Текст книги "Поединок (СИ)"

Автор книги: Сфинкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Мистер Питер пожал плечами и поднялся.

– Что ж... Только там холодно,– старик снял с вешалки в углу теплую куртку и с сожалением посмотрел на пылающий камин.– О! Нужно взять им продуктов, в такую метель им не стоит выходить, да и скоро полнолуние....

Мистер Питер поманил их пальцем, и, только сделав шаг вперед, Роза увидела небольшую заднюю дверь, которая вывела их во двор, над которым возвышались белоснежные горы, скрытые наполовину, словно в дымке.

– Метель,– пробормотал мистер Питер, беря из ниши две корзины. Тео перенял у него одну и с вопросом посмотрел на старика.– Роза, дай мне руку, я вас буду направлять, а то вы промахнетесь и утонете в сугробах, твой отец мне этого не простит... Теодик, держитесь за Розу... Готовы?

Девушка чувствовала, как в секунды трансгрессии ей стало дурно – это сказывалось долгое путешествие. Когда она смогла глотнуть свежего воздуха, чтобы прийти в себя, то закашлялась – от снега, что тут же набил нос и рот.

– Быстрее под навес,– услышала она сквозь ветер и шорох снега голос мистера Питера, который потянул ее вперед. Только теперь девушка различила контур почти занесенного снегом вытянутого одноэтажного домика и слабый свет в одном из окон.

Роза, оказавшись под крышей навеса, где лежали поленницы дров, стояли тележка и садовые инструменты, начала поспешно отряхиваться. Рядом возник Тео – его черные волосы были покрыты шапкой снега.

– Вперед?– улыбнулся мистер Питер, сдвигая в сторону небольшой сугроб, что успело сюда намести, и открывая массивную дверь. На них сразу дохнуло теплом, запахом горящего камина и куриного бульона.

Роза сделала шаг, и сердце ее взволнованно забилось в груди. Это его дом, дом ее отца. Он здесь, он совсем рядом, как она мечтала четыре года разлуки...

– Рон!– позвал мистер Питер, вытирая ноги прежде, чем войти в гостиную из маленького холла, где они топтались втроем. В комнате горел камин, освещая старую, но какую-то совсем домашнюю мебель, книги, шахматы на столе, кукольный домик и большого серого кота, что спал в кресле, свернушись клубком.

Где-то в другом конце дома послышались шаги, тихо щелкнула дверь, и темный силуэт возник в проеме напротив вошедших в комнату Розы и Тео.

– Папа,– выдохнула девушка: она не могла не узнать эту долговязую фигуру. Она обняла отца, не сдерживая внезапно нахлынувших слез, которые тут же скатывались на старый, связанный еще бабушкой Молли, бордовый джемпер отца. Рон гладил ее мокрые от расстаявшего снега волосы и целовал в затылок, как делал это много раз в детстве. Его большие руки чуть подрагивали, сердце гулко билось под ухом девушки. От него пахло каким-то резким зельем, и Роза даже улыбнулась: как от ее Тео.

– Тео...– она заставила себя отстраниться от отца и обернуться к другу.

– Теодик,– молодой человек протянул руку.

– Рон,– коротко ответил отец, пожимая ладонь целителя. Другой рукой он все еще обнимал дочь.– Спасибо, что приехали...

– Папа...– Роза подняла на отца глаза, все еще не веря, что это он, что он здоров. Стал еще более худым, но все-таки остался прежним, если не считать множества мелких шрамов на его лице и руках. А еще взгляд: немного другой...

– Я оставлю корзины на кухне, Рон. И, пожалуй, приготовлю что-нибуль перекусить...– мягко заметил мистер Питер.– Если понадоблюсь, зовите.

– Где Сара?– Тео, казалось, не обратил внимания на слова старика, что скрылся в коридоре за его спиной.

– Идемте,– Рон указал на дверь, из которой вышел.– Она уже почти не приходит в сознание...

Роза услышала в словах отца тоску и боль – он никогда не умел скрывать чувств. Он ее любит, он любит Сару. Девушка глубоко вздохнула, пряча от всех, даже от себя, свою ревность и неприятие, с которым должна была давно смириться, и последовала за отцом и Тео. Он ее любит, значит, она замечательный человек. Она, Сара, была с ним рядом все эти годы. И Роза была ей благодарна...

Рон открыл дверь в маленькую, теплую комнату, и Роза тут же увидела кровать, на которой, накрытая одеялом, лежала бледная и очень худая женшина. Саре было не больше тридцати лет, что немного поразило Розу. Мокрые волосы прилипли к высокому лбу Сары, сухие губы приоткрыты. На ее лице тоже были шрамы.

Тео обошел Рона и Розу, открывая свой чемоданчик.

– Подождите в гостиной,– бросил им целитель.

Рон кивнул. Молча они вернулись в комнату, наполненную шумом огня, что пылал в камине. Роза не знала, что сказать, потому что понимала, что отец сейчас там, в той спальне, рядом с этой больной женщиной. Да и ей, после этого, было сложно думать о чем-то другом.

– Почти не изменилась,– Рон смотрел на дочь, чуть улыбаясь.– И так на нее похожа...

И только после этих слов Роза осознала, что он, будучи все эти годы рядом с Сарой, не забыл о них. Не забыл о маме... И стало сразу легче – и смотреть на него, и говорить.

– Хьюго очень стал похожим на дядю Джорджа, только вот характер другой,– улыбнулась девушка, садясь рядом с отцом на диван и глядя на него.– Наверное, дедушки Артура...

– Как дед?

– Ты же его знаешь: даже на пенсии он продолжает грезить магглами,– Роза легко рассмеялась.– У него появилась идея фикс: самостоятельно собрать ком-пью-тер, чтобы он готовил сам... В общем, кухня «Норы» превратилась в мастерскую, чем не очень довольна тетя Одри... Пару раз в неделю кто-нибуль находит в своей тарелке какую-нибудь железку...

Они замолчали, глядя друг на друга. Розе показалось, что на миг сюда, в этот чужой для нее дом, дохнуло уютом «Норы», уютом того времени, когда этого дома еще не было. Но лишь на миг...

– Как ты, папа?– девушка вглядывалась в лицо отца.

– Ты же видишь, что ничего,– он обвел рукой комнату.– Живу.

– Ты работаешь?– она понимала, что они говорят о каких-то глупостях, но говорить о чем-то другом, серьезном, значило причинять ему новую боль. А ему будет больно, она это понимала после его слов о том, что она так похожа на маму.

– Можно сказать, что нет,– тень знакомой девушке улыбки мелькнула на губах отца.– Питер занимается нашей гостиницей.

– Это твоя гостиница?– изумилась Роза.

Рон кивнул. Опять повисла пауза. Словно они судорожно искали тему для разговора, стараясь избежать щекотливых ситуаций.

Они вздрогнули, когда в комнате появился Тео. Он вытирал руки в полотенце.

– Как она?– отец тут же встал, взволнованно глядя на целителя.

– Плохо,– Тео посмотрел на Розу, словно разговаривал именно с ней.– Нужно перевезти ее к нам, там я смогу ей помочь. Тут нет.

Роза не отводила взгляда, потому что понимала. что Тео разговаривает именно с ней. Он просит у нее разрешения. Отец тоже посмотрел на нее.

– Конечно, но сможет ли она трансгрессировать?– Роза кивнула Теодику.

– Она слаба, но, чем скорее она окажется у нас, тем скорее я смогу ей помочь,– Тео подал девушке ее мантию и колбу с каким-то зельем.– Я дал ей Укрепляющего зелья, это ей поможет. Ты тоже прими. Мистер Уизли?

Отец судорожно кивнул и быстро вышел, Тео последовал за ней, ободряюще улыбнувшись Розе. Девушка даже не знала, что же теперь будет, лишь одна мысль спасала: мама и дядя Гарри уехали. Она одним глотком выпила зелье.

Мистер Питер обещал следить за домом и котом. Они собрались за пять минут. Отец держал завернутую в одеяло Сару на руках.

Обратный путь занял немного больше времени, потому что Тео сделал на одну трансгрессию больше. Он тоже устал, но не мог остановиться, потоум что спешил. После каждой трансгрессии он останавливался, чтобы осмотреть Сару.

В Англии был рассвет, когда они появились возле дома. Холодный ветер гнал газетные страницы по тихой еще улице.

– В дом,– кинул Тео, взмахивая палочкой, чтобы снять щит. Роза уже хотела напомнить ему, что в спешке они не поставили Защитных заклинаний, как отец застыл и испуганно произнес:

– Берти?

Роза проследила за взглядом отца: на их крыльце, завернувшись в мантию Хогвартса, спала девочка.

Ксения Верди.

Каменный свод не кончался – он уходил резко вверх, словно они были в колодце, из которого выводила винтовая лестница. Странно, но для подземелья здесь было слишком сухо, под ногами словно шуршал песок. Ну, хотя бы не дьявольские силки...

Она шла по коридору вслед за неизвестным ей человеком, но не слышала ни шума шагов, ни шелеста уползающих прочь силков, ни прочих звуков подземелья. Потому что она все еще была там, на два поворота лестницы ниже, в конце глухого и темного коридора, вместе с плачущей сейчас Лили.

Ксения шла, осторожно ступая и крепко держа в руке палочку. Когда они остановились у подножия лестницы, конца которой вверху не было видно, девушка подняла свое оружие, еще не зная, что она может сделать.

– Не глупите,– бросил в ее сторону похититель, так и остававшийся невидимым, хотя девушка то и дело чувствовала движение воздуха и даже слышала его дыхание, когда они начали подниматься по крутой лестнице.– Даже если вы сейчас меня оглушите, вы не сможете уйти отсюда: мои эльфы везде.

Девушка усмехнулась, откидывая с глаз волосы: кому-то не нужно усилий, чтобы читать мысли. Неглупый им попался противник. Но все-таки одну глупость он уже совершил, и Ксения теперь была связана с Лили ментально. Как когда-то с Джеймсом. Однажды это сработало, и девушка надеялась, что и теперь поможет. Хотя пока еще было неизвестно, куда они идут и зачем.

– Почему вы все время прячетесь?– Ксения одолела еще один пролет и задалась мыслью, как глубоко они находятся: лестница настолько длинная, что вокруг все еще камень, а не земля, хотя они поднялись уже довольно высоко. И где?

– Мне бы не хотелось раньше времени являть себя, это расстроит всю игру,– почти весело ответил невидимый человек.– Хотя...

– И во что вы играете?

– О, интересный вопрос,– хмыкнул он, не останавливаясь.– Это трудно объяснить вот так, тем более обстановка не та.

– Обстановку вы выбираете,– напомнила Ксения, начавшая уставать от этого бесконечного подъема. Теперь было понятно, почему этот человек предпочитал к ним в камеру трансгрессировать.

– Ну, вы ее почти сменили. Осторожнее теперь, не стукнитесь головой.

От такой заботы хотелось рассмеяться: словно не этот человек почти сутки продержал ее и Лили в подвале, глубоко под землей. И бедная Лили все еще там.

Она нагнулась, чтобы миновать дверной проем – низкий и неровно сделанный, словно небрежно обтесанный. Они вышли в небольшое помещение, опять без окон, с низких потолком. На стенах горели несколько факелов.

– Где мы?

– Простите, но я не могу вам ответить,– вежливость этого человека на миг заставляла забыть о том, что она его пленница. Но только на миг, потому что, как только они вошли, девушку окружили три домашних эльфа с неособо приветливыми лицами.– Проходите дальше, я сейчас...

Эльфы подтолкнули Ксению вперед, и только тогда она заметила впереди еще одну дверь, которой один из домовиков коснулся длинными пальцами. За ней девушка наконец-то увидела что-то, похожее на жилое помещение: небольшую комнату с одним окном, закрытым ставнями. На полу лежал потрепанный, какой-то совсем пыльный ковер, два стула и стол были отодвинуты к стене, словно чтобы не мешали. Все пространство возле противоположной глухой стены занимали ряды завязанных бечевкой мешков.

Ксения взглянула на эльфов, что не спускали с нее глаз, потом сделала шаг по направлению к мешкам. Домовики не двинулись с места. Тогда девушка уже смелее пересекла комнату и подошла к стене.

– Не трогайте.

Она вздрогнула и обернулась, чтобы впервые увидеть человека, который их похитил. Это был именно он, потому что голос его она не могла не узнать.

Он был выше нее на полголовы, с русыми волосами, почти скрывавшими уши. В немного раскосых глазах цвета сливы не отражался свет. Немного острый подбородок и вздернутый нос. Ксения смотрела на него, и у нее создавалось впечатление, что лицо этого человека буквально собрано по частям: не оставляло оно целостного впечатления, будто кто-то специально подбирал каждую деталь отдельно. Странный человек, которого она точно никогда в своей жизни не видела.

– Почему вы решили сейчас мне себя показать?– девушка сложила на груди руки, понимая, что ей только что попытались подсунуть «утку». Она явно смотрела на ненастоящее лицо. Тут было о чем подумать.

– Потому что вы меня покидаете,– улыбнулся человек, махнув домовику рукой: тот поспешил к мешкам. Всего несколько щелчков этих вытянутых пальцев – и мешки исчезли, оставив после себя странный запах: пыли и дыма.

– Зачем вам Лили?– Ксения очень надеялась узнать хоть что-то о судьбе подруги – она была почти уверена, что ее судьба будет куда легче, чем у Лили, хотя бы потому, что Ксения изначально не была целью похищения.

– Она главный козырь в этой игре,– молодой человек – ему было лет двадцать пять, но и это, как предполагала Ксения, могло быть ложью – оперся спиной о стену, словно никуда не спешил. Словно ждал чего-то или кого-то.

– Игре?

– Ну, можно назвать это по-другому, суть не изменится,– пожал он худыми плечами.– Но не волнуйтесь: как только придет время, она тоже покинет это место.

Ксения не знала, что ответить: этот человек ее интересовал и пугал одновременно.

– Что вам сделал Малфой?

Она попала в точку: странные глаза мужчины сверкнули, он выпрямился, глядя в упор на девушку. Казалось, он раздумывает, что может сказать, а что нет.

– Он отнял у меня любимую женщину.

Ксения чуть испуганно смотрела на него: женщину?

– Лили?

Похититель опять расслабился, усмешка побежала по его лицу.

– Вас совсем не интересует ваша собственная судьба, Ксения Поттер?

– Я ведь ее совсем скоро узнаю, разве нет?– девушка совершенно не собиралась показывать этому человеку ни своего волнения, ни страха.

– Конечно,– мужчина взглянул на часы на своем запястье: темный браслет отразил пламя свечи.– К сожалению, не все в этом мире страдают пунктуальностью...

Ксения промолчала, отворачиваясь: она чувствовала слабость. Это нормально, так должно было случиться, она это прекрасно понимала. Там, внизу, она сделала выбор, почти не задумываясь.

Она была целительницей, призванной спасать людей. Она знала почти все о силе и слабости Ментальных приемов, она знала все о Ментальных нитях, способных и спасать, и убивать.

Но разве она могла поступить иначе?! У нее не было времени раздумывать и взвешивать решение, она просто сделала, стараясь подарить Лили надежду на спасение. И если Ментальная нить действительно поможет им, то все будет не напрасно...

– Вы бледны, может, вы чего-то выпьете перед дорогой?

Ксения усмехнулась, готовая рассмеяться. Никакой чай ей уже не поможет, потому что каждый раз, когда она будет ощущать Лили, когда она будет читать ее сознание, силы ее будут убывать. И самое страшное – не только ее...

Прости, родной...

Словно вернулось прошлое, словно она снова стояла перед постелью деда и видела его спокойное лицо, обрамленное седыми волосами. И он тихо говорил ей о долге, о пророчестве, о даре. О ее силе. О том, что ей будет трудно, потому что она призвана спасать других, а не себя. Он верил, что она всегда, вставая перед выбором, будет думать сначала о других, а потом о себе. И она старалась делать именно так, и ни разу не засомневалась. Но сейчас, понимая, что она не могла поступить иначе, Ксения все равно мучалась вопросом: а правильно ли она поступила? Ведь на этот раз она рисковала не собой, то есть не только собой...

Она прикусила губу, заставляя себя поверить, что поступила правильно. Возможно, все скоро закончится и без этой связи. Может, вот сейчас, через пару минут, сюда ворвутся Джеймс и Скорпиус, и все закончится. Она так хотела в это верить...

Она вздрогнула, когда ее похититель опять заговорил:

– Вынужден вас ненадолго оставить, думаю, мне стоит самому встретить гостя...

Ксения хотела спросить, что же это за гость, но не стала: все равно скоро узнает...

Человек кивнул эльфам и вышел через дверь, которую было почти не отличить от стены.

Странно, почему же он раньше не показал себя, если понимает, что они его не знают? Или не узнают...

Ксения на несколько секунд позволила себе нащупать сознание Лили: она была в темноте, несчастная. Она боялась. И любила.

Ксения очень надеялась, что это чувство – любовь, что с такой силой сейчас сейчас горела в сознании подруги – поможет Лили не отчаяться. Потому что иначе это точно не закончится хорошо...

Девушка подошла к закрытому окну, думая о муже. Где он сейчас? Наверное, сбился с ног, разыскивая их. Хорошо, что с ним рядом Малфой... Кузен всегда может сохранить холодный разум... Хотя в данном случае Ксения могла допустить все, что угодно, потому что Лили, научив Скорпиуса любить, сделала его слабым. Так же, как Роза сделала слабым Тео...

Тео, вот кто бы тут мог помочь. Он бы мог поддержать в ней силы. И нить, когда силы закончатся. Он, более сильный в Ментальности, мог бы как-то облегчить ношу, что взяла на себя Ксения. Только как выбраться, чтобы попросить помощи у Тео?

Девушка обняла себя руками, глядя в пол, по которому был рассыпан странно серый песок, хрустевший под ногами...

Она так хотела верить, что Джеймс и Скорпиус их найдут. Не так уж много врагов у Малфоя, которые могут осмелиться на подобное. Они должны их найти. Возможно, вот сейчас они подходят к этому дому...

Думать подобным образом было проще, чем поддаваться бессилию что-то изменить или панике, и Ксения старалась верить, старалась уверить себя в этой спасительной мысли. Помощь близко, и ее решение связать себя с Лили ничего не будет значить...

Она так хотела в это верить, что на миг обрадовалась, когда за ее спиной открылась дверь. Девушка была готова поверить, что на пороге появились ее муж и кузен.

Она отступила назад, глядя на вошедшего молодого человека. Она знала его, хотя давно не видела. Она помнила эти глаза, когда в них были базграничная боль, и ужас, и страх, и мольба. Помнила, будто это было вчера, потому что ей пришлось исправлять то, что сделал Скорпиус.

Ей даже не нужно было закрывать глаза, чтобы увидеть, как наяву, комнату в Хогвартсе, каменный пол которой был в пятнах крови. Она словно была наполнена болью, Ксения это ощущала, когда они с Тео опускались на колени, чтобы помочь хоть чем-то этому мальчику с мольбой и ужасом в глазах и девушке, не признававшей своей боли.

Перед Ксенией стоял Фриц Забини.

Скорпиус Малфой.

Нужно было собрать все свои силы, чтобы сейчас остаться собой.

Он мог бы кинуться прочь, отгоняя от себя образ увиденного, отгоняя от себя страх и ужас, что могли бы окутать его душу, в которой все чаще появлялись неведомые ему раньше чуства.

Он бы мог отвернуться, закрыв глаза и сохраняя в себе на миг увиденное, без подробностей, без разглядывания. Отвернуться, чтобы убежать, что в сущности было бы подобно первому варианту.

Он мог бы начать буйствовать, давая выход накопившимся внутри чувствам. Чувствам, которых нет и не должно быть в его душе.

Он мог бы просто достать палочку и решить одним взмахом все проблемы. Но, как он понимал, это будет лишь видимость решения. Все равно ничего не изменится.

Поэтому он даже не думал о том, что сделать – он и так это знал.

Пока Поттер стоял на пороге, выпучив глаза и то открывая, то закрывая рот, Скорпиус сделал шаг в квартиру, рассчетливо и методично разглядывая то, что от нее осталось. Разглядывая, чтобы запомнить, чтобы понять, чтобы ничего не упустить. Все остальное – потом.

Черные, опаленные бешеным огнем стены. Пепел. Остовы мебели, тоже черные. В воздухе – дым и гарь, дышать тяжело. На потолке – черные подпалины, словно огонь успел лишь несколько раз лизнуть его. Под ногами хрустело разбитое и расплавленное стекло фоторамок. Обгорелое дерево журнального столика с пепельной пылью. Подсвечники у остова комода.

Он остановился возде единственного, что уцелело в этой комнате. Причем Скорпиус понимал, что уцелело неслучайно, потому что в пламени, что могло расплавить стекло, вряд ли устояло бы старенькое кресло-качалка. Ее кресло. И в нем сейчас сидел старый плюшевый кот, от которого жена отказывалась избавиться, хотя смотреть на игрушку было уже жалко, таким кот был потрепанным.

Позади появился пришедший в себя Джеймс. Он встал рядом и тоже посмотрел на странно выглядивших тут кресло и кота. На черном фоне сгоревшей комнаты они казались пугающе нелепыми.

– Что ж, версия о том, что вы забыли погасить камин, отпадает,– проговорил Поттер, отгоняя тяжелый воздух и не менее тяжелые мысли, что сейчас спокойно двигались в голове Скорпиуса.– Пойду посмотрю остальное...

Малфой кивнул, все еще не сводя взгляда с игрушки. Он не хотел двигаться, не хотел уже никуда идти. И куда? У него отняли дом, где он столько лет находил тепло и уют, где он был счастлив...

Малфой заставил себя сбросить эту глупую сентиментальность, которой сейчас тут уж точно не было места. Нужно было действовать, нужно было думать и решать.

– Поттер, что там?– идти в кухню или в спальню, чтобы увидеть то же самое, без особой причины не хотелось. Но что-то ему подсказывало, что причина явно найдется. И это все-таки внушало оптимизм – он начинал интуитивно чувствовать своего противника, угадывать его поступки.

– Конечно, тебе лучше туда не ходить,– в комнате, если это еще можно было назвать комнатой, появился бледный Джеймс. Руки у него были перемазаны гарью, чему Скорпиус не удивился: друг мог испачкаться, даже ничего не делая, вспомнить хотя бы его удивительные полеты через камины.– Но тебе придется...

Малфой кивнул и уверенно направился к двери, что вела в их с Лили спальню. Под ботниками что-то хрустело, что-то шуршало, но молодой человек заставил себя не смотреть на то, по чему он идет. Потому что понимал, что сейчас он ступает по остаткам прошлой, счастливой, жизни. Но эти мысли не для него, не сейчас.

В спальне огонь явно был сильнее, потому что даже потолок почернел, люстра, которую они с Лили выбирали вместе, лежала на полу искореженным черным сгустком пластика и металла. Мебель рассыпалась, в комнате было просто жарко.

Скорпуис остановился на том месте, где раньше была их с Лили кровать. Посреди горсти плотного пепла лежало что-то черное, имевшее вполне четкую форму тела. Маленького тела, размером не больше ребенка. Угадывались руки, ноги. Большие уши.

Рука Джеймса легла на плечо Скорпиуса, и он легко усмехнулся. Не собирается он сейчас биться с истерике – бывало и хуже в его жизни. Почему-то вспомнилась пустая комната деда, в которую он вошел, когда вернулся из школы. Люциуса Малфоя уже не было, и комната была пустой, словно обложка книги с вырванными страницами. Сейчас Малфой ощущал то же самое, но это чувство описать было сложно.

Он стоял и смотрел на своего домового эльфа, который был с ним с самого раннего детства. Малфой не собирался придаваться сентиментальным воспоминаниям – не было времени, да и желания. Просто почему-то опять захотелось замереть и не двигаться, чтобы запомнить это чувство, чтобы запечатлеть его в себе, как клеймо. Чтобы потом вернуть все тому, кто посмел отнимать у него дорогих людей.

Рука Джеймса заставила его повернуться к противоположной стене, на которой чем-то белым, поверх копоти и гари, были выведены буквы: «Что теперь, Малфой?».

Скорпиус резко наклонился, схватил искореженную огнем люстру и запустил ею в стену с белыми буквами, которые вызовом стучали в его голове. Резкий звук удара отозвался эхом в этой почти пустой черной комнате.

– Поттер.

– Что?

– Будешь рядом со мной.

Джеймс ничего не спросил – просто кивнул, с легким испугом глядя на тело домового эльфа.

Да, ты все правильно понял: ты можешь стать следующим. Даже ты, наивный и простодушный Джеймс Поттер, можешь понять незамысловатую логику происходящего. Кто-то решил отнять у него, Скорпиуса Малфоя, все, чем он дорожит. Всех.

– Как он сюда попал?

Малфой вышел из спальни и направился в кухню, где была та же картина, что и в гостиной. Только тут Скорпуис вспомнил, что почти сутки ничего не ел, но есть не хотелось. Он подошел к черной раковине, – металл был еще горячим – повернул кран и наклонился к тонкой струйке воды, что медленно промывала светлую дорожку по дну кухонной раковины. Он пил, не переставая думать.

– Лили,– ответил Скорпиус, наконец, на заданный другом вопрос. Они вернулись в гостиную.

– Лили?

– Попасть сюда можем только мы трое, даже Ксения не имеет антизаклинания,– напомнил Скорпиус, подходя к стене и с помощью палочки счищая с нее гарь.

– Но она бы не стала!

– Поттер,– фыркнул Малфой,– если бы ей пригрозили что-то сделать с кем-то из ее родных, она бы стала... Ты знаешь свою сестру...

Джеймс нехотя кивнул. Скорпиус знал, о чем говорил: его жена всегда слишком боялась за любимых людей. Управлять ею и напугать ее было несложно...

– Может, она смогла оставить нам какое-то послание, если была здесь?

– Вряд ли,– пожал плечами Малфой, наконец, добравшись до замка и открыв потайной шкафчик, что был спрятан в стене. Все было на месте: бумаги, деньги, золото, их документы. Скорпиус слышал, что Джеймс ходит по квартире, явно не теряя надежды найти что-нибуль, кроме тела Донга. Нужно бы похоронить верного домовика, но сейчас были дела и поважнее.

Почему он не покинул квартиру? Почему не спасся сам? Потому что не было приказа? Глупо, а Донг никогда не был глуп...

Малфой собрал деньги и документы, аккуратно сложив в наколдованную сумку, запер шкафчик и еще раз оглядел то, что еще неколько часов было его домом.

– Идем, Поттер...

– Мы...– друг обвел взглядом комнату.– Ты...

– Это был управляемый Адский огонь, так что жить здесь уже невозможно,– спокойно проговорил Скорпиус, понимая реакцию Джеймса. Хотел добавить, что и не хочет здесь больше жить, но промолчал.

– Куда мы сейчас?– Поттер вслед за другом вышел в коридор, где не было ни следа пожара, лишь дым начал просачиваться через оставленную открытой дверь. Одно это давало понять, что огонь был волшебным, раз он погас сразу, как уничтожил квартиру Малфоев. Кто-то его погасил.

– В Министерство,– Скорпиус спустился по лестнице – он думал о том, кто еще может быть подвегнут опасности, будучи близким ему человеком. Родители. Но до них добраться сложно, хотя предупредить все равно стоит.

И все.

– Хорошо, что Альбус в школе,– вдруг проговорил Джеймс, когда они уже заходили в переулок, откуда обычно трансгрессировали.

Малфой замер, с удивлением глядя на друга:

– При чем тут твой брат?

– При том, что год назад, если ты помнишь, ваше с ним фото появилось на первой полосе «Еженедельного Пророка»,– едко напомнил Поттер, запахивая мантию.– И он на всю страну признавался тебе в любви...

Черт! Действительно, было такое. Это фото и небольшая заметка о том, что наследник все растущего состояния Малфоев был замечен на Косой аллее с младшим сыном Гарри Поттера, появились в светских хрониках прошлым летом и тогда вызвали лишь усмешку на лице этого самого наследника.

На самом деле были они там целой толпой, куда входили даже бывшая староста Уизли и пара сумасшедших кузин Поттера, но в тот момент Альбус Северус, почему-то питавший к Скорпиусу пламенную привязанность, потащил его смотреть на выставку гиппогрифов, что проходила в парке. И Малфой согласился – на свою голову. Вот там-то их и сфотографировали, а Поттер в очках жизнерадостно объявил журналистам о своих пламенных чувствах к Скорпиусу. Да, тогда это было смешно...

– Надеюсь, что твой брат не очень похож на тебя и не сбежит из школы,– пробормотал Скорпиус, чувствуя беспокойство. Да, Мерлин! Он беспокоился об этом странном существе со сладкими ладошками и всегда умильной физиономией.

Как же он допустил все это?!

Он отогнал все эти чувства. Поттер в очках сейчас в Хогвартсе. Так что остается всего три мишени: Джеймс и родители.

И Лили с Ксенией, судьба которых до сих пор была неизвесной.

– Ты думаешь, с ними все в порядке?– Джеймс смотрел на друга, явно тоже думая об их женах.

– Пусть это прозвучит жестоко, Поттер, но пока у нас нет их тел,– Малфой на миг вспомнил о Донге, потерянном навсегда,– мы можем быть уверены, что они живы. Поэтому давай поспешим...

Они трансгрессировали ко входу в Министерство. На этот раз они не смеялись и не шутили по поводу спуска в Атриум, настоящего «спуска», с водой и кабинками. Не до шуток было.

– Мы в Отдел контроля магического транспорта,– коротко кинул охраннику Малфой, пока их палочки нумеровали. Им выдали значки, которые они, как обычно, засунули в карманы, и друзья поспешили к лифтам.

– Здравствуй, Джеймс.

Они обернулись – к ним приближался высокий волшебник в мантии мракоборцев.

– Мистер Туба,– кивнул Поттер, пропуская бывшего коллегу отца в лифт и заходя следом.

– Ты тут чего?

– Срочное дело,– Джеймс взглянул на Скорпиуса, и тот еле заметно кивнул: помощь им сейчас не помешает. Чем быстрее они все узнают, тем лучше, потому что пока они все время опаздывают.

Неизвестный враг выиграл первый раунд: он знал, что они отправятся к Забини. А сам в это время без всякого волнения сжег дом Малфоя.

Какой следующий шаг? Думал ли он о том, что Скорпиус пойдет в Министерство?

– О, вас просто замучают бумажной волокитой,– услышал Малфой голос Тубы.– Куча разрешений и объяснений, зачем вам такая информация...

– Я знаю, но нам это необходимо и как можно быстрее,– ответил Джеймс.

– Необходимо?– мракоборец явно видел волнение на лице Поттера.– Хорошо, идемте со мной.

Скорпиус усмехнулся другу за спиной волшебника. Втроем они пересекли коридор.

– Подождите тут,– Туба уверенно вошел в кабинет с незамысловатым названием «Справочная Отдела магического транспорта».

– Хорошо быть сыном Гарри Поттера,– заметил Малфой, радуясь, что хоть раз им это поможет. Хотя, если бы с его отцом можно было быстро и без пререканий договориться, без сомнений, сегодняшний Драко Малфой вполне мог бы тоже без проблем получить всю нужную информацию.

Три минуты прошли в молчании, наполненном ожиданием и напряжением. Наконец, мистер Туба вышел в коридор и протянул друзьям пергамент, на котором ровными строчками шли фамилии и адреса.

– Это список тех, кто получил разрешение на создание портала в нужный вам день. Получил разрешение и создал,– улыбнулся Туба.

Друзтя поблагодарили мракоборца, и тот поспешил куда-то по своим делам. А они впились глазами в список. Скорпиус был уверен, что они ничего не найдут, потому что человек, который с ним играл, был явно не глуп.

– Опа...– проговорил Джеймс, указывая почти на самый конец списка. Малфой взглянул туда, и его светлые брови взлетели вверх.

Под номером двадцать девять значился Грег Грегори.

Альбус Поттер.

Джеймс всегда твердил, что если что-то не задалось с самого начала, не стоит продолжать. Это у него была любимая отговорка, чтобы остаться валяться в постели, если за окном шел дождь.