Текст книги "Борт НR-300к (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Ножки стула неприятно заскрипели по полу, и свет стал менее интенсивным, повинуясь негромкому приказу Реннера, устроившегося напротив курсанта. И как только не услышал?

– Я получил ваш рапорт, курсант. И требую пояснений.

– Капитан, сэр, конфликт на камбузе. Двое курсантов почти подрались. Как старшему по званию среди курсантов мне пришлось вмешаться. К счастью, конфликт удалось предотвратить, – Крис быстро отключил комм и вскинулся, глядя на декана изыскателей. – Следуя уставу, я обязан был доложить об инциденте, поскольку он может иметь продолжение. Что касается остального, то вы можете убедиться в том, что мои действия были правомерными, если считаете записи камер.

– Думаешь, у меня есть на это время? – улыбка на мгновение засияла в глазах Реннера, но губ так и не коснулась. – Я был бы плохим капитаном и еще более плохим учителем, если бы не умел разбираться в людях и доверять тем, кто этого доверия стоит. Когда-нибудь ты тоже станешь капитаном, Хэмсворт, и тебе придется научиться доверять своей команде. Как и оценивать действительную степень конфликта и его необходимость. В условиях постоянного напряжения нужна разрядка. Иногда контролируемый конфликт – единственный способ ее получить, – Реннер вдруг тихо рассмеялся. – Кажется, я начинаю скучать по кафедре и лекциям, раз начал читать нравоучения.

– Сэр, прошу прощения, но по курсу психологии конфликтов я лучший на потоке. И я ни разу не ошибался в оценке ситуации. Это был неконтролируемый конфликт. Даже конфликт, который столкнул меня с мистером Хиддлстоном в начале года был контролируемым, поскольку я сумел перенаправить его и сгладить, – Крис упрямо покачал головой и потер виски. Отчаянно хотелось спать. Но выключать себя из развития событий сейчас было бы самой фатальной ошибкой. – Вчерашний случай был конфликтным или просто срывом?

– Это был срыв. Но разве я сказал, что случай на камбузе был контролируемым? – Реннер вскинул бровь. – На экзамене я еще спрошу у вас определение конфликта и признаки его контроля, но сейчас вы явно не в состоянии отвечать. Вахта и прогулки в ковчег вряд ли так довели вас. Значит, это что-то другое. И я хочу знать что. Я не прошу вас закладывать мистера Хиддлстона, но я должен знать, чем вы занимаетесь. Его деятельная натура вряд ли позволила ему упустить такую возможность и не использовать вас, раз уж сам Том заперт. Тот факт, что вы – не изыскатель, дает мне возможность считать, что действуете вы по его указке. И мне хочется знать, чем же вы заняты, курсант.

– Анализом курса и состоянием систем ковчега, капитан. Я анализирую координаты всех точек, которые были занесены капитаном в бортовой журнал и в дневник, сопоставляю их с датами поломок на борту и сроками ремонтных работ, рассматриваю все записи обо всех судах, с которыми так или иначе пересекался ковчег, – Крис поколебался, но все-таки договорил. – Это очень большой массив информации, сэр. Но я пока справляюсь.

Пару мгновений Реннер удивленно на него смотрел, а потом расхохотался, пряча лицо в ладони и, кажется, даже всхлипывая.

– Кажется, мне пора в отставку. Два курсанта, один из которых, к тому же, первокурсник, решили вдвоем и за пару дней сделать то, на что у целого аналитического отдела уходит несколько недель. Бьюсь об заклад, что ни один из вас даже не подумал о том, сколько это информации, – Реннер немного помолчал, а потом, отдышавшись, продолжил. – Но идея хорошая. Отличная просто. Это стоит отметки в личном деле, так как свидетельствует о способности смотреть глобально. Но, мистер Хэмсворт… способность трезво оценивать свои силы у вас где-то на уровне колен. Вам скоро идти в ковчег, а вы с ног валитесь. И в случае необходимости можете повести себя неадекватно или неправильно оценить ситуацию из-за усталости. Даже прекрасные глаза мистера Хиддлстона не стоят того, чтобы так выматывать себя.

Хэмсворт мучительно покраснел.

– Капитан, сэр, в моем личном деле есть отметка, что в период учебных походов я сплю в лучшем случае пару часов в сутки. Это никоим образом не влияет на мою работоспособность и способность принимать адекватные решения.

– Я отвечаю за вас, курсант. Вы находитесь под моей опекой и ответственностью. Мы на учебном марше, в корабле, двести лет считавшимся легендой. И мне все равно, что написано в вашем деле. И если для того, чтобы вы спали положенное количество часов мне придется запирать вас в каюте, я это сделаю. И это будет наилучшим исходом для вас. Потому что в противном случае я просто запрещу вам видеться с мистером Хиддлстоном, раз уж его идеи вам спать не дают.

– Так точно, сэр, – вздохнул Крис – Вы позволите мне идти в ковчег?

– Только на половину стандартного выхода. Причем на его вторую половину. Первую вы будете чинно отдыхать и учиться говорить «нет» одному не в меру шустрому молодому человеку, – Реннер встал, вернув стул на его законное место. – Вам понятно, мистер Хэмсворт?

– Так точно, капитан, – повторил Крис. Хорошо, что данные уже пересланы на его персональный комм и прослушать их можно самым удобным образом расположившись в каюте на постели.

– Я сказал – отдыхать, – с явно звучавшим металлом в голосе произнес Реннер. – От того, что вы сидячее положение смените на лежачее, мало что изменится. Комм, мистер, Хэмсворт. Вы получите его обратно перед выходом в ковчег.

Дарк тяжело вздохнул и с негромким щелчком расстегнул браслет кома. Расставаться с теплой полоской металла как-то не хотелось, но, кажется, вариантов попросту не было, и браслет лег в протянутую ладонь Реннера.

– Возвращайтесь к себе, Крис, – уже гораздо теплее произнес Реннер, направляясь к двери. – И передохните как следует. Силы нам всем понадобятся.

Можно было, конечно, попытаться побродить по судну, но всегда был риск, что именно в этот момент Реннеру очень захочется пройти мимо и полюбопытствовать, почему же это мистер Хэмсворт не выполняет приказ старшего по званию. И прости-прощай на несколько суток мечта о походе в ковчег. И возможность досрочно вытянуть Тома с гауптвахты.

В каюте было тихо. И пусто. И никто не фонтанировал идеями, не искрил эмоциями. И вообще. Чего-то отчетливо не хватало. Чего-то. Кого-то.

Крис буквально заставил себя раздеться и вытянуться на постели, отключая по очереди мысли и чувства. И острое желание действовать. Приказано отдохнуть. А приказы нужно выполнять… да, выполнять!..

…Первое, о чем сообщил Крис, выходя на точку встречи с группой:

– Я выспался, сэр. Я восстановлен в полномочиях?

Показалось, или нет? Изыскатели выглядели дерганными и раздраженными. Впрочем, он сам, не будь самоконтроль настолько сильным, уже метался бы как раненный зверь. Безделье – худший враг деятельной натуры. Не удивительно, что Том пытается его использовать и сердится, когда он не может отыскать ответы на вопросы, которые он задает.

– Не лгите мне, Хэмсворт, выспаться за это время физически невозможно, но я надеюсь, что вы действительно хотя бы спали, – Реннер был спокоен, но было в его голосе что-то, что не давало поверить в это спокойствие. – Но вы вовремя, большая часть группы уже наверху в ангаре. Присоединяйтесь к ним и займитесь делом. Хранилище подождет до прибытия основной команды, но в ангаре и без него с три черта дверей, ждущих нашего внимания.

– Не стану с вами спорить, сэр, – сдержанно улыбнулся Крис, лихо козырнув. Тревога звоночком билась внутри, не позволяя успокоиться и забыть. Или забыться. – Нам разрешено вскрывать упаковку на объектах, размещенных в ангаре? Или мы просто нумеруем и описываем расположение объектов в помещениях?

– Составлением полной описи займутся без нас. Описывайте габариты, место расположения, и в качестве своего комментария – предположения о том, что это может быть. Стучать, переворачивать и трясти груз крайне не советую.

– Сканировать и просвечивать рентгеном? – Этот Реннер был странным. Еще более странным, чем Реннер обыкновенный. Крис улавливал эту странность, чувствовал ее, но описать и объяснить не сумел бы даже самому себе. Он был как кот, чующий нечто запредельное-потустороннее, и в точности, как кот не мог сказать, что же именно не так. – Это отличная мысль. Так работа моих коллег станет значительно увлекательнее, и они смогут наверняка узнавать что же находится в контейнерах.

– Ваше остроумие сейчас не к месту, мистер Хэмсворт, – жестко оборвал его Реннер. На мгновение в его глазах мелькнула растерянность и исчезла. Губы сжались в полоску, и голос стал на еще пару градусов холоднее. – Займитесь делом.

Крис сухо козырнул и почти бегом направился к уже знакомой шахте. Раздражение. Вот оно. То самое, что беспокоило. В предыдущие разы раздражение Реннера имело другой вкус. Сейчас оно было с отчетливым привкусом глухой злости. И ни разу Реннер не осаживал его. Вернее, осаживал, но очень тонко и остроумно, вынуждая соревноваться с ним не только в знаниях и умениях, но еще и в колкостях.

Сканер он все-таки прихватил. На всякий случай. Забавно, но вопрос о контейнерах с грузом его сейчас занимал меньше всего на свете. Нервозность и раздражительность окружающих, и еще дерганный Реннер – вот это загадка куда актуальнее. Не бывает так, чтобы притертая группа и команда вдруг внезапно начала срываться. Притом – настолько быстро.

Сканнер послушно выдавал изображение груза. Двухмерные картины, материальные скульптуры, книги. Настоящие книги в тяжелых переплетенных обложках. Настоящие сокровища. Сокровища, которые отчего-то не вызывают ни энтузиазма, ни радости. Только усталость. И глухое раздражение на лицах курсантов.

– Мистер Харрис, кажется, вы забыли, что являетесь всего лишь курсантом на этом корабле, а не полноценным изыскателем. Или мой приказ о неприкосновенности груза был для вас недостаточно ясным? – Реннер. И снова злость в голосе. Глухая, рокочущая. Привычная язвительность больше не казалась безобидной.

– Изыскателям ящиков хватит, – бросил худой, бледный до синевы курсант, разворачивая хрусткую пленку, скрывавшую очередной паллет с книгами. И добавил, будто чем острым по стеклу полоснул: – Сэр.

– Энжел. Харрис. Немедленно верните книгу на место, – отчеканил Реннер. – В противном случае можете считать себя отчисленным за прямое неподчинение приказу.

– Да подавитесь вы своей книгой! – рявкнул парень, швыряя в капитана фолиантом. В условиях меньшей силы тяжести, том пролетел и стал плавно опускаться на покрытый пылью пол.

– Вон! – прорычал Реннер, сдерживаясь явно из последних сил. – Вниз! – он резко вскинул голову, оглядывая притихших курсантов, и как-то рвано дернул плечом. – Все вниз! Мы возвращаемся на корабль. Поиски закончены. Никто не ступит на ковчег, пока не придет Изыскатель. Пошли!

Курсанты едва не сорвались на бег. Субординация свое взяла. И все же не побежали. Пошли, сдерживая бег и злость. Не глядя друг на друга. Как звери. Крис замыкал цепочку, отчаянно оглядываясь по сторонам. Сканнер сходил с ума от поступающих данных. Нужно успеть просмотреть как можно больше. День обещает быть долгим. Не запрет же Реннер всех по каютам?

– Сэр, – рискнул он негромко позвать капитана. – Разрешите задержаться на пятнадцать стандартных минут.

– Вы считаете себя особенным, Хэмсворт? – осведомился Реннер, замыкающий шествие. – Приказ касается всех.

– Я контролирую себя много лучше чем те, кто здесь находился, сэр. Кроме вас. И в отличие от всех прочих, я отдохнул. Потому не срываюсь.

– Я. Сказал. Вниз, – Реннер стиснул его плечо до боли, а потом несильно подтолкнул вперед. – И… вызовите охрану и врача. Пожалуйста, – его голос был напряженным, каким-то скрипучим. Словно он говорил с трудом.

Повторять еще раз не пришлось. Слишком тяжелым был взгляд.

Крис быстро набрал экстренный код и быстро заговорил в комм:

– Курсант Крис Хэмсворт. Срочно бригаду медиков к шлюзовой камере. Всех вахтенных офицеров просьба занять свои места. Всем офицерам сопровождения просьба подойти к шлюзовой камере. Ситуация «конфликт». Повторяю, ситуация «конфликт». Запрещены любые выходы в ковчег.

На браслете замигал красный огонек. Сигнал принят, приказ выполняется.

– Сэр. Вам придется на пару дней отправиться в карантин.

– Я сам знаю, что я должен делать, Хэмсворт, – тяжело ответил Реннер. – Может, я и не в состоянии контролировать эмоции, но глупее от этого я не стал. Почему мы все еще здесь?

– Я сканировал объекты, сэр, – Крис сделал шаг, потом еще один и еще. Ровные уверенные шаги. И только все внутри буквально вопит: беги отсюда! Опасность! Беги!

– Вы нарываетесь, Крис? – неожиданно мягко, почти вкрадчиво поинтересовался Реннер.

– Никак нет, сэр. Я страхую вас. Устав, сэр, – негромкий спокойный голос. Это – неконтролируемый конфликт. Это чертовски опасно, особо же если учитывать, что Джереми Реннер – не курсант и не рядовой офицер. Он декан изыскателей, и боевая подготовка у него на уровне бойца вне категорий.

Смех Реннера в ответ был колючим и холодным:

– Надеюсь, вы не думаете, что я пущу вас себе за спину, – контуры подъемника уже светились, принимая уходящих по очереди студентов. – Я понимаю, что происходит со мной. Вы не справитесь. Поэтому просто идите вперед. До нашего корабля меня хватит.

– С вами – вряд ли. Разве что ценой собственной жизни, сэр. Мой уровень подготовки ниже вашего, – и дарк шел. Размеренным твердым шагом. Вот последний из курсантов скрылся в шахте, вот появилась горловина, очерченная тусклыми всплесками света.

– Хэмсворт, – Реннер стиснул его плечо, разворачивая к себе. Приблизил лицо, глядя сквозь двойное стекло шлемов. – Возможно, на некоторое время я буду недееспособным, – закаменевшие плечи, скрюченные пальцы и бледность, которая была видна даже сквозь стекло, – поэтому не смогу контролировать происходящее на корабле. Поэтому теперь за любой несанкционированный выход отвечаете вы. И упаси вас космический дух отпустить Тома. – Дыхание тяжелело с каждой секундой, а последние слова Реннер уже прохрипел, скрипя зубами. И все-таки он еще держался, хотя было видно, как пульсируют зрачки от сдерживаемого бешенства.

– Не раньше отмеренных вами трех суток, сэр, – отчеканил дарк.

Реннер еще с пару мгновений постоял, а потом отступил, командуя:

– Вниз.

Спуск показался просто бесконечным. Никто из курсантов приказа не ослушался. Хоть это немного порадовало. С другой стороны, почти бежать, чувствуя тяжелое дыхание с трудом сдерживающего бешенство Реннера – весьма сомнительное удовольствие.

Декан сорвался, едва переступив порог шлюза и оказавшись на судне академии. Это было страшно. Просто страшно. Если курсантов просто увели, то Реннера скрутили и не отпускали, пока не вкололи три дозы успокоительного. Но и тогда сведенное судорогой напряженное тело продолжало стоять в памяти. Белые от ярости глаза и искаженное лицо. Черт знает что…

– Запечатать дверь, установить дежурство. Смена – каждые три часа. При малейших признаках эмоциональной нестабильности – обращаться в медотсек…

Нужно было еще раз пересмотреть данные по ковчегу. И еще раз перешерстить курс. И снова попытаться разобраться в записях капитана. А еще лучше – подключить к этому делу Тома. У него самого сейчас хватит забот и без этого.

С ним не спорили. Более того, к нему прислушались. Хотя по идее старшим должен был стать первый помощник капитана. Вот только первый помощник накануне стучался головой о переборку, а медицинская служба никогда не руководила курсантами и судном. Так что пришлось на себя ответственность взять курсанту. Такому же курсанту, как и все. Пусть даже и лучшему.

К Тому он уже буквально приполз. С коммом и катушками записей. Со всеми материалами, которые удалось достать, включая бортовые записи и дневник капитана. И еще какие-то неотсортированные данные, которые группа на мостике ковчега успела собрать до эвакуации.

– Я к тебе по делу, – вздохнул Крис, опускаясь на край постели. – Мне твоя помощь нужна.

– Хреново выглядишь, – осторожно заметил Том, отодвигаясь так, чтобы дать ему больше места. – Что случилось? Я здесь только слышу, как народ по переходам топает. Суета какая-то, и все мимо меня проходит.

– Несколько неконтролируемых конфликтов, – Крис потер глаза и снова посмотрел на него. – Ковчег закрыт. Туда никто не войдет до прибытия изыскателей. Но нам нужно понять что происходит, пока я буду разруливать ситуацию на борту. Так что ты займешься аналитикой.

– Будь ты кэпом, за такой доклад подчиненному голову бы, наверное, снял? – Том пару секунд смотрел на него тяжело, а потом улыбнулся, вытягивая из его рук принесенное и складывая рядом. – Раз ты здесь, пик прошел. Так что давай по порядку.

– Это не доклад, Том. Это констатация фактов. Десяток курсантов сейчас в медотсеке. Еще трое на успокоительных, включая Реннера, который в отключке потому, что готов был размазать курсанта в ангаре по стенке за то, что тот достал из упаковки книгу. Это неконтролируемые конфликты. Пик не прошел. Он нарастает как лавина. И нам нужно знать почему. Мы что-то упустили из виду. И подсказка в данных с борта ковчега, – Крис безропотно позволил ему забрать катушки и комм и прикрыл глаза.

– Этих данных слишком мало. Если хочешь, чтобы я разобрался с этим, мне нужно понять систему. С чего началось, где и с кем, – всю веселость с Тома как ветром сдуло. Кое-как уместив свои длинные ноги на оставшимся свободным пространстве кровати, он потянулся к Крису, принимаясь массажировать его плечи и спину. – Я понимаю, что ты устал и встревожен, но… надо собраться.

– Комм с доступом к общей сети. Там постоянно циркулируют данные, которые расшифровывают системы корабля. Ты будешь в курсе. Прости, но приказа о твоих посиделках здесь не отменили. Ты пробудешь на гауптвахте еще двое стандартных суток, – дарк едва не застонал от удовольствия. Усталость и легкое раздражение в момент улетучились.

Том фыркнул:

– Пошантажировать тебя немного?

– Не стоит, – негромко попросил Хэмсворт. – Только этого мне для полного счастья не хватает. Ты ведь понимаешь, что для нас единственный шанс разобраться во всем – понять, что же происходит.

– Верни меня в нашу каюту, Крис, – Том выпростал руки из его волос и обнял альфу, прижимаясь грудью к спине. – Обещаю, что и шагу не сделаю оттуда. Здесь в одиночке я с ума сойду. Или клаустрофобию заработаю.

– Это шантаж, ты прав. Все равно ты будешь там один и выходить оттуда не будешь. А меня ты просишь нарушить приказ.

– Там будешь ты. И каюта там побольше. Крис… У нас чрезвычайная ситуация, как я понимаю и весь старший офицерский состав отсутствует. Кстати, ты ведь на курс младше остальных. Кто-то может вспомнить об этом.

– Воля, мистер Хиддлстон, – дарк медленно выдохнул, досчитал до десяти и открыл глаза. – Вопрос воли. Все, кто вернулся из ангара, были на взводе. Старший офицерский состав в лазарете. А остальные, так или иначе, работали со мной. Меня будут слушать. Меня уже слушают. Все. Кроме тебя.

– Может, потому, что я не был с тобой в ангаре? – хмыкнул Том и буквально стек ему на колени, устраивая голову на ногах. Поерзал, поморщился и вскинул на Хэмсворта взгляд снизу вверх. – Эта кровать даже для меня одного узкая.

– Прости, что занял законное место, – тонко улыбнулся Крис. – Позволишь, я встану? Это было очень нетактично с моей стороны занимать твое лежбище.

Том обжег его лукавым взглядом сквозь ресницы, повернулся, потянулся и обмяк, утыкаясь носом куда-то в район живота.

– Мне двигаться лень.

– Том, – дыхание сорвалось с губ всхлипом. – Если ты думаешь, что это тебе поможет, ты ошибаешься. Малек…

– Я могу хотя бы попытаться, – Том пожал плечами и повернулся на спину, глядя на Криса открыто и прямо. – Все, что я прошу – позволить мне сменить одну тюрьму на другую. Ближе к тебе и твоему контролю, – он поднялся, подтянув ноги, сжался, став похожим на клубочек.

– Тебя переведут в каюту, – Крис поднялся на ноги. Так было спокойнее. И сердце не пыталось выломиться из груди. – Правда, не факт, что я там появлюсь в ближайшие сутки.

– Не надо, – тихо произнес Том, сжимаясь еще больше. – Я останусь здесь. Прости.

– Том, – дарк легонько сжал его плечо. – Не дури. Все нормально. Просто… Я дарк. Мне с тебя пылинки сдувать хочется и защищать. И ни в коем разе не выпускать.

– Я знаю, – Том зажмурился, вжимаясь лицом в острые коленки. – Я знаю, что это для тебя. И пользуюсь этим. И теперь сам себе противен. Прости. Я просмотрю информацию и дам тебе знать, если что-то узнаю. Держи меня в курсе только насчет капитана. Тебе же должны сказать результаты обследований?

– Глупый малек, – Хэмсворт погладил его напряженные плечи, а потом обнял, притягивая к себе. С нежностью, ненавязчивой силой. – Ты мне нравишься, если бы не нравился, я бы с тобой не возился ни минуты. Все хорошо, Том. Слышишь? Все хорошо.

– Я знаю, что нравлюсь, – глухо произнес Том. – И поэтому не должен был пользоваться этим.

– Всему свое время, – негромко продолжил Крис. – Просто тебе некуда девать свою энергию, и гормоны играют. И это тоже нормально. Не переживай главное.

– Гормоны? – Том вскинул голову, глядя на Криса с удивлением и недоумением, а потом криво усмехнулся. – Да, наверное. Но если ты сейчас не отойдешь, я сделаю то, что хочу сделать уже давно и даже не пожалею потом об этом.

– Ну, ударь, если хочется. И да, я не стану сопротивляться, – вздохнул дарк. Конечно, ссадина на скуле будет смотреться странно. А, впрочем, нет, не странно, в свете последних событий.

– Ой, дурак… – еле слышно выдохнул Том, распрямляясь подобно пружине. Крутанулся на кровати, подался вперед, на долгую секунду вжавшись губами в губы задумавшегося курсанта и отпрянул, глядя настороженно и с вызовом. Сглотнул, облизнул пересохшие губы и попытался улыбнуться. – Я бью, не спрашивая разрешения, и не предупреждая.

Нежно до боли. Щемит в груди. Почему все так? Почему когда даешь себе слово, скрепляешь сердце и запрещаешь себе чувствовать – находится чудо, которое будет ломиться напролом, топтаться по самым больным мозолям и делать все, лишь бы разбить вдребезги решительность и решимость держаться до конца?

Крис посмотрел ему в глаза, а потом снова обнял, осторожно погладил мягкие кудряшки и улыбнулся.

– Глупый малек… ты же человек. Ты другой.

– И что? – почему-то шепнул Том, вжимаясь лбом в его плечо и закрывая глаза. Обнять бы в ответ, но руки словно свинцовые и не сдвинуть с места. От собственной смелости и наглости заходилось сердце и свербила где-то в глубине вина. Рядом с Крисом было тепло и спокойно. А если он это потеряет вдруг, то будет только сам во всем виноват.

– Ты понятия не имеешь, о чем мечтаешь… – шепнул Хэмсворт. – Не знаешь ничего о дарках. Мы тоже другие. У нас куча замороченных традиций. Нормальный человек с ума сойдет от десятой доли. И физически мы тоже другие. Мы… – он задумался, пытаясь правильно выразить мысли. – Мы больше. И физиология у нас чуточку другая. То, что сгодится омеге, не всегда подойдет даже человеческой девушке…

Том недоуменно нахмурился, а потом жарко покраснел, отстраняясь и пряча заалевшее лицо за волосами. Но кончик покрасневшего уха, выглядывающего из кудряшек, выдавал его с головой.

– Я не… – пальцы стиснули покрывало, затеребили. От смущения Том не знал, куда себя деть. Можно быть дерзким и наглым, строить глазки и непристойно шутить, но… Крис привлекал его, волновал – от этого никуда не деться, но мечтать о чем-либо с его участием Том запретил себе когда-то намертво. И сейчас слова Хэмсворта захватили его врасплох. – Наверное, будет лучше, если я аналитикой займусь, – почти жалобно закончил он и рискнул поднять на Криса взгляд.

– Точно, – усмехнулся дарк, отстраняясь. Правда, выпускал из рук с сожалением. Легким, едва заметным. Но… Он отдавал себе отчет в том, что за этим сожалением стоит. И отпускать себя не собирался. Нельзя. Том – не дарк. Не метаморф. Так что и говорить не о чем.

– Точно, – повторил за ним Том и плюхнулся на постель. Дотянулся до комма с записями и, завернувшись в одеяло по самый нос, нахохлился, делая вид, что просматривает записи. Стыдно было. И чуть-чуть обидно. И страх тлел где-то в глубине. И вообще черте что в этом самом «внутри» творилось.

– Мне нужно идти. Если что обнаружишь – зови. Комм с правом доступа и информирования меня в режиме онлайн. Короче… я жду от тебя информации, Том. Очень жду, – он легко коснулся кончиками пальцев волос Тома и вышел, закрыв и заблокировав за собой дверь. Оставалось надеяться, что злость не передается воздушно-капельным путем.

Ждет информации… легко сказать. А он, Том, между прочим не аналитик, а курсант-первогодка. Тем более, на гаупвахту посаженный. Раскомандовался… Том откинул покрывало и вытянулся на кровати, тяжело вздыхая. Это ж надо было такое выкинуть. Нет, положим, посмотреть на растерянного Хэмсворта хотелось нещадно, но не таким же способом! Да и растерянным Крис не выглядел. Скорее, озадаченным. А Том на его месте вообще бы в рожу дал. За наглость. А ведь Реннер прав был, и он – настоящий эгоист. Пользуется расположением Криса, да еще и…

А у него теплые губы. На удивление мягкие. Пусть и длился этот поцелуй долю секунды, но ощущение врезалось в память все равно. Нет, успехом Том пользовался у представителей обоих полов, но мало кто из их представителей мог похвастаться, что ему ответили взаимностью. Пик гормонального бума Том благополучно пережил, и теперь энергия уходила на удовлетворение его неуемного любопытства. Да и «общаться» с древними картами или книгами порой было интересней, чем с сокурсниками. Кроме Криса. Тот умел молчать… уютно. И Тому казалось, что тепло, идущее от дарка, его окутывает, успокаивает.

Том тронул пальцем свои губы, мурлыкнул и потерся снова начавшей алеть от воспоминаний щекой о куцую подушку. Он ведь не мог ошибиться, правда? И Крис говорил вовсе не о лекциях. Но тогда… На мгновение дыхание перехватило, стоило только позволить себе заглянуть чуть дальше, и Том поспешно схватил принесенное Хэмсвортом добро. Лучше и, правда, аналитикой заняться, пока он не додумался до… чего-нибудь. Итак, что там у нас?

Часть 8

…Первое, о чем Хэмсворту сообщили, едва он только ступил на мостик – сообщение из ближайшего центра Службы Изысканий. Изыскательское судно «Искатель» вышло со станции и экстренным маршем направилось к ним по указанным координатам.

Второй новостью стало то, что странная почти повальная агрессия вызвана не вирусом. Не бактерией. Не паразитом. Во всяком случае, ни один из тестов заразы, известной науке, не выявил. Что не отменяло возможности присутствия на судне заразы, науке до этого момента не известной. В сущности, выбор был не так велик: покинуть ковчег и следовать за ним на расстоянии, или оставаться на причальной палубе, а когда появится «Искатель» – открыть шлюзы и впустить его.

В медотсеке его не порадовали. Реннер, напичканный транквилизаторами по самые брови, был не в том состоянии, чтобы командовать кораблем. Как и первый помощник. Как и весь офицерский состав. В сущности, курсант Хэмсворт оставался единственным, кто обладал необходимыми навыками и умениями не только в пилотировании, но и в деле администрирования судна. Проще говоря, Крис Хэмсворт, без пяти минут капитан, по факту являлся капитаном учебного изыскательского судна как единственный компетентный кадр.

Выдохнуть он успел, когда какая-то добрая душа принесла ему кофе. Выдохнуть, присесть и немного подумать над сложившейся ситуацией. А перед мысленным взглядом отчего-то крутилось пунцовое от смущения лицо Тома. Ох, малек. Не о тебе думать надо, а о той чертовщине, что происходит на борту.

Иногда получалось. К примеру, когда вахтенный пожаловался на то, что его дико раздражает мигающий датчик сканнера, установленного на палубе ковчега возле изыскателя. Вахтенного срочно сменили, превентивно выдали успокоительных и отправили спать. После этого старший медик принял решение о назначении всем на корабле успокоительных в малых дозах. Крис от приема отказался.

Время не просто летело. Оно проносилось незаметно и стремительно, пропуская сквозь себя всех, так или иначе причастных к экспедиции.

И как-то совсем уж незаметно прилипло к нему встревожено-напряженное не то прозвище, не то таки временный чин.

– Кэп… тебя инженерная секция вызывает, – Фавэллис сонно хлопала глазищами. Ей одной не повезло схлопотать побочный эффект в виде сонливости, но девушка стойко заставляла себя сидеть на месте. – Говорят, обнаружили при сканировании частот в ковчеге какое-то странное излучение, и хотят знать твое мнение по этому поводу… – она душераздирающе зевнула, да так сладко, что дарку помимо воли захотелось зевнуть тоже, несмотря на то, что зевок он слышал по комму.

– Передай, что я сейчас спущусь к ним. И Вэл, иди спать, я тебя отпускаю.

– Я не устала, Хэмсворт, – возразила девушка.

– Знаю, но все равно, пусть тебя сменят…

Ага, сменят. Кажется, еще чуть, и менять станет некем, потому что мало-помалу срезались все. На мелочах. Бытовых и не очень. На упавшей посреди обеда вилке, пролитом растворимом кофе, несвоевременном смешке или в очередной раз разбросанных по каюте ботинках. Зубной щетке, стаканчике на панели управления, волоске на форменном комбинезоне, незакрученном тюбике зубной пасты и еще тысяче мелочей. Досадных и раздражающих.

Красный индикатор вспыхнул и замигал на браслете как-то вдруг, внезапно. Слишком быстро и слишком ярко. Слишком неожиданно. В пуговке динамика в ухе металлический голос бортовой системы безопасности сообщил:

– Пятый уровень, каюта семнадцать. Пятый уровень, каюта семнадцать. Несанкционированный выход арестованного. Повторяю, несанкционированный выход арестованного…

– Том… – выдохнул Хэмсворт и припустил по коридору так, что полусонные курсанты, свободные от вахты, порскнули в разные стороны. Когда он спустился на нужный уровень и добежал до каюты, Тома там не было. Только небрежно отброшенное покрывало лежало на кровати, да обувь Тома стояла у самой стены. Он, что, босиком ушел?!

Проследить перемещения пропажи труда не составило. Хотя конечная точка оказалась вовсе не шлюзом, а всего лишь корабельной библиотекой – помещением не особо популярным в последние дни.

Том действительно был там. Подогнув одну ногу под себя, он сидел за столом и с увлечением смотрел на то, как голографические буквы сменяют друг друга с поистине космической скоростью. И он действительно был без обуви. Растрепанным, с горящими глазами и румянцем на щеках…

Облегчение? Нет. В теле плеснула злость, которую Крис сумел обуздать лишь чудовищным усилием и серией глубоких равномерных вздохов.

– Что ты здесь делаешь? – наконец, спросил он, когда злость утихла.