Текст книги "Одиночество на земле (СИ)"

Автор книги: shaeliin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

– Итак, – черноглазый человек скрестил руки на груди. – Я назову вам несколько имен, а вы честно скажете, видели ли их хозяев. Идет?

– Идет, – согласился Ильтаэрноатиэль. Он сохранял ледяное, по-настоящему королевское спокойствие.

– Дарштед, – сделал первую попытку отец Еннете. – Не слышали? Что ж, пойдем дальше. Виттелена Неш-Тавье. Нет? Тогда, может быть, Ишет? Тоже нет? Какая досада…

Остроухий пожал плечами, показывая, что ему плевать как на самого собеседника, так и на всю инквизицию в целом. Но последнее имя заставило его призадуматься, а затем переспросить:

– Шейн Эль-Тэ Ниалет? Вы о седоволосом мальчике, призывающем огненного феникса?

– Именно так, – подтвердил отец Еннете. – Что вам известно?

– Этот еретик убегал из Гро-Марны по самому краю моего леса. Убил четырех стражей. Добрался до моста в Айл-Минорские графства, был ранен и почти схвачен, но созданная из пламени тварь его спасла.

Инквизитор провел пальцем по подбородку:

– Занимательная история. Вы легко отделались, господин Тиэль.

– Легко? – возмутился король. – Четырех смертей недостаточно?!

– Мы присвоили Шейну Эль-Тэ Ниалету степень опасности «1-А». Он восемь лет провел в велисских застенках. Сбежал, когда мы нашли и убили его родителей. В крепости, где держали мальчика, было пятьдесят восемь человек. Погибли все.

Остроухий слегка побледнел:

– Пятьдесят восемь?

– Да. Ниалет состоит в связке с демоном. У него нет четко определенного договора и физической метки – демон словно родился вместе с ребенком. Он принимает обличье огненного феникса и зовется владыкой пепла. Я изучал бестиарий Аль-Нейтского храма Вельтарует и пришел к выводу, что мы имеем дело с Haedetaellere, одним из трех военачальников крепости Нот-Этэ.

Ильтаэрноатиэль задумчиво посмотрел в окно. Как высокородному и Бог знает сколько прожившему эльфу, ему наверняка пришлось многое узнать – в том числе и азы иерархии Ада.

– Значит, господину Эль-Тэ покровительствует Атанаульрэ?

– Не обязательно. Военачальник может действовать сам по себе. – Отец Еннете встал и поклонился. – На этом, пожалуй, все. Будьте благословенны, Ваше Величество. Я немного побеседую с Альтвигом и покину лес.

– До свидания.

Младший инквизитор подметил, что официальную и чаще всего используемую форму прощания – «Ulleraetta na hasatienna lea thaunera» – эльфийский король опустил.

Розового цвета на небе поубавилось, остался лишь блеклый оранжевый, да и тот на рваных клочках немногочисленных облаков. Солнце светило неохотно, высекая блеск из припорошенных снегом древесных крон.

– Я хочу, чтобы ты поторопился, – заявил отец Еннете.

Альтвиг подумал, что речь идет о вынужденных остановках в пути, и приготовился оправдываться. Но господин Ворон покачал головой:

– Дело не в них. Я прикинул – ты будешь добираться до Белых Берегов две недели в лучшем случае. За это время не то, что ландарский наследник – простой бродяга додумается поднять задницу и перекочевать в другое место. Так почему бы тебе не воспользоваться магией эльфов?

Младший инквизитор напрягся:

– Прошу прощения?

– Остроухие умеют строить порталы. На любые расстояния и с любой степенью сложности. Достаточно попросить их связаться с сородичами в форте Шатлен, и вот ты уже ищешь нужного человека на территории Белых Берегов – вместо того, чтобы трястись в седле и мерзнуть. Согласен?

Отец Еннете, уверенный в гениальности своей затеи, подмигнул.

– Как вам будет угодно, – загрустил Альтвиг.

– Вот и отлично! – глава инквизиции хлопнул его по плечу. – Тогда иди собирайся, а я договорюсь, с кем надо.

Парень вздохнул и послушно пошел за вещами.

Утро определенно не задалось.

Форт Шатлен – огромное укрепление, обнесенное стенами в три человеческих роста высотой – особенно выделялся белой цитаделью. Она была опорой и сердцем поселения, а по совместительству – последней надеждой на случай кровопролитной войны. К большому счастью жителей форта, построивших свои дома вокруг цитадели, в мире отсутствовали идиоты, желающие напасть на Белые Берега. Здешний король зарекомендовал себя с наилучшей, грозной, гордой и вспыльчивой стороны. Его власть не оспаривалась и не подвергалась сомнению. Единственное, что казалось Альтвигу странным – это нежелание столь влиятельной личности блистать перед подданными. Мало кто знал, как выглядит и какое имя носит Его Величество.

– Спасибо вам, – произнес инквизитор, обращаясь к бесстрастному эльфу – то ли послу, то ли изгнаннику Малахитовых Лесов. – Будьте благословенны.

Остроухий не ответил. В его серых глазах читалась вселенская скорбь, смешанная с отвращением и тихой ненавистью. Альтвиг подумал, что не стоит лишний раз искушать судьбу, и поспешил убраться восвояси.

– До свидания, – соизволил процедить эльф, когда за человеком закрылась дверь. – Приходите еще.

К его удивлению, парень громко воскликнул: «Обязательно!» и, посмеиваясь, направился к цитадели. По словам отца Еннете, именно там находились основные архивы форта. Без них искать определенного жителя – это все равно что топтаться на одном месте.

Грозная твердыня принадлежала воинскому содружеству, о котором соседние королевства не слышали. Разминувшись с двумя людьми в белых одеждах, с наручами и вышитыми на спинах крестами, Альтвиг растерялся. Насколько он знал, Белые Берега не поддерживали инквизицию и старались обходиться без нее, позволяя пройти через Великие Врата только в самых крайних случаях. Получается, дело в этих парнях? У Его Величества есть собственная, независимая от тройки чужеземных лидеров организация? Интересно…

Стражники, охраняющие вход в цитадель, отнеслись к появлению инквизитора недружелюбно. Один выхватил из ножен клинок, второй сплюнул, третий, как раз поднесший ко рту флягу, подавился и раскашлялся. Альтвиг невозмутимо подождал, пока приступ закончится, и спросил:

– Кто здесь главный?

– Я, – с презрением сообщил рыжий мужчина в старомодном шлеме.

– Да не на посту. В цитадели, – уточнил парень.

– Настоятель. Чего тебе от него надо?

– Немного ценных сведений. Проведешь?

Мужчина выразительно провел пальцем по лезвию меча, прежде чем вогнать его обратно в ножны. Затем потянулся, дал товарищам пару советов на тему «что говорить, если меня хватятся» и «что делать, если придет какая-нибудь тварь», и повел нежданного гостя в цитадель.

Внутренний двор был гораздо больше, чем представлял себе Альтвиг. Как, впрочем, и основная часть строения – при желании там могли без труда разместиться не только воины, но и абсолютно все жители. Темновато, холодно, но безопасно.

– И откуда ты такой выискался? – полюбопытствовал мужчина, поднимаясь по винтовой лестнице.

– Из Велиссии, – отозвался инквизитор.

– И много вас там?

– Много. Для борьбы с ересью нужны немалые человеческие резервы.

Рыжий фыркнул, почесал бороду и спросил:

– И ты действительно в это веришь? В ересь, в божественное покровительство, в необходимость убивать одних людей ради других?

Альтвиг нахмурился. Мужчина восторжествовал, решив, что сумел вывести инквизитора из строя. И тут же разочаровался, ибо парень выдал:

– Сожгу, – и в дальнейшем игнорировал провожатого.

Настоятель содружества обитал в просторных, но скупо обставленных покоях. Стол, четыре деревянных стула, грубо сбитый лежак под забитым досками окном. Стены покрыты копотью, а единственная картина – слоем зеленой плесени. Хозяин вполне соответствовал своему богатству: худощавый, седоволосый, со старушечьими пятнами на впалых щеках.

– Приветствую, – склонил голову он.

Альтвиг поморщился. Кажется, о словосочетании «святой отец» в этих землях никогда не слышали.

– Чем могу быть полезен, господин…

– Нэльтеклет. Мне нужны последние архивы вашего форта.

Настоятель посмотрел на него с подозрением. В светло-карих глазах отразилось глубочайшее сомнение.

– Зачем?

– Я ищу… извините, вы можете выйти? – «намекнул» инквизитор стражнику. – Это личное дело.

– Ладно, – согласился тот. – Если что понадобится, зовите.

Он вышел в коридор и нарочито громко потопал. Настоятель извинился, выглянул и так рявкнул на подчиненного, что даже Альтвиг немного испугался. О рыжем мужчине и говорить нечего – он подскочил, словно ужаленный, наигранно запричитал «я больше так не буду» и помчался вниз по довольно крутым ступеням. Глава содружества проводил его грозным взглядом.

– Прошу прощения, – сказал он. – В мирное время воины считают дисциплину назойливым и скучным условием существования.

– Понимаю, – пробормотал инквизитор. – Но вернемся к делу. Я ищу одного человека. Он является официальным наследником Ландары. Имя – Рикартиат. Мы хотим возвести парня на престол в целях прекращения бунтов. Вы, наверное, не знаете, но в последнее время люди недовольны ландарским Советом и активно протестуют.

– Почему же? – улыбнулся настоятель. – Мне известны последние новости. Шатлен – воинский форт, и мы обязаны следить за происходящим в мире. Однако… надеюсь, я ошибаюсь… господина Рикартиата здесь нет.

– Как это – нет? – сдержанно возмутился Альтвиг. – Вы уверены?

– Уверен. Последняя перепись населения проводилась в прошлом году, и новичков можно пересчитать по пальцам одной руки.

Инквизитор вытер рукавом лоб, без разрешения сел и предложил:

– Пересчитайте.

– Пожалуйста, – без тени удивления согласился старик. – Господа Бертас и Наргли – плотники, приехали на заработки по рекомендации мастера Альта. Госпожа Элизиенн – дочь здешнего органиста, до этого училась в Академии Алаторы. Господин Мреть…

Альтвиг вздрогнул.

– …менестрель, его пригласили к себе родственники госпожи Илаурэн.

– Что за Илаурэн?

– Эльфийка, клан Айнэро. Ее отец возглавляет воинский отряд «Перья». Эти ребята – превосходные лучники, кого угодно за пояс заткнут.

Инквизитор, чувствуя, как по телу расползается отвратительная дрожь, уточнил:

– Как мне ее найти?

– Первая круговая улица, четырехъярусный дом с кованой калиткой в виде драконов. Но если вы считаете, что госпожа Илаурэн поможет вам с поиском, то ошибаетесь. Она не любит, когда кто-то интересуется Мретью.

– Ничего, договоримся, – твердо ответил Альтвиг и протянул настоятелю руку. – Спасибо вам. Я пойду.

– Удачи.

Парень заверил старика в своей искренней благодарности и хорошем отношении. Вышел на лестницу и, с трудом сдерживая желание побежать, направился в жилую часть форта.

Боги! В любом другом случае инквизитор расстроился бы. Рикартиата нет, Ландара до поры до времени предоставлена судьбе. Но сейчас… что может значить какой-то наследник малоизвестного королевства, когда рядом находится разгадка – почему Альтвиг проснулся у кургана, и почему рядом была «граница сущего»?

За воротами цитадели парень все-таки перешел на бег. Редкие прохожие удивленно на него косились, маленькая белая собачонка попыталась цапнуть за ногу. Альтвиг отшвырнул ее ловким, четко выверенным пинком, едва сбившись с заданного темпа. Животное обиделось и завыло, не решившись продолжить преследование.

Четырехъярусных домов на улице было хоть отбавляй, а вот калитка в виде переплетающихся драконов —одна. Инквизитор целых пять минут простоял, глядя на нее со страхом. Не потому, что крылатые ящеры выглядели реалистично, а потому, что подумал – вдруг Мреть окажется вовсе не тем, кого он успел нарисовать в воображении?

– Бред собачий, – напомнил себе Альтвиг. – Неважно, кто он такой.

Он шагнул во двор, быстро поднялся на порог и постучал в круглое окошко рядом с дверью. Изнутри донеслось звонкое: «иду!». Створка приоткрылась, в образовавшейся щели возникло лицо молодой девушки с буйными кудрявыми волосами. Она смерила инквизитора взглядом холодных голубых глаз, нахмурилась и спросила:

– Что вам нужно?

– Здравствуйте, – осторожно начал парень. – Мне… э-э-э… мне нужно встретиться с господином Мретью.

– Так ведь зима, – поразилась девушка.

– Ну и что?

Альтвиг наконец заметил ее длинные заостренные уши.

– Госпожа Илаурэн, верно?

– Верно, – подтвердила девушка и тоже как-то странно пригляделась к чужим ушам. – А ваша встреча – чертовски важное событие, верно?

– Да.

– Что ж, проходите. Может, у вас получится его разбудить.

– А вы полагаете, что нет? – насторожился инквизитор.

Илаурэн промолчала. Парень, следуя ее указаниям, побрел на четвертый ярус. На втором располагалась кухня, на третьем – большой зал и две спальни. Еще две нашли свой приют там, куда девушка привела Альтвига.

– Пришли, – сообщила она, останавливаясь у закрытого тяжелыми шторами окна.

Инквизитор опасливо покосился на постель, где, с головой завернувшись в одеяло, спал некто очень худой. В ногах у него пристроилась черная кошка, под боком – белая, а к животу прижималась серая полосатая. Она недовольно зашипела на гостя, продемонстрировала острые коготки.

Альтвиг скривился. Отношения с кошками у него не складывались. Зато тот, кто предавался заслуженному сну, почувствовал раздражение питомцев и громко зевнул. С хрустом потянулся, высунул из-под одеяла ладони – тонкие, женственные, – и сонно поинтересовался:

– В чем дело, Рэн?

– За тобой пришла инквизиция.

– Вот как? – Мреть зевнул повторно. – Скажи ей, что меня нет.

– Поздно. Подозрительный мужик с повязкой на полморды уже здесь, следит за тобой и не понимает, что к чему.

– Как ты могла, – фыркнул менестрель, – впустить в мою комнату постороннего?

– Я подумала, что он тебе понравится.

– Ох, Рэн…

Менестрель Мреть сел, протер зеленые глаза с вертикальными зеницами, снова зевнул. Два ряда аккуратных клыков могли вывести из равновесия кого угодно, но инквизитор и так находился в не самом лучшем состоянии.

Черные, как смола, волосы. Большие кошачьи уши. Хрупкое женственное тело. Яркие радужки…

– Окись хрома, – неожиданно для себя самого произнес парень.

Мреть впервые на него посмотрел – и застыл, сделавшись похожим на необычную скульптуру. Бледное лицо выразило крайнюю степень испуга, бесконечное недоверие и, в конце концов, радость.

– Альтвиг?!

Инквизитор сам не понял, как и когда был заключен в крепкие объятия. Юноша, даром что выглядел невнушительно, оказался весьма сильным созданием.

– Альтвиг, – прошептал он, уткнувшись в плечо парня. – Черт побери, Альтвиг… shsheallere na oledta phellerett…

– Прошу прощения? – напрягся инквизитор. – С какой стати вы на мне виснете?

– Висну? – обиделся Мреть. – Сам виноват, вымахал, словно великан!

Он отстранился, понял, что Альтвиг растерян, но отнюдь не счастлив, и помрачнел.

– Ты меня не помнишь?

– А должен? – удивился тот. – Я вижу вас впервые в жизни!

Мреть отступил на несколько шагов:

– Нет. Не впервые. – Его голос – до этого низкий и глубокий – дрожал, как натянутая струна.

– С чего вы взяли?

– Окись хрома. Эту фразу я слышал только от тебя… только от вас. Илаурэн, покажи господину инквизитору кухню. Я переоденусь и спущусь.

– Точно? – недоверчиво уточнила девушка.

– Да.

Выходя, Альтвиг успел заметить, что Мреть рухнул обратно на кровать и обхватил голову руками. Ему даже стало немного стыдно. Так разочаровать человека – это надо постараться! Но… в самом деле, что же получается? Мреть был знаком с парнем еще до его пробуждения у поросшего розами кургана? И если так, то почему сам инквизитор ничего не помнит?

– Вы его извините, святой отец, – попросила Илаурэн, приглашая Альтвига за стол. – Мреть излишне эмоционален. Я полагаю, таким образом его творческая натура избавляется от непоэтических чувств.

– Понятно.

Эльфийка села напротив.

– Он очень долго вас ждал.

– Понятно, – повторил парень. – Надеюсь, когда он спустится, то объяснит… или хотя бы попробует объяснить… что со мной не так.

– А что тут объяснять? – Илаурэн криво усмехнулась. – Вы погибли. Погибли на границе сущего, возродившись спустя…

– Молчи, – перебил ее показавшийся в дверях Мреть. Он зашнуровывал ворот просторной рубахи, абсолютно не подходившей к тонкой фигуре. – Итак, господин… у вас есть родовое имя?

– Нэльтеклет.

– Ага. Мы с вами имели несчастье быть… – менестрель запнулся и опустил голову, – друзьями. Как сказала Илаурэн, вы погибли у границы сущего. Я похоронил вас. Еще вопросы есть?

– Есть, – подтвердил Альтвиг. – Почему я узнаю об этом сейчас, спустя, как, опять же, сказала госпожа Илаурэн, неопределенное время?

– Я ничего не знал о вашем возрождении.

Инквизитор задумался. Вполне вероятно, что Мреть не врет. Слишком много было странностей в прошлом. Тут нужен длинный, с множеством наводящих вопросов рассказ. Альтвиг отряхнул с плеча невидимые пылинки, зажмурился и попросил:

– Посвятите меня, пожалуйста, в подробности.

К его изумлению и даже легкой обиде, менестрель отказался.

– Нет. Мне жаль, но, не помня ни единой детали, вы наверняка испугаетесь и уйдете.

– Я уйду вне зависимости от обстоятельств.

Мреть покачал головой и посмотрел Альтвигу в глаза.

– Вы останетесь.

– С чего бы? – насмешливо полюбопытствовал инквизитор. – Вы не хотите рассказывать о моем прошлом, значит, нет смысла продолжать разговор. Я пришел только за информацией. Друзья мне без надобности.

Тут он врал. Парню очень хотелось выяснить, кем на самом деле является менестрель. Но его ждала работа, ландарский наследник и отец Еннете.

– Еще до начала Сезона Снегов мне сообщили, что в форт Шатлен приедет инквизитор, – безо всяких эмоций проговорил Мреть. – Полагаю, это вы.

– Я. И что дальше?

– Также мне сообщили, что он будет искать Рикартиата.

– Именно так, – согласился Альтвиг. – Королевству Ландара нужен король. Любой.

Мреть криво улыбнулся:

– Это я.

– Что – вы? – не понял парень. И тут же вскочил: – Вы – Рикартиат?!

– Ага, – кивнул менестрель. – Это мое имя. Я предпочитаю им не пользоваться, но, видно, у вас хорошие осведомители.

Инквизитор потер виски. Правда или нет? Ангельское волшебство молчало, не спеша бить тревогу.

Боги… преисполненный печали взгляд обратился к потолку. Отец Еннете не мог не знать, как выглядит и каким прозвищем прикрывается разыскиваемый наследник. Надо думать, он нарочно поручил это задание Альтвигу – чтобы тот и Ландару спас, и с собой разобрался. Но стоит задуматься, прикинуть, как часто глава инквизиции помогает ближнему своему, – и возникают неприятные сомнения.

Впрочем, уйти парень все равно не мог. Сложившаяся ситуация требовала тщательного и осторожного распутывания. Для начала, конечно, следует убедить Рикартиата вернуться на престол, а потом уже решать собственные проблемы. Решив не затягивать, инквизитор сказал:

– Я сопровожу вас.

– Куда? – иронично вопросил Мреть. – В Ландару я не поеду.

– Почему?

– Потому что тамошний Совет был прав. Я не подхожу на роль короля. У меня слишком много принципов, своеобразные цели и стойкая нелюбовь к управлению чем-либо. Я считаю, что лучше быть бродягой, чем венценосной задницей.

– Рик! – вспыхнула Илаурэн. – Прекрати!

– Прекратить? – с ледяным спокойствием уточнил наследник. – Запросто. Пойду спать, а вы делайте, что хотите.

Он развернулся и направился к лестнице.

– У-у, – тоскливо протянул Альтвиг. – Убейте меня.

– Нет уж, – фыркнула эльфийка. – Нам потом ваше руководство такую веселую жизнь устроит, что проще сразу две могилы выкопать. Не переживайте, Рик отходчивый. Перебесится и вернется.

Спустя пару часов инквизитор познакомился с родителями Илаурэн. Те отнеслись к парню с предубеждением, но, узнав, что он близок Рикартиату, подобрели. Госпожа Эльтари поднялась к менестрелю и уговорила его поужинать, а господин Кольтэ выпытал у Альтвига, какие цели ныне преследует инквизиция. Парень ругался, бледнел, но не мог противостоять обаянию остроухого.

Мреть, странно переменившийся и хмурый, без аппетита ковырялся в тарелке. Илаурэн то и дело на него поглядывала, надеясь, что менестрель заметит и объяснит, в чем дело. Альтвигу тоже было интересно, но надоедать малознакомому человеку он не решался. Мало ли, что у него на уме? Ясно ведь, что Рикартиат пережил большое разочарование. Разбудили посреди зимы, позволили обрадоваться – и тут же опустили в лужу.

– Спасибо всем. Я пойду наверх, – сообщил Мреть.

– Возьми запасное одеяло, – промурлыкала госпожа Эльтари. – Ночью будет холодно.

Менестрель передернул плечами, развернулся и скрылся. Инквизитор одновременно с хозяйкой уставился на нетронутую им картошку с грибами.

– Совсем ничего не съел, – расстроилась эльфийка.

– Мне это тоже не нравится, – согласился господин Кольтэ. – Святой отец, вы не откроете нам причину скорби малыша?

Альтвиг, привыкший слышать слово «малыш» из уст отца Еннете, многозначительно хмыкнул. Рикартиату действительно подходит. Хрупкий, невысокий и осторожный, он явно нуждается в защите и надежных телохранителях. Илаурэн подтвердила эти догадки, спросив:

– Что вас не устраивает?

– Я подумал, что вам, наверное, тяжело пришлось.

Девушка хихикнула:

– Вы чертовски проницательны.

– Лау, – неодобрительно буркнул господин Кольтэ. – Не употребляй слово «чертовски» в присутствии святого отца.

– О, ничего страшного, – отмахнулся инквизитор. – Говорите, как вам удобно. Я отношусь к подобным вещам без фанатизма.

– Мы уже поняли, – усмехнулся эльф. – Вы могли увести Рика, не интересуясь, хочет он того или нет.

– Глупости. Если бы я привез его в Ландару, он бы сбежал, и бунты разгорелись бы с новой силой. Людям нужен надежный король, а не тот, кого посадили на престол против воли и кто живет мыслями о побеге.

– Не буду спорить.

– Спасибо. Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с Мретью?

– Случайно, – опередила отца Илаурэн. – Я училась в Академии Алаторы, и весь наш курс отправили на практику в деревню Падших. Это совсем рядом с фортом Вольгера. Захожу, значит, после занятий в трактир, а там сидит черноволосый малец с кошачьими ушками. Милыми такими…

Альтвиг поморщился.

– К нему лезли тамошние шлюхи, – продолжала девушка. – В маленьких поселениях они всегда наглые и самоуверенные. Местечко-то, даром, что деревней зовется, на деле состоит аж из ста восемнадцати домов, шесть из которых носят развлекательный характер. Охотники и землевладельцы поставляют хороший товар в Вольгеру, зарабатывают деньги и щедро платят разнообразной швали. Рик в деревне был новеньким, пришел проводить какие-то исследования. Он увлекается наукой.

– Менестрель? – опешил парень. – Наукой?

– Точно, – с гордостью подтвердил господин Кольтэ. – Он изучает теорию материи. Слышали о ней?

– Нет.

– Жаль, – безо всякого сожаления сказала Илаурэн. – Рик даже меня убедил, что это важно. Ладно, – одернула себя она. – Рассказываю. Я отогнала от мальца шлюх, рыкнула на него – не дурак ли? – и узнала, что на деле он является песнопевцем. Попросила исполнить пару песен, так он договорился с трактирщиком и дал полноценное выступление. Ушел с полной шапкой монет. Я за ним увязалась, спрашиваю – ты, что ли, Мреть? Он и говорит – ну да, я. Познакомились, сдружились. Оказалось, что у него ни дома нет, ни семьи, одна гитара да цитра. Я и пригласила Рика пожить у нас, тем более что мама с папой не возражали.

– Занимательная история, – оценил Альтвиг. – И давно вы вместе?

– Мы не вместе, – скривилась Илаурэн. – Сердце Рика уже кому-то принадлежит. А живет он здесь… да, давно.

– Понятно, – с благодарностью произнес инквизитор. – Что ж, мне пора идти. Вы не подскажете, где тут можно найти нормальный постоялый двор?

Девушка округлила глаза:

– Я думала, вы останетесь.

– В форте – да. Но злоупотреблять вашим гостеприимством не буду.

– Будете, – убежденно заявил господин Кольтэ. – Здешние постоялые дворы – всего лишь клоповники. А у нас есть спальня для гостей. Она и просторная, и уютная – вам понравится. Не волнуйтесь, нам не помешаете. Станет скучно – можете заняться уборкой. Договорились?

Обижать его Альтвиг не хотел.

– Хорошо.

И, уже отправляясь отдыхать, подумал, что потом просто оставит хозяевам немного денег. Они не бывают лишними, поэтому пригодятся – рано или поздно. Успокоенный этой мыслью, парень бегло осмотрел аккуратную комнатку с домашними цветами у окна. Разделся, забрался в постель и тут же вскочил, застигнутый врасплох обозленным кошачьим воплем.

Черная тварь, спавшая с Рикартиатом, уселась на подушку и заорала – надрывно, страдальчески. Инквизитор отогнал ее одеялом. Кошка с укоризной мяукнула, гордо задрала хвост и вышла. Мягкий топот маленьких лап достиг двери ярусом выше, и в ночной тишине прозвучал голос песнопевца:

– Привет, Мряшка. Входи.

Альтвиг вздохнул и сделал шаг по направлению к кровати, когда вдруг понял: менестрель не собирается оставаться с кошкой. Наоборот, он спускается по лестнице – тихо, почти бесшумно, в компании с чем-то бряцающим. Инквизитор напрягся. Гитара? Цитра? Неужели Мреть идет с выступлением в заведения, открывающиеся во тьме? Тьфу!

Проклиная себя на чем свет стоит, парень крадучись отправился следом. Рикартиат прошествовал через кухню, прихватив со стола ломоть хлеба, пробежал по последнему пролету и вышел на порог. Притворил замерзшую створку, и Альтвига поглотил полумрак. Сморгнув, он прислушался и понял, что менестрель деловито устраивается на пороге: застилает камни рваным кожухом, садится на него и прижимает к груди музыкальный инструмент.

Инквизитор сообразил, что вот-вот станет жертвой знакомой песни, и замер. Однако Мреть, вдумчиво перебирая струны, принялся петь вовсе не то, что ожидал услышать Альтвиг.

– Ты забыл обо мне, об имени,

коим сам же меня нарек —

тот, кто прятал меня за крыльями

на границе семи дорог,

тот, кто сам говорил о верности:

бесконечной – чтоб до конца…

Отражается на поверхности

Лик Создателя,

Лик Творца.

Он не может мне дать спасение,

я – не замысел, я – чужак,

я – ошибка, я – совпадение,

я – игрушка в его руках.

Ты не помнишь, а рассказать тебе —

все равно, что тебя предать.

Как назвать совершенной правдою

то, что правдой не может стать.

Я не в силах открыться истиной,

Я не в силах тебя спасти.

Этот город изгрызен крысами.

Он стоит на моем пути…

Менестрель сбился, выругался и буркнул:

– Хватит за мной следить. Вы мешаете.

– Как ты меня заметил? – уязвленно вскинулся инквизитор.

– Мы возвращаемся к обращению на «ты»? – хмыкнул Мреть. – Без проблем. Ты очень громко дышишь.

– Я?! – поразился Альтвиг. И сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Извини.

Рикартиат улыбнулся.

– Странно разговаривать с человеком, находясь по разные стороны двери.

– Так зайди сюда. Там ведь холодно.

– Я люблю холод, – отказался Мреть.

В его голосе проскальзывало что-то мягкое, почти нежное. Инквизитор понятия не имел, эмоцией ли оно вызвано, но чувствовал себя так, будто разговаривал с необычным существом. Существом, принявшим все его недостатки. Впервые за всю жизнь.

– Я отсчитывал годы с момента своего пробуждения у кургана. По всему выходит, что прошло двадцать два. Но если я погиб, значит, вначале был погружен в нечто вроде сна?

– Верно.

– Как долго?

Рикартиат напрягся. Альтвиг не видел его, лишь улавливал сущность, – но сейчас это казалось самым лучшим способом.

– Ты действительно хочешь знать?

– Да. Только не лги.

– Служителей Альвадора обмануть невозможно, – рассмеялся менестрель. – Сам вспомни.

– Я не хочу взывать к ангельскому волшебству, – пожал плечами инквизитор.

– Ладно. С тех пор, как я решился покинуть курган, прошло восемьдесят пять лет.

– Сколько?!

– Восемьдесят пять. Я полагаю, ты тоже владеешь ускоренной регенерацией? Она позволяет телу не стареть. Мы с тобой – словно эльфы, вряд ли когда-нибудь умрем. И… если честно, я этому рад. Я слишком долго тебя ждал, чтобы погибнуть, не удостоившись звания… друга.

Альтвиг нахмурился.

– Прости меня.

– За что? – вяло удивился Мреть.

– Я знаю, что такое одиночество. И мне жаль, что ты был вынужден ему следовать. Жаль, что я о тебе забыл.

Менестрель покачал головой:

– Я люблю одиночество. – Инквизитор успел подумать, что это – весь ответ, когда из-за створки донеслось тихое: – Но в первые годы оно было невыносимым. Мне предлагали остаться в Замталеорнете, поднять из небытия храм Дождя. Сказали, что я могу стать достойным храмовником. Но я не захотел. Дорога… та дорога, что у границы сущего показалась мне прекрасной… на самом деле ведет не в дальние страны, а на поиски самого себя.

– И ты нашел? – негромко полюбопытствовал Альтвиг.

– Нашел, – согласился Мреть. – Выбрал удовольствие, за что и поплатился. Люди почему-то считают музыку досадной помехой. Трудно было добиться успехов, пришлось многим пожертвовать и не раз поваляться в грязи. Ты, наверное, заметил, что я не отличаюсь внушительным телосложением? Да? Так вот не ты один. Мне долго не везло. Но потом я встретил Илаурэн. Она хорошая, даром что иногда ведет себя по-детски.

Инквизитор почесал нос. Он успел замерзнуть, но уходить не хотел. Лучше подождать, пока Рикартиат выскажется, и вместе подняться наверх. Надо думать, Мряшка уже заждалась блудного хозяина. Хотя зная кошачий нрав… может, она присвоила себе подушку и теперь спит, блаженно посапывая.

– Музыку надо слушать душой, – произнес Мреть. – Душа – это нечто гораздо большее, чем разум.

– Отец Еннете тоже так говорит, – признался Альтвиг. – О душе.

Рикартиат фыркнул, намекая, что его отношение к главе инквизиции прямо противоположно терпимому.

– Он убивает людей. Размазывает по полу в застенках. Вешает, сжигает, вырывает сердца. Я не вижу смысла в вере, если она требует таких жертв.

– Тот, кто верует, праведен, – процитировал инквизитор. – А тот, кто оберегает скверну и грех, подлежит искоренению.

В его синих глазах плясала нескрываемая ирония. Менестрель об этом не знал, поэтому поднялся, отряхнул штаны и, едва приоткрыв створку, просунул в образовавшуюся щель гитару:

– Отнеси в мою комнату, пожалуйста.

– Хорошо. Ты куда-то собираешься?

– Нет, – бледно улыбнулся Рикартиат. – Просто хочу прогуляться. Твои слова натолкнули меня на интересную мысль.

– Осмыслить ее можно и дома.

– Дома воздух неподходящий.

Прежде, чем Альтвиг придумал убедительный – или хотя бы язвительный – ответ, дверь закрылась. Снег натужно заскрипел под подошвами сапог Мрети. Затем скрипнула калитка, и наступила тишина. В ней любой звук казался неоправданно громким. Инквизитор пробормотал себе под нос проклятие, споткнулся о теплый кошачий бок и был обруган кошачьим: «ма-а-ау!»

Видимо, Мряшке все-таки не спалось.

========== Глава 5. Лекарь ==========

Проснувшись, Альтвиг долго не мог понять, где находится. Он лежал и смотрел на паутину в углу, любуясь сухими трупиками мух. Господа эльфы не утруждали себя уборкой в спальне для гостей. Надо думать, к ним редко кто-то приезжал – в человеческих городах остроухие держатся особняком, не пересекая границы вежливого, но вынужденного общения с представителями смертной расы.

Отец Еннете говорил, что не подверженные гибели существа боятся ее больше, чем кто-либо другой. Пожалуй, в этом нет ничего удивительного. Обидно жить тысячу лет, а потом сдохнуть от шальной стрелы или падения с лошади. Если бы инквизитор был эльфом, он бы берег себя, как зеницу ока.