Текст книги "Истинно (СИ)"
Автор книги: Severlika
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Сначала я подумал, что мне это чудится, потому что увиденное мною было невозможно.
Огонь будто огибал его фигуру со всех сторон, лизал одежду, но не притрагивался к коже и волосам. Выписывая палочкой размашистые круги, он расчищал себе путь. Тяжелые, оплавленные камни, остатки классной мебели и котлов отлетали от него в разные стороны веером. Гарри шел к нам, не обращая внимания на беснующийся от обилия магии огонь, и за его спиной в узком проходе среди черного камня я не сразу разглядел Минерву, Флитвика и мадам Помфри.
– Держись, Северус, мы сейчас! – крикнула мне Поппи.
Филиус при помощи левитации держал над головой странный зеленовато-желтый хрустальный шар. Спустя несколько мгновений я понял, что это вода. Не магическая, а настоящая, природная вода, взятая из озера.
Я посмотрел на Гарри, который осторожно разгребал завал над моим защитным заклинанием, и на секунду встретился с ним взглядом.
Лицо Поттера было максимально сосредоточенным. Губы превратились в резкую прямую линию, глаза были темными от волнения и гнева. Он выверенными точными движениями левитировал обломки с купола, чтобы освободить нас.
Я медленно выдохнул. Теперь все будет хорошо. Студенты в безопасности.
Внезапно все скрылось в густых клубах пара – это Филиус опустил воду на магический огонь – и разрушенная лаборатория наполнилась громким шипением.
Парадокс волшебства – порой, чтобы снять самые сложные заклинания требуются простые действия. Так, например, безоар нейтрализует самые опасные яды, а обычная вода тушит адское пламя.
– Теперь можно снять заклинание, – негромко произнес Гарри, – но вы должны выбраться из-под потолка быстро.
Как только исчезла тонкая пленка защитного купола, студенты бегом кинулись по узкой тропе к выходу. С помощью Минервы и Поттера мы вытащили тех пострадавших, кто не мог идти самостоятельно и передали их в заботливые руки Поппи.
Гарри окинул меня тревожным взглядом, пока директор и все остальные хлопотали вокруг потерявших сознание.
– Ты в порядке?
Я кивнул.
– Нужно укрепить потолок заклинаниями, чтобы обвал не продолжился.
– Мы займемся этим, – тут же подхватила мадам Трюк, и они на пару с Флитвиком принялись творить укрепляющие заклинания.
Мы отошли в сторону. Мои руки все еще подрагивали от напряжения, и это не укрылось от внимательного взгляда Поттера.
– Все что могло обвалиться, уже обвалилось. – Сказал Гарри. – Мы почувствовали толчок на другом конце коридора, прибежали посмотреть, что случилось. И вместо лестницы в подземелья увидели сплошное месиво из камня. – Он замолчал на мгновение, но потом сдержанно продолжил, – пока я расчищал завал, я молился, чтобы в коридоре в момент взрыва никого не оказалось. Тел мы не нашли, но еще не все расчищено, возможно, кто-то пострадал.
Я позволил себе слегка притронуться к его руке.
– Будем надеяться, что все живы.
Поттер кивнул.
– Что у вас взорвалось?
– Взрыв произошел в коридоре, не в лаборатории.
Брови Гарри удивленно приподнялись.
– Но… что могло взорваться в коридоре?
Я сделал глубокий вдох, чтобы окончательно успокоиться.
– Возможно, это снова обскур?
***
Спустя сутки я спустился в слизеринские подземелья, которые напоминали теперь послевоенные катакомбы. Моих студентов временно принял Пуффендуй. Профессор Стебль сказала, что впервые за несколько веков кто-то из не-пуффендуйцев был допущен в желто-черные подвалы трудолюбивого факультета. Мои змееныши повели себя на редкость благородно. Сухо поблагодарили Помону и своих новых соседей, с которыми теперь делили комнаты.
Ученики понимали, что происходит нечто странное. Если раньше все можно было объяснить Темным Лордом, то теперь в магической Британии установился мир, и терроризировать общественность было некому.
Я оглядел полуразрушенный коридор, который мы с Филиусом и Драко пытались восстановить позавчера. Все, чего мы пока смогли добиться – это укрепить стены и исполосованный трещинами потолок заклинаниями, чтобы разрушение не пошло дальше. Дело было в сложных магических рунах, вплетенных в камень, и волшебстве, которое держало Хогвартс в отличном состоянии много веков. Эти руны были повреждены, и заклинание дало обратный ход.
Оглядев раскрошившиеся камни, и представив себе, как это все рушилось, я вознес хвалу Мерлину, что никто из студентов не пострадал. Слизеринцев, которые находились в гостиной во время взрыва, завалило, и пришлось прорубать в завале нору, а потом по одному вытаскивать детей через узкий проход. Все уцелели каким-то чудом!
Я скользнул взглядом по стене и нахмурился. В том месте, где не так давно красовалась пентаграмма, ничего не было. Камень был чист, хотя мы с Минервой потратили ни один час, чтобы убрать дьявольский знак любыми способами. Она словно испарилась!
Я осторожно перешагнул через каменный завал, и потрогал стену рукой. Ничего. Ни ауры, никаких следов заклинаний…
Днём позже школу накрыл новый катаклизм.
Во время ужина в Большой зал вбежала мокрая до нитки третьекурсница с когтеврана с огромными от ужаса глазами и прокричала что-то маловразумительное. Я успел только различить слова «вода» и «быстрее!».
Гарри выскочил из-за стола так, словно его подхватил порыв ветра. Филиус кинулся успокаивать свою студентку, а я поспешил за Минервой и Малфоем, которые тоже бежали из зала.
Когтевранка говорила о внутреннем дворе. Именно туда мы и направились. Уже на полпути стало понятно – произошло нечто скверное. Ученики разбегались кто куда, крича и стеная. Те, что постарше, с опаской о чем-то переговаривались в коридоре. Когда я увидел, на что направлены их взгляды, я остановился, как вкопанный.
Никогда ничего подобного я не видел, и с магией такого рода был не знаком. Лишь однажды мне попалась на глаза статья о Древних волшебниках, которые повелевали стихиями и колдовали без палочек, черпая силу прямо из природных потоков. Все это было крайне необоснованно и больше походило на легенды.
Во внутреннем дворе образовался громадный бассейн из прозрачной воды. Он брал свое начало в фонтане, который полностью скрылся на глубине, и поднимался высоко в небо. Вода держала идеальную форму куба и, не сдерживаемая ничем, не растекалась. Будто кто-то поставил исполинский аквариум во внутреннем дворе у часовой башни и заполнил его водой. Внутри водного пространства плавали скамейки, обрывки травы, чьи-то сумки, книги и… несколько бездыханных тел в черных ученических мантиях.
– Акцио! – вскричал я первое, что пришло в голову, однако тела ни на дюйм не приблизились ко мне.
– Магия не действует, – пояснила МакГонагалл, – стоит мощный блок.
Справа от меня Малфой решительно скинул профессорскую мантию. Гарри схватил его за локоть.
– Вода магическая, возможно это и не вода вовсе, – взволнованно проговорил он, – нельзя идти туда просто так.
Драко смерил его мрачным взглядом.
– Ты предлагаешь оставить студентов погибать? Их еще можно спасти.
Гарри еще несколько мгновений напряженно смотрел на Малфоя, а потом пальцы его медленно разжались.
Драко сунул руку в водяную стену, а потом, набрав воздуху в легкие, вошел в куб. Легко оттолкнулся ногами от дна и размашисто, энергично поплыл к утонувшим. Секундой позже мы с Поттером присоединились к нему.
Мы вытащили четверых. Всех четверых удалось откачать, все снова чудом остались живы.
А с часовой башни исчезла пентаграмма.
Я заметил еще одну тревожащую закономерность.
После того, как Гарри попытался нейтрализовать пентаграмму на башне, и, в прямом смысле, искупался в крови жертвенного оленя, его силы истощились. Он выглядел измотанным и усталым, и проспал больше суток в тот раз.
После того, как он вытащил меня из завалов в подземельях, произошло то же самое. Поттер несколько дней был бледен, ничего не ел и жаловался на головную боль.
А теперь, как только он выплыл из магической воды, которая так и осталась во внутреннем дворе школы, он буквально упал от усталости. Я почти на руках донес его до своих комнат и уложил на кровать, где он мгновенно уснул. К слову, Малфой был в полном порядке, хотя пробыл в той воде не меньше Гарри.
Мне показалось это странным. Я зарылся в библиотеку, изучал всяческие удаленные порчи, сглазы, заклятия крови, но все это было не то. Везде требовался физический контакт, и я не мог себе представить, кому в Хогвартсе могло бы прийти в голову изводить Гарри.
Все повторялось, словно кошмарный сон. Волан-де-Морт был уже семь лет, как в могиле, но Гарри по-прежнему грозила какая-то таинственная опасность.
– Все это переутомление, говорю тебе, Северус, – произнес ласково Поттер, сидя на моем столе, пока я возился с пробирками.
– Возможно, – согласился я, чтобы не спорить, и подошел к нему с мерной колбочкой, – а теперь дай руку, я возьму у тебя кровь.
Пока я делал небольшой надрез на его пальце, набирал кровь и залечивал образовавшуюся ранку, Гарри не сводил с меня глаз.
– Все беспокоишься обо мне? – спросил он негромко.
Я строго посмотрел на него, но, то ли я растерял грозность взгляда, то ли он уже вышел из возраста, когда все боятся профессора Снейпа. Вместо того чтобы испугаться, Поттер расплылся в улыбке.
– Меня прямо ностальгия мучает, когда ты так на меня смотришь, – не без ехидства проговорил герой и оплел мою талию руками.
Я легко поцеловал черноволосую макушку и крепко обнял его.
– Ты снова вляпался в какое-то… Ты не можешь без этого, да?
– У тебя паранойя, – миролюбиво отозвался Поттер, – со мной ровным счетом ничего не случилось.
Следующее утро полностью уверило меня в том, что все, что происходит, связано с Гарри.
Первый урок только начался. Я вел зелья в классе трансфигурации, куда меня благородно пустил Драко Малфой. Сам хозяин кабинета проверял на последней парте стопку контрольных работ за полугодие. Я отстраненно подумал, что в свете того, что творится в школе, о контрольных, пожалуй, можно было бы тревожиться в последнюю очередь. Я даже не планировал полугодовую работу. Не сегодня-завтра Хогвартс распустит своих учеников.
На прошлой неделе половину когтевранцев, преимущественно младших, забрали из школы родители. Я сам был свидетелем, как мой семикурсник-староста Питер Стивенсон орал на свою мать через камин в моем кабинете, и заявлял, что ни за что не поедет домой.
Про себя я скептически хмыкал. Эти дети, которые сейчас стали старшими в Хогвартсе – дети войны. Они были первокурсниками, во времена моего директорства при Темном Лорде, и многих мне пришлось защищать от Кэрроу. Они выросли, наблюдая как за них бились профессора и сокурсники, и теперь мечтали совершить такой же Поступок. Как раз на Питере в свое время отказался тренировать заклятие Круциатус Невилл Долгопупс, за что потом был жестоко наказан. Именно с тех пор Питер так рьяно защищает гриффиндорцев. Слизеринцы, конечно, изворотливые хитрецы, но и нам не чужда честь.
Мою монотонную речь о свойствах мандрагоры и её применении в зельях повышенной сложности прервал стремительно нарастающий гул.
Я резко замолчал, нахмурившись, и двумя быстыми шагами подошел к окну. Малфой поднял голову от сочинений и тоже прислушался.
Дернув деревянную оконную раму за ручку, и обдав первый ряд учеников морозом, я выглянул в окно. Меня поразила тишина, которая была на улице. Зимний заснеженный пейзаж казался нарисованным на куске картона. Не было ни ветерка. Стояла такая тишина, какая бывает перед сильнейшей грозой. Зловещая и гнетущая.
А потом я ощутил то, что ни с чем не спутаешь. Воздух стремительно электризовался. Магия, витающая вокруг Хогвартса, собиралась в тугой пучок, в грозовую тучу, несущую смертельные разряды молний. Я поднял взгляд выше и на глаза мне попалась пентаграмма, нарисованная жертвенной кровью на башне Гриффиндора.
Я понял, что сейчас произойдет за долю секунды до того, как, разорвав древнюю башню изнутри, словно она была бумажная, на свободу вырвался громадный смерч.
В аудитории мигом вылетели окна. Мощный порыв воздуха швырнул меня на пол. Свитки, книги, котлы – все снесло к противоположной от окон стене. Вскочив на ноги, я прокричал Малфою, чтобы он выводил учеников, а сам бросился к окну.
Бывает при всем своем могуществе и звании «царя природы» человек абсолютно беззащитен перед силами стихий. Я смотрел на воющий, бешеный, темный, громадный столб смерча, поднимающийся из башни гриффиндора, и чувствовал, что не могу пошевелиться от ужаса.
Сметающий все на своем пути, вращающийся поток ветра подхватывал от стен Хогвартса каменные блоки и разбрасывал их в разные стороны, словно ужасающую шрапнель. Взгляд мой метнулся к полю для квиддича. У гриффиндорцев там была тренировка, и я почти мгновенно выделил из множества фигур на метлах, одну, в алой мантии.
Поттер сопровождал своих учеников на тренировке.
Я видел, как он развернул свою метлу прямо к разрушенной башне, к бешено вращающемуся смерчу, и меня буквально прошибло холодным потом.
– Что ты делаешь, идиот… – прошептал я, в ужасе наблюдая, как он летит все ближе и ближе.
Мне казалось, что из воронки урагана вырастают руки, и пытаются схватить маленькую слабую фигурку на метле, прихлопнуть её, словно надоедливую муху.
Поттер попытался спуститься ниже, к основанию смерча, но потоком воздуха его отбросило назад и прокрутило. Из-за поднявшейся пыли, внутри урагана ничего не было видно. Я не сомневался в том, что если кто-то был в гриффиндорской гостиной, то выжить им не удалось. Но Гарри, бледный, с написанным упрямством на лице завернул метлу обратно и двинулся к смерчу.
Страх за него заставил меня думать. Я мысленно представил себе тот путь, который мне пришлось бы преодолеть, чтобы спуститься к нему и выбежать на улицу. Четыре этажа по лестницам и переход через мост – слишком долго! Я ступил на подоконник.
– Профессор Снейп! Что вы делаете!
В дверях стоял вернувшийся Малфой. Возможно, ему удалось бы вытащить палочку, остановись я хотя бы для того, чтобы обернуться.
Темный Лорд умел летать. Теперь умею и я. Это единственное, что было полезного в моем служении этой безносой твари.
Медленно спустившись на фут ниже окна и провалившись в воздушную яму, я скользнул по воздуху. Это было так странно – не чувствовать опоры у себя под ногами, но, тем не менее, держаться прямо и не падать. Навык возвращался так быстро, что я с каждой секундой чувствовал себя все увереннее.
Не успел я лишь на мгновение.
Прямо на моих глазах часть башни обрушилась. Вихрь с трудом натужно поднял его в воздух, и маленькая фигурка в алой мантии не успела увернуться.
Застыв, раскрыв рот в беззвучном крике, я видел, как громадная каменная плита врезалась в Гарри. Метлу расшибло в щепки, а сам парень, кувыркаясь, отлетел сначала назад, а потом вертикально вниз.
У меня потемнело в глазах от магии, которую я вложил в следующее свое заклинание. Как мог быстро, я рванулся, чтобы перехватить Поттера хотя бы возле земли. В голове крутилось: не может быть! Он жив! Но каким-то рациональным закутком головного мозга я понимал, что такого удара не мог бы пережить и Хагрид.
Поттер рухнул с высоты пятидесяти футов на усыпанную острыми камнями землю.
Я спустился, лихорадочно ища его взглядом. Вокруг меня все еще падали оторванные части башни, грозя проломить голову, но я искал только его. До остального мне не было никакого дела.
Мне пришла в голову мысль, что если я сейчас найду его истерзанный труп, я пущу себе авваду меж глаз, и дело с концом.
Вокруг меня что-то происходило. Кажется, кто-то кого-то звал, кажется, звали даже меня. Пару раз меня схватили за рукав, но полыхнуло бесконтрольным заревом – и сразу все отстали.
Ничего не имело значения. Ничего, только он, только…
Справа от меня в странной светящейся сфере в нескольких сантиметрах от земли завис Гарри. Магическая сфера напоминала заклинание Протего, но ярче и сильнее. Поттер внутри него был без сознания, но грудь его поднималась и опускалась, а на шее я ясно видел бьющуюся жилку. Голова его запрокинулась назад, левый висок и волосы были залиты кровью. Он прогнулся назад, словно его подвесили к небесам на невидимой леске за пояс.
Не замечая ничего вокруг, я кинулся к нему, и как только коснулся сияющей сферы, заклинание распалось. И Поттер упал ко мне в руки, чуть не повалив на землю.
Я бережно уложил его головой у себя на коленях, взял его лицо в ладони, убрал приставшие волоски со лба.
– Гарри, очнись…
Секундой позже его ресницы дрогнули, и вместе с тем я заметил, что стало тихо.
Смерч исчез.
========== Глава 9 ==========
Яркий алый «Ступефай» полетел прямо в голову Поттера так стремительно, что я дернулся инстинктивно, чтобы отвратить от него вражеское заклинание. Как только молния попыталась поразить неподвижную беззащитную цель, вокруг Гарри возникла светло-голубая переливающаяся защитная пленка, похожая на гигантский мыльный пузырь. Пленка громко чавкнула, и заклинание рассеялось, не причинив никакого вреда герою.
Малфой опустил палочку.
Ради эксперимента он посылал в Гарри различные боевые заклинания и сглазы уже двадцать минут. Поттер даже палочку не взял с собой в дуэльный клуб. Он просто стоял, сложив руки на груди, и мрачно наблюдал за появляющейся и исчезающей пленкой защитных чар. Лицо его выражало крайнюю степень озабоченности происходящим.
Когда ровно два часа назад он пришел в сознание у меня на руках на улице, я смог выдохнуть. Поттеру чудовищно везло. Его не взял ни огонь взорвавшейся лаборатории, ни водный куб, ни смерч, а теперь как мы выяснили, – никакие боевые заклинания.
Все, что могло принести маломальский вред Гарри, просто отскакивало от него. Появлялось это ни на что непохожее заклинание и отбрасывало любые чары.
Я наблюдал за односторонней дуэлью, сидя на первом ряду в зрительном кресле. Малфой выпустил в Гарри еще несколько заклинаний, среди которых были довольно опасные, но чем больше была сила чар, тем прочнее становилась пленка. За экспериментом наблюдали все профессора.
Измученный и уставший Флитвик, который несколько часов пытался убрать водный куб из внутреннего двора школы, полулежал справа от меня, но с интересом следил за недодуэлью. Минерва взволнованно ходила взад-вперед перед помостом, на котором стояли сражающиеся. Профессор Трюк наблюдала за происходящим из темного угла зала. Профессор Трелони, в последнее время начавшая вести себя более адекватно, тоже была здесь. Она заламывала руки и громко вскрикивала каждый раз, когда появлялась защитная пленка, невероятно нервируя всех окружающих. Лощеный, масленый Конборн грациозно восседал в кресле слева от меня, касался меня локтем через ткань своей дорогущей белой мантии из шелка и был непривычно задумчив. Взгляд, каким он смотрел на Гарри, мне категорически не нравился. Вообще, когда речь заходила о молодом следователе, не так давно вновь вернувшимся в Хогвартс из Лондона, у меня начинал дергаться глаз. Я не терпел даже его вида, а Гарри только усмехался.
Я бешено ревновал Поттера, хоть ни в жизнь не признаюсь в этом! Даже не ожидал, что мои чувства могут быть такими собственническими. Моя бы воля, я запер бы его в своих комнатах, как одалиску в гареме!
Когда я представил себе Гарри, лежащего на шелковых подушках, я резко оборвал свои фантазии. Дальше поцелуев и жарких объятий у нас не заходило. С одной стороны я наслаждался взаимностью, которая была между нами, но с другой – мне иногда было сложно контролировать свои порывы.
Должно быть, Гарри это чувствовал. Порой, его взгляд был таким призывным и манящим, он соблазнял меня каждым жестом, каждым даже самым безобидным, и ему нравилось то, что он видел в моих глазах в этот момент.
– Невероятно! – профессор Стебль качнула головой, отчего её буйные кудри под остроконечной шляпой колыхнулись и стали похожи на щупальца. – Живу на свете седьмой десяток лет, и никогда не видела ничего подобного.
– На профессоре Поттере сильная защита, – резюмировал Малфой, прекратив осыпать моего Гарри заклинаниями и опустив палочку, – откуда она взялась, что это такое, и кто её поставил – не представляю совершенно. Могу сказать точно одно: она чрезвычайно сильна. Не удивлюсь, если даже аввада её не пробьет.
Я перевел взгляд на Гарри, который был мрачнее тучи, и во мне шевельнулось острая жалость. Во что же он вляпался на этот раз? Черт побери, даже если это защита, она поставлена непонятно кем, непонятно в каких целях! Не к добру все это…
Профессор Флитвик все это время изображал живой интерес, встал со своего места, поднялся на помост и обошел Гарри кругом, шепча нараспев какие-то формулы.
– Можно попробовать ударить заклятиями посильнее, чтобы понять диапазон действия защиты…
– Нет.
Я поднялся со своего места медленно и спокойно. Взгляды всех присутствующих метнулись ко мне.
– Зачем нам знать диапазон защиты? Может, сразу тогда начать швыряться непростительными в Поттера?
Флитвик замялся. В зале повисла неловкая тишина.
Наши коллеги давно начали подозревать связь между нами. То как я кинулся из окна спасать Гарри, а потом держал его на руках на глазах у всего педсостава и команды гриффиндора – тоже была яркая иллюстрация. Я и не собирался ничего скрывать.
В глазах Поттера мелькнула улыбка, но потом на его лицо снова вернулось мрачное выражение.
– В любом случае, ужесточать проклятия я не позволю. – Решительно отрезал я, – достаточно тройных ступефаев. Они способны свалить тролля.
– Совершенно верно, я согласен с Северусом, – елейным голоском молвил за моей спиной Фрэнсис. – Мы не можем рисковать жизнью и здоровьем Гарри!
Поттер миновал меня взглядом и чуть улыбнулся Конборну.
– Благодарю вас.
Идиот весь расцвел, словно роза в мае, и стал благоухать своими удушливыми духами еще отвратительнее.
– Я думаю, что все это связано с пентаграммами. – Проговорил Драко, небрежно спускаясь с помоста. Темно-зеленая профессорская мантия волочилась за ним, и он вдруг остро напомнил меня в юности. Такой же враждебный взгляд, целеустремленный и сосредоточенный.
Меня посетила вдруг мысль: зачем ему преподавание? Что-то я не мог припомнить, что Малфой когда-нибудь проявлял особую любовь к академическим знаниям.
– Как мы знаем, любое заклинание состоит из множества рунических линий. Можно разложить защиту, окружающую профессора Поттера, на составляющие, и зарисовать карту заклинани, – задумчиво проговорил Флитвик, – но тогда действительно нужно ударить чем-то посильнее тройного ступефая, чтобы проклятие раскрылось больше и ярче.
– Чем? – резко спросил я, – аввадой?
– У профессора Снейпа есть в арсенале одно заклинание, – проговорил Поттер, легко перекрыв гул голосов профессоров, обсуждающих ситуацию, – оно достаточно мощное и, при неудаче, его можно купировать.
– Не всегда, Поттер, его можно остановить.
Я мгновенно понял, о чем говорит Гарри. Но я скорее съем собственную палочку.
– Если это поможет понять, что происходит в школе, я готов рискнуть, – упрямо напирал Поттер, и я рассерженно фыркнул. – Только каким-то чудом ученики в гриффиндорской башне остались целы. Мы вытащили Мэри Стюарт из-под двух плит, сошедшихся над ней «домиком». Страшно было бы предположить, что бы случилось, если б они упали одна на другую.
– О каком заклинании идет речь? – спросил Флитвик недоуменно.
– О заклинании меча, – пояснил Малфой, и Гарри удивленно вскинул брови. – Сектумсемпра.
– Я думал, что этим заклинанием владеет только Се… профессор Снейп.
Драко выгнул брови, и взгляд его сделался холодным.
– Как ты можешь догадаться, профессор Снейп был вхож в мой дом в определенное время войны, Поттер…
Я всегда знал, что отношения Драко и Гарри были напряженными. Детская вражда исчезла, но осталась взаимная неприязнь. Они демонстрировали её при любом удобном случае. Однако, я подозревал, что это было не все.
Судьбы двух волшебников переплелись, когда они спасли друг другу жизнь. Такая связь наверняка посеяла зерна взаимного уважения, в котором они не собирались признаваться. Однако, оно существовало. Я видел это все яснее с каждым днем.
Вот и сейчас Поттер приподнял голову и метнул взгляд на меня.
– Северус…
Он спрашивал моего разрешения, при всех назвав меня по имени.
Я вздохнул.
Драко прицелился.
– Сектумсемпра!
Заклинание ударило в мгновенно появившуюся защиту, рассыпав дождь искр во все стороны. Мы сделали шаг назад и прикрыли глаза рукой от белого зарева.
Прошло несколько секунд, прежде чем, отскочив от переливающейся пленки, сектумсемпра стремительно вернулась к своему хозяину.
Драко едва успел отклониться. Проклятие пронеслось мимо его виска, срезав прядь светлых волос, и проделало закопченную вмятину в стене.
– Вот черт! – воскликнул впечатлительный Фрэнсис за моей спиной.
– Теперь она еще и отражает проклятия… – буркнул под нос себе Флитвик, – я просмотрю все в омуте памяти. Возможно, удастся что-то выяснить…
Когда все потянулись на выход, Поттер грациозно соскочил с помоста и уселся на него, болтая ногами. Мы остались в зале одни.
– Для человека, которого чуть не расчленили, ты выглядишь слишком беспечным, – негромко проговорил я.
Поттер покачал головой, заломив брови.
– Я не представляю, что происходит. Пока длилась дуэль, у меня было такое чувство, что я вот-вот лишусь сознания. – Он вытянул вперед бледные руки, – даже пальцы подрагивают.
Я приблизился к нему, взял его руки в свои, пытаясь согреть – они были ледяными.
– Все это похоже на какие-то странные наводящиеся порчи, – поднес его пальцы к губам и подышал на них, пока они не сделались влажноватыми от моего дыхания, – но такие заклинания легко диагностировать. Они оставляют след в магической ауре. А тут… мистика просто…
Я почувствовал, что Поттер притих, и поднял на него взгляд.
Гарри сидел на краю помоста, запрокинув голову назад, чтобы видеть мое лицо, и в его глазах читалась такая нежность и восхищение, что сам я забыл, как дышать.
Он развел бедра в стороны, чтобы притянуть меня ближе, обнять за шею и потянуться ко мне. На полпути я встретил его почти невинным поцелуем. Всего лишь едва ощутимое касание губ к губам, но во мне мгновенно поднялось опаляющее волнение, сметающее все остальные эмоции. Томление в моей душе было невыносимым, нежность, которую я испытывал к Гарри причиняла почти физическую боль. Я зарылся пальцами в его черные мягкие волосы, крепко и бережно прижал его к себе.
Гарри раскраснелся, слегка подрагивая в моих объятиях, и я ощутил бешеную радость. Желание было написано на его лице так откровенно, что я улыбнулся.
«Мальчишка!» – подумал я, чувствуя себя выше ростом.
Меня внезапно посетила шальная догадка о том, что я – намного опытнее Гарри во всех смыслах, и его восхищает во мне именно моя опытность. Осознание того, что я могу быть привлекательным для кого-то столь совершенного как Поттер, заставила меня гордо развернуть плечи.
– Ты так улыбаешься, будто ничего лучше этого момента не было в твоей жизни, – тихо проговорил парень.
Он водил пальцами по моим плечам, не подозревая о том, что его невинные ласки рождают во мне вовсе не невинные желания.
– Мне нравится, когда ты вот такой спокойный, как сейчас. Жаль, что ты бываешь таким нечасто, – продолжал Поттер. Теперь он играл с кончиками моих волос. Я тепло ему улыбнулся, – обычно у тебя вид глубоко несчастного человека. Меня это огорчает.
– Ты в этом не виноват, – ответил я негромко, – до тебя я жил во мраке, и он стал привычен мне. Не бери моё мрачное выражение лица и строптивый нрав на свой счет. Просто мне нужно время, чтобы научиться жить по-новому.
Гарри печально кивнул, потянулся, чтобы поцеловать меня, а потом вдруг сообщил:
– У меня есть предложение.
– Руки и сердца? – иронично спросил я, и он очень мило залился румянцем.
– Возможно чуть позже, – улыбнулся он. – Через два дня рождество. Потом рождественские каникулы. Давай попросим у Минервы отпуск, и уедем из школы на несколько дней.
– Уедем? Куда?
– У меня есть дом в Йоркшире, купил на случай, что когда-нибудь осяду, обзаведусь семьей… Не смог пропустить объявление. Как только увидел дом, сразу влюбился.
Я склонил голову к плечу.
– Думаешь, МакГонагалл даст нам отпуск, в свете того, что происходит?
Гарри качнулся от меня назад и вздохнул.
– Знаешь, я устал. Меня всю жизнь окружают неприятности. Я люблю Хогвартс, но сейчас немного сомневаюсь в том, правильно ли я выбрал себе место работы. Все-таки профессор Защиты от Темных Искусств – это твоя должность.
Я слегка нахмурился.
– Ты хочешь уволиться из Хогвартса?
Гарри немного помолчал, задумавшись, а потом пожал плечами.
– Возможно. Я еще не решил. Во всяком случае, не раньше, чем мы поймем, что происходит.
Он поднял на меня весенние глаза, и там я успел заметить мелькнувшую догадку.
– О! Нет, Северус, я не то хотел… в смысле…
Я усмехнулся. Гарри был чрезвычайно чутким. Как ему удавалось так легко читать чужие души, для меня оставалось тайной за семью печатями. Я приложил к его губам палец.
– Спокойно. Я не думаю, что ты решил избавиться от меня.
– Правда? – с огромным облегчением спросил Гарри, и расцвел улыбкой, – хорошо. Потому что, это скорее тебе придется избавляться от меня.
– И не мечтай.
***
После довольно нервного рождественского пира и муторных оформлений отъездов учеников по домам, мы решились прийти в кабинет директора с прошением.
Минерва выслушала нашу просьбу, скептически переводя взгляд с одного на другого, и я почувствовал себя каким-то голым. Директор Хогвартса, которая видела еще меня первокурсником, была одной из немногих, кто мог ввести меня в нерешительность одним взглядом.
Но, хмыкнув пару раз скорее для того, чтобы подольше нас помучить, старая кошка подписала нам отпуск на пять дней.
Когда Гарри, взяв меня за руку, трансгрессировал в Йоркшир, я сначала ослеп от обилия белого снега.
Слева чернело затянутое льдом озеро, справа вдалеке возвышались сахарные горы. На многие мили вокруг не было ни одного человека. Мы находились в лесистой долине у подножия гор.
Гарри несколько секунд стоял без движения, вдыхая морозный, чистый, пьянящий воздух. Раскрасневшийся, со сверкающими счастьем глазами, головокружительно красивый. Такой красивый, что, казалось, будто мне все чудится! Он не может быть моим.
Теплая ладонь скользнула в мою руку.
– Пойдем. Я покажу тебе дом.
Дом Гарри был скрыт чарами ненаходимости, окружен магией невидимости и всякими охранными проклятиями. Я почувствовал сильнейшую защиту, как только вошел за низкий симпатичный заборчик из зеленых металлических прутьев, причудливо изогнутых в узор.
– Неплохие заклинания, Гарри, – похвалил я.
Дом Поттера имел всего две комнаты и кухню. Гостиная располагалась сразу за маленькой прихожей. В ней стояла хорошо подобранная друг к другу мебель из одного гарнитура. У камина стоял диван и кресло с одинаковой светло-голубой обивкой, с противоположной стороны – книжный шкаф и круглый стол на изогнутых изящных ножках. Стены были оклеены светлыми обоями. Комната была уютная, светлая, полная воздуха и тепла. На кухне я увидел зельеварческий набор.
