Текст книги "Истинно (СИ)"
Автор книги: Severlika
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Поднимаясь по винтовой лестнице, я еле переставлял ноги. Смотреть на меня было больше некому, и можно было не держаться так прямо, словно кол проглотил. Я несколько раз запнулся о низкие, часты ступени, остановился, зажмурился. Внутри меня скручивалась тугая пружина. То, что жило, цвело в моей душе, то что придавало мне сил, необычайно поддерживало, заставляло чувствовать себя значимым и сильным, было вывернуто с корнем, как дерево, выросшее не в том месте. А за ним открывалась кровоточащая рана и чудовищная боль… Кажется, когда-то я уже чувствовал такую же…
– Ты знал, что так будет, – прошептал я, и пустое пространство лестничного пролета подхватило мои слова таким же тихим, обреченным эхом.
Через полчаса, которые я собирался с духом, чтобы посмотреть Гарри в глаза, дверь в мой кабинет бесшумно открылась. Поттер вошел, принеся с собой свет, как обычно.
Есть такие люди, которые будто светятся изнутри. У них настолько горячее сердце и добрая душа, что возле них можно греться. Я в своей никчемной жизни встречал таких дважды – Дамблдора и Гарри, и это меня восхищало в них.
– Привет, тебя не было за завтраком, – работаешь?
Он пересек аудиторию легким молодым шагом и остановился перед моим столом, где я делал вид, что проверяю контрольные.
Я поднял на него взгляд.
Из его глаз, когда он смотрел на меня, не уходила нежность и робкое восхищение, тщательно скрываемое, конечно. На его щеках цвел румянец, от него веяло молодостью, свежестью, горячностью, огнем.
Поттер прекрасен, он достоин счастья в этой жизни.
– Мне нужно предупредить тебя. – Голос мой звучал слегка хрипло, наверное, сказывалось мое пребывание на морозе, – Фрэнсис Конборн – не тот за кого себя выдает. Он связан с неким Орденом. Как я понимаю, это тайная организация министерства магии. Они хотят убить тебя.
Ласковая улыбка на его лице выцвела на глазах. А потом я понял, что он услышал в моих словах совсем не то, что было сказано:
– Северус. Что случилось?
У Гарри весенние глаза, мягкие волосы. Он любит, когда я зарываюсь в них пальцами. Он боится щекотки, обожает поцелуи в шею и забавно фыркает, когда возмущается. Все что в нем есть, любимо мною, и я любил бы его до конца жизни, я бы оберегал его от всех напастей. Будет ли Конборн относиться к нему так же?
Я не сразу заметил, как он подошел ко мне. Прикоснулся к моей руке трепетно, взглянул на меня уже тревожно и потянулся, чтобы поцелуем спросить – все хорошо?
Я скупо ответил, едва прикоснувшись к его губам, а потом отошел к шкафу с ингредиентами. Пальцы уцепили первое
, что попалось под руку – баночки с сушеными жучиными глазами.
– Ты слышал, что я сказал? Тебе грозит опасность.
– Ничего нового. – Отозвался Поттер, – мне постоянно что-то грозит. Я уже привык.
Я вытащил баночки, поставил их на стол. Настал черед засушенных трав и заспиртованных тритонов.
– Северус.
Медленно вздохнул. Интонация его голоса поменялась. Гарри медленно подошел, оглядел ровный ряд выставленных на столе ингредиентов и поинтересовался:
– Делаешь ревизию?
Мне было сложно говорить, слова терялись где-то в недрах разума, рождаясь резкими и обвиняющими. Мне хотелось орать и бесноваться, швырнуть ему в лицо все, что я думаю о нем и особенно о Фрэнсисе. Вместо этого я осторожно положил на стол засушенный цветок сон-травы.
Гарри внимательно наблюдал за моими манипуляциями, и позвал в третий раз:
– Северус…
– Все в порядке, – мигом отозвался я, чувствуя, что если он назовет мое имя еще раз, я просто взорвусь.
– Тогда на что ты злишься?
«Я не злюсь, Гарри, я умираю».
– Ни на что, – и легким движением прикоснулся к кончикам его волос, лежащим на его плечах.
Какие они выросли длинные.
Чтобы улыбнуться, нужно слегка растянуть губы, одновременно приподнимая их уголки. Да. Именно.
– Гарри, сейчас есть намного более важные…
Камин за моей спиной изумрудно вспыхнул. В магическом пламени проступила голова профессора Флитвика.
– Северус… О, Гарри, и вы здесь. Зайдите ко мне, будьте добры.
Избегая настойчивого взгляда Поттера, я перешагнул каминную решетку. Волшебство летучего пороха выбросило меня в кабинете заклинаний.
Слева и справа с пола до самого потолка высились огромные книжные шкафы. Они занимали всю стену и были заполнены под завязку. Вдоль стен порхала зачарованная стремянка, которая в любой момент могла поднять Флитвика к верхним полкам. С каждой стороны от учительского стола высились черные многоярусные скамьи, расположенные по принципу амфитеатра. Аудитория Флитвика была самой большой в Хогвартсе, потому что Заклинания изучали все курсы, а старшеклассники еще и углубленно.
– Проходите сюда, – позвал Филиус из глубины кабинеты. – Идите, идите, – нетерпеливо повторял он.
Маленький профессор стоял над низким столиком, где ртутно переливался Омут Памяти. Мы с Поттером подошли.
– Я изучал защитное заклинание, которое возникает вокруг вас, Гарри, – проговорил Флитвик возбужденно, – и могу с полной уверенностью сказать, что его никто не накладывал. Оно возникло само.
– Как это – само? – удивился Поттер, – само по себе?
Флитвик кивнул, соскочил со скамеечки, на которой стоял, и посеменил к преподавательскому столу.
– Именно! Магия иногда ведет себя самостоятельно, либо направляется интуитивно, без дополнительных заклинаний, – пояснил он, выдвигая ящик стола и извлекая оттуда свиток пергамента, – смотрите. Это – формула заклинания, окружающего вас, Гарри. Как вы можете видеть, здесь отсутствует аура волшебника, наложившего его, следовательно, логично было бы предположить, что оно интуитивно. Однако! – Филиус выглядел довольным и делал эффектные паузы, словно ярмарочный конферансье, – если посмотреть вот на этот рунический круг, который объясняет нам основу заклинания, то мы ясно видим, что наложено оно все-таки волшебником.
Я всмотрелся в сложную вязь рун в магической формуле проклятия. Знаки были начертаны торопливой рукой Флитвика и отражали саму суть волшебства.
– Я не встречал раньше такой комбинации…
– Именно! – восторженно воскликнул Флитвик, – вот и я сначала не разобрался, а потом поднял древние манускрипты об интуитивном волшебстве. Раньше оно было обычным делом. Вот это – руна Хагелаз – защита от нападений. Самая мощная защитная руна из всех. Она идет в сплетении с усиливающей руной – Наутиз. К ним добавляется Иса – руна магического возврата: вот почему заклинание тогда отскочило к профессору Малфою обратно. Такие руны можно встретить при анализе любого заклинания, даже самого слабого Протего. А вот эти – новинка, и я не сразу понял, как одно вяжется с другим.
Флитвик показал на два знака, повторяющихся чаще остальных. Одна выглядела, как буква «х», вторая напоминала христианский крест.
– Гебо и Отал? – недоуменно спросил Гарри.
Филиус кивнул с улыбкой.
– В этом заклинании Гебо и Отал – самые влиятельные в круге. Именно они являются основой заклинания и несут такую мощь. Можно с уверенностью сказать, что магия вокруг вас несокрушима и абсолютно неуязвима.
– Но причем здесь Гебо и Отал? – нахмурился я, – Отал – это семья, а Гебо – это…
Внезапная догадка заставила меня замолчать, а Флитвик только улыбнулся шире.
– Интуитивное заклинание может поставить человек, желающий защитить члена своей семьи…
– Но единственные мои родственники далеко отсюда, – перебил Поттер, – и они – маглы. Да и будь они волшебниками, ни за что не стали бы ставить такую защиту.
– Такая магия подвластна не только кровным родственникам, Гарри, – мягко произнес Флитвик, – но также и тем, кого вы сами назовете своей семьей.
Взгляд маленького профессора красноречива переместился на меня, и я краем глаза увидел, как у Гарри открылся рот от удивления.
Филиус прокашлялся. Потом с небольшой заминкой добавил:
– К слову, защиту настолько мощную способно поставить лишь истинное чувство. Вы, Гарри, уже второй раз находитесь под действием таких чар. Не сомневаюсь, что когда Волан-де-Морт вошел в ваш дом и попытался убить вас ребенком, тогда сверкнула точно такая же вспышка, как и сейчас. Только тогда это была истинная материнская любовь, а теперь, я думаю, заклинание поставлено вами, Северус.
Установилась тишина. Гарри во все глаза смотрел на меня, и на лице его застыла сложная смесь эмоций. Он был заметно тронут и восхищен. Глаза его были влажны, а плечи поднимались от частого дыхания.
Я провел пальцем по руническому кольцу, зарисованному Флитвиком на пергаменте.
– Гебо – защита любовью…
Филиус, чуть покраснев, деликатно кашлянул. Поттер продолжал стоять, словно воды в рот набравши. Я не смотрел на него. Мне не хотелось видеть вину от осознания собственного предательства в его взгляде.
– Истинное чувство, говорите, – повторил я, постаравшись убрать из голоса горечь, – сколько держится заклинание?
– Обычно недолго, – пояснил Флитвик, – оно возникает само, когда человек искренне готов отдать жизнь за члена своей семьи, и длится, пока грозит опасность, но рассеивается со временем. Большинство волшебников живут и даже не подозревают о том, что на них такое заклинание.
Я вспомнил, как испугался, когда Поттера затянуло в смерч, и то, что подумал в тот момент. Магия все решила за меня, она знала больше…
Я резко повернулся к Гарри, который до сих пор молчал.
– Будь осторожен с Конборном.
Уже выходя из кабинета, я думал, что должен вывести Фрэнсиса и этот Орден на чистую воду. Но для этого мне нужны доказательства…
***
Да самого вечера я ходил поблизости от входа в Выручай-Комнату. Стараясь не показываться на седьмом этаже, дежурил на лестнице. Конборн слишком рьяно рвался проверять и перепроверять запечатанный здесь тайный вход. Я был бы совершенно не удивлен, если бы узнал, что тоннель открыт, и по нему свободно можно пройти.
Если Фрэнсис действительно действовал не в одиночку, то появиться в школе Орден мог только этим путем.
Когда в коридорах зажглись факелы, а через окна уже виднелась позолота звезд в небе, послышались тихие шаги.
Я слился с темнотой в нише за доспехами. Моя мантия надежно скрывала очертания моего тела от посторонних глаз.
Фрэнсис появился бесшумно, словно тень, прошел по коридору, оглянулся. Бархатная темно-синяя мантия тяжело путалась у него в ногах. Я тихо хмыкнул, когда увидел, как он остановился перед глухой стеной на седьмом этаже. Мои догадки подтвердились.
Через несколько секунд сквозь стену, словно узор сквозь промокшую салфетку, проступил орнамент, украшавший чудесную комнату – одну из загадок Хогвартса. Массивная створка плавно и бесшумно открылась. Конборн оглянулся еще раз и проскользнул внутрь. Я успел захватить закрывающуюся дверь в самый последний момент.
Шмыгнуть вслед за ним в Выручай-Комнату было просто. Внутри было много широких колонн, за которыми можно было спрятаться.
Пожар, который случился здесь много лет назад по вине почившего Крэбба, магия комнаты проглотила, как леденец. Бесследно исчезло лишь имущество школы, годами хранимое, но самой комнате адское пламя не причинило никакого вреда.
Я осторожно выглянул из-за колонны.
Фрэнсис стоял, чуть приподняв голову. Взгляд его был прикован к миниатюрной дверце высоко над полом. От неё, соткавшись из воздуха, материализовалась мерцающая лестница. Дверца открылась, и у меня вырвалось нецензурное слово. Фрэнсис действительно проводил в Хогвартс посторонних.
Их было девять. Фигуры в длинных алых мантиях из кровавого бархата с глубокими капюшонами. Я невольно содрогнулся. Пожиратели не носили красных мантий, но сходство было очевидным.
Среди них выделился один, с уже знакомой мне серебряной брошью. Конборн склонил голову.
– Мастер…
Неизвестный открыл лицо. Я увидел мужчину средних лет, светловолосого с невыраженными чертами лица, словно их «слизал» бездонный капюшон. Руки он сложил перед собой, и на них я ясно увидел белые многочисленные шрамы.
– Все готово?
– Да.
Голос Фрэнсиса чуть дрогнул. Фигура его, всегда чопорно выпрямленная, сейчас словно скукожилась.
Я сжал зубы. Даже если я попробую сразиться, у меня не выйдет одолеть их всех.
– Хорошо. Действуйте скрытно. Вас не должны видеть.
Все девять, включая главного, растаяли в воздухе. В тех местах, где находились их фигуры, воздух чуть дрожал.
Прошептав дезиллюминационное, я замер. Слева меня обдало теплым воздухом от невидимых магов, проходивших к выходу. У меня мелькнула мысль, ударить нескольких ступефаем, но это означало выдать себя.
Когда дверь за ними закрылась, я услышал мягкий голос неожиданно рядом с собой:
– Давно вы здесь?
Конборн стоял и смотрел прямо в то место, где скрывался я под чарами дезиллюминации. Лицо его было прямо-таки серым от усталости, я не помнил его в таком состоянии. Я снял чары и позволил всему презрению, которое испытывал, отразиться на своем лице.
– Достаточно давно, чтобы засадить вас в Азкабан, Конборн.
Следователь склонил голову к плечу по-птичьи и вяло ухмыльнулся.
– Вы не выйдете отсюда живым, Снейп, – он развернулся ко мне спиной и сделал несколько бесцельных шагов по комнате, – а я ведь предупреждал мастера: в Хогвартсе будет непросто, но когда появились вы, со своей … влюбленностью!
Последнее слово он выплюнул с таким отвращением, что меня невольно задело.
– Да еще этот белобрысый потомок Малфоев все вынюхивал поблизости!
– Мистеру Малфою удалось вычислить вас, так же как и Трелони, – произнес я ровно. – Я уверен, и Лавиния Андерсен умерла не случайно…
Фрэнсис снова ухмыльнулся.
Мне никак не удавалось понять, почему Конборн такой убитый? Его план удался, сам он отличился, но вид у него оставался сломленный и потерянный.
– Эта девка застукала нас, когда мы начертали первую пентаграмму. Её удалось…
– …Убить.
– Отстранить.
– Человеческая жизнь совсем для вас ничего не значит?
– В масштабе нашего дела она ничтожна! – воскликнул следователь, но мне не показалось, что это именно его слова. Скорее, он повторял чью-то мантру, но не свою. – Малфой с самого начала все знал, но у него не было доказательств. Волшебное общество еще не определилось в своем отношении с Малфоем. Жертва он или злодей? Он однажды увидел собрание Ордена, попытался что-то рассказать министру, но вовремя сбежал в Хогвартс, а то бы и его мы отстранили.
Фрэнсис все еще стоял ко мне спиной, и, казалось, его не волновало, что я в любой момент могу метнуть в него Ступефай или Авваду.
– Что еще за Орден, черт бы вас драл? – грубо спросил я.
– Орден Чернокнижников. Группа магов, практикующих темную магию и некромантию. В мирных целях, разумеется. И при этом все законно.
Я что, ослышался?
– Министерство разрешило вам проводить ритуалы с жертвоприношениями на территории школы?
– Ну, вы же уже разгадали защитный круг. Никто не пострадал и не пострадает. – Возразил Конборн не слишком уверенно.
Я резко развернулся.
Эти болваны не знают, с чем связались. Темная магия до конца не изучена, и неизвестно, чего ждать от ритуалов неумех! На полпути меня остановила огненная полоса, вспыхнувшая жарким заревом в полкомнаты.
Я остановился, сгруппировался и выхватил палочку, но Конборн не собирался на меня нападать.
– Я же сказал, что вы не выйдете отсюда, Снейп. Слишком много знаете. – Фрэнсис лениво вращал в пальцах свою палочку, – Малфой вскоре очнется и подтвердит под веритасерумом, что это он все это время покушался на Поттера. У него есть не хилый мотив – смерть отца. Вы не были в курсе? Люциус Малфой умер в тюрьме в конце сентября.
– С чего бы Драко подтверждать это? – нахмурился я.
– Малфой-младший очень плохо сопротивляется заклятию Империус.
Я в ужасе и отвращении покачал головой.
– Есть предел вашему вероломству Конборн?
Фрэнсис чуть вздрогнул и взгляд его забегал, но потом он распрямил плечи и прокашлялся.
– А что будет с Поттером? – резко спросил я, – думаете, магическая общественность простит вам убийство национального героя?
– Мы защищаем этот мир, Снейп. Находясь в тени, день ото дня, думаешь, это все мракоборцы? Иногда нужно вымараться в крови, чтобы восстановить справедливость. Орден Чернокнижников – это кровавый джокер в рукаве министерства. Стране, пережившей Грин-де-Вальда и Волан-де-Морта не справиться, если придет кто-то третий. Мы не можем допустить возвращения темного Лорда. Но и убийство Гарри не планируем.
– Тогда что, запрете его до конца дней в клетку, как подопытную крысу? – выплюнул я.
Конборн поморщился. Мне казалось, что его мучают сильные боли, так он сгибался к полу и с каждой минутой бледнел все сильнее.
– Ты не сможешь ему помочь, Снейп, даже не пытайся. Интуитивная магия – вещь крайне нестабильная.
– О чем ты говоришь?
Внезапно раздался оглушающий грохот. Первой моей мыслью было, что обрушилась вторая башня школы. Мы инстинктивно пригнулись, защищая головы. Стены комнаты дрогнули, и с потолка посыпалась каменная крошка. А потом приглушенно и зловеще до нас донесся отдаленный нечеловеческий леденящий кровь рев.
– Это что еще такое?
Конборн смотрел на меня внимательно и как-то обреченно. Его потусторонний вопль не взволновал совершенно.
– Это элементаль.
Бессмертное, разумное существо, созданное магией, чрезвычайно сильное и неуязвимое.
– Напитавшись жертвенной кровью, она сравняет Хогвартс с землей, и, как ты думаешь, кто кинется спасать школу первым?
– Ты – псих!!! – заорал я в ужасе, – вы все – сумасшедшие! Элементаль не поддается заклинаниям, как вы собираетесь её контролировать?
– У неё есть цель – Поттер, как только она выполнит условие, она уничтожится сама.
Повторный рев сотряс стены, и с улицы уже слышались первые истеричные человеческие вопли. Я вновь рванулся к выходу.
– Стоять!
Пламя опалило край моей мантии, и я снова отступил в сторону.
– Подумай хоть секунду, Конборн! – закричал я в гневе, – Поттер – не крестраж! Никто не знает, что произошло на той поляне в запретном лесу семь лет назад. Именно поэтому вас и ввели в заблуждение! Волан-де-Морт убил его тогда, но так как в Гарри, помимо его собственной, была душа еще и Темного Лорда, он смог вернуться. Свободным, и чистым! Ты понимаешь? Вы совершили ошибку!
Лицо Конборна побледнело еще больше. Он сделал несколько неверных шагов ко мне и схватил меня обеими руками за воротник.
– Это правда? Поклянись! Поклянись им, его жизнью, Снейп!
– Это правда.
Еще секунду Фрэнсис напряженно смотрел на меня, и я с изумлением прочитал в его глазах привязанность. Искреннюю, такую сильную, что она победила в нем чувство долга.
– Ты его любишь…
Фрэнсис вздрогнул всем телом и очень медленно отпустил мой воротник.
– Не попасть под чары Гарри Поттера почти не возможно, – надломлено произнес он, – но он выбрал тебя… Почему?
Паузу, в которой я осознал весь ужас, испытываемый Конборном все это время, прерывал лишь шум на улице.
– Если бы я знал… Фрэнсис, мы еще можем его спасти. Кому подчиняется элементаль?
Он молчал, не сводя с меня глаз. Я ясно видел, как сомнения пожирают его изнутри. Схватив его за плечи, я грубо тряхнул безвольное тело.
– Говори, Конборн, – рявкнул я, – говори! Если ты действительно любишь его, если дорога тебе его жизнь! В Гарри много магии, он силен, но не бессмертен! Твой Орден убивает сейчас невиновного!
Фрэнсис резко выдохнул и открыл рот, чтобы начать говорить, но внезапно захрипел. Глаза его выпучились, он судорожно хватался за горло и царапал себе грудь.
Я мгновенно узнал проклятие Правды. Темное и необратимое. Волан-де-Морт пару раз пользовался таким, и несчастные умирали в адских мучениях, раскрывая его секреты. Непреложный обет действовал куда гуманнее.
Я опустился на колени перед корчившимся телом Конборна, уже зная, что я ничем не могу помочь. Глаза его налились кровью, он задыхался, руки судорожно царапали пол, ломая ухоженные ногти. Вот как Орден Чернокнижников обезопасил свою тайну. Вряд ли Фрэнсис вообще знал, что на нем проклятие Правды.
К тому моменту, как тело молодого человека перестало дергаться, адское пламя погасло за моей спиной.
Я закрыл невидящие глаза Френсиса и быстро вышел из Выручай-Комнаты.
Комментарий к Глава 12
Я позволила себе слегка пофантазировать на тему: “А из чего же состоят заклинания”, так что, каждое проклятия в моем фике можно проанализировать, чем Флитвик и занимался.
Мне кажется, теория магии – это как раз вот это и есть.
========== Глава последняя ==========
– Поттер, куда ты меня завел? Что это за джунгли!
Я в очередной раз вытащил край мантии из колючек вереска и вздохнул.
– Я говорил тебе, не надевай мантию, – беззаботно откликнулся Гарри.
Он шел впереди меня по узенькой тропинке, ловко лавируя меж колючих кустов. Справа от нас словно пасть исполинского лесного зверя открывался овраг. Он простирался на многие мили, и сверху можно было видеть широкие кроны деревьев, мягкие, ватные, словно облака. Слева поднимался крутой склон, на который мы карабкались по виляющей дикой тропинке.
Мы вышли из дома с рассветом. Солнце едва коснулось горизонта румяным боком, едва позолотило ночное небо, а Гарри вытащил меня из постели, заставил одеться и куда-то вел вот уже почти час.
Мы трансгрессировали на опушку леса. Вокруг влажно поблескивала умытая росой весенняя трава. Апрель еще не вошел в свои права, и кое-где виднелись холмики серого снега, плачущего в низинки ручьями.
– Гарри, ты так и не ответишь мне, куда мы идем? Или ты решил завести меня в лес и бросить? Это ты так решил от меня избавиться?
В ответ он лишь мягко рассмеялся и остановился.
– Смотри, цветок сон-травы…
– Надеюсь, ты не собираешься его нюхать?
Он осторожно приподнял нежное соцветие в ладонях, не срывая, и улыбнулся. Глядя на то, как он любуется чудесным творением природы, я невольно подумал, что мне такого не дано – видеть в простых вещах прекрасное и удивительное. Он это умел.
Мой Гарри…
В день, когда я был уверен, что потеряю его навсегда, мое сердце остановилось. Я помню, как я вылетел из Выручай-комнаты, оставив за своей спиной мертвое тело Фрэнсиса Конборна.
Я помню жуткие крики, доносящиеся с улицы, и как Минерва спешно организовывала эвакуацию учеников.
Элементаль ревела так, что закладывало уши. Плод магии, обладающий зачатками разума, имеющий цель, для которой и был создан. Разрушить магию элементали можно было, лишь выполнив цель, или заставить волшебника разрушить каменное существо.
Половина лестницы с шестого на седьмой этаж отсутствовала вовсе, а в стене была проломлена дыра.
Я заглянул вниз. Перила лестниц кое-где были отколоты, причину я увидел позже. Элементаль швырнула горящий каменный валун, который прошиб метровую стену замка насквозь, и рухнул вниз до Большого Зала. Сам исполинский камень валялся, догорая, у подножия главной лестницы.
Кругом в ужасе бегали студенты, учителя собирали их в группы и выводили из замка на улицу. Спешно открывались запечатанные тайные ходы. В холле я встретил МакГонагалл.
– Займитесь вашими студентами, Северус, – закричала она, – они застряли в классе трансфигурации на четвертом этаже. Всех остальных вывели старосты. Профессор Флитвик уже там.
В Хогвартсе творилось нечто невообразимое. Повсюду валялись обломки ступеней, доспехи, разноцветные витражные стекла. Сквозь разбитые окна слышались крики, оглушающий рев элементали и чудовищный грохот ломающихся стен замка. Выглянув на секунду, я застыл в ужасе.
Огромная элементаль выглядела так, будто кто-то грубо сложил подобие человеческой фигуры из валунов. Каждый из камней словно облили маслом и подожгли. Трибуны поля для квиддича были сломаны и лежали у ног существа, как срубленные деревья. Вокруг Элементали плавился снег, он стекал к ней под ноги мутными ручьями, и она тяжело переступала в жидкой грязи. От своих же рук и ног, от своего тела, она отдирала горящие камни, швыряла их в замок. На месте прежних вырастали новые камни, еще больше. Меткостью она не отличалась, это было к счастью. Элементаль попала в школу дважды, первый валун догорал посреди холла, парализовав движение лестниц, второй угодил прямо в каменный арочный мост и переломил его пополам. У ног существа, по периметру развороченного квиддичного поля я увидел мелкие красные фигурки. Они стояли неподвижно, и от их рук друг к другу тянулась яркая вязь красных световых линий.
Я попытался понять, кто из них контролирует элементаль. Если лишить этого волшебника сознания, ментальная связь разорвется, и каменная глыба бестолково застынет.
– Профессор Снейп!
Слева ко мне стремительно приближалась группа слизеринцев во главе с Питером. Он выглядел неважно, весь в крови, пыли, в разорванной мантии, однако полный энергии и бодрости.
– Нас завалило в кабинете трансфигурации, но мы выбрались, – доложил староста, из-за его плеча выглядывали припорошенные пылью и каменной крошкой пятикурсники.
– Хорошо. Где все остальные?
– Слизеринцев в школе не осталось. Основная масса была на уроке у профессора Флитвика, они вышли с ним во двор. Младшекурсников уже эвакуировали.
– Выводи свою группу на улицу, держитесь подальше от элементали и квиддичного поля, лучше сразу уходите за озеро, в противоположную сторону. Пересчитай всех, устрой перекличку, выясни отсутствующих, если таковые будут. Защищайте младших. Ты все понял?
– Да, профессор, не беспокойтесь.
Когда Питер уже повернулся, чтобы уходить, я его окликнул:
– Питер…
Он взглянул на меня внимательными карими глазами, приготовившись ловить каждое мое слово, и меня посетило теплое чувство гордости за своих учеников. Они не бегали взад-вперед, не паниковали, они организованно эвакуировались. В старосте я не ошибся.
– Будь осторожен.
Питер только кивнул и повернулся к пятикурсникам.
– Вы слышали, что сказал профессор Снейп? Живо за мной!
Я поднялся еще на два лестничных пролета вверх, на пятый этаж. На меня налетели двое зареванных гриффиндорца.
– Профессор Снейп! – завопили они, схватившись за мою мантию, – помогите, у нас было занятие в башне прорицаний…
Больше мне никаких слов не требовалось. Я отправил детей вниз, к МакГонагалл, которая собирала всех в холле, а сам ринулся снова наверх.
Когда я добрался до седьмого этажа, я увидел Гарри. С помощью Карпе Ретрактум он удерживал то, что осталось от башни прорицаний. Красные нити заклинания, словно цепкий плющ, опутывали обломок стены и пола, на котором сидели трое испуганных третьекурсников.
– Камень попал аккурат в башню, – прокричал он, заглушая адский рев с улицы, – снесло крышу, а потом и половину кабинета. Он просто осыпался, как старый пазл.
– Где все остальные?
– Удалось выбраться до того, как все стало разрушаться.
Я заглянул вниз. Холодный ветер, свистя и завывая, трепал нашу одежду.
Он вырывался из щели между поврежденной башней и стеной Хогвартса. Сквозняк был такой силы, что, казалось, мог затянуть в зияющую бездну. Каменная полусфера, которая осталась от разрушенного кабинета Трелони, держалась только на заклинании Гарри. На глаза мне попалась веревочная лестница, по которой ученики попадали в класс прорицаний. Я подтянул её к себе с помощью Акцио.
– Давайте, по одному! – прокричал я, – я подстрахую вас заклинанием левитации, не бойтесь!
Третьекурсники переглянулись, вцепившись друг в друга еще сильнее.
– Скорее! – крикнул Гарри, – ну же, идите!
По одному, гуськом, дети медленно подползли к краю лестницы. Веревки натянулись до предела и сильно провисли под тяжестью тел. Я держал лестницу, твердо зафиксировав её заклинанием, и думал о том, что буду делать, если вдруг поток ветра все-таки сорвет кого-нибудь с шаткой конструкции. Подхватить левитацией подвижную цель не так легко.
– Молодцы, вот так! Последний!
Всхлипывающая девочка, размазывая слезы по лицу, дрожащими руками коснулась веревок, и в этот момент послышался свистящий звук.
– Берегись!
Горящий валун врезался прямо в то место, где только что сидела девочка, и полусфера кабинета унеслась в пустоту. Гарри магической отдачей отнесло назад, ударило о стену, закрутило волчком. Я в ужасе держал в руках лестницу, на которой уже никого не было.
– НЕТ!
Его ужасный крик вывел меня из ступора. Мне показалось, что он сейчас кинется вниз вслед за ученицей.
Я отбросил в сторону лестницу, лег на край рваного обвала и осторожно заглянул вниз. Каким-то чудом третьекурснице удалось выжить. Она стояла футом ниже на оконном выступе, хватаясь за камни. Её мантию у меня на глазах сорвало с плеч и унесло порывом ветра.
– Она жива, – крикнул я Гарри, который тоже смотрел вниз, – вон там, видишь?
Мы увидели, как открылось окно и чьи-то руки втянули её за пояс внутрь замка.
Гарри рядом со мной била крупная дрожь. Я схватил его за плечи.
– Ты как? Все хорошо, слышишь?
Он решительно кивнул, а потом поцеловал меня рвано, быстро, грубо, оттянув голову назад за длинные черные растрепанные на ветру волосы.
– Элементаль всегда бьет камнями туда, где я, – сказал он в дюйме от моего лица, – я должен увести её от Хогвартса.
– И что потом? – резко спросил я, – хочешь остаться с ней один на один?
– Не могу рисковать невинными учениками школы!
Я крепко, наверное, даже больно, схватил его за плечи и встряхнул.
– Послушай меня, Поттер! Если ты сейчас сделаешь это, ты ничего не решишь. Элементаль можно нейтрализовать двумя способами. Нужно либо отрезать ментальную связь с ведущим, либо уничтожить её, что крайне сложно. Оставаться с ней наедине – чистое самоубийство!
Он открыл рот, чтобы спорить. Я знал это упрямое выражение в его глазах слишком хорошо, чтобы сомневаться. Но потом он замер, словно бы его пронзила какая-то догадка. Гарри произнес:
– Хорошо. Но здесь нам оставаться нельзя в любом случае.
Действительно. Мы сидели на краю разваленной башни, слева от нас была свистящая бездна, а громадная каменная глыба уже неуклюже разворачивалась, чтобы извлечь новый валун.
– Идем.
Добежать мы успели до второго этажа, когда с удивительной точностью элементаль продырявила стену одним лестничным пролетом выше. Гарри, горячая ладонь которого была в моей руке, сильно дернулся и пригнулся. Я инстинктивно схватил его в объятия, закрывая собой и своей необъятной мантией, и мы побежали дальше.
Внутри замка никого не осталось. Лестница выглядела как после бомбежки, гуляли адские сквозняки, пронизывающие февральским морозом. Центральные двери школы были искорёжены и разбиты. Одна створка все еще болталась на петле, вторая лежала во дворе, почерневшая, а неподалеку от неё догорал очередной валун.
– Гарри, Северус! Хвала Мерлину, вы целы!
К нам подбежала мадам Трюк. Её правая щека была сильно поранена.
– Где студенты?
– Не волнуйтесь, все несовершеннолетние были эвакуированы через тайные ходы в Хогсмид. С ними отправилась Минерва. Все, кто хотел остаться, чтобы защищать школу – остались. В основном, семикурсники. Гриффиндорцы – в полном составе.
