Текст книги "Время золота, время серебра (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Идите, – Юри кивнул, а сам пошел к выходу и устроился на диване у выхода из магазина. Хорошая позиция. И всех видно, и выход рядом, и если что, паникующие твари как на ладони.

– Я не умею говорить с людьми… – шепнул Плисецкий.

– Умеешь. Просто не все тебя слышат, – Виктор обнял его двумя руками, наплевав, как это смотрится со стороны и кто что подумает. – Вы правда катались?

– Да, – кивнул Юрка. – Катались. И это было замечательно. Знаешь, на самом деле он может быть Виталием. Я знаю, что может. Просто он отчего-то уверен, что есть только Витя, а его не существует.

– Монстры защищают Витю. Они телепаты, обмануть их невозможно. Виталия нет только потому, что без Вити его убьют. Он это понимает. Поэтому его комната – это палатка, а для Вити – мягкая кровать и комиксы. Его нужно вывести отсюда. Тогда Виталий вернется.

– Ты же понимаешь, что его нельзя везти в Анклав. Отабек прав. Его или уничтожат, или примутся изучать. Ему не позволят просто жить… особенно если учесть, что он знает о тварях и о том, что они на самом деле представляют собой, – Юрка развернулся в его руках и теперь глядел в лицо из-под встрепанной челки.

– Я не знаю, что делать, – Виктор убрал в сторону мешающиеся прядки. – И я не могу вывезти его насильно. Никогда не чувствовал себя настолько беспомощным. Юрка… не стоит ломать свою жизнь. Ты не монстр. Ты – не монстр.

– Я Ангел. А ангелы – те еще твари, – усмехнулся Юрка, а потом тихо попросил: – Поцелуй меня пожалуйста. Только по-настоящему.

– Ты читал явно не ту литературу. Ангелы, как и люди, бывают разными, – Виктор улыбнулся, взял в ладони его лицо, подушечками пальцев погладил скулы, едва коснулся губ. А потом закрыл глаза и накрыл приоткрывшийся рот поцелуем. Таким, о каком просил Юра. Настоящим, вынимающим душу, исступленным и иссушающим. Ласкал языком, раздвигал губы, захватывал и отступал.

Юрка судорожно выдохнул. Тело тяжелело, становилось каким-то неповоротливым, ватным, дрожал каждый мускул, каждая связка, и справиться с этим он попросту не мог. Первый поцелуй? Да вроде как не первый, но эти странные импульсы тепла, что растекаются по венам, эти алые круги под зажмуренными веками…

– Спасибо… Виктор… – на секунду он уткнулся лицом в его грудь, а потом осторожно отстранился, точно был совершенно не уверен, что удержится на ногах.

– Надеюсь, это был твой не первый, – тот провел ладонями по его рукам, на мгновение сжал локти и отпустил. – Тебе нужно отдохнуть. А я дождусь Витальку.

– Как скажешь, – Плисецкий кивнул и, развернувшись, поплелся к условно-застеленной кровати, на которой, на удивление, была даже подушка и стендовое покрывало. Почти настоящая постель. Правда на ней свернулась какая-то мелкая гадина, но и она смылась, стоило ему только упасть и завернуться в спальный силикон.

И все-таки первый. Сложно назвать поцелуем неловкое целомудренное касание. Просто касание. И ничего больше.

– Он правда тебе нравится? Я имею в виду, нравится не на одну ночь? Потому что если так, то не лезь к нему. Я не смогу снова собрать его по кусочкам. Это будет нечестно, – Юри говорил негромко и даже не смотрел в его сторону. Он чутко вслушивался в звуки ночи и, кажется, до рези в глазах всматривался в заполненный тенями торговый центр. Зеленоватые блики на его лице, отсветы материнской слизи, выхватывали заострившиеся черты осунувшегося, но все еще красивого лица.

– Я не знаю, как можно нравиться только на одну ночь, – голос Виктора был спокойным, но вся его фигура в рассеянном свете выдавала напряжение. Плечи, спина, даже то, как были стиснуты кулаки. – Он маленький запутавшийся ангел. Я вижу, как он смотрит на Бека, как ведется на Витальку. Но он просто отвечает. А ему нужно понять, что чувствует он сам.

– А ты сам? Ты понимаешь, что чувствуешь ты? – Кацуки обернулся, он щурился, это было видно, ему трудно было смотреть, но он смотрел. – Что нужно тебе? Юрка действительно сущий ребенок, и все равно, что он солдат и способен эффективно убивать. Я тоже вижу, как он смотрит на капитана.

– Сказать тебе честно? – Виктор повернулся к нему. – Я чувствую пустоту сейчас. Всю свою жизнь я жил только ради одной цели – найти брата. И сейчас, когда я его нашел, – он растерянно посмотрел на свои ладони, – я больше не знаю ради чего жить. Я знаю, чего хочу. Хочу помочь Витьке, хочу не быть один. И да, хочу, чтобы у Юры все было хорошо. Я не знаю, как это объяснить. Я не мастер разбираться в эмоциях, моя специализация – это монстры.

– Тогда оставь его живым, Виктор, и вернись, когда оживешь сам, – негромко выдохнул Ронин.

Виктор смотрел на него долго, а потом вдруг слабо и почему-то болезненно улыбнулся:

– Ты его так любишь, Юри?

– Да, – Кацуки взгляда не отвел. – Но решать и выбирать все равно ему. Я просто рядом, я привычен, и он не воспринимает меня иначе как брата-командира. Так что пусть.

– Может, просто стоило сказать ему об этом? – Виктор снова повернулся к выходу, сгорбившись.

– Быть влюбленным – совсем как быть избранным, – Юри пожал плечами. – Никто тебе не скажет, что ты избран или что ты влюблен. До всего доходишь сам. Я буду рад, если он будет не один. Если будет кто-то, кто будет любить его. Любить сильнее меня. И если этого «кого-то» так же сильно будет любить он. Но пока что нам нужно просто выжить.

– Актуально, – Виктор вздохнул, закусив губу. – Куда там Витька делся?

…Момент возвращения Виталия пропустить было сложно. Притихший торговый центр наполнился вдруг звуками, топотом, воем, скрежетом. Усталыми и почти ликующими. Твари, ночевавшие в магазине, вскинулись, разом протрусили на выход. Виктор рванулся вперед, Отабек, сбрасывая сон, слетел с кровати. Даже Крис проснулся, хотя, казалось, в этот раз разбудить его будет невозможно.

От идущего к ним Виталия волной катилась ярость. Опасность сигнализировала полыхающим узором на его щеке и светящимися глазами. Все, что хотелось при взгляде на него такого, – это взять винтовку и стрелять на упреждение.

– Что случилось? – Виктор выступил вперед, когда Виталий оказался у порога. Тот остановился и бросил к его ногам чей-то потертый и окровавленный рюкзак. Незакрытый клапан упал на пол и из рюкзака выкатились частично запаянные в металл капсулы с мутной белой жидкостью.

– Что это? – севшим голосом спросил Крис, проталкиваясь вперед и присаживаясь на корточки перед рассыпавшимися капсулами. Взял одну, поболтал, наблюдая, как кружится внутри осадок. – Это же сырец арфита, да?

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – холодно бросил Виталий, понемногу становясь самим собой. Узор тускнел, зрачки снова становились нормальными, только злость не уходила. Правда, была она безадресной, но не менее тяжелой. – Я знаю только, что иногда через Периметр прорываются банды. Ловят зверей, убивают, а потом вскрывают им череп и выкачивают мозговую жидкость.

– Подожди… – Крис встал. – Я имел дело с арфитом через год после первого Прорыва. Один друган плотно подсел на эту гадость. Говорят, что он не вызывает физического привыкания, только я же помню. Физического может и не вызывает, но, по его словам, после дозы появляются радуга, фейерверк и голые телки, и вообще так хорошо, что возвращаться не хочется. Он и меня пытался подсадить, только я не дурак. Но я эти капсулы хорошо помню.

– Так, получается, его из тварей получают? – голос Отабека был странным. Неверящим.

– Блядь, – коротко резюмировал Крис, пнул рюкзак и отошел, сшибая по пути углы столов и расшвыривая стулья.

– Я сделал что-то не так? – когда Виталий снова стал Витей, никто не понял. Но стоящий перед ними парень больше не горел яростью, а смотрел почти испуганно.

– Нет, Витя, все хорошо. Все хорошо, малыш, – Виктор шагнул вперед, сгребая его в охапку и прижимая к себе. – Все хорошо.

– Как всегда… – сплюнул Джей. – Всегда есть какой-нибудь особый интерес, который будет усложнять до предела и без того херовую ситуацию. Я тоже слышал об этой дури.

– Я знаю, что арфит одно время тестировали в качестве м-м-м… вместо… фенобарбитуратов, – Ронин наклонился, аккуратно, двумя пальцами взял одну из капсул и, прищурившись, посмотрел сквозь нее. – Оказалось не эффективно, так что исследования закрыли, но выходит, что кому-то эти исследования показались весьма перспективными.

– Но это ведь так по-человечески, – задумчиво протянул Юрка. – Сдирать шкуры, чтоб шить одежду, вытягивать подкожный жир для косметики и использовать кости для украшений. Кровь для гемоглобина, а мозги для наркоты. Потрясающе.

– Какая бесконечная ночь, – вздохнул вдруг Виктор, ласково ероша волосы брата. – Сколько осталось до утра?

– Дожить до утра – мечта всех других не хуже, – нараспев проговорил Юрка, будто по памяти читал стихи. – Думаю, пара часов и рассвет.

Виктор отстранил брата и устало потер лицо ладонями:

– Думаю, нет смысла ложиться снова. А вот поесть хоть немного и обсудить, что делать дальше, надо.

– Мы больше не будем кататься? – Витя смотрел то на Виктора, то на Юру. – Мне очень понравилось. И Юра меня помнит, представляешь?

– Тебя сложно забыть, – Виктор пригладил его встрепанные прядки. – Но мы еще не привели тебя в порядок. Пойдем, пока остальные до туалета и воды, переоденемся, – он выразительно посмотрел на Юри и Отабека и, взяв Витю за руку, повел за собой к выходу из магазина.

Отабек проводил их хмурым взглядом:

– Надеюсь, он просто дал нам возможность поговорить, а не пытается сбежать вместе с братом от нас.

– Бек… – Крис появился из глубины зала. – Какого черта с тобой происходит? Да даже если так?

– Ты забыл, что нам пришлось использовать «Иерихон», чтобы выбраться? – Отабек мгновенно развернулся к нему. – Ты забыл, как нас загоняли в тоннелях? Это делали не твари, это делал, мать его, Виталий, которому я даже котенка не доверю! А теперь представь возможности Виктора, который знает внешний мир, который умнее и имеет опыт в команде, с его братцем. Я не могу оставить его у себя за спиной! За спиной парней Поповича. Потому что ничего их тогда удержать не сможет!

Крис присвистнул и потемнел лицом:

– Не могу сказать, что не понимаю, но, Бек, ты же не собираешься его хладнокровно пристрелить, только бы здесь не оставлять?

Бек стиснул зубы, на лице заходили желваки.

– Если понадобится… Пусть уж лучше тащит своего брата за Периметр, там он хоть умникам может пригодиться.

– Блядь… Думаешь, его ручные монстрики его отсюда выпустят?

– Витю может и нет. А Виталия – вполне могут.

– Блядь, – повторил Крис и уселся прямо на пол, сжав голову ладонями.

Юрка отмер, но его лицо будто окаменело. Залегла меж бровей глубокая складочка, упрямая тонкая линия губ сжалась, кажется, еще сильнее и побелела от напряжения.

– Юра, нет. Молчи, пожалуйста! – кинулся к нему Джей, обеими руками сграбастав за плечи. Несложно, в общем, скрутить тонкого легкого Плисецкого. – Боец, твою мать, за справедливость!.. Не смей, придурок…

Широкая Джеева ладонь накрыла Юркин рот, не позволяя ему ничего сказать ни в нападение, ни в оправдание.

– Не нужно так, Отабек, – поджал губы Юри. – Риск есть всегда, но боюсь, стрелять тебе сначала придется в Виктора, а потом и в Юрку.

Отабек скользнул по Юре взглядом, зацепился за ладонь Джея, закрывающую чужой рот, и отвернулся.

– Я знаю, что твари могут сделать с человеком. Я… не могу допустить этого. Если Виктор хочет увезти отсюда брата – пусть. Но я его здесь не оставлю. И мне плевать, какой сволочью вы меня сейчас считаете. С Витей добраться до Периметра для нас больше не проблема. Мы можем быть дома уже вечером.

Юрка всем телом повис на руках Жана, силясь вырваться из захвата. Рванулся, глухо завыл, но замер, стоило Юри подойти и обнять его, прижимая к плечу его голову с растрепанными мокрыми волосами.

– Это цинично, Бек. Я понимаю почему, понимаю причину, но… лучше бы ты этого не говорил.

– Я не прошу помощи, – Отабек отвернулся, глядя на сидящую на пороге тварь. Тварь, которая не нападала. Тварь, которую монстром называли по привычке. – Самый опасный враг тот, который нам нравится. Это мой выбор. И отвечать за него буду я сам. Даже если до Периметра мне придется идти одному.

– Ты должен великолепно понимать, что пойдем мы всей группой. У меня одна просьба. Мы не знаем удастся ли нам выйти. Мы не знаем в какой сектор будем прорываться. Давай сориентируемся у Периметра и тогда отсигналим, что готовы выходить. Так у нас будет время. И понимание того, дойдем ли мы живыми, – предложил Ронин. Он все еще держал тяжело дышащего Танцора, как и Жан. Но кажется, Плисецкий самую малость успокоился.

– Юри… – Крис выступил вперед. – У нас нет уверенности в том, что нас отпустят. Что Витя захочет нас отпускать, даже если не захочет уходить с нами. И, кстати, сам Витя может и не догадываться, что ждет его за Периметром. Но насчет Виталия я бы так уверен не был. Этот тип меня пугает и вовсе не своей иллюминацией.

– Он хочет уйти, я в этом уверен, – негромко, но твердо произнес Отабек. – Он не зря говорил, что живет здесь только потому, что твари сделали из него «сына полка». Он живет рядом с ними, как на пороховой бочке, думаю, это он понимает тоже. И если не Витя, то Виталий поможет нам выбраться.

– А дальше что? – Крис упрямо насупился. – Как только он покажется за Периметром – его либо сразу грохнут, либо возьмут в оборот. Уж лучше здесь со зверушками наркоманов гонять.

Юрка снова напрягся в руках Жана, и тот уже вполне привычно усилил хватку.

– Если он покинет Периметр – город через какое-то время потеряет статус «Альфа» … и его смогут нормально зачистить, если будет дана такая команда, – предположил Леруа.

– Если. Все то же чудесное слово «если». Если Виталий уйдет с нами. Если он проскользнет через Периметр и его не заметят. Если у него нет планов выводить тварей и уничтожать окрестности. Мне вот, если честно, сейчас очень жестко аналогия идет. С христианским Священным Писанием, – Юри поглаживал Юрку по плечам и говорил все, что приходило в голову. – Помните, Всадники Апокалипсиса? На тему них еще кучу фильмов и книг писали. Не знаю, кого мне Виталий напоминает… наверное, если тварей воспринимать как его полчища, то завоевателя.

– По логике Джея получается, что в сердце каждого Альфа-города маленький обиженный ребенок «со сдвинутыми мозгами», – Отабек пожал плечами чуть удивленно.

– А я вот уже ничему не удивлюсь. Даже этому, – Крис вздохнул. – Но и вероятность такая есть. По крайней мере, что касается этого конкретного города. Виктор сам говорил, что он не такой, как остальные. И что твари ведут себя здесь по-другому. Теперь мы знаем почему. Но если убрать отсюда «мозг», то этот город станет таким же, как и остальные. А тварей и за Периметром достаточно. Не в такой концентрации, но достаточно. А если еще и теорию Юри прицепить, то еще троечку таких детишек, как этот Витя-Виталий, и будет полный набор Всадников. И каждый со своим войском. И это полный пиздец, дамочки.

– Может, тогда о чем-то попроще поговорим? – раздраженно поинтересовался Отабек. – Нам нужно выйти за Периметр. Это главная цель и план.

– Для этого мы должны понять, поможет ли нам Виталий или нам придется прорываться, – Крис наградил его сердитым взглядом. – И, знаешь, что я тебе скажу, Бек… Может, он не гений стратегии и тактики, но если он решит здесь нас оставить, я лучше соглашусь для видимости. Потому что выйти без его разрешения мы не сможем. У него повсюду глаза и уши, он здесь каждый метр контролирует.

– Я думаю, что об этом нам надо просто спросить его самого, – сказал Юри. – Мы разом снимем по меньшей мере несколько собственных предположений и поймем, как нам действовать дальше. А пока что мы только разговоры разговариваем.

– Спросить, – кивнул Леруа. – Я тоже за то, чтоб спросить. Думаю, и Юрец тоже.

Плисецкий обмяк в удерживающих его руках и тяжело вздохнул. Взмокший, взъерошенный, он уже ничем не напоминал того собранного и малость задиристого солдата, с которым Отабеку и Крису пришлось столкнуться всего-то четверо суток назад. – Только спрашивать надо у обоих. И у Вити, и у Виталия. Иначе хрен поймем кто «за», а кто «против».

– А что вы сделаете, если окажется, что Виталий «за», а Витя – «против»? – Крис ехидно улыбнулся.

– Хоррроший вопрос, – почти восторженно протянул Жан. – Наверное, проверим каким образом можно удерживать Витю в модусе Виталия? Ну или придется водить за нос ребенка.

Плисецкий снова завозился в его руках, вертя головой, пытаясь сбросить его руку со своего рта. Орать он, вроде как, не собирался, так что Джей осторожно позволил ему говорить.

– Виталий знает все, что говорил и делает Витя, – пропыхтел Юрка.

– Знать – одно. Удерживать контроль над личностью – другое, – заметил Отабек. – У Вити есть небольшое такое преимущество. Пару тысяч тварей, которые порвут нам глотки, если мы их малыша обидим. А Виталий, как я помню все его атаки, появляется в основном ночью. И за него монстры так горой стоять не будут.

– Ну, это дает нам нехилый шанс на самом деле, – Крис задумчиво поглаживал губы. – Идти ночью. Если Виталий, разумеется, будет «за». И уходить за Периметр – тоже. Шансы на то, что нас выпустят и не пойдут следом при этом, очень высоки. Главное, чтобы сам Виталий был на это согласен.

– Этого мало. Нужно, чтобы эту часть планов Виталий удержал в тайне от своего мелкого модуса. А тут могут быть проблемы.

– Значит нужно действовать условно-спонтанно, – убежденно проговорил Кацуки. – Вот только как удержать Витю в модусе Виталия? Есть предположения?

– Я тоже понятия не имею, – Отабек покачал головой. – Я его не настолько хорошо знаю. У нас только Виктор и Юра общались с обоими достаточно, чтобы что-то думать.

– Его можно удержать, – Танцор закусил губу и глухо обронил. – Жан, отпусти.

Леруа поколебался недолго и все-таки выполнил его просьбу. Отпускал осторожно, легонько оттолкнув Юри и отшагнув назад, давая Танцору простор.

– Витя ребенок. Ему не интересно… он не понимает взрослых отношений. Хоть ему и любопытно иногда. Но Виталя другой. У него особого опыта не было, но он может… он вероятно захочет…

– Блядь, вот не говори, что ты тут решил агнца изобразить на заклании, – неожиданно резко бросил Жан. – Потому что такая жертва лично мне нахер нужна!

– Думаешь, Виктору это понравится? – Крис смотрел на Юру с понимающей улыбкой. – Не говоря уже о том, что на это нужно время. Или ты просто его соблазнить решил?

– Звучит отвратительно, особенно в твоем случае, – Юрка отвел взгляд и закусил губу. А потом вообще отошел и уселся на кровать, явно не собираясь продолжать тему. По всей видимости, зацепило. И больно.

– О, да, конечно, – Крис повел плечами, отворачиваясь. – Только не могу понять, ты меня в главные шлюхи записал или в полностью противоположное. Да и к черту.

Он поправил винтовку, подхватил свой рюкзак и исчез в глубине зала за баррикадой стульев, по пути шуганув какую-то мелкую тварюшку, одну из тех, что пролезли ночью. Судя по тому, как та покорно смелась с сиденья, особой опасностью не обладала и при Вите была скорее хомячком.

Отабек поджал губы, но упорно смотрел куда-то себе под ноги.

– Нам все равно надо понять, как удержать Виталия. Потому что это наш единственный шанс. И для него тоже.

– Не попробуешь – не узнаешь, – произнес Юри. Лицо его точно окаменело, враз утратив всю свою эмоциональность. Он совершенно точно был не в восторге от предположения Юрки, но, похоже, предполагал, что это может сработать. И, судя по всему, именно эта мысль его и угнетала.

– И ты туда же? – возмущенно вскинулся Жан. Он обвел всех каким-то потерянным взглядом, чертыхнулся и направился следом за Крисом.

Конец разговорам положил звук шагов и звонкий знакомый смех. Витя говорил что-то быстро, почти восторженно, явно захлебываясь словами. А когда они появились в поле зрения, стало ясно почему. Виктор его переодел и заставил зайти в парикмахерский магазин. Короткие вытертые джинсы сменились новыми и по размеру, мягко облегающими длинные ноги, свитер тоже остался где-то в недрах торгового центра, а вместо него торс обтягивал тонкий джемпер с высоким горлом. Витя шел мимо витрин и в стеклах уцелевших ловил свое отражение, иногда останавливался, даже подходил поближе, чтобы рассмотреть получше. Виктор чуть укоротил и подравнял ему волосы, и теперь они лежали просто волной. Часть из них Виктор собрал в хвост на затылке и даже попытался заплести косичку. Вите нравилось, он был доволен, хотя было заметно, что новый облик ему непривычен. Возможно потому, что в таком вот виде он ничуть ребенка не напоминал.

– Что случилось? – Виктор переступил порог зала первым, пока Витя задержался по ту сторону у ластящейся к нему твари. Обвел коротким взглядом товарищей по команде и напрягся. – Что-то решили?

– Скорее да, чем нет, – выдохнул Юри, глядя на него. – Решение не идеально, но если есть вероятность того, что у нас может получиться, попробовать стоит.

Он и так был бледен последнее время, а сейчас, казалось, кровь совсем отлила от его лица.

– Вопрос в том, чтоб удержать Вита в модусе Виталия.

Виктор оглянулся назад на веселящегося брата. Тот, кажется, уже даже забыл и о новой прическе, и о новой одежде, и сейчас катался по полу, откровенно хохоча, шутливо сражаясь с монстром. Как делал бы с собакой, если бы она у него была.

– Он заставляет их не только подчиняться, – внезапная мысль заставила Отабека напрячься. – Он заставляет материю или как там ее, выполнять свои желания. Создать для него монстра, который будет охранять его и играть с ним. Помните тех… кукол в туннеле? Похоже на попытку создать ему друзей, – от воспоминаний он невольно содрогнулся, но вместе с этим пришла уверенность, что он прав.

Виктор побледнел.

– Виталий был почти всю ночь. А вечером только один раз. Я даже не знаю, что может вызвать его вне «графика».

– Мы не говорим вне графика, Виктор. Мы, скорее всего, уходить будем ночью. Когда Витя спит. Но когда бодрствует Виталий. И весь вопрос в том, как сделать так, чтобы Виталию хотелось остаться. Чтобы Витя, маленький Витя, наконец перестал быть его альтер-эго, если хочешь… – Юри оглянулся на замершего в одной позе Танцора и продолжил. – Юра предположил, что взрослые отношения могут вернуть и удержать Виталия. Что Вите… не интересен будет, к примеру, секс.

Виктор непонимающе сморгнул. Перевел взгляд с Юри на Юру и обратно. Оглянулся на Отабека, но тот только развел руками.

– Если коротко, то мы считаем, что Виталий сам не против отсюда убраться. Но его время – ночь. Значит, нам просто нужно уйти ночью, и сделать так, чтобы его зверушки отпустили его и не пошли следом. Чтобы Витя не проснулся. Потому что даже если малыш и захочет уйти, он явно пойдет не один. А этого допустить нельзя. Этого может и не случиться, но мы должны быть готовы удержать Виталия. Все, что мы смогли придумать, – это взрослые отношения.

Виктор кивнул, давая знать, что понял.

– В принципе логично, но взрослые отношения? Как?

– Вы… Говорили с ним на эту тему? – Отабек смутился, но смотрел прямо и требовательно.

– Нет, – Виктор наградил его сердитым взглядом. – Все это время я общался с Витей.

– Было бы неплохо выяснить, как он… в общем, как он относится к Танцору.

Черт его знает, как выглядит смущение в формате Кацуки, но тому явно было не по себе вообще говорить на эту тему.

– Просто Юра это предложил и, насколько я понял, Юре нравишься ты. И, наверное, Виталий. Я понимаю, что это со стороны может выглядеть несколько… неприятно. Но мы не хотим бросать тебя. И его.

– А я не хочу отдавать его ни ученым, ни под расстрел, – Виктор прошелся тяжелым взглядом по Отабеку, но тот только упрямо сдвинул брови. – Только уходить надо так или иначе. И я не знаю, как он относится к Юре, – а вот на Плисецкого Виктор старательно не смотрел. – Я вообще почти ничего не знаю о том, каким Виталька стал. Но я не хотел бы… не хотел бы, чтобы это было так. Нужно просто найти другой способ. К тому же мы не знаем, возможно, у Витальки у самого хватит воли контролировать Витьку.

Плисецкий ссутулился на облюбованном месте. Притянул к груди колени, накрепко замыкаясь в себе.

– Для того, чтоб это выяснить, нам нужен Виталий. Вот только ждать ночи, чтоб с ним встретиться и поговорить, нам никак нельзя. Просто потому, что время, отведенное на выход, у нас заканчивается и спутник скоро перестанет отслеживать этот сектор, – вздохнул Кацуки. И сделал он это с каким-то неимоверным облегчением.

– Нам будет неважно, где спутник, если мы сами выберемся за Периметр. Там-то обычная связь работает нормально, – заметил Отабек. – Можно связаться уже на месте. Все дело в Виталии.

– Да, все дело в Виталии, – Виктор слабо улыбнулся.

– Может, будем уже решать проблемы по их поступлению? – Отабек устало повел плечами, похлопал по карманам и вытянул помятую плитку сухофруктов. – Для начала поесть хотя бы.

– До Периметра путь очень неблизкий, если пешком, – Виктор отвел от него взгляд. – Если мы хотим подойти к нему ночью, уходить надо уже сейчас.

– Но захочет ли Витя уходить? – задал самый главный вопрос Юри. – И если нет, то пойдешь ли с нами ты.

– Витя не уйдет без своих друзей, – хмуро ответил Виктор. – Поэтому ему такой вопрос задавать нельзя.

Он повернулся к запыхавшемуся, покрасневшему от возни брату, наконец-то переступившему порог зала.

– Вить, ну что за вид, а?

– Ой, – тот оглядел себя, очень мило покраснел и судорожно принялся приводить себя в порядок. Отряхивать джинсы, поправлять задравшийся джемпер, приглаживать волосы. – Прости.

Он улыбался, но что-то в нем было не так. Незаметное, плохо определяемое, понятное разве что на каком-то инстинктивном уровне. Может, как-то изменились вдруг его движения? Или блеск глаз?

– Привет, – поздоровался он с остальными, дернулся, словно снова хотел покрасоваться, как у витрины, но удержался на месте. От этого его движения Виктор нахмурился, но смолчал, только взгляд стал еще тяжелее.

– Привет, – Отабек выразительно покосился на Виктора и вытянул еще одну плитку. – Будешь? И нам бы еще чаю попить.

– Спасибо, – Витя принял подарок и зашуршал оберткой, косясь то на молчавшего Юру, то на Юри. – Можно спуститься вниз. Там, – он махнул рукой куда-то в сторону, – есть бутылки с водой. Много. А внизу ее можно согреть.

– Эм… – Отабек представил себе, где и как можно «погреть воду», и отказался от идеи нормального чая. Вместо этого он вытащил из рюкзака банку с саморазогревающимся кофе. Виктор хмыкнул и положил руку на плечо Вити, вынуждая его повернуться к себе.

– Малыш, как насчет того, чтобы прогуляться? Ночью тут кто-то убил одного твоего друга. Они прошли через Периметр, и нам нужно убедиться, что этого не повторится. Покажешь, где это было? Заодно и свой город.

Витя поджал губы, и на короткую долю секунду в его глазах проглянул Виталий, и тут же скрылся.

– Зачем? Они больше не вернуться. Мы убили их всех.

– Я знаю. Но они могли быть не одни. У них тоже могли быть друзья, и они могут прийти следом.

– Прийти? – вскинулся Витя.

– Да, – Виктор кивнул. – Ты же не хочешь, чтобы это снова случилось? Мы можем устроить на них засаду. Чтобы твоих друзей больше никто не тронул.

– Засаду? А это весело? – Витя смотрел с предвкушением, любопытством и несвойственным ему взрослым сомнением. – Веселее, чем кататься? – он обернулся к Юре.

– Весело, – выдохнул тот после затянувшейся паузы. – Мы с Юри и Жаном часто так делали. Сначала ты идешь, ищешь место, где можно спрятаться. Прячешься, ждешь, пока кто-то не пройдет мимо, а потом пугаешь. И это очень весело.

Юри постарался улыбнуться. Получилось не очень.

– Мы так ловили тех, кто отбирал еду у людей с ферм. Больше всех эта игра нравилась Жану, но Юра тоже отлично в нее играет, – добавил Кацуки.

– Ты сейчас очень красивый, – неожиданно сказал Юрка, поднимаясь со своего места и подходя ближе. – Очень, – повторил он, осторожно касаясь кончиками пальцев щеки Вити.

Тот замер под его касанием, то ли испугано, то ли удивленно. Но не отдернулся, не попытался уйти от прикосновения.

– Красивый? Я? – он непонимающе оглянулся на брата, но Виктор, стиснув зубы, только качнул головой. Витя чуть покраснел, но все-таки улыбнулся. – Такой, как ты тогда, там, на катке?

– Красивее, – мотнул головой Юрка и отступил. – Ты как будто из сказки. И я очень рад, что ты нас нашел.

– Юра, – Кацуки предупреждающе коснулся его плеча. Ему не то что мысль, ему вся ситуация не нравилась от слова совсем. И то, что делал Юрка, в особенности. Слишком хорошо он изучил Плисецкого. Но в то же самое время слишком плохо он его знал. И сомневаться в том, что Юрка себя поедом есть будет после всего, если они выживут и выйдут, не приходилось. – Не надо.

– Я сам решаю, лейтенант, – только и бросил Танцор.

– Что решаешь? – глаза Вити потемнели. Он перевел взгляд на Юри и отступил.

– Ничего, – Виктор подошел ближе, обнял его за плечи. – Ты помнишь, о чем мы говорили? Ты покажешь нам то место?

– Чтобы мы поиграли в засаду? – Витя повернулся к нему, и странность его… ощущения стала еще сильнее.

– И чтобы твоих друзей никто не обижал.

Витя отвернулся, нашел взглядом так и валяющийся на полу рюкзак с капсулами, который его альтер-эго принес ночью, и потемнел лицом.

– Хорошо, покажу, – он вывернулся из-под руки брата, поежился, словно ему было холодно или неудобно, и шагнул к выходу.

– Ты куда? – дернулся следом Виктор.

– Утро. Нужно проверить, как дела внизу. И посмотреть малышей. Я вернусь, и мы пойдем, я помню, Виктор.

Остановить его никто не успел, и уже через мгновение его силуэт растворился в сумерках занимающегося рассвета. А еще через долгое мгновение торговый центр наполнили звуки просыпающегося мира. Скрежет, рев, шелест, цокот. Над стеклянным куполом крыши пролетела куда-то целая шеренга драгонлисков.

– Что не так? – задал вопрос Отабек словно сам себе. – Что с ним не так? Или мне кажется?

– Мне кажется, что он слышал. Или понял. Или что все понял Виталий, – Юри поджал губы и наконец опустился на краешек стула. – Не делай так больше, Юра. Ты просто ухудшаешь ситуацию для себя. Перегнешь палку, и он перестанет тебе верить.

– А тебе не приходит в голову мысль, что он мне нравится, лейтенант? Он хоть не такой как все, но по крайней мере у него нет такого двойного дна, как в людях Анклавов! – взвился Плисецкий. – Он просто другой, вот и все. И он мне нравится. Он не… он не отталкивает меня и не держит на расстоянии, как остальные. Даже вы. Даже ты. И ты, Виктор, тоже.

Он сунул за пояс пистолет, подорвался с места и довольно резко вышел. То ли перестал бояться тварей, то ли поверил Вите-Виту. Но через выход прошел беспрепятственно и вскоре звук его шагов потерялся в утренних шорохах.