Текст книги "Частные уроки (СИ)"
Автор книги: Shinmaya aka Fred
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)
Cause now it’s time you let me in
My rocket takes… forbidden space
I’m drowning you in my disgrace
Голос брата ласкал, обволакивал. Тетсу почти физически ощущал объятия Хаято, крепкие, нежные и… порочные. Песня была про их чувства, о тех потаенных уголках души, о которых мальчик предпочитал не думать. Все то, что остальные сочтут развратом, извращением и грязью, для Тетсу было так сладко. Без этого лучше умереть.
* * *
Хаято был напряжен, как струны гитары, по которым он ожесточенно бил медиатором. И снова, и снова, и еще… Он открывал свою душу перед Тетсу, зная, что брат поймет его, но так стыдно, так ужасно было толкать мальчика в эту тьму, в это адское, всепоглощающее пламя. Хаято смотрел на брата, не отрываясь, не мигая, лишь позволяя звукам своего голоса терзать его мысли и душу. Тетсу был младше, но все понимал…
«Зачем… зачем я пою ему это? Зачем толкаю его еще дальше к пропасти? Зачем даю осознать весь ужас того, что мы сделали и делаем каждый божий день… Зачем?»
We’re up and down
We’re in and out
Don’t wanna end
Our fighting round
Хаято прекрасно понимал, что однажды все это закончится. И если они не будут более осторожны – закончится гораздо быстрее, чем они ожидают. Он боялся, боялся до дрожи думать о будущем… Уйти от отца, работать, снимать квартиру. Он сойдет с ума, имея возможность лишь изредка видеть Тетсу. Им не позволят жить вместе, нет. Уж очень подозрительно все это будет выглядеть. Бедный, бедный отец… милый, наивный… Искренне радующийся тому, что сыновья «так хорошо ладят». Знал бы он только, как именно они «ладят» друг с другом, когда никого нет дома. Переживет ли Кеита такой удар? Сможет ли после этого назвать Хаято своим сыном?
The only way’s
To hide and run
Have no regrets
For what we’ve done
And so you say
Let’s have a ride to hell today
О да, они прокатятся до самого конца. И Хаято ни за что не отступит от принятого решения. Он поклялся, что будет принадлежать Тетсу всегда, значит, так тому и быть. Он перевел дыхание, облизнул пересохшие губы и снова запел.
My hands… your skin… my breath… your lips…
My tongue… your back… your shaking hips…
Unlock your body, bend and scream
Cause now it’s time you let me in
My rocket takes… forbidden space
I’m drowning you in my disgrace
* * *
Еще на лестничной площадке было слышно звуки гитары. Юрика аккуратно повернула ключ в замке. Женщина тихо вошла, стараясь быть незамеченной. Она очень редко слышала песни старшего из мальчиков, при ней Хаято никогда ничего не исполнял, но Юрике было ужасно любопытно, о чем его песни. На самом деле женщина была уверена, что с парнем что-то происходило… и он отрицательно влиял на Тетсу. У Иватари было предубеждение против разного рода неформалов, а уж то, что старший сын Кеиты был геем, смущало ее еще больше. По мнению женщины, Хаято нужно было как можно скорее отселить, чтобы он окончательно не потянул за собой младшего брата.
Именно поэтому женщина так рьяно желала докопаться до истины, узнать Хаято получше, пока он не успел навредить Тетсу. Юрика понимала, что не сможет открыто выступить против старшего сына, ведь Кеита до безумия любил своих мальчиков и всегда защищал их, но все-таки женщина решила рискнуть своим браком ради Тетсу. Ведь мальчик переживал тот сложный возраст, когда так и тянет влипать в разные неприятности, когда кровь кипит и эмоции подчас застилают разум. Это Иватари знала по себе.
Сняв обувь, женщина тихонько подобралась к приоткрытой двери комнаты Хаято и прислушалась. Парень пел по-английски. Нельзя было сказать, что Юрика владела этим языком в совершенстве, однако с пониманием английской речи у нее все было в порядке. И смысл некоторых слов песни сильно озадачил ее.
Disgraceful lovers
Born for sin
Same blood same hell
That flows within
Самые худшие догадки Юрики начинали подтверждаться. Между этими двумя мальчиками что-то происходит. И, кажется, они сами уже прекрасно это знают.
Иватари прижала руки ко рту и решилась заглянуть в комнату. Старший брат сидел на кровати, спиной к ней, младший – рядом, с закрытыми глазами. На лице Тетсу была странная смесь удовольствия со стыдом, а в уголках глаз женщина заметила несколько капель.
«Господи, что же происходит? – думала Юрика, отступая назад, так же тихо, чтобы мальчишки не заметили ее. – И что же мне теперь делать?»
Действительно, что же она могла сказать Кеите?! Он так слепо обожал сыновей… Так радовался тому, что Тетсу, по его словам, наконец, перестал бояться людей… был счастлив, что мальчики ладили…
«Что же я ему скажу?»
Иватари снова обулась и вышла за дверь. Аккуратно прикрыла ее и вставила ключ в замок.
Повертела им немного и нажала на кнопку звонка. Пусть думают, что она ничего не слышала.
– А, это вы…
У Хаято было совсем неприветливое выражение лица. Иногда этот мальчишка пугал Юрику. С таким вот каменным лицом он обычно выбрасывал все, что она готовила.
– У меня что-то ключ заел, – улыбнулась женщина, вращая им в замке. – Поможешь вытащить?
* * *
_________________________________
Прим.
Название песни Хаято
«Let’s have a ride to hell» – «Прокатимся до ада»
Перевод адаптированный,
Не дословный.
Мы связаны грехом,
А еще кровью.
Я веду тебя
По этой грязной дороге
Просто мечтай обо мне
И чувствуй огонь
Я тяну тебя вниз,
Чтобы видеть, как ты летишь
И ты говоришь: «Давай прокатимся сегодня до ада».
Припев:
Мои руки… на твоей коже… мое дыхание… на твоих губах…
Мой язык… на твоей спине… твои дрожащие бедра…
Открой для меня свое тело, сгибайся и кричи
Потому что теперь тебе придется впустить меня внутрь
Ракета взлетает в запретный космос
Я утоплю тебя в своем пороке.
Вверх, вниз,
Внутрь и наружу,
Мы хотим, чтобы эта битва
Никогда не кончалась
Все, что мы можем –
Бежать и скрываться.
Пожалуйста, не жалей
О том, что мы сделали.
И ты говоришь: «Давай прокатимся сегодня до ада».
Припев.
Порочные любовники,
Рожденные для греха…
Одна кровь – один ад -
Струится внутри нас…
* * *
* * *
Все-таки в ванной было очень и очень тесно.
Тетсу напряженно сглотнул и глухо застонал, тотчас же спеша закрыть рот рукой. Хаято ласкал влажным языком его ухо, гуляя руками по телу братишки. Тетсу охнул и прижался к кафелю. Брат навалился на него всем телом, приспуская бриджи и забираясь проворными пальцами под белье.
– Ты… – выдохнул Тетсу, чувствуя, как сердце отбивает в груди бешеный ритм. – Псих.
В качестве ответа Хаято провел языком по шее мальчика. Потом поднес два пальца ко рту Тетсу, и тот, не сопротивляясь, взял их в рот.
– Ммм… – он пытался что-то сказать, но не мог издать ни звука.
В связи с переездом фирмы отца в новый, более просторный офис, тоо-сан уже несколько дней работал дома, что стало настоящим испытанием для братьев. Они всячески пытались улучить свободную минутку, чтобы хоть немного остудить постоянное желание: хоть одно мимолетное касание, хотя бы маленький, совсем не глубокий и не страстный поцелуй…
Они стойко держались четыре дня, но сегодня Хаято не выдержал и затащил Тетсу в ванную, пока отец работал у себя в комнате. Мальчик не смог сопротивляться столь желанному удовольствию, и сдался под напором брата.
– После… концерта… – шептал Хаято, нежно покусывая плечо братишки. – Сходим в отель?
Тетсу со стоном прогнулся, упираясь ягодицами в бедра брата. Он хотел, ах, как хотел, чтобы все произошло прямо сейчас, здесь, вот у этой стены.
– Да, – прошептал он исступленно, почти без голоса. – Конечно… нии-чан.
Выпустив пар и немного успокоившись, парни привели себя в порядок, поправили друг другу прически, одежду. Тетсу все еще не решался выходить, боясь, что алые щеки выдадут его с потрохами, но и торчать в ванной было уже нельзя.
– Как ты уговорил отца отпустить нас? – спросил мальчик, смывая с ладоней гель для укладки.
– Пообещал, что приедем домой на такси, – отозвался Хаято, поправлявший челку перед зеркалом.
– Пойдем же! – Тетсу, которому не терпелось поскорее выйти на улицу, сиял от счастья.
Акимару-сан вышел из кабинета, чтобы проводить сыновей:
– Надеюсь, вы не станете уж слишком задерживаться? – спросил он.
Хаято с милой, немного наивной улыбкой повернулся к отцу:
– Пап, ну мы очень хотим посмотреть выступление других групп! Мы честно-честно приедем на такси. Ну, может, припозднимся, но мы не станем подвергать себя опасности. Обещаю.
– Ладно уж, – вздохнул отец. – Идите.
Неожиданно его взгляд задержался на Тетсу, который уже зашнуровал один высокий ботинок на платформе и балансировал на одной ноге, обувая второй. На мальчике были черные бриджи с розовыми швами, черно-белые чулки, обтягивающая рубашка с нашивкой в виде черепа на спине и натянутый поверх рубашки топ-сетка с неаккуратно отрезанными краями.
– Тетсу, – недовольно окликнул его отец.
– Да, пап? – мальчик поднял на него подведенные черным карандашом глаза. Точнее, один глаз, не скрывавшийся под густой челкой с рыжей прядью.
– Мне не нравится, как ты выглядишь.
– В чем дело? – удивился Тетсу.
«Какого черта?! – подумал он. – Хаято может одеваться, как угодно, отец ему и слова не скажет, а ко мне придирается?!»
– Ну, не знаю, – отец сложил руки на груди. – Этот наряд такой… грязный.
– Странно, – наглым тоном заявил Тетсу. – Мне казалось, вещи хорошо постираны.
– Я не это имею в виду, – в голосе Кеиты-сана звучала угроза. – Ты выглядишь, как… как…
Мужчине было трудно подобрать слова.
– Ну и как я выгляжу? – с вызовом спросил мальчишка, уткнув руки в бока.
– Как дешевая проститутка, – сказал отец с неприязнью.
– Как дорогая проститутка, – возразил Тетсу, продолжая нагло смотреть на отца. Хаято ткнул брата в бок, чтобы тот заткнулся и, загородив его собой, с улыбкой объяснил Акимару-сану:
– Пап, не обращай внимания, это сейчас модно.
Кеита с подозрением посмотрел на старшего сына.
– Но ты сам-то одет еще более-менее прилично, – сказал он, оглядывая прикид старшего: драные джинсы, майку-хаки и черно-оранжевые рукава.
Хаято смущенно заулыбался.
– Да, по правде со всеми этими цацками, подтяжками и сетками выступать неудобно. Поэтому на концерт я всегда одеваюсь более практично.
– Ну, ладно, – Кеита-сан махнул рукой. – Одевайтесь, как хотите. Но мне неприятно, что мой сын расхаживает по городу в таком виде.
– Это концерт, пап. Не бери в голову, там все так одеты, – заверил его Хаято и поспешил вытолкать младшего брата за дверь.
– Ты зачем так отцу грубил? – спросил он Тетсу, заходя в лифт.
Мальчишка надменно хмыкнул в ответ:
– А какое ему дело до того, как я одет?
– Ну, он же все-таки отец, беспокоится о тебе, – возразил Хаято. – Это его право – сделать тебе замечание по поводу внешнего вида.
Тетсу удивленно изогнул бровь.
– Имеет право? – переспросил он. – Хм. Тогда, думаю, ему стоит сначала сделать тебе замечание за то, что ты меня трахаешь…
– Боже, Тетсу!… – Хаято не смог сдержать улыбки, глядя на младшего братишку. – Когда ты успел превратиться в такую стерву?
* * *
Тетсу был счастлив вырваться из дома, окунуться в неповторимую атмосферу ночной Шибуи. Мальчику хотелось останавливаться возле каждого магазина, возле каждой цветной вывески.
– Боже, как здорово!!! – воскликнул он, довольно потягиваясь и вдыхая воздух полной грудью. – Как меня достало сидеть дома. Я думал, мы с тобой никогда уже не вырвемся погулять.
Хаято стоял в двух шагах, прислонившись к фонарному столбу, и смотрел на младшего братишку. На лице его играла довольная и нежная улыбка. Тетсу, посмотрев на брата, улыбнулся в ответ. Он был счастлив сейчас, счастлив, как никогда! Он чувствовал невероятную свободу, словно они с Хаято остались совсем одни в этом огромном мире. Мимо них то и дело проходили люди. В основном, ярко одетая молодежь, но для Тетсу они были всего лишь тенями, мелькавшими между ним и братом. Мальчик смотрел на Хаято и видел только его, не замечая никого вокруг.
– Я люблю тебя, – прошептал он одними губами.
Брат улыбнулся еще шире и протянул руку:
– Пойдем?
Тетсу с охотой взял парня за руку, и они пошли вдоль по улице, пестрящей неоновой рекламой и яркими витринами кафе и магазинов.
* * *
В клубе было накурено и душно, но Тетсу уже привык к подобной обстановке. У входа их с братом уже ждали парни из группы.
– Привет, Тетсу! – Сатоши, который не был участником группы, но не пропускал ни одного выступления, протянул мальчику руку, потом поприветствовал Хаято.
– Здорово, – ответил тот. – Ну что, уже известно, какими по счету мы выступаем?
– Ага, – кивнул Така. – Вторыми.
Тетсу бросил на брата быстрый вопросительный взгляд, тот кивнул. «Razor Kiss» выступают вторыми, а это значило, что у них будет больше времени друг для друга после концерта.
– Ну, что, – спросил Хаято. – Пойдем?
– Ага! – с задором отозвался ударник Маэда. – Зажжем их всех.
Концерт должен был начаться только через час, так что в зале почти не было народу. Хаято с группой отправились настраивать аппаратуру, а Тетсу и Сатоши расположились в баре. Молча потягивая через трубочку молочный шейк, мальчик некоторое время наблюдал за братом. Сатоши поймал его пристальный взгляд и чему-то усмехнулся про себя.
– Чего? – недовольно спросил Тетсу.
– Да так, – улыбнулся Сатоши. – Вспоминаю тебя еще ботаником. Словно это было в другой жизни.
– Это точно, – отозвался Тетсу. – Я уже и забыл, каким я был до него… до нас с ним.
– Тебе нравится, каким ты стал? – спросил Сатоши, изучая мальчика пристальным взглядом.
– Пожалуй, – ответил тот и рассмеялся. – Вот только отец считает меня дешевой шлюхой.
Сатоши окинул его критическим взглядом.
– Да уж, с макияжем ты малость переборщил.
Парень протянул руку и немного подтер размазавшийся черный карандаш под глазами Тетсу. Хаято, только что закончивший с настройкой микрофона и как раз подходивший к ним, шутливо ударил друга по руке:
– Будешь лапать моего брата – убью, – ласково пообещал он.
– Даже и не думал, – рассмеялся Сатоши. – Он весь твой.
От таких слов Тетсу всего бросало в жар. Ему было приятно думать о том, что он принадлежит Хаято. Только ему и никому другому. Было в этой фразе нечто настолько интимное, тайное, связавшее их крепко-крепко, так что было уже невозможно разорвать эту связь.
Хаято нежно приобнял Тетсу за талию.
– Ты тут не алкоголем заправляешься? – спросил он, отбирая губами у братишки трубочку и пробуя его коктейль.
– Нет, а что, так хочется тащить мое бесчувственное тело домой? – спросил Тетсу лукаво.
Сатоши возвел глаза к потолку.
– Ну, вы, голубки, – сказал он негромко, – при людях-то не палились бы! У тебя, Хаято, тут вообще-то парень.
При напоминании о том, что у его брата есть бойфренд, Тетсу помрачнел. Ну почему? Почему он не может быть этим самым бойфрендом?! Почему не может при всех обнять Хаято, поцеловать его, вон как та парочка за крайним столиком?! Почему этим девушке и парню можно облизывать друг друга уже пятую минуту, а им с Хаято – нет?!
– Ладно, иди. Готовься к выступлению, – мальчик оттолкнул от себя брата.
– В такой ситуации глупо ревновать, Тетсу, – заметил Сатоши. – Надо же иметь хоть каплю здравого смысла.
Тетсу надулся. Здравый смысл. Конечно, у него был здравый смысл. Именно поэтому мальчик до сих пор не заставил Хаято бросить Отохиме. Но он не мог не ревновать: обида съедала его, Тетсу хотелось кричать о том, что брат всецело принадлежит ему. Так громко, чтобы услышали все.
Выступление, как всегда, было горячим. Народу в этот раз было намного больше, и почти все пришли посмотреть на выступление «Razor Kiss». Когда подошло их время, все девчонки столпились вокруг маленькой сцены, чуть ли не влезая на нее. Тетсу смотрел на выступление из бара, боясь, что в толпе его просто затопчут, порвут на части.
Наблюдая за движениями Хаято, за его отрешенным, неземным выражением лица, когда он пел, Тетсу пребывал в нирване. Он мечтал, чтобы песня никогда не кончалась, и, в то же время, не мог дождаться завершения концерта, чтобы подойти к брату и пошептать ему на ухо нежные слова любви. Тетсу не знал, чего он хотел больше: позволять низкому вибрирующему голосу брата ласкать его или самому ласкать губы брата, целовать его шею, плечи, спину, подтянутый живот; нежно покусывать мочки ушей, играясь с сережками… Тетсу выдохнул. Ну вот, снова он завелся не на шутку. Брат действовал на него, как афродизиак. С той лишь разницей, что действие любого афродизиака со временем проходит, выветривается, а его страсть к Хаято только усиливалась, возрастала.
«В арифметической, – подумал Тетсу, – нет, в геометрической прогрессии…»
«Razor Kiss» сыграли шесть песен и одну на бис. Зал преданно гудел. Мальчики играли финальные аккорды, Хаято шептал в микрофон заключительные слова песни, как вдруг кто-то из девочек, толпящихся у сцены, громко выкрикнул:
– Хаято! Юкио! Поцелуй!
Тетсу вышел из блаженного транса.
«Что?! Какого?!»
Он уже ничего не мог сделать: толпа скандировала дружным хором:
– Поцелуй!!! Поцелуй!!!
Хаято был настолько заведен общей атмосферой, что, не задумываясь, подскочил к Отохиме и, обхватив голову клавишника обеими руками, поцеловал его взасос. Они целовались долго, жарко и страстно. Тетсу не знал точно, сколько минут или, может быть, секунд длилась эта пытка, но для него этот поцелуй показался вечностью. Мальчик чувствовал, как кровь вскипала в жилах, бурлила, приливая к мозгу.
«Этот. Очкастый. Ублюдок. Целует. Моего. Брата. Ненавижу!!!»
Тетсу очень живо представлял себе, как откручивает Отохиме его мерзкую очкастую башку, как вспарывает ему живот и оттуда на пол вываливаются внутренности. Наверное, он бросился бы на сцену – исполнять задуманное, если бы Сатоши, наблюдавший за ним со стороны, крепко не взял его за локоть.
– Спокойно, – тихо произнес он. – Фансервис есть фансервис.
– Пусти! – мальчик вырвал руку. – Я ему покажу фансервис!!! Как он может делать это?!
– Думаешь, ему приятно? – усмехнулся Тояма.
– А ты посмотри на него и все сам поймешь, – огрызнулся Тетсу.
Хаято действительно не выглядел несчастным, целуя Юкио. Казалось, он получал истинное удовольствие, лаская губы клавишника. Толпа возбужденно выла и требовала:
– Еще!!! Еще!!! Еще!!!
Хаято подчинился, и за это Тетсу его сейчас ненавидел. Он не хотел смотреть на поцелуй, но почему-то не мог оторвать взгляда от ритмично двигавшихся губ брата, то открывавшихся, то закрывавшихся навстречу Юкио, от мелькавших между ними языков.
«Как он может?! Как он смеет, урод, так млеть, так цепляться за моего брата, виснуть на нем, как последняя шлюха?!»
Будь Тетсу огнедышащим драконом, он сжёг бы весь бар дотла. Но, к сожалению, об этом мальчик мог только мечтать. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как смотреть, на его Хаято, его любовника, который ласкает губы свого бойфренда.
Когда, наконец, Хаято понял, что толпа никогда не утихнет, он оторвался от Юкио, провел напоследок рукой по щеке клавишника и, виновато улыбаясь, сообщил фанатам:
– Боюсь, что это все на сегодня.
Толпа разочарованно загудела, но потихоньку отступила от сцены. Люди сообразили, что продолжения не будет. Парни помахали фанатам и скрылись за дверью подсобки.
Тетсу как с цепи сорвался, тотчас направившись к ним. Сатоши догнал его, пытаясь урезонить.
– Постой, – он опередил мальчика, закрывая ему путь. – Что ты собираешься делать?
– Оторвать Отохиме яйца! – твердо заявил мальчик.
Тояма прыснул со смеху.
– Ну да. Первоклассник-яйцеотрыватель. Я серьезно, Тетсу. Забей ты на этот поцелуй.
– Не могу, – мальчишка обошел Сатоши и снова зашагал вперед. – Он мог бы сделать вид, что целуется с ним. Как все нормальные джейрокеры делают. Тогда это был бы всего лишь фансервис.
– Но все знают, что Юкио – парень Хаято, – возразил Сатоши.
– Вот именно! Поэтому я больше не хочу, чтобы у него был парень!
Тетсу ворвался в подсобку, как маленький разъяренный тигр.
– Я тебя ненавижу! – с порога заявил он Хаято.
Юкио вопросительно взглянул на солиста: вид у того был виноватый.
– Ты чего это, Тетсу? – удивился Кен.
– Эй, мелкий, какая муха тебя укусила? – спросил Маэда, засовывая в рюкзак барабанные палочки.
Сатоши и Така переглянулись. Решив, видимо, что Тетсу был в настолько неадекватном состоянии, что мог выложить все про них с братом прямо тут, при всей группе, парни быстренько вытолкали Кена и Хидеки из помещения со словами:
– Разборки этих чокнутых – не вашего ума дела.
Тетсу сложил руки на груди, не спуская с брата гневного взгляда.
– Ну?! – спросил он холодно. – Какого черта это было?!
– Тетсу, – виновато отозвался Хаято, – это всего лишь небольшой…
– Фансервис, я знаю. Черта с два он был небольшой! Вы там минут пять сосались, как новобрачные.
– Тетсу-кун, послушай, – вступился Отохиме. – Я и сам не ожидал, что…
– А ты свалил бы куда-нибудь подальше!!! – злобно посоветовал Тетсу. – А то я как раз прикидываю, как было бы удобнее вспороть тебе живот!!!
– Тетсу, не смей так разговаривать! – одернул его брат, а затем повернулся к бойфренду. – Юкио, можешь оставить нас?
Отохиме кивнул и молча вышел. Тетсу был рад, что они остались наедине: теперь можно было высказать брату Хаято все, что он думает.
– Ты – развратный ублюдок! – прошипел мальчик, отступая назад, когда брат попытался приблизиться к нему, чтобы обнять. – Тебе нравилось с ним лизаться!
– Признаюсь, это было нормально. Хоть Юкио совсем не умеет целоваться.
– Ну, все, – Тетсу решил прекратить эти издевательства. – Я хочу, чтобы ты его бросил!
Хаято остановился, с болью глядя на братишку.
– Я не могу этого сделать, – сказал он. – Ты же понимаешь, что это наше последнее прикрытие?
– Мне плевать, – отрезал мальчик. – Ты его бросишь.
– Но Тетсу, – парень сделал еще один шаг, братишка отступил, прижавшись спиной к двери.
– Выбирай, – грозно произнес он. – Или он, или я!
Хаято застыл с выражением мучительной боли на лице. Тетсу на мгновение стало жаль брата, но потом злость взяла свое.
– Выбирай, – повторил он. – Прямо сейчас.
Мальчику было страшно. До дрожи в коленях. Он боялся, что Хаято выберет Юкио из чистого упрямства, чтобы позлить Тетсу. Но он решил не отступать до конца.
– Так что?! – с вызовом спросил он. – Выбрал?!
– Выбрал, – тихо произнес Хаято, подходя вплотную и прижимая его к двери. – Тетсу… Ты такой жестокий…
Парень нежно провел подушечками пальцев по щеке братишки. Потом наклонился и хотел поцеловать его, но Тетсу отвернулся.
– Ты целовал Отохиме, – с презрением бросил он. – Мне противно.
Хаято демонстративно вытер рот рукой.
– Прости меня, – прошептал он, касаясь губами жилки на шее брата. – Я не буду целовать никого, кроме тебя. Клянусь.
– Когда ты скажешь ему об этом? – Тетсу блаженно откинул голову назад, подставляя шею.
– Завтра. Я пойду к нему и все объясню, – пальцы Хаято забрались под рубашку мальчика, задирая ее до самых сосков. – Ты простишь меня? – прошептал он с надеждой.
– Да, – выдохнул Тетсу, подаваясь навстречу брата и обхватывая его ногу своей.
Хаято ласкал пальцами грудь мальчика, целовал шею, нежно покусывал край ушка. Тетсу был уже готов, на взводе. Если бы Хаято сейчас прекратил свои ласки, он, наверное, умер бы от перевозбуждения. Прижавшись к парню всем телом, он жарко зашептал ему на ухо:
– Хаято… Трахни меня.
– Прямо здесь? – отозвался старший брат.
– Да, да, любимый, прямо тут.
Не дожидаясь ответа Хаято, Тетсу принялся расстегивать ширинку на его джинсах. Парень издал глухой стон, когда нежные пальчики брата обхватили его напряженный член. Сердце мальчишки стучало, как бешеное, гулко колотясь о стенки грудной клетки. Их могли застукать в любой момент. Тетсу думал об этом, поворачиваясь лицом к двери, которая даже не была закрыта, и чувствовал, как при мысли о том, что кто-то войдет сейчас в подсобку, заставляла кровь закипать и усиливала возбуждение в сотни раз.
«Я наркоман, – пронеслось в голове мальчика, когда руки брата легли поверх его запястий и с силой прижали их к гладкой крашеной поверхности двери. – Я адреналиновый наркоман…»
Мысли потонули в потоке наслаждения и боли, когда Хаято вошел в него без смазки. Он сделал это быстро и глубоко, но так резко и неожиданно, что Тетсу вскрикнул.
– Больно? – заботливо спросил брат, лаская губами плечо мальчишки.
– Не останавливайся, – простонал тот в ответ. – Глубже… глубже…
Наверное, отец был в некотором роде прав: Тетсу постепенно превращался в маленькую голубую шлюшку, чьи мысли постоянно сводились к сексу с братом. Но без этого он уже не мог, никак не мог. Ласки Хаято были для него нужнее, чем воздух. Охотно подаваясь навстречу движениям брата, Тетсу тихонько постанывал от переполнявшего его удовольствия. Когда стоны стали протяжнее и громче, Хаято пришлось зажать братишке рот, и тот испытал совершенно новое, яркое впечатление. Было так здорово – ощущать себя собственностью брата, делать это вот так: быстро и грубо, с закрытым ртом и стиснутыми зубами…рискуя быть застуканными в любую минуту.
Из зала доносилась громкая музыка: третья группа начала свое выступление. Мальчик почти не различал слов песни. Кажется, эти ребята тоже пели что-то о запретной любви. Ну а Тетсу познавал все ее прелести, уткнувшись грудью в дверь подсобного помещения, подаваясь назад, в ответ на требовательные движения брата. Сильнее, быстрее, глубже. От безумного удовольствия кружилась голова. Тетсу казалось, что он теряет сознание. Наверное, это была передозировка. Мальчик очнулся лишь, когда Хаято расслабленно рухнул на него, еще сильнее прижимая мальчика к двери, а между ног Тетсу почувствовал горячую вязкую жидкость.
– О, господи, – с трудом переводя дыхание, произнес мальчишка. – Мы – хреновы психи… Занялись любовью прямо в этой гребаной подсобке. Практически на виду у всех.
– Да уж, – ответил Хаято, – застегивая ширинку. – Надеюсь, ребята под дверью не стояли.
– Ох, – выдохнул Тетсу. – А я-то как надеюсь! Боже, неужели эта идея пришла ко мне в голову?!
Брат не дал ему договорить и закрыл рот требовательным поцелуем. Мальчик пытался отстраниться, но потом сдался под напором горячих губ парня. Их было так приятно ласкать языком, нежно покусывать, наслаждаясь сладкими вздохами Хаято. Тетсу понимал, что если сейчас не прекратит это безумие, то рискует повторить его снова.
– Пойдем отсюда скорее, – шептал он, отрываясь от нежных мягких губ Хаято. – Иначе, клянусь, я встану на колени и отсосу у тебя.
Хаято развратно улыбнулся в ответ:
– Господи, Тетсу! Кто тебя научил так грязно выражаться?
* * *
Сатоши предложил тост за успех группы. Така, Кен и Маэда поддержали его, Отохиме же отказался и, сказав, что ему нужно домой, тут же исчез из виду.
– Ну, его, этого зануду, – Маэда сделал большой глоток пива. – Какой-то он скучный. Не понимаю я, чего в нем Хаято нашел.
Сатоши напрягся. Он совсем не хотел, чтобы разговор зашел о взаимоотношениях их солиста и клавишника, понимая, что в свете последних событий, к разговору обязательно примешают Тетсу с его сценой ревности.
– Это не наше дело, – заметил Тояма прохладно. – Пусть сами решают все вопросы.
– Кстати, что это Тетсу учудил сегодня? – спросил Кен. – Вел себя, ну прямо как жена, которой наставили рога.
– Обычная братская ревность, – как можно более буднично произнес Така. – Хаято для Тетсу сейчас – самый близкий человек, поэтому любые проявления привязанности Хаято к кому-то, его братишка воспринимает, как предательство.
– Пожалуй, ты прав, – кивнул Кен. – Мой младший брат меня тоже обожает. Даже не знаю, как я уеду от родителей: он на меня до смерти обидится.
Сатоши с облегчением вздохнул: кажется, разговор был переведен в другое русло. Однако, расслабляться было еще рано: парень заметил Мивако и Хитоми, приближавшихся к ним.
– О, черт, – Така тоже заметил девчонок. – Только их сейчас и не хватало!
Он спрятался за спину друга, приобнимая того за плечи.
– Здорово, ребята, – приветливо улыбнулась Мивако. Сатоши улыбнулся в ответ. Хитоми остановилась чуть поодаль, угрюмо глядя на Таку. Ее подруга поманила Сатоши пальцем, и тот склонился к уху девчонки.
– Слушай, у них что, все это серьезно, да?
Сатоши кивнул.
– Кажется, да.
Така, тем временем, бросив беглый взгляд на бывшую девушку, обхватил Тояму за шею и притянул к себе.
– Сатоши… – манерно протянул он. – Можно я у тебя сегодня переночую?
– Что, своего дома нет? – недовольно отозвался тот.
– К отцу сегодня кто-то придет, не хочу слушать, как они там трахаются.
– Хорошо, хорошо, – пообещал Сатоши. – Только отвали от меня, умоляю!
– Я тебя обожаю! – Така крепко взял друга за подбородок и поцеловал. Тот не сопротивлялся, слишком уж неожиданным был этот поцелуй, и почему-то казался воображаемым, не настоящим. Отвечая на поцелуй Таки, Сатоши слышал, как хмыкнула Хитоми и как она попросила подругу увести ее отсюда. Парень чувствовал себя немного виноватым перед девушкой. Хотя на самом деле не совершил никакого преступления: он никогда не провоцировал друга на такие поступки.
– Они ушли? – спросил Така, оторвавшись от Сатоши. Тояма сидел с ещё прикрытыми от удовольствия глазами. Заметив счастливое выражение на лице друга, Така снова наклонился к нему и легко задел своими губами его губы, приглашая Сатоши на новый поцелуй. Тот уже подался навстречу, но вовремя одернул себя: все это было лишь уловкой Таки. Сатоши тряхнул головой, Фуджими ласково скользнул рукой по его лицу.
– Тебе разве не понравилось? – спросил он.
– Ты надрался, – констатировал Сатоши. – Пошли домой.
Он взял друга под локоть и буквально стащил с высокого стула. Они уже собирались уходить, когда к стойке подошли Тетсу и Хаято. Видок у обоих был тот еще: растрепанные волосы, раскрасневшиеся щеки, пересохшие губы, которые мальчики облизывали совершенно на автомате.
«Боже мой, – Сатоши вздохнул, закатывая глаза. – Ну, сколько можно-то?»
Подвыпивший Така толкнул Хаято в бок и заговорщицки улыбнулся:
– Вы сделали это?! Нет, вы, правда сделали это в подсобке, а?!
Братья растерянно переглянулись. К счастью, Кен и Маэда, сидевшие неподалеку, не услышали слов Фуджими.
– Пойдем уже, – не выдержал Сатоши, предпринимая попытки оттащить Таку от парней. – Всем пока! До завтра!
– Ты что, больной? – внушал он другу уже на улице? Не хватало только всем узнать про отношения Хаято и Тетсу!
Така смущенно пожал плечами.
– Извини. Наверное, я и, правда, выпил лишнего.
– Ладно, – махнул рукой Тояма. – Пошли домой.
* * *
«И что мне делать с этим придурком, а?» – думал Сатоши, когда они с Такой ехали в метро, и Фуджими мирно дремал на плече друга. Сатоши вспоминал поцелуй в баре, вкус губ Таки, и чем больше он об этом думал, тем обиднее становилось за себя: какой тряпкой он был, как позволял с собой обращаться. Его влюблённость Така расценивал, как возможность пользоваться другом в любой ситуации. Он привык, что на Сатоши всегда можно было положиться, что он никогда не предаст и не оттолкнет. И как только его угораздило влюбиться в такого эгоиста?! Сатоши не знал. У него не было твердого намерения добиться Таки, но в душе парень, конечно, надеялся, что рано или поздно друг поймет: никого лучше Сатоши в его жизни не было и не будет.
