Текст книги "Частные уроки (СИ)"

Автор книги: Shinmaya aka Fred

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

Братья устало повалились на диван, разминая пальцы и запястья.

– У меня руки уже болят, – жаловался Тетсу. – Два часа файтингов – кошмар какой-то!

– Завтра продолжим, – ответил Хаято. Он лежал с закрытыми глазами. На лице его сияла улыбка.

Тетсу поборол желание провести пальцем по губам брата.

– Кстати, – робко начал он. – Я думаю, что… Пожалуй, я был неправ.

– То есть? – Хаято приоткрыл один глаз и хитро посмотрел на братишку.

– Я не должен был претендовать на твою композицию.

– Забудь, – парень сдул с лица растрепанную челку. – Если не хочешь – я не буду участвовать в конкурсе.

– Нет, пожалуйста! Ты должен занять первое место! Только, – Тетсу смутился, – назови ее как-нибудь по-другому. Понимаешь, вряд ли кто-то поймет…

– Ты прав, – Хаято сильно зажмурился, словно в глаза ему бил яркий свет. – Не поймут.

Тетсу очень робко и нерешительно коснулся кончиками пальцев щеки брата. Легонько провел по коже.

– Может, они и не должны ничего понимать, – сказал он.

Хаято молчал. Мальчик видел: брат ловил каждое слово, но упорно притворялся, что не понимает, о чем речь.

– Может, – продолжил Тетсу, – может, это мы должны понять что-то очень важное?

Брат встряхнул головой.

– А что тут можно понять? – спросил он. – Только то, что мне не следовало с тобой флиртовать. Мы заигрались, и пора это прекратить.

Тетсу прикусил губу от отчаяния. Хаято все прекрасно понимал. И ему тоже было больно. Но он твердо решил, что продолжения не будет, а, значит, Тетсу не мог рассчитывать на его поддержку.

– Это жестоко, знаешь ли, – сказал он, наклоняясь к Хаято. Он поймал на губах тепло дыхания брата. Как же хотелось сделать это, наклониться еще всего-то на пару сантиметров ниже. Тетсу замер, не в силах перебороть страх. Кончики его челки щекотали нос брата.

Хаято разозлится. Может, оттолкнет его. Делать это без разрешения, когда они договорились прекратить… Невозможно.

Неправильно.

Мальчик чувствовал дрожь Хаято. Брат тоже боролся с собой.

«Но ведь он не спрашивал моего разрешения, когда поцеловал меня впервые!»

Щеки Тетсу вспыхнули, кровь прилила к вискам. Он наклонился ниже и коснулся губ Хаято, сначала неподвижных, но через миг раскрывшихся навстречу.

Они обхватили руками лица друг друга, прижимались ртами очень тесно, почти до боли. Сережки в губах задевали друг друга, стукались. Хаято перевернулся на живот, накрывая брата своим телом. Он нежно держал Тетсу за подбородок, поглаживая его большим пальцем.

У Тетсу кружилась голова. Руки Хаято, губы, тяжесть его тела. Почему все это делало его таким счастливым? Не отрываясь от брата, Тетсу подался назад, опираясь на спинку дивана, позволяя прижать себя к ней.

Брат оторвался от него на секунду, только затем, чтобы удобнее устроится верхом на его коленях. Ноги Тетсу почувствовали приятную тяжесть. Он обхватил Хаято за талию.

Сердце бешено стучало и рвалось из груди. Тетсу чувствовал огромное волнение. Он почти забыл, какое это незабываемое ощущение – поцелуи брата… когда Хаято тихо стонет на ухо его имя. Его брат принадлежит только ему сейчас. Он всецело владеет Хаято, и никто не сможет отнять у него это счастье.

– Давай пошлем всех к черту, – прошептал мальчик на ухо брату. – Пожалуйста, Хаято.

Тот не успел ответить. Внутри все похолодело: мальчики услышали, как хлопнула входная дверь. А это означало, что у них осталось две-три секунды, чтобы принять приличный вид.

Раз – два. Они обменялись последними взглядами, и Хаято со скоростью света соскочил с колен Тетсу.

Мальчики схватились за джойстики – благо, они не успели выключить приставку. К тому моменту, как улыбающееся лицо отца показалось из-за бамбуковой перегородки, отделявшей прихожую от гостиной, они уже делали вид, что выбирают персонажей для битвы.

– Надо же, – сказал Акимару-сан, – а я-то думал, что попросту выкинул деньги, когда купил Тетсу приставку.

– Одному играть не интересно, – дрожащим голосом произнес мальчик. Он пытался представить себе, как выглядит со стороны, и очень надеялся, что не слишком подозрительно.

– Мы думали, ты вернешься завтра, – сказал Хаято, откладывая джойстик. – Я пойду, разогрею тебе что-нибудь.

Отец улыбнулся.

– Я решил не оставаться на ночную пьянку. Так по вам соскучился.

Он крепко прижал к себе старшего сына. Хаято попытался освободиться.

– Пап, мне уже дышать нечем, – улыбнулся парень сдавленно.

Тоо-сан отпустил его и подошел к Тетсу.

– Ну что, не поцелуешь отца?

При слове «поцелуй» Тетсу почувствовал, как сильно горят уши. Он молился, чтобы отец ничего не заметил. Впрочем, тоо-сан был изрядно вымотан после командировки.

– Конечно, пап, – мальчик чмокнул отца в щеку и обхватил его руками.

– Хочешь, я тебе в спальню ужин принесу? – спросил Хаято.

Тоо-сан кивнул.

– Спасибо, сынок. Ты у меня просто золото. Что бы я без тебя делал?

«Точно знал бы, что, я учу уроки, когда тебя нет дома. И был бы прав», – подумал Тетсу, усмехаясь про себя.

Хаято подцепил лопаткой готовые креветки со сковороды и отправил их на тарелку, накрытую салфеткой. Тетсу, сидевший за столом и не отрывавший от брата глаз, сделал глоток грейпфрутового сока.

– Ну вот теперь ты понимаешь, что мы не можем на всех наплевать? – спросил Хаято после пятиминутной «игры в молчанку».

Тетсу отвел взгляд и кивнул. Он все понимал, он же был умным мальчиком. Конечно, он знал, что тоо-сан ужасно огорчится, но это еще полбеды: скорее всего, отец отошлет Хаято куда-нибудь подальше и запретит им видеться. А этого Тетсу не пережить.

– Все я понимаю, – сдавленно произнес он. Слезы подступали к горлу, и мальчик изо всех сил пытался загнать их подальше.

Хаято отложил лопатку и подошел к нему. Он опустился на колени и взял его руки в свои.

– Поверь, я бы все на свете отдал за то, чтобы не быть твоим братом. Но я же не супермен, и не могу унести тебя на край света, где никто нас не найдет!

Тетсу молча смотрел на каплю, сорвавшуюся с его щеки на руку брата. Вскоре к ней присоединились еще две.

– Встань, пожалуйста, – прошептал он. – Я все понимаю.

Поднимаясь, Хаято поцеловал братишку в лоб.

– Пойду, отнесу отцу ужин, – извиняющимся тоном сказал он.

* * *

Если на пути Тетсу вставали проблемы, он пытался решить их каким-нибудь рациональным способом. Но что можно было сделать со влюбленностью в старшего брата? Определить и опознать проблему он мог, а вот пути решения были полностью заблокированы. Тетсу понимал, что нужно либо изолировать себя от Хаято, что было невозможно, либо позволить чувствам вылиться наружу, о чем брат не хотел и слышать. Тетсу было вдвойне больнее оттого, что Хаято ничего не говорил о своих чувствах, и мальчик не знал, взаимна ли его страсть. Он мог судить о чувстве брата только по тому, с какой легкостью тот делал вид, словно между ними ничего никогда не было. Его милый замечательный старший брат по-прежнему делал о-бенто, болтал с ним по дороге в школу, звал тусоваться с друзьями. Однако их общение наедине резко сократилось. Тоо-сан, как и обещал, в командировки не ездил, и если Хаято был дома, он старался либо общаться с отцом, либо сидеть в своей комнате. Тетсу это ужасно бесило. Тем более что папа часто приглашал в гости Иватари-сан с дочерью, и мальчику приходилось «развлекать» Мимиру. По большей части это была хорошо изображаемая вежливость, когда родители видели или слышали их, и словесная перепалка, если подростки оставались наедине.

Учеба снова наладилась. По крайней мере, за последние тесты по химии и математике он получил по девяносто восемь баллов. Но успехи в школе совсем не радовали Тетсу, он с радостью забросил бы учебу подальше ради Хаято.

Тоо-сан постучался и приоткрыл дверь.

– Привет. Что делаешь?

Тетсу отложил журнал «IT Japan» и посмотрел на отца.

– Читаю, – ответил он равнодушно.

– А, компьютеры, – улыбнулся Акимару-сан. – В самом деле, что ты еще можешь делать.

Послушай, я тут хочу тебя кое о чем попросить.

– Ну?

Тетсу не был особо настроен на разговор. Он в последнее время снова замыкался в себе.

– Мне кажется, тебя что-то расстраивает, – сказал тоо-сан, присаживаясь на кровать рядом с сыном.

Мальчик молча пожал плечами. В самом деле, не рассказывать же отцу о том, что влюблен в своего брата.

– Все нормально, пап. Просто в школе тесты. Задолбало.

У Акимару-сана почему-то было очень виноватое лицо.

– Я же вижу, сынок. Не думай, что, если я все время в разъездах, то совсем ничего не замечаю.

«Да ты ни черта не видишь! Прямо у тебя под носом один сын влюбляется в другого, а ты не замечаешь!»

Тетсу пристально смотрел отцу в глаза.

– Со мной все в порядке, правда, – холодно отчеканил он. – Чего ты хотел?

– На самом деле, я хотел тебя кое о чем попросить, – сознался Акимару-сан. – Завтра мы празднуем юбилей нашей компании. Сняли ресторанный комплекс, будет большой банкет. Там будут все сотрудники и ключевые клиенты. Я хочу, чтобы вы с Хаято пошли со мной.

– Зачем? – удивился Тетсу.

– Ну, это большой праздник. Десять лет – солидная дата, мне хочется, чтобы вы поддержали меня. Я же все-таки вице-президент.

– А ты уверен, что Хаято согласится? – спросил мальчик.

– Он уже согласился.

Тетсу представил себе Хаято в строгом пиджаке и улыбнулся.

– Мне кажется, нет более несовместимых вещей, чем мой брат и твоя корпоративка, – сказал он.

* * *

Вечер был особенный. У Тетсу захватило дух от одного вида шикарнейшего ресторана, снятого компанией отца. Бар, караоке-зал, три банкетных зала, первоклассный сервис.

Тетсу никогда особенно не задумывался о том, что принадлежал к сливкам японского общества. Мало кто мог позволить себе каждое лето ездить за границу и покупать любые, даже самые дорогие продукты. Сейчас же мальчик поражался, насколько большие деньги должна была приносить компания, чтобы можно было потратиться на такую шикарную корпоративную вечеринку.

Отец не мог уделять сыновьям постоянное внимание, поэтому Тетсу и Хаято держались сами по себе. Они сидели за столиком, специально отведенным для их семьи, и наслаждались превосходным пятизвездочным сервисом. Так как оба были несовершеннолетними, для них были доступны только безалкогольные коктейли. Хаято откровенно скучал. Он сегодня был необщительным, даже скромным. Ничто в его внешнем виде не привлекало особого внимания, если не считать прически.

Тетсу расслабленно покачивал головой в такт легкому джазовому ритму и рассматривал окружающих. Время от времени тоо-сан подходил к столику с каким-нибудь клиентом, чтобы познакомить его с сыновьями.

– А мне тут нравится, – сказал Тетсу, отправляя в рот кусочек сырого тунца. – Обалденное суши!

Хаято приподнял одну бровь.

– Лучше, чем я готовлю?

– Что ты, дорогой, – съязвил Тетсу, – разве бывают на свете другие шеф-повара?

– То-то же, – улыбнулся брат, пробуя тунца. – Кстати, неплохо. Но рис, все-таки, разварился немного.

– Да-да, конечно, Ваше Домохозяйство, – рассмеялся Тетсу.

– Не скучаете? – спросил тоо-сан, задержавшись около их столика. Рядом с ним шла невысокая женщина с короткой стрижкой. На ней было черное шелковое платье с короткими рукавами.

«Жена щефа», – шепнул Тетсу на ухо брату.

– Все нормально, пап, – сказал Хаято, вставая, чтобы поклониться еще незнакомой ему даме.

– Это Хаято, мой старший сын, – представил его Акимару-сан. Хаято, это Накамару-сан, жена президента компании.

Женщина приветливо улыбнулась брату Тетсу и немного наклонила голову в знак приветствия.

– Приятно познакомиться, – сказал Хаято.

– Боже, Кеита, какие у тебя очаровательные сыновья! – заметила Накамару-сан. – Старший ну просто красавец! Его нужно познакомить с Марико, уверена, они будут отлично смотреться вместе.

Тетсу закатил глаза. Началось, подумал он. Каждый раз, когда Накамару-сан его видела, то отпускала шуточки на тему: «Вот Тетсу-кун подрастет, сосватаем его за нашу дочь…» или что-то в этом роде.

Хаято не знал, как отреагировать на подобное предложение. Он скромно улыбнулся и решил не говорить лишнего.

– Боюсь, не получится, Чиеко, – сказал Акимару-сан. – У моего сына есть бойфренд, и, кажется, у них все серьезно.

У Тетсу просто челюсть отвисла. Не их ли отец только что открыто признался жене шефа, что его старший сын – гей? А как же репутация?! Неужели она его совсем-совсем не волновала? Хаято был удивлен не меньше Тетсу. Он ошеломленно смотрел на отца, не зная, что сказать.

К счастью, Накамару-сан ничуть не смутилась, услышав такой ответ.

– Ну что ж, видимо, Марико придется подождать другого принца, – улыбнулась она и потрепала Хаято по щеке. Пойдем, – сказала она Акимару-сану, – Рюичи тебя уже заждался.

– Наш отец сошел с ума, – сказал Хаято, все еще не отошедший от фортеля, который выкинул тоо-сан.

– Он просто замечательный, – сказал Тетсу, налегая на роллы с авокадо. – Нам повезло, знаешь?

– Это точно, – брат грустно улыбнулся. – По крайней мере, больше, чем мне с отчимом.

– Забудь, – приказал Тетсу, наливая Хаято в стакан еще сока. – Не смей о нем вспоминать. Сейчас все по-другому.

– Ты прав. Все совсем по-другому.

Он нашел под столом руку Тетсу и крепко сжал ее.

* * *

В преддверии фестиваля класс сошел с ума.

– Тетсу-кун, ну что тебе трудно раскрасить вот эти декорации? – Ямазаки Томоко, староста класса, атаковала одноклассника уже в сто пятый раз.

– У меня руки не из того места растут, – оправдывался мальчик. – Не умею я рисовать.

Томоко уперла руки в боки. Она была выше Тетсу, поэтому смотрела на него сверху вниз, строго отчитывая.

– У меня такое ощущение, Акимару-кун, что ты отлыниваешь от классного мероприятия!

– Ничего подобного!

– Да-да! Отлыниваешь! Посуди сам: в конкурсе караоке ты петь отказался…

– Потому что я ни за что не стану позориться перед братом, который здорово поет, – возразил Тетсу.

– В классной постановке ты тоже не хочешь участвовать!

– Ты, наверное, забыла, что мне досталась роль придворной дамы?! – раздраженно напомнил Тетсу.

– Да, но это же почти ключевая роль!

– То, что принц Гэндзи выходит из ее покоев ночью, делает роль ключевой? Нет уж, спасибо.

– Но что-то ты ведь должен сделать для класса.

– Конечно. Подготовиться к олимпиаде, чтобы хоть кто-то из 1 «А» не опозорился.

Томоко закатила глаза. Она поняла, что, если Тетсу решил не принимать участия в подготовке к фестивалю, то вряд ли что-то сможет его переубедить.

– Ладно, – выдохнула староста. – Надеюсь, хотя бы олимпиаду ты напишешь хорошо.

Тетсу облегченно вздохнул: еще одна битва была окончена. Его успели достать все одноклассники, поначалу Тетсу помогал им. Шиори и ее друзьям нужно было сделать видео-презентацию об академии, чтобы показать ее на большом экране в спортивном зале, который одновременно был и актовым. Тетсу две ночи провозился с их криво и косо отснятыми файлами, чтобы получился более-менее приличный ролик. Потом он переводил для Наоми и Риёко с японского на английский вопросы для викторины. Кроме этого Тетсу добровольно вызвался помочь Томоко и ее подруге Хикари убирать класс перед фестивалем, чтобы можно было установить декорации, изображающие древнюю японскую деревню. Терпение его лопнуло, когда Томоко сказала, что у них пустует роль придворной дамы в постановке из «Гэндзи Моногатари». Тетсу решительно отказался и с того времени вплотную занялся олимпиадой, которая должна была состояться через день после фестиваля. Это было общегородское соревнование по основным предметам, включавшее вопросы по математике, физике, истории и английскому языку. Каждый год такое соревнование проходило на территории одной из пяти престижнейших академий и спонсировалось ученым советом Токийского Университета. Если ученик занимал первое место во все три года учебы, то удостаивался стипендии в ТоДае. Занявшие вторые и третьи места получали денежные призы. В этом году для проведения токийской олимпиады выбрали их школу.

«Слава богу, уроки закончились…» – думал Тетсу, закидывая сумку за плечо. Перед тем, как уйти домой, он решил забежать в кабинет музыкального клуба и посмотреть на группу Хаято. «Razor kiss» репетировали каждый день. Их группа должна была выступить на закрытии фестиваля сразу перед конкурсом юных композиторов, который курировали судьи из консерватории. Хаято тренировался очень усердно, каждый день дома он вносил какие-то поправки в конкурсный трек, играл дорожку, которые ему нужно будет исполнять вручную. Тетсу понимал брата: при том, что Хаято было плевать на общественное мнение, хоть в чем-то он желал добиться признания. Наверное, дело было еще и в отце. Хаято жаждал, чтобы тоо-сан гордился им, несмотря на неважную учебу. Тетсу слышал композицию Юкио, которая была не хуже, чем трэк Хаято по технике, но определенно проигрывала ему в лаконичности и красоте звучания. Юкио отлично владел клавишами, но композитор из него получился неважный. Хаято же чувствовал музыку, ноты. Тетсу обожал смотреть, как тот играет, наблюдать, как скользят по клавишам тонкие длинные пальцы брата, как фенечки задевают край синтезатора.

Мальчик приоткрыл дверь музыкального класса и заглянул внутрь. Затаив дыхание, он смотрел на репетировавших парней. Така и Кен всецело отдавались музыке, Юкио сосредоточенно исполнял сложную клавишную партию, а Хаято ждал, когда закончится проигрыш. Тетсу поежился, чувствуя внутреннюю дрожь, всякий раз поднимавшуюся внутри, когда он слышал бархатный голос брата. Когда Хаято пел, его голос обволакивал, казалось, лаская не только слух. Вибрирующие струи воздуха волной проходили по телу Тетсу, зажигая горячее пламя в груди. Это было больно. Почти невыносимо. Почти. Потому что это было настолько же сладко, насколько и больно. Так сладко, что Тетсу не мог ничего с собой поделать и раз за разом подвергал себя этой пытке.

У Хаято было отличное английское произношение, которому завидовал даже Тетсу. Поэтому, когда его брат исполнял зарубежные песни, они звучали особенно трогательно. Поначалу Тетсу не оценил музыкальный вкус брата, считая все, что тот слушал, ушераздирающим неблагозвучием. Однако, покопавшись в дисках брата, мальчик открыл для себя множество зарубежных групп, о существовании которых раньше только слышал, но никогда не мог бы и подумать, что они исполняют такую душевную и волнующую музыку. Раньше Тетсу действительно не считал, что рок может быть душевным. Если задуматься, он никогда даже не думал, что влюбится в парня.

Мальчик так и стоял у двери, прислонившись к косяку и слушая чарующий голос брата. Хаято заметил его и подмигнул во время одного из припевов, а после песни подошел к братишке и потрепал его по волосам.

– Чего домой не идешь? – спросил он.

– Я думал, может, вместе пойдем, – с надеждой ответил Тетсу. – Ты скоро?

Брат покачал головой.

– Думаю, еще пару часов порепетируем. Ты один иди.

Тетсу устало вздохнул. Он предполагал, что так все и выйдет.

– На работу пойдешь? – спросил он.

– Ага, вечером.

– Вечером, – хмыкнул Тетсу. – Опять в двенадцать домой придешь?

– Ну что поделать? – Хаято пожал плечами. – Я же вчера смену пропустил, надо отрабатывать. Я перед работой домой заскочу, приготовлю что-нибудь на ужин.

– Ты неподражаем, Хаято! – Така подошел сзади и хлопнул друга по плечу. – Прямо как мамочка.

Хаято шутливо оттолкнул его.

– Отвали, тебе не понять! – сказал он.

«Да уж, вряд ли кто поймет», – мелькнуло в голове у Тетсу

– Я пойду, – сказал он. – Не задерживайся, ладно?

Хаято забежал домой перед работой, как и обещал. Он приготовил для Тетсу и отца ужин и ушел. Тетсу ненавидел, когда брат уходил из дома. Тоо-сан, если не был в командировке, сразу начинал приставать к младшему сыну, желая пообщаться. Отец не понимал, почему Тетсу так сильно отдалился от него, списывал все это на подростковый возраст, и тем не менее пытался достучаться до мальчика. Тетсу эти его попытки ужасно раздражали. Он боялся признаться себе, что его раздражал сам тоо-сан. Да, у него был самый замечательный отец на свете, но сейчас Тетсу воспринимал его как препятствие. Ни один отец, каким бы либеральным он ни был, не позволит своим сыновьям крутить роман.

Вот и сейчас мальчик сидел на кухне, листая компьютерный журнал, пил газировку и время от времени посматривал на часы, ожидая возвращения брата. Тоо-сан поднялся на одну ступеньку и, дотянувшись до чайника, щелкнул выключателем.

– Чего ты спать не идешь?

– Не хочу, – устало отозвался Тетсу, глядя в журнал.

– Поздно, а у тебя фестиваль завтра, – настаивал отец. – Ты бы лег.

– Я сказал, что не хочу, – раздраженно повторил мальчик, демонстративно захлопывая журнал и злобно глядя на отца.

Тоо-сан опустился на стул напротив сына.

– Тетсу, я хочу с тобой поговорить.

Мальчик молча смотрел на отца. Кеита поправил сползшие на нос очки.

– С тобой что-то происходит. Я волнуюсь, а ты ничего мне не рассказываешь.

– Пап, у тебя навязчивая идея, не находишь? – Тетсу немного смягчил тон. – С чего ты взял, что со мной что-то не так?

Акимару-сан прокашлялся.

– А может, ты влюбился?

«В точку, пап».

– С чего ты взял? – спросил он вслух.

– Я говорил с Юрикой, она посоветовала мне присмотреться к тебе. В этом возрасте мальчики…

– Пап, я не понял, ты что, решил меня воспитывать? Я вроде бы поздно домой не прихожу, учусь нормально, не гуляю в плохих компаниях, не веду беспорядочную половую жизнь…

– Ну все-все, хватит. Я просто думал, что если тебя что-то волнует, ты всегда можешь обсудить это со мной. Все, что угодно, ты же знаешь.

«Окей, как начет инцеста?»

Тетсу покачал головой.

– Все в полном порядке, пап. Ты сам создаешь проблему.

Мальчик обнял отца.

– Я просто хочу быть хорошим папой, – сказал тот.

– Ты и так самый лучший, – ответил Тетсу, позволяя тоо-сану поцеловать себя в щеку.

Кеита поднялся.

– Я пойду спать. И ты ложись сейчас же.

– Ага, только статью дочитаю? – ангельским голоском пропел мальчик, разворачивая журнал.

– Одну статью! – распорядился отец и вышел.

Тетсу наконец-то снова остался один. Журнал был просто предлогом. Мальчик подобрался поближе к окну и уставился на ночной город. Горящие автострады, прожекторы и негаснущий неон – все сливалось перед глазами Тетсу в переливающуюся всеми цветами радуги пелену. В последнее время мальчик заметил за собой привычку расстраиваться из-за мелочей. Прямо сейчас ему хотелось плакать. От одиночества, оттого, что он ни с кем не мог поделиться накалом страстей, бушевавшим в его сердце. Не с кем было посоветоваться. А с Хаято он не хотел говорить о своих чувствах. Брат был прав: они ничего не могли сделать, так зачем же было причинять Хаято напрасную боль? Тетсу решил терпеть все в одиночестве.

От звука поворачивающегося в замке ключа сердце Тетсу подскочило. Мальчик выбежал из кухни, чтобы встретить теплую и ласковую улыбку брата.

– Привет, – сказал Хаято.

– Привет, – кивнул Тетсу. – Ты сегодня поздно.

– Новый товар сортировали. Прости, Тет-чан. Не надо было меня ждать, – виновато ответил парень.

– Ты же знаешь, я не мог по-другому, – глаза Тетсу гневно сверкнули.

Хаято шагнул к братишке, обнял его и поцеловал в лоб. Тетсу тесно прижался к груди брата. Это все, что они могли себе позволить. Не больше. Но и меньше не получалось. Хаято должен был его касаться. Иначе Тетсу просто задохнулся бы. Брат нужен был ему как воздух. Наверное, тот это тоже понимал, поэтому не отказывал младшему в таких невинных прикосновениях.

«Как же я хочу, чтобы все на свете умерли, и остались только мы вдвоем…»

* * *

В день фестиваля в школе все бурлило и кипело. Невозможно было разобраться в этой толпе людей, бегающих туда-обратно, что-то кричащих и машущих руками. Тетсу пришел сегодня в школу с одной целью: посмотреть на выступление Хаято. Если бы не брат, мальчик с удовольствием провел бы день дома, за книгами. Еще с утра у Тетсу было плохое предчувствие: однокласснички обязательно повесят на него какое-нибудь задание. Так и вышло. Ему с порога вручили фотоаппарат и заставили запечатлевать спектакль от первой реплики до последней. Потом пошли групповые фотографии, снимки друзей из параллельных классов. Постепенно из Тетсу сделали школьного папарацци. Так бы, наверное, продолжалось до самого вечера, если бы он вовремя не сплавил камеру ничего не подозревающей Шиори.

Проблем добавил и тоо-сан, который решил приехать – посмотреть на фестиваль. Тетсу пришлось встретить его у ворот и устроить ему, а также сопровождавшей отца Иватари-сан, экскурсию по школе. Хаято с ними не было. Тетсу знал, что брат занят в нескольких проектах своего класса, а в свободное время репетирует выступление с группой.

– Ах, как я люблю школьные фестивали! – прощебетала Иватари-сан, провожая взглядом второклассниц в пестрых юката. – Вспоминаю наши фестивали, как мы все вместе готовили. Отличное время, верно, Тетсу?

– Я не участвую ни в одном проекте, – равнодушно отозвался мальчик. – Тупая самодеятельность.

– А когда же будет выступать Хаято?

– Вечером, – выдавил из себя Тетсу. Он с отвращением смотрел, как Иватари-сан держала его отца под руку.

«Мы еще посмотрим, чья возьмет», – подумал он, бросив мрачный взгляд на лицо женщины.

– А что делал ваш класс? – спросил отец.

– Японскую деревню, – ответил Тетсу без эмоций. – Хочешь посмотреть декорации?

– Конечно, давай, веди.

«О, боже, когда уже кончится этот день?»

Хаято подбежал к ним с банкой минералки в руке.

– Привет, пап! – улыбнулся он. – Не знал, что ты приедешь.

– Хотел посмотреть на твое выступление.

Парень мельком взглянул на Иватари-сан, потом на Тетсу. Хаято подмигнул брату.

– Уже устроил экскурсию по школе?

– Отвали, – буркнул Тетсу. – Мне это совсем не по душе.

– Ладно тебе, скоро все закончится. Ладно, я пойду, там еще надо станцевать в одной постановке у 3 «В».

Он убежал.

Акимару-сан смотрел вслед сыну, тепло улыбаясь. Тетсу был уверен, что отец гордится его братом. Теперь осталось только, чтобы и Хаято поверил в это.

«Ну ничего! Вот он сейчас займет первое место! Точно-точно займет. И папа будет так счастлив!»

Тетсу ужасно волновался за брата. Он так сильно хотел, чтобы Хаято победил! Сердце мальчика билось часто-часто при одной мысли о том, какая счастливая улыбка засияет тогда на лице Хаято. Сейчас больше всего на свете Тетсу мечтал, чтобы брат был счастлив, чтобы он сбросил свой панцирь и начал чуть больше доверять людям.

«Боже, неужели начинается?!»

Большую сцену в спортзале, предназначенную для выступления педсовета на массовых собраниях, оформили в концертном стиле. Оттуда убрали скамьи и тумбы с микрофонами и вынесли на сцену музыкальные инструменты. Всего выступали три группы. Сначала дуэт третьеклассниц с несколькими попсовыми композициями, потом трое парней из второго «Д», а уж потом – группа Хаято. Парням разрешили исполнить целых пять песен. Это были уже не те песни, что ребята играли на концерте в Йойоги парке, но как всегда выбор Хаято был интересным и качественным. Два кавера на джей-рок, два – на группу «Placebo», творчество которой Тетсу в последнее время очень полюбил и одна песня собственного сочинения, которую мальчик ни разу до этого не слышал. Текст ее, впрочем, был довольно простым, но исполнение – на высоте. Тетсу ужасно боялся, что тоо-сан заметит, с каким благоговением он смотрит на выступающего брата. Да и Юрика-сан время от времени бросала на мальчика подозрительные взгляды.

Хаято был для него богом в тот момент. Когда Тетсу смотрел, как брат носится по сцене в своих драных джинсах и топе в черно-белую полоску, он ощущал неземное блаженство. Он мог видеть мышцы пресса Хаято под обтягивающей тканью, как они сокращались, когда тот исполнял особо мощные части. Аккуратная утренняя укладка растрепалась, и челка то и дело закрывала брату глаза. Он не обращал на это никакого внимания, казалось, кроме песни для него в тот момент ничего не существовало.

И все-таки Хаято не мог удержаться от того, чтобы не кинуть пару пламенных взглядов на Тетсу, и мальчик готов был провалиться под землю от волнения, ему казалось, что все вокруг глядят на него и понимают, что означает такой взгляд.

Тетсу смотрел на брата, не отрываясь. Он совсем забыл о том, что вокруг полно людей. Ему уже было плевать, кто и что подумает. Все, о чем он мог думать, был его брат. Его любимый замечательный брат. Его, только его Хаято.

It’s in the water, baby!

It’s in the pills that pick you up.

It’s in the water, baby!

It’s in the special way we fuck…

Одна из самых любимых песен Тетсу, и Хаято исполнял ее потрясающе. Мальчика пробирала мелкая дрожь. Это было в сто раз лучше, чем на репетиции! Даже не в сто раз, а в тысячу, в десять тысяч! Тетсу заметил, что остальные школьники смотрели на выступление «Razor Kiss» так же завороженно, как и он, и ликовал от мысли о том, что никто из них не может получить Хаято, потому что его брат принадлежит только ему. И, конечно, все они завидовали сейчас Отохиме, официальному парню Хаято. Но никто не мог и подумать даже, что сам Юкио, наверное, мечтал оказаться на месте Тетсу.

«Он мой! Мой, только мой! И черта с два я его кому отдам!»

Мальчик кинул короткий взгляд на отца. Акимару-сан так же, не отрываясь, смотрел на Хаято. На лице его играли очень противоречивые чувства. Видно было, что тоо-сану очень нравился вокал Хаято, то, как он двигался, с другой стороны – некоторые движения парня были слишком откровенными и сексуальными. Тетсу понимал: вряд ли какой отец будет восхищен эффектной и прямо-таки вопиющей сексуальностью собственного ребенка. А Тетсу не мог отвести глаз от Хаято, от движений его тела; он представлял себе, как эти губы целуют его горячо и страстно, как эти руки стягивают его рубашку, не расстегивая, через голову, как они скользят по разгоряченному телу… Тетсу украдкой положил руку на сердце и ясно ощутил яростные удары изнутри. Хаято… Хаято… Господи боже, он хотел своего брата. Не по-детски, невинно и романтично, нет. Он хотел его жарко, хотел даже грубо. И готов был на все, лишь бы Хаято разделил эту страсть.

Брат допел последнюю строчку, Така в последний раз врезал по струнам. На некоторое время повисла ошеломленная тишина, после чего зал взорвался аплодисментами, не смолкавшими несколько минут.

«Если скажу сейчас что-то, выдам себя, – подумал Тетсу, увидев, как Хаято, спрыгнувший со сцены, бежит к ним. – Лучше пусть тоо-сан все ему скажет».

Брат весь взмок, на коже его блестели капельки пота. Хаято заправил за ухо прилипшую ко лбу прядь волос. Лучезарно улыбаясь, он посмотрел на Тетсу, потом на отца.

– Мы были супер, правда? – спросил он хриплым голосом. – Правда, супер?

– Лучше, чем супер, – все-таки сказал Тетсу, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Потрясно, правда.

– Очень эмоционально, – сказал Кеита. – Почему ты раньше никогда не говорил, что у тебя такой талант?