Текст книги "Потерянный рай"

Автор книги: Сергей Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Что это? – изумлённо прошептал Эйвен.

Он интуитивно догадался, что увиденное не есть творение природы. Столь правильная геометрия объекта ясно указывала на его человеческое происхождение.

– Откуда здесь люди? – снова озадаченно пробормотал юноша. – Я прошёл почти пятьсот лу и ни разу не встретил, ни одного человека. Тэсис рассказывал, что внутренние области континента практически безлюдны. Выходит, не совсем…

Заинтригованный открытием, он даже забыл подать сигнал Хуггу и поспешил прямиком по направлению к «пунктиру».

Вскоре Эйвен наткнулся на то, что издали, казалось ему прерывистой прямой линией. Прямо у его ног среди трав и мхов лежала огромная гранитная плита. Она была тщательно отшлифована, хотя на поверхности виднелись явные следы непонятного происхождения. Приглядевшись внимательнее, юноша обнаружил четыре довольно широких борозды. Эти едва заметные углубления напоминали ему следы от повозок. Но какие же должны были быть сами повозки, оставившие такие колеи в прочнейшем камне? Обследование находки показало, что дорога, а это, как он уже понял, была именно дорога, построена очень давно. Сквозь тщательно пригнанные стыки плит пробивалась трава, края имели выщерблины и следы зубов времени, а сами блоки местами треснули до основания. Однако на плитах он не увидел сколько-нибудь значительного слоя опавшей листвы, которая должна была давно перепреть и стать плодородной землёй, скрыв дорогу. Конечно, почву могли смыть дожди, а листву сдуть ветра, но всё равно чистая поверхность дороги казалась ему неестественной.

Эйвен затруднялся определить даже приблизительно, когда была построена дорога, но ещё большую загадку представляло для него её назначение и то, куда она вела. Одно лишь юноша знал точно: именно эту дорогу он увидел в своем сновидении.

– Куда же?.. – вымолвил он в растерянности, выбирая направление для продолжения путешествия.

Дорога терялась где-то в глубине леса и пролегала с востока на запад. Ни то, ни другое направление не совпадало с его маршрутом.

– Тэсис не мог не знать, что я выйду на эту дорогу, – вновь пробормотал юноша, размышляя над непростой задачей. – Или всё же не знал?..

Его выбор ускорил неожиданный случай. Едва уловимое слухом шуршание заставило Эйвена насторожиться и внимательно оглядеться по сторонам. С запада по дороге двигалось нечто странное: словно живое буро-рыжее одеяло с неровными краями. Оно приближалось к нему с устрашающей непреклонностью. Шорох становился всё отчётливее. Миллионы крошечных лапок маршировали по дороге, тысячи колонн сливались в сплошную реку, грозящую затопить всё, что попадалось на её пути.

– Муравьи! – воскликнул Эйвен, разглядев авангард колоссальной армии.

Он знал, что этим крошечным созданиям уступают дорогу любые лесные гиганты, и неспроста. Никто не мог устоять перед натиском миллионов и миллионов воинов, вооружённых крепкими челюстями и кислотой.

Эйвен поспешил прочь от дороги. Но живая река оказалась намного шире, чем он мог представить. Казалось, муравьиная река превратилась в море, затопившее весь лес. Убедившись, что ему не удастся обойти её с фланга, юноша бегом бросился назад к дороге, стараясь опередить орду крошечных, но опасных, кочевников. Бежать по ровной широкой дороге было легче, чем по лесу, но это обстоятельство вовсе не радовало юношу. Вынужденное отступление могло продолжаться долго и завести его далеко в сторону от маршрута. Он предпринял ещё две попытки обойти муравьиное море, и каждый раз натыкался на их походные колонны. Впрочем, построения этой армии не были похожи на походные порядки. Муравьи двигались теперь, развернувшись в огромную дугу, охватывая его с флангов. Только преимущество в скорости спасало человека от окружения. Вскоре к его бегству присоединилось и множество других животных, мелькающих то тут, то там среди деревьев и оглашающих лесную тишину испуганным рёвом.

Эйвен бежал не быстро и размеренно, экономя силы, и думал о том, как выйти из создавшегося нелепого и опасного положения. Он никогда прежде не встречал такого колоссального скопления муравьёв, хотя и слышал рассказы бывалых охотников о миграциях их колоний, достигающих просто невероятных размеров. Но обычно они передвигались именно колоннами, но никак не развёрнутыми боевыми цепями. Было в этом поведении муравьёв что-то необъяснимое и необычное, выходящее за рамки запрограммированных инстинктов.

Остановить эту муравьиную армаду могла только широкая водная преграда. Однако река таила в себе не меньшие опасности. Вспомнив об этом, Эйвен помрачнел. Окажись на его пути река, кажущееся спасение обернулось бы для него смертельной ловушкой. Впрочем, пока он бежал по дороге впереди живого рыжего моря, ему ничего не угрожало, разве что встреча с каким-нибудь крупным хищником, тоже гонимым страхом быть заживо съеденным крошечными убийцами. Но даже тираннозавр не стал бы охотиться, когда его жизни угрожает смертельная опасность.

Вдруг Эйвен интуитивно почувствовал смутную догадку. "Поведение муравьёв очень необычное, словно ими кто-то управляет. Они словно загонщики. Но откуда их столько?" – подумал он.

Это предположение казалось настолько невероятным, что юноша попытался отвергнуть его. Однако иных, более правдоподобных, версий происходящего найти не мог. Не мог он, и свернуть в сторону – всюду были муравьи. Оставалось только ждать развязки.

Эйвен не паниковал. В его душе не было ни страха, ни ужаса, хотя собственное положение он оценивал трезво как угрожающее. Что-то подсказывало ему, что с ним ничего трагического не случится. После часа неторопливого бега и размышлений, он решил до конца следовать этой странной дороге, ведь куда-то она должна вывести его. Куда? Гадать об этом было совершенно бессмысленно.

Чем дальше Эйвен углублялся в лес по гранитной дороге, тем сильнее он предчувствовал приближение чего-то значимого и важного, что должно было свершиться с ним. Вот сейчас, сейчас, совсем скоро…

И это свершилось!

Внезапно перед взором Эйвена открылась поразительная, завораживающая, величественная картина…

Меж мощных стволов вековых деревьев виднелись поросшие мхами, лианами и кустарником развалины древних каменных строений. В этих нагромождениях исполинских блоков с трудом угадывались очертания их первозданной архитектуры, но там, где фрагменты пощадило время, искусство строителей и художников поражало совершенством форм и изысканностью отделки.

Оторопев, Эйвен остановился. Перед ним лежал в руинах город, и этот город был настолько древним, что воспоминания о нём давным-давно превратились в полумифические легенды. В детстве Эйвен не раз слышал рассказы о стародавних временах, когда люди жили не только на побережье в небольших посёлках, но и в крупных красивых городах, полных всяких чудес. Он припомнил и то, что говорил Учитель в беседах с учениками об архаичном человечестве, о Золотом Веке цивилизации. Тогда только авторитет Тэсиса заставлял его поверить в эти легенды, но критичный, хотя и несозревший, ум ребёнка сомневался в их достоверности, ведь никаких материальных доказательств из той эпохи никто и никогда не видел. И вот теперь сама История была готова открыть перед ним свои тайны.

Однако с обследованием руин города он был вынужден повременить. Угрожающая реальность надвигалась с неумолимой неотвратимостью, словно прилив. Живые рыжие волны муравьёв приближались, и уже вновь за спиной послышался шорох мириадов лапок. Эйвена начинало злить вынужденное бегство. Злился он на собственное бессилие перед лицом угрозы, на невозможность предпринять что-либо действенное, чтобы остановить или отвернуть лавину крошечных созданий, так некстати отправившихся на завоевание новых территорий, но ненависти к ним не испытывал. Каждое живое существо живёт и действует сообразно жизненной программе, вложенной в него Творцом. Эту аксиому знали все жители посёлка с ранних лет и, хотя «соседи» зачастую доставляли им немало проблем, никогда не впадали в ярость и не уничтожали назойливых и опасных животных в порыве гнева. Закон есть Закон, и никто не вправе нарушать его.

И всё же, нужно было что-то срочно предпринимать. Чтобы выиграть время и осмотреться, Эйвен снова побежал вперёд по улице древнего города. По обе стороны от дороги, которая становилась заметно шире, он видел останки каменных зданий, по большей части просто нагромождение обломков, укрытые толстым слоем почвы и заросшие растительностью, но попадались и относительно неплохо сохранившиеся постройки. Вероятно, то были жилые дома. Среди развалин виднелись черепки глиняной посуды, поблёскивали осколки разноцветного стекла, какие-то покорёженные и странные на вид предметы из светлого металла. Ему очень хотелось осмотреть всё это поближе, но останавливаться нельзя.

Впереди в туманной дымке виднелось какое-то громадное здание. На его крыше вырос целый лес из коренастых раскидистых деревьев, чьи кроны полностью укрывали каменный колосс зелёным пологом, но фасад с мощными колоннадами сохранился почти полностью. Улица, по которой он бежал, внезапно закончилась, как река, впадающая в море. Перед ним и в самом деле лежало вымощенное плитами море – площадь, поражающая воображение своими размерами. Эйвен даже на мгновение растерялся. Озираясь по сторонам, юноша продолжал движение скорее по инерции, чем осознанно выбирая направление. На площадь вместе с ним выскочили и два десятка крупных животных, мелких же здесь металось в панике превеликое множество. Все они пытались спастись от полчища муравьёв. Эйвен не сразу заметил среди этой беготни одинокую неподвижную фигуру, стоящую в центре площади. Поначалу приняв её за камень, юноша понял, что ошибся, когда та слегка изменила своё положение.

Это был человек!

2.

Двухколёсная повозка подъехала к массивным воротам в высокой каменной стене и остановилась. Грайбер огляделся, слез с повозки и замялся в нерешительности. Всего лишь третий раз в своей жизни ему довелось побывать в этой школе Миссии, но, как и раньше, он сейчас испытывал странное ощущение смущения и немотивированной вины. Вокруг было тихо и умиротворённо, однако и тишина могла таить опасность. Ещё раз, оглядевшись по сторонам и не заметив ни одной живой души, он подошёл к воротам. Взгляд растерянно скользил по громадным гладким створкам и каменной кладке в поисках сигнального устройства, но не находил ничего.

Вдруг он услышал голос, раздавшийся поблизости:

– Кто ты и зачем прибыл сюда?

Голос принадлежал женщине, а вопрос был задан в строгой, даже неприязненной интонации.

– Я – Грайбер, – ответил он, – Чудак-Грайбер. Моя ферма в ста лу южнее. Мне нужно переговорить с вашей… наставницей.

– С какой именно? В школе много наставниц.

– С самой главной. Как же это… – он попытался припомнить официальный титул главы школы Миссии Дочерей Вирадж. – Мне нужно переговорить с протектором по важному делу.

– По какому делу? – настаивала невидимая собеседница. – Протектор лично принимает только очень важных посетителей.

– Я буду говорить только с ней, – ответил Грайбер довольно резко. Он начал раздражаться от учинённого допроса и с трудом сдерживал себя от грубости. – У меня есть очень вески причины, чтобы проделать неблизкий путь ради этого. Если не обеспечите встречу с вашей протекторшей, то пожалеете об этом…

– Ждите, я доложу, – последовал сухой ответ, и переговоры закончились.

– Вот же ведьмы проклятые… – тихо пробормотал он с досадой, но тут же опомнился. – О чём это я? Разве сам я не таюсь ото всех? Разве страх не заставляет меня в каждом подозревать врага? – и совсем тихо прошептал: – Будь, проклят Император и все прокаштры.

Ждать пришлось довольно долго. Наконец, снова раздался строгий женский голос:

– Грайбер, протектор примет тебя.

Створки ворот медленно и бесшумно отворились. Грайбер взял ланни под уздцы и вошёл во внутренний двор школы. Кажется, за тридцать лет здесь ничего не изменилось, разве что деревья в парке стали мощнее и выше. Несколько красивых зданий в три-четыре этажа, стоящие в глубине парка, создавали прекрасный архитектурный ансамбль. От ворот с небольшой площадью к главному зданию вела дорога, вымощенная плитами, а слева и справа от неё раскинулся живописный пруд. Здесь всегда, даже в полуденный зной, было свежо и прохладно.

– Следуй за мной, Грайбер, – снова раздался за спиной женский голос.

Грайбер обернулся и увидел высокую молодую женщину крепкого телосложения в необычном костюме, скорее подходящем для мужчин. Короткие штаны плотно облегали её бёдра, а куртка-безрукавка не скрывала сильных и ловких рук. Её руки покоились на широком ремне, на котором висел футляр для ношения портативного оружия и клинок в ножнах, и Грайбер был уверен, что она применит оружие, не колеблясь, если почувствует в его поведении угрозу. Окинув его холодным оценивающим взглядом, воительница решительно зашагала по дороге, а он торопливо последовал за ней. Видимо, девица сочла его довольно безобидным, раз так демонстративно пренебрегла элементарными мерами предосторожности. Это пренебрежение к своей персоне немного огорчило Грайбера, но он привык, что все окружающие относились к нему, как к добродушному и несколько чудаковатому старику с большими странностями. Кое-кто даже считал, что он душевно болен, правда болезнь его не представляла опасности для соседей, потому они и не гнушались общаться с Чудаком. Это его вполне устраивало, и он никогда не стремился изменить существующий порядок вещей.

С трудом, поспевая за девицей, Грайбер волей-неволей разглядывал её статную фигуру. Он даже подумал, что хорошо бы иметь на ферме такую помощницу, ведь ему уже нелегко управляться даже с небольшим хозяйством. Глядя на стройные ноги и крепкие бёдра женщины, он вдруг вспомнил о давно забытом ощущении феерического наслаждения от физической близости с противоположным полом. Как давно никто не согревал его теплом своего тела, не дарил ласки, не услаждал взор грациозными танцами, а слух – нежными песнями…

Он так погрузился в свои воспоминания, что не заметил, как они подошли к главному зданию школы. На широкой лестнице, возле колоннады, их уже ожидала протектор, облачённая в просторный чёрный балахон до пят. Она спустилась и величаво подошла к ним. Грайбер и сопровождающая его молодая воительница остановились.

– Ты – Грайбер? – спросила протектор мягким приятным голосом.

– Да, – ответил он, слегка поклонившись.

– Ты хотел о чём-то поговорить со мной. Я готова выслушать тебя.

Грайбер бросил красноречивый взгляд на девушку и не спешил, разглядывая протектора. Перед ним стояла незнакомая женщина лет семидесяти с приятными тонкими чертами лица, не испорченными морщинами. Ведьмы владели секретами продления молодости, поэтому определить их истинный возраст было практически невозможно. Прежней наставнице школы было лет двести, а то и больше, но и тогда это была подвижная и бодрая старушка.

– Мелла, оставь нас, – распорядилась протектор, и девушка повиновалась. -Ну, что привело тебя ко мне?

– Несколько дней назад мне пришло послание из столицы от одного человека, которому я доверяю. Он сообщил мне очень важную и интересную информацию. Лично для меня она бесполезна. Я не смогу ею воспользоваться, поскольку это касается… государственной политики.

– Простой фермер имеет источник информации о секретах государственной политики? Занятно, – иронично заметила протектор. – Ты думаешь, что сможешь одурачить меня?

– Я не настолько глуп, чтобы даже пытаться играть с вами.

– Тогда на что ты надеешься?

– Я думаю, что эта информация может быть очень полезна для Миссии. На это мне намекнул и мой информатор. Вот почему я здесь.

– Почему ты решил, что нас интересуют политические интриги в столице? Миссия стоит в стороне от всего, что происходит в Империи. Наше предназначение не имеет ничего общего с делами вашего общества.

– И, тем не менее, вы являетесь его частью, хотите этого или нет, – возразил Грайбер. – Ни для кого не секрет, что Миссия пытается влиять на внутреннюю политику Империи через своих воспитанниц, хотя и без особого успеха, как мне кажется. По Соглашению вы поставляете наложниц высшим иерархам Империи и наиболее влиятельным Домам. Только они могут рожать им наследников. А это немаловажный фактор политики. Если к этому добавить сексуальные услуги прочим "средним", то недооценивать ваше влияние могут только глупцы. Уверен, у вас есть и более серьёзные тайные цели и задачи, над достижением которых Миссия терпеливо и упорно работает на протяжении тысяч лет.

– Ты – не простой фермер, Грайбер. Верно? Кто ты?

– Я всего лишь бедный старый фермер. Я живу в этих краях уже тридцать лет. Твоя предшественница хорошо знала меня.

– Постой, так ты тот самый "чудак", который однажды пришёл сюда и просил убежища в обмен на некие тайные знания?

– Да, я тот самый несчастный человек, которого ваша школа приютила тридцать лет назад. Правда, тогда меня сочли за… полоумного. Нет, я не держу обиды. Во всей Империи не найдётся никого, кто смог бы адекватно воспринять мои открытия. Я благодарен Миссии, что тогда вы проявили милосердие, хотя могли захлопнуть передо мной двери.

– Значит, ты тоже когда-то был…

– Тот человек давно мёртв. Даже имя его всеми забыто. Теперь есть только Чудак-Грайбер – бедный фермер, прозябающий на задворках Империи.

– Понимаю… Что ж, вернёмся к предмету разговора. Какой важной информацией ты обладаешь?

– Прежде чем я сообщу её, мне бы хотелось договориться о вознаграждении.

– О вознаграждении? Ах, ну да, всех вас интересуют только деньги.

– Деньги мне не так уж и нужны. Да, я беден, но привык обходиться малым.

– Тогда чего ты хочешь?

– Я – одинокий и уже немолодой мужчина. Мне нужна женщина, которая бы стала моей помощницей и скрасила одиночество.

– Вот чего ты желаешь! А не слишком ли высокую цену ты назначил?

– Мне известны суммы, которые платят вам за юных девственниц. Мне не заработать столько и за десять лет. Но я знаю, сколько могут заплатить за секреты, куда менее важные, чем за тот, которым владею я.

– Зачем тебе невинная девочка? Тебе нужна живая игрушка? Безотказная самка, удовлетворяющая твои извращённые фантазии? Или ты хочешь перепродать её с выгодой какому-нибудь богатому выродку?

– Твоя ненависть к мужчинам мне понятна. Большинство этого и заслуживают. Я давно порвал с тем миром, и мне тоже слишком многое в нём ненавистно. Я – Человек, и хочу остаток жизни прожить по-человечески. Обещаю, что ничем не обижу свою женщину.

– Ты уверен, что я соглашусь на такую сделку?

– Решать тебе, госпожа. Чтобы получить такие сведения, тебе всё равно придётся продать одну из своих воспитанниц. Не уверен, что ей будет лучше в гареме, чем у меня на ферме. Роскоши ей не обещаю, зато она сможет в любое время посещать школу и делать всё, что угодно. Чинить ей препятствий я не стану.

– Да, ты и впрямь не от мира сего… – задумчиво вымолвила протектор. Помолчав немного, обдумывая предложение, она ответила: – Что ж, если твоя информация стоит такой цены, я согласна заплатить её. Ты сможешь выбрать любую девушку, которая тебе понравится.

– Поверю тебе на слово, госпожа, – сказал Грайбер. – Человек, приславший мне послание, сообщил, что Ваймонг-Дрод готовит разведывательную экспедицию на континент Рем. Цель – выбор перспективных районов основания форпостов для дальнейшей экспансии. Корабль отправляется на днях, и все приготовления держатся в строжайшей тайне. И ещё… Прокаштр затеял большую игру. Он давно грезит о престоле Императора и абсолютной власти. В этой игре он будет блефовать и исподтишка стравливать всех друг с другом, чтобы обескровить и ослабить конкурентов. Но, главное, чтобы отвлечь их от… Ну, это уже особый разговор… Так вот, прокаштр готовит ряд провокаций, которые могут как-то коснуться и Миссии. Но сначала он хочет добиться того, чтобы Император ввязался в захватнические войны с "дикими" племенами вне пределов Империи. Эта информация стоит дорого, не правда ли?

– Да, действительно, очень важная информация. Это всё?

– Да, госпожа. Это вкратце. А подробнее в этой капсуле, – ответил он протянув руку с капсулой на ладони.

Женщина взяла её и, взглянув ему в глаза, спросила:

– Но ты что-то ещё хотел сказать? От чего прокаштр хочет отвлечь внимание верховных жрецов? Что ещё он затеял?

– Ваймонг-Дрод скоро сможет обрести подавляющее превосходство и над Императором, и над всеми остальными вместе взятыми. Его могущество станет беспредельным, если ему удастся довести до конца свои самые секретные проекты. На это ему потребуется ещё несколько лет. Точный срок сказать не могу.

– Ты имел к ним отношение? – тихо спросила женщина, всё с той же острой проницательностью глядя в глаза собеседника.

– Да, к несчастью. Именно я и создавал этот проект… но теоретически. Из-за этого я оказался здесь.

– Вот как?.. И что же такое он создаёт?

– Этого я пока не скажу. Возможно, позже… Там всё гораздо сложнее, чем кажется… Даже он заблуждается, а это может привести к катастрофе, – пробормотал Грайбер невнятно, погрузившись в свои мысли. Его взгляд вдруг стал отстранённым и рассеянным.

– Эй, Грайбер, с тобой всё в порядке? – обеспокоено окликнула его протектор.

– А?.. Что?.. Да-да, я в порядке, – ответил он, словно очнувшись от сна или грёз наяву. – Ты мне обещала…

– Я не нарушаю договора. Идём, я покажу тебе своих воспитанниц.

– Нет, не нужно. Я уже выбрал. Эта девушка, что встречала меня… Пусть она станет моей… подругой и спутницей.

– Мелла? – удивилась протектор. – Что за странный выбор? Впрочем, как хочешь. Иди к своей повозке. Я поговорю с ней и соберу в дорогу.

– Благодарю, госпожа, – ответил Грайбер и поклонился.

– Сестра Кали, – наконец, представилась она. – Зови меня так. Думаю, мы ещё встретимся, Грайбер.

Он ещё раз вежливо поклонился и побрёл к воротам. С минуту протектор смотрела ему вслед и о чём-то размышляла, затем поднялась по лестнице и скрылась за дверью.

3.

Только фигура одиноко стоящего посреди площади человека, облачённая в какой-то длиннополый плащ или балахон с капюшоном, оставалась неподвижной среди суматошной всеобщей беготни. Именно мимикрирующая ткань, воспроизводящая цвет и фактуру гранитного камня, ввела в заблуждение юношу, впрочем, как и мечущихся по площади животных. Кто бы ни был этот человек, он не мог не заметить царящей вокруг паники среди обезумивших от страха животных. Его поведение выглядело странным и настораживало, но Эйвен всё же поспешил к нему, чтобы предупредить об опасности.

За сотню шагов от незнакомца юноша замедлил бег, разглядев в его руках какой-то предмет, который мог быть оружием. Мужчина явно целился в крупного зверя, неизвестного Эйвену, но, вероятно, травоядного, поскольку на массивном носу животного имелось два рога и небольшой хоботок (хищникам не нужны такие оборонительные органы, их оружие – зубы и когти).

«Неужели, он так увлечён охотой, что ничего не замечает?» – подумал Эйвен и закричал:

– Эй! Беги отсюда! Здесь опасно!

Человек резко обернулся на крик. Только теперь Эйвен смог разглядеть, кто стоит перед ним. Это был мужчина с длинными вьющимися тёмными волосами, тёмно-бронзовой кожей и тонкими гармоничными чертами лица. Возраст его Эйвен определил приблизительно. На вид ему было лет пятьдесят, но внешность зачастую бывает обманчивой. Незнакомец удивлённо посмотрел на него и с нескрываемым раздражением в голосе спросил:

– Ты кто?

Говорил он на том же языке, что и Эйвен, но в произношении чувствовался чужеродный акцент.

– Я – Эйвен из Фаро-Протера, – со спокойным достоинством представился юноша, опустив наконечник копья к земле, как требовали неписаные правила при встрече охотников и странников.

Незнакомец тоже опустил оружие, но представляться не спешил. Он разглядывал юношу проницательным и заинтересованным взглядом, будто оценивая, стоит ли вообще знакомиться с этим юным пришельцем, невесть откуда явившемся в город с неизвестной целью. Наконец, его губы скривились в усмешке, и он сказал:

– Моё имя – Хардер. Ты испортил мне охоту, Эйвен.

– Охоту?.. Прости, но очень скоро мы оба станем добычей муравьёв, если не поспешим убраться отсюда. Разве ты ничего не видишь?

Незнакомец широко улыбнулся.

– Понимаю. Тебя выгнали из леса и привели сюда эти крошки. Как и прочую дичь. Можешь присоединиться и поохотиться. Или ты куда-то спешишь?

– Я?.. – растерянно переспросил Эйвен. – Да, спешу. Мне совсем не хочется быть заживо съеденным муравьями. Взгляни туда, Хардер, – сказал он, стараясь сохранять спокойствие, и указал на конец улицы, по которой только что прибежал на площадь.

Даже издали можно было разглядеть движение живых рыжих волн авангардных полчищ муравьёв.

– А ты посмотри вокруг внимательнее. Думаешь, почему до сих пор не разбежалась вся дичь? – спокойно и чуть иронично сказал Хардер.

Эйвен снова осмотрелся. Действительно, животные вели себя как-то необычно. Вместо того, чтобы убежать прочь из этих древних развалин, они метались по площади, из одного её конца к другому, словно не находя выхода, хотя немало улиц зияло широкими прогалками со всех сторон. Он пристально вгляделся вдаль. То, что он увидел, заставило его внутренне содрогнуться. По всему периметру огромной площади виднелись рыжие полосы. Муравьи были всюду, а все пути к бегству отрезаны.

– Мы окружены, – констатировал юноша, с большим трудом подавив в себе страх и волнение. – Почему ты так спокоен?

– Внимательнее смотри.

Эйвен снова посмотрел на надвигающуюся угрозу. Ему показалось, что рыжие волны прекратили своё движение.

– Они не движутся. Что всё это означает? – с недоумением спросил он.

– Только то, что мы можем хорошо поохотиться, – ответил Хардер с многозначительной лукавой ухмылкой.

В словах охотника юноша почувствовал какой-то подвох. Ответ был на поверхности, но настолько невероятен, что сознание противилось принять его.

– Они тебе повинуются? – неуверенно предположил Эйвен.

– Ты догадлив, юноша.

– Но этого не может быть.

– Не веришь своим глазам? Но ведь и ты сам можешь управлять животными. Разве та птица – не твой помощник и спутник? – спросил Хардер, указав рукой на парящего в вышине орла.

– Да, это Хугг, – подтвердил Эйвен. – Я нашёл его птенцом и вырастил. Но, разве можно сравнивать птицу и муравьёв?

– Почему нет? Всё живое – разумно, – ответил Хардер и, после короткой паузы, весомо добавил: – по-своему.

– Как ты это делаешь? – не удержался от вопроса юноша.

– Примерно так же, как и ты, – ответил мужчина. Окинув взглядом, пространство площади, он сказал сурово: – После поговорим. А сейчас мне нужно добыть вон того зверя.

Хардер резко обернулся, мгновенно вскинул своё оружие, и выстрелил в пробегающего неподалёку двурогого увальня. Раздался резкий хлопок. Зверь издал короткий предсмертный рёв и стал заваливаться на бок.

Эйвен внимательно наблюдал за действиями охотника и за необычным оружием в его руках. Это не было пневматическим ружьём, которые ему доводилось видеть и даже стрелять из них, но выстрел тоже производился посредством работы каких-то сжатых газов, выбрасывающих маленький снаряд из ствола с огромной скоростью. Но поразило Эйвена не оружие, а то, с какой быстротой и точностью был произведён выстрел. Хардер даже не прицеливался, но снаряд попал прямо под ухо зверю – наиболее уязвимое место в его массивной толстостенной черепной коробке. Юноша понял, что его новый знакомец – не просто опытный охотник, а человек, обладающий необычными способностями.

– Ну, что стоишь? – окликнул его Хардер. – Помогай!

Эйвен подошёл к туше убитого зверя, возле которой, присев на корточки, уже сноровисто работал Хардер, и, взяв нож, принялся помогать ему снимать шкуру.

– Фаро-Протера… это где-то на юго-западном побережье? – задумчиво, словно вспоминая, спросил Эйвена охотник, не отвлекаясь от свежевания туши.

– Да, – ответил тот. – Ты бывал в наших краях?

– Далеко же ты забрался, – проигнорировав его вопрос, сказал Хардер. – Что привело тебя сюда?

– Муравьи.

– Муравьи – случайность, – сказал Хардер, бросив на юношу короткий взгляд через плечо. – Ты оказался на их пути, вот и пришлось свернуть сюда. Но куда ты направлялся?

– Я шёл на северо-восток.

– Зачем?

– Захотел прогуляться, – довольно дерзко ответил Эйвен. Учинённый допрос начинал его раздражать, но ещё больше ему не понравилось то, что в голосе Хардера чувствовались нотки превосходства и иронии.

– Ну-ну… Не хочешь отвечать – воля твоя, – добродушно усмехнувшись, сказал охотник.

– Ты тоже не торопишься откровенничать, – нахмурив брови, возразил ему Эйвен.

– Верно.

– И ты не назвал свой посёлок. Обычай требует взаимного уважения…

– Тоже верно… Но не забывай, что это ты пришёл ко мне, а не я к тебе. А потому, я должен знать, что ты за человек и с какой целью появился здесь.

Так что, рассказывай, если хочешь остаться и увидеть то, что видели очень немногие.

– Эти развалины?.. Ты здесь живёшь?

– Можно сказать и так, – уклончиво ответил Хардер.

– Как называется этот город?

– Когда-то назывался Сатти-Йон-Си.

– Что означает это название? Я не могу перевести.

– Ещё бы! Это очень древнее название. На языке… на языке его строителей это означает «Обитель Сынов Света».

– Откуда ты знаешь древний язык?

– Ты задаёшь слишком много вопросов, юноша. Всему своё время. Может, кое-что и расскажу, если сочту нужным, – сурово ответил охотник.

Эйвен согласно кивнул и замолчал, сосредоточившись на работе. Он раздумывал, стоит ли рассказывать малознакомому случайно повстречавшемуся человеку о том, что заставило его отправиться в столь длительное путешествие. Поведение мужчины не казалось ему настораживающим. Все известные ему поселения на побережье поддерживали между собой тесные отношения сотрудничества и взаимопомощи, между ними никогда не было конфликтов и уж тем более столкновений, но при общении с чужаками, изредка посещавшими посёлок, его жители проявляли сдержанность. Это было давней неписаной традицией, уходящей своими корнями в незапамятные времена Великого Раскола. Почему эта традиция сохранилась до сих пор, никто в посёлке не мог ответить определённо, но соблюдали её неукоснительно. Только старейшины могли в разговорах с пришельцами сообщать им ту информацию, которую сочтут нужным передать. Наверное, и этот человек руководствовался тем же при встрече с неизвестным парнем, пришедшем откуда-то издалека в его край. И всё же, без определённой степени откровенности невозможно узнать то, что так интриговало и волновало Эйвена. Искоса взглянув на охотника, юноша переборол в себе противоречивые чувства и нерешительность.

– Я отправился в поход почти месяц назад, – сообщил Эйвен. – Это испытание перед первой инициацией.