из подствольника. Как подкошенный, рухнул на колени, сжимаясь в комок, попутно рявкнув в гарнитуру:

– Ложись!..

А в следующий момент рвануло…

Пыль осела только через минуту. В ушах перестало звенеть приблизительно тогда же. От ошметков разорванного монстра спас кусок фанеры, оторванный взрывом от козырька, который все-таки обрушился. В наушниках трещало, но было слышно, как капитан с нескрываемым беспокойством пытается до них докричаться. Но как-то глухо, словно через слой ваты.

– Юри? – плечи сжали, потянули вверх до тех пор, пока в поле зрения не появились потемневшие голубые глаза. Сейчас такие открытые и почти испуганные. Собственно, это единственное, что можно было разглядеть на перемазанном грязью и кровью лице. – Юри. Посмотри на меня.

– Chikush… – Кацуки «навел резкость», усилием заставляя себя держаться на ногах, снова стиснуть пальцами приклад, щекой потереться о собственное плечо, правда, вышло что о руку Виктора. Контузия? Нет, просто выстрел был почти что в упор. Вот и приложило. Ерунда. – Я в норме… все хорошо, – он попробовал, было, кивнуть, но отказался от этой мысли.

– Идти можешь? – Виктор, кажется, ему не поверил и принялся ощупывать сам. Запустил в волосы пальцы, прошелся по плечам, груди, зачем-то заставил поднять голову и посмотреть в глаза. – Нам нужно убираться, он может быть здесь не один.

В наушниках все еще трещало, но в доносящихся голосах тревоги было уже меньше.

– У меня есть варианты? – Юри растянул губы в улыбке. – Вариантов нет. Так что идем.

«А так даже неплохо получается, – отстраненно мелькнула мысль. – Ронин Кацуки умеет шутить».

– Сам или помочь?

– Помоги ему, – Отабек успел отдать приказ раньше, и Виктор вскинул бровь. Поймал немного расфокусированный взгляд Юри, улыбнулся и, забрав оружие, приобнял за талию.

– Отлично. Не бегом, но споро. Если не сможешь, так и скажи, что-нибудь придумаем. И даже не вздумай героя строить, еще успеешь.

– Я и так герой… и этот факт не обсуждается… я не контужен, тебе прилетело сильнее, – возразил Юри, но противиться отчего-то желания не возникло. Впервые за долгое время ему по какой-то неизвестной причине было даже приятно принимать чью-либо помощь.

– Разумеется, герой, – фыркнул Виктор, ведя его действительно быстро, но аккуратно, не позволяя споткнуться или упасть. Оглядывался поминутно, держа автомат свободной рукой на изготовку. – Кэп, нам бы аптечку по приходу.

– Будем ждать, – Отабек отвечал прохладно, но спокойно. – Повреждения?

– Трудно сказать, – Виктор покосился на Юри. – На месте разберемся.

– Не притащите за собой никого лишнего, – встрял Крис.

– Если ты еще не поймал мой стейк, то я бы на твоем месте мечтал о том, чтобы мы кого-нибудь привели с собой.

– Я цел, – выдохнул Юри. – Виктора посекло порядком. А я цел. За колонной удержался.

– Ронин, когда ты придешь, я тебе добавлю. Ты… гм… добрый человек, оставил свою аптечку на рюкзаке! – возмутился Джей.

– Забыл, да, – покаянно промычал Кацуки.

– Мы будем через десять минут, не раньше, – закончил разговор Виктор и отключился. Чуть стиснул пальцы на талии Юри, привлекая его внимание. – Когда придем, не смей даже сопротивляться первой помощи. Мне не нравится твой взгляд. Слишком расфокусированный. Я скажу Беку, чтобы не ставил тебя на вахту сегодня.

– Это естественно, – пропыхтел Юри. – Если учесть, что граната разорвалась в этом твоем гидралиске почти в упор. Но что случилось с тобой? Я видел, как он… он не нападал на тебя.

– Скорее примеривался, как лучше меня сожрать. Я прыгнул ему фактически на спину, успел пропороть бок, но он задел меня хвостом. Дальше ты знаешь.

– И по-другому его внимание никак привлечь было нельзя? – Юри бы вскинул бровь, но мимические мышцы тоже как-то не очень слушались. – Не то чтоб я был неблагодарной свиньей, но Виктор… у тебя вообще есть инстинкт самосохранения?

– Я знаю его слабые места, а то, что меня задело, – это моя вина: слишком медленно двигался. Я знаю, как все это смотрится со стороны. Но я не самоубийца. Правда.

Какое-то время еще они шли молча, но за пару минут ходьбы до кафе он снова включил связь. – Парни, нас бы кто-нибудь встретил и проследил за тем, чтобы не было хвоста.

Из кафешки едва заметной тенью выскользнул Джей, по всей видимости, либо с тепловизором, либо с еще какой ерундой, потому что видел он превосходно. Буквально спустя пару вздохов почти бегом и почти бесшумно преодолел разделяющее их расстояние и, подхватив Юри с другой стороны, потянул обоих ко входу.

– Юрка на втором, страхует. Кэп с Джаксом уже подготовили… эм… операционную. Так что все хорошо. Хвоста за вами нет.

– Надеюсь, про операционную ты сейчас пошутил, – Виктор нахмурился. – Юри она точно не понадобится, а я справлюсь сам.

– А это, милый, не тебе решать, – Крис стоял на пороге и посторонился, как только они появились.

За их отсутствие кафе явно преобразилось. И тряпку парни поделили, потому что на потертых диванчиках в зале пыли уже не было, а на одном столе был разложен паек, и выглядело это даже вполне прилично.

– Юри, – Отабек бросил в микрофон короткое «они на месте», и подошел, помогая Кацуки. – Хреново выглядите, парни.

– Пахнем мы еще лучше, – Виктор поморщился, снял с себя все оружие и потянулся к рюкзаку за антисептической салфеткой. – Осмотрите самурая. Кажется, его осколком приложило, хоть он и говорит, что все в порядке.

– Главное, что вы живы, – спокойно и как-то отстраненно бросил Танцор, спускаясь по боковой лестнице со второго этажа. – Здесь в кухне есть вода, она пахнет немногим лучше вас, но поможет смыть кровь. Идем, помогу.

– Только потом обязательно продезинфицируйте, – Крис вошел последним и запер за собой дверь. – Это твоя кровь?

– Частично, – Виктор поморщился, поводя плечом. Вытащил целую пачку, подхватил аптечку и направился вслед за Юрой. – Юри осмотрите.

– Со мной все в порядке, – «на бис» повторил Юри, но позволил стащить с себя разгрузку, куртку, тщательно осмотреть и ощупать все, что покрыто кровью.

Виктор кивнул, проследив за манипуляциями над ним, и вышел на кухню. С уборкой до сюда явно не добрались, но смахнуть пыль кое-где успели. Виктор положил аптечку на очищенный край кухонного стола, с явным усилием снял куртку, открыв тонкий джемпер с разрезом, явно от когтя. На черном следов крови видно не было, но то, что в прорехе должно было светить белым, было красным. Виктор кинул на Юру мимолетный взгляд и негромко попросил:

– Помоги снять.

Просить дважды не пришлось. Юрка сам аккуратно потянул ткань, обнажая тело. Сетка шрамов – белых на белом. Тонкие и толстые, грубые и жесткие, разные. Откуда столько? Хотя… Если о нем говорят – с ножами против монстров выходит – вполне себе понятно.

Юра ополоснул руки под тонкой струйкой воды, что печально лилась в раковину и, набрызгав на ладони антисептиком, принялся обрабатывать рану. Деликатно, но очень уверено.

Глубокий порез. Придется шить. Обычной повязкой обойтись никак. Ладно хоть почти ровный, не рваный.

– Тварь ядовитая? В смысле, та, что это отмочила? – особо не заморачиваясь, Юра достал флакончик с серебристо-ртутной жидкостью, шприц, и, ловко наполнив его сывороткой, обколол рану. – Мне б не хотелось откачивать тебя посреди монстрятника.

Виктор, сидящий с закинутой головой и закрытыми глазами, только выдохнул:

– Да. Но когти в этом плане безопасны. А цапнуть она меня не успела, – он пошевелился, меняя положение для большего удобства, и перед глазами Юры промелькнули обнаженный торс и бок. Здесь шрамов было меньше, но… Собственно, они были продолжением того, что на шее. Четыре ровные полосы, как от скальпеля, проходили через грудь, бок и исчезали под ремнем штанов. И один бог знал, где они заканчивались. – Хотя меня приложило хвостом, иначе порезов было бы больше. Нам не повезло нарваться на самую умную и живучую тварь. Под гранату Юри она подставилась только потому, что тот был слишком близко, увернуться она не успела.

– Вы живы, и это главное, – шил Юрка тоже довольно ловко. Не как профессиональный хирург, но на пару порядков лучше, чем многие. Опыт работы с веревками и узлами? – Не шевелись, пожалуйста. Еще два шва и отпущу. Ты за него испугался.

– Кем бы вы меня не считали – я не монстр, – после недолгого молчания, заполненного едва различимым скрипом иглы и шорохом продеваемой нити, выдал Виктор. Подождал, пока Юра закончит с повязкой и слез со стола. Дотянулся до куртки и надел прямо на повязку. – Спасибо.

Оказывается, он тоже умел закрываться. Хотя в его варианте это означало всего лишь вернуться к себе вчерашнему.

– Я монстр, – пожал плечами Юрка, споласкивая руки под водой и снова обрабатываясь антисептиком. – Так что меня ты не удивишь. Скорее всего.

– Ты тоже не монстр, – взгляд Виктора был усталым. – Ты просто другой. Не так, как я. Или твой друг Джей или Юри. Но это не делает тебя монстром.

– Тогда что не так с тобой? Я чувствую тебя не так, как остальных. С Кацуки – спокойно. Кэп тоже так чувствуется. Спокойно и хорошо. А рядом с тобой – больно. Почти так же, как тогда, когда я возвращаюсь в Анклав и остаюсь один. Я не понимаю этого, – Плисецкий поднял на него взгляд от мокрого дна раковины.

Виктор улыбнулся одним уголком губ. Получилось криво. Странно. Холодно и печально.

– Потому что я один всегда. Даже когда вокруг люди, я один. Так… получилось. Ты просто это чувствуешь. Ты и остальные, – он перевел взгляд на свою ладонь, на которой тоже виднелась тонкая сетка шрамов. – У каждого из нас свои причины находиться здесь. Мои причины – это мое одиночество.

Какое-то время Юрка смотрел на него, потом покачал головой.

– Не понимаю, – он вздохнул, собрал аптечку и вышел, бросив на пороге: – Идем ужинать. Юри, скорее всего, тоже уже подлатали. Нужно поесть и отдохнуть.

– Иди, – Виктор отвернулся, сгреб свой испорченный джемпер, стараясь двигаться помедленней. – Я сейчас. Нужно убрать за собой.

– Виктор, – Танцор вернулся и заглянул внутрь. – Ты же знаешь, что это бессмысленное занятие. Или боишься, что след возьмут?

Виктор поднял на него спокойные, очень прозрачные сейчас глаза.

– Можешь считать меня сумасшедшим параноиком, мне все равно. Я не хочу оставлять следы своей слабости.

– Я подумаю над твоими словами, – Танцор кивнул, и скрылся за дверью.

На ужин были все те же пищевые концентраты, разнообразия ради хорошенько размоченные в очищенной воде и даже сдобренные универсальными вкусовыми добавками. И по вкусу это было лучше, чем целлюлоза. После ужина надо было определиться с вахтами, обсудить, что же их ожидает возле хранилища, и понять, как действовать дальше.

Плисецкий сидел рядом с лейтенантом, завернувшись в свой спальник-кокон, с трудом удерживая глаза открытыми. Кацуки спиной опирался о него, и это казалось, пожалуй, даже естественно и очень правильно.

– Что там было? – наконец спросил он, глядя на Виктора. – Что ты увидел?

Отабек, решивший в этот вечер побыть не капитаном, а просто рядовым бойцом, молча вытащил из кармана рюкзака планшет с загруженным еще на базе планом хранилища, включил голограмму. Крис понятливо выключил потайной фонарь, при свете которого они ели. И теперь пространство кафе освещал лишь бледно-голубой свет проекции.

– Мы подошли не очень близко, – в голосе Виктора почти звучала вина. – Хранилище стоит прямо на площади, слишком открытое пространство, мы не рискнули идти туда в сумерках. Вход не завален, но на крыльце музея Слизь. Сама по себе она безопасна, просто противна и идти по ней тяжело, но нам придется ее выжечь на тот случай, если на занятой ею территории стоит Гнездо. В этом случае, стоит нам ее коснуться, как монстры, связанные с этим Гнездом, узнают о нашем присутствии мгновенно.

– Но разве они не узнают, если мы попытаемся ее сжечь?

– Нет, если это будет «Иерихон». Он парализует. Правда, если монстр будет большой и достаточно близко… тут может не повезти.

– У нас его не так много, – хмуро заметил Отабек. «Иерихоном» называли адскую смесь серебряной пыли и порошка, воспламеняющегося при соприкосновении с воздухом. Легкая, но очень опасная и не только для монстров – она требовала особых условий переноски, и на вылазки брать ее не любили.

– У нас нет выхода. Это единственный открытый вход, – Виктор развел руками.

– Может, поискать черный?

– Не надо его искать, он тут, – Крис ткнул в проекцию там, где виднелся прямоугольник в стене.

– Он может быть завален, и мы только зря потратим время, – Отабек покачал головой. – Судя по гидралиску Юри, это место у монстров пользуется популярностью.

– В любом случае, нам понадобится кто-то вот тут, когда начнем подготовку к транспортировке, – Виктор уменьшил изображение и указал на соседнее здание. – Чтобы следил за обстановкой и прикрывал нам задницы.

– Для тебя работа, кэп, – Крис хлопнул Отабека по плечу. – Все равно в деле взлома ты полный лузер.

– Одного меня мало. Нужен кто-то еще.

– Если хранилище не глубже третьего уровня, я вам буду там не нужен, – подал голос почти дремлющий Юрка. – А вот на крыше или где-то наверху в качестве подстраховки могу помочь.

– Ты можешь оставить мне моток веревки, – предложил Юри.

– Бухту, – поморщился Танцор.

– Окей, бухту, – покладисто согласился Кацуки.

– Надеюсь, ты стреляешь так же хорошо, как видишь или лазаешь, – произнес Отабек, задумчиво глядя на Юрку. Почти оценивающе. – Но сначала нам придется найти генератор, чтобы отключить питание самого хранилища. На карте место его расположения не указано, так что придется искать самим.

– Просто прикинем, где он может быть.

– Можно проследить кабели. Электричество по воздуху передавать, сколько я помню, еще не научились. Мы знаем, где сам сейф. Так будет проще.

– Капитан… завтра берешь Танцора? Он вырубится сейчас, так что просто дай ему указания. Он запомнит и завтра будет идти по линейке приказа, – негромко сказал Джей. – Еще немного, и он уйдет в режим энергосбережения.

– Он не ты, Жан, – коротко улыбнулся Юри. – Но да, это хорошая мысль. Юра, ты завтра поступаешь в распоряжение капитана. Будешь прикрывать.

– Ок, – отозвался Юрка, закрывая глаза.

– Он всегда так сильно устает на миссиях? – Виктор смотрел на задремавшего Юру со странным выражением лица.

– Нет, – осторожно покачал головой Юри. – Обычно нет. Но у нас сейчас не рядовой рейд. Он функционирует на двести процентов своих возможностей.

– Он всего лишь маленький мальчик, у которого отобрали детство, – Виктор покачал головой и отключил голограмму, погрузив кафе в темноту. – Нам лучше лечь спать. Капитан, Юри на вахту лучше не ставить.

– Тебя тоже, – тут же отозвался откуда-то из мрака голос Отабека, а спустя секунду вспыхнул крохотный фонарь. – Юра на утро, остальные разбирайте вахты, как вам будет лучше. Я заберу предпоследнюю. И нет, Виктор, твое мнение по этому поводу меня не интересует.

Тот в ответ только фыркнул, но отозвался Крис.

– Я первый. Все равно собирался еще план хранилища посмотреть. И остальные данные.

– Тогда разбуди меня, – подал голос Джей. – Только нежно и ласково. За дурацкую побудку засвечу промеж глаз!

– Понятия нежности и ласки у нас с тобой могут кардинально различаться, – зевнул Крис, забирая планшет у Отабека и устраиваясь прямо за столом. – Уточни, пожалуйста.

– Разрешаю погладить себя по голове, – Джей поерзал, удобнее умащиваясь в коконе. – Это достаточно конкретно?

– Угу. Более чем, – Крис кивнул и словно исчез из этой реальности, полностью погрузившись в мир переходов и лабиринтов помещений. Отабек выдохнул.

– Тогда предлагаю всем по местам. До кустиков только не забудьте сходить.

– Да, мамочка, – Виктор закатил глаза и исчез из круга света. Из темноты только голос его донесся. – Если что, будите сразу.

– Детский сад, – проворчал Отабек, тоже поднимаясь. – Иди спать, Юри. Тебе надо выспаться.

– Да, – кивнул Кацуки. – Надо. Надеюсь, что спокойной нам ночи, капитан.

Он осторожно вытянулся рядом с Юркой. Легкое дыхание Плисецкого невесомо шевелило волосы у виска, и это было чертовски приятно. Было бы здорово, если б ночью ничего не происходило. Но отчего-то веры в это было мало.

====== 9. ======

9.

Спокойной ночь не получилась. Первый раз Юри проснулся, когда что-то большое с противным шорохом потерлось боком о стену здания. Впечатление было таким, будто шкура или чешуя твари счесала со стены штукатурку и облицовку под ноль.

Стоны, всхлипы, даже плач, редкие вопли – все эти звуки заставляли содрогаться всем телом, замирать, боясь даже дышать. Юри слышал, как менялся ритм дыхания Юрки. Слышал напряженную звенящую тишину, что воцарялась всякий раз, когда мимо, всего-то за такой тонкой стеной, проходил очередной ночной бродяга.

Он слышал, как Крис разбудил Жана. Слышал, как Жан будил Отабека. Он то проваливался в мутное забытье, то снова выныривал, когда дрему разрушал новый монстр. И еще один. И еще. Променад у них здесь? Аналог Бродвея? Или все дело в том, что твари чуют их запах, так и не истаявший до конца? Потому и шарахаются туда-сюда.

Оцарапанное осколком плечо ныло и тоже не давало нормально спать. Жаль, что в вылазках нельзя использовать снотворное. А ведь обычно такое вот состояние его нагоняло в Анклаве. Вроде и спокойно, а расслабиться и отдохнуть – никак…

Мутные сны. Будто в грязной, непрозрачной воде что-то есть. И это что-то ведет охоту, притом не только на одного из них. Стоило только Юри ненадолго забыться сном, как рядом снова вскинулся Юрка. Напрягся всем телом, будто пытаясь выломиться из мучившего кошмара, задрожал каждым напряженным до звона мускулом, задыхаясь, даже во сне кусая губы, забился, пока с них не сорвался мучительный, полный боли стон.

Юри резко сел, лихорадочно оглянулся, потянулся, но Виктор оказался быстрее. Стремительной тенью метнулся откуда-то из своего угла, сгребая кажущегося совсем мелким Юрку, прижал спиной к себе и накрыл ладонью его губы.

– Тш-ш-ш, малыш… – зашипел в ухо под спутанными волосами и напряженно уставился куда-то в стену. Сквозь планки роллет лунный свет еле пробивался, но даже его такого хватило, чтобы разглядеть напряжение во всей фигуре и настороженный взгляд Виктора. Несколько секунд он просто прислушивался, а потом вдруг начал раскачиваться, словно баюкая Юру. Пальцы прикрывающей рот руки чуть расслабились, но отпускать пока явно не собирались. Что он там услышал? Цокот. Подобный звук Юри уже слышал, стоя за дверью рядом с хранилищем всего-то несколько часов назад.

– Гидралиск? – Юри не шептал. Не дышал даже. Артикулировал одними губами, до рези в глазах вглядываясь в эфемерно-бледное лицо Виктора.

Из-под спутанных волос светились кошачьи зеленые глаза Танцора. Он был напряжен почти до звона, и обеими руками сжимал запястье Виктора. И не понять: то ли просто держался, то ли готовился сломать.

Только Виктор в сторону Юри не смотрел, и вопроса его не услышал. За окном появилась тень, похожая на порождение чьего-то кошмара. Удлиненная голова, увенчанная шипами, словно короной, плавные четкие линии настоящей машины убийства и мощный хвост, который на миг завис в воздухе, а потом вдруг с силой ударил в стену совсем рядом с окном. Стекла задребезжали, но выдержали, и Виктор вскинулся, словно вспомнив, что он здесь не один. Поспешно разжал пальцы, давая Юре глотнуть немного воздуха, вместо этого устроив руку на плече. Поймал взгляд Юри, покачал головой, призывая к молчанию, и с беспокойством оглядел остальных. Отабек, чья вахта как раз подходила к концу, не спал. Замерев на своем месте, он переводил взгляд с Виктора на окно, на Юри и обратно. Остальные не шевелились тоже, хотя в такой темноте разобрать, спят ли они или нет было невозможно.

Наверное, они все ждали, но второго удара не последовало. Цокот возобновился и через несколько показавшихся вечностью минут удалился, пока не затих совсем.

– Оно вернется? – раздался в темноте едва слышный напряженный выдох Джея, в кои-то веки без шуточек.

В руках Виктора поежился Юрка, вздохнув уже куда ровнее и спокойнее. Расслабился, точно кот, согревшийся в коконе пледа.

– Он ушел, ведь так? Но скорее всего вернется утром…

– Этому плевать на время суток, – шепнул ему куда-то в плечо Виктор. – Больше никаких ночевок ниже третьего этажа.

– Мы можем подняться на второй этаж, – Отабек бесшумно переместился поближе.

– Нет смысла, – подал голос Крис. – До утра осталось не так много времени. Мы больше шума поднимем.

– Просто отойдите подальше от окон. И утром раньше меня на улицу выходить даже не думайте.

Забавно, но только сейчас у Виктора прорезались по-настоящему командные нотки. Впрочем, спорить с ним сейчас смысла не было: он действительно знал больше, чем они все вместе взятые.

– Еще есть время поспать. Как минимум пара часов, – он потянулся, откинулся на край сидения дивана так, что Юрка оказался почти лежащим на его груди.

– Неплохо смотритесь, парни, – фыркнул Крис, снова зарываясь в свой кокон.

– Как только ты начнешь верить в свою силу, ты проиграешь, – ответил ему Виктор.

– Кассандра нашлась, – проворчал Крис и затих.

– Как твоя рана? – Отабек подобрался еще ближе и теперь смотрел прямо в лицо Виктора. Требовательно и почти строго.

– Нет у меня никакой раны, – усмехнулся тот. – Отдыхай, кэп.

– Есть, – тихо возразил Плисецкий. – И я сам ее зашивал. Выглядела не очень, но была в общем и целом поверхностной. Неделя на регенерацию… Сейчас моя вахта. Иди спать, капитан. Тебе нужно отдохнуть и не стоит обсуждать эту тему.

– Юра, – негромко одернул его Кацуки. – Субординацию никто не отменял.

– Я… знаю, лейтенант. Но сейчас не до мелочей. Спите. А я как раз проснусь. И разомнусь немного.

– Никакого движения до утра, – Виктор разжал руки, отпуская. Он выглядел, да и ощущался уставшим. Очень уставшим. Хотя если он чувствовал тварей, то эта ночь для него явно была нелегкой. И когда Юре приснился кошмар, среагировал слишком быстро для спящего. Значит, не спал. – Мы не знаем, кто здесь еще ошивается. И… нет у меня раны, Юра. Можешь сам посмотреть.

– Покажи, – требовательно приказал тот. От звука его шепота вздрогнул даже Юри. – Я не понимаю, как такое может быть.

Виктор несколько секунд смотрел на него, а потом фыркнул и повернулся спиной. Повел плечами и стянул куртку. Повязка была на месте, но ни капли крови на белом бинте.

– Снимай. Все равно уже можно.

Поерзав, Юрка под недоверчивым взглядом Ронина снял повязку и кончиками пальцев прочертил ровный розовый шрам. На ладонь упали тонкие шелковые нити. Тело исторгло из себя шовный материал.

– Я не понимаю, – повторил он, хмурясь еще сильнее.

– Губами еще попробуй. Это приятно. Правда. Но я буду ревновать, – снова подал голос из темноты Джей, широко зевнул и, кажется, повернувшись на другой бок, снова задремал.

– Усиленная регенерация, – пожал плечами Виктор. – Но никогда не заживает полностью. Даже мельчайший порез оставляет шрам. С давностью лет некоторые просто стираются, но все равно не уходят до конца. Повышенная температура сразу после и еще куча мелких вещей, которыми я плачу за это. Если рану хорошо обработать, есть шанс, что без части них я обойдусь. Если нет – обычно хватает суток, чтобы зажило.

Юра правда сделал это. Легонько коснулся губами кожи. Вздохнул. Отстранился.

– Горячая.

– Юрка! – возмутился Юри, совершенно не ожидавший такого поворота событий, хотя от Танцора можно ожидать чего угодно, в принципе. Первые полгода службы его перекидывали из отделения в отделение и из группы в группу. Никто не оказался способен понимать или хотя бы мириться с его закидонами и странностями. Но иногда какие-то Юркины выходки казались просто из ряда вон.