Текст книги "Дед, бабайка и чумовой парик (СИ)"

Автор книги: Шеол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Поди возьми, в столе, в нижнем ящике, – послышался старческий голос, – эй, старый хрыч, помоги девчушке!

Судя по звукам, за кафедрой кто-то кого-то пнул, и тут же на пол вы катился дедуля с лысиной на затылке. Я уж испугалась, что это диверсия была, и в замок все-таки Эписташка проник, однако это не он был.

Тот другой дедуля был в халате с ромашками и больших круглых очках.

Он потирая поясницу и бурча что-то неразборчивое под нос, сначала в карманах копался в поисках ключей, а потом принялся ящик отпирать, но забыл, в какую сторону крутить нужно. Из ящика пахнуло пылью, и она столбом вырвалась наружу, заставив деда как следует закашляться.

– Да черт бы побрал эту работу, – принялся с чувством и старание про кликать он, выгружая огромные кипы бумаги.

Ой, да я столько и не донесу же…

– Стой-стой-стой, харе ворчать, старый хрыч, – из-за кафедры высунулась такая же миниатюрная бабулька с пучком на голове и приложила палец к губам. – Прислушайся.

Из коридора доносились размеренные отчетливые шаги. Дед с бабуськой прислушались, нехорошо как-то пререглянулись и хором скомандовали мне закрыть дверь.

Я спорить не стала – потянула на себя ручку, от греха подальше, даже не выясняя в чем тут дело. Ну в чем может быть дело? В замке наместника Сатаны-то…

Наверняка гадость какая-то по коридору…

Дверь настырно скрипнула и не поддалась.

– Что-то не получается… – тихо пробормотала я.

– Сильней старайся, если хочешь в живых остаться! – всплеснула руками бабка. – Да как же, такая молодая… в расцвете лет…

– Да поздно уж, – дед только убито махнул рукой.

Я даже понять не успела, почему меня хоронить собрались, как в коридоре появился Рей. Эпично так появился. У него одежда другая была, вся черная совсем, но ему шло. Я замерла, как вкопанная, пока он мимо проходил. Даже головы не повернул, только скользнул по мне острым, как сотня ножей, взглядом.

– Он ее не съел… и даже не убил… – бабуська так удивилась, что у нее чуть в буквальном смысле глаза на лоб не полезли.

– Молчи старая, некогда ему, а вот сейчас как вернется и всем нам надоет по первое число! – вспылил дедушка.

– Да ладно вам, он же… он не… – я подавилась собственными словами и маялась окончательно.

Из глубины библиотеки послышался глубокий такой, почти замогильный мужской голос:

– А я сам видел, как он своим жертвам глаза вырывал. И мозги. Прямо из черепа. Но это нормально для шестьдесят пятого. Он хороший слуга придраться не к чему.

Я в это время заглянуть за дверь библиотеки пыталась, чтоб проследить дальнейший путь призрака, но голос меня буквально из-за двери выдернул, чуть ли прям не за шиворот, и вернул на место.

– Простите, это самое… – еле выдавила я и уставилась во тьму между стеллажами.

Есть смысл надеяться, что это просто здешний специфический обычай пугать новеньких. Нет, Рей, конечно, предупреждал о чем-то подобном в своем прошлом. Предупреждал же ведь? Но в подробности предпочел не вдаваться. В отличие от местных жителей.

Я медленно выдохнула. Если собираюсь спросить, надо просто непременно учесть, что о достоверной информации мечтать вот совсем не приходится. Но ведь сам-то призрак, чертов партизан, ни за что не расскажет.

– Вы о чем, вообще?

– Такое ощущение, что ты и слыхом не слыхивала, – нечисть явилась из тени старинных библиотечных стеллажей.

Представляла она собой мужчину, не сказать, чтоб высокого, но статного и не слишком ужасающего на вид. Хотя, последние происшествия порото-таки бесчеловечно вынуждают не доверять внешности. Но тут ползамка таких. Плохая идея – теперь от каждого шарахаться.

Дядька обошел меня кругом и встал сбоку.

– Не очень… слыхивала, – честно призналась я, делая медленный шаг в сторону, чтобы преодолеть критическую близость с нечистью.

– Ума не приложу, как так можно. Это ж живая легенда. Столь совершенная жестокость… На его руках столько крови, что иной император позавидовать может. Им все здесь восхищаться и все одинаково боятся. Боятся, как бы он им не народом кишки не выпустил. А видела бы ты, как он это умеет. «Железную кошку» вгоняет в брюхо и проворачивает, а кишки на нее, словно новогодняя гирлянда, наматываются… Шестьдесят пятый разве только шестьдесят шестому уступает, да и то, только потому, что тот рожден для разрушения.

Мне стало даже немного плохо от услышанного.

– К слову сказать, они друг друга на дух не переносят, – вставил свое слово дедуля, – а шестьдесят шестой тоже на днях в замок возвращается… А-ай, быть беде, не иначе!

– Бойне быть! – с энтузиазмом подхватила бабулька.

– Изверги, не иначе.

– Ох, – тихо вздохнула, предчувствуя, что сейчас мне вот уж точно остальных подробностей не избежать.

– Все выслушала обо мне? Вон отсюда, нечего уши греть, – в библиотеке неожиданно явился призрак, серьезный, как никогда, и злой.

По спине к пояснице прошлась дрожь, отчего-то жаркая.

Он шлепнул меня чуть ли не по заднице и дальше, уже совершенно, не обращая внимания, принялся деловым тоном расспрашивать бабуську о каких-то документах. Та притворилась, что предшествующего розговора и не было вовсе.

Я, продолжая прижимать стопку бумаги к груди, выскользнула за дверь. Влетит мне, наверное, здорово, когда у него свободная минутка будет. А так, на публике, он не стал…

***

– Ну и денек сегодня был, – убито выпалила Лира, падая ничком на кровать. – Сроду столько не писала. Моя рука меня ненавидит. Совсем.

– Вот бы узнать, что с Адро там, – я, преодолевая соблазн сделать так же, попытки предпринимала для начала обувь снять.

Нам с ведьмой комнату выделили отдельную, правда, похожую больше, на тюремный карцер. Но это хоть что-то по крайней мере.

– Все с ним будет в порядке. Он еще и после не такого очухивался и резв был, как огурчик! И сейчас будет.

– И действительно, лучше бы о себе побеспокоилась, – голос у Рея был хмурый, как всегда.

– Черт возьми, – я подскочила на кровати, – меня погубит твоя привычка являться из ниоткуда!

Призрак сделал вид, что не заметил и перекинувшись парой бессмысленно-приветственных фраз с Лирой, вздернул меня за подбородок.

– А теперь позволь воплощению жестокости поинтересоваться, откуда в тебя шишка на затылке?

– Хватит тебе, – надулась я, – воплощение жестокости слишком обидчивое…

Он себя сдерживал. Он себя адски сдерживал. Оно все у него по глазам читалось. Если б не Лира… В общем, не по душе ему селе ни за спиной.

– Дур-рак, – я со злости запустила в него подушкой. – Так и поверила прямо.

– А зря, сказанное было вполне себе справедливо, – Рей сдержанно усмехнулся. – Кстати, думаю, нам нужно поговорить, но для этого я бы предпочел свою спальню. Это раз. А второе: сейчас наилучшее время, чтобы вернуть тебя в мир живых.

Тем воздухом, который был у меня в легких, я подавилась.

Свою спальню он бы предпочел. Она у него, конечно, была просторная, куда больше нашей комнаты на двоих. И источником света служили не уличные фонари, а очень даже приличные светильники, неяркие, вдоль по стенам. Интересно, зачем двуспальная кровать? Или так всей элите полагается? А мы, вот, свои раскладушки еле вытребовали.

Рей внимательно смотрел в проем почти наглухо завешенного окна, хотя спиной к гостям, как правило, не стоят. А правила эти сейчас мы оба напрочь забыли. Мне даже было немного легче, оттого, что не надо давить из себя улыбку для разряжения атмосферы.

Призрак молчал, и я тоже, потому что, в конце концов, он все это сам затеял, так пусть хотя бы начнет.

Дьявольски нечестно так поступать, но у него с этим известные трудности.

– Подойди, – Рей наконец жестом меня подозвал.

Я позади него встала, пытаясь через плечо в окно заглянуть, на что он там такое смотрит. Призрак отступил в сторону.

– Видишь? Огни?

Их были сотни, все пространство усеяли, словно звезды, только рядом, совсем недалеко, вроде бы. В темноте за окном, кроме них, казалось, и не было ничего. Но за окном теперь всегда темнота плавала, густая до противного, и день здесь не наступал. Поэтому я знала, что внимательней рассмотреть попросту не удастся.

– Это огни наступления, – ответил Рей на мой вопросительный взгляд. – Они подошли уже совсем близко, но не это главное. Точнее, это не ключевая причина тебя отправить домой. Идет война, тебя даже если и поставили на учет, хватятся нескоро. А когда… Вернее, если хватятся, будет уже поздно.

– Я хочу остаться и помогать.

– Глупо.

Слишком резко повисла натянутая, словно струна гитары, тишина. Глупо. Оно и правда глупо было, я это понимала и чувствовала. Толку от меня столько, что куда больше неприятностей и неудобств. Это бессмысленное геройство и совсем уж бестолковое.

Пока я это обдумывала, Рей терпеливо ждал, внимательно-внимательно в окно вглядываясь.

– Но… я это…

– Ты еще сможешь жить. Нормальной человеческой жизнью сможешь. Не воспринимай это так, будто я хочу от тебя избавиться. Так не должно быть, как есть. И я буду в этом себя винить, каждый раз, едва тебя увижу. Позволь мне тоже немного исправиться и погеройствовать.

Раньше при споре со взрослыми я могла даже правильность приведенных аргументов не чувствовать. Или чувствовать, но не так. Не сердцем.

– Знаю я все. Ладно. Из-за тебя же возвращаться не хотела.

Рей тяжело вздохнул и развесил шторы, так что лунный свет залил неровный квадратик на полу.

– Я даже не тот, кого ты перед собой видишь, – губы его растянулись в усмешке, он с мазохистическим удовольствием любовался собой прозрачным. – Я бестелесный призрак мертвого человека. Что хорошего в том, чтобы…

– Молчи!

Мне хотелось зажать ему рот, но ладонь насквозь прошла. Я ее отдернула и сразу же жутко покраснела. Наверное, прямо как помидор.

– Мне не больно, – удивленно успокоил призрак, едва приподнимая брови.

Потом все понял и тоже замолчал как-то болезненно. Протянул руку, и до щеки моей дотронулся холодок. Ощущение было совершенно особенное, до невозможности незнакомое. Я одними губами умоляюще выдавила: «Продолжай», и шагнула в лунный квадрат на полу, отчаянно стараясь спрятать взгляд.

Колени дрожали немилосердно.

========== Часть 53 ==========

Как же это надо был так умудриться, а?

Рей предпочитал молчать. Что вот у него в душе происходит? Странный. До жути странный, но такой близкий, почти родной.

Очаг дрожи почти потерялся, теперь она, мелкая, била все тело, так что каждая клеточка вибрировала. Я ловила прикосновения со странной, лихорадочной жадностью, стараясь на Рея не смотреть.

Мысли в порядок не приходили. Я знала, что это было какое-то сумасшествие, что сердце в груди так глухо бьется и не ритмично, это какой-то совсем безумный фетиш. И больше не знала ничего.

Грань между призраком и тягучим воздухом комнаты была тончайшая, а может, и вообще не было, но Рей позволил ощутить.

Призрак тоже настойчиво прятал глаза, будто показывая что-то невообразимо личное.

Он не любит, ненавидит себя таким. Не принимает.

Не честно.

Я пыталась так касаться его кожи, чтобы пальцы насквозь не проходили. Пусть это не больно, но наверняка в изрядной степени неприятно, как сквозь пустое место.

Рей склонился ниже, а я наоборот приподнялась на цыпочках, губ коснулся легкий холодок, почти неуловимый. Все тело пронизал ток.

Не знаю, что от поцелуя с призраком полагается чувствовать. Я чувствовала бурю, которая совершенно все на своем пути сносила.

Видимо, луна за окном скрылась, потому что я вдруг почувствовала его руки на спине. А поцелуй он не разрывал. Сделал его только еще более бешеным и жадным, как никогда еще.

– Что ты делаешь? Мне так больно уже давно не было, – почти простонал Рей, отрываясь от губ и расстегивая верхние пуговицы моей кофты. – Будет еще хуже. Я бы умер, но я уже…

– Неужели скорбь столько времени все еще тлеет?

Пожалуйста, не останавливайся. У меня сейчас не хватит духу тебя ни о чем просить.

Это больно осознавать, что твое тело уже много веков лежит в могиле, а то, что дали тебе взамен – фальшивка всего лишь?

Я в одном мире живу, он в другом, и пересекаться им запрещено всеми законами, которые не терпят никаких «вопреки». Только душе на это похоже все равно плевать: и на время, и на смерть, и на миры, и на законы эти.

Скоро миры вернутся на круги своя. А пока мы нарушаем все, что можно, и понемногу тонем.

Губы скользят по шее. Призрак дышит отрывисто и часто, прямо как я. На его щеках такой румянец, какого раньше я никогда не замечала. И сам он весь горячий. Ладонь издевательски медленно скользнула вниз.

– А ты… Вдруг ты… умрешь?

– Я бы с радостью, ведь мы тоже устаем, – прикрыв глаза, вздохнул Рей.

На лице его появилась спокойная, измученная улыбка, какой давно не было.

– А если бы вот у тебя был выбор, каким призраком быть: плохим или хорошим, каким бы ты стал?

– Иди к черту со своими глупыми вопросами, – он покачал головой, пальцы запуская мне в волосы. – Домой отправишься, едва предоставится возможность. А пока…

Пока-пока… До дома мне, кажется, в целости и сохранности не добраться.

Все это ужасно не правильно, и прохладная мягкая простыня под выступающими лопатками, и короткие нежные поцелуи – тоже. Грань сумасшествия очень тонкая, когда по ней ходишь, никогда не знаешь, может ты не заметил, как по шею в бреду, а может, уже и с головой.

Вообще-то, глупое оправдание, но оно как-то само выходит.

– Пусть твоя совесть исчезнет, пожалуйста. Я изголодался по тебе, – призрак оставил бесполезным попытки, чтоб голос ровно звучал.

Я перестала комкать простыню и утонула окончательно и уже совсем бессовестно. Горячо.

Пока у нас есть время.

========== Часть 54 ==========

Обеденный зал был большой. Точнее, их было несколько, и этот официально именовался, как средний, но это совсем не меняло сути. Даже при относительно хорошем освещении другой, дальний конец зала можно было увидеть только сощурившись.

Ну, шуму было, прямопропорционально. Оказывается, пополнять запасы жизненной энергии через желудок нужно было многим обитателям замка. Только блюда у всех были разные, но вот в более тонкие подробности я решила не вдаваться.

Лира вообще сказала сидеть тихо, потому что за обедом у всех как раз-таки и начинаются специфические «потасовочные» настроения, и риск быть побитой возрастает впятеро.

Но сейчас она же сама вот уже пятнадцать минут толкала меня локтем то в бок, то куда-нибудь в другое место.

– Мало того, что тебя всю ночь на месте не было – это счастье, что проверка не пришла! – так ты еще и до сих пор носом клюешь, как сонная муха. Где ты была всю ночь?

– А то ты не знаешь, – хмыкнула я, ковыряясь в тарелке замызганной вилкой.

Честно говоря, не представляю, что это за блюдо было, но по вкусу напоминало нечто двух-трехдневной давности.

Лира распылилась в широкой извращенской улыбке.

– И что он?

– Неисправимый развратный мучитель, как и всегда, – я уныло пожала плечами, пробуя продолжить обед, но кусок в горло не лез.

Лира отчего-то прыснула. Сегодня после обеда мне нужно было взять разрешение у Клеменси, а затем тащится в канцелярию, устраиваться на официальную работу врачевателем. Хоть чуть больше пользы от меня будет.

– А еще сказал, что он отправит меня домой так скоро, как возможность представиться, – зачем-то выпалила я.

Лира пару секунд, не отрываясь, смотрела на меня внимательным взглядом, потом обняла за плечи и протянула успокаивающее:

– Так это же здорово. Мы, конечно, будем скучать, но не обессудь. Находясь здесь, ты не только себя подвергаешь опасности, но и тех, кто готов будет за тебя вступиться, чуть что. А Рею вообще любовь по работе противопока… кхм… – ведьма поперхнулась, сочтя, видимо, что сказала лишнего.

Я снова уткнулась в тарелку. Понятное дело, где родился, там и пригодился, а в этом мире я лишняя. Скули не скули, но отрицать глупо. А если так будет для всех легче и правильней, то даже скулить не хочется. Да и предоставь он мне выбор, я бы, наверное, все равно пожелала вернуться. Из-за мамы.

– А ну замолчать, уроды! – громыхнуло она весь зал так, что Лира вздрогнула, а я чуть было не выронила свою многострадальную вилку. – Шестьсот шестьдесят шестой наконец прибыл в замок, сейчас в соседнем зале у них совещание будет, так что все закрыли рты, кто не хочет иметь поджаренный зал.

К угрозе, как ни странно, отнеслись серьезно. Разговоры продолжились шепотом, а многие и вообще замолкли.

– План выступления они будут вырабатывать, – наставительно сказала Лира, пытаясь запихнуть свое разрешение в нагрудный карман.

Из обеденного зала мы ушли почти сразу же, чтобы даром времени не терять. Теперь после прогулки по верхним коридорам замка, куда более прилично смотревшимся и светлым, мы сидели в душной, пыльной, переполненной бумагой

– Не выступления, а наступления, – деликатно поправил сопровождавший нас Клеменси.

Лира развела руками, мол, сказанного не воротишь. Вообще, наш командир с нами пошел по какому-то своему делу, но по пути подслушал все разговоры и очень проникся бедами.

– Они могут там до ночи заседать, – шепнула Лира, чихая от пыли.

– Я все равно не рассчитывала его сегодня увидеть. Разве только одним глазком… Но это… Так, нет, все, отбой. Закрыли тему.

– А я вот что, – Клеменси откинулся на шкафчик за его спиной, который тут же жалобно скрипнул, – опасаюсь, как бы не случилось чего, шестьдесят пятый с шестым никогда не ладили, а сейчас война, обстановка… Рея, вообще-то, отчасти потому и отослали, что если не отослали бы, не осталось здесь из-за этих двоих камня на камне. Но не станет же хозяин сына отсылать. Когда времена спокойные были, еще и так переживали как-то.

– Ну да, библиотечные бабушка с дедушкой об этом рассказывали и… они еще много чего рассказывали… Он научился терпению и контролю над собой с тех пор. И старше стал, хотя куда уж, – я глубоко вздохнула и тут же об этом пожалела. Горло обдало жаром и тут же немилосердно заскребло.

– Ерунда какая, что может случиться, когда…

А последние ее слова заглушил знатный толчок, такой, что с потолка посыпалась штукатурка, а с полок – кучи документов. Лампа, висевшая на длинном непонятном переплетении проводов, мигнула пару раз в предсмертных конвульсиях, оставив нас в полной темноте.

========== Часть 55 ==========

У меня почему-то сразу упало сердце и за колотилось громко-громко, как очень редко колотиться.

Я на ощупь вцепилась, то ли в Лиру, то ли вообще в Клеменси и беспокойно вытянула шею. Это что ж это такое делается? Наступление? Неужели, так рано…

С потолка продолжала еще в абсолютной тишине сыпаться штукатурка. Зловещий звук, если честно. Что-то чиркнуло и в углу секретарского стола зажглась большая свечка, а за ней еще две, и все в красивых таких подсвечниках, в замке бытующих, наверное, уже лет сто.

Сразу же стало ясно, что в мои пылкие объятия попал все-таки Клеменси, которого я незамедлительно освободила от своего бремени и тихонько отползла.

– При таком свете работать с бумагами невозможно, но не в темноте сидеть же, в конце концов, – почему-то шепотом сказала помощница секретаря, шустрая дама почтительного возраста и с пучком строгим на голове.

Секретарь чинно покивал – согласился.

– Мамочка дорогая, ты что, головой ударилась?

– А что не так? – я даже вжалась в шкаф спиной от неожиданного напора Лиры.

– Что не так? Да ты белая, как… как вот этот листок бумаги! – ведьма схватила со стола какой-то документ и потрясла им перед моим лицом для пущей убедительности.

– Мне что-то нехорошо, не в плане, а… – я почувствовала, что язык заплелась окончательно, и тряхнула головой, будто это помогло бы мне мысли в порядок привести. – Что это было сейчас? Почему тряхнуло так?

– Да успокойся, это не нападение. Ох, еще и дрожит вся… – Лира уверенно взяла меня за плечи и немного встряхнула. – Это все на совете балуются, такое у них бывает и часто. Да и вообще, на тебя не похоже – мелочей пугаться. Чего это ты взялась?

Я слышала ее, понимала отчетливо, каждое-каждое слово, и всю суть сказанного. Понимала идеально. Но дрожи унять не могла. Это уже нервное было, истерическое. Внутренний ураган еще сильнее раздражаться начал, обрывками кружа мысли. Предчувствие смутное было – произошло что-то, чего не должно было, что-то неправильное в корне и жуткое. Что-то…

Это словно волной подхватило меня с места – не могу сидеть вот так вот, в душной полутемной канцелярии. Просто нет сил. Но там, за ее стенами – тоже страшно.

– Эй, куда?! А разрешения? – возмущенно крикуна Лира вслед.

– Все равно сегодня канцелярия работать не будет и… – я тихо судорожно вздохнула, выскакивая в коридор.

Нужны ли нам теперь эти разрешения? Ведьма топнула ногой, вздохнула и выскочила следом.

В коридоре свет был, но около половины тянувшихся вдоль коридора длинных ламп по отрывалось от своих креплений и теперь свисало, словно после бомбежки. Было необычно пусто и тихо, будто все, словно мыши или тараканы какие, по углам попрятались. Шаги отдавались эхом даже, наверное, на самую лестницу.

– Куда направляешься, разрешил осведомиться? – Лира догнала, запыхавшись, меня уже на выходе.

Судя по лицу, вид мой очень ее пугал. Невнятное чувство тревоги разлилось по всему телу и почти мгновенно, не встречая сопротивления, затопило с головой.

Я уже даже за угол завернула, но встала на месте так резко, что Лира чуть в меня не врезалась. Узкий проход был перетянут огромными желтыми лентами от пола до самого потолка.

– Это ж… – задумчиво протянула ведьма, – думаешь, из-за разрушений перегородили? Ха-ха, черта с два! Видно, ты права оказалась, что-то у них там произошло, но наше ли это дело. Здесь, чем меньше нос суешь, тем больше шансов выжи… – она так резко замолчала, будто ее очень сильно по голове треснули. Еще пару мгновений созерцала мое безумно умоляющее бледнющее лицо, потом молча взяла за руку и потащила по коридору в обратную сторону.

– Я здесь все ходы-выходы зна-аю, – в пол-голоса как-то угрожающе шипела она, – и кухарка у меня знакомая есть. Сейчас у нее все спросим. Такая проворная, что сам черт от нее золота не утаит. Ты ведь про Рея своего вызнать хочешь? Ничего, он парень умный, в драку ради драки ввязываться не станет…

Я не могла и слова в ответ вымолвить. Боялась сглазить. И говорить боялась. И дышать немного.

Ведьма окольными путями нашла лестницу вниз, и так быстро по ней сбежала, что я, стараясь за ней успеть, чуть не разбила коленки. Туда, куда она меня стянула, едой пахло, точнее, ее подобием, настолько, насколько это может быть в замке наместника Сатаны. Везде стояли котлы огромные, такие же поварешки, от некоторых кастрюль дым шел, а некоторые были горками нагромождены на сыром, видимо, недавно вымытом полу. Только никто туда-сюда не сновал, как подобает в кухнях. Только пару раз мимо нас какие-то мелкие зверьки прошмыгнули, похожие на крупных кошек, но только на задних лапах. Их и рассмотреть-то не удалось.

Только в углу, в плотном кружке стояли девушки в одинаковой одежде – кофтах с длинными рукавами и юбках до пола. На голове у каждой розовая косынка была, на крахмаленная. Они не работали, только перешептывались и странно переглядывались.

Лира за локоть вытянула из кружка какую-то девушку почти наугад, потому что как она отличить ее от остальных сумела, я не знаю.

– Что случилось, девка? Я знаю, от тебя ничего не утаишь, так что говори, как есть, по старой дружбе.

– Вестимо, что случилось, – она вытерла руки об передник и шмыгнула носом, – Шестьдесят пятый с шестьдесят шестым повздорили. Этого весь замок ждал – никто не удивился. Да только они, выходит, серьезно на этот раз повздорили-то, раз шестьдесят пятого, незамедлительно в темницу-то. Жаль его… А неплохой ведь был парень…

– Чего сразу «был»? – резко взвилась Лира, до того как я осмыслить успела и по-ве-рить. Оно в голове совсем не укладывалось. Я же об этом знала заранее. Знала где-то на подсознательном уровне.

– Известное дело, казнь будет… – тяжело вздохнула Миранда.

========== Часть 56 ==========

– Как казнь? – тихо выдохнула Лира, хватаясь ее за плечи. – За что?

– Большего не скажу, подруга, извини. Великого ума быть надо. Да и зачем тебе? Чай, намереваешься его спасти? Так его уж не спасти. Работать мне надо, дуйте отсюда. А то сейчас всем попадет.

Лира молча взяла меня за руку и вытянула из кухни.

Оно не верилось. Почему из всех шести с лишним сотен именно Рей, да еще вот так, сразу… Темница, казнь. Могло ли это все ошибкой быть? Да не могло ни черта, конечно. Я ведь это сразу поняла. Теперь самое опасное – себя обманывать.

– Что значит казнь? Ну, в смысле, казнь для призраков, – меня сейчас это больше всего беспокоило.

Что придется ему теперь вынести, если это не порция очередных побоев будет, которые заживут «через недельки три или, максимум, лет триста».

– Ой, лучше бы тебе и не знать. Сначала выберут пытку из самых страшных. Пытать будут на главной площади. А потом отправят в Тартар, где или мучать дальше будут или определят на самую черную, самую тяжелую работу. Насовсем. Навечно, то есть. Не убьют. Призрак ведь уже мертвый, его нельзя убить, можно рассеять. Да только это для них не казнь, а милость высшая. Некоторых так за хорошую службу…

Лира сидела на ступеньках большой и совсем безлюдной лестницы, сгорбившись. Она дрожала немного, и глаза были какие-то будто совсем стеклянные.

А мое сердце уже отстучало в груди ту болезненную дробь, когда после каждого удара вливается в сердце тоска и страх. Их уже было довольно. Теперь в венах дребезжала ледяная решимость, такая непривычная, но этим нельзя было не воспользоваться. Я же все время на самом деле за спинами пряталась, а теперь никого рядом нет, за кем бы я могла…

– Хватит. Нагруститься у нас много еще времени будет, всегда успеем. А чтобы помочь Рею, наверное, совсем мало. Рано хороним его, похороненного.

– Как ты ему поможешь? Хотя, конечно, глупо сидеть, сложа руки. Но что тут сделаешь? – Лира подняла на меня красные глаза. Почти умоляющие.

– Наверняка он сам знает, мне нужно с ним увидеться. Очень нужно. Даже если мы ничем больше помочь не сможем. Просто… за что его…

Я осеклась, потому что оно снова накатило чертовски жгучей волной. Такое чувство, что сердце кислотой облили. Сейчас нельзя. Думать о таком нельзя. И расслабляться.

– Там, в темнице, стражи много? Мы проберемся?

– Сейчас война, Саш. Там охранников раз в десять больше, чем обычно. А он… Рей… Он шестьдесят пятый, понимаешь? Мне не хочется тебе вот так сразу все планы ломать, но шансов для человека там… А навестить просто так тебе не дадут. Даже Клеменси тут не поможет.

– Ну, Клеменси не поможет, а вот я – очень даже может быть.

Я обернулась и обомлела даже. Черт возьми, живой-здоровый, самодовольный, как всегда. Как мы давно не виделись!

– Адро, – счастливо пискнула Лира и попыталась встать, но споткнулась и свалилась бессовестно прямо в его вампирские объятия.

– Я… я думала, что тебя угробила, честное слово.

Ну, хоть один луч света в этой непроглядной мгле.

– Ну да, ну да, поговори мне тут, – закивал головой Адро. – Между прочим, меня просто из палаты не выпускали, а так-то я здоров как бык, даже лучше быка. В общем, слышал я, что за оказия с окаянным нашим, неприкаянным. Если вам так уж надо с ним парой слов перебросится, я обеспечу, но очень, только, осторожно.

– Обожаю тебя, – честно сообщила я, глядя ему в глаза.

Вроде как оплата скромная и большая благодарность. Энергия именно из такого взгляда и вытекает.

Рей. Я увижу его. Увижу, а дальше, как черт положит.

Сердце колотилось в два раза быстрее.

И все ему, наконец уже, скажу.

========== Часть 57 ==========

Вампирская морда умудрилась нам быстро из библиотеки план тюрьмы раздобыть. Из той секции, куда простых смертных совсем уж буквально не пускают.

Лира только для приличия фыркнула под нос, что-то вроде:

– Тоже мне, сын коменданта, а столько привилегий. Еще пару сотен лет, и будет таким же продажным дармоедом, как и папочка…

Привилегии эти были нам на руку очень. Поэтому Адро сделал вид, что не заметил, и я тоже. Вообще-то, злилась она, потому что ее с собой не брали. Вампирская морда объяснил, что чем народу меньше, тем легче.

Темница оказалась издевательски странно устроена. Десять «кругов» в катакомбах под замком, каждый последующий ниже предыдущего. Чем ниже круг, тем тяжелее преступление.

– Чем-то напоминает Геенну Огненную, – задумчиво пробормотала ведьма, нависая над помятой, видавшей виды бумажкой. – Годами без реконструкции. Бр-р, не удивлюсь, если там со времен инквизиции ничего не поменялось: все те же крысы и мокрые плесневые стены. Хозяин у нас большой консерватор и на ремонт тратиться не привык.

– По кругам распределяют в соответствии со степенью тяжести преступления и опасности самого преступника. Наш друг на девятом, – Адро выразительно ткнул пальцем в середину предпоследнего круга. – У тебя с давлением пробоем, случайно, нет? Низко спускаться придется. Может уши заложить, или что там обычно с людьми бывает…

Я помотала головой. Даже если они и есть, разве это останавливает? К счастью, пока что еще не замечала. Может, и обойдется.

Дальнейшие инструкции Адро мне уже у дверей лифта давал, при взгляде на которых, становилось страшно. Чего ж они облезлые такие? Замок наместника все же… И перед ними сцены четвертования воспроизводили, что ли? Или это не кровь?

– Значит так, слушай и запоминай, – Адро щелкнул меня по носу. – Малейшая ошибка и нам всем будет худо. И Рея не спасем, и сами… В лифте такой вид сделай, будто тебя там и нет. Никого не замечай, на вопросы не отвечай. Если что, я сам все разрулю. Лифт идет до восьмого круга, дальше – только пешком и только по лестнице. Она узкая, скользкая и длинная, так что надеюсь, клаустрофобии у тебя нет и с координацией все в порядке. Спустимся на девятый этаж, там на месте что-нибудь сообразим. Готова ли, девица?

– Готова, – кивнула я, невзирая на трясущиеся поджилки.

Выкажу признаки беспокойства – откажет в помощи, чего доброго. Что он там соображать собрался.

Лифт «звякнул» и двери медленно, со скрипом расползлись. Смазки видимо, там не было уже никакой, поэтому двигались они нервными неохотными рывками. Адро язык высунул своему грязному отражению в кабине. Я глубоко вздохнула, зажмурилась и шагнула внутрь.

Два этажа мы проехали долго, со скрипом, дребезжанием и помигивающей единственной ярко-оранжевой лампочкой. Потом лифт со страдальческим всхлипом замер, принимая еще одного пассажира, старичка в черном котелке и с тросточкой, у которой наболдажник был в виде головы орла. Пока многострадальный лифт ехал, он подозрительно смотрел то на меня, принюхиваясь, то вопросительно – на вампирскую морду. Я, как и велено было, сделала вид, что вообще здесь не стою, поэтому старичок долго в замешательстве был, но потом любопытство перевесило, и он, кашлянув в сморщенный кулак, заискивающе поинтересовался: