Текст книги "Частные уроки (СИ)"

Автор книги: Shinmaya aka Fred

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

– Брат заболел.

– Не похоже на него, – улыбнулась девчонка.

– Со всеми случается, – угрюмо ответил мальчик.

– А сейчас я раздам ваши тесты, – сказал преподаватель, – и разберем ошибки. Задавайте вопросы, кому не понятно.

Сенсей прошелся по рядам, раздавая листы с проверенными контрольными работами. Шинохара Наоми, получив свой листок, радостно вскрикнула:

– Ух-ты, девяносто семь баллов! У меня девяносто семь! Я не ожидала.

«Нашла, чему радоваться», – зевнул Тетсу, пододвигая свой листок поближе.

Несколько минут он просто смотрел на свой тест и думал, что, наверное, это какая-то ошибка. Наверное, это не его лист. Хотя, если бы лист действительно был чужим, вряд ли на нем стояло бы имя Тетсу, написанное его рукой.

«Что за бред? – думал мальчик. – Я не мог получить семьдесят пять баллов! Просто не мог! Я точно помню, что все решил даже раньше остальных! Как я мог допустить двадцать пять ошибок?! Это невозможно».

– Эй, Тетсу, что у тебя? – окликнула его сзади Шиори. Тетсу медленно повернулся к подруге, точно был под гипнозом.

– Семьдесят пять, – подавленно произнес он.

– Не может быть! – удивилась Шио-тян. – Как ты умудрился так отстойно написать?

– Не спрашивай. Я сам в шоке.

«Это все из-за него. Из-за Хаято. Он заразил меня вирусом антиботанства». Тетсу так думал на полном серьезе. Ведь именно из-за брата он перестал читать в метро, не мог спокойно заниматься, если Хаято не было дома, а когда тот приходил домой, то вместо того, чтобы делать уроки, мальчик сидел на кухне и наблюдал, как брат готовит.

«Этот засранец изменил меня… Я потупел… Я теперь не лучший ученик среди первых классов!»

Тетсу уже подбирал гадкие слова, которые скажет Хаято сегодня вечером, когда подошла одноклассница и сказала, что его вызывают в учительскую.

«Наверняка будут прорабатывать из-за результатов теста, – ужаснулся Тетсу. – Какой позор!»

В учительской его ждали Кодзима-сенсей, завуч, и Шизуока-сенсей, классный руководитель Хаято. Они оба строго посмотрели на Тетсу. Кодзима-сенсей заговорил первый:

– Акимару-кун, что ты знаешь о вчерашнем происшествии?

– Происшествии? – искренне удивился Тетсу, уверенный, что его вызвали по поводу отвратительно написанной контрольной.

Кодзима-сенсей подозрительно хмыкнул.

– Хаято-кун сегодня дома, ведь так? – Шизуока-сенсей улыбнулась. Очевидно, она гораздо лучше завуча относилась к своему ученику.

Тетсу на секунду задумался. Вообще-то он собирался наврать, что Хаято простудился, но, по-видимому, учителя откуда-то знали о вчерашнем. Однако Тетсу не был уверен, какой именно информацией располагали преподаватели.

– Хаято неважно себя чувствует, – ответил он на вопрос учительницы.

– А почему? – очки Кодзимы-сенсея сверкнули. Он очень напоминал Тетсу хищную птицу.

Мальчик решил, что лучше всего будет рассказать правду.

– Мой брат подрался вчера, – признался он.

– Вот видите, Шизуока-сенсей! Что я вам говорил? – с торжествующим видом воскликнул завуч. – Этот мальчишка имеет преступные наклонности.

– Преступные? – удивился Тетсу. – Разве спасти девушку от двух вооруженных насильников – преступление?

– Так вот что он тебе насочинял, – Кодзима-сенсей. – Конечно, вряд ли он стал бы рассказывать, как они с дружками напали на бедную девочку. Иватари вся тряслась, когда подошла ко мне утром.

«Иватари? Ах ты, сучка!»

Тетсу сжал кулаки от злости. Какой же тварью надо быть, чтобы пытаться подставить того, кто спас тебя от изнасилования, а может, и от убийства!

– Мимиру лжет, – твердо сказал Тетсу. – Хаято спас ее вчера от двух ублюдков. Они его порезали! Отохиме-семпай может все подтвердить!

Кодзима-сенсей поднял бровь.

– Это так? Отохиме был там?

– Он гулял с собакой. Если бы не он, моего брата могли бы… могли бы… – Тетсу трясло от ярости. Он представлял себе, как избивает Мимиру. Больно и до крови. – Его могли бы убить!

– Постой, Акимару, но зачем тогда Иватари жаловалась мне?

– Я не ем ее завтраки, – выпалил Тетсу. – Я ем только то, что готовит мой брат. Она ревнует.

Шизуока-сенсей улыбнулась.

– Вот как? Хаято-кун так хорошо готовит? Я не знала. Вот видите, Кодзима-сенсей, я говорила Вам, что он не такой уж плохой мальчик! Надо было во всем разобраться. Я предлагаю сделать выговор Иватари.

– Мы не можем быть уверены в том, что Акимару сейчас не покрывает брата.

– Простите? – спросил Тетсу с раздражением. – Вы мне не верите? Может быть, попросить Хаято показать вам рану?

– Мы должны разобраться, – настаивал Кодзима-сенсей.

– Хорошо, – Тетсу решился угрожать. – Завтра же я приведу отца, и мы напишем официальную жалобу. Все, что говорит Иватари – подлая клевета.

– Успокойся, Акимару-кун, – сказала Шизуока-сенсей. – Я уверена, все разрешится мирным путем. Может быть, Иватари-сан неправильно все поняла и подумала, что Хаято-кун знаком с теми парнями. Надо объяснить ей, что она неправа.

– Она все прекрасно знает, – злился Тетсу. – Просто ненавидит Хаято.

Кодзима-сенсей сцепил руки в замок и подпер подбородок. Какое-то время он молчал.

– Ладно, Акимару, я пока не стану писать докладную директору, но если выяснится, что ты лжешь, а я это обязательно узнаю, будь уверен, твоего брата исключат с позором.

– Ты можешь идти, – ласково сказала Шизуока-сенсей.

Тетсу шел по коридору, уповая на дар убеждения классного руководителя Хаято. Было видно, что Шизуока-сенсей не поддавалась общественному мнению, согласно которому его брат был отпетым хулиганом со склонностью к насилию. Хорошо, что она не ставила знак равенства между понятиями «прилежный ученик» и «хороший человек»

Мальчик влетел в класс, подбежал к Мимиру и схватил ее за запястье. Он сильно сжал руку и с большим удовольствием отметил, что девчонка поморщилась от боли.

– Надо поговорить, тварь, – сказал он и рванул ее руку на себя.

– Отпусти меня! – Мимиру пыталась высвободиться. – Что на тебя нашло, Акимару-кун?

– Не притворяйся, – холодно бросил Тетсу, тащивший девчонку к выходу из класса. – Думала, я спущу тебе это с рук? То, как ты пыталась подставить Хаято.

– Куда ты меня тащишь? – Мимиру извивалась, била его по руке, но хватка Тетсу была железной. Он и сам удивлялся, откуда у него взялись силы. Должно быть, от злости.

Тетсу протащил Мимиру по лестнице, по коридору на первом этаже мимо удивленных школьников. Никто не вмешался и даже не попытался помочь Мимиру. Должно быть, все думали, что у них это любовные разборки.

Тетсу привел девчонку в подсобку рядом со спортзалом. Там хранился разный инвернтарь: мячи, бейсбольные биты, маты и прочий хлам.

Мальчик с силой швырнул Мимиру на мат.

– Ты совсем с ума сошел? – крикнула она. – Я буду звать на помощь.

Тетсу усмехнулся.

– Хаято здесь нет. Его вчера ранили благодаря тебе. А кроме него вряд ли кому пришло бы в голову тебя спасать.

– Я пожалуюсь завучу.

– Сначала выберись отсюда, – Тетсу злорадно ухмылялся.

– Что ты хочешь сделать?

Мальчик поднял с пола гимнастический шест.

– Закрою дверь с той стороны, – сказал он. – А ты просидишь тут до вечера; если повезет, тебя выпустит кто-нибудь из баскетбольного клуба, у них сегодня тренировка.

– Не делай этого, Тетсу-кун! – Мимиру поднялась и попыталась проскочить мимо него, но Тетсу успел схватить ее за руку. Он с силой толкнул девочку к стене. Мимиру, охнула, ударившись спиной.

– Ты напишешь объяснительную, в которой скажешь, что все не так поняла. Ты должна принести Хаято свои извинения, понятно? Ты же умная девочка, Мимиру, и понимаешь, что, если я расскажу обо всем отцу, планы твоей матери полетят ко всем чертям.

Мимиру молчала, волком глядя на Тетсу. Должно быть, она обдумывала его слова.

– Не буду писать я никакую объяснительную! Твой отец поверит моей матери! Хорошие мальчики не получают ранений! Это будет еще одним доказательством против Хаято.

Тетсу нахмурился. Ну почему, почему он не мог позволить себе избить сейчас эту тварь? Неужели в нем просыпалось благородство его брата?

– Как жаль, что он спас тебя вчера, – сказал мальчик. – Надо было, чтобы эти подонки тебя изнасиловали. А еще лучше: убили. Я хочу, чтобы ты умерла.

Он выскочил из подсобки, захлопывая за собой дверь и запирая ее на шест.

– Я приду после урока. Надеюсь, ты передумаешь, – крикнул он Мимиру и побежал в класс.

Момои-сенсей обвела учеников взглядом.

– Где Иватари-сан? – спросила она учеников. – Я видела ее сегодня утром.

Одноклассники живо засовещались, спрашивая друг друга о Мимиру.

Тетсу поднял руку.

– Акимару?

– Я разговаривал с Мимиру на перемене. Мы немного поругались, и она убежала.

– Но здесь осталась ее сумка! – Наоми-чан показала на вещи Мимиру.

– Значит, Иватари вернется, – сказала Момои-сенсей. – Хорошо, начнем урок.

Шиори ткнула Тетсу в спину карандашом.

– Куда ты дел Иватари? – спросила она.

– Запер в подсобке со спортинвентарем, – шепотом отозвался Тетсу. – Она подставила моего брата, который вчера спас ее задницу от двух уродов. Они его порезали, а Мимиру написала жалобу завучу, как будто Хаято был с ними заодно.

– Вот тварь! – воскликнула Шиори и тут же получила замечание от Момои-сенсей.

– Ямагучи! – строго заметила преподаватель. – Если вам так не терпится поговорить, ответьте, пожалуйста, на такой вопрос…

Тетсу не слушал урок. Он подпер челюсть кулаком и, глядя в окно, обдумывал план мести. Нет, он не мог оставить Мимиру безнаказанной. Как ей только духу хватило пожаловаться на того, кто спас ее?

«Не надо было Хаято вмешиваться. Может, вчера на одну тварь на свете стало бы меньше».

Тетсу отчаянно душил страх, ведь он, ботаник до мозга костей, самый способный ученик среди первых классов, совершил ужасный проступок, с точки зрения школьной администрации. Еще пару месяцев назад Тетсу ни за что не подумал бы, что сможет затащить беззащитную девушку в подсобку и там запереть ее. Впрочем, Мимиру заслуживала даже большего. Мальчика волновало только одно: чтобы план сработал и девчонка не стала сдавать его, ведь тогда и Хаято попало бы от завуча, решившего, что старший брат напустил на Иватари младшего. Преподаватели подумали бы, что Тетсу такой же испорченный, как и Хаято, которого он покрывает.

Лишь только урок окончился, мальчик понесся в подсобку. К великому облегчению Тетсу, никто не услышал крики Мимиру и не пришел, чтобы выпустить ее.

Он приложился ухом к двери и прислушался. Девчонка тихо всхлипывала. Тетсу ни на секунду не стало жаль ее, он лишь порадовался, что пятьдесят минут в темноте в компании мячей, обручей и бейсбольных бит сделали свое дело.

Он постучал.

– Мимиру? Ты меня слышишь?

– Выпусти меня! – истошно завопила девочка. Всхлипывания стали громче.

Тетсу наслаждался победой. Триумф опьянял его. Он подумал даже оставить Мимиру в подсобке еще на один урок, однако рассудок включился вовремя, подсказав, что на этом уроке может не повезти: вдруг кто-то все же выпустит его пленницу?

Он убрал шест и заглянул в комнату. Мимиру стояла в полуметре от двери, бледная и заплаканная.

– Ты за это заплатишь, Тетсуя-кун, – всхлипнула она. Обычно милое лицо ее сейчас было перекошено от злости. – Я тебе обещаю!

– А я обещаю, что эта подсобка покажется тебе раем земным, если ты еще что-нибудь сделаешь Хаято, – ответил Тетсу не менее злобно. – А сейчас мы пойдем к завучу, и ты напишешь объяснительную.

К удивлению мальчика, Мимиру не стала возражать. Она покорно шла за ним, Тетсу даже не пришлось тащить ее за руку. Он понимал, что торжествовать было рано: девчонка обязательно сделает ответный ход. Но об этом можно будет подумать завтра. А сегодня Хаято никто ни в чем обвинять не будет.

«Из-за этого придурка я совсем распустился, – думал Тетсу. – Получаю плохие оценки, запираю девочек в подсобке спортзала… что же дальше?»

Мимиру написала очень подробную объяснительную, в которой принесла свои извинения Хаято. Кодзима-сенсей удивленно следил глазами за девочкой, пока та писала. Тетсу стоял рядом и довольно улыбался. Неважно, какой ценой, он смог защитить своего брата.

* * *

Чтобы убить время, Хаято решил приготовить для Тетсу шикарный обед из его любимых блюд. Как никак братишка решил защитить его, не выпустил из квартиры. Это было очень мило с его стороны. Парень подумал, что Тетсу не будет ругаться, если сообразит, что за креветками и брокколи Хаято пришлось сбегать в магазин.

Хаято любил готовить. Этим процессом он наслаждался практически так же сильно, как и музыкой, все время насвистывая про себя разные мелодии, почти ни о чем не думая.

Обмакнуть креветку в кляр, кинуть на раскаленную сковороду и смотреть, как жидкое тесто мгновенно превращается в хрустящую корочку. В этом было что-то древнее, что-то такое успокаивающее, умиротворяющее.

Хаято снял последнюю порцию креветок и выложил их на тарелку, прикрытую салфеткой, чтобы стек жир. До прихода Тетсу из школы оставалось около получаса; обед был уже готов; Хаято решительно было нечего делать.

«А может, правда в PS срубиться?», – подумал он.

Копаться в шкафу младшего брата казалось чем-то запретным, но ведь Тетсу сам разрешил ему взять приставку. Значит, был не против, чтобы Хаято залез к нему в шкаф. Отложив в сторону свернутое зимнее одеяло, парень наткнулся на толстенький фотоальбом в синей кожаной обложке.

Он начал перебирать страницы с фотографиями. Некоторые снимки даже не были вставлены в кармашки, просто засунуты неаккуратными стопочками между страницами.

Было много детских фото Тетсу, его мамы и Акимару-сана. Хаято улыбнулся, глядя на маленького братишку, в матросском костюмчике с воздушным шариком в руках. Тетсу не улыбался, его взгляд был подозрительным, губки обиженно надутыми. Наверное, он боялся фотоаппарата, подумал Хаято, с улыбкой переворачивая страницу.

– Боже, неужели мы были такими маленькими?! – воскликнул он, разглядывая следующее фото. Это был снимок со дня рождения Тетсу одиннадцать лет назад. Хаято закрыл глаза. Да, он помнил это лето, жаркое веселое лето. Его первые каникулы. Они с мамой поехали в Токио и провели там целый день в гостях у Тетсу. Хаято впервые увидел брата именно тогда. В поезде мама объясняла ему, как получилось, что у него есть братик, о котором маленький Хаято даже не подозревал. Он тогда обиделся на маму за сокрытие столь важной информации. А вечером не хотел уезжать из Токио, требовал, чтобы мама забрала Тетсу с ними в Киото.

«Он ведь еще тогда мне ужасно понравился, – вспомнил Хаято. – Я сразу почувствовал, что мы родные. Черт, ну почему именно сейчас это чувство родства исчезает? Неужели, я не могу справиться с собственными желаниями?»

Хаято запустил пальцы в волосы. Фотографии пробудили в нем слишком яркие воспоминания. Воспоминания, успевшие почти полностью стереться за долгое время, позволив относиться к Тетсу не только как к брату.

Фотография матери Тетсу. Хаято почти не помнил ее. Настоящая красавица. Тетсу унаследовал от нее аккуратные маленькие скулы и тонкие губы.

Были фото Тетсу в начальной школе, со школьных фестивалей, олимпиад, его брат с похвальными грамотами в руках. А еще Хаято попался снимок, подписанный пятнадцатым ноября прошлого года. День рождения отца. На фотографии Тетсу был в фартуке, весь в муке. Он улыбался, держа в руках поднос с пирогом очень неказистого вида. И, боже, какая это была улыбка! У Хаято перехватило дыхание. Ему редко удавалось увидеть у брата такую светлую улыбку. Лицо Тетсу обычно было либо серьезным, либо ехидно-насмешливым.

Хаято решил, что такой замечательной фотографии нечего пылиться в старом альбоме. Он вытащил ее из кармашка и положил к себе на колени, не в силах оторвать взгляда от улыбки Тетсу. Неужели его брат умеет так ярко и солнечно улыбаться?

«Надеюсь, он на меня не обидится…»

Хаято пальцем погладил лицо братишки на фотографии и задвинул ящик стола.

* * *

По дороге домой Тетсу начали одолевать мысли об учебе, практически не беспокоившие его в школе. Он никак не мог понять, почему так ужасно написал тест. Ведь он разбирался во всех задачах. Ну, подумаешь, не стал решать несколько домашних упражнений, он и так знал, по какой схеме их делать. Посетила мысль, что семьдесят пять баллов – не такой уж плохой результат. Семьдесят пять – это зачет. Перевод в следующий класс без пересдач. Хорошая такая средняя норма.

«Но разве я хотел быть средним учеником? Неужели я стал таким обычным?»

Тетсу заметил, что некоторые люди оборачивались, глядя на него, когда он брел в одиночестве. На что они обращали внимание? На стильную укладку и симпатичное личико? Или на угрюмую гримасу? Неужели все это из-за Хаято? Из-за желания Тетсу стать немного таким, как брат? Но ведь его брат и учеба – понятия совершенно несовместимые.

Может, дело было не в том, что Хаято изменил Тетсу по его просьбе? Может, причина была в том, что Тетсу изменился, совершенно не ведая того. Сам по себе.

«Черт, какой бред! У меня семьдесят пять баллов за тест, а я думаю не о физике, а о нем. Бред. Бред».

Тетсу повернул ключ и пнул дверь ногой. И тотчас погрузился в атмосферу тепла и заботы, которая царила в квартире, если Хаято был дома.

– Как школа? – спросил брат, обезоруживая Тетсу улыбкой. Мальчик даже не смог съязвить толком.

– Могло быть и лучше. А ты чуть не влип в серьезную историю.

– За обедом расскажешь. Иди, переодевайся, руки мой – я все разогрею, – Хаято уже хозяйничал на кухне, ставшей за не такой уж долгий срок его подлинной вотчиной.

Хаято поставил перед братом тарелку с рисом, брокколи и запеченными креветками и оседлал стул напротив.

– Ну, так что там стряслось? – спросил он, пристально глядя на Тетсу, охотно поглощавшего любимое блюдо.

– Не смотри так, – сказал младший. – Мне не по себе.

– Как? – Хаято сделал вид, что не понял брата, но взгляд отвел.

– Неважно, – Тетсу тряхнул головой. – Короче, ты был на волоске. Угадай, что сделала «прекрасная принцесса», которую ты вчера спас?

– Ну? – старший был всерьез заинтересован.

Тетсу презрительно хмыкнул:

– Она помчалась к завучу и настрочила на тебя жалобу. Мол, те двое были твоими друзьями, и вы все трое на нее напали. А ей, мол, удалось вырваться и убежать.

Хаято молча посмотрел на брата. Казалось, он не верил его словам. Младший еще раз издал презрительное: «Хм».

– Я даже не представлял себе, – Хаято был под впечатлением от услышанного. – Даже не думал, что она способна на такое. Думал, ее этот случай чему-то научит.

– Змею невозможно заставить раскаяться! Надеюсь, теперь ты это понимаешь!

– Да уж, это точно, – Хаято покачал головой. – Ну и как же ты смог убедить завуча, что я ни при чем?

Тетсу довольно ухмыльнулся, откусывая половину креветки.

– Ну, твой сообразительный младший брат всего лишь запер Мимиру на один урок в спортивной подсобке. Она вышла оттуда, как шелковая, и написала объяснительную с извинениями. Ты гордишься мной?

Хаято громко рассмеялся. Он смотрел на Тетсу и никак не мог остановиться, унять приступы дикого гомерического хохота.

– Тетсу, нет! Не верю! – сказал он. – Тебе было бы слабо!

Братишка надул губы.

– Не веришь, да? Может, позвоним Мимиру? Она подтвердит.

– Верится с трудом, если честно, – Хаято потрепал Тетсу по голове. – Значит, ты меня защитил? Спасибо.

Тетсу встал из-за стола, намереваясь отправиться к себе в комнату, но тон, которым брат поблагодарил его, заставил мальчика обернуться. Он задержался всего на пару секунд, но их хватило, чтобы заметить огонь, которым блеснули глаза Хаято. Тетсу закрыл глаза.

– Не за что, – ответил он и вышел.

* * *

– ЧЕРТ!!! ЧЕРТ!!!

Учебник полетел на пол, а Тетсу бешено колотил стол руками. Все мысли его были совсем не об уроках.

Хаято даже не стал слушать брата. Просто взял сумку и пошел на работу. С порезом, длиной сантиметров в двадцать. Идиот.

Тетсу рвал и метал. Почему он думает, что все может?! Какого хрена у него такое сильное чувство ответственности? Кому он и что должен?! Его брат не был супергероем, в этом Тетсу был абсолютно уверен. За пуленепробиваемым панцирем скрывался очень одинокий и ранимый человек. Хаято не был идеальным, он был простым парнем, которого могут прирезать в темном переулке, когда он вступится за очередную девчонку.

Поэтому Тетсу больше не мог быть спокойным, если Хаято не было дома. Мальчик почувствовал острую потребность в брате. Это было какое-то новое ощущение, какого он до сих пор не испытывал. Физически ощутимая потребность, похожая на голод, на жажду, вот только ни пить, ни есть не хотелось. Тетсу подумал, что так, наверное, бывает во время ломки у наркоманов.

Не выдержав, он бросился в комнату брата и упал на его не заправленную с утра кровать. Он обнимал подушку Хаято, прижимал ее к себе, как плюшевого медвежонка, зарывался в нее лицом. От подушки приятно пахло шампунем. Мальчики обычно не пользуются шампунем с карамельным запахом, но брат Тетсу отличался ото всех. И сейчас, вдыхая сладкий запах, Тетсу был счастлив. Странная вяжущая боль в животе немного успокоилась, впрочем, сердце стучало так же часто.

В этом было что-то странное и запретное. Но Тетсу не боялся, что Хаято может вернуться и застать братишку, обнимающегося с подушкой на его кровати. Почему-то мальчику было все равно. Ему казалось, что вот-вот… еще чуть-чуть – и он, наверное, перешагнет границу, разделяющую то, что можно и то, что нельзя. Хаято научил Тетсу нравиться окружающим и вместе с тем плевать на общественное мнение. Наверное, в этом все и дело. Тетсу было плевать, что подумают другие. Он хотел сорваться. И, правда, это было только их дело: его и Хаято. Тоо-сан и другие совсем ни при чем.

Ни при чем.

Тетсу закрыл глаза, погружаясь в мечты. Его уже ничто не волновало. Снова, как раз за разом до этого, мальчик восстанавливал в памяти моменты, когда они с Хаято были особенно близки, начиная с разговора на кухне, когда Тетсу попросил изменить его, и заканчивая последним поцелуем, там, в его комнате.

– Господи, что ж я делаю-то? – прошептал он в ужасе. – Неужели меня больше не волнует, что Хаято – мой брат?

Разум, как обычно одержал верх над сознанием Тетсу, и мальчик поднялся с кровати.

Наверное, это был несчастливый день. Или наоборот. Потому что у самого выхода Тетсу обернулся, чтобы напоследок оглядеть комнату брата. Неубранная кровать, вещи, целыми охапками висящие на стульях… Тетсу заметил лежавший на синтезаторе мини-диск. От любопытства у мальчика сразу вспыхнули щеки. Он знал, что Хаято много работал над конкурсной соло-композицией, но брат никогда не давал послушать черновые записи, как бы Тетсу ни просил.

Мальчик взял диск и не поверил своим глазам. На нем стоял иероглиф с его именем. Что бы это значило?

Он вставил диск в плеер, валявшийся у Хаято на столе. На дисплее катаканой высветилось название единственного трека: «Тетсу».

Он нажал воспроизведение.

Ноги Тетсу подкосились, потому что это было слишком сильное впечатление, чтобы вынести его стоя. Электронная мелодия, собранная из нескольких дорожек, исполнявшихся на синтезаторе. Основным инструментом шли клавишные. Тетсу даже не представлял себе, что Хаято был способен создавать такую музыку. Его никак не отпускала мысль о том, что трек назывался его именем.

Это были чувства его брата. Прямые и неподдельные. Он кричал, кричал вместе с этой музыкой, и она рвала сердце Тетсу. Страсть, ярость и нежность в одном флаконе. То грустная, лирическая, то закипающая и бурная, мелодия была прекрасна. Тетсу никогда еще не слышал ничего подобного. Может, потому, что в этой музыке был весь он. Хаято удалось заглянуть в самые потаенные уголки его души, от его взгляда не ускользнуло ничто. Композиция была такой же мрачной, как и чувства Тетсу, которые он прятал даже от самого себя. Именно с такими чувствами он сегодня сказал Мимиру, что хочет ее смерти. И это тоже не скрылось от Хаято. Но даже такого Тетсу он любил.

Такую музыку посвящают в качестве подарка на день рождения. Так признаются в любви, так отдают свое сердце, свою душу.

Когда трек закончился, Тетсу очнулся сидящим на полу, судорожно вдыхающим воздух. Губы дрожали, на глаза наворачивались слезы.

Мальчик сжал руки в кулаки.

«Он не имел на это права. Не имел никакого права! Вывернул мою душу наизнанку. Хочет сыграть это на всю школу?!».

Дрожащими пальцами Тетсу нащупал клавишу повтора, нажал. Как наркоман, вколовший наркотик, он блаженно откинулся назад, положив голову на кровать, и погрузился в горько-сладкое сплетение нот, созданное его братом.

Казалось, Хаято шепчет что-то запретное ему на ухо. Слов не разобрать, но Тетсу чувствовал: они были самыми прекрасными на свете. Нежные признания. Мальчик уносился прочь из маленькой комнаты. Он летел выше небоскребов, кутаясь в прохладу облаков, вдыхая полные легкие грозового воздуха.

Тетсу… Тетсу… Тетсу…

– Тетсу?! – прикосновение к плечу было вполне реальным.

Словно удар об асфальт, когда падаешь с огромной высоты.

На него смотрели сине-зеленые глаза Хаято.

«Он убьет меня», – подумал Тетсу, понимая, что брат «поймал его с поличным».

Но во взгляде Хаято не было ни угрозы, ни злости, ни капли раздражения. Это был взгляд, полный горечи и нежности.

«Он должен что-то сказать…Он понимает, что я все уже знаю… Ну же, Хаято, скажи это…»

Брат отвел взгляд, словно прочитал мысли Тетсу. Наверное, они были написаны у него на лице. Хаято взял плеер в руки.

– Не так уж плохо? – спросил он хрипло и как-то искусственно.

Только сейчас Тетсу обрел дар речи.

– Издеваешься? Это же прекрасно! Хаято, тебе надо идти в музыкальную школу!

– Очень многому меня там научат, – презрительно фыркнул брат, забирая у Тетсу наушники. – Нет уж, я как-нибудь сам.

Тетсу кивнул. Ему очень трудно было подобрать слова. Столько всего хотелось сказать брату.

– Давно ты над ней работаешь?

– Недели три.

– Господи, ты гений, гений!

– Да брось ты, – Хаято отмахнулся.

Напряжение между ними возрастало. Тетсу не знал, как выразить свои чувства. Как задать вопрос о названии, так будоражащий его. Как это сделать и не высказать, что ему плевать на все, на всех, лишь бы брат сейчас прижал его к себе!

– Послушай, – робко начал он.

Хаято резко дернулся, словно голос Тетсу причинял ему боль.

– Ммм? – он старался не смотреть брату в глаза.

– Почему ты назвал это моим именем?

– Я думал, ты поймешь. Мне кажется, эта музыка тебе подходит.

Тетсу сделал шаг и положил руку на плечо брата.

– Каждая частичка моей души. Все мои самые темные мысли… Они там. Я не понимаю, как тебе удалось? Как ты увидел все это?

«Пожалуйста, ответь мне! Ответь!»

Хаято закрыл глаза и провел пальцами по щеке Тетсу, потом обхватил его лицо ладонями.

– Наверное, я вижу многое… Чего не следовало бы видеть, – сказал он, наконец.

– Наверное, ты мне сейчас лжешь, – выпалил Тетсу. – Потому что ты совсем другое имел в виду.

Он видел, что Хаято больно. Но ведь невозможно признать это без боли. Невозможно до конца открыться, если не сломаешь в себе ту частичку, которая постоянно кричит, что все это неправильно, грязно, мерзко.

«Сломай ее. Сломай, Хаято! Разбей эту стену!».

– Ты не прав, – устало выдохнул Хаято. – Я ничего от тебя не скрываю.

– Вот как? – Тетсу с отвращением отдернул руку. – Ладно. Ты не имеешь право исполнять ее на конкурсе, понял? Я тебе запрещаю! Ты надеялся, что я не узнаю названия, так?

– Тетсу…

– Что, Тетсу?! Ты думал, что можешь пользоваться мной, как музой, да? И потом пожинать лавры? Нет. Ты не станешь исполнять ее на фестивале!

Хаято изумленно смотрел на младшего брата, заходившегося в истерике.

– Но я готовил ее на конкурс. Специально, понимаешь?

– Ты использовал меня, чтобы потом показать всем! Вывернуть мою душу наизнанку перед всей школой!

– Я совсем не то имел в виду…

– А мне плевать! Я хочу, чтобы трэк принадлежал только мне!

– Я не дарил его тебе, – холодно отрезал Хаято, и Тетсу ненавидел брата в этот момент.

– Ладно. Подавись!

Мальчик выбежал из комнаты.

– Иди к черту, – всхлипывал он, уткнувшись лицом в свою подушку. – Если не можешь принадлежать только мне, лучше бы тебя вообще не было!

(“Cross” из саундтрэка к дораме “Iryu Team Medical Dragon“

http://ifolder.ru/6455843)

* * *

«Я не прав».

Не прав, не прав. Тетсу знал, что не должен был настолько эгоистично относиться к творчеству Хаято. Те слова вырвались неосознанно – так сильно он хотел, чтобы брат заговорил о своих чувствах. Тетсу не мог сам решиться на этот шаг. Он хотел уверенности, что Хаято не оттолкнет, не отвергнет его. Но теперь уже было поздно идти, извиняться. Брат поднимет его на смех. Должно быть, Хаято действительно закрыл для себя тему поцелуев. Больше ничего такого не будет.

Тетсу спрятал лицо в ладони. Музыка брата не давала ему покоя. Казалось, он до сих пор слышит ее. Неужели чувства Хаято – просто фальшивка? Мог ли он написать эту мелодию лишь ради триумфа на конкурсе?

Негромкий стук заставил мальчика вздрогнуть.

– Можно? – Хаято просунул голову в приоткрытую дверь. Лицо брата было виноватым и вполне дружелюбным.

У Тетсу перехватило дыхание. Неужели Хаято пришел мириться?

– Заходи, – сказал он, стараясь спрятаться за учебником и искренне надеясь, что брат не заметит, как загорелись его щеки.

– Да, в общем-то, – Хаято помахал коробкой от игры «Tekken», – Спорим, тебе полный каюк, если я возьму Йошимитсу?

Мальчик смотрел на брата непонимающим взглядом. Что это было: попытка примирения или способ показать, что нормальные братья играют в видеоигры, а не целуются у подъезда и в такси.

Он улыбнулся.

– Да моя Нина его порвет на тряпки!

– А вот это мы сейчас и выясним! – Хаято направился в гостиную – подключать приставку к большому телевизору.

Тетсу никогда особенно не увлекался видеоиграми. У него был стандартный набор геймера: несколько частей «Final Fantasy», «Silent Hill» и пара-тройка файтингов, но все игры обычно очень быстро ему надоедали. Наверное, потому что у Тетсу не было друзей, с которыми можно было обсудить компьютерные достижения. Теперь же все было по-другому. Тетсу был самым счастливым мальчиком на земле. Как же это было здорово: давить на кнопки джойстика и громко кричать:

– На! На, получи!

Хаято играл хорошо. Однако Тетсу твердо решил, что сделает брата. И правда, в чем сложность? Дави на клавиши и получай результат. Хаято дрался, как придется, не обращая особенно внимания на комбы и спецудары. Тетсу был хитрее. Он изучил таблицу спецударов своего персонажа и выгадывал удобные моменты, чтобы оглушить игрока брата или ополовинить полоску его жизни одним молниеносным ударом.

– Ты не сможешь меня победить, – злорадствовал Тетсу. – У тебя нет тактики.

– Ну, это мы еще посмотрим! – Хаято яростно лупил по кнопкам, заставляя электронного самурая махать руками и ногами с огромной скоростью.

– Ха-ха! Я все равно сильнее!!! – радостно кричал Тетсу, блокируя удары.