Текст книги "Частные уроки (СИ)"
Автор книги: Shinmaya aka Fred
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)
Мимиру почувствовала раздражение: бабушка говорила о Хаято точь-в-точь, как о ней. Тем же холодным тоном, в котором звучало неприкрытое отвращение.
– Я поняла, мама, – Юрика почтительно опустила голову.
– А этот Хаято… – задумчиво произнесла Кумико. – Им нужно заняться. Я распоряжусь, чтобы Учияма с ним поговорил и убедил его не вмешиваться. А еще лучше: вообще уехать подальше. Я боюсь, что такой человек может повредить нашей репутации.
Лицо Мимиру вспыхнуло. Учияма! Неужели бабушка хочет, чтобы с Хаято разобрались парни из якудза? Но ведь они не умеют нормально разговаривать. Наверняка изобьют парня. А если он еще и будет сопротивляться, то… Мимиру не было особенно жаль старшего Акимару, однако она понимала, что была обязана ему жизнью. Да и Тетсу… Девочка вспомнила каменное лицо мальчика, когда он запирал ее в подсобке, его холодный голос.
«Я хочу, чтобы ты умерла!»
Тетсу никогда ее не простит, если с Хаято что-то случится. Девочка была уверена что младший Акимару способен ради брата на страшные вещи.
– Пожалуйста, бабушка! – ее голос прорезал спокойную тишину комнаты. – Не надо!
Мимиру удивилась сама себе. В присутствии Кумико ей не разрешалось заговаривать первой. Но в этот раз она должна была что-то сделать.
Пожилая женщина сначала даже не поняла, что произошло. Она привыкла, что внучка молча следует ее указаниям, поэтому слышать голос Мимиру, да еще такой громкий и требовательный, было для нее удивительно.
Девочка склонилась перед бабушкой, почти упираясь лбом в татами.
– Пожалуйста, – просила она. – Не трогайте Хаято!
На густо напудренных щеках Кумико выступил еле заметный румянец. Лицо ее выражало крайнее недовольство.
– Ты защищаешь этого недостойного молодого человека? Этого выродка и извращенца? Как это понимать?
Мимиру тряслась от страха. Голос бабушки не предвещал ничего хорошего. Но девочка нашла в себе силы чуть приподнять голову и взглянуть в глаза Кумико. Она сжала пальцами подол бордового бабушкиного кимоно.
– Пожалуйста, бабушка! – попросила она снова. – Хаято… спас меня. Если бы не он, я бы… я бы наверное была мертва. Или еще хуже…
Прозвучала гулкая пощечина, и девочка, вскрикнув, прижала ладонь к лицу.
– Убери руки! – приказала пожилая женщина, а затем повернулась к Юрике и продолжала спокойно, так, словно и не слышала внучку. – Это правда?
Та кивнула.
– Хаято защитил Мимиру от троих хулиганов. Его ранили тогда. Она действительно должна ему.
Кумико вздохнула.
– Что ж, тогда я не могу тебе никак помочь, Юрика, – сказала она. – Было бы бесчестно угрожать ему. Я не буду посылать Учияму, но ты должна все уладить сама. Сделай так, чтобы этот парень не мешал нам.
«Я сделала это не ради него… Ради себя. Ради Тетсу», – убеждала себя Мимиру.
Сердце билось очень часто, в животе сжимался неприятный комок. Было страшно. Еще ни разу она не вела себя с бабушкой так дерзко. Но что-то подсказывало девочке, что она совершила правильный поступок.
* * *
Часы на тумбочке показывали без двенадцати четыре. А Тетсу все никак не мог сомкнуть глаз. Не помогала ни одна из техник, вычитанных из книг по психологии. Сон просто не шел к мальчику. Мысли копошились в голове тесным клубком. Очень разные, непонятные, какие-то отвлеченные мрачные мысли. Почему-то вспомнились одноклассники из прошлой школы. Вот его запирают в кабинке туалета… вот макают головой в унитаз… отбирают деньги, избивают за углом школы… Спортивная подсобка, где Тетсу чуть ли не пришлось заночевать… Ощущения были столь отчетливы, словно все это произошло вчера. Мальчик помнил свою беспомощность, слезы, дикое желание отомстить… и осознание того, что защитить его некому. Отец… он, конечно переживал. Только вот решать подобные проблемы не умел. Да и не было времени, наверное. Проще было перевести сына в другую школу.
Тетсу сжал край подушки. Он понял, что совершенно не жалеет тоо-сана. Даже если отец узнает об их с Хаято отношениях, мальчику не будет стыдно. Наверное, во всем, что случилось, был виноват один лишь тоо-сан, но Тетсу и не думал сбрасывать на отца всю вину: он был только благодарен. Как получилось, что один единственный человек пришел в его жизнь и разом решил все проблемы. Одиночество. Боль. Унижение. Хаято смел их и заполнил унылую жизнь Тетсу целиком и полностью.
Тетсу улыбнулся, приложив руку к груди. Оно билось. Тук-тук. Гулко и сильно.
И лицо брата перед глазами. Улыбающееся, сияющее лицо.
Мальчик понял, почему бессонница была такой мучительной: нельзя спать, когда Хаято за стенкой, такой близкий, такой родной – и невозможно не хотеть быть рядом с ним. Те три ночи, что братья провели вместе, не давали Тетсу покоя: он уже привык засыпать на плече Хаято, привык чувствовать на себе сильные руки брата. Без этих объятий мальчик ощущал беспокойство и тревогу. Он тихо откинул одеяло и на цыпочках подошел к двери. Аккуратно отодвинув ее в сторону, мальчик просунул голову в проем. Прислушался: из спальни отца не доносилось ни звука. Тетсу потихоньку выскользнул из комнаты и босиком, на цыпочках подкрался к двери Хаято.
У брата горел свет. Тетсу решил, что ради конспирации можно было и не стучаться, и просто вошел. Хаято поднял голову от черной тетрадки. Брат сидел, прикрывшись одеялом и при свете ночника что-то сочинял. На нем не было футболки, только ключик болтался на груди.
– С ума сошел? – тихо, почти шепотом спросил Хаято. – Отец же.
– Мне не спится, – Тетсу подошел к кровати и сел рядом с братом. Мальчик протянул руку и погладил парня по щеке. – Привык засыпать с тобой.
– Понимаю. Мне тоже не спится. Мысли всякие.
Хаято подвинулся и откинул одеяло – Тетсу радостно устроился рядом с ним, прижавшись холодными ступнями к теплым ногам брата.
– Песню пишешь? – спросил мальчик, положив голову Хаято на плечо. Без очков и контактных линз он не мог различить ни строчки, заметил только, что писал брат по-европейски. – Снова на английском?
Парень кивнул.
– Я не могу писать такое на японском. Было бы слишком очевидно.
– Почему ты так боишься, что кто-то поймет? – удивился Тетсу. – Может, люди думают, что ты поешь про любовь к мальчикам? Это ведь тоже табу в некотором роде.
– Не знаю, – Хаято крепче прижал к себе братишку. – Не знаю. Просто боюсь, и все.
– Боишься, что про нас узнают?
– Я не знаю, как после этого смотреть в глаза отцу, – признался парень.
Слушая брата, Тетсу не сводил взгляда с его бледноватых тонких губ. Ему хотелось касаться их пальцами, гладить, ласкать… Хотелось целовать их, облизывать, нежно-нежно кусать. Мальчик поежился. От таких мыслей тело его стало таять, низ живота наливался приятным теплом. И, хотя Хаято не подавал виду, он тоже хотел своего младшего братишку в этот момент. Что-то очень горячее и твердое упиралось в бедро Тетсу. И мальчик точно знал, что именно. Он поерзал немного, поглаживая ноги брата своими, стараясь возбудить его еще больше, однако Хаято делал вид, что не замечает его действий.
Тетсу запрокинул голову и коснулся губами жилки на шее брата, поднялся выше, целуя Хаято за ухом, поиграл языком с сережками, немного прикусил мочку и стал подбираться к губам. Парень издал тихий вздох и расслабился, выпуская тетрадку и карандаш из рук.
– Пожалуйста, Тетсу… не надо… – простонал он чуть слышно. – Тоо-сан дома.
– Он спит, – отозвался младший горячим смехом прямо в ухо. – Если не будем громко стонать, он ничего и не услышит.
Запрокинув голову, Хаято часто дышал, стараясь справиться со своим желанием. Тетсу же наслаждался видом его подрагивающих ресниц, полураскрытого рта и острого кадыка, вздымавшегося вверх, при каждом вдохе. Мальчик взял брата за подбородок и слегка развернул его лицо к себе. Тронул языком нижнюю губу, чуть зацепив сережку. Лизнул еще раз, а затем скользнул внутрь. Губы Хаято податливо раскрылись, принимая поцелуй. Брат вцепился руками в плечи мальчика, судорожно сжимая пальцы.
– Как будто ничего и не было, – шепнул Тетсу, чуть отстраняясь от призывно открытого рта Хаято, а затем снова впился в его губы.
Руки мальчика мягко скользили по телу брата. Тетсу хотел, чтобы тот расслабился, и мог просто получать удовольствие. Мальчик вдруг понял, что ласкать Хаято было намного приятнее, чем самому принимать эти ласки. Тихие стоны парня, которые тот безуспешно пытался заглушить, звучали, как музыка, дрожь его была такой трогательной и сладкой, что у Тетсу жар разливался в груди. Мальчик скользил губами по телу брата, чувствуя, как пылают его собственные уши и щеки. Он чувствовал свою неопытность и удивлялся: неужели Хаято так сильно хотел его ласк, что даже эти неумелые движения доставляют брату удовольствие? Тетсу вдруг понял, что это не так уж и сложно… Нужно просто представить, как бы это делал Хаято. Он вспомнил, как срывало крышу, когда брат целовал его грудь. Он спустился ниже, тронул языком на сосок парня, облизнул его и слегка прикусил. Изо рта брата вырвался глухой стон.
– Тише, придурок! – шепнул Тетсу и поразился тому, как развратно звучал собственный голос. – Отец услышит.
Опасность быть обнаруженными придавала особое очарование, и мальчик с ужасом осознал, что ему это нравится. Мысль об отце, заходящем в комнату, заводила со страшной силой. Тетсу откинул одеяло, спускаясь еще ниже. На Хаято не было брюк, только черные трусы, и мальчик без стеснения потянул их вниз…
Он хотел ласкать брата так же, как и тот – его. Почему-то он вспомнил слова Кирито о том, что больше всего нравится Хаято в сексе. Мальчик не мог смириться с тем, что какой-то панк делал это с его братом, слушал, как тот стонет, как издает эти прекраснейшие звуки, как он дрожит и извивается от наслаждения… Тетсу должен был сделать это сам.
Вкус был непривычным, но мальчик не почувствовал отвращения. Это было легко и естественно – ласкать Хаято вот так. Брат запрокинул голову, заведя руки за голову и впившись в подушку. Тетсу окинул его быстрым взглядом. Не удержался и, оторвавшись от главного занятия, укусил брата за выступающую косточку таза. Хаято облизнул губы.
– Тетсу… пожалуйста, хватит, – умолял он хрипло.
– Тебе не нравится? – тихо спросил мальчик, снова спускаясь и проводя кончиком языка вдоль члена брата, а потом обхватил его губами…
… Так глубоко, как только можно… Непривычно, но возбуждающе. Лаская брата, Тетсу обнаружил, что сам получает от этого удовольствие.
Хаято уже не смог ответить на вопрос: он затолкал себе в рот край подушки, чтобы не застонать в голос. Движения мальчика становились все быстрее и увереннее. Тетсу знал, что уже не может остановиться… До самого… последнего…
До того, как…
Хаято извивался в его руках, словно пытался вырваться, у Тетсу появилось ощущение, что он насилует своего брата. Это заводило… это было так сладко… так сладко, что сводило с ума. Мальчик чувствовал, что Хаято уже на пределе. Скоро. Скоро.
Движение. Еще одно. Взгляды встретились на секунду. А потом Хаято откинул голову назад и, все так же впиваясь зубами в подушку, глухо застонал. Почувствовав во рту солоноватый вкус, Тетсу напрягся, замер на секунду. Потом сделал глоток.
– Ну зачем? – Хаято все никак не мог отдышаться, когда мальчик пристроился у него на плече, довольно улыбаясь.
– Зачем что?
– Зачем было так рисковать? – глаза брата были все еще закрыты, когда он повернулся к Тетсу и, нащупав губами его лоб, уткнулся в него нежным и немного усталым поцелуем.
– Просто потому что я хотел, чтобы…
– Тссс…
Братья отчетливо услышали звук льющейся в ванной воды. Тоо-сан проснулся. Тетсу зажал себе рот рукой.
– Он же сегодня в Чибу едет, – прошептал мальчик с ужасом. – Поезд рано утром.
Хаято взглянул на часы.
– Половина пятого.
– Тсс…
Парень, не глядя, нащупал выключатель ночника. Комната погрузилась в темноту.
– Что делать? – спросил Тетсу шепотом, крепче прижимаясь к Хаято. – Он всегда заходит к нам попрощаться. Если он сделает это сейчас?
– Тебе нужно в свою комнату, – прошептал брат в ответ. – Сейчас же. Пока тоо-сан умывается.
– А если попадусь, когда буду выходить? – мальчик был не на шутку напуган, представив себе, что если бы отец встал немного раньше… И если бы он услышал их… то, как они…
– Я первый выйду, – сказал Хаято. – Вставай. Быстро.
Хаято выглянул из комнаты и, убедившись, что тоо-сан все еще был в ванной, подал знак Тетсу. Тот, как можно быстрее и неслышней прокрался к своей комнате и нырнул внутрь.
Лишь только забравшись под холодное одеяло, мальчик облегченно вздохнул.
«Это было близко…» – подумал Тетсу, взбивая под головой подушку.
Но это было неописуемое ощущение. К чувству страха примешивалась какая-то странная эйфория. Лицо до сих пор горело, губы дрожали, а сердце бешено колотилось. И это… было… приятно. Так здорово, что Тетсу закрыл глаза и на мгновение представил, что тоо-сан все-таки зашел к ним. Что бы он подумал? Что бы сказал? Какую сказку они бы сочинили? Мальчика передернуло. Нет. Это уже слишком. Но чувство рискованного ликования не покидало его. Тетсу наслаждался приливом адреналина, продолжая думать о том, как они с Хаято балансируют на грани… Когда можно сорваться в любой момент. В пропасть, в пропасть.
Возбуждение немного спало. Мальчик повернулся на бок, обхватил подушку и сладко зевнул. Долгожданный сон раскрыл объятья. Уже в полудреме Тетсу почувствовал тяжесть другого тела и накрывшие его мягкие руки.
* * *
Стоя на пороге кухни, Тетсу наблюдал за быстрыми движениями рук Хаято, когда тот нарезал дайкон кружочками. Мальчик и сам не заметил, как губы его растянулись в довольной улыбке: смотреть на брата было так приятно, что он мог делать это часами напролет. Во время готовки Хаято снимал все фенечки и кольца. Не было сейчас и маникюра, и от этого руки брата смотрелись по-домашнему нежно и трогательно.
Хаято заметил пристальный взгляд братишки.
– Ты меня смущаешь, – сказал он с улыбкой.
– Врешь ты все, – рассмеялся в ответ Тетсу. – Тебе же нравится, я вижу.
Парень лишь пожал плечами. Нравилось. Конечно, ему нравилось. Тетсу подумал: интересно, если бы они жили одни, проводили бы они вот так вечера? И вообще как это – жить с любимым человеком?
Тетсу изучал Хаято пристальным взглядом: так, как делал это уже сотни раз до этого. И каждый раз в облике брата было что-то новое, неуловимое и загадочное. Чему не было объяснения. Хаято всегда был разным: взбалмошным, но и серьезным, грубоватым, но и нежным… Тетсу вспомнил, как они встретились и рассмеялся про себя: а ведь Хаято его сильно раздражал. Можно ли было тогда представить себе, во что выльется их знакомство?
Пальцы левой руки крепко держали корешок, правая двигалась быстро и четко: раз-раз-раз-раз… Взгляд Тетсу скользнул вверх, уперся в аккуратные выступающие ключицы, чуть ниже которых болтался ключик. Хаято так и не снял его. Почему? Вдруг этот ключ не просто стильная штучка? Вдруг это нечто большее? Попытка сохранить старые воспоминания? Тетсу ненавидел всех бывших парней Хаято, он хотел, чтобы старший брат принадлежал ему безраздельно и душой, и телом. Думать, что какие-то другие мужчины прикасались к этому телу, целовали эти губы, было противно.
Неожиданно для себя Тетсу произнес это вслух:
– Я хочу, чтобы ты был моим.
Нож на секунду замер. Хаято поднял на брата удивленный взгляд.
– Что бы это значило? – спросил он.
– Поклянись, что всегда будешь принадлежать только мне, – потребовал мальчик.
– Разве может быть иначе? – улыбнулся брат.
– Поклянись.
– Клянусь, – сказал Хаято. – Я твой и всегда буду твоим.
От этих слов на душе Тетсу потеплело. В груди приятно защемило. Кружилась голова…
«Он мой… мой…Он принадлежит только мне… Эти губы… эти руки… эти глаза…»
Желание загорелось в мальчике со страшной силой. Он подошел сзади и положил руки на талию Хаято. Парень напрягся – это чувствовалось во всем – но продолжил резать овощи. Пальцы Тетсу медленно поползли вниз по бедрам, прижимаясь сильно и требовательно. Мальчик выставил вперед одну ногу и уперся ей в стол, между ног брата, Хаято тихо вздохнул и простонал его имя.
Братишка приподнялся на носочки и укусил парня за шею.
– Ммм? – сладко протянул он.
– Не дразни, умоляю, – попросил Хаято. – Я сейчас не выдержу.
«Боже, какой я стал! – думал Тетсу, продолжая гладить брата по бедрам. – И как мне только не стыдно?!»
– А может, я хочу, чтобы ты сделал это со мной прямо тут, а? – проворковал он на ухо Хаято и погладил выпирающий бугорок на брюках брата. – Да ты ведь и сам хочешь.
– Имей хоть какой-нибудь здравый смысл, – нахмурился Хаято и попытался оттолкнуть мальчика. – Отец может прийти с минуты на минуту.
– Мы успеем, – пообещал Тетсу, опускаясь на колени и одновременно расстегивая ширинку братских джинсов.
– Нет! – взмолился тот.
– Да, – улыбнулся мальчишка, с силой поворачивая брата к себе.
Тетсу не закрывал глаза. Ему нравилось встречаться глазами с удивленно-восхищенным взглядом Хаято, замутненным страстью и удовольствием. Он с замиранием сердца рассматривал руки брата, когда тот с силой вцеплялся в край стола, да так, что пальцы белели от напряжения… Смотрел, как Хаято запрокидывал голову, слушал, как из его приоткрытого рта вылетали сладкие, почти мученические стоны… Они отдавались, вибрируя, в голове Тетсу, и мальчик получал почти такое же удовольствие, как и его брат. Еще ему нравилось дразнить Хаято и, глядя в глаза, слизывать с пальцев соленые капли, проводить языком по губам, ждать, когда же, наконец, брат не выдержит и вопьется в него требовательным и страстным поцелуем. И возьмет его. Прямо здесь, на кухонном столе. Хотя бы пальцами, чтобы не было слишком больно… Но даже так это будет восхитительно возбуждающе… И прилив адреналина заставит сердце выскакивать из груди. При одной только мысли, что дверь может открыться почти бесшумно… при мысли, что их стоны слышны еще на лестничной площадке.
Безумие поглощало Тетсу, когда он двигался навстречу руке Хаято и, не в силах справиться с эмоциями, он наклонился и сильно укусил брата чуть пониже шеи. Тот издал глухой стон, больше похожий на рык и крепче прижал к себе братишку. Пальцы двигались быстро. Часто. И Хаято выдыхал горячий воздух, целуя мальчика за ухом.
«Мы сходим с ума… Что же дальше? Что?!»
Тетсу с улыбкой наблюдал, как разгоряченный Хаято с горящими щеками пытается возобновить приготовление ужина. Его руки дрожали, и мальчик всерьез беспокоился, как бы тот не порезался ненароком.
– Мы могли бы делать это каждый день, – мечтательно произнес Тетсу, уставившись в окно. – Если бы жили отдельно…
Хаято хотел что-то сказать, но прикусил губу и промолчал.
– Думаю, нам надо как можно раньше уехать отсюда, – продолжал Тетсу. – Что ты планируешь делать, когда закончишь школу?
– Работать пойду, наверное, – задумчиво произнес Хаято. – А вообще, конечно, хотелось бы и дальше музыкой заниматься. Только вот не все ребята в группе этого хотят. Юкио отпадает. Он и в этом-то году играть не будет, я так думаю… Маэда за границу едет. У Кена тоже все неопределенно. Один Така остается.
– Найдешь новых ребят, – сказал Тетсу.
– Найти-то не проблема, только пока сыграемся, притремся друг к другу, столько времени пройдет.
– Ты должен заниматься музыкой! У тебя талант! – воскликнул мальчик. – Можно попросить отца подключить его связи. Уверен, какое-нибудь агентство тобой точно заинтересуется!
Хаято горько усмехнулся.
– Я не хочу становиться известным. Поэтому, наверное, не стану собирать новую группу.
Тетсу догадался, что Хаято не хочет привлекать к себе внимание прессы. Ведь тогда может выплыть вся правда об их отношениях. А это убьет не только отца, но и самого Хаято.
– Ну, значит, я буду работать в крутой компании, а ты будешь моей женой, – рассмеялся Тетсу. – Я буду приходить вечером домой, уставший и измотанный, а меня уже ждет теплый ужин и горячая постель.
– Мне кажется, ты слишком много думаешь о сексе, – заметил парень.
– А ты, конечно, об этом не думаешь, – хмыкнул братишка. – Если честно, я вообще не представляю себе, как ты сдерживался все это время. На твоем месте я бы уже трахнул меня на отдыхе в Хаконэ.
– В тихом омуте, – прошептал Хаято чуть слышно.
– Привет, мальчики, – отец заглянул на кухню. Он выглядел уставшим, но довольным.
Тетсу кивнул ему.
– Я уже скоро закончу, – сказал Хаято, не поднимая взгляда от сковороды. – Переодевайся и можешь идти к столу.
– Какой ты у меня молодец, – улыбнулся тоо-сан.
За ужином повисла напряженная тишина. Тетсу не знал, что сказать, Хаято избегал глядеть отцу в глаза, тоо-сан просто наслаждался вкусной едой. Пару раз взгляд его останавливался на Хаято, на шее которого красовался четкий след зубов. Тетсу заметил недоумение и легкое раздражение на лице отца. Конечно, тоо-сан без труда мог догадаться, при каких обстоятельствах сын получил этот укус. Но то, что это была именно его, Тетсу отметина, заставляла сердце мальчишки биться чаще.
«Тоо-сан… ты этого не знаешь… и никогда не узнаешь. А он… Он принадлежит одному только мне».
* * *
Дыхание обожгло щеку, влажное прикосновения языка за ухом. Сначала Тетсу подумал, что это всего лишь отголоски сна. Лишь когда мальчик ощутил тяжесть чужого тела, он понял, что губы Хаято, его язык и руки вполне реальны. Брат ласкал его нежно, но настойчиво, спускаясь он шеи к груди… и еще ниже… и… Тетсу уже начал забываться, подчиняясь моментально нахлынувшему возбуждению. Тем более, с утра это было так естественно, так нужно…
– Стой! – опомнился вдруг он. – Какого черта ты делаешь?
Но Хаято посмотрел на него так соблазнительно, страстно и так требовательно, что Тетсу не смог сопротивляться. Он впился руками в волосы брата, с трудом сдерживаясь от стонов.
– Доброе утро, – улыбнулся Хаято, облизывая губы. – Ты не забыл, что сегодня первый день школы?
Тетсу действительно успел позабыть обо всем на свете во время этого недолгого баловства. Единственное, о чем он мог сейчас думать – о губах брата. Мальчик приподнялся на локтях, подставляя ему свои собственные, и Хаято целовал его долго, нежно, играя с сережкой в губе братишки.
– Не получается, – шептал парень, между поцелуями. – Я все даю себе обещания, что не буду делать ничего такого, пока отец дома. – Но не получается… нет… нет…
Тетсу держал его лицо в ладонях, не позволяя отворачиваться и с желанием отвечал на поцелуй… сильнее, глубже… Мальчик хотел полного продолжения, но понимал, что это будет форменным безумием… отцу даже не нужны причины, чтобы зайти к нему с утра… без стука… просто так.
– Какая школа? – прошептал мальчишка. – Я от тебя с ума схожу, а ты о школе.
– Прости, – улыбнулся Хаято и уселся, подложив под себя ноги. – Хотел принести сока и не сдержался.
Тетсу никак не мог отдышаться.
– Придурок… Выйди, я переоденусь, – сказал он, откидывая одеяло.
Хаято кинул на него жадный взгляд.
– Да уж, если ты будешь делать это при мне, то в школу мы сегодня явно не попадем.
Наверное впервые за последние годы Тетсу чувствовал такое отвращение при мысли о школе. Даже когда мальчик был изгоем, нежелание идти на занятия не было столь сильным, как в этот раз. Пять раз в неделю по шесть часов в день быть только братьями казалось невозможным. Нужно было следить за собой уже в метро, исключая любые касания, которые могли казаться им самим вполне невинными, но со стороны выглядеть странно.
– Давай уйдем после первого урока, – попросил Тетсу, когда они уже подходили к школьным воротам. Брат озадаченно посмотрел на мальчика и тронул его лоб рукой.
– Странно, – сказал Хаято. – Температуры вроде нет.
– Я серьезно, – отмахнулся Тетсу. – Нет у меня настроения просиживать джинсы до дыр. Пойдем лучше пообедаем где-нибудь в парке, после того, как отметят присутствие.
– Хорошо, договорились, – Хаято с улыбкой посмотрел на братишку. – Только ты и я?
Тетсу кивнул и нахмурился: у ворот стоял Отохиме и всматривался в толпу подходящих школьников. Он явно ждал Хаято.
Мальчик понимал, что брат делает все возможное, чтобы их не заподозрили, что Хаято не любит Юкио и что на самом деле нужно было благодарить Отохиме за помощь, но сама мысль о том, что Отохиме был «официальным» парнем его брата, причиняла Тетсу ужасную боль. Это было несправедливо и неправильно. Мальчик хотел, чтобы брат принадлежал только ему и не хотел делить его ни с кем. Даже понарошку.
Хаято подошел к Отохиме, обнял его и легко чмокнул в губы. У Тетсу внутри все заклокотало. Он сухо бросил:
– Увидимся после урока, – и зашагал к школе.
Тетсу не предполагал, что журналы, для которых он снимался летом, окажутся настолько популярными: девочки окружили его плотным кольцом, выражая свои восторги по поводу фотосессий. Шинохара Наоми оказалась большой поклонницей Йоичи. Она принялась расспрашивать Тетсу о нем. Мальчик отвечал сдержанно и с улыбкой, стараясь не проболтаться про ориентацию Асано, ведь он не знал, насколько распространенной была эта информация.
– Ну что, ты теперь звезда класса, – улыбнулась Шиори, занимая свое место позади Тетсу.
Мальчик только отмахнулся.
– Я уже успел десять раз пожалеть, что согласился на авантюру Сатоши, – протянул он устало.
Момои-сенсей вошла походкой деловой женщины.
– Надеюсь, вы готовы к серьезному и упорному труду в этом триместре, – сказала женщина. – Прежде чем мы приступим, хочу представить вам нового ученика, Маруяма Джуна.
Тетсу во все глаза смотрел на новенького: Джун выглядел на пару лет старше своего возраста, по нему сразу можно было заметить принадлежность к неформальной субкультуре: серьги, несколько колец, куча фенек на руках и короткая креативная стрижка с длинной челкой, закрывавшей почти пол-лица. Почему-то Тетсу смутно догадывался, что ориентация Джуна была отнюдь не традиционная. Он повернулся к Шиори и подмигнул ей.
– Что думаешь? – спросил он шепотом.
– Про Джуна?
– Ну да… сама понимаешь…
Девочка окинула новенького пристальным взглядом.
– Что-то есть, – подмигнула она Тетсу.
Маруяма-кун тоже его заметил, в этом не было сомнений. Изучая Акимару с неподдельным интересом, он занял свое место и почти не сводил с мальчика глаз. Тетсу поежился – слишком уж пристальным был этот взгляд. Пристальным и каким-то требовательным.
На перемене Маруяма подошел к Тетсу.
– Это ведь ты снялся летом для "Teen Style"? – спросил он.
– Да, я, – кивнул мальчик, разглядывая новенького. Вблизи стало заметно, что Маруяма-кун носит фиолетовые линзы.
– Ты здорово смотрелся. Очень естественно, – Маруяма протянул руку. – Можешь звать меня Джун.
– Акимару, – ответил мальчик с улыбкой.
Еще полгода назад Тетсу подумал бы, что Джун просто пытается быть дружелюбным, и подошел к нему только потому что они были чем-то похожи, но теперь мальчик твердо знал, что внимание Джуна он привлек неспроста.
«Господи, неужели у меня на лбу написано, что мне нравятся парни?»
Тетсу достал из кармана пиджака вибрирующий мобильник и прочел сообщение от Хаято:
"Жду в кофейне".
– Мне надо бежать, – мальчик принялся быстро собирать сумку на глазах удивленных Джуна и Шиори.
– Ты куда? – спросила девчонка, впервые в жизни видевшая, чтобы Тетсу уходил с уроков.
– Мы с Хаято сегодня решили прогулять, – подмигнул подруге мальчишка и выбежал из класса.
* * *
– Вы друзья? – спросил Джун у девочки.
– Ага, – отозвалась та, широко улыбаясь. – Я – Шиори.
– Очень приятно.
Маруяма все еще смотрел на дверь классной комнаты, в которую только что проскочил Тетсу.
– Этот… Акимару, – начал было Джун. – Я уверен, что видел его в Шибуе пару раз.
– Он там часто бывает, – кивнула Шиори.
– Ты много о нем знаешь?
– А зачем тебе? – девчонка заговорщицки улыбнулась. – Как-то странно вот так расспрашивать, не находишь?
Не слушая ее, Джун спросил:
– Акимару ведь встречается с парнем?
– С чего ты взял? – Шиори с подозрением посмотрела на новенького.
– Я же говорю. Видел их вдвоем в Шибуе.
– Что, правда? – глаза девчонки загорелись неподдельным интересом. – Вообще-то да, у него есть парень, но Тетсу вообще ничего о нем не рассказывает. Как он выглядит?
Джун сдул с глаза длинную прядь челки.
– Высокий такой, – припоминал он. – Красивый. Короткая стрижка и черно-розовые волосы.
Шиори разочарованно вздохнула.
– Ааа… – она махнула рукой. – Это не бойфренд. Это Хаято, старший брат Тетсу.
– Старший брат? – задумчиво и с легким недоверием переспросил Джун.
– Ага. Он учится в третьем "Д".
* * *
Сатоши и Хаято засели в кафе неподалеку от школы. Это было их излюбленное место для прогулов: близкое к школе расположение, недорогое меню и очень удобный график работы, словно специально подстроенный под школьное расписание. Така и Кен в школу не пришли, видимо, решили немного продлить каникулы. Ну а Отохиме, конечно же, пошел на урок. Так что двое друзей, удобно расположившись на мягком угловом диванчике, пили кофе и разговаривали о жизни. Тояма курил.
В последнее время Хаято чувствовал тягу к Сатоши. Хотелось говорить именно с ним. Наверное, причиной всему было то, что друг знал про их с Тетсу отношения. Сатоши не осуждал его, но и не был в восторге от поступков друга.
– Ты уверен, что не хочешь позвать Таку? – спросил Хаято.
Сатоши покачал головой.
– Он меня совсем достал своей ревностью, – сказал парень, выпустив изо рта струйку дыма. – Пусть успокоится сначала.
Хаято не знал, что ответить. Ему хотелось поддержать разговор, но слова не приходили на ум. Все, о чем он мог сейчас думать, все, чего он хотел… Мысли о младшем брате не оставляли его ни на секунду. Тетсу был его мечтами, его бредом, его единственным желанием, таким сильным, что становилось страшно.
– Ладно, – Сатоши пристально посмотрел в глаза друга. – Рассказывай.
– Что?
– О чем ты так сильно хочешь поговорить? – улыбнулся Тояма. – Я тебя слушаю.
Акимару опустил голову, крепко сжав ее руками.
– Я все время о нем думаю. Такого со мной еще не было.
– Неужели? – усмехнулся Сатоши. – Никогда до этого?
– Никогда, – тихо отозвался Хаято. – Это желание уже похоже на одержимость. И мне страшно. Мы скоро сорвемся.
– Идиоты, – резюмировал Тояма-кун. – Ведите себя, как умные люди: мало кому, кроме вас, приходится скрываться. А вы не можете контролировать адреналин. Если плевать на себя, подумай хотя бы о Тетсу. Для него это вообще впервые.
Хаято на секунду поднял глаза и тут же опустил.
– Я понимаю, – сказал он. – Понимаю. Я не должен вести себя так опрометчиво. Но Тетсу… ведь ему хочется ощущать себя моим парнем. Настоящим.
– Как насчет секса? – ухмыльнулся Тояма-кун.
– Думаю, это не все, что ему нужно. Он переживает из-за того, что мой брат. Я уверен, в глубине души Тетсу не принимает наших отношений.
– С чего ты взял? – удивленно спросит Сатоши. – Мне кажется, он еще в начале лета был вполне уверен в том, чего хочет от тебя.
